Скупость воровство рождает.

Твердость есть сила, основанная на союзе разума с волей.

Упрямство есть слабость, имеющая вид силы; она происходит от нарушения равновесия в союзе воли с разумом.

Переводчик в прозе – раб, переводчик в стихах соперник.

Кто смеется, тот все прощает.

Каково бы ни было достоинство моей кисти, я все-таки не могу согласиться, чтобы она служила такому делу, истины которого я не признаю.

Между всеми искусствами, кои природа определила в удел роду человеческому, живопись есть самое приятное и служит для полезного увеселения очам и разуму.

Художник должен стоять в уровень с понятиями своего времени.

Всего несноснее жить на свете бесполезно.

Давно называют свет бурным океаном, но счастлив, кто плывет с компасом.

Для привязанности нет срока: всегда можно любить, пока сердце живо.

Как плод дерева, так и жизнь бывает всего сладостнее перед началом увядания.

Любовь к собственному благу производит в нас любовь к отечеству, а личное самолюбие – гордость народную, которая служит опорою патриотизма.

Мужество есть великое свойство души; народ, им отмеченный, должен гордиться собою.

Патриотизм не должен ослеплять нас; любовь к отечеству есть действие ясного рассудка, а не слепая страсть.

Слова принадлежат веку, а мысли векам.

Счастье есть дело судьбы, ума и характера.

Талант великих душ есть узнавать великое в других людях.

Без идеи нет искусства, но в то же время и еще больше того, – без живописи живой и разительной нет картин, а есть благие намерения и только…

Внешность в картине не имеет сама по себе никакой цены и должна всецело зависеть от идеи.

Если картина возбуждает толки, и даже оживленные, значит, в ней есть же что-нибудь; стало быть, искусство может исполнять роль несколько более высшего порядка, чем украшение и забава жизни.

Живопись! Я готов это слово повторять до изнеможения, оно на меня имеет сильное влияние, это слово – моя электрическая искра, при произнесении его я весь превращаюсь в какое-то внутреннее трясение. В разговоре о ней я воспламеняюсь до последней степени.

Мне кажется справедливым, чтобы художник был более из наиболее образованных людей своего времени; он обязан не только знать, на какой точке стоит теперь развитие, но и иметь мнения по всем вопросам, волнующим лучших представителей общества, мнения, идущие дальше и глубже тех, что господствуют в данный момент.

Русская живопись так же существенно отличается от европейской, как и литература. Точка зрения наших художников – все равно, литераторов или живописцев – на мир тенденциозная по преимуществу.

Только чувство ответственности дает силу художнику и удесятеряет его силы; только умственная атмосфера, родная ему, здоровая для него, может поднять личность до пафоса и высокого настроения, и только уверенность, что труд художника и нужен и дорог обществу, помогает созревать экзотическим растениям, называемым картинами. И только такие картины будут составлять гордость племени, и современников, и потомков.

Человечество всегда дорожило теми художественными произведениями, где с возможной полнотой выражена драма человеческого сердца или просто внутренний характер человека. Часто изображения одного только характера бывает достаточно, чтобы имя художника осталось в истории искусства.

Точное изложение мыслей есть… ряд правильных умозаключений, подчиненных одному высшему.

В минуты истинной любви всех любишь.

Клеветники и низкие люди всегда худые сыны отечества.

Мудрый не покоряется безрассудной воле толпы, а сам дает ей направление.

Признательность народная скоро сообщается и любит выражаться в громких восклицаниях; одна ненависть скрытна и молчалива.

В природе противоположные причины часто производят одинаковые действия: лошадь равно падает на ноги от застоя и от излишней езды.

Из двух друзей один всегда раб другого, хотя часто ни один из них в этом себе не признается.

Многие спокойные реки начинаются шумными водопадами, а ни одна не скачет и не пенится до самого моря. Но это спокойствие часто признак великой, хотя скрытой силы: полнота и глубина чувств и мыслей не допускает бешеных порывов; душа, страдая и наслаждаясь, дает во всем себе строгий отчет и убеждается в том, что так должно; она знает, что без гроз постоянный зной солнца ее иссушит.

