ГЛАВА 19. ОТКРОВЕНИЕ

Ру вздохнул.

Всю дорогу домой он думал о том, как лучше подобраться к Фредерику Джекоби. Если на старика больше похож Рандольф, договориться удастся. Если же в него пошел Тимоти, то вражда наверняка будет продолжаться до тех пор, пока один из торговых домов не погибнет.

Ру вошел в дом. Только на кухне, где Ренди и Мэри готовили еду, были слышны какие-то звуки. Наверху было тихо, и он знал, что Карли и дети спят. Ру вдруг сообразил, что понятия не имеет о том, сколько сейчас времени. Но, судя по солнцу, было не больше восьми утра.

Войдя в комнату, где Карли обычно спала с ребенком, Ру хотел было разбудить жену, но потом решил дождаться, пока ребенок не захочет есть. Он бесшумно подошел к кровати и внимательно посмотрел на жену и сына.

В полумраке Карли казалась совсем юной. Внезапно почувствовав себя невероятно старым, Ру уселся в креслокачалку, в котором Карли обычно укачивала Гельмута. Он спал хуже сестры и чаще плакал.

Ру закрыл лицо руками, чувствуя усталость во всем теле. В глаза ему словно насыпали песку, а во рту стояла горечь: слишком много кофе. И трупов.

Ру закрыл глаза.

Через некоторое время его разбудил плач ребенка. Карли тоже проснулась.

— Что случилось, Ру? — спросила она, увидев сидящего в кресле мужа.

— Я заснул.

— Почему ты не лег в постель? — спросила она, беря на руки сына.

— Я должен тебе сказать кое-что.

— Что?

— Люди, которые убили твоего отца, мертвы.

Карли молчала.

— Они пытались меня разорить, — продолжал Ру, — но я вовремя об этом узнал. Мы дрались… и они мертвы. Я только что пришел из дворца, где обсуждал это событие с герцогом.

— Значит, все кончено, — сказала Карли.

— Не совсем, — возразил Ру.

Карли пристально посмотрела на него.

— Почему не совсем?

— У этих двоих есть отец. — Ру глубоко вздохнул. — У твоего отца был старый конкурент, Фредерик Джекоби.

Карли кивнула:

— Они выросли вместе в адварианской общине в Таннерусе. — Ее голос стал мягче. — Наверное, когда-то они были друзьями. Но разве он убил моего отца?

— Нет, это сделал его сын, Тимоти. Вероятно, его брат Рандольф ему помогал или по крайней мере знал об этом, но ничего не сделал, чтобы предотвратить убийство.

— Значит, эти два брата мертвы?

— Да.

— А Фредерик еще жив, — сказала Карли. Казалось, она готова заплакать. — Значит, ты и его должен убить?

— Не знаю, — сказал Ру. — Мне нужно заключить с ним мир, если только у меня это получится. — Он встал. — И сделать это надо немедленно. Таково требование герцога.

Ру направился к двери, но с полдороги вернулся и, склонившись над кроватью, поцеловал ребенка в затылок, а Карли — в щеку.

— Вероятно, меня не будет до ужина. И что мне по-настоящему нужно сейчас, так, это поспать.

Карли коснулась его руки.

— Будь осторожен.

В ответ он на мгновение сжал ей руку и вышел. Попросив Мэри распорядиться, чтобы подали экипаж, Ру направился к себе, быстро умылся и переоделся. Затем он спустился вниз и вышел на улицу. Карета уже ждала его, но, забравшись внутрь, он увидел там какую-то фигуру.

— Вам лучше? — приветствовал его Дэш.

— Устал, — сказал Ру. — Что привело тебя сюда?

— Дед подумал, что будет разумно, если я поеду с вами. У господина Джекоби могут быть слуги или другие домочадцы, которые уже знают о гибели братьев. — Дэш показал на меч у себя на коленях.

Ру кивнул:

— А ты умеешь им пользоваться?

— Лучше многих, — без всякого хвастовства ответил Дэш.

Они ехали молча до самого дома Джекоби. Ру выбрался из кареты и подошел к двери. Дэш шел за ним. Мгновение поколебавшись, Ру постучал. Дверь открыла молодая женщина, красивая, но не особенно яркая: темные глаза и волосы, волевой подбородок, прямой нос.

— Чем могу служить? — спросила она.

Ру почувствовал, что ему трудно заставить себя говорить. Он не знал, что сказать. Наконец он вымолвил:

— Меня зовут Руперт Эйвери.

Глаза женщины сузились.

— Мне знакомо ваше имя, господин Эйвери. В этом доме оно произносится без особой симпатии.

