Горек чужой хлеб и тяжелы ступени чужого крыльца.

Обман и сила – вот орудие злых.

Самые жаркие уголки в аду оставлены для тех, кто во времена величайших нравственных переломов сохранял нейтралитет.

Самый мудрый человек тот, кого больше всего раздражает потеря времени.

Следуй своей дорогой, и пусть люди говорят что угодно.

Сомнение доставляет мне не меньшее наслаждение, чем знание.

Сострадание – это не чувство; скорее, это благородное расположение души, готовое к тому, чтобы воспринять любовь, милость и другие добродетельные чувства.

Часто люди плывут по течению времени! А между тем утлый челнок наш снабжен рулем; зачем же человек несется по волнам, а не подчиняется собственным стремлениям?

Нет большего мученья, как о поре счастливой вспоминать.

У наших предков мудрые и скромные мужи более всего наблюдали умеренность и бережливость как во всех прочих делах, общественных и частных, так особенно в строительном деле, избегая и ограничивая всякую роскошь. Украшения заключаются не в размерах богатств, а более всего в даровании ума, усердии художника.

Человек рождается не для того, чтобы влачить печальное существование в бездействии, а чтобы работать над великим и грандиозным делом.

Все человек теряет с годами: юность, красоту, здоровье, порывы честолюбия. И только одна глупость никогда не покидает людей.

Жестокость – это порождение злого ума и часто трусливого сердца.

Когда рассудок поддается порыву или гневу и слепая ярость оскорбляет друга действием или словом, то позже ни слезы, ни вздохи не в состоянии исправить ошибки.

Велики силы любви, располагающие любящих к трудным подвигам, перенесению чрезвычайных негаданных опасностей.

…Говорят, что умирать хорошо, спасая жизнь другому.

Нет столь пламенного гнева, что с течением времени не остывал бы.

Подобно тому как звезды в ясные ночи служат украшением неба и цветы весной – украшением зеленых лугов, так блестки остроумия украшают приятные беседы.

Просить совета есть величайшее доверие, какое один человек может оказать другому.

Прошлые поступки гораздо легче порицать, чем исправлять.

…Тот, кто хочет быть здоровым, отчасти уже выздоравливает.

Угрозы – оружие тех, кто сам под угрозой.

Употреби текущее время так, чтобы в старости не корить себя за молодость, прожитую зря.

Часто случается, что человек считает счастье далеким от себя, а оно неслышными шагами уже пришло к нему.

Насмешка должна кусать как овца, а не как собака.

Воля, которая стремится к познанию, никогда не удовлетворяется оконченным делом.

Искусство восполняет недостатки природы.

Истина истине не может противоречить.

Капля долбит камень не силою, а часто падая.

Лучше достойная и героическая смерть, чем недостойный и подлый триумф.

Наука есть наилучший путь для того, чтобы сделать человеческий дух героическим.

Нет ничего, что не преодолевалось бы трудом.

Нет такого тяжелого труда, который любовь не делала бы не только легким, но даже приятным.

Обыкновенно те, у кого не хватает понимания, думают, что знают больше, а те, которые вовсе лишены ума, думают, что знают все.

Одна истина освещает другую.

Особенностью живого ума является то, что ему нужно лишь немного увидеть и услышать для того, чтобы он мог потом долго размышлять и многое понять.

Подобно тому как любовь не имеет более близкой подруги, чем ревность, так она не имеет и большего врага: совершенно так же ничто не является более враждебным железу, чем ржавчина, которая рождается из него самого.

Ревность иной раз есть не только смерть и разрушение любящего, но часто убивает самую любовь, – в особенности, когда порождает негодование: ведь ревность настолько раздувается этим своим детищем, что отталкивает любовь, начинает пренебрегать объектом, и даже вовсе перестает считать ее своим объектом.

Ревность потрясает и отравляет все то, что есть красивого и хорошего в любви.

Страх смерти хуже, чем сама смерть.

Стремление к истине – единственное занятие, достойное героя.

Там обо мне будут верно судить, где научное исследование не есть безумие, где не в жадном захвате – честь, не в обжорстве – роскошь, не в богатстве – величие, не в диковинке – истина, не в злобе – благоразумие, не в предательстве – любезность, не в обмане – осторожность, не в притворстве – умение жить, не в тирании – справедливость, не в насилии – суд.

Благодарение Богу за то, что я всегда желаю большего, чем могу достичь.

Искусство ревниво: оно требует, чтобы человек отдавался ему всецело.

Когда я вижу человека талантливого или умного, который в чем-то искусней или красноречивей других, я не могу не влюбиться в него и тогда отдаюсь ему безраздельно, так что уже перестаю принадлежать себе…

Не знаю, что лучше – зло ли, приносящее пользу, или добро, приносящее вред.

Не по количеству времени, которое без успеха на нее растрачивается, следует расценивать картину, но по способности и искусству того, кто ее исполняет.

Благоразумие… заключается в том, чтобы уметь предвидеть выгодное для себя и избегать невыгодного.

Жить среди ненависти подобно смерти.

…Наслаждение – это благо, к которому повсюду стремятся и которое заключается в удовольствии души и тела…

Ничто более не сохраняет жизнь, чем наслаждение с помощью органов вкуса, зрения, слуха, обоняния, осязания, без чего мы не можем жить.

