Шотландский рыцарь

Тор с преувеличенным вниманием разглядывал эту девочку, стараясь не обращать внимания на то, как машет им рукой Анна и как подол ее юбки слегка приподнялся, приоткрыв изящную ножку.

Девочка – кажется, ее звали Лией – казалась уменьшенной копией своей матери. Ее приветливое милое личико светилось счастьем. Что-то неуловимое в выражении ее лица делало малышку похожей и на Анну, словно они были сестрами… или матерью и дочерью.

– Папа! – Лия подскочила от восторга при виде двух всадников, чьи кони боязливо пробирались к воде среди валунов, усеивавших берег. Девочка выдернула из воды леску, на которой трепыхался живой гольян, используемый в качестве наживки.

Анна едва успела перехватить удочку, чтобы металлический крючок не вонзился ей в руку.

– Осторожнее! – воскликнула она, удерживая девочку за запястья. – Помнишь наш уговор? Еще раз поймаешь меня на крючок – и никаких рыбалок! Будешь сидеть дома!

– Много наловили? – поинтересовался Манро, соскочив с седла.

Тору вовсе не хотелось спускаться на землю. И уж тем более вести вежливые беседы с Анной. Однако он чувствовал себя по-дурацки, возвышаясь над остальными, как петух на насесте. Волей-неволей пришлось спешиться и ему.

Первым делом Манро забрал у Лии удочку и передал ее Анне. И лишь после этого раскрыл дочке свои объятия. Лия без раздумий кинулась прямо со скалы к нему на грудь. Тора поразила та беззаветная вера, с которой малышка относилась к отцу. Он даже позавидовал Лии.

– Хорошо прокатились? – спросила Анна, обращаясь к Тору.

Он смотрел, как Манро кружит в воздухе визжавшую от восторга Лию.

– Нуда… да. Хорошая прогулка. Его… земля довольно красивая. И плодородная, насколько я могу судить. Может дать хороший урожай. – Тор понимал, что несет какую-то чушь, и потому поспешил сменить тему: – А вы поймали рыбу?

– Конечно, мы поймали рыбу.

Анна уже успела смотать удочку и теперь стояла с протянутой рукой, ожидая, когда Тор догадается подать ей руку и поможет спуститься со скалы.

Он взял Анну за руку, машинально отметив, какая она горячая и сильная.

Девушка легко соскочила на влажный песок.

– Вот смотрите! – Анна вытащила из воды корзину, на которую Тор до сих пор не обратил внимания. Там бились, сверкая чешуей, несколько крупных рыбин. – Конечно, всю челядь этим не накормишь, но нам с мисс Лией, вполне достаточно! – И она протянула Тору корзину.

Он подхватил ее и держал на отлете, чтобы не вымочить свою одежду из меха и кожи.

– Может, я и вас угощу рыбой, если будете вести себя прилично! – кокетливо произнесла Анна.

Она нарочно дразнила Тора, заигрывая с ним. И ему это нравилось.

– Как вы сюда добрались? – спросил Тор. Слава Богу, Анна догадалась поправить юбку, и теперь из-под края подола были видны лишь мыски башмаков.

– Пешком.

Тем временем Манро уже поднялся в седло и наклонился, чтобы усадить Лию перед собой. Тор, заметив это, обмер: вряд ли отец будет доволен, если он повезет Анну в замок на своем жеребце!

– Не беспокойтесь. – Похоже, Анна догадалась о причине его замешательства. – Я отлично доберусь на своих двоих. К тому же от рыбы ничего не останется, если трясти ее в седле. – Она решительно забрала у Тора корзину и кивком указала на Манро: – Езжайте за ними. А я дойду до замка пешком.

Тор тоже посмотрел в ту сторону, куда уехал отец. Он хотел окликнуть его, но не знал, как это сделать. У него не поворачивался язык назвать Манро отцом, но и «лорд Ранкофф» казалось сейчас неуместным.

– Манро! – наконец крикнул он. Лорд Ранкофф оглянулся.

