— Но Тео умеет организовать мальчиков. Они в два счета его зауважали! Словом, у меня целая куча причин, по которым он должен остаться, но знаешь, какая самая главная?

— Нет. Какая именно?

Мишель уже решила про себя: если отец объявит, что самая его большая надежда — увидеть, как Тео женится на ней и избавит отца от дальнейших забот о строптивой дочери, она немедленно повернется и уйдет.

— Он купил ограду в подарок мальчишке Дарила. Скажи, много ты встречала таких заботливых людей, как Тео?! Я уже не говорю о том, во сколько ему обошлась эта ограда.

— Я сделаю все, что могу, но, пожалуйста, не слишком рассчитывай, что все получится. Тео собирается домой, и вряд ли что-то может ему помешать.

— Опять этот твой пессимизм. Можем же мы попробовать?! Этот город нуждается в хорошем, честном адвокате, а Тео Бьюкенен именно таков.

— Хорошо, — кивнула она. — Может, сготовить завтра запеканку?

— О нет, солнышко, — всполошился отец, — только не это. Подай ему гамбо Билли. Помни: путь к сердцу мужчины лежит через его желудок.

— Но ты обожаешь мою запеканку! — Плечи Мишель разочарованно поникли. — Значит, это все не правда?

Отец похлопал ее по плечу.

— Ты моя дочь, и я люблю тебя. Приходится говорить, что мне нравится твоя стряпня.

— Знаешь, сколько времени уходит на это блюдо? Целый день! — выпалила она, прежде чем он успел ответить. — Мог бы и раньше сказать, что ты его терпеть не можешь!

— Мы не хотели обижать тебя, зная, как ты чувствительна и мягкосердечна.

— Честно, отец, ты должен был… погоди минуту… «Мы»?

— Твои братья и я. Они тоже любят тебя, детка. Ты прекрасно готовишь простые блюда, а твои бисквиты — легкие и пушистые, но нам нужно очаровать его. Как я уже говорил, путь к сердцу мужчины…

— Да, знаю… лежит через желудок. Кстати, все это чистый вздор.

— А как, думаешь, твоя мама меня поймала?

Когда же она усвоит, что победить в споре с отцом невозможно, какие бы доводы она ни приводила? Признав поражение, девушка прошептала:

— Ее знаменитый пирог с ягодами.

— Истинно так.

— Но я не хочу ловить Тео, как моя мама поймала тебя.

— Знаю. Зато его хочет поймать целый город.

— Ладно, я сделаю все от меня зависящее. А теперь еще раз: моя роль состоит в том, что я совсем не готовлю, лгу насчет гамбо, говорю Тео, будто это я его сварила, и, да, мне следует быть дружелюбной. Прикажешь вечером положить ему на подушку мятную шоколадку?

Джейк сжал дочку в медвежьих объятиях.

— Это уже перебор. А теперь пойди сядь, и я принесу ужин вам с Тео.

Следующие три часа у Мишель не было ни единой спокойной минуты.

Поев, она встала, надела передник и принялась убирать со столов и разносить кувшины с холодным пивом. Тео застрял у бара, зажатый двумя мужчинами, тыкавшими пальцами в какие-то документы. За ними выстроилась огромная очередь. Джейк, опершись о стойку, представлял просителей.

Должно быть, всем требуются бесплатные консультации, решила она. Майрон исчез час назад, и, поскольку ее отец был занят, изо всех сил пытаясь заставить Тео плясать под свою дудку.

Мишель пришлось заняться еще и баром.

К половине одиннадцатого кухня официально закрылась, а толпа стала потихоньку рассасываться. Осталось всего с дюжину человек у стойки, Мишель сняла передник, подошла к музыкальному автомату, опустила туда четвертак, взятый из кассы, нажала клавишу и уселась за угловой столик, который только что вытерла. Оперлась локтями о стол и подперла ладонью подбородок.

И при этом то и дело оглядывалась на Тео. Здоровый жлоб выглядел таким серьезным… настоящим лапочкой в своей серой майке и джинсах. Ну почему он так и излучает сексуальность? И почему она не может найти у него ни одноного недостатка, чтобы раз и навсегда преодолеть свою одержимость им? А пока что только и может думать о том, как бы залезть к нему в постель! О Господи, неужели она становится шлюхой? Должно быть, он изумительный любовник!

