Агент Кормак - Скиннер

Капитан поднял руку и почесал шею, потом кивнул, продолжая управлять судном. Прадор заметил это незапрограммированное движение, но не обратил на него внимания. Он не обладал опытом людей, чтобы понять, является такое почесывание самостоятельным действием или нет.

– Итак, кавалерия улетела, – сказал Борис.

– Да, – кивнул Роуч и заскрипел зубами, когда Борис наложил еще один шов, чтобы стянуть рану на его руке. Ему это казалось бесполезным занятием, учитывая бушевавшее в трюме пламя и вырывавшийся с шипением из дыр в палубе пар.

– Это был Кич, – объяснил Борис, зашивая той же иголкой разодранные на наиболее интимных местах штаны.

– Да, – снова отозвался Роуч и попробовал пошевелить пальцами, почувствовав легкое покалывание в их кончиках. Ему это почти удалось, но сила в кисть и руку вернется только после того, как мышцы и кости начнут срастаться.

– Может быть, попробовать погасить огонь? – предложил Борис.

– Никаких шансов. Судно пропитано смолой из водорослей. Если смола загорелась, ее уже не потушить.

– Может быть, вернется шлюпка. – Борис пристально наблюдал за выражением лица Роуча.

– Шлюпка не вернется.

Борис кивнул, услышав его слова, – он не видел, что произошло с младшими матросами, но мог догадаться.

Судно резко накренилось, и из открытого люка вырвалось облако пара. Борис и Роуч посмотрели на привлеченных движением и плавающими кусками тела Госс пиявок. На небольшом расстоянии от извивавшейся массы плавал молли-карп.

Борис вдруг бросил иголку с ниткой и побежал к брошенному Роучем дробовику.

– Я не позволю, чтобы со мной случилось то, что произошло с моим капитаном!

– Я тоже, – заявил Роуч и подумал о том, сколько времени они потеряли зря, зашивая его руку. Он смотрел на воду, не обращая внимания на ружье в дрожащих руках взволнованного Бориса, и постарался не поморщиться, почувствовав приставленное к голове теплое дуло.

– Погоди минуту.

– Нет смысла, – отозвался Борис. – Будет только труднее.

– Я сказал: погоди, – повторил Роуч, сердито отталкивая руку Бориса.

– Зачем?

– Смотри!

На поверхности моря плавал железный морской конек, вода вокруг него пенилась и шипела, пиявки, судорожно извиваясь, пытались отплыть подальше. Зонд наклонился, чтобы посмотреть на них одним топазовым глазом, второй был черным, выгоревшим дотла.

«Мы должны атаковать их, сбивать, бить их, убивать…» Все десять зондов, войдя в атмосферу, выдвинули короткие крылья, на которых были установлены подвески с оружием. Блюститель, в принципе, соглашался с ними. Судно Фриск столкнулось с другим и подожгло его. Семивековые поиски Сэйблом Кичем справедливости и возмездия закончились несколькими взрывами, и маловероятно, что контролера можно будет спасти с помощью еще одной рейфикации. Впрочем, все это было чистыми эмоциями. При трезвом рассмотрении вопросов, касающихся жизни и смерти, одно парусное судно не имело большого значения. В первую очередь следовало найти прадорский корабль, который являлся источником возможных разрушений на порядок выше уже произведенных.

– ПР-12, я хочу, чтобы они парами закрывали соответствующие восемь секторов, разделенные как для обычного геодезического исследования. Сообщать о появлении буквально любых сигналов. Особенно меня интересуют несущие волны модулей рабов и коды команд. Прямых передач не будет, так как их легко отследить, если нам удастся захватить любой модуль на месте приема. У врага, где-то там внизу, должны быть вторичные, а возможно, и третичные излучатели.

– Кодированные подпространственные сигналы достаточно сложно обнаружить, – заметил Двенадцатый.