– Анна хочет идти пешком. – Тор с нарочитой небрежностью ткнул большим пальцем в сторону удалявшейся девушки. – Я тоже пройдусь!

То ли Тору показалось, то ли Манро действительно не сразу решил, что сказать в ответ, но в конце концов он кивнул и крикнул:

– Ладно! Увидимся в Данблейне!

Послав Тору на прощание многозначительный взгляд, отец повернулся и направил своего пони вверх по тропинке.

Тор понимал, что Манро думал об их сегодняшнем разговоре и о своей просьбе держаться подальше от Анны, но разве обычная вежливость не требовала проводить девушку до дому? Да и что может случиться за те четверть часа, которые потребуются им на дорогу до замка?

– Ну что ж, рассказывайте, что вы сегодня видели в наших горах, – сказала Анна, когда Тор догнал ее. Судя по всему, она не испытывала ни малейшего смущения, оставшись с ним наедине.

Как это ни странно, Тор тоже чувствовал себя вполне естественно и свободно и беседовал с Анной, как со старым другом. Он подробно описал ей красоты здешней природы и то, как они с Манро следили за косулями на лесной опушке и за охотившимся ястребом.

Анна слушала с большим вниманием, постоянно делала замечания и задавала Тору новые вопросы, которые заставляли его говорить все подробнее, но при этом у него не возникало ощущения, будто кто-то без спроса пытается залезть к нему в душу. Поначалу он поддерживал разговор исключительно из вежливости, чтобы не молчать всю дорогу до Данблейна, но вскоре неожиданно для себя отметил, что ему нравится описывать аромат влажной дубовой коры, разогретой на солнце, и птичьи трели в ветвях деревьев. Единственное, о чем Тор умолчал, – о трупе растерзанного оленя, который они обнаружили неподалеку от замка.

Тор и сам не заметил, как они оказались у ворот Данблейна, и невольно пожалел, что прогулка была слишком короткой. Анна как раз описывала зимнее путешествие через горные перевалы, когда Манро вез ее к себе домой, и Тор готов был слушать вечно.

Он наслаждался звуком ее голоса, любовался ее непринужденными жестами. Анна так забавно размахивала своей корзиной, рассказывая о том, какое раздражение вызывал у нее поначалу Манро одним своим видом.

– А там что такое? – спросил Тор, указывая на какое-то строение к западу от замка, укрытое в небольшой рощице.

– Там часовня. Элен говорит, что, по преданию, она стояла здесь еще до того, как построили замок. Хотите посмотреть?

Прежде чем Тор успел ответить, Анна сошла с тропинки и направилась к роще. Он двинулся следом.

У дверей каменной часовни Анна опустила на землю корзину с рыбой.

– Я… мне вовсе ни к чему входить внутрь, – промямлил Тор. Но она уже взбежала по растрескавшимся каменным ступеням на высокое крыльцо.

– Идемте. В это время дня там особенно красиво. Наш священник умер несколько лет назад, а нового так и не прислали. Поэтому службы бывают лишь по праздникам.

Анна взяла Тора за руку, и ему не оставалось ничего другого, как покорно следовать за ней. Однако, сказать по правде, он готов был идти хоть на край света, держа за руку эту удивительную девушку.

В тесной часовне царили тишина и сумрак. Стеклянные окна прикрывали деревянные ставни. К запаху влажного камня и старого дерева примешивался сладковатый аромат ладана.

Анна окунула руку в чашу со святой водой, вырубленную прямо в стене у входа, и перекрестилась. Тор после некоторого замешательства сделал то же.

Его мать была христианкой и пыталась внушить сыновьям основы своей веры, однако отчим терпеть не мог все, что называл «бабьими предрассудками», и потому сыновья Хенны почти не были знакомы с канонами христианства.

Анна прошла вперед и села на скамейку перед алтарем.

– Здесь всегда так тихо, – прошептала она.

Тор в нерешительности топтался рядом. Он понимал, что ему здесь не место, что им не следует торчать тут вдвоем. Манро наверняка рассердится на него. Но стоило взглянуть на ее ангельски невинное лицо, вспомнить о том, как доверчиво она держала его за руку, – и Тор ничего не мог с собой поделать.