— Могу представить, — сказал Ру и сделал глубокий вдох. — Подозреваю, что оно станет для вас еще неприятнее, когда вы узнаете, что привело меня сюда. Я бы хотел поговорить с Фредериком Джекоби.

— Боюсь, это невозможно, — сказала молодая женщина. — Он никого не принимает.

Вероятно, Ру изменился в лице, потому что женщина спросила:

— Что случилось?

— Простите, мадам. Кто вы? — спросил Дэш.

— Элен, жена Рандольфа.

Ру закрыл глаза и снова глубоко вздохнул.

— Боюсь, я принес вам и вашему свекру печальные новости. Костяшки пальцев руки, которой женщина держалась за дверь, побелели.

— Рэнди мертв?

Ру кивнул:

— Могу я войти?

Женщина отступила на несколько шагов, и было видно, что она на грани обморока. Дэш быстро вошел и подхватил ее под локоть. В эту минуту в прихожую вбежали двое детей, мальчик лет четырех и девочка лет шести. Они принялись жаловаться друг на друга, но Элен не стала их слушать.

— Дети, — сказала она, — ступайте в детскую и не шумите.

— Но, мама… — заныл мальчик.

— Идите в детскую! — резко произнесла она. Мальчик, казалось, обиделся, но девочка тут же вприпрыжку убежала, решив, что если мать оказалась глуха к жалобам брата, значит, победа осталась за ней.

Когда дети ушли, женщина посмотрела на Ру и сказала:

— Как умер Рэнди?

— Мы застигли Рандольфа и Тимоти в порту — они собирались улизнуть с золотом, которое похитили у меня. Тимоти попытался меня убить. Рандольф оттолкнул его и был убит стрелой, пущенной в Тимоти. Все произошло очень быстро. Он старался спасти брата, — добавил Ру, пытаясь хоть как-то уменьшить боль, которую причинил ей этим известием.

Глаза Элен наполнились слезами, но в голосе прозвучал гнев:

— Вечно он пытался спасти брата! А Тим, значит, жив?

— Нет, — тихо ответил Ру. — Я убил его.

— Это была честная дуэль, мадам, — поспешно вставил Дэш, заметив, что женщина вздрогнула. — Тимоти умер с оружием в руках, пытаясь убить господина Эйвери.

— Зачем вы здесь? — спросила женщина. — Чтобы поглумиться над крахом торгового дома Джекоби?

— Нет, — ответил Ру. — Я здесь потому, что об этом меня попросил герцог Джеймс. — Он Вздохнул, чувствуя себя таким усталым, как никогда в жизни. — Я ничего не имел против вашего мужа, а также против вас или вашего свекра. Спор вышел только между мной и Тимом. Тим организовал убийство моего партнера — моего тестя. Тим пытался меня разорить.

Элен повернулась к ним спиной.

— В этом я не сомневаюсь, господин Эйвери. Пожалуйста, идите за мной.

Она повела их по длинному коридору, и Ру увидел, что дом намного больше, чем кажется с улицы, так как уходит в глубину. Затем они вышли в сад, расположенный позади дома. Там в кресле сидел старик, тепло укутанный, со стеганым одеялом на коленях. Ру заметил, что его глаза мутны и часть лица неподвижна.

— Да? Кто здесь? — невнятно выговаривая слова, слабым голосом спросил старик.

— Это я, отец! — громко сказала Элен и, повернувшись к Ру, объяснила:

— Он плохо слышит. Два года назад у него был удар. С тех пор он такой. — Она посмотрела Ру в глаза. — Вам повезло, господин Эйвери. Все, что осталось от некогда могучего торгового дома Джекоби, это слепой, наполовину глухой, выживший из ума старик, женщина и двое детей. Вы можете хоть сейчас всех нас убить и положить конец этой вражде.

Ру поднял руку, и на лице его отразилась беспомощность.

— Прошу вас. Я… я не хочу, чтобы кто-нибудь из вашей семьи снова страдал.

— Не хотите? — повторила она, и из глаз у нее опять полились слезы. — А как мне жить дальше? Кто будет управлять компанией? Кто о нас позаботится? Вы поступили бы гораздо милосерднее, господин Эйвери, если бы обнажили свой меч и избавили нас от страданий.

Она зарыдала. Дэш подошел к ней, и она, дрожа, припала к его плечу.

— Элен! — позвал старик. — Что-то неладно?

Ру опустился рядом со стариком на колени.

— Господин Джекоби?

— Кто это? — спросил тот, вытянув левую руку. Его правая рука неподвижно лежала на коленях.

