— Но разве он не мог просто попросить ее у Мишель? — удивился Ноэ.

— И получил бы копию. Оригиналы я храню у себя, — пояснила девушка.

— Сомневаюсь, что это был пациент. Истории болезни — вещь конфиденциальная. Все это знают. Врачебная тайна и все такое. И к чему идти на такие крайности, переворачивая клинику вверх дном? Если он так уж хотел получить свою историю болезни, мог бы просто взломать дверь и вытащить ее из ящика. Кстати, а что сказал Робинсон? У него были чирьи в… то есть трудные пациенты?

— Он еще не перезвонил, — сообщила Мишель. — Попробую с утра еще раз. Он недавно переехал в Финикс и, возможно, занят обустройством.

— Лучше дай Ноэ его телефон. Пусть он с ним потолкует, — предложил Тео. — Люди обычно спешат ответить на звонки ФБР. И даже в свои худшие дни я не способен быть таким резким, как он. Впрочем, и убеждать он умеет куда лучше.

— Можно подумать! — фыркнул Ноэ. — Я видел, как Тео вставлял взрослых мужчин рыдать. Довольно забавное зрелище видеть, как бессердечный убийца и к тому же главарь преступной организации всхлипывает, как ребенок.

— Он преувеличивает. — заверил Тео.

— Вовсе нет! Обычный средний человек просто не знает что вытворяют прокуроры министерства юстиции. Правда, не совсем уверен, что и я знаю. Если не считать того, что ты заставляешь преступников плакать, чем ты еще занимаешься, Тео?

— Всякой чепухой, — сухо бросил он. — Много пью.

— Это само собой разумеется.

— И пытаюсь придумать, чем бы еще занять вас, парни.

— Держу пари, так оно и есть, — кивнул Ноэ и, повернувшись к Мишель, добавил:

— Эти бездельники-прокуроры из министерства юстиции взваливают на нас, трудяг-фэбээровцев всю черную работу.

Тео улыбнулся:

— Это называется «делегирование полномочий». Мы делаем это, чтобы маленькие люди не чувствовали себя заброшенными и ненужными.

Тут оскорбления посыпались с обеих сторон. Мишель не верила своим ушам. Каких только гадостей они друг другу не наговорили! Поразительно!

Окончательно развеселившись, Мишель уселась поудобнее и расслабилась. Когда же разговор вновь вернулся к ее клинике, она объявила:

— Больше меня это не волнует. И так я раздула простое ограбление до преступления века.

— Это еще почему?

— Я так перепугалась, увидев весь этот разгром, что посчитала, будто за мной следят. Знаете, такое неприятное ощущение? И труднообъяснимое.

— На вашем месте я бы не отмахивался от этого ощущения, — заметил Ноэ.

— Но никто за мной не следил, — настаивала Мишель. — Иначе я засекла бы его, верно?

— Если он достаточно опытен, вряд ли.

— Но это очень маленький город. Чужие люди сразу же выделяются из общей толы.

— И что? Как насчет человека за рулем, скажем, фургона с логотипом компании на борту? Разве он выделяется? А все те мужчины и женщины, кто приезжает порыбачить? Будь у них в руках удочки, а на ногах — резиновые сапоги, посчитали бы вы их чужаками?

Мишель встала.

— Ваши доводы достаточно убедительны, и я благодарна за то, что вы нашли время взглянуть на клинику, но все же уверена, что это неприятная случайность.

— И на чем основана эта уверенность? — осведомился Тео — На горячем желании поверить в чудо?

Мишель проигнорировала сарказм.

— Это Боуэн. Если бы кто-то затаил на меня обиду, уже успел бы высказаться. Теперь, когда у меня было время все обдумать, я поняла, что принялась шарахаться от всякой тени только после того, как увидела, во что превратилась клиника. Кстати… — поспешила она добавить, когда Тео попытался ее перебить, — ведь ничего больше не случилось. Вы стремитесь найти злодейский замысел там, где ничего такого нет. А вам, Ноэ, спасибо за то, что приехали.

— Вам ни к чему меня благодарить. Честно говоря, я сделал одолжение только ради того, чтобы получить одолжение. Тео согласился поехать со мной в Билокси. Прочитает за меня лекцию, а я бы проехал полстраны, лишь бы от этого избавиться. Мне все же придется закончить тренировочный курс, но, по крайней мере, не придется писать речь.

— Когда вы должны вернуться?