Анна похлопала рукой по скамейке рядом с собой. Тор, как зачарованный, опустился на скамью.

– Слушай! – прошептала Анна.

Однако, как Тор ни прислушивался, он не мог различить ничего, кроме гулкого биения собственного сердца да легкого дыхания девушки, сидевшей рядом.

– Вот, слышишь? Мы с Лией и Джудит уже слышали это вчера! Кажется, где-то под кровлей пищат птенцы! – Анна подняла голову, внимательно рассматривая потолок. Легкий поворот головы – и их взгляды встретились. Словно во сне, Тор услышал, как Анна тихонько охнула, когда его рука скользнула по гладкой спинке скамьи и легла ей на плечи.

Это было опасно.

Тор понимал, что играет с огнем. Но он не мог удержаться. Если он не поцелует ее, то наверняка сойдет с ума.

Она не пыталась сопротивляться или протестовать, хотя Тор ожидал этого и даже отчасти надеялся на ее возмущение. Анна даже не зажмурилась от страха, когда Тор наклонился к ней и почувствовал, что тонет в доверчиво распахнутых, бездонных голубых очах. Ее губы оказались мягкими и податливыми. Тор едва к ним прикоснулся, но и этого было достаточно, чтобы от восторга у него закружилась голова.

Когда он отодвинулся, то увидел, что Анна сидит, не шелохнувшись, чуть дыша. Глаза ее были прикрыты.

Она показалась Тору божественно красивой. От солнца и ветра на ее нежных щечках играл легкий румянец. От нее веяло запахом моря и мечтами о счастье, о котором Тор никогда прежде не задумывался.

Глядя на неподвижно застывшую с закрытыми глазами Анну, Тор смущенно рассмеялся.

– Что с тобой? – прошептал он, ласково проведя пальцем по ее подбородку в надежде на то, что она распахнет свои чудесные глаза, отвечая на его взгляд.

Пушистые ресницы дрогнули, и Тор онемел от восторга.

– Хочу насладиться им сполна, – шепотом проговорила Анна и улыбнулась. Ее улыбка могла показаться смущенной, но в ней не было заметно ни капли раскаяния или страха. – Это мой первый поцелуй.

Тор был настолько потрясен, что поспешил отвернуться. Он не сомневался в том, что Анна девственница, но никак не мог предположить, что стал первым мужчиной, с которым она целовалась! Он почувствовал себя польщенным – ему была оказана великая честь! Но с другой стороны, он не мог не устыдиться своего поступка. Всего пару часов назад он уверял своего отца, что не питает по отношению к Анне бесчестных намерений. И вот теперь не может думать ни о чем, кроме поцелуев, объятий и всего прочего. Он возбудился настолько, что готов был взять Анну прямо здесь же, перед алтарем в их христианской часовне.

Тор вскочил на ноги так поспешно, что Анна испугалась.

– В чем дело?

– Прости… – Он отвернулся и шагнул к двери. – Мне не следовало… Я не имею права… – бормотал Тор на ходу.

Анна метнулась следом за ним, и ее легкие шаги отозвались тревожным эхом под древними каменными сводами. Она схватила его за руку и силой повернула лицом к себе. И опять Тор онемел от восторга под ее взглядом.

– Мы давно выросли и стали взрослыми, Тор! Я не дурочка и имею право сама решать за себя. Я позволила тебе поцеловать меня, потому что сама этого хотела!

– Нет, ты не понимаешь… – Не в силах устоять перед ее взглядом, Тор заставил себя отвернуться.

Но Анна обеими руками повернула его голову так, чтобы он смотрел ей прямо в глаза.

– Я позволила тебе поцеловать себя, потому что хотела именно этого с той самой минуты, как увидела тебя в Ранкофф-Холле!

– Но, Анна… Манро… он просил меня держаться от тебя подальше!

Она с досадой пожала плечами, продолжая держать его голову в руках, чтобы он не смог отвернуться.