Прекрати думать об этом! Думай о чем-нибудь другом!

Интересно, что они сказали бы, узнай, как сильно она хочет с ним подружиться?

Признай это, черт возьми! Жалеешь себя, потому что он вернется в Бостон, к своей блестящей жизни, а ты хочешь, чтобы он остался в Боуэне. Навсегда.

Черт, дьявол, как же так вышло? Как она могла быть такой дурой? Неужели не вняла голосу собственного разума, перечислившего все те причины, по которым ей следовало держаться от него подальше? Очевидно, нет. Такая сильная женщина, почему же не смогла защитить себя? А вдруг она любит его… о Господи, что, если это так и есть?

Невероятно. Любовь не может прийти так скоро… или может?

Мишель была так занята собственными тревожными мыслями, что не заметила, как он подошел к ней.

— Выглядишь так, словно потеряла лучшего друга. Пойдем потанцуем?

Уходи и дай мне упиться жалостью к себе.

— Так и быть.

Тео выудил из кармана четвертак, бросил в автомат, велел ей выбирать, и Мишель немедленно нажала клавишу А-1.

Заиграла музыка, но лишь когда он обнял ее, Мишель поняла, какую ошибку сделала. В ее теперешнем уязвимом состоянии полной беззащитности и жалости к себе не хватало только его прикосновений.

— Ты неподатливая, как бревно. Расслабься, — прошептал он.

— Я расслабилась.

Он осторожно пригнул ее голову и притягивал к себе, пока не прижался всем телом. О черт! Огромная, огромная ошибка. Но теперь уже слишком поздно.

Она прильнула к нему и обняла за шею.

— Обожаю эту песню.

— Что-то знакомое… но не помню, что именно. Я не часто слушаю западную музыку кантри.

— Это Уилли Нелсон поет «Синеглазка плачет под дождем».

Он скользил губами по ее шее, доводя до безумия.

— Чудесная песня. Мне нравится.

Мишель пыталась отстраниться, но Тео не давал.

— Это грустная песня, — возразила она, поеживаясь от враждебности собственного тона.

Они медленно покачивались в ритме с музыкой.

— Очень старая история, — объяснила Мишель.

— О чем?

Он поцеловал чувствительное местечко чуть ниже уха, и у нее по спине пошли мурашки. Она затрепетала. Он наверняка знает, что делает с ней! Ох, она и вправду как глина в его руках.

— О женщине, которая влюбилась, а он ее покинул, и она…

— Дай мне угадать… плачет под дождем?

Похоже, он едва сдерживал смех. Его ладонь осторожно гладила ее спину.

— Это всего лишь песня, — поспешно добавила Мишель. — Мне всегда казалось, что дело было именно так. А может, все наоборот: она так счастлива избавиться от него, что это слезы радости.

— Угу…

Мишель придвинулась ближе, задумчиво растирая ладонью его затылок.

— Тебе вообще-то лучше немедленно перестать.

— Тебе не нравится? — пробормотала она, гладя его волосы. — Очень. Поэтому и прошу тебя остановиться.

Ничего, в эту игру всегда могут играть двое. И она вполне способна довести его до безумия. При одной мысли о столь великолепной возможности у нее даже голова закружилась. Теперь ей море по колено!

— Итак, ты не хочешь, чтобы я это делала? — шепотом уточнила она, целуя жилку, бившуюся у основания шеи.

— Мишель, предупреждаю, дело кончится плохо. В эту игру всегда могут играть двое!

Неужели он разгадал, о чем она думает?

— Какую игру? — с невинным видом осведомилась она и снова поцеловала его в шею, щекоча при этом языком. Сегодня она на все готова. Все равно отец ушел на кухню, а остальные не обращают на них внимания. Кроме того, Тео почти закрыл ее своим мощным телом. Мишель еще больше осмелела и только что не прилипла к нему. — Если тебе не по вкусу то, что я делаю… Вызов не остался без ответа.

— Ты плохая, — заявил он.

— Спасибо, — вздохнула она.

— А знаешь, что мне нравится?

— Что?