– Почти невозможно, если выражаться более точно. Вы обнаружите не сам сигнал, а его выброс от вторичных излучателей перед началом туннелирования. Обнаружив выброс, вы сможете определить расположение излучателя. Никаких действий, направленных против обнаруженных излучателей. Просто передавайте все данные мне.

– Слушаюсь, Блюститель, – ответил Двенадцатый.

Недовольное бормотание остальных зондов, служившее фоном для ответа ПР-12, заставило Блюстителя задуматься, насколько правильным было решение загрузить в них маленькую программу «Снайпера». Впрочем, это не имело особого значения, и ИР сконцентрировал внимание на сжатых пакетах информации, поступавших от призрака самого себя, прочесывающего обширную сеть ИР, образовавшуюся вокруг прадорских миров. В данных пакетах подробно описывалось бешеное развитие событий в Третьем королевстве, которое показалось Блюстителю крайне интересным. Создавалось впечатление, что прадоры отчаянно пытались установить более тесные отношения, особенно торговые, с Правительством, и, как было наглядно продемонстрировано ИР сектора, в связи с такими драматическими изменениями старая гвардия королевства с трудом удерживала власть. У некоторых достаточно значимых фигур уже возникли серьезные неприятности. Трое были вероломно убиты: двое при помощи взрывчатки, один – путем инъекции вызывающего разложение вируса. Еще двое погибли от рук собственных «болванов» после вывода из строя программы управления. Именно это показалось Блюстителю особенно интересным.

А еще Блюстителя заинтересовал Эбулан – один из самых высокопоставленных прадоров в королевстве. Именно он имел дело с Хупом и его веселой компанией, именно он приобрел богатство и, соответственно, власть, торгуя человеческими оболочками. Это отвратительное занятие вызывало все большее недовольство в Прадорском королевстве, так как изменившийся дух времени требовал установления более тесных связей с Правительством. Поэтому власть Эбулана явно ослабевала.

Эбулан. Это имя слишком часто стало попадаться на глаза. Неужели это его агенты проникли на Спаттерджей? Если так, какую цель они преследовали?

Зависший буквально у самой поверхности похожий на черепаху дистанционный зонд сложил антенну излучателя и перешел в режим пассивного наблюдения. Двадцать аналогичных устройств, разбросанных по всему океану, последовали его примеру, и только два зонда остались в прежнем режиме, чтобы обеспечивать передачу подпространственного сигнала. Эти устройства не были искусственными разумами – прадоры не любили и не до конца понимали такую технологию, – но обеспечивали достаточно эффективное выполнение ограниченной задачи. Сейчас настало время изменить ситуацию.

В своем корабле на самом дне океанской впадины Эбулан просматривал пиктографическую информацию на одном из экранов, потом перевел взгляд на другой, отображающий ситуацию в режиме реального времени. На челюстях, пережевывавших кусок гнилого мяса, выступала пена, ошметки мяса вываливались из пасти на радость сновавшим по полу блохам.

Блюститель не мог не знать о существовании корабля в океане, иначе не послал бы сюда такие огневые средства, но он явно не понимал, с каким именно боевым судном имеет дело, в противном случае он уже отчаянно звал бы на помощь. Эбулан отключил один модуль управления – сидевший у пульта сканирования «болван», с которым был связан пульт, обмяк на кресле – и подключился непосредственно к кормовому трюму. Через модуль он увидел изображение четырех вооруженных тяжелым оружием зондов. Каждый зонд, представлявший собой приплюснутое яйцо длиной четыре метра, был оборудован пушками, ракетными установками и защитными экранами. Эти устройства также не были ИР – логические функции выполняли измененные хирургическим путем и быстрозамороженные мозги четырех из детей Эбулана. Порабощенные феромонами родителей и зафиксированные в юношеском состоянии интеллекты обеспечивали абсолютную преданность.

