Война – это несчастье в увеличенном масштабе.

Невозможно, и никогда не может быть возможно ни для одного живого существа, последовательно придерживаться принципа аскетизма. Пусть хоть одна десятая часть обитателей Земли последовательно его выполняет, и за день они превратят ее в ад.

Природа подчинила человечество двум верховным властителям – страданию и удовольствию. Только они указывают, что мы должны делать, и определяют, что мы будем делать. Критерий справедливого и несправедливого, с одной стороны, цепь причин и следствий – с другой, прикреплены к их престолу. Они управляют нами во всем, что мы делаем, что мы говорим и что мы думаем: всякое усилие, которое мы можем сделать с тем, чтобы отвергнуть это подчинение, послужит лишь тому, чтобы доказать и подтвердить его. На словах человек может отрицать их могущество, но на деле он всегда останется подчинен им.

Сознание долга, привязывающее человека к его обязательствам, есть не что иное, как сознание высшего интереса, который одерживает в нем верх над интересами низшего порядка.

То, что хорошо в политике, не может быть дурно в морали.

Человек увеличивает свое счастье в той мере, в какой он доставляет его другим.

Правоведы – единственная категория людей, которым незнание законов ничем не грозит.

Доблесть – нравственное мужество.

Величайший враг знания – не заблуждение, а косность. Нам нужна только свободная критика, и тогда мы можем быть уверены, что все придет в порядок, сколько бы ошибок мы ни делали. Одно заблуждение борется с другим, каждое разрушает своего противника, и из борьбы рождается истина. В этом – история развития человеческого духа, и с этой точки зрения творцы новых путей и основатели новых ересей являются благодетелями человеческого рода. Были ли они правы или нет – это самая неважная сторона вопроса. Они действуют на дух, как возбуждающее; они приводят его силы в деятельность; они побуждают нас к новым исследованиям; старые вещи они освещают с новых сторон; они нарушают всеобщую косность и, может быть, грубо, но зато с пользой, борются с любовью к рутине.

Встарь богатейшими странами были те, природа которых была наиболее обильна; ныне богатейшие страны – те, в которых человек наиболее деятелен.

Единственное лекарство против суеверия – это знание, ничто другое не может вывести этого чумного пятна из человеческого ума.

Законодатель должен стремиться не к истине, а к целесообразности.

Знание – не инертный, пассивный посетитель, приходящий к нам, хотим мы этого или нет; его нужно искать, прежде чем оно будет нашим; оно – результат большой работы и потому – большой жертвы.

Истинное знание состоит не в знакомстве с фактами, которые делают человека лишь педантом, а в использовании фактов, которое делает его философом.

Кто пресмыкается перед высшими, сам топчет тех, кто ниже его.

Мы часто встречаем людей, ученость которых служит орудием их невежеству, – людей, которые чем больше читают, тем меньше знают.

Наиболее тонкий наблюдатель и наиболее глубокий мыслитель всегда – самые снисходительные судьи; лишь одинокий мизантроп, терзаемый воображаемыми страданиями, склонен обесценивать хорошие особенности человека и преувеличивать дурные.

Никто не может уйти от впечатлений окружающего; и то, что называют новой философией или новой религией, это обыкновенно не столько создание новых идей, сколько новое направление, которое дают идеям, уже обычным среди современных мыслителей.

Философия каждой специальности основана на связи последней с другими специальностями, в точках соприкосновения которых ее и нужно искать.

Долг человека – трудиться и, по мере сил, превращать землю в небеса.

Измеряйте высоту вашего ума по величине отбрасываемой им тени.

Предел возможностей человека должен быть превзойден, иначе для чего нужны небеса?

Ты хочешь, чтобы твои песни не умерли? Пой о сердце человека.

Уничтожьте любовь – и наша земля превратится в могилу.

В шестьдесят лет человек начинает осознавать ценность домашнего очага.