– Он привык думать обо мне так, будто я его Лия. Но я не его дочь, и я не ребенок.

– Мне пора идти. Он наверняка скоро хватится меня… то есть нас.

Тор был в таком смятении, что едва нашел выход из часовни.

Анна не двинулась с места, глядя на то, как он пробирается между скамеек.

– Увидимся за ужином! – крикнула она ему вслед.

Глава 11

Анна вбежала к себе в спальню, захлопнула дверь и прислонилась к ней спиной. Стоило зажмуриться и вспомнить, как Тор прикоснулся поцелуем к ее губам, держал свою горячую руку на ее талии, – и от восторга становилось трудно дышать.

Анна открыла глаза и провела пальцами по губам, которые все еще хранили следы поцелуя. Ее первого поцелуя. И это случилось в часовне, прямо перед алтарем! Какой восхитительный, неискупимый грех!

Анна тихо рассмеялась, и в сумраке пустой спальни собственный голос показался ей до неприличия звонким.

Она знала, что мужчины сплошь и рядом целуют женщин. Она даже сделала вывод, что им это должно нравиться – иначе с какой стати они бы постоянно лезли целоваться? Но то, что поцелуй мог понравиться ей самой, было для Анны полной неожиданностью. Может, мужчины вообще не такие уж бесполезные создания, какими казались ей до сих пор?

Анна прошла к камину, где на чугунной решетке еще тлели остатки углей, и с помощью лучины зажгла масляный светильник на каминной полке. Она решила сменить платье, прежде чем спуститься к ужину. После рыбалки ее наряд пропах рыбой и водорослями.

Но не успела она открыть сундук, стоявший в ногах ее кровати, и выбрать другое платье, как в дверь громко постучали.

– Анна! – раздался голос Элен.

– Входи! – ответила Анна. – Я заглянула к девочкам, когда шла к себе. – Не оглядываясь на Элен, она сделала вид, что роется в сундуке. – Лия уже переодевается. У нее весь подол вымок. Нужно будет как следует почистить ее платье, когда оно высохнет. А Джудит торчит на кухне, помогает готовить. – Девушка достала из-под гладильного пресса теплое зеленое платье и как следует встряхнула его, чтобы расправить складки.

Элен неподвижно стояла возле двери, скрестив руки на груди. Она была одета в ярко-шафранную рубашку Манро, стянутую на поясе широким кожаным ремнем. Хозяйка Данблейна никогда не расставалась со связкой ключей от кладовых и винного погреба, которая обычно висела у нее на поясе.

Ее пристальный взгляд вызвал у Анны смутную тревогу. Похоже, предстоял нелегкий разговор.

– Ты уже видела, какой у нас улов? Я обещала Лии, что повар поджарит рыбу нам на завтрак. Мы провели чудесный день на берегу! – продолжала щебетать Анна, не в силах унять нервную дрожь. – Я даже не успела оглохнуть от ее болтовни!

– Анна! – вновь строго произнесла Элен.

Анна подставила ей спину, чтобы она помогла распустить шнурки на промокшем платье, и спросила, напустив на себя беззаботный вид:

– Что?

– Манро попросил меня с тобой поговорить. Невольно поежившись от холодного сквозняка, гулявшего по комнате, Анна отошла в угол, собираясь снять платье. Ей не очень-то верилось в то, что Манро сам додумался до этого. Она решительно взглянула на Элен и с напускной небрежностью заметила:

– Он что, не мог прийти ко мне сам?

– Я сказала ему то же самое.

Элен едва заметно ухмыльнулась, и Анна облегченно вздохнула про себя. Похоже, Элен не слишком злится – иначе давно сорвала бы на Анне свой гнев.

– Значит, он трус! – сделала вывод Анна.

– Это я ему тоже сказала. И еще добавила пару ласковых слов, которые не полагается слушать приличным дамам.

Только женщины, занятые обсуждением недостатков близкого для них мужчины, могли бы переглянуться так, как переглянулись в эту минуту Элен и Анна. Это нисколько не умаляло их любви и преданности Манро. Каждая любила его по-своему, и каждая без вздоха пожертвовала бы своей жизнью ради этого человека.