Как только прадор послал сигнал, в нишах причудливых металлических корпусов зондов зажглись красные индикаторы. Трюм быстро заполнился мутной морской водой, потом открылся треугольный люк, обеспечивающий доступ в океан. Четыре зонда скрылись во мраке, и изображения, передаваемые их утопленными в нишах глазами, появились на экране перед Эбуланом.

– Дети мои, – обратился Эбулан к четверым родственникам. – Как только займете позиции, будете выполнять роли дистанционных излучателей. В случае обнаружения вы будете обороняться, после чего немедленно смените позицию. Сигнал должен передаваться бесперебойно.

– Слушаемся и повинуемся, – ответили зонды хором.

– Остров Скиннера, – сказал капитан Рон, когда из нависшего над морем тумана показались лиловые горы.

Атмосфера на судне стала более подавленной, чем прежде, и моряки на палубе стали действовать более осторожно и тихо, словно не хотели кого-то разбудить. Джанер пытался критически рассмотреть пункт назначения по мере его приближения. «Репутация острова делала его таким зловещим или он выглядел таким зловещим сам по себе?» – думал он. На первый взгляд остров ничем не отличался от других – возвышающаяся над морем скала, отмели и пляжи, затем плотная стена зарослей. Джанер внимательно изучил участок моря между судном и островом. Над отмелью выступала дюна, по которой, подобно стадам овец, гуляли моллюски-лягушки и моллюски-молоты, вокруг отмели плавал небольшой молли-карп, кое-где были видны глистеры. И конечно, кругом в огромных количествах сновали пиявки.

И все-таки некая угроза исходила от каменистых выступов и густых зарослей…

Рон взял курс на ближайшую удобную бухту и не стал сбавлять ход.

– Приготовились, ребята! – крикнул он.

«Странник» скользнул на мелководье, песчаное, совсем близкое, дно было усеяно пиявками. Потом они миновали банку, которая словно вся состояла из моллюсков-лягушек, и сотни глаз на стебельках проводили взглядом судно. Джанер приготовился к резкому удару, но его не последовало. Сначала появилась сильная вибрация, потом раздался скрежет, ход судна стал замедляться, оно шло вперед только по инерции, затем, вздрогнув, остановилось метрах в пяти от берега.

– Приступим, капитан Рон, – сказал Амбел.

– Согласен, капитан Амбел, – кивнул Рон, спускаясь по трапу с носовой надстройки.

Амбел направился к носу и бросил за борт якорь, за которым последовала цепь, на этот раз впервые очищенная от смазки. Джанер не мог понять этих действий – судно вряд ли могло снести.

– Кыш! – крикнул Рон парусу. – Проваливай! Парус возмущенно фыркнул, разжал многочисленные когти, невероятным образом сложив позвоночник и кожистые крылья, поднялся на верхний рей и взлетел в небо. Джанер проводил его взглядом, потом повернулся к Амбелу, но не увидел его.

– Уже иду, – Рон спрыгнул с носа судна.

– Какого дьявола? – пробормотал Джанер и поспешил к носовому лееру. Глубина здесь была не больше метра, и Амбел без труда шел к берегу, а за ним следовал Рон. Они вытащили на берег якорную цепь и быстро очистили друг друга от пиявок, растоптав их в кровавую кашу.

К Джанеру подошла Эрлин.

– Это тебя окончательно убедит, – пробормотала она. Капитаны подняли цепь, Амбел встал впереди, а Рон – за ним, и туго натянули ее. Джанер почти не сомневался в том, что ему не удалось бы даже оторвать ее от земли. Капитаны переглянулись.

– На счет три, – сказал Рон. – Раз, два, три… Джанер понимал, что стоит с широко открытым ртом, но мысли настолько спутались, что он не мог заставить себя закрыть его. Заскрипев, судно сдвинулось с места. С каждым шагом ноги капитанов все глубже увязали в песке. Судно прошло два, три метра. Амбел и Рон бросили якорную цепь у опушки зарослей, вернулись к кромке воды и снова принялись за дело.

