Глава 10

Сообщение было ясным и точным: «Черного Зайца убрали шестого июня 1806 года. Агент исчез во время выполнения задания. Признан мертвым. Никаких последствий».

Габриэль смотрела на листок бумаги, на изящный почерк Натаниэля. Ярость волной поднялась в ней – такая же мощная и ясная, как фонтаны в садах Версаля.

Конечно, она знала это. Но сейчас девушка держала в руках подтверждение. Глаза ее горели. Прежде она и не представляла, что будет так потрясена.

Сообщение лежало в свертке с личными документами – записками, бесстрастными заметками об удачах или провалах разных дел, проводимых под руководством лорда Прайда. Это был профессиональный дневник тайного агента. И в нем было найдено подтверждение тому, что лорд Прайд имел отношение к убийству Гийома.

Габриэль глубоко и медленно вздохнула и оглядела спальню Натаниэля. Вечерние, тени скрывали углы этой небольшой комнаты. В спальне почти нельзя было угадать пристрастий того, кто в ней обитал, обстановка была спартанской.

Дом подозрительно затих. Часы из золоченой бронзы, стоявшие на камине, пробили четыре. Натаниэль, отправившийся вместе с управляющим осматривать свое имение, не должен был вернуться раньше наступления темноты, нельзя упускать такой шанс. Еще много документов следовало бы прочесть, но на обыск комнаты Прайда ушло почти два часа, потому времени оставалось немного и не стоило после удачи делать ошибки.

Габриэль просунула сверток назад, в тайник верхнего ящика туалетного столика. В ящике было двойное дно.

Графиня укладывала сверток точно так же, как он лежал, когда она приподняла ложное дно. Габриэль вложила на место второе дно ящика и аккуратно разложила в том же порядке, что и раньше, льняные галстуки. Она специально развернула один из галстуков, чтобы убедиться, что там нет скрытых ловушек, но не нашла ничего подозрительного.

Девушка вновь посмотрела на ящик, припоминая, все ли она расположила правильно. Кажется, все сделано, как надо. Тогда Габриэль задвинула ящик и вытащила из кармана небольшой пакетик с мельчайшим белым порошком.

Графиня прикусила губу и сосредоточенно нахмурилась, покрывая поверхность столика тонким слоем порошка – чтобы все было, как до ее прихода.

Габриэль была так увлечена заметанием следов, что едва не пропустила опускающихся сумерек. Но она делала все очень тщательно, чтобы не допустить ошибки, которая едва не произошла при взломе сейфа. Впрочем, графиня умело пользовалась всякими специальными приспособлениями, которыми обычно пользуются шпионы, поэтому использовать порошок для сокрытия следов не составляло для нее труда.

Девушка встала спиной к двери, ведущей в ее покои, и спокойно постояла, запоминая каждую мелочь в его комнате. Кажется, все было на своих местах, и она готова была поспорить, что даже такой опытный человек, как Натаниэль, не заметит, что в комнате кто-то побывал.

Затем Габриэль проскользнула на свою половину, где она была в безопасности. Только там она дала волю горю. Горечь волной поднималась в ней, наполняя все ее существо, рыдания вырывались из горла, слезы рекой текли по щекам и капали на платье, лицо исказила гримаса.

А затем ее наполнил очищающий огонь гнева, который ожесточил девушку и высушил горькие слезы. Он заставил вспомнить ее о мести.

Она отомстит Натаниэлю Прайду и его секретной службе.

Ее месть будет тонка и изысканна, и это принесет ей наибольшее удовлетворение. Она использует и заставит повиноваться себе человека, который приказал убить ее любовника. И Натаниэль никогда не узнает, какого дурака сделала из него графиня де Бокер. Во всяком случае, до тех пор, пока она сама ему не скажет. Но, возможно, в один прекрасный день это произойдет… Какое же она получит от этого удовольствие!

Некоторое время она стояла спокойно, ожидая, когда волна горечи спадет.

Успокоившись, она вымыла лицо и стала промывать глаза холодной водой до тех пор, пока припухшие веки не приняли свой обычный вид, и кожа на щеках не стала бледной.