Ру взял его здоровую руку.

— Меня зовут Руперт Эйвери, — громко сказал он.

— Эйвери? Я знаю вас, сэр? — спросил старик. — Я знал Клауса Эйвери, когда… нет, то был Клаус Кламер. Как звали Эйвери в детстве?

— Боюсь, я не имел чести встречаться с вами раньше, — сказал Ру. — Но я… Я знал вашего старого друга. Гельмута Гриндаля.

— Гельмут! — с усмешкой произнес старик. Из уголка его рта потекла слюна.

Элен успокоилась и в знак благодарности погладила Дэша по плечу. Потом она подошла к старику и носовым платком вытерла ему подбородок.

— Знали ли вы, что мы с ним росли в одном и том же городе? — спросил старик. — Как он поживает?

— Он недавно умер, — ответил Ру.

— О! — произнес старик. — Это очень плохо. Я давно потерял его из виду. Говорил ли я вам, что мы выросли в одном и том же городе?

— Да, говорили, — сказал Ру.

— Вы, случайно, не знаете моих мальчиков? — с удовольствием спросил старик. — Тима и Рэнди?

— Да, сэр, — ответил Ру.

Старик приподнял руку Ру, словно для того, чтобы подчеркнуть свои слова.

— Если вы один из тех мошенников, которые постоянно воруют яблоки с нашего дерева, не делайте этого! — со смехом сказал он. — Я говорил Тиму, чтобы он держал других мальчишек подальше от этого дерева! Эти яблоки нужны нам для пирога! Моя Эва печет пироги каждую осень!

Ру взглянул на Элен.

— Он все путает, — прошептала она. — Иногда ему кажется, что его сыновья

— все еще мальчики. Эва была его женой; уже тринадцать лет, как она умерла.

Ру покачал головой и отпустил руку старика.

— Не могу, — произнес он.

— Сказать ему? — спросила Элен.

Ру отрицательно покачал головой.

— Рэнди? — сказал старик, обращаясь к Ру. Ру наклонился к нему. — Рэнди, ты хороший парень, — прошептал тот. — Присматривай за Тимом, у него ужасный характер! Но не позволяй другим мальчикам воровать яблоки! — Вытянув здоровую руку, он похлопал Ру по плечу.

Ру поднялся с колен и несколько мгновений пристально смотрел на старика, а тот уже снова углубился в мечты или в воспоминания.

— Какой смысл? — отойдя от него, спросил Ру у Элен. — Во имя милосердия, пусть думает, что его сыновья еще живы. — Подумав о готовящемся к отплытию флоте и о гибели, которая в ближайшие годы угрожает Крондору, он добавил:

— Пусть нам всем останутся несколько лет сладостных грез.

— Благодарю вас за этот красивый жест, сэр, — сказала Элен и увела их из сада.

— Что вы собираетесь делать? — спросил Ру.

— Продать дом и дело. — Она снова заплакала. — Моя семья в Таннерусе. Перееду к ним. Будет нелегко, но мы справимся.

— Нет, — сказал Ру, подумав о мальчике и девочке и о собственных детях. — Дети не должны расплачиваться за… ошибки отцов.

— Что вы предлагаете? — спросила Элен.

— Позвольте мне взять на себя управление фирмой «Джекоби и Сыновья». Из прибыли я не возьму ни гроша. Я буду вести дела так, словно это моя собственная компания, но когда ваш сын подрастет, контроль над нею он возьмет на себя. — Пока они шли к выходу, Ру осматривал дом. — Мы почти ни единым словом не обменялись с Рандольфом, но мне кажется, что его единственным пороком была излишняя любовь к брату. Спор у меня был только с Тимом. — Он взял ее за руку. — И давайте покончим на этом.

— Вы великодушны, — сказала Элен.

— Нет, — сказал Ру. — Но я чувствую себя виноватым. Больше, чем вы думаете. Я прикажу своему поверенному составить контракт между вами как вдовой Рандольфа Джекоби и Компанией Горького Моря об управлений фирмой «Джекоби и Сыновья» до того момента, когда либо вы сами захотите распоряжаться своей собственностью, либо ваш сын будет готов взять на себя контроль над нею. Если вам что-нибудь — все, что угодно, — понадобится, вам нужно лишь попросить. — Он указал на Дэша. — Мой компаньон заедет за вами сегодня днем и отвезет вас в храм. Есть ли у вас родственники, которые захотят присутствовать на церемонии?

— Нет. В этом городе у меня никого нет.