Приятели – не всегда друзья.

Радости забываются, а печали – никогда.

Тот самый пустой человек, кто наполнен собою.

Уважение имеет границы, а любовь – никаких.

Удаляясь от условий общества и приближаясь к природе, мы невольно становимся детьми: все приобретенное отпадает от души, и она делается вновь такою, какою была некогда и, верно, будет когда-нибудь опять.

…Хуже смерти ничего не случается – а смерти не минуешь.

Язык и золото – вот наш кинжал и яд.

Горе одного только рака красит.

…Едва ли в чем-нибудь другом человеческое легкомыслие чаще проглядывает в такой ужасающей мере, как в устройстве супружеских союзов.

И лучшая из змей все-таки змея.

Истинная любовь скромна и стыдлива.

Любовь не может быть без уважения.

Людям ложь вредна, а себе еще вреднее.

Не надо забывать старого правила: кто хочет, чтобы с ним уважительно обходились другие, тот прежде всего должен уважать себя сам.

Новые слова иностранного происхождения вводятся в русскую печати беспрестанно и часто совсем без надобности, и – что всего обиднее – эти вредные упражнения практикуются в тех самых органах, где всего горячее стоят за русскую национальность и ее особенности.

Снисхождение к злу очень тесно граничит с равнодушием к добру.

Труд – дело святое, всякому подобает.

Для дружбы любое бремя легко. Вселенная вечна, встречи с друзьями кратки.

Жить – значит чувствовать, наслаждаться жизнью, чувствовать непрестанно новое, которое бы напоминало, что мы живем.

Ученый должен идти по непроторенным путям, несмотря на препятствия.

…Иное можем мы знать прямо, иное познавать, иному по необходимости должны верить, иное по такой же необходимости предполагать, об ином только правильно догадываться, а об ином напрасно и голову не ломать.

Философия от богословии откровенной различествует не содержанием, или матернею, которая в обеих есть почти та же, то есть чтоб показать человеку путь к достижению благополучия (выключая то, что в богословии более говорится о вечном, нежели о временном благополучии), но основанием удостоверения. Ибо откровение утверждается на слове Божием, людям проповеданном, а философия – на одном только человеческом разуме и опытности и на основывающихся на них умозаключениях. И потому чтоб философия соответствовать могла своему наименованию, то отнюдь не должны в философских рассуждениях помещаемы быть вместо резонов какие-либо убеждения, взятые со стороны уважения чьего-либо, а наипаче человеческого, но паче все в оных долженствует сколько возможно быть доказываемо доводами, из рассматривания естества вещей заимствуемыми.

Законную степень народной мудрости, составляющую принадлежность любви к отечеству, должно глубоко отличать от кичливого самообожания; одно есть добродетель, а другое порок или зло, задерживающее движение прогресса, требующего, по моему крайнему разумению, прежде всего принципиального равенства народов.

Все дается только труду. Все – труду людскому, таков лозунг истории.

Нет без явно усиленного трудолюбия ни талантов, ни гениев.

Вся гордость учителя в учениках, в росте посеянных им семян.

Суеверие есть уверенность, на знании не основанная.

Наука борется с суевериями, как свет с потемками.

Роль наук служебная, они составляют средство для достижения блага.

Границ научному познанию и предсказанию предвидеть невозможно.

Спокойной скромности утверждений обыкновенно сопутствует истинно научное, а там, где хлестко и с судейскими приемами стараются зажать рот всякому противоречию, – истинной науки нет.

Человек при помощи науки в состоянии исправить несовершенство своей природы.

Характерную черту науки составляет именно то, что она требует сильной деятельности.

Старость наша есть болезнь, которую нужно лечить, как всякую другую.

Жизнь общества управляется законами, не зависящими ни от чьего произвола.

…Свобода есть единственная характерная черта цивилизации…

…Социальный прогресс находится в обратном отношении к степени принуждения, насилия или власти, проявляющихся в общественной жизни, и, наоборот, в прямом отношении к степени развития свободы и самосознания, или безвластия, анархии.