Затем Габриэль уселась на свое любимое место у окна, чтобы собраться с мыслями. После неудачи с сейфом в библиотеке девушка решила, что Прайд куда-то увез документы. Однако потом ей пришло в голову, что едва ли он бы стал прятать важные документы в каком-то другом месте. Вчера, когда Прайд уезжал по делам в Саутгемптон, графиня обыскала небольшой кабинет, в котором он вел дела и принимал своего управляющего поместьем.

Габриэль не нашла в кабинете ничего, но это вовсе не означало, что у лорда не было никаких документов. Опытный шпион всегда мог спрятать бумаги так, что их непросто найти. Но сегодня днем графиня обследовала еще одно подходящее место, и ее поиски увенчались успехом. Ирония заключалась в том, что именно предосторожности Натаниэля выдали его тайник. К тому же кое-какую пользу Габриэль извлекла из урока в библиотеке.

Стук в дверь объявил о приходе Джейка – теперь он приходил каждый вечер. Мальчик был необыкновенно весел и тут же объяснил причину своего отменного настроения:

– Папа не велел мне сегодня спускаться в библиотеку, потому что у него еще есть дела с управляющим. Пожалуйста, расскажите мне очень длинную историю.

Он говорил уверенным тоном, усаживаясь рядом с Габриэль и улыбаясь ей.

Габриэль улыбнулась ребенку в ответ и обняла его.

– Что же тебе рассказать?

Джейк наклонил голову и слегка нахмурился, обдумывая ее вопрос. Он гораздо больше похож на свою мать, чей портрет видела Габриэль, чем на отца. Но бывали минуты, вроде этой, когда выражение лица Джейка, поворот головы или какой-нибудь едва заметный жест превращали мальчика в поразительно точную копию Прайда.

– Ту самую, когда Джорджи и Кип ехали на баране с большими рогами, а потом он гнался за ними по полю и вы застряли в зарослях куманики.

– Да ты эту историю уже наизусть знаешь, – засмеялась Габриэль.

– Да, но мне хочется послушать еще раз.

С этими словами Джейк прижал большой палец к своему рту, а затем дотронулся и до лица Габриэль.

«Детям нравится по многу раз слушать уже знакомые рассказы», – подумала про себя Габриэль, начав свою историю. Но она старалась оживить уже услышанный мальчиком рассказ какими-то новыми, выдуманными подробностями.

Габриэль услышала, как отворилась и закрылась дверь в спальню Прайда. Затем раздались шаги по натертому до блеска полу. Потом она слышала, как выдвигался ящик туалетного столика, скрип открываемой дверцы буфета. Сердце графини застучало, но голос ничем не выдал ее, и она продолжала свой рассказ. Девушка почувствовала, как напряглось тельце ребенка, когда он услышал, что его отец двигается по соседней комнате. Но потом Джейк успокоился.

Натаниэль открыл дверь, прислонился к косяку. Он был в сорочке и одной рукой ослабил свой галстук, наблюдая трогательную сцену.

Кожа Габриэль покрылась мурашками, когда она увидела его руку с длинными пальцами на белой ткани галстука, его худощавую, атлетическую фигуру. Где-то внутри нее вспыхнул огонек возбуждения, когда она представила, как он своей рукой ласкает ее. Еще десять минут назад графиня пылала ненавистью к этому человеку, а теперь она думала лишь о тех прекрасных мгновениях, когда их тела соединялись.

– Натаниэль! – воскликнула графиня.

Несмотря на то, что ее возбуждение никак не вязалось с эмоциональным состоянием, Габриэль прекрасно держалась: она одарила Прайда обольстительной улыбкой и крепче прижала к себе Джейка, чувствуя, что мальчик едва сдерживает дрожь.

– Мы как раз заканчиваем рассказ. У тебя был удачный день?

– Довольно скучный, но я сделал все, что хотел, – ответил Прайд. – Разве тебе не пора в постель, Джейк?

– Я еще не умею узнавать время, – тихим голоском признался мальчик, с беспокойством глядя на отца своими серьезными карими глазами.

Натаниэль ответил не сразу. Он был поражен удивительным состоянием покоя и уюта, которое царило в комнате. Казалось, Габриэль излучает тепло и мягкость, женственная и любящая аура окружала его сына. И как только ему могло прийти в голову, что Габриэль лишена женской нежности? Похоже, чем больше он ее узнавал, тем меньше знал о ней.