— Я пожелал бы вам хорошего дня, госпожа Джекоби, но это были бы пустые слова. Позвольте мне на прощание лишь сказать, что я предпочел бы встретиться с вами в иных обстоятельствах.

— Я тоже, господин Эйвери, — сдерживая слезы, сказала Элен. — Я думаю даже, что при иных обстоятельствах вы с Рандольфом могли бы стать друзьями.

Они вышли из дома и уселись в карету. Дэш молчал, а Ру закрыл ладонями лицо и заплакал.

Кэлис подал сигнал, и колонна остановилась. За три последних дня они не раз наталкивались на маленькие группы пантатиан. Кэлис прикинул, что они прошли двадцать миль к северу от того места, где начинался колодец. Несколько раз им встречались следы борьбы и уничтожения. Время от времени они видели трупы саауров, но до сих пор не встретили ни одного живого сааура. Эрик видел их однажды и теперь был благодарен судьбе за эту небольшую удачу.

Его все больше охватывало чувство безнадежности. Галереи, казалось, тянулись бесконечно; Эрик вспомнил карты, которые изучал во дворце. Согласно им длина этой цепи туннелей составляла едва ли не тысячу миль. Солдат не покидала тревога. Всех терзал один и тот же вопрос: кто этот таинственный третий игрок? Среди убитых были только пантатиане и саауры, а найденные ими человеческие останки принадлежали лишь несчастным пленникам, которых приволокли в подземелье на корм пантатианским детенышам. И было очевидно, что этот третий игрок преследует ту же цель, что и люди Кэлиса.

Эрик все больше убеждался в том, что это даже отдаленно не напоминает чужеземное вторжение, и не мог отделаться от ощущения, что пантатиан уничтожили какие-то чудовища из древних мифов, призванные из небытия неким волшебником.

Но когда он высказал вслух это предположение, Миранда возразила:

— Где же тогда пантатианские маги?

За время похода Эрик слышал от Миранды, что их жрецы служат Изумрудной Королеве, не принимая непосредственного участия в военных действиях. Но она и сама чувствовала, что это звучит неубедительно.

Вернулся разведчик.

— Впереди чисто, — сообщил он, — но появилось какое-то странное эхо, сержант.

— Что ты имеешь в виду под словом «странное»? — спросил Эрик.

— Не могу найти точного определения, но впереди, возможно, на большом расстоянии, что-то есть, и оно производит столько шума, что мы не смогли подобраться поближе так, чтобы нас не услышали.

Об этом было доложено Кэлису.

— Люди вот-вот свалятся от усталости, — заметил он.

Миранда вытерла лоб.

— Здесь такая же жара, как в Зеленых Просторах Кеша.

Эрик не спорил. Под доспехами люди были почти голыми, и потребовалось немало усилий, чтобы уговорить их не выбрасывать тяжелые меховые плащи, которые теперь были свернуты и уложены в заплечные мешки. Эрик потратил немало времени, убеждая каждого, что, когда они выйдут на поверхность, на них обрушится зима.

Кэлис приказал сделать привал. Эрик расставил часовых, а остальным разрешил немного поспать. Потом де Лонгвиль отозвал его в дальнюю часть пещеры.

— Чувствуешь запах?

Эрик кивнул:

— Сера. Иногда даже жжет глаза.

— И что ты думаешь?

Эрик смутился.

— О чем?

— Обо всем этом. — Бобби обвел рукой пещеру.

Эрик пожал плечами:

— Мне платят не за то, чтобы я думал.

Бобби ухмыльнулся:

— Верно. — Но ухмылка его тут же исчезла. — Нет, что ты на самом деле думаешь?

Эрик еще раз пожал плечами:

— Не знаю. Иногда мне кажется, что мы уже никогда не увидим дневной свет, но обычно я просто иду, куда мне приказывают, стараюсь сохранить людям жизнь и не думаю о завтрашнем дне.

Де Лонгвиль кивнул:

— Понял. Но этот принцип годится для рядовых, а на тебе лежит ответственность за других.

— Знаю.

— Нет, не думаю, что ты знаешь, — сказал де Лонгвиль и огляделся, желая убедиться, что никто не слышит их разговора. — У Миранды есть средства, позволяющие ей и еще одному человеку мгновенно отсюда исчезнуть. Особые средства.

Эрик кивнул. Он уже давно свыкся с мыслью, что Миранда в какой-то степени волшебница, и потому это его не удивило.

— Если со мной что-то случится, твоя обязанность — отправить Кэлиса вместе с Мирандой, понимаешь?

— Не совсем.