Для умного человека благодарность не является тягостным чувством.

Доброе сердце прекраснее, чем все разумы мира, вместе взятые.

Дружба – вино существования, любовь – хорошая чарка водки.

Если прекрасное лицо – это рекомендательное письмо, то прекрасное сердце – это верительная грамота.

Из научных произведений читайте предпочтительно самые новые, из литературных – наиболее старые. Классическая литература не перестает быть новой.

Кто ценит мелочи во имя их самих, тот пустой человек, кто оценивает их ради выводов, которые из них можно сделать, или ради пользы, которую можно получить, тот – философ.

Лишить сердце желаний – все равно, что лишить землю атмосферы.

Наука – океан, открытый как для ладьи, так и для фрегата. Один перевозит по нему слитки золота, другой удит в нем сельдей.

Не так трудно умереть за друга, как найти друга, который стоил бы того, чтоб умереть за него.

Но зачем меняться процессам природы? Может существовать более глубокая философия, какая нам и не снилась, – философия, которая раскрывает тайны природы, но не меняет ее хода проникновением в нее.

Угрызения совести – это эхо утраченной добродетели.

Что прошло – то прошло. Будущее же принадлежит тем, кто достаточно добродетелен, чтобы раскаиваться, и тем, у кого достаточно сил, чтобы загладить свою вину.

В любой стране самая крайняя партия больше всего недовольна партией, которая к ней ближе всего, но не столь радикальна.

Королева обязана подписать свой собственный смертный приговор, если он будет предложен ей обеими палатами парламента.

Можно сколько угодно говорить о тирании Нерона и Тиберия, однако настоящая тирания – это тирания вашего ближнего.

Нации соприкасаются своими вершинами.

Парламент – всего лишь большое собрание более или менее ленивых людей.

Писатели, как и зубы, бывают передними и коренными.

Самая большая ошибка – пытаться быть приятнее, чем ты есть.

Хорошо не иметь пороков, но плохо не иметь искушений.

Часто говорят, что воображение правит людьми. Но вернее было бы сказать, что людьми правит недостаток воображения.

Самое высшее наслаждение – сделать то, чего, по мнению других, вы не можете сделать.

Добродетели, утешающие, целящие и дарующие блаженство, стелются в ногах у человека, как цветы.

Лучшая часть жизни праведного человека – это его небольшие, безымянные и всеми позабытые поступки, вызванные любовью и добротой.

Мудрость многократно ближе к нам, когда мы склоняемся в смирении, чем когда парим в облаках.

Каждое из наших самых прочных убеждений может быть опрокинуто или, во всяком случае, изменено дальнейшими успехами знания.

Я слишком большой скептик, чтобы отрицать возможность чего бы то ни было.

Всякая истина рождается как ересь и умирает как предрассудок.

Вечная трагедия науки: уродливые факты убивают красивые гипотезы.

Книги открывают перед человеком неведомые миры.

Алкоголизм делает больше опустошения, чем три исторических бича вместе взятые: голод, чума и война.

Распорядиться своим имуществом достойно нужно еще при жизни.

Человек живет на земле не только ради своего собственного счастья. Он должен понять великий закон человечности.

Человек, оставляющий деньги своим наследникам, не проявляет никакого милосердия: у него просто нет другого выхода.

Главный принцип моей внешней политики – хорошее правление внутри страны.

Самое важное свойство для физического здоровья представляет бодрость духа. Упадок духа сродни смерти.

Истинная наука не знает ни симпатий, ни антипатий: единственная цель ее – истина.

Без помощи предубеждений и обычаев я бы заблудился даже в собственной комнате.

Говоря правду женщинам, которые в самом деле красивы, мы учимся льстить остальным.

Даже если мир ни на что другое не годен, это все же прекрасный предмет для рассуждений.

Дефо говорит, что в его время нашлась бы сотня тысяч отважных англичан, готовых не на жизнь, а на смерть сражаться против папизма, не зная даже, что такое папизм – человек или лошадь.