– Разве мисс Приммер не научила тебя? – спросил Прайд через некоторое время.

– У меня не очень хорошо получается, – признался Джейк, уворачиваясь от Габриэль. Как всегда, когда появлялся его отец, атмосфера в комнате изменилась, и ему даже показалось, что графиня сердится. А он ненавидел, когда кто-нибудь сердился. Когда кухарка кричала на Хетти, посудомойку, и та плакала, мальчику самому хотелось заплакать, и у него подводил живот. Но, хоть ему и показалось, что с Габби что-то происходит, девушка продолжала улыбаться. Отец, правда, не улыбнулся, но ребенку даже и не приходило в голову, что тот умеет это делать.

– Тебе пора уметь узнавать время, – сказал Натаниэль, глядя на часы в стиле чиппендейл, висевшие на стене над шезлонгом. – Уже почти шесть часов.

– Да, сэр, – прошептал мальчик, опустив глаза. Он наконец вырвался из объятий Габриэль и соскользнул на сиденье.

– Разве ты не хочешь услышать окончание рассказа? – спросила Габриэль, положив ему руку на плечо.

Джейк взглянул на отца, затем вновь уставился на пол, пробормотав что-то нечленораздельное.

– Расскажи до конца, – резко проговорил Натаниэль.

Лорд Прайд чувствовал себя сказочным великаном-людоедом, вокруг которого, где бы он ни появился, все становятся грустными и несчастными. Можно было подумать, что ему доставляет удовольствие расстраивать мальчика, но уж как-то так получалось, что все его слова, обращенные к сыну, были резкими и сердитыми. И Джейк всегда так смотрел на него, как будто ждал от Прайда лишь очередную обиду. Интересно, а он сам тоже так же относился к своему отцу? А если и так, то у него было больше причин на это, чем у Джейка.

Натаниэль нетерпеливо покачал головой.

– Габриэль, мне надо переодеться к обеду. Встретимся в библиотеке через полчаса.

Графиня благодарно кивнула ему головой и снова посадила ребенка рядом с собой. Мальчик во все глаза смотрел на отца, и вдруг тот неожиданно шагнул вперед и неловко потрепал сына по голове.

– Спокойной ночи, Джейк.

Джейк был так ошарашен этим жестом отца, что молча уставился на Натаниэля, который, не дожидаясь ответа, повернулся и направился в свою комнату, закрыв за собой дверь.

«Довольно многообещающе», – подумала Габриэль, заканчивая свой рассказ. Каких бы неприятностей ни хотела она обрушить на голову Прайда, все это касалось лишь темного мира шпионажа, и не было связано с его отношением к сыну. И если можно хоть что-то изменить в лучшую сторону, то она сделает все возможное.

Лорд Прайд, нахмурившись, стоял за закрытой дверью своей спальни и задумчиво теребил подбородок. Затем его взгляд упал на туалетный столик. Натаниэль первым делом проверил его, когда вернулся домой. Тонкий слой пыли не был задет. И второй сейф, похоже, также никто не трогал. Впрочем, Прайд и не думал, что кто-нибудь сможет обнаружить этот сейф, если только не проведет тщательный обыск всей комнаты и не простучит как следует пол, для чего понадобится поднимать массивную кровать. И уж, конечно, Габриэль не смогла бы сдвинуть ее в одиночку.

Прайд поглядел на закрытую дверь и задумчиво кивнул. Итак, похоже, Габриэль была той, за кого она себя выдавала. Впрочем, для того, чтобы абсолютно убедиться в этом, лорду недоставало одного: он должен был обыскать ее вещи. Как только Ванбруки пришлют весь ее багаж, он как следует осмотрит его, и если не найдет ничего подозрительного, то согласится принять Габриэль к себе на службу.

В ту ночь, казалось, что-то произошло с Габриэль: она была еще более изобретательной и чувственной, чем всегда. Порой Натаниэль даже испытывал неловкость, отвечая ей. Он пытался уверить себя, что это ему лишь кажется, что его любовница в этот вечер переживает новый всплеск страсти. И когда они достигали вершины наслаждения в эти божественные часы, он забывал о своих сомнениях, растворяясь в потоке новых дивных ощущений.