— В понедельник.

— Вот как?..

Она отвернулась, чтобы скрыть разочарование, и отошла. Ноэ посмотрел ей вслед.

— Черт возьми, Тео, она — это что-то. Довелось бы побыть здесь еще немного, мы бы еще потягались, кто кого! Всегда был неравнодушен к рыженьким.

— Говори уж прямо: не можешь устоять ни перед одной юбкой.

— Ничего подобного. Помнишь дело Донована? Пэтги Донован всегда носил юбки, а мне хоть бы хны!

Тео закатил глаза.

— Пэтти был трансвеститом! Кого это он мог завести?

— Нужно отдать ему должное: ноги у него были что надо! — протянул Ноэ. — Лучше скажи, что у тебя с Мишель?

— Пока ничего.

— Какой позор!

— Кстати, ты еще не назвал тему лекции, которую мне придется давать, — заметил Тео в надежде отвлечь Ноэ. — Что там?

— «Умение сдержать гнев», — ухмыльнулся Ноэ.

— Это твой босс так шутит? — засмеялся Тео.

— Именно. Ты знаешь Моргенштерна. У него извращенное чувство юмора. Заставил меня в наказание снова проходить тренировочный курс.

— А что ты наделал?

— Лучше не спрашивай. — Помолчав, Ноэ сказал:

— Моргенштерну мог бы пригодиться такой человек, как ты.

— Ну вот, наконец-то все тайное становится явным. Это Пит просил тебя поговорить со мной?

Ноэ пожал плечами.

— Тебе так нравится твоя работа? Тео покачал головой.

— Я выдохся. Окончательно. Что называется, перегорел. Собираюсь вернуться в контору, подчистить все дела и вручить начальству прошение об отставке.

— Шутишь! — ахнул Ноэ.

— Вовсе нет. Пора… давно пора.

— А что собираешься делать?

— Да есть кое-какие идеи, — туманно сообщил Тео.

— И одна из этих идей имеет рыжие волосы?

Тео не ответил. Прежде чем Ноэ вновь принялся допытываться, к их столику подошел человек и спросил, не может ли он получить совет опытного юриста.

— Конечно, — кивнул Тео. — Пойдем к стойке.

Он встал, размял плечи и, зайдя за стойку, налил себе пива.

— Чем могу помочь?

Уже через пять минут у него зачесались руки хорошенько врезать молодому негодяю. Ноэ, заметив выражение лица друга, тоже зашел за стойку, чтобы узнать, в чем дело.

— Случайно, не Джейк предложил вам потолковать со мной?

— Нет, но я слышал, что вы помогаете людям, попавшим в беду.

— В чем проблема? — вмешался Ноэ, открывая бутылку пива с длинным горлышком и швыряя колпачок в мусорную корзину.

— Это Кори, — представил Тео. — У него двое детей. Мальчик и девочка.

Ноэ, прищурясь, разглядывал парня с неприятным лицом. Выглядел тот, скорее, как неопрятный подросток, чем отец двоих детей: длинные, сальные, светлые волосы, лезущие в глаза, желтые нечищеные зубы, прыщеватая физиономия, грязная рубашка.

— Сколько вам лет? — спросил Ноэ.

— В следующем месяце будет двадцать два.

— И уже двое детей?

— Верно. Больше чем полгода назад я развелся с Эмили, потому что встретил другую женщину, с которой хочу быть вместе. Ее зовут Нора, и мы собираемся пожениться. Я начинаю новую жизнь, но Эмили считает, что мне следует платить алименты на детей, а по-моему, это несправедливо.

— И вы желаете, чтобы я помог вам найти способ выкрутиться и не платить алименты?

— Ну да, именно это мне и надо. Мы ведь больше не муж; и жена, так что теперь это ее дети. Они остались с ней, а я уже сказал, что начинаю новую жизнь.

Щека Тео дернулась.

Мишель стояла в Дверях, покачивая на руке пустой кувшин. Она слышала, о чем идет речь, и, судя по тому, как напрягся Тео, он ужасно зол. Однако его тон по-прежнему оставался мягким и учтивым.

— Кори готов начать новую жизнь, — пояснил он Ноэ.

— А ты готов ему в этом помочь? — осведомился Ноэ, ставя бутылку на стойку.

— Еще как!

— Позволь мне, — улыбнулся Ноэ.

— Можешь подержать дверь.