Друга я больше всего люблю за его недостатки, о которых можно поговорить.

Едва ли нужно обязательно быть поэтом, чтобы быть критиком; но, чтобы быть хорошим критиком, нужно не быть плохим поэтом.

Единственный грех, который не может быть отпущен, – это лицемерие. Раскаяние лицемера само по себе лицемерие.

Если бы человек больше думал, он меньше бы действовал.

Есть люди, которые дают обещания ради удовольствия нарушить их.

Занятие критиков – следить за поэтом, но следить за критиками – не занятие для поэта.

Искусство доставлять удовольствие состоит в том, чтобы самому быть довольным.

Лишь те заслуживают памятника, кто в нем не нуждается.

Любовь к славе обычно лишь другое название для любви к превосходству; или же это стремление к высшему превосходству, утвержденному наивысшим авторитетом – авторитетом времени.

Малейшая боль в мизинце тревожит нас больше, чем убийство миллионов наших ближних.

Мы всегда готовы рассказать одну и ту же историю дважды – но не услышать ее дважды.

Мы говорили бы мало, если бы не говорили о себе.

Нам мало быть правыми; нам нужно еще доказать, что другие совершенно не правы.

Нет человека без недостатков – и слава богу, потому что такой человек не имел бы друзей.

Ни один юноша не верит в то, что когда-нибудь он умрет.

Никто не лицемер в своих снах.

Обсуждение слабостей и причуд наших общих друзей – великое удовольствие и цемент дружбы.

Общественное мнение – страшный трус: оно боится само себя.

Остроумие – соль разговора, но отнюдь не его пища.

Позволь человеку восхищаться собой, и непременно найдется множество простаков, которые будут восхищаться им.

Прозвище – наиболее трудноопровергаемый аргумент.

Разделение труда существует даже в пороке. Одни лишь размышляют о нем, другие применяют на практике.

С той высоты, с которой смотрит на мир величие, все люди кажутся равными.

Самые прочные монументы, несомненно, те, что сооружены из бумаги.

Свой новый дом на первый год отдай врагу, на второй – другу, а на третий въезжай в него сам.

То, что уже не вызывает споров, не вызывает и интереса.

Только невежество творит страшилищ и монстров; наши знакомые всегда самые обычные люди.

Тот, кто ведет войну со всеми, едва ли в мире с самим собой.

Тот, кто приходит к мысли о собственном величии, имеет очень невысокое понятие о величии.

Умные люди – это орудия, которыми делают свою работу дурные люди.

Я бы с удовольствием провел всю свою жизнь в заграничных путешествиях, если бы мог прикупить еще одну жизнь, чтобы провести ее дома.

Я люблю время от времени навещать друзей, просто чтобы взглянуть на свою библиотеку.

Благоденствие – это великий учитель, но несчастье – учитель величайший. Богатство изнеживает разум; лишения укрепляют его.

В зависти, среди прочего, заложена и любовь к справедливости.

В хороших делах мы раскаиваемся ничуть не реже, чем в дурных.

Ведущий войну с другими не заключил мира с самим собой.

Всем нам свойственно низкопоклонство.

Удочка – это палка с крючком на одном конце и дураком на другом.

Если бы человечество стремилось к справедливости, оно бы давно ее добилось.

Если хочешь доставить удовольствие, научись его получать.

Если человек в состоянии существовать без пугала, значит, он по-настоящему благовоспитан и умен.

Женщина хорошеет на глазах, глядя на себя в зеркало.

Здоровый желудок не принимает дурную пищу, здоровый ум – дурные взгляды.

Излюбленная мысль – богатство на всю жизнь.

Истинное остроумие свойственно простым людям, а не образованным.

Любовь к свободе – это любовь к людям; любовь к власти – это себялюбие.

Мир хорош хотя бы тем, что он – отличная тема для размышлений.