— Твой запах. Стоит подступить ближе, как я с ума схожу. Твой аромат сводит меня с ума и заставляет думать обо всех тех вещах, которые я хотел бы с тобой сделать.

Мишель закрыла глаза.

Не спрашивай. Ради Господа Бога не спрашивай!

— Каких вещах?

До этого момента она имела глупость воображать, что достойно держит оборону против истинного мастера. Она первая начала этот двусмысленный, полный эротических намеков разговор, и, судя по тому, как крепко он держит ее, потрясение оказалось немалым.

Но тут он начал шептать ей на ухо, и Мишель поняла, что окончательно пропала. Низким хрипловатым голосом Тео перечислял во всех деталях, что именно хотел бы сделать с ней. В его фантазиях она, разумеется, была звездой, а каждая часть ее тела, включая пальцы на ногах, — предметом любовных игр. Ничего не скажешь, воображение у него весьма изобретательное, чтобы не сказать больше, и ко всему прочему он вовсе не стеснялся поделиться своими грезами. И Мишель некого было винить, кроме себя самой. Ведь это она просила его сказать…

К тому времени как он закончил описание нескольких весьма затейливых способов, которыми хотел бы взять ее, в ушах Мишель ревела кровь, все кости словно превратились в резину, а сама она буквально таяла.

Песня смолкла. Тео поцеловал ее в щеку, выпрямился и разжал руки.

— Спасибо за танец. Хочешь пива или чего-то еще? Уж очень ты раскраснелась.

Раскраснелась? Да ей казалось, что температура в баре повысилась до ста пятидесяти градусов! А стоило заглянуть ему в глаза, сразу становилось ясно: он прекрасно знает, что сотворил с ней.

— Здесь немного душно. Пожалуй, выйду-ка на улицу, глотну немного свежего воздуха, — как ни в чем не бывало объявил он. Мишель беспомощно смотрела ему в спину.

Он едва успел толкнуть дверь и переступить порог, как она метнулась следом.

— Ну вот.

Тео стоял, подняв лицо к лунному свету. Она подбежала, ткнула его между лопаток и уже громче повторила:

— Ну вот! Ты выиграл. Тео неспешно повернулся.

— Ты о чем?

Она так разозлилась, что снова ткнула его, на этот раз в грудь.

— Я сказала, ты выиграл.

— Прекрасно, — спокойно кивнул он. — И что же я выиграл?

— Ты знаешь, о чем я, но поскольку мы одни, почему бы не расставить все точки над i? Ту игру, в которую мы играли. Ты выиграл. Я честно считала, что вполне могу выдержать осаду, но, очевидно, ошибалась. Плохой из меня стратег. Так что ты выиграл.

— Да что именно?

— Секс.

Тео удивленно поднял брови.

— Что?

— Ты меня слышал. Мы собираемся заняться сексом, Тео Бьюкенен. Ой, прости, не просто сексом, а фантастическим сексом. Усек?

Дьявольская улыбка мелькнула на губах Тео, он тут же сделался серьезным и уставился в пространство. Думает о том, как поскорее затащить ее в постель, или даже не обратил внимания на ее капитуляцию?

— Мишель, солнышко…

— Ты меня не слышал? Я хочу заняться с тобой сексом. Самого низкого пошиба, — уточнила она. — Ты знаешь, что я имею в виду. Страстный, жаркий, обжигающий, сводящий с ума, с воплями и срыванием одежд. Как в той старой песне «Всю ночь напролет». Так вот, это обо мне и о тебе, крошка. Всю ночь напролет. Назови время и место, и я там буду.

Очевидно, ей удалось лишить его дара речи. Впервые за все время. Может, она не такая уж неумеха в любовных играх, как казалось до сих пор: недаром Тео продолжает пялиться на нее с кривой ухмылочкой на физиономии. Мишель неожиданно преисполнилась необычайного задора, словно петушок, собирающийся прокукарекать.

— Итак? — скомандовала она, сложив руки на груди, — Что ты на это скажешь?

Вместо ответа он шагнул к ней.

— Мишель, я хотел бы познакомить тебя с моим старым, приятелем, Ноэ Клейборном. Ноэ, это Мишель Ренар.

Он ее разыгрывает. Блефует.