Габриэль старалась разнообразить их любовные утехи. Она говорила себе, что ее дневная находка ничего не изменила, а лишь подтвердила ее догадки. Но кем бы ни был Натаниэль Прайд… даже несмотря на то, что он сделал… ничто не могло повлиять на их взаимное влечение, одержимость друг другом. И эта одержимость поможет графине осуществить свою месть.

На следующее утро она проснулась, лежа на животе, прижатая к матрасу Натаниэлем, который вытянулся прямо у нее на спине.

– Уже утро? – прошептала она, вытянувшись так, что руки и ноги ее достали до спинок кровати. Ее кости слегка затрещали под весом Прайда.

– М-м-м…

– Что ты делаешь?

Она извивалась под ним, игриво сопротивляясь.

– Догадайся.

Он слегка укусил ее за ухо и всунул колено между ее сжатыми бедрами.

– Может, я еще не проснулась.

– Это меня смертельно обидит.

Габриэль лениво усмехнулась, уступая напору его возбужденной плоти.

Прошло полчаса. Зимнее солнце осветило комнату, когда Натаниэль небрежно отбросил простыню и встал с кровати, потягиваясь и зевая. Габриэль все еще лежала ничком, зарывшись носом в подушку. Нагнувшись, он провел пальцем вдоль ее позвоночника и погладил ее круглую попку.

– Похоже, будет хороший день. Если сейчас не очень холодно, ветрено и волны не слишком высоки, то, может, ты захочешь покататься под парусом?

– С удовольствием, – серьезно промолвила Габриэль. – А ты научишь меня управлять парусом?

– Если хочешь. – Что-то похожее на усмешку скривило его рот. – А ты прилежная ученица?

– Это зависит от учителя, сэр. – Девушка перевернулась на спину и взглянула на Прайда с насмешливой улыбкой. – Но, похоже, терпение не входит в число моих достоинств… так что, возможно, это не совсем хорошая идея.

– О, я мог бы удивить тебя, – мягко сказал он. – Мое поведение бывает непредсказуемым.

– Ну, тогда удиви меня.

– С удовольствием, мадам.

Наклонившись, он дотронулся пальцами до ее сосков, и, когда они напряглись, Прайд, удовлетворенно кивнув, отошел от графини с довольной улыбкой.

Весь остаток дня Габриэль видела перед собой другого Натаниэля. Он был веселым, расслабленным, беспокоился о ее удобстве и удовольствии и проявил бездну терпения, обучая девушку, как обращаться со снастями, ловить парусами ветер и менять галсы.

Они плавали по реке, то и дело заходя в небольшие заливчики, образуемые приливом, но ни разу не заплывали в неспокойный пролив Те-Солент. Им было холодно, но весело, и за эти несколько часов темные призраки из мира подозрений, расчета, предательства и мести ни разу не встали между ними.

К полудню они привязали двенадцатифутовый ялик у заброшенного мола и взобрались по заболоченному склону к небольшой, крытой соломой таверне. Рыбак, сидевший в пивной, с добродушной простотой приветствовал Прайда. Габриэль была поражена тем, что Натаниэль – лорд и хозяин поместья, как с равным, разговаривал с этим человеком. На нее практически никто не обращал внимания, и графиня поняла, что женщины не были частыми гостьями в этом деревенском заведении.

Габриэль с удовольствием присела у огня. Она пила портер и ела сочный мясной пирог с большим куском чеддера и маринованным луком. А Натаниэль в своем жилете сидел в баре, положив одну ногу на табуретку. В руках он держал кружку с элем и вел дружескую беседу о приливах, ветре и рыбалке с посетителями таверны.

Интересно, пришло в голову Габриэль, что бы подумал Джейк, если бы увидел здесь своего отца. Наверное, мальчик был бы потрясен. Это Джейка, а не ее лорд Прайд должен был учить управляться с парусами и ловить рыбу. И Прайду следовало бы представить мальчику своих собеседников, с которыми он был на дружеской ноге.

Графиня протянула ноги к огню и закрыла глаза.

– Вставай, соня. Скоро начнется отлив, и мы останемся на подветренном берегу.

Прайд встал между девушкой и камином, загораживая собой тепло. Он натянул свою куртку.

– А что это – «подветренный» берег? – спросила Габриэль, зевая.