Мишель шагнула было вперед, но остановилась. Тео действовал с поразительной быстротой. Только мгновение назад он беседовал с Ноэ, и не успела она оглянуться, как он обогнул стойку, одной рукой сгреб Кори за шиворот, другой — за джинсы и потащил к выходу. Ноэ забежал вперед, распахнул дверь и поспешно отодвинулся, чтобы дать возможность Тео вышвырнуть мерзавца за порог.

— Вот это я называю началом новой жизни, — протянул Ноэ, захлопывая дверь. — Маленькая сволочь!

— Это еще слабо сказано.

— Одного не пойму — как этой образине удалось запудрить мозги сразу двум женщинам? Неужели они не видели, с кем спят?

— Да уж, в хорошем вкусе их трудно упрекнуть, — рассмеялся Тео.

Мужчины направились к стойке, но в этот момент дверь снова распахнулась, и в бар ворвались трое. Последний выглядел кем-то вроде вышибалы, которого слишком часто и больно били по физиономии: при огромном росте и весе лицо напоминало лепешку, а нос, очевидно, был несколько раз сломан. Словом, вид у него был самым устрашающим, а в лапище была зажата бейсбольная бита.

— Который из вас, задниц вонючих, Тео Бьюкенен?

Ноэ уже успел повернуться и не сводил глаз с бейсбольной биты. Мишель увидела, как он завел руку за спину и расстегнул кобуру.

Бар опустел. Даже Поли, известный своей медлительностью, оказался на улице всего секунд через пять.

— Мишель, иди на кухню и закрой дверь, — велел Тео, прежде чем обернуться. — Тео Бьюкенен — это я, А который из вас Джим Карсон?

— Ну я Джим Карсон, — объявил самый маленький из троих.

Тео кивнул:

— Я надеялся, что вы забежите на огонек.

— Интересно, кем это ты себя вообразил? — вспылил Джим.

— Я только сейчас назвал себя. Неужели не слышали?

— Хитрозадый сукин сын, вот ты кто! Думаешь, что можешь закрыть мне доступ к моим же денежкам, так что теперь и цента не получить? И тебе это так и удастся?

— По-моему, все уже удалось. — спокойно заметил Тео.

Джим Карсон был похож на брата: такой же коренастый коротышка с лунообразным лицом и слишком близко посаженными глазами. Правда, в отличие от брата он не улыбался. Гэри так и лучился фальшивой искренностью, Джим же был самим воплощением вульгарности.

Шагнув к Тео, он разразился потоком омерзительно грязных ругательств.

— Ты еще пожалеешь, что полез в мои дела! — прошипел он напоследок. — Мы с Гэри закроем завод, и тогда этот городишко тебя линчует!

— На вашем месте я бы побеспокоился о своей шее. Сколько лет вы лгали своим рабочим, что находитесь на грани банкротства? Представьте, насколько… разочарованы будут люди, узнав, каков ваш ежегодный доход и размер сумм, которые вы успели заначить на счетах.

— А тайна вкладов? — заревел Джим. — Может, ты что и узнал, но люди не поверят чужаку, который пытается мутить воду! Никто не поверит.

— Люди обычно склонны верить тому, что написано на бумаге.

— Ты это о чем?

— Я написал симпатичную маленькую передовицу, которая появится в воскресной газете. Разумеется, я добиваюсь абсолютной точности. Поэтому надеюсь, вы разрешите переслать вам завтра копию по факсу. Проверьте, не отступил ли я от фактов. Готов сообщить, что я упомянул о каждом долларе, который вы сделали за последние пять лет.

— Не имеешь права! Это конфиденциальная информация! — продолжал надрываться Джим.

— Знаешь, Ноэ, мне следовало бы ко всему прочему еще и обнародовать их налоговые декларации за последние пять лет. Но это никогда не поздно сделать.

— Ты труп, Бьюкенен. Хватит и того, что ты уже наделал! Я не позволю тебе тут распоряжаться! — багровея от ярости, вопил Джим. Со лба его капал пот. Он намеренно подогревал себя, доводя до белого каления, и больше всего его бесило непробиваемое спокойствие врага.

— Я еще только начал распоряжаться, Джим, а когда покончу с тобой и твоим братцем, владельцами завода окажутся рабочие. Ты и оглянуться не успеешь, как будешь выброшен на улицу. Это я тебе обещаю.