Мишель едва заметно тряхнула головой. Он кивнул. Она снова тряхнула головой, прошептала; «О Боже», и закрыла глаза. Этого не может быть.

Она не обернется. Ни за что не обернется. Как бы половчее раствориться в воздухе? И сколько он тут простоял?

Ее лицо горело огнем. Она судорожно сглотнула и вынудила себя обернуться.

Чуда не произошло. Он и впрямь стоял за ее спиной. Высокий, светловолосый, с поразительно голубыми глазами и разящей наповал улыбкой.

До этой минуты ей казалось, что хуже уже ничего быть не может. Но Мишель ошибалась. В дверях в нескольких футах от Ноэ стоял отец! Определенно он находился достаточно близко, чтобы услышать ее речи. Впрочем, может быть, и нет. Может, он подошел только сейчас.

Мишель набралась храбрости и подняла на него глаза. Джейк застыл на месте, словно пораженный громом.

Пришлось наскоро изобретать план. Она просто сделает вид, будто ничего не случилось.

— Вы только сейчас приехали? — как ни в чем не бывало осведомилась она.

— Совершенно верно, — с едва заметной ехидцей протянул Ноэ. — Интересно, Тео, все ли хорошенькие леди Боуэна так дружелюбны?

Дверь громко хлопнула: это отец ринулся вперед. Теперь вид у него был просто убитый.

— Говоря «расстели красный ковер», я думал, ты поняла, что я имею в виду. Существует гостеприимство и истинное гостеприимство, и я всегда считал, что сумел с детства внушить тебе понимание различий между подобными вещами.

— Папа, Тео просто заигрывал со мной, а я решила заставить его раскрыть карты.

— Ничего подобного, — пожал плечами Тео.

Каблук Мишель опустился на его ногу ровно одним мгновением позднее.

— Еще как разыгрывал. Честно, папа, я просто… шутила.

— Об этом мы поговорим позже, юная леди! — бросил Джейк я, повернувшись, удалился.

— Тео заигрывал? — вмешался Ноэ. — Да вы шутите!

— Он действительно заигрывал.

— Мы говорим о том типе, что стоит у вас за спиной? Тео Бьюкенене?

— Да.

— Трудно поверить. Он никогда не умел заигрывать с девушками.

— Ошибаетесь, он настоящий мастер этого дела, — настаивала она.

— Да? Значит, все дело в вас, Я только что сказал Джейку, что впервые за пять лет вижу на Тео что-то другое, кроме костюма с галстуком. Сколько я его знаю, он всегда был трудоголиком. Может, это вы будите в нем самое плохое?

Мишель отступила и врезалась в Тео. Она не думала бежать, но ей не нравилось, что путь отрезан.

— Не могли бы мы сменить тему? — резко спросила она.

Ноэ, очевидно, пожалел ее.

— Разумеется. Тео сказал, что вы доктор.

— Совершенно верно.

Слава Богу, она вновь оказалась на твердой почве. Может, у Ноэ какие-то проблемы со здоровьем, и он просит ее совета. Хоть бы так и было.

— А в какой области?

— Она хирург, — пояснил Тео.

— Не слишком ли вы молоды, чтобы играть с ножами? — ухмыльнулся Ноэ.

— Она оперировала меня.

Ноэ пожал плечами и подошел ближе.

— Потанцуйте со мной. Мы найдем чудную песню Уилли Нелсона и поближе узнаем друг друга.

Он обнял ее за плечи и повел в бар. Тео, нахмурясь, наблюдал знакомую картину. Ноэ был известным бабником, и на его счету числилось больше завоеваний, чем у Чингисхана. Однако Тео совсем не нравилось, что он распустил хвост перед Мишель.

— Вы любите Уилли Нелсона? — оживилась девушка.

— Конечно. Кто его не любит?.. Мишель оглянулась на Тео.

— У вашего друга хороший вкус.

Принципиальная девчонка.

— Могу я задать вам вопрос? — неожиданно встрял Ноэ.

Она была так счастлива, что преодолела смущение и взяла себя в руки! И поэтому порывисто бросила:

— Спрашивайте о чем угодно!

— Видите ли… я кое-чего не понял…

— Что именно?

— Существует ли какой-то другой секс, кроме самого низкого пошиба?