– Раз, два, три.

Нос корабля задрался на берег, и, увидев это, капитаны бросили цепь. Вытащив завязшие ноги из песка, они направились к судну с таким видом, словно выполнили пустячную работу. Члены команды не обратили на них никакого внимания, просто продолжали собирать вещи и провиант.

– Считается, что хупер, переваливший за третий век, обладает силой жителя планеты, сила тяжести на которой составляет три «g», – заметил разум Улья. – Никто не измерял физическую силу Старого капитана.

– Сколько весит это судно? – шепотом спросил Джанер.

– У него значительное водоизмещение, – наверное, у разума не было таких сведений. – Безусловно, частично судно находилось в воде, кроме того, следует учитывать силу трения при движении и некоторые другие факторы.

– Я спросил, сколько весит это судно?

– Не менее тридцати тонн, — неохотно ответил разум.

– Всего-то? А я думал, гораздо больше.

Примерно полчаса понадобилось на то, чтобы переправить провиант, оружие и большую часть команды на берег. Еще десять минут Рон убеждал Пека в том, что ему не стоит оставаться на борту. Джанер не мог понять, зачем понадобилось спускать шлюпку, пока все не собрались на пляже и к ним не обратились Амбел и Рон.

– Если все мы начнем бегать по острову, то спугнем Скиннера и никогда его не найдем, – начал Рон. – Некоторым из вас придется отправиться в другое место.

Джанер окинул взглядом лица моряков. Наиболее сильная реакция последовала от младших моряков, к которым в основном и были обращены слова Рона. Некоторые молодые хуперы выглядели разочарованными, остальные явно почувствовали облегчение.

– Все дело в том, – продолжил Амбел, – что вы не можете оставаться здесь, на виду, учитывая, что нас преследует эта психопатка, поэтому мы с Роном решили: будет лучше, если вы отправитесь на шлюпке на восток острова, – он махнул рукой в том направлении, – и найдете удобную бухту для стоянки.

– Я знаю, что все вы разочарованы, но иначе быть не может, – добавил Рон. – Есть вопросы?

Часть моряков уже направилась в сторону судна. Некоторые остались, Силд был среди них.

– В чем дело, паренек? – обратился к нему Амбел.

– Я – не паренек. В прошлом году мне исполнилось сто лет, и я твердо знаю, чего хочу.

– Ну и?..

– Я уйду, – буркнул Силд. – Я знаю, что у нас нет таких мускулов, и не хочу, чтобы с меня содрал кожу Скиннер… Я просто хочу сказать, что ты – мой капитан и всегда им будешь.

Амбел, казалось, онемел и стоял с отрешенным видом, провожая Силда взглядом. Через мгновение он пожал плечами и повернулся к Джанеру и Эрлин.

– Будет лучше, если вы уйдете вместе с ними.

– Ни за что на свете! – воскликнул Джанер, а Эрлин просто покачала головой. Амбел кивнул – другого ответа он не ожидал – и, положив мушкетон на плечо, направился к зарослям.

Рон взял в руку огромное мачете, подошел к плотной стене зарослей и взялся за дело. За ним отправился Амбел и только потом – все остальные, надев рюкзаки с провиантом и вещами.

Растительность постепенно редела, хотя теперь им пришлось идти между грушевидными деревьями с их богатым урожаем пиявок. Джанер прижимал к себе карабин Кича и внимательно осматривал заросли. Какие-то твари двигались в голубоватой мгле – огромные, с похожими на дисковые пилы пастями.

– Надень маску, – предупредила его Эрлин. Джанер, ни разу не видевший гнилофаллосов, слишком поздно надел маску с фильтром и едва не заполнил ее рвотой.

– Что это? – придя наконец в себя, спросил он, указывая на ужасную тварь, сидевшую на одном из фаллических соцветий.