— Не хочешь отложить эту биту? — осведомился Ноэ у гиганта с носом, расплющенным по всей уродливой физиономии.

— Нет, мать твою так! Не раньше чем я ею поработаю, верно, мистер Карсон?

— Разумеется, Хэппи <Счастливый (англ.).>.

— Хэппи? — ухмыльнулся Тео.

— Ничего не скажешь, в странном мире мы живем, — посетовал Ноэ.

— Мне приказано перебить Бьюкенену ноги этой битой, и именно это я собираюсь сделать. Да и тебе перепадет, — сообщил Хэппи. — Так что лучше заткнись и перестань смеяться, иначе пожалеешь.

Теперь Ноэ старался не выпускать из виду третьего, почти такого же высокого, как Хэппи, но в отличие от него худого, Жилистого, с огромными ушами-лопухами. И он, и Хэппи походили на типичных хулиганов, громил, но, по мнению Ноэ, именно Лопух представлял настоящую опасность. Скорее всего у него где-то спрятано оружие. О да, именно от него стоит ждать неприятностей. Очевидно, Джим Карсон прихватил его в качестве последнего средства, на тот случай, если Хэппи не справится.

Громила похлопывал головкой бейсбольной биты по ладони, и эти шлепки донельзя раздражали Ноэ.

— Брось биту! — снова скомандовал он.

— Не раньше чем переломаю пару костей.

Ноэ неожиданно улыбнулся с таким сияющим видом, будто только что выиграл в лотерею.

— Эй, Тео, знаешь что?

— Что?

— Я бы назвал замечания Хэппи угрозами. Как по-твоему, ведь я прав? Ты-то, как юрист министерства юстиции, должен знать! Не то что я, рядовой агент ФБР! Это настоящие угрозы, верно?

Тео мгновенно разгадал игру Ноэ. Он сообщил этой троице, кто перед ними, так, чтобы те, когда окажутся за решеткой, не могли сказать, что ничего не знали.

— Должен признать, что ты прав.

— Слушай, ты, хитрая задница, — бросил Джим, размахивая коротким толстым пальцем под самым носом Ноэ, — попробуй только вмешаться, и я с огромным удовольствием разделаю тебя под орех!

Но Ноэ не обратил на него никакого внимания.

— Может, позволить одному из них врезать нам? — предложил он Тео. — Возможно, на суд это произведет неизгладимое впечатление.

— Я могу засадить их и без всякой драки. Но может, ты жаждешь получить по физиономии?

— Нет, что ты, я просто говорю….

— Вообразил, что с тобой шутят, сынок? — выходил из себя Джим. Шагнув вперед, он ткнул Ноэ в плечо и процедил:

— Я сотру эту наглую ухмылку с твоего лица, сын шл…

Но договорить ему не удалось. Ноэ метнулся к нему с такой быстротой, что Джим и глазом моргнуть не успел. Впрочем, это ему и не удалось бы. Он вскрикнул и замер на месте, кося глазом на Ноэ. К другому глазу было прижато дуло «глока».

— Так что ты собирался сказать о моей матери? — мягко осведомился Ноэ.

— Ничего… совсем ничего.,. — бормотал Джим.

Хэппи широко размахнулся битой. Лопух повернулся на каблуках и полез во внутренний карман куртки.

По залу разнеслись громкие щелчки накачиваемого помпового ружья. Все мигом обернулись.

Ноэ, не отпуская пистолета, осторожно обернулся. Мишель, прислонившись к стойке, целилась в Лопуха. Тео одним прыжком оказался рядом и выхватил оружие из-за пояса бандита. Потом посмотрел на Мишель.

— Тебе было велено идти на кухню.

— Да, я слышала.

— У меня есть разрешение! — возмутился Лопух, пытаясь отобрать пистолет. — Отдайте!

— Что за чушь ты несешь? — пробормотал Тео.

Лопух рванулся вперед, Тео развернулся и костяшками двух пальцев ударил его чуть пониже адамова яблока. Лопух покачнулся и не успел повернуться, как Тео огрел его по затылку ребром ладони. Лопух, потеряв сознание, рухнул на пол.

— Терпеть не могу дураков, — констатировал Тео.

— Как я тебя понимаю! — посочувствовал Ноэ. — Джим, мне придется пристрелить тебя, если Хэппи немедленно не бросит биту.

— Давай, Хэппи.

— Но, мистер Карсон, вы сами сказали….