Только то надо называть пользой, что или лишено ущерба, или, по крайней мере, больше, чем ущерб…

Заниматься живописью, не имея врожденного таланта, то же, что бросать семя в волны.

Наиболее ценные свойства в художнике – искренность и скромность.

Как в больном теле расслаблены все члены, так и в трусливой душе парализована энергия.

Нельзя пренебрегать исполнением долга из одного только страха нажить себе врагов или кому-нибудь не понравиться. Исполнение долга дает человеку славу, польза от которой больше, чем вред от возможного врага.

Не может быть долгой дружбы, подчинения, товарищества там, где один не приспособляется к другому.

Нет ничего драгоценнее друзей; не теряйте поэтому случая приобретать их, когда только можете.

Нужно, чтобы все мы помнили, что должны умереть, и чтобы все жили так, как если бы были уверены, что должны жить вечно.

Природа дала нам способность не думать о смерти, потому что, если бы о ней думали, мир пребывал бы в неподвижности и оцепенении.

Самое большое испытание человека – устоять не столько против неудач, сколько против счастья.

У человека, слава которого гремит, никогда не будет недостатка в друзьях, в приязни и доброжелательстве людей.

У всех есть недостатки – у кого больше, у кого меньше. Вот почему и дружба, и помощь, и общение были бы невозможны, если бы не существовало между нами взаимной терпимости.

Пусть неблагодарность многих не отпугивает вас от того, чтобы делать людям добро; ведь помимо того, что благотворение само по себе и без всякой другой цели – дело благородное, но делая добро, встречаешь иной раз в ком-нибудь одном столько благодарности, что это вознаграждает за всю неблагодарность других.

Спор – решето истины.

Истинно лишь то, что соответствует разуму и природе.

Критерием истины является опыт.

Не подобны ли священнослужители пользующимся особым почетом жонглерам, призывающим нас взирать на небо, опустошая тем временем наши карманы?…

Не существует ни ада, ни рая, ни дьяволов, так как их никогда и никому не приходилось видеть; это басни, сочиненные для устрашения.

Бездельника хлебом не корми, а дай порассуждать, да и в умении очернить других ему не откажешь. Он всегда готов найти оправдание собственной никчемности.

Было вино поглощено пьяницей – и это вино отомстило пропойце.

Вино мстит пьянице.

В природе все мудро продумано и устроено, всяк должен заниматься своим делом, и в этой мудрости – высшая справедливость жизни.

Вред приносишь ты, если хвалишь, но еще больше вреда, если порицаешь то, в чем мало смыслишь.

Всякая жизнь, хорошо прожитая, есть долгая жизнь.

Всяк, кто желает иметь верных друзей, должен быть добрым и терпимым, проявляя внимание к чужим нуждам. Почет и уважение добываются не силой, а великодушием и готовностью поделиться с нуждающимся последним куском.

В числе глупцов есть некая секта, называемая лицемерами, которые беспрерывно учатся обманывать себя и других, но больше других, чем себя, а в действительности обманывают больше самих себя, чем других.

Где дух не водит рукой художника, там нет искусства.

Где мысль не работает вместе с рукой, там нет художника.

Где умирает надежда, там возникает пустота.

Глаза и уши, охочие до чужих секретов, всегда найдутся.

Да разве тайну долго убережешь, коли мирская молва, что морская волна, все выплескивает наружу.

Если все кажется легким, это безошибочно доказывает, что работник весьма мало искусен и что работа выше его разумения.

Если запастись терпением и проявить старание, то посеянные семена знания непременно дадут добрые всходы. Ученья корень горек, да плод сладок.

Жалок тот мастер, произведение которого опережает его суждение; тот мастер продвигается в совершенству искусства, произведения которого превзойдены суждением.

Жалок тот ученик, который не превосходит своего учителя.

Железо ржавеет, не находя себе применения, стоячая вода гниет или на холоде замерзает, а ум человека, не находя себе применения, чахнет.

Живописец, бессмысленно срисовывающий, руководствуясь практикой и суждением глаза, подобен зеркалу, которое отражает все противопоставленные ему предметы, не обладая знанием их.

Живописец не должен пытаться быть универсальным, так как он много теряет в достоинстве от того, что одну вещь делает хорошо, а другую плохо…

Живописец, смотри, чтобы алчность к заработку не преодолела в тебе чести искусства, ибо заработок чести куда значительнее, чем честь богатства.

Живопись спорит и соревнуется с природой.

Живопись – это поэзия, которую видят, а поэзия – это живопись, которую слышат.

За сладкое приходится горько расплачиваться.

Знания, не рожденные опытом, матерью всякой достоверности, бесплодны и полны ошибок.

И для льва выдаются несчастливые дни, когда все идет шиворот-навыворот и на каждом шагу подстерегают злоключения.

Истина была единственной дочерью времени.

Истина в конце концов не остается скрытой.

Истинная любовь сказывается в несчастье. Как огонек, она тем ярче светит, чем темнее ночная мгла.

Истинные науки – те, которые опыт заставил пройти сквозь ощущения и наложил молчание на языки спорщиков. Истинная наука не питает сновидениями своих исследователей, но всегда от первых истинных и доступных познанию начал постепенно продвигается к цели при помощи истинных заключений, как это явствует из первых математических наук, называемых арифметикой и геометрией, т. е. числа и меры.