Человеческая история, лишенная идеи прогресса, представляет лишь бессмысленную смену событий, вечный прилив и отлив случайных явлений, которые не укладываются в рамки общего мировоззрения. […]

Ценить людей надо по тем целям, которые они перед собой ставят.

Для сохранения здравия, а иначе, для предупреждения нормальных болезней, нет ничего лучше упражнений телесных или движений.

Где розы – там и тернии – Таков закон судьбы.

…Как гонение на стихи не может убить поэзии, точно так же никакая благосклонность к стихам не создает даровитых поэтов.

Литература не должна наклоняться в уровень с обществом в его темных или сомнительных явлениях. Во что бы то ни стало, при каких бы обстоятельствах ни было, она не должна ни на шаг отступать от своей цели – возвысить общество до своего идеала – идеала добра, света и истины.

Литература служит представительницей умственной жизни народа.

Наши собственные несчастия всегда кажутся нам исключительными, не подлежащими сравнению.

Правилу следуй упорно: чтобы словам было тесно, мыслям – просторно.

Ревность легковерна, как дитя, и бешена, как дикое животное.

Правдивое признание заслуг, честь и благодарность ожидают всякого совестливого труженика мысли. Но горе и стыд тем, кто приносит истину в жертву корысти и самолюбию.

Пойми живой язык природы – И скажешь ты: прекрасен мир!

Воспитание имеет три главные части: воспитание физическое; нравственное, имеющее предметом образование сердца, и разумное воспитание, занимающееся просвещением или образованием разума.

Воспитывай детей своих счастливыми людьми и полезными гражданами.

Иной русский разум гораздо превосходнее бывает заморского; но поелику оный не имеет еще столько уважения и одобрения, как иностранный разум, то он часто от того тупеет.

Когда просишь милости, тогда правды говорить не надлежит.

Кто привык лгать, тому всегда надобно за собою носить большой короб памяти, чтоб одну и ту же ложь не переиначить.

Ничто не действует в младых душах детских сильнее всеобщей власти примера, а между всеми другими примерами ничей другой в них не впечатлевается глубже и тверже примера родителей.

Процветание государства, благополучие народа зависят неотменно от доброты нравов, а доброта нравов неотменно от воспитания.

Трудясь с важностью и размышлением над образованием духа и сердца учеников своих, будете купно и своему духу доставлять новые преимущества. Стараясь других сделать мудрыми, сами будете становиться мудрее, стараясь их исправить, всегда благополучнее будете успевать в собственном исправлении.

Улыбка всегда хороша, ибо она приоткрывает простой внутренний мир человека.

Худой человек всегда бывает и худой гражданин.

Человек не может быть счастливым, если сердце его волнуется беспорядочными пожеланиями; если благополучие ближнего возбуждает в нем зависть; корыстолюбие заставляет его домогаться чужого, а честолюбие и ненависть лишают душевного покоя. Из сего следует часть воспитания, имеющая предметом образование сердца и называемая учеными нравственным воспитанием.

Человек, себя за ничто почитающий, не может к другим иметь никакого почтения и в обоих случаях являет низкость мыслей.

Мистицизм приводит к бездействию; упование на силы небесные мешает приводить в порядок дела земные.

Подчинение правде, независимой от личных интересов и желаний, – в этом вся честность, вся нравственность.

Прятать истину есть подлость. Лгать из боязни есть трусость.

Счастье, которое меня никогда не обманывало, – это твоя дружба. Из всех моих страстей единственная, которая осталась неизменной, это моя дружба к тебе, ибо моя дружба – страсть.

Уверенность в себе и энергия – вот что нужно, а отчаяние ведет к тому, чтобы ничего не делать.

Я всегда ненавидел ревность; она слишком похожа на зависть.

Будьте сами и человеком, и младенцем, для того, чтобы учить ребенка.

Говоря о чести, о правде, действительно ли вы честны и правдивы? Если нет, то вы вашими словами обманете взрослого человека, но не обманете ребенка; не слова ваши будет он слушать, но ваш взор, ваш дух, который обладает вами.

Кому недоступно убеждение (дело труднейшее), на того можно подействовать нравственным влиянием.