– Птица лунг, – пояснила женщина. – Они являются практически единственными существами на планете, которых не едят другие животные. Они воняют еще хуже своей пищи и полны токсинов. Никто не понимает, как им удается выживать. Впрочем, никто до сих пор не захотел подойти к ним достаточно близко, чтобы выяснить этот вопрос.

– А это?

– Лягушкокроты. Не вздумай на них наступать. У них колючие позвоночники, способные проткнуть все, что угодно, а удалить их можно только путем хирургического вмешательства.

– Очаровательно.

За грушевидными деревьями и зарослями гнилофаллосов вздымались к небу огромные деревья ян. Под ними не было поросли, правда, земля была плотно устлана маслянистыми овальными листьями, от которых воняло керосином. Лес стал настолько редким, что Рон убрал мачете, все смогли ускорить шаг и скоро подошли к поросшему травой холму. Впрочем, растительность лишь цветом напоминала обычную траву, а на самом деле представляла собой небольшие полупрозрачные шарики, которые лопались под ногами, выделяя запах, похожий на смесь кофе с карри. К тому же земля под ногами становилась скользкой, и подъем на холм оказался непростой задачей.

На вершине холма торчали скалы, напоминавшие лишенные плоти кости. Здесь сделали привал, в основном для того, чтобы отдохнул Джанер, который совсем недавно стал хупером. Он присел на камень и смотрел на заросли, напоминавшие зелено-синее море, раскинувшееся между вершинами. Пейзаж был одинаковым, насколько хватало глаз, и терялся в дымке. Из зарослей регулярно доносились странные звуки, похожие на визг и гиканье.

– А остров больше, чем я думал, – заметил Джанер. – Как можно найти на нем Скиннера… если он здесь, конечно?

– Он здесь, – сказала Эрлин.

– Будь я проклят, ублюдок сам найдет нас, – пробормотал Пек, прежде чем она смогла продолжить.

– Это успокаивает. – Джанер встал и поправил рюкзак на спине.

Рон и Амбел посмотрели на него и пошли вниз по склону к зарослям. Рон уже держал наготове мачете.

– Стоит обратить внимание на то, что Ребекка Фриск легко найдет нас по следу, если, конечно, появится здесь, – сказал Джанер.

– Если?

– Возможно, Кич решил для нас эту проблему.

– Ударение на «возможно», – пробормотала Эрлин.

Большую часть дня дорогу для них прорубал Рон, потом его сменил Амбел. Смена произошла не потому, что Рон устал, просто ему надоело это занятие, а Амбелу надоело просто идти за ним.

Отряд шел, пока не стало слишком темно для того, чтобы уклоняться от падавших с грушевидных деревьев пиявок. Затем Амбел расчистил площадку там, где было меньше нависающих ветвей, и ограничил ее вбитыми в землю кольями. Планд разжег костер, нарубив веток грушевидных деревьев, а Энн приготовила куски мяса червя-носорога. Они молча поели, пока на небе поднималась похожая на заплесневелую жемчужину луна Корам, и приготовились к ночлегу.

– Джанер, первая вахта – твоя. Не позволяй пиявкам заползать за периметр. Если появится слишком крупная для тебя тварь, разбуди меня или Рона, – проинструктировал его Амбел.

Он ходил по периметру, держа наготове карабин, и небольших пиявок, длиной с руку, просто отбрасывал ногами обратно в заросли. Лягушкокроты предпочитали держаться подальше, сверкая глазами из темноты. О других животных его не предупреждали.

