– Спасибо, – презрительно фыркнула она.
После завтрака Элис спустилась вниз и блуждала около ручья. Сейчас она была совершенно спокойна. В последние дни Френк Грант избегал ее. «Возможно, боится, – подумала Элис, – что я захочу получить половину того, что он выручил от продажи золота».
Как чудесно было бродить по берегу ручья, который почти весь замерз, за исключением маленького местечка посередине. Снег под ногами хрустел, подобно пистолетным выстрелам. Элис услышала шум подъезжающего автомобиля на тракте и выбежала посмотреть, кто это был. Она сразу же узнала доктора Андерса.
– Привет, Элис из Эдамленда, – поздоровался он с ней. – Я проезжал кругом и, как и ты, любовался прекрасной погодой.
– Здесь чудесное место, – улыбнулась она.
– Несомненно, – доктор Андерс улыбнулся зардевшимся девичьим щекам.
– Что за дела привели вас сюда, док? – спросила она.
– В Миджин-Лобе эпидемия… Ужасная пневмония. В этом сезоне артрит просто атакует. Обычных местных болезней вполне хватает на мою долю. Спасибо.
– Как насчет Киандры?
– Там пока все здоровы. В Чалете собираются туристы из Сиднея на снежные игрища.
– Тогда возьмите меня с собой, – стремительно произнесла Элис. – Я предполагала, что останусь здесь, потому что боялась заразиться, но с вами буду в полной безопасности, спасибо, дорогой док.
– Подождите минутку, Элис… – начал было доктор Андерс.
– Подождите вы, – просияла она. – Я только захвачу мои ботинки.
Она схватила шапку, перчатки и шарф, и через несколько минут они ехали вниз по узкому тракту.
– Я не могу понять, – удивлялся доктор Андерс, – как это я умудрился согласиться взять вас с собой в Эдамайнеби, Элис?
Она вертела головой, наблюдая за стремительно проносящимися мимо нее чудесными видами. Воздух был настолько прозрачен, что девушка могла видеть темные следы от лыжни на склонах гор. Они огибали поворот, и Элис захлопала в ладоши.
– Я не могу понять… – опять начал доктор, но уже более суровым тоном.
Элис погладила его по плечу, пытаясь разжалобить.
– Вы же сказали, что в Киандре нет эпидемии, – ответила она. – К тому же я просто расширила границы своей прогулки всего на несколько ярдов.
– Более чем на несколько, держу пари…
– Высадите меня у Чалета, – Элис послала ему воздушный поцелуй. – Я буду беречь себя.
Она совершенно не беспокоилась. Моментально смешавшись с толпой других лыжников, через некоторое время девушка уже стояла в очереди на подъемник, чувствуя, как задыхается от распирающего ее грудь ожидания стремительного спуска. Некоторые из тех, кто стоял в конце очереди, лепили снежную бабу. Первый снег всегда будит в человеке ребенка. Элис посмотрела на снеговика и увидела, что кто-то нацепил на его голову очки и нацарапал шутливую надпись «Хелен». Вдохновленная этим примером, Элис скатала снежок и вылепила из него нечто похожее на трубку. Она воткнула свое изделие в рот снежной бабе и написала «Барк».
Элис опьянило царящее вокруг веселье. Она громко смеялась, пока буксир тащил ее наверх. Девушка задержала дыхание перед тем, как ринуться вниз, чувствуя уверенность от своего прошлогоднего мастерства, которое вернулось к ней снова, и когда деревья ринулись ей навстречу, полной грудью вдохнула сладкий, морозный воздух. «Не избежать скандала, – внезапно подумала она. – Не сомневаюсь, что меня ожидает скандал. Он не доктор Андерс, и так легко мне это не сойдет».
Может, пора присоединиться снова к очереди, стоящей около подъемника? Взглянув наверх, Элис, к своему огорчению, увидела, что ее проделка со снежной бабой не осталась незамеченной. На надпись «Хелен» никто не обратил бы внимания, но на надпись «Барк»… «И еще эта трубка, – мучилась Элис, – и это абсурдное имя. Какой же дурой я была!»