– Неужели мой отец – к слову сказать, еще один трус – наконец-то сподобился найти мне жениха? – спросила Анна первое, что пришло ей на ум. Она просто хотела выиграть время и оттянуть, как она чувствовала, предстоящий разговор о Торе. Ей надо было подготовиться к нему. Ведь речь наверняка пойдет об их чувствах. А что она может сказать Элен, если сама пребывает в полном смятении?

– Пока нет, но мы ожидаем гонца буквально со дня на день. Анна сняла платье и кинула его на кровать.

– Так в чем же дело? Неужели я снова испугала своим поведением бедного Алекси? Или слишком грубо послала к черту нерасторопную горничную?

Элен рассмеялась и подошла к своей подопечной, чтобы помочь ей надеть другое платье.

– Нет, это скорее случится со мной, чем с тобой! Анна натянула платье до талии, а Элен помогла ей с рукавами.

– Это все из-за Тора.

Анна с преувеличенным вниманием принялась шнуровать корсет, не смея поднять на Элен глаза.

– А он-то тут при чем?

– Манро боится, что… – Элен запнулась на полуслове, не зная, как поделикатнее сказать то, что хотела сказать, потом махнула рукой и выдала: – Черт побери, Анна, он боится, что ты влюбишься в его сына, что вы сбежите из дому и поженитесь… и что король за это снесет ему голову!

Анна рассмеялась нервным смешком:

– И все эти ужасы пришли ему в голову за то время, пока мы с Тором возвращались с берега?

– Он же мужчина, да еще из клана Форрестов. – Элен капризно дернула плечом. – Попробуй переубеди этого безмозглого упрямца!

Анне стоило большого труда не запутаться в шнурках на своем платье.

– Манро знал, что Тор провожает меня до замка. Тор увидел нашу часовню, и я провела его внутрь. Мне показалось, что это пойдет на пользу такому язычнику.

– Значит, ты утверждаешь, что Манро беспокоиться не о чем и он напрасно вбил себе в голову, будто ты неравнодушна к Тору? – Элен пристально посмотрела в лицо своей воспитаннице.

Анна поспешила отвернуться, якобы для того, чтобы взять со столика гребень для волос. Только бы не выдать себя! Главное сейчас не вспоминать, как они целовались с Тором! Нужно как можно скорее собраться с мыслями и ответить так, чтобы Элен ни о чем не догадалась. Но чем старательнее Анна пыталась не вспоминать Тора, тем настойчивее ее мысли возвращались к нему и к тому, что произошло в часовне.

– Тору нет до меня никакого дела, – наконец проговорила она слегка дрогнувшим голосом.

– А вот мой дражайший супруг так не считает. Он говорит, что Тор только и думает о тебе.

– С чего это он взял? – Анна наконец-то набралась смелости посмотреть Элен прямо в глаза. – Разве Тор что-то говорил обо мне?

– Анна, как преданная супруга твоего защитника и опекуна, я просто обязана предупредить тебя насчет Тора, – тоном монастырской настоятельницы произнесла Элен. – Держись от него подальше. Твой отец собирается найти тебе достойного жениха, чистокровного шотландца. Может быть, даже главу какого-нибудь влиятельного клана.

– Ты говоришь, что предупреждаешь меня как супруга моего опекуна. – Анна расплела косу и стала расчесывать волосы гребнем, – Но что сказала бы мне ты сама – леди Элен из Данблейна?

Элен ненадолго задумалась, а потом сказала:

– Анна, он настоящий бродяга.

– Возможно.

– Он даже и не думает здесь оставаться. Он явился сюда, чтобы урвать от Ранкоффа кусок пожирнее и убраться с ним к себе на север. Это не мои домыслы – он сам не скрывает своих намерений. И я считаю, что было бы опрометчиво и глупо…

– Что было бы опрометчиво? – с напором в голосе спросила Анна.

– Влюбляться в него, Анна, – мягко промолвила Элен и ласково посмотрела на воспитанницу. – Это не сулит тебе ничего хорошего.