— Он — особенный, — сказал де Лонгвиль. — Королевству он нужен больше, чем пара жалких придурков вроде нас с тобой. Если понадобится, бей его по голове и привязывай его безвольное тело к Миранде, но не дай ей уйти без него.

Эрик едва удержался от смеха. Единственным, кто в отряде был сильнее, чем Эрик, являлся именно Кэлис, причем намного сильнее. Эрик не сомневался, что, если он ударит Кэлиса по голове, тот даже не покачнется.

— Посмотрю по обстоятельствам, — ответил он уклончиво.

Они тронулись в путь через два часа, и все это время Эрик обдумывал слова де Лонгвиля. Впрочем, он не придал им особого значения, потому что не хотел представлять себе ситуацию, в которой рядом с ним не было бы де Лонгвиля, чтобы отдать приказ, и сомневался, что сам сможет что-то приказать капитану.

Отряд долго шел по длинному узкому туннелю, который полого спускался вниз. По-прежнему было жарко, но хуже, судя по всему, не становилось.

Дважды они останавливались на краткий отдых, и оба раза вперед высылались разведчики. Оба раза по возвращении они докладывали об отдаленном шуме, источник которого не могли распознать.

Через два часа этот шум услышал и Эрик. Грохот доносился издалека, сопровождаемый каким-то пронзительным звуком, и отдавался эхом от стен туннеля; во всяком случае, так показалось Эрику.

Войдя в очередную галерею, они снова увидели следы битвы. Но на сей раз эти следы были относительно свежими.

— Бой был вчера, — заметил Кэлис, указывая на лужи еще не свернувшейся крови. Какой-то солдат позвал капитана к бассейну. Подошел туда и Эрик.

— Боги! — воскликнул он, увидев последствия резни. Это был самый большой родильный бассейн из всех обнаруженных до сих пор. Яйца были расколоты, в воде плавали желток и белок. Вонь была невыносимой. И вдруг Эрик насторожился.

— А где трупы детенышей? — спросил он.

В розоватой пузырящейся воде плавала единственная рука, а края бассейна были все забрызганы кровью.

— Кто-то здесь пировал, — после долгой паузы произнес Кэлис.

Образ существа, разрубающего яйца и пожирающего пантатианских младенцев, был настолько отвратителен, что Эрик повернулся и ушел.

— Надо идти дальше, — наконец сказал Кэлис.

Эрик построил людей и повел их вперед.

Похороны были короткими. Ру стоял рядом с Карли. Дети остались дома под присмотром Мэри.

Элен и двое ее детей стояли молча, пока жрец Лимс-Крагмы нараспев произносил благословение усопшему и зажигал костер. Девочка играла со своей куклой, а лицо мальчика выражало растерянность.

Когда церемония закончилась, Карли спросила:

— Все?

Ру похлопал ее по руке.

— Да. У вдовы удивительно сильная воля, но она не ожесточилась. Ее больше волнует судьба детей.

Карли взглянула на детей.

— Бедные крошки. — Она подошла к Элен и сказала:

— Я не нахожу удовольствия в этом. Если я чем-то могу помочь, не стыдитесь меня попросить.

Элен кивнула. Лицо у нее было бледное и искаженное, но она не плакала.

Карли повернулась к Ру:

— Едем домой?

Ру покачал головой:

— Нравится мне это или не нравится, но у меня есть неотложное дело. — Он посмотрел на высоко стоящее солнце. — Я должен вернуть долг до заката. После этого… Не знаю.

Карли кивнула:

— Я должна вернуться к детям.

Выполняя супружеский долг, Ру поцеловал ее в щеку.

— Приеду, как только смогу.

Карли уехала, а Ру подошел к Элен. Глядя на нее, он подумал, какая это изящная и храбрая женщина. Не обладая красотой Сильвии Эстербрук, она тем не менее чем-то притягивала к себе Ру.

Элен повернулась, и Ру отвел взгляд.

— Я просто хотел повторить то, что уже сказал сегодня. Вы получите все, что вам необходимо.

— Благодарю вас, — спокойно ответила она.

— Вы никогда не должны меня благодарить, — сказал он, сам не зная почему.

— Повинуясь порыву, Ру взял ее руку и коротко пожал. — Никогда.

Не дожидаясь ответа, он повернулся и ушел.

По дороге к кофейне Баррета он пытался привести мысли в порядок, но из-за усталости и волнения ему это плохо удавалось. Он думал о борьбе и о смерти, и перед его мысленным взором возникло лицо Элен Джекоби. Он вспомнил о ее детях, а потом подумал и о своих собственных.