В группе стояла молодая женщина, очень красивая молодая женщина.
– Эта трубка и это имя могут указывать только на одну персону, – произнесла она чистым и уверенным голосом. – Беркли Уолт. Разве я не права?
Никто, включая Элис, не сказал, права она или нет, только один человек многозначительно произнес:
– Вы, должно быть, хорошо его знаете, а, Нона?
Моментально веселье покинуло Элис. Она оставила очередь, подошла к скамейке, села и стала развязывать свои лыжи. «Почему, – раздраженно удивлялась она, – эта Нона должна была знать его лучше, чем кто-либо еще?» Она зацепилась за первую же снежную кошку и ждала, когда доедет до раздевалки. Элис почувствовала внезапную усталость, к тому же она не сомневалась, что выглядела очень глупо. Тот, кто заметил эту карикатуру, мог сразу догадаться об ее авторе. И, несомненно, Беркли Уолша это не позабавит.
Беркли Уолш… Элис подумала о молодой женщине, очень красивой молодой женщине, которую зовут Нона, выкрикивающей его имя звонким голосом. Она вспомнила, как мужчина произнес: «Вы, должно быть, хорошо его знаете, а, Нона?» Почему она должна его хорошо знать? Элис была в недоумении.
Молодая женщина тоже, видимо, решила вернуться.
Она вышла из очереди и направилась к ожидавшему ее автомобилю. Элис наблюдала за ее грациозной, ленивой походкой, отметила изящные линии фигуры под бархатным свитером, сияющие черные волосы. На женщине была жесткая парка с откинутым назад капюшоном.
– Миссис Уолш! – позвал голос.
– Да? – Молодая женщина оглянулась.
Элис не обратила внимания на того, кто звал незнакомку, но это имя? Миссис Уолш?
«Вы, должно быть, хорошо его знаете, а, Нона?» – опять послышалось ей.
Кошка двигалась совершенно бесшумно. Первый снег уже заканчивался, но это был все-таки снег. Когда вы так несетесь и резко финишируете, у вас всегда слегка спирает дыхание.
Элис чуть не задохнулась, когда кошка привезла ее обратно в Чалет и она увидела Барка Уолша, стоявшего в ожидании около своего пикапа. Он что-то возбужденно говорил ей, но Элис никак не могла отдышаться и не воспринимала его слова.
– Залезайте, – приказал он.
Она быстро огляделась вокруг и увидела позади себя автомобиль, где сидела молодая женщина, на которой был бархатный свитер и парка с откинутым капюшоном.
Мог автомобиль приехать раньше кошки? Но он приехал, и мистер Уолш встречает… миссис Уолш?
– Я сказал, залезайте, – повторил Барк.
Элис села в машину.
Они резко стартовали из Киандры.
– Хорошо провели время? – спросил он.
– Да, – язвительно ответила она, – а вы?
Он проигнорировал ее вопрос. Машина начала подниматься по многочисленным виражам.
– Не сомневаюсь, что вы будете искренни, не сомневаюсь, что вы сейчас придумаете правдоподобную историю насчет Киандры, если вы еще не подхватили инфекцию. Таким образом, вы сделаете ваше маленькое путешествие сегодня вполне законным.
– Продолжайте, – попросила Элис поощрительным тоном.
Внезапно машина остановилась.
– Я еще мог бы стерпеть ваше дерзкое поведение сегодня, как уже сделал это, но сказанное не означает, что я намерен безропотно сносить ваши дерзкие ответы, – выпалил Барк.
– Да? – произнесла Элис.
– Да! – Мужчина положил свою твердую ладонь на ее руку и сжал ее своими пальцами.
– Много шума из ничего, – состроила Элис презрительную гримасу.