Кич определил, что держаться от воды на достаточном расстоянии удобнее, если использовать оставшуюся мощность ускорителя для плавного снижения к океану, затем для взлета одним толчком. После этого он дрейфовал достаточно плавно, пока ускоритель не охлаждался для следующего толчка. Проблема состояла в том, что скутер стремился перевернуться при каждом включении ускорителя. Антигравитационный двигатель вышел из строя, и скутер опускался все ниже и ниже к поверхности, несмотря на использование ускорителя, которому требовалось все большее время на то, чтобы остыть после каждого включения, а из-под кожуха иногда сыпались искры и доносились ужасные звуки. Обожженная спина и покалеченная рука казались по сравнению с этим мелочами.

Все казалось мелочами по сравнению с тем, что он неправильно оценил обстановку.

Обе выпущенные в него ракеты использовали в качестве поражающего фактора электромагнитный импульс. Они были способны не только превратить транспортное средство врага в мелкие брызги расплавленного металла, но вывести из строя всю электронику в радиусе взрыва мощным импульсом излучения. Ускоритель практически выгорел после воздействия облака ионизированного газа, электромагнитный импульс скверно обошелся с обмотками антигравитационного двигателя, а компьютер просто вышел из строя, даже экран оплавился и покоробился.

Кичу приходилось бывать и в более сложных ситуациях, в конце концов смерть пока не наступила, хотя ему раньше уже приходилось умирать. Он осторожно вел скутер при помощи поспешно отремонтированного ручного управления и молитвы и порой задумывался, мерещатся ему или нет силуэты морских чудовищ каждый раз, когда скутер почти падал в воду.

15

Увидев хиродонта, гигантский моллюск мгновенно попытался выплюнуть покрытый пиявками кусок турбула, который он пережевывал, и присосаться к дну. Но на этой глубине дно представляло собой толстый слой гальки, ила и битых раковин, и на нем невозможно было закрепиться. Ударив хвостом, хиродонт подплыл к отчаянно пытавшемуся найти точку опоры моллюску, потом медленно обогнул его, рассматривая со всех сторон. Моллюск поворачивался, следя глазами на стебельках за каждым движением своего заклятого врага. Казалось, хиродонт, наконец, поверил в свою удачу, бросился на моллюска и опрокинул его.

Моллюск наносил хиродонту чудовищные раны, но для существа, привыкшего к тому, что им каждый день питались пиявки, они не были ощутимыми. Хиродонт сжал челюстями край панциря моллюска, повалил его на спину и, зарывшись в твердую плоть удивительно приспособленными для этого зубами, принялся жевать.

Тяжелая просмоленная древесина ян, из которой было построено судно, не могла держаться на поверхности. Подобно стальному корпусу, получившему подобную пробоину, судно начало тонуть, вода разрывала переборки, а из люков вырывались клубы пара. Борис вылез из одного из таких люков, прихватив с собой на веревке две бутыли со спрайном. Поднявшись на ноги, он заплясал по палубе и, жутко ругаясь, стал хлопать руками по тлеющей одежде. Судно резко накренилось, он схватил бутыли, подтолкнул их к борту, постучал по пробкам, чтобы убедиться, что они загнаны плотно, и только после этого сбросил их в воду рядом с плавающим на поверхности зондом. Рон подполз к полуразрушенному лееру и посмотрел вниз.

– А это – хорошая идея? – спросил он.

– Единственная, – ответил Борис, помогая ему подняться на ноги.

Рон хотел сказать что-то еще, но судно резко качнулось. Без лишних слов они прыгнули в волны и поплыли к бутылям. Рядом с «морским коньком» вода оказалось очень теплой из-за щиплющих тело электрических разрядов.

– А-а-а, больно! – воскликнул Роуч.

Борис только хмыкнул в ответ и стал следить за морскими тварями, плававшими вдоль невидимого периметра. Он посмотрел чуть дальше, где иногда появлялись всплески от охотившегося на отбившихся от стаи пиявок крупного червя-носорога.

– Скажу капитану, что нужны спасательные круги, – сказал Роуч.

– А еще – новое судно, – добавил Борис.