— Забудь, что я сказал. Брось биту.

Джим попытался увернуться, но не тут-то было.

— Пожалуйста, уберите это, — взмолился он. — Не хочу, чтобы мне нечаянно вышибли мозги.

— Если они, разумеется, у тебя есть, — бросил Ноэ, — хотя я в этом не уверен. О чем это ты думал, вламываясь сюда со своими наемниками? Такой крутой, что тебе плевать на свидетелей? Или, наоборот, так глуп, что тебе море по колено?

— Я здорово разозлился… не подумал… хотел только…

Но стоило Ноэ отнять руку, как Джим перестал заикаться и, наверстывая упущенное, принялся яростно моргать.

— Гарри мертв? — выпалил он. — Если вы убили Гарри…

— Пока дышит, — заверил Ноэ. — И не заставляй меня просить еще раз, Хэппи. Дай-ка биту.

Хэппи с откровенно несчастным видом швырнул биту на стол перед собой, вероятно, решив, что коли уж не смог переломать кому-то ноги, постарается переломать чью-то мебель, и тогда Джим Карсон, возможно, все-таки ему заплатит.

Бита ударилась о край стола, отскочила и угодила Хэппи по Пальцам ног. Тот взвыл и принялся скакать на одной ноге, словно играл в классики.

Тео отдал Ноэ пистолет Гарри и стал растирать ушибленные костяшки.

— Посади Джима на стул, — скомандовал он, прежде чем направиться к стойке. — А ты, Мишель, какого черта делаешь с обрезом помповика? Немедленно положи, пока никого не ранила.

Подойдя ближе и неожиданно увидев, что это не простой обрез, он сокрушенно покачал головой.

— Где ты это раздобыла?

— Оно папино.

— Прекрасно, — терпеливо сказал он, — а где твой отец это раздобыл?

Он вдруг превратился в прокурора, и под его суровым взглядом Мишель почувствовала себя преступницей.

— Отец в жизни из него не выстрелил. Так, иногда размахивает им, когда в баре назревает драка.

— Отвечай на вопрос.

— Джон Поль дал ему. Для защиты. И научил нас обоих стрелять.

— Вы не можете держать его у себя. Это незаконно.

— Я его спрячу.

— Нет, отдашь Ноэ и позволишь избавиться от него раз и навсегда, — процедил Тео, отбирая у нее ружье. — Эта штучка может свалить носорога со ста ярдов.

— Или аллигатора, — заметила она.

— Да ну? И много аллигаторов в последнее время затевали драки в баре?

— Нет, конечно. Нет, но…

— Знаешь, сколько лет твой отец может за это получить? Мишель вызывающе подбоченилась.

— Здесь, в Боуэне, у нас свои обычаи.

— Насколько мне известно, Боуэн все еще остается в составе Соединенных Штатов, а это означает, что законы для всех одинаковы. Где твой брат достал это?

— И не смей привязываться к моему брату! Он добрый, мягкий, чувствительный человек, и я не позволю…

Но Тео был не в настроении слушать страстные проповеди о добродетелях Джона Поля.

— Отвечай.

— Не знаю. Насколько мне известно, сделал сам, и если ты отберешь это ружье, Джон Поль всего-навсего смастерит другое.

Веко Тео дернулось. Мишель понимала, что изводит его. Но сейчас ей было почти все равно. Интересно, что делать Джейку, если обстановка в «Лебеде» накалится? Ломать руки, пока громят его бар? Кроме того, отец никогда ни в кого не выстрелит, но звуков накачиваемого ружья всегда оказывалось достаточно, чтобы охладить самые горячие головы.

— Так уж обстоят дела в этой округе.

— Твои брат и отец нарушают закон.

— Ружье принадлежит мне! — объявила Мишель. — Это я сделала его и положила под стойку. Отец даже не знал, что оно тут. Так что валяй, вызывай полицию, надевай наручники и вези меня в тюрьму.

— Нехорошо лгать работнику министерства юстиции, солнышко.

— Я это учту.

— Интересно, откуда у твоего брата такие познания в оружейном деле?

— Он не любит говорить об этом, но однажды сказал, что был в команде специального назначения морской пехоты.

— Специального? Нет, правда?

— По-моему, сейчас не время обсуждать мою семью, и, так или иначе, это не твое дело.

— О нет, мое.

— С чего это?

Он шагнул ближе, прижав ее к стойке, навис над ней и прошептал:

— Не доводи меня до крайности.