– Из ничего? Да вы и в самом деле так глупы? Почти по всему региону гуляет эпидемия гриппа, и нам еще повезет, если мы не привезем ее с собой.
– Я хорошо осведомлена об этом, – презрительно проговорила Элис. – О, болезнь, конечно же, может отодвинуть дату завершения проекта.
Барк Уолш отчужденно замолчал. Он думал о больном старом человеке, который борется со временем, старом человеке, который только и живет тем днем, когда увидит кульминацию своей работы, о старом профессоре, который из-за эпидемии мог бы потерять драгоценные месяцы, дни, часы. «Так мало времени осталось, – думал Барк, – так мало времени…»
– Вы просто дура! – Его голос стал грубым, и он опять двинул машину вперед.
Элис подумала по-детски, что его гнев, должно быть, вызван снежной бабой, которую она украсила трубкой. Кто-то, наверное, рассказал ему обо всем. Такая суматоха… Любой может делать карикатуры на своих друзей. Но они, правда, не были друзьями, видимо, поэтому Барк так злился, предположила она и пожалела бедное тонкокожее создание.
Ее губы изогнулись.
– Я виновата, – произнесла она грустным голосом. – Но это ведь только шутка.
Он вопросительно взглянул на нее, и Элис продолжила уже не так печально:
– Кто еще, кроме меня, мог написать ваше имя и вставить трубку?
– Трубку?
– Я использовала веточку и снежок, – нетерпеливо объясняла она. – В снежной бабе.
– О, – Барк пожал плечами и тем показал, что не имеет понятия об инциденте со снежной бабой.
Что тогда?
– У вас есть еще, что сказать мне? – спросила Элис.
Он молчал.
– Тогда я нам скажу кое-что! – закричала она. – Я могу сказать вам, что здесь Нона Уолш, мистер Уолш, и как вы отреагируете на это?
– Идите вперед, – лениво произнес он, загоняя автомобиль в гараж.
Но, конечно, Элис не пошла вперед. Если она хорошо узнает Нону Уолш, то, наверное, сможет понять этого человека. И было еще кое-что. Элис не могла бы ответить, почему, но было что-то, чего она не хотела знать.
Глава тринадцатая
В течение следующей недели о Ноне ничего не было слышно, но зато эпидемия дала себя знать. Она распространялась со страшной скоростью.
Ланс стал первой жертвой. Однажды вечером он вышел наверх из туннеля, жалуясь на боль в горле.
– Ничего страшного, – улыбнулся он Элис, – просто я немного хриплю, когда зову вас, дорогая.
Барк, который оказался неподалеку – в Эдамленде все устроено так, что где бы вы ни оказались, везде находитесь в пределах слышимости, – приказал:
– Немедленно в постель, Доббс.
Ланс удивленно поднял брови, но подчинился. Никто не спорил с боссом, когда он говорил таким тоном. Стоило подумать над этим, невольно признала Элис: никто не спорил с Уолшем. Полное подчинение.
Она положила обед Ланса на поднос.
– Что-то не так? – спросил ее молодой инженер. – Барку не понравилось, что я называю тебя дорогой?
– А ты так думаешь?
– Нет. А ты?
– Нет.
Ланс печально посмотрел на тарелку с пищей.
– У каждого человека может быть плохое настроение. Но что я сделал, Элис?
– Поймал простуду.
И пока Ланс жевал, Элис тихо сидела рядом, впервые задумавшись о своей жизни.
На следующий день босс поймал ее с поличным. Тихо войдя в комнату, он заглянул через плечо Элис, неожиданно кашлянул, от чего она подпрыгнула на стуле, и спросил:
– Что это?
Немного смущаясь, Элис сказала:
– Это рецепт:
Ей было не по себе от того, что она его просвещает. Что такого было в этом мужчине, что заставляло ее отвечать?
– Рецепт?
– Я… я не очень хорошо приготовила, не так ли?
– Это когда вы готовили за Альфреда? Нет, – сказал он резко, – вы не справились полностью.