Словно в подтверждение, судно заскрипело, накренилось еще сильнее, вода ворвалась в трюм, окончательно погасив пожар. Скоро вода заливала уже все палубу, судно, будто совершая последнюю попытку остаться на плаву, выровнялось, прежде чем скрыться под водой. Последними скрылись из виду мачты, вода вспенилась не только из-за вырывавшегося из трюма воздуха, но и из-за привлеченных шумом пиявок и других тварей.

Лицо Роуча выражало то задумчивость, то страх.

– Я не виноват, – сказал он голосом, в котором чувствовалась и трусливость, и желание оправдаться.

– Думаю, не виноват.

Борис внимательно глядел на коротышку и думал, насколько мало значили его слова, потому что скоро они присоединятся к Госс и другим морякам, только в пережеванном виде в животах пиявок и приллов. Он еще раз убедился в том, что лазер находится за ремнем, хотя соленая вода могла вывести оружие из строя.

Пиявкам надоело изучать затонувшее судно, и они вернулись к поверхности. Борису показалось, что безопасная зона сократилась, а шипение воды вокруг морского конька стало тише. Впрочем, возможно, что пиявки просто привыкли к электрическим разрядам и стали медленно приближаться.

– Кавалерия вернулась, – сказал Роуч.

Борис не понял, что имел в виду товарищ по несчастью, пока не проследил взглядом, куда был направлен его палец. Сначала он увидел свечение неисправного ускорителя, а потом увидел и сам приближающийся прыжками антигравитационный скутер. Оба моряка некоторое время смотрели на аппарат с сомнением, потом принялись кричать и махать руками.

Скоро Кич подлетел так близко, что смог их увидеть, и попытался зависнуть над их головами.

– Прыгайте быстрее! – закричал он. – У нас есть только одна попытка!

– Замечательно, – сказал Роуч и попытался согнуть и разогнуть полуживую руку.

– Ты первый, – подтолкнул его Борис.

Скутер продолжал падать, потом наклонился так, что задняя часть коснулась воды. Роуч оттолкнулся от своей бутыли и попытался схватиться за край багажного отделения здоровой рукой. Он висел, не в силах подтянуться, пока Кич не помог ему. Скутер погрузился на полметра в море, как только Роуч поднялся на одно из крыльев.

Потом Борис схватился за багажник и начал подтягиваться к другому крылу. Кич ударил по какой-то кнопке на полуразобранном пульте управления, потому что гудение антигравитационного двигателя стало прерывистым. Борису, с двумя здоровыми руками, удалось значительно легче подняться на скутер, и моряки, схватившись за то, что смогли, устроились на корточках по обеим сторонам от сиденья водителя. Кич тем временем отчаянно манипулировал ручками управления, но без особого эффекта. «Морской конек» вдруг вылетел из воды и с грохотом упал в багажное отделение. Скутер настолько глубоко осел в воде, что волны уже перекатывались через его заднюю часть.

– Поехали, – сказал Кич.

Двигатель под сиденьем со скрежетом взревел и выпустил пару колец черного дыма. Скутер немного поднялся, даже его задняя часть оторвалась от воды, потом медленно опустился. Кич открыл кран, подающий чистую воду к пока еще работающему ускорителю. С грохотом вырвался язык синеватого пламени, и скутер заскользил по поверхности. Водитель попробовал еще раз запустить антигравитационный двигатель, но так и не смог оторвать скутер от воды.

– Подъемная сила осталась? – спросил он. Моряки переглянулись.

– Что у нас осталось? – прошептал Борис.

– Ничего, – ответил Роуч.

Кич, не обращая на них внимания, наклонился и посмотрел в багажное отделение.

– Тебя тоже достал электромагнитный импульс?

Зонд смотрел на него единственным мерцающим топазовым глазом, затем прерывисто затрещал, словно извинялся. Кич выругался и повернулся к Борису.

– Что с командой?

– Все убиты.

– Расскажи, как это произошло, – сказал контролер, осторожно управляя скутером.