– По-твоему выходит, что лучше жить совсем без любви, чем позволить себе влюбиться и остаться потом с разбитым сердцем? Я правильно тебя поняла? – Анна замерла в ожидании ответа, безвольно уронив руки.

– Вот почему я хотела, чтобы с тобой говорил Манро, а не я! – широко развела руками Элен. – Он отбарабанил бы все, что считал нужным, и спокойно вышел бы отсюда с сознанием исполненного долга! – Она провела ладонью по груди и повторила: – С сознанием исполненного долга… Значит, ты все-таки влюбилась в сына моего супруга? – Элен подошла к Анне, забрала у нее гребень для волос и стала расчесывать ее огненно-рыжие волосы.

– Я и сама не знаю, – задумчиво промолвила Анна. – Но ни один мужчина не заставлял меня так волноваться – это точно!

– Вполне понятное смятение. Я чувствовала себя точно так же, когда познакомилась с Манро. Я и сама не понимала, чего хочу: то ли прикончить его на месте, то ли немедленно отправиться с ним в постель.

– Ну, это уж слишком! – рассмеялась Анна. – Я пока не додумалась до такого! Просто он показался мне приятным собеседником.

– А ты слишком одинока и нуждаешься в общении. – Элен с сочувствием пожала руку Анны и продолжила расчесывать ей волосы.

– Нет, что ты! – Гребень медленно скользил по ее волосам, и Анна зажмурилась от удовольствия. Она вовсе не хотела, чтобы Элен подумала, будто она недовольна своей жизнью в Данблейне. Напротив, в детстве ей приходилось гораздо хуже, даже когда была жива ее мать. – У меня есть девочки. Я всегда могу поговорить с тобой или с Манро. Я могу…

– Это все равно не заменит тебе общества сверстников, и я отлично тебя понимаю, – перебила ее Элен.

– Пожалуй, – со вздохом согласилась Анна.

– В любом случае Манро попросил, чтобы я высказала тебе его точку зрения. – Элен зачесала пушистую прядку волос Анне за ухо и сказала: – Оставь волосы сегодня вот так. Они очень красиво вьются.

Анна повернулась к Элен лицом и спросила:

– Полагаю, Манро намерен побеседовать с Тором?

– Он уже это сделал, – ответила Элен и направилась к выходу. – Сегодня утром, когда они катались верхом. Он сказал, что Тор прекрасно все понял и заверил, что отец может не сомневаться на его счет.

А как же тогда поцелуй в часовне? Теперь Анне стало все понятно. После разговора с Манро Тор все-таки не совладал с собой и поцеловал ее. А потом, терзаемый муками совести, поспешно кинулся наутек.

Анна грустно улыбнулась своим мыслям, а вслух сказала: – Ты напрасно переживаешь из-за моего сердца, Элен. Я сумею устоять перед норвежцем и сохраню себя для того, кого выберет мой отец. Хотя его избранник вполне может оказаться кривоногим старикашкой с гнилыми зубами и дурным запахом!

Элен уже отворила дверь, но задержалась на пороге.

– Честно говоря, я не думаю, что Манро переживает из-за твоего сердца. Главным образом его беспокоит твое целомудрие. Жду тебя за столом! – сказала она напоследок и закрыла за собой дверь.

Анна была почти уверена, что Тор предпочтет вернуться в Ранкофф. Она переоделась к ужину и спустилась в главный зал, чинно ведя за руки своих юных воспитанниц. Первым, кого она увидела, был Тор. Стоя возле камина, он о чем-то беседовал с двумя мужчинами из клана Манро. Норвежец был на целую голову выше обоих собеседников, и Анна невольно подумала, как внушительно он смотрится на поле боя. Чем согласится пожертвовать ее отец, чтобы убедить этого прирожденного воина драться за свободу Шотландии? Если нарядить его в килт и дать в руки алебарду – англичане в ужасе разбегутся от одного его вида!

– Ага, вот он! – воскликнула Лия. – Тот дядя, о котором я говорила! Он так весело со мной играл!