Мода – это аристократизм, убегающий от пошлости и боящийся, что его догонят.

Молчание – особое искусство беседы.

Мы обладаем в душе ровно столькими достоинствами, сколько можем видеть в других людях.

Наше самолюбие протиснется в любую щель.

Нельзя считать идею пошлой только потому, что она общепринята.

Нет более ничтожного, глупого, презренного, жалкого, себялюбивого, злопамятного, завистливого и неблагодарного животного, чем Толпа.

Ни один по-настоящему великий человек никогда не считал себя великим.

Перестав быть спорной, мысль перестает быть интересной.

Никогда не жалейте людей, с которыми поступили дурно. Они лишь ждут удобного случая так же дурно поступить с вами.

Откровенная неприязнь всегда подозрительна и выдает тайное родство душ.

Предрассудок – дитя невежества.

Разум! Когда же кончится столь долгое несовершеннолетие твое!

Самые лицемерные люди чаще других остаются в дураках.

Слова – это то единственное, что остается на века.

Счастье – по крайней мере однажды – стучится в каждую дверь.

Стремление к власти так же присуще человеку, как и преклонение перед властью над собой. Первое свойство делает из нас тиранов, второе – рабов.

Те, кто громче всего жалуются на несправедливое обращение, первыми же его провоцируют…

Те, кто любит бороться за правое дело, правдой, как правило, не злоупотребляет.

Толпа, ведомая вождем, его же и ненавидит.

Тот, кто боится нажить врагов, никогда не заведет истинных друзей.

Человек – единственное животное на свете, способное смеяться и рыдать, ибо из всех живых существ только человеку дано видеть разницу между тем, что есть, и тем, что могло бы быть.

Чем больше человек пишет, тем больше он может написать.

Я всегда боюсь дурака. Никогда нельзя поручиться, что он вдобавок не плут.

Внушения совести в связи с раскаянием и чувством долга являются важнейшим различием между человеком и животным.

Высочайшая возможная стадия нравственной культуры – когда мы понимаем, что способны контролировать свои мысли.

Если вспомнить, как свирепо нападали на меня представители церкви, кажется забавным, что когда-то я и сам имел намерение стать священником.

Невежество всегда обладает большею уверенностью, чем знание, и только невежды могут с уверенностью утверждать, что науки никогда не будут в состоянии решить ту или иную проблему.

…Нет ничего более невыносимого, чем безделье.

Никогда не вступай в дружбу с человеком, которого ты не можешь уважать.

Разговоры о славе, чести, удовольствии и богатстве грязны по сравнению с любовью.

Самую сильную черту отличия человека от животных составляет нравственное чувство, или совесть. И господство его выражается в коротком, но могучем и крайне выразительном слове «должен».

Способность краснеть – самое характерное и самое человеческое из всех человеческих свойств.

Человек, решивший растратить хотя бы один час своего времени, еще не дорос до того, чтобы понимать всю ценность жизни.

Любовь подобна кори: чем позже приходит, тем опаснее.

Море? Я люблю его до безумия, сидя на пляже.

Величайшее добро, какое ты можешь сделать для другого, это не просто поделиться с ним своими богатствами, но и открыть для него его собственные богатства.

Все мы рождаемся для любви, это принцип существования и единственная цель его.

Вся жизнь – скачка. Иной истины нет.

Две нации, между которыми нет ни связи, ни сочувствия; которые так же не знают привычек, мыслей и чувств друг друга, как обитатели разных планет; которые по-разному воспитывают детей, питаются разной пищей, учат разным манерам; которые живут по разным законам… Богатые и бедные.

Действия не всегда приносят счастье; но не бывает счастья без действия.

Если бы не Церковь, никто бы не знал про евреев.

Если помнить выгодно, никто забыт не будет.

Есть три разновидности лжи: ложь, гнусная ложь и статистика.

Когда мне хочется прочесть книгу, я ее пишу.