Секунд пять ушло у него на то, чтобы понять: тут он проиграл. Ее не запугать: по крайней мере ему это не под силу. Мишель держала оборону, смело глядя ему в глаза. И как ни неприятно было это признавать, но на этот раз отступить придется ему. Впервые в жизни. Отвратительное ощущение.

— Хочешь, я сама позвоню в полицию, — добавила она.

— Я не собираюсь отдавать тебя под арест.

— Я говорю не о себе, — досадливо отмахнулась она. — Думала, ты собираешься засадить в кутузку этих Трех Клоунов <Телевизионная программа 50-х годов с участием трех известных комиков, Керли, Лэрри и Моу. Ссорясь и препираясь, они часто дубасили друг друга разными предметами.>.

— Что… а, да, вызывай, только через пару минут. Я хочу немного поторговаться.

Ноэ сунул свой пистолет в кобуру и встал над Джимом. Тео схватил стул, поставил перед Карсоном и уселся.

— Телефон у тебя с собой?

— А если и так, что с того? — враждебно пробурчал тот.

— Звони брату и скажи, чтобы ехал сюда.

— Не указывай, что мне делать.

— Почему это? Ты в дерьме по самые уши. Угрожал агенту ФБР, а это тюремный срок.

— Скажешь это моим адвокатам, — хорохорился Джим, хотя с лица сбежала краска. — Они все уладят, так что я и дня за решеткой не просижу.

— Не знаю, сколько поверенных согласятся работать бесплатно. И сомневаюсь, что они возьмутся за твою защиту, когда узнают, что тебе нечем платить.

Джим выхватил телефон и набрал номер брата.

— Он все равно не придет! Гэри не любит неприятностей.

— Тем хуже для него. Скажи, что у него есть десять минут на дорогу сюда, иначе я прикажу полицейским забрать его из дома и посадить в тюрьму вместе с тобой. Вы, мальчики, либо попытаетесь договориться со мной сейчас, либо сядете в камеру, где у вас будет время поразмыслить над своей горькой участью пару ближайших месяцев. И поверь, Джим, у меня есть полное право держать вас в тюрьме.

Гэри, похоже, все-таки подошел к телефону.

— Немедленно приезжай в «Лебедь», — дрожащим голосом велел Джим. — И не спорь. Делай что сказано. Я все объясню, когда приедешь. — Немного послушав, он завопил:

— Черт, нет, ничего не вышло! Бьюкенен и тот, другой парень — из ФБР, и они грозятся упрятать нас под замок. — И, выслушав ответ, взорвался по-настоящему:

— Не повезло? Ты называешь ФБР невезением? Перестань тявкать и тащи сюда свою задницу!

Он убрал телефон и, злобно вытаращившись на Тео, прошипел:

— Гэри уже в пути.

В эту минуту Ноэ заметил подкатившую к стоянке патрульную машину.

— Копы уже здесь, — сообщил он Тео.

Мишель схватила ружье и поспешно сунула под стойку, в специальный держатель.

— Я еще не звонила Бену, — удивилась она.

Гарри все еще не пришел в себя, но дышал ровно. Хэппи, съежившись и сжав голову руками, торчал за угловым столиком.

Ноэ вышел на улицу и почти сразу же вернулся вместе с Беном Нелсоном. Очевидно, он уже успел посвятить полицейского в подробности случившегося, потому что тот едва заметил Гарри. Его взгляд и улыбка были предназначены Мишель.

— С тобой все в порядке? — взволнованно выпалил он.

— В полном. Кто тебе позвонил? Поли?

— Никто. Просто захотелось тебя увидеть.

Последнее заявление крайне не понравилось Тео. Бен хотел пройти к стойке, но Тео шагнул вперед, загородив ему дорогу. Мишель познакомила их, хотя в этом не было надобности. Тео уже знал, кто такой Бен Нелсон. Мужчина, который хочет Мишель.

Тео никогда не обращал внимания на внешность других мужчин и действительно понятия не имел, находят ли женщины красивым Бена. Да, улыбка у него просто лучезарная и все зубы целы, но что еще можно о нем сказать? Вроде бы неплохой парень. Однако и это значения не имело. Достаточно было заметить, как Бен улыбался Мишель, чтобы мгновенно невзлюбить его. Тео пришлось буквально заставить себя быть вежливым. Он пожал руку Бена и все же не удержался, чтобы не показать, кто здесь главный.