Девочка показала на младшего брата Тора, Олафа. Он сидел за столом в одиночестве, сжимая в руках кружку эля.

– Он очень добрый! – продолжала Лия. – А из носового платка Джудит он сложил настоящую птичку!

Джудит, робкая и молчаливая от природы, охотно кивнула, возбужденно блестя глазами, и даже хихикнула от удовольствия.

– Добрый дядя! – пискнула она.

Анне очень хотелось знать, заметил ли Тор ее появление, но обернуться в его сторону лишний раз она не посмела. Слуги уже вносили в зал подносы со снедью, но вместо того, чтобы отвести девочек на их место возле отца и матери, Анна направилась к Олафу.

– Добрый вечер, сэр! – с улыбкой поздоровалась она.

Олаф поднял удивленный взгляд – и моментально покраснел от волнения.

– Добрый ве-чер, – ответил он, с трудом выговаривая непривычные английские слова.

Девочки тут же вскарабкались на скамью по обе стороны от норвежца.

– Добрый вечер, сэр, – сияя, поздоровалась Лия. – А мы сегодня были на рыбалке и поймали много-много рыбы!

Джудит онемела от восторга. Она во все глазенки смотрела на Олафа.

– Были на рыбалке? – спросил Олаф. – Олаф любит рыбачить! – И он звонко хлопнул себя по груди.

– Тогда в следующий раз мы возьмем вас с собой! Правда, Анна? – Лия оглянулась на свою воспитательницу. – Мы ведь можем взять Олафа с собой? Он сам разрешил так себя называть! А его брат – самый большой человек на свете! – И девочка с детским простодушием ткнула пальцем в Тора, все еще стоявшего возле камина с Форрестами.

– Вот как? – Анна поднесла руку к лицу, чтобы скрыть улыбку.

– Он сын нашего папы, но не сын мамы. – Лия смешно наморщила лобик, пытаясь что-то сообразить. – Я не совсем это понимаю, но папа сказал, что это долгая история, которую хорошо рассказать как-нибудь вечером и не спеша. И что я сама все пойму, когда подрасту. Вечно он так говорит, когда не хочет мне объяснять! – добавила девочка с сердитой гримасой.

Анна следила за тем, как Олаф положил на стол свои большие сильные руки. Джудит долго не спускала с них глаз. Наконец после долгих и мучительных раздумий она ткнула пальчиком в одну руку. Олаф открыл другую и показал спрятанный там орешек.

– Еще! – в радостном возбуждении воскликнула Джудит. – Давай еще!

Олаф послушно спрятал орешек в кулаке и вытянул руки вперед.

– Со мной он тоже играет, только орешек прячет под чашкой, – с серьезным видом пояснила Лия. – А для Джудит прячет в кулаке, потому что она еще… маленькая, – добавила девочка, понизив голос до шепота.

– И никакая я не маленькая! – возмутилась Джудит. – Скажи ей, что я большая! – приказала она Олафу, капризно оттопырив губы.

Олаф не спеша повернулся к Лии.

– Олафу бывает обидно, когда его называют всякими нехорошими словами! – произнес он, оттопырив губы так же, как Джудит.

Лия почувствовала себя пристыженной.

– Спрячь орешек еще раз, – попросила она. – Спорим, на этот раз она отгадает?

– Милые леди, нам придется на время расстаться с Олафом. Сейчас всех пригласят ужинать, – сказала Анна, обращаясь к девочкам.

– Олаф любит играть, – произнес младший брат Тора и с серьезным видом добавил: – Я сам провожу их за стол.

– Ну что ж, тогда все в порядке, – кивнула Анна и наигранно-строго посмотрела на своих воспитанниц: – Только не вредничайте и будьте послушными!

Теперь, когда не надо было присматривать за девочками, Анна почувствовала себя одинокой в этом шумном зале. Ей до смерти хотелось оглянуться на Тора, и в то же время она боялась выдать свои чувства. В какой-то момент все присутствовавшие показались ей чужими. Не желая ни с кем разговаривать, Анна прошла к окну и уставилась в темноту. Где-то далеко угадывались очертания внешней стены, окружавшей замок. От оконных стекол веяло жутким холодом. Анна поежилась и в этот момент увидела в оконном стекле отражение Тора. Он приблизился и остановился у нее за спиной.