Элис раздраженно защищалась:
– О, я понимаю, я разбила все яйца, но…
– Дело не только в яйцах, мисс Эннан, котлеты подгорели, картошка была комковатая, желе не застыло, печенье было бы хорошим, если бы вас звали Фидо и вы сидели бы на коврике у двери и грызли его.
– Спасибо, – сказала холодно Элис.
– Однако, – продолжал не спеша Барк, – я не вижу необходимости заниматься сейчас зубрежкой.
– А почему нет? – вспыхнула она. – Вы думаете, мне предназначена роль старой девы всю мою жизнь, поэтому я не должна учиться готовить?
– Я не думаю, что вам предназначена роль старой девы, – сказал он спокойно.
– И что дальше?
– А дальше, мне кажется, – продолжал он загадочно, – вам действительно нет необходимости готовить самой.
– Это что, головоломка?
– Давайте назовем это предсказанием.
– Это не имеет смысла, – сказала она, пожимая плечами.
– Для меня это имеет смысл.
– Так скажите мне, – попросила Элис.
– Пока не скажу, детка.
– Я не детка!
– Нет, детка, поэтому я не могу ничего сказать. Пока.
На этой же неделе позвонила Нона. Все это врем Элис ожидала ее звонка, но шли дни, и она начала думать, что он уже не снимет трубку и не услышит ее четкий и довольно резкий голос: «Это Нона Уолш».
«Для меня не имеет значения, – говорила она себе, – что она легкомысленная тетя Барка».
Тетя Барка, да, конечно, а что касается… жены Барка?
Жена? Жена этого большого, авторитетного человека, боящегося микробов?
– Это Нона Уолш, – прозвучал в трубке голос.
– Извините?
(Как будто она не расслышала).
– Уолш Нона. Повторить по буквам? – В ее голосе звучала снисходительность.
– Нет, спасибо, я просто удивилась, услышав фамилию Уолш. Понимаете, у нас здесь уже есть Уолш.
– Конечно, дорогая, если бы его не было, разве я стала бы звонить? А сейчас Барк там?
– Извините?
(Как будто она не поняла).
– Мистер Уолш. Мистер Беркли Уолш.
– О, мистер Беркли Уолш. Сейчас посмотрю. Нет, его здесь нет.
– Вы в этом уверены, дорогая?
– Конечно, уверена, – возмутилась Элис.
– Не теряйте самообладания. Конечно, он стоит того, чтобы попытаться сдерживать себя, не так ли? Большой босс и привлекательный мужчина, но как бы то ни было, если он там, быстро его позовите.
– Его здесь нет, – повторила Элис.
– Ну, хорошо, тогда в другое время. Свободного времени у меня как раз достаточно.
– А у Беркли Уолша его нет, – сказала решительно Элис.
– О, вы плохо его знаете. Вы, должно быть, та одинокая девушка, о которой я слышала. Элис, не так ли? – Прозвучал неприятный смешок. – Элис из Эдамленда.
– Я Элис Эннан.
– Но надеетесь поменять фамилию? – Снова смех.
«Какая я нехорошая, – пожурила себя Нона Уолш, когда от Элис не последовало ответа, – но все юные особы мечтают о замужестве».
Набравшись смелости, Элис спросила:
– А вы не мечтали, миссис Уолш?
– Дорогая, я не мечтаю, я действую.
– Вы артистка? – Элис сделала вид, что не понимает женщину.
Нона Уолш сказала:
– Я позвоню снова. Вы можете это сказать Беркли.
– Что звонила его жена?
«Что это за брак такой?» – Элис задумалась.
Установилась довольно продолжительная пауза, затем бодрым голосом она дала Элис указание:
– Скажите только, что звонила Нона.
– Да, миссис Уолш.
«Итак, это был такой брак… брак, который позволяет супругам быть на расстоянии, брак, о котором девушка не может и мечтать», – думала Элис.