Ноэ от души веселился, наблюдая за ними. Оба вели себя как петухи перед дракой, и не нужно быть ясновидящим, чтобы понять причину!

— Насколько я понял, вы остановились у Мишель? — бросил Бен уже без улыбки.

— Совершенно верно.

— И долго вы собираетесь пробыть в городе, мистер Бьюкенен?

— Пока еще не решил. А зачем вам знать, шеф Нелсон?

| — У нас в Сент-Клере есть неплохие мотели.

— Действительно?

— Тео уезжает в понедельник, — объявила Мишель и с вызовом добавила:

— Правда, Тео?

— Возможно.

Уклончивый ответ разозлил девушку.

— Он произносит речь в Билокси, — пояснила она, сама не зная, почему чувствовала себя обязанной сообщить это Бену. — Поэтому и должен уехать в понедельник утром.

— Возможно, — повторил Тео.

Это противное слово действовало на нее, как бор дантиста!

Мишель хотелось съежиться и забиться в угол. Опасаясь, что если Тео произнесет его еще раз, она выпалит что-то, о чем позже пожалеет, Мишель поспешно отступила. Схватив пустой кувшин из-под охлажденного чая, она извинилась и ушла на кухню.

Пока Тео объяснял Бену, кто такие Гарри и Хэппи, Ноэ зачитал громилам их права и воспользовался наручниками Бена, чтобы заковать обоих.

— А как насчет Джима Карсона? — осведомился Бен. — Собираетесь предъявить ему обвинение?

Тео, зная, что Джим все слышит, громко заявил:

— Разумеется. Но хочу, чтобы он побыл здесь до приезда брата. Мне нужно потолковать с ними. Если они откажутся сотрудничать…

Он многозначительно помолчал.

— Я буду, буду сотрудничать! — панически завопил Джим.

Бен действительно оказался хорошим человеком. Куда лучше Тео. Перед уходом он пожал руку соперника, и Тео решил, что вел себя, как ревнивый любовник, и должен загладить вину.

— Спасибо за помощь, — окликнул он, когда Бен повел Хэппи к выходу. Ноэ уже привел в чувство Гарри и поволок к патрульной машине.

Тео посмотрел в сторону кухни, увидел, как Мишель хлопочет у раковины, и, выдвинув стул, уселся на него верхом в ожидании старшего Карсона.

Мишель решила чем-то заняться, лишь бы не думать о Тео, Наполнив раковину из нержавейки горячей водой с моющим средством, она натянула резиновые перчатки и принялась скрести столы. Отец, правда, уже все убрал, но она протерла каждую поверхность еще раз.

Уже снимая перчатки, она заметила пятно жира на медном вытяжном вентиляторе и следующие полчаса провела за разборкой и чисткой каждой детали. Сборка и установка заняли вдвое больше времени, поскольку пришлось возвращаться в бар и смотреть, не нужно ли чего последним посетителям.

Во время одного из таких путешествий она увидела, как порог переступил Гэри Карсон в сопровождении своих адвокатов. Пришлось вернуться на кухню и продолжать бороться с несуществующим беспорядком. Потом Мишель вымыла перчатки — интересно, можно ли это назвать маниакальной привычкой? — и осознала, что скорее взбудоражена, чем устала. Пожалуй, больше всего она нуждается в сложной длинной операции. Пока она режет больного, ничто ее больше не волнует. Она способна отсечь посторонние разговоры, дурацкие шутки, смех, словом, все, кроме голоса Уилли Нелсона, потому что он успокаивал ее. И она вместе с Уилли оставалась в этом изолированном коконе, пока не будет наложен последний шов. Только тогда она допускала вторжение окружающего мира в свою жизнь.

— Держись, — пробормотала она.

— Вы что-то сказали?

В дверях появился Ноэ. Подошел к раковине и поставил на стол три стакана.

— Нет, ничего. Который час?

— Начало второго. У вас усталый вид.

Мишель сдула с глаз прядь волос и вытерла руки полотенцем.

— Я не устала. Как по-вашему, когда Тео освободится?

— Надеюсь, что скоро, — заверил он. — Хотите, чтобы я проводил вас домой? Тео может закрыть бар.

Мишель покачала головой:

— Я подожду.

Ноэ пошел было к выходу, но обернулся.

— Мишель!

— Что?

— До понедельника еще целая вечность.