– Решил остаться? – изобразив на лице искреннее удивление, вежливо спросила Анна.

– Мы с братьями решили прежде поужинать. Но оставаться здесь я не имею права.

– Ты имеешь право оставаться везде, где тебя готовы принять, в том числе и в Данблейне. Но я не это имела в виду. Я хотела сказать, хочешь ли ты остаться в Шотландии?

– Не думаю, что это будет мудрым решением, – ответил Тор.

Анна чувствовала, с каким трудом дается ему каждое слово – так же, как и ей самой. И хотя об этом ничего не было сказано, она не сомневалась, что недавний поцелуй взволновал Тора ничуть не меньше, чем ее. Пробежавшая в тот момент между ними искра не потухла, а, наоборот, грозила разгореться в самое настоящее пламя.

Она тихо рассмеялась:

– Манро уже подослал ко мне Элен с наставлениями по поводу того, что от тебя следует держаться подальше.

– Я… я прошу меня простить, – пробормотал Тор, разглядывая мыски своих сапог. – Мне не следовало…

– Ну вот, ты опять за свое! – Тор чувствовал, что Анна смотрит ему в лицо, и не мог не ответить на ее взгляд. – Разве я неясно сказала? Я сама этого хотела. – Она снова отвернулась к окну и добавила: – Может быть, даже больше, чем ты.

– Анна!

Она почувствовала, как Тор приблизился почти вплотную. Его рука коснулась ее локтя, и это прикосновение, казалось, обожгло ее даже через толстое сукно платья.

– Элен сказала, что Манро уже говорил с тобой насчет меня. – Анна криво улыбнулась. – Насколько я могу судить, это не очень-то остудило твой пыл?

– Я не могу… и не буду порочить его имя. И твое тоже, если уж на то пошло!

Анна мельком взглянула на Тора через плечо. Ни один из присутствующих в зале не должен заподозрить, какой серьезный разговор ведут они сейчас.

– Я хочу, чтобы ты остался. Через две недели – белтейн.[4] В Ранкоффе будет гулянье. В ночь на первое мая.

– Не думаю, что мне следует здесь оставаться. По-моему, мне вообще не следовало сюда приезжать.

– Ты передумал брать у Манро деньги? Тор надолго задумался, а потом ответил:

– Пожалуй, чем скорее мы с братьями уберемся отсюда, тем лучше. Нам здесь не место. Мы должны вернуться в деревню нашей матери.

На этот раз не выдержала Анна. Она отошла от окна и встала перед Тором, глядя на него в упор.

– Ты не можешь так обойтись с Манро! – взволнованно произнесла она. – Ведь он – твой отец! И ты не можешь лишить его хотя бы такой малости. Разве две недели что-то меняют?

– О ком это ты так заботишься, милая? О нем или о себе?

– А кого из нас предпочел бы ты сам? – вкрадчиво спросила Анна, осознавая, что придает разговору слишком опасный оборот.

Тор вдруг взял ее за руку, поцеловал и снова отпустил. Анна и охнуть не успела.

– Боюсь, что это будешь ты, – со вздохом признался Тор. На какой-то миг Анна позабыла обо всем и обо всех. Она видела, что Тор снова хотел бы поцеловать ее. И сама хотела того же. Неужели Элен права? Неужели она играет с огнем, доверяя Тору свое сердце, и может в будущем горько пожалеть об этом?

Анна давно свыклась с мыслью о том, что рано или поздно в Данблейн явится человек, которого выберет ей в мужья отец. И как бы ни противилась она этому выбору, ей придется в конце концов уступить. В этом состоит ее долг. Впрочем, ее не столько волновал долг перед отцом, сколько перед Манро. Это ради Манро и Элен она готова была до конца играть роль примерной дочери и верноподданной шотландки.