Колонии не перестают быть колониями из-за того, что они обрели независимость.

Лесть любят все.

Мелкие дела порождают и мелких людей.

Мелочи действуют на мелких людей.

Многим кажется, что наше потомство – это вьючное животное, которое готово взвалить на себя любой груз.

Молодость – заблуждение, зрелый возраст – борьба, старость – сожаление.

Надо обладать железными нервами, чтобы быть приветливым каждый день с одним и тем же человеком.

Нет лучшего учителя, чем несчастье.

Никогда не жалуйтесь и никому ничего не объясняйте.

Ничего не делать и побольше «урвать» – таков наш идеал от мальчишки до государственного мужа.

Прецедент увековечивает принцип.

Разнообразие – мать наслаждения.

Самое большое несчастье, которое постигло человека, это изобретение печатного станка.

Свободная торговля – не принцип, а средство для достижения цели.

Справедливость – истина в действии.

Темнее всего в предрассветный час.

Тот, на чьей стороне большинство, всегда находчив и умен.

Человек по-настоящему велик лишь тогда, когда им руководят страсти.

Я никогда не отрицаю, я никогда не противоречу, я иногда забываю.

В этом мире пользу приносит каждый, кто облегчает бремя другого человека.

…Если вы хотите вознаградить честность, если хотите поощрять добро, подталкивать нерадивых, искоренять зло или исправлять недостатки, просвещение – широкое всестороннее просвещение – вот единое на потребу, вот единственная достойная задача.

Живой человек, лишенный разума, – страшнее, чем мертвец.

Из всех изобретений и открытий в науке и искусствах, из всех великих последствий удивительного развития техники на первом месте стоит книгопечатание…

…Литература… обязана быть верной народу, обязана страстно и ревностно ратовать за его прогресс, благоденствие и счастье.

Ложь откровенная или уклончивая, высказанная или нет, всегда остается ложью.

Любовь – интереснейшая и самая простительная из всех человеческих слабостей.

Нам дана жизнь с непременным условием храбро защищать ее до последней минуты.

Не всегда высоко то, что занимает высокое положение, и не всегда низко то, что занимает положение низкое.

Нет еще на свете такого холма, вершины которого настойчивость в конце концов не достигнет.

Правда всегда отважна.

Трудолюбие – душа всякого дела и залог благосостояния.

Человек должен уважать свое призвание, каким бы оно ни было, и поддерживать достоинство этого призвания, и требовать от других уважения к нему, если оно того достойно.

Человек не может по-настоящему усовершенствоваться, если не помогает усовершенствоваться другим.

…Чересчур хорошая жизнь часто портит характер, так же как чересчур обильная еда портит желудок, и в этих случаях как тело, так и душу с успехом исцеляют лекарства не только неприятные, но даже противные на вкус.

Первое правило бизнеса – поступай с другим так, как он хотел бы поступить с тобой.

Время и случай ничего не могут сделать для тех, кто ничего не делает для себя самого.

Ненадежнее фактов разве что цифры.

Благословен тот, кто нашел свое дело в жизни; большего нам не дано.

Благочестие и кислая мина – вещи разные.

Богатство света состоит именно в оригинальных людях. Благодаря им и их произведениям свет именно свет, а не пустыня. Воспоминание о людях и история их жизни – сумма его силы, его священная собственность на вечные времена, поддерживающая его и насколько возможно помогающая ему проталкиваться вперед сквозь неизведанную еще глубину.

Все обездоленные должны уяснить себе только одно: быть обездоленным глупо.

[…] Всюду, постоянно должен человек «расплачиваться ценой жизни», он должен, как солдат, исполнять свое дело за счет своей жизни. […]

Всякий труд благороден, и благороден один лишь труд.

Всякое величие бессознательно – в противном случае оно стоит малого или не стоит ничего.

Гениальность – это прежде всего выдающаяся способность быть за все в ответе.