– Это когда ветер будет дуть нам в лицо, – ответил Прайд, протягивая ей руку. – Довольно сложно отплыть, когда начинается отлив: возможно, нам придется по колено в грязи толкать лодку руками.

– Звучит не слишком заманчиво.

С этими словами Габриэль вышла вслед за Прайдом на мороз, и они вернулись к ялику.

– Такой был чудесный день! – от всего сердца призналась Габриэль, когда вечером они брели от пристани к дому. Графиня поглядела на Прайда со своей кривой улыбкой и взяла его под руку.

Натаниэль нагнулся и поцеловал ее в кончик носа.

– Ты была на удивление понятливой спутницей.

– Понятливой? Я?!

– Да, ты, – сказал он. – И ты получишь награду, когда… Что за черт, кто это там?

Прайд остановился у дорожки, ведущей к черному входу в дом, которым всегда пользовался, возвращаясь с прогулки. С этого места они видели парадные двери. Около ступенек стоял экипаж с упряжкой лошадей, из ноздрей которых на мороз вырывался пар. Слуги под руководством Бартрама снимали с крыши багаж. В дверях виднелась миссис Бейли, которая отдавала приказания кому-то в доме.

Габриэль напрягала глаза, пытаясь узнать, что изображено на дверце экипажа, а потом воскликнула с радостным смехом:

– О, да это Джорджи! Очевидно, она решила сама привезти мои вещи. И, скорее всего она приехала с Саймоном: не могла же Джорджи решиться провести ночь в доме холостяка без своего мужа.

– Ты же это делаешь, – мрачно произнес Натаниэль.

– Я – другое дело, – объявила Габриэль.

И это было правдой. Подобрав юбки, она побежала к парадной двери.

Куда более медленно, бормоча под нос ругательства, Натаниэль вошел в дом с черного хода. Он вовсе не был готов приветствовать гостей с таким же энтузиазмом, как Габриэль.

Глава 11

– Джорджи, как я рада тебя видеть! – воскликнула Габриэль, взбегая по лестнице и раскрывая объятия своей кузине. – Какой чудесный сюрприз!

– Я не смогла удержаться, – прошептала Джорджи ей на ухо, обнимая графиню. – Саймон и Майлз злы как черти.

Габриэль незаметно пожала ей руку, а потом подошла к двум мужчинам, стоящим за Джорджи. Ее кривая усмешка была явно издевательской, когда она увидела, как неловко они себя чувствуют.

– Саймон… Майлз! Как мило с вашей стороны, что вы привезли мой багаж.

– Мы просто проезжали мимо, – сообщил Саймон, целуя ее в щеку.

– Да-да, просто ехали мимо, – согласился с ним Майлз, склонившийся к руке девушки. – Вы выглядите очень… м-м-м… хорошо, – закончил он, как-то странно заикаясь.

– Нас занесло сюда ветром, – проговорила Джорджи, снимая бархатный берет и встряхивая золотыми кудряшками. – Чем ты была занята?

– Мы катались под парусами, – ответила Габби. – Натаниэль учил меня… кстати, где же Натаниэль? – Графиня изумленно оглянулась, она была уверена, что он пойдет следом за ней. – Очевидно, он вошел через задний ход. Но почему – ведь он знал, что у нас гости!

Майлз обменялся с Саймоном понимающим взглядом. В эту минуту из бокового коридора, в зал вошел лорд Прайд.

– Мы просто проезжали мимо, – повторил Саймон, явно чувствуя себя не в своей тарелке. – Просто ехали мимо и решили навестить вас и отдать Габби ее вещи. – Саймон бросил яростный взгляд на Майлза, ища поддержки, но тот старался не смотреть друг на друга.

– Да… ехали мимо… – вслед за Саймоном повторил Майлз, откашливаясь.

– Мимо? Откуда же? И куда? – спросил Натаниэль. – Насколько мне известно, через Берли-Мэнор никуда нельзя проехать. Во всяком случае, в такое место, которое могло, бы заинтересовать лорда и леди Ванбрук или мистера Майлза Беннета – да еще в самый разгар сезона. Тут же просто деревня.

Майлз, покраснев, повернулся к Саймону, но тот, поджав губы, промолчал. Казалось, даже Джорджи стала не такой самоуверенной.