Борис бесцветным голосом заговорил о прадоре, о человеческих оболочках и их оружии. Роуч вставил свой, полный горечи рассказ о Ребекке Фриск, не спуская глаз со зловещего водоворота позади скутера.

* * *

Крупная пиявка появилась, когда даже похожий на рев машины для очистки канализационных труб храп Рона и Амбела уже никому не мог помешать заснуть. Джанер был на противоположной стороне площадки и помедлил, прежде чем прицелиться: ему еще не приходилось видеть подобных тварей – огромная, как бегемот, скользкая тварь с широкой, как ведро, пастью. Пиявка двигалась не быстро, но скрытно. Границу она пересекла толстой и короткой, потом вытянулась и стала очень тонкой и длиной, потом сжалась и оказалась над спавшими в обнимку Форламом и Энн. Джанер не был знаком с устройством карабина, не знал даже, на какой курок нажимать. Тем не менее он вынужден был прицелиться и выстрелить.

Карабин не издал ни малейшего звука, отдачи, естественно, тоже не было. Клубы дыма четко обозначили траекторию пульсирующего луча когерентного излучения толщиной с запястье Джанера. Там, куда он попадал в пиявку, вспыхивало пламя, быстро съедавшее рыхлое мясо твари. Луч прошил пиявку, как струя воды – кипяток, в воздух поднялось густое облако пара и дыма. Пиявка тоже не издала ни звука, только зашипели ее закипевшие внутренности, и быстро уползла с площадки. Джанер продолжал стрелять в нее, пока не потерял из виду в клубах пара и дыма.

Лягушкокроты притихли, замолчали и другие твари, названий которых Джанер не знал. Он стоял, задыхаясь от шока, к горлу подступала тошнота. Потом он понял, что подошел к самому краю площадки, и быстро отскочил, направив оружие в сторону зарослей. Никакого движения. Через мгновение тошнота отступила, и он окинул взглядом своих товарищей. Рон и Амбел по-прежнему громко храпели на противоположных сторонах площадки. Форлам и Энн даже не пошевелились, Эрлин спала глубоким сном в стеганом спальном мешке, Планд тоже не подавал признаков жизни. Пошевелился только Пек – он хмыкнул и перевернулся на другой бок. Джанер не мог поверить в то, что никто из них не проснулся. Затем усмехнулся и гордо выпрямился.

Молли-карп всплыл метрах в десяти и плыл рядом, как верный пес, пока Борис доставал из-за ремня пистолет, но нырнул, прежде чем моряк успел навести на него оружие. Извилистая волна появилась метрах в пяти, потом на поверхности показалось розовое рыло червя-носорога.

– У нас проблемы, – пробормотал Борис, наводя пистолет на рыло, но выстрелить не успел, потому что и эта тварь нырнула.

– Какой ты наблюдательный, – заметил Кич.

Он открыл створку кожуха антигравитационного двигателя и осматривал выгоревшую систему управления. Закончив осмотр, контролер извлек оптическую интегральную схему и подключил оптоволоконный кабель от колонки управления. Двигатель набрал мощность, на мгновение подняв их на метр над волнами. Включенный на секунду ускоритель бросил их вперед, и они оторвались от преследователей метров на пятьдесят, прежде чем скутер снова стал терять высоту.

– Фск пок…. помощь? – произнес ПР-13, и все трое уставились на него.

– Самовосстановление? – неуверенно поинтересовался Кич.

– Спрерц-спрок. – Тринадцатый взлетел на несколько сантиметров и рухнул вниз.

– Он говорит? – удивился Роуч.

– Они часто говорят, в основном: «Получай, ублюдок!» Впрочем, мои знания ПР ограничены лишь тем, что загружено в боевые зонды. У них не слишком обширный словарный запас. Он им вообще не нужен, – пояснил Кич.

– Спрзз карп Снайпер.