Гении – наши настоящие люди, наши великие люди, вожди тупоумной толпы, следующей за ними, точно повинуясь велениям судьбы. […] Они обладали редкой способностью не только «догадываться» и «думать», но знать и верить. По натуре они склонны были жить, не полагаясь на слухи, а основываясь на определенных воззрениях. В то время как другие, ослепленные одной наружной стороной вещей, бесцельно носились по великой ярмарке жизни, они рассматривали сущность вещей и шли вперед как люди, имеющие перед глазами путеводную звезду и ступающие по надежным тропам.

[…] Сколько есть в народе людей, которые вообще могут видеть незримую справедливость неба и знают, что она всесильна на земле, – столько людей стоит между народом и его падением. Столько, и не больше. Всемогущая небесная сила посылает нам все новых и новых людей, имеющих сердце из плоти, не из камня, а тяжелое несчастье, и так уже довольно тяжелое, окажется учителем людей! […]

Главный орган человеческого тела, незыблемая основа, на которой держится душа, – это кошелек.

Глупость и хорошее пищеварение – незаменимые качества для борьбы с лишениями.

Двое – трое – это уже Общество. Один станет Богом, другой – дьяволом, один будет вещать с кафедры, другой – болтаться под перекладиной.

Если человек знает меру, он знает все.

Если вы желаете удержать человека от какого-нибудь поступка, заставьте его разговориться на эту тему: чем больше люди говорят, тем меньше у них склонности делать.

Если сами мы холопы, то для нас не может быть героев.

Если бы Иисус Христос явился сегодня, никто бы не стал его распинать. Его бы пригласили к обеду, выслушали и от души посмеялись.

Жизнь – короткое, очень короткое время между двумя вечностями…

Здоровый человек – самое драгоценное произведение природы.

Здоровье – великое дело как для того, кто им пользуется, так и для других.

Жизнь великого человека не веселый танец, а битва и поход, борьба с властелинами и целыми царствами.

Из всех проявлений человеческого творчества самое удивительное и достойное внимания – это книги. В книгах живут думы прошедших времен; внятно и отчетливо раздаются голоса людей, прах которых давно разлетелся, как сон. Все, что человечество совершило, передумало, все, чего оно достигло, – все это сохранилось, как бы волшебством, на страницах книг.

Я не верю в коллективную мудрость невежественных индивидов.

Искреннюю радость доставляет человеку возможность восхищаться кем-нибудь; ничто так не возвышает его – хотя бы на короткое время – над всеми мелочными условиями, как искреннее восхищение.

Золотой дождь размывает все границы.

Заблуждения мудреца положительно более поучительны, чем истины глупца, ибо мудрый парит в возвышенных областях, откуда все далеко видно, глупый же топчется по низменным проторенным дорогам.

Идеал в тебе самом. Препятствия к достижению его – в тебе же. Твое положение есть тот материал, из которого ты должен осуществить этот идеал.

Из всех прав самое неопровержимое – это право умного (силой ли, уговорами ли) вести за собой дурака.

Три главные составные части современной цивилизации: Порох, Печать и Протестантизм.

Хорошо написанная жизнь – почти такая же редкость, как хорошо прожитая.

Как бы часто нам ни внушали, что более близкое и подробное ознакомление с людьми и вещами уменьшит наше восхищение или что только темное и наполовину незнакомое может казаться возвышенным, мы все-таки не должны этому безусловно верить. И здесь, как и во многом другом, не знание, а лишь малое знание заставляет гордиться, и на место восхищения узнанным предметом ставит восхищение самим узнавшим. […]

Во Франции долго царил деспотизм, ограничиваемый эпиграммами.

Жизнь – это слабый отблеск времени между двумя вечностями.

При каждом споре, в тот момент, когда мы начинаем сердиться, мы перестаем бороться за истину и вступаем в спор уже за самих себя.

Тот, кто ничего не совершил, ничего не знает.