– Ради Бога, Натаниэль! – воскликнула графиня де Бокер. – Не будь таким брюзгой! Они же твои друзья и заехали просто для того, чтобы навестить тебя. И самое малое, что ты должен сделать, – это предложить им отдохнуть. К тому же они оказали мне любезность, что быстро привезли мои вещи.

– Я все верно сказал, мадам, – таким же сардоническим тоном произнес Прайд. – Право же, я начал забывать, как вы воспользовались моим гостеприимством. И считаете, что таким же образом могут вести себя ваши друзья.

Габриэль глубоко вздохнула, но, прежде чем она успела съязвить в ответ, Натаниэль указал на библиотеку:

– Боюсь, господа, в гостиной холодно: я не ждал гостей и там не протоплено. Поэтому заходите в библиотеку, я могу вам предложить бутылочку отличного кларета. Габриэль, оставляю леди Ванбрук на вас.

– Он так груб, – прошептала Джорджи. – Как только ты его терпишь, Габби?

– Всему свое время, – усмехаясь, произнесла Габриэль. – Я знаю, почему вы здесь. Пойдем наверх в мой будуар. Там и поболтаем.

– Прошу прощения, миледи… – Миссис Бейли, молчаливый наблюдатель происходящего, вышла вперед из тени и нерешительно спросила: – Приготовить спальни для гостей его светлости?

– Да, пожалуйста, – тепло улыбнулась ей Габриэль. – Лорд и леди Ванбрук и мистер Беннет, безусловно, останутся на ночь. Думаю, вы знаете, как получше устроить их.

– Так сказать повару, чтобы готовил обед к пяти? – все еще неуверенно спросила миссис Бейли.

– Да, – ответила Габриэль. – И, пожалуйста, прикажите Элли принести нам чаю. Я уверена, что леди Ванбрук с удовольствием выпьет чашечку с дороги.

Она увлекла Джорджи наверх, в королевские покои, и старательно прикрыла за собой дверь.

– Какая милая комната! – промолвила Джорджи, внимательно оглядывая помещение. Она оценила элегантную мебель, дорогие ковры и портьеры.

– Да и весь дом тоже недурен, – согласилась с ней Габби, закрывая шторы. – Снимай свою ротонду и садись к огню, Джорджи. Я-то знаю, как ты не любишь лишнего беспокойства, особенно путешествий. Значит, лишь невероятное любопытство привело тебя сюда. Уверяю тебя, мне это очень приятно.

Джорджи ничуть не обиделась на поддразнивания Габриэль: она уже к ним привыкла. Ее кузина была куда живее, чем она, и эта разница в их темпераментах давно стала предметом домашних шуток.

– Но твое поведение и вправду может вызвать скандал, – заявила Джорджи, бросив ротонду на стул и протянув руки к огню. – Если кто-нибудь хоть что-то узнает, представь, как тебя примут в Лондоне. Того и гляди, не получишь подписных листов на благотворительность.

Эту угрозу Джорджи произнесла с особо серьезным видом, но ее глаза горели любопытством и восхищением, несмотря на строгий тон.

– Ерунда, – усмехнулась Габби. – Никто ничего не узнает, если ты, или Саймон, или Майлз не проболтаетесь… А я знаю, что вы этого не сделаете. Через пару месяцев я просто объявлю всем, что вернулась из Лондона. – Графиня посмотрела на свою кузину прищуренными глазами: – Не прикидывайся, Джорджи. Вовсе ты не такая стыдливая и уж, во всяком случае, явилась сюда не для того, чтобы сберечь мою драгоценную репутацию. Ты здесь, чтобы разузнать, что тут происходит.

Джорджи рассмеялась и села у огня.

– Конечно. Поэтому рассказывай все с самого начала.

– Ну слушай, – тихим голосом начала Габриэль. Таким тоном обычно разговаривали между собой светские сплетницы для того, чтобы передать очередное скандальное «on dit»[2]. Страсть Джорджианы к сплетням можно удовлетворить, раскрывая ей лишь ту часть правды, что была на поверхности. Ведь даже если и рассказать ей все, как есть, она все равно не поверит – так Джорджи далека от этих дел. А Габриэль была большим мастером развлекать свою кузину и поэтому прекрасно знала, какие подробности ее связи с лордом Прайдом – мизантропом и грубияном – смогут развлечь Джорджиану.