У нее мелькнула надежда, что Барк, узнав о звонке Ноны, проявит к этому какой-то интерес. Но слабая надежда исчезла тотчас же, как только Элис сказала ему:
– Звонила Нона.
Барк Уолш резко дернулся, как будто его ударило током.
– Что?
– Звонила Нона, – повторила она.
– Какая Нона?
Очень тихо Элис проговорила:
– Уолш.
Наступила тишина. Элис могла только сказать, что это была ужасная тишина.
– Откуда она звонила? – спросил он.
– Она не сказала, – ответила Элис.
– Вам надо было узнать, откуда, а также какой это был звонок – местный или междугородний.
– Это был местный.
– А конкретней?
– Киандра, – уточнила Элис, – она была там днем раньше.
– Когда, точнее?
– В тот день, когда я ездила в Киандру. Я видела ее там.
– Откуда вы знаете ее?
– Она видела снеговика… Я имею в виду снеговика, для которого я слепила трубку и назвала вашим именем… Помните, я говорила вам… Я еще просила у вас прощения за свою шутку.
– Продолжайте. – Взгляд Барка стал жестким.
– Она сделала замечание по поводу вас, – заключила Элис.
– После чего вы решили, что она Нона Уолш.
– Я слышала, как кто-то называл ее по имени.
– Очевидно, что вы очень заинтересованы во мне и в том, что со мной связано, – заметил мистер Уолш хмуро. – Во мне… и моих делах? – Он пристально посмотрел на Элис. – Почему?
– Почему? Ну… ну, я полагаю, это естественно. – Щеки Элис покраснели. – Я имею в виду…
– Что вы имеете в виду, Элис?
– Я имею в виду, что вы босс, – почтительно сказала Элис.
Он нервно теребил губу пальцами. По какой-то причине ее ответ, казалось, раздражил его.
– Что Нона сегодня сказала? – спросил он.
– О, какую-то чепуху о молодых девушках с романтическими мечтаниями.
– Совершенная чепуха, – согласился Барк.
– А потом она просила передать мистеру Уолшу, что звонила Нона. Вот я вам и говорю.
– Благодарю, – сказал Барк.
Его брови сошлись, образуя сплошную линию и придавая его взгляду сердитое выражение.
Назавтра Элис планировала поездку в Киандру. Надо было забрать письма и купить кое-что из канцелярских принадлежностей.
По дороге она думала об отце. У него ухудшился аппетит, это тревожный признак. И уставать он стал быстрее.
Но день был прекрасен, и вскоре мысли Элис потекли по другому руслу.
Все же, несмотря на свои неудачи в качестве секретаря мистера Уолша и в области кулинарии, одну несомненную победу она одержала, и эта мысль привела ее в хорошее расположение духа.
Дело обстояло следующим образом. Вследствие камнепада пострадал дом семейства Лиз, и был образован Комитет помощи. На собранные средства дом восстановили, причем Элис поручили конкретное дело: спроектировать веранду и проследить за соблюдением всех параметров.
В целом работа была одобрена, а сама Элис была просто в восторге, хотя еще не видела свой проект воплощенным в дереве и камне. Правда, цвет занавесок несколько подкачал. Но уж такая она, эта Элис! Не получается, чтобы все было без изъяна. Хотя, что там занавески! Мелочь. Маленький штрих. А на веранду надо бы взглянуть, и она обязательно выкроит для этого время.
Неожиданно для себя самой Элис подумала: может быть, все ее промахи и неудачи оттого, что она в последнее время недостаточно помышляет о Боге? Речь, конечно, не идет о покаянии. Каяться ей не в чем. Или, например, о том, чтобы исповедаться. Но обратиться за наставлением к духовному пастырю, попросить поддержки – это другое дело. Ведь, в конце концов, можно просто побеседовать и в беседе коснуться волнующих ее проблем. И имеется подходящая кандидатура – преподобный отец Флетт.
Тем более, что он знает отца, и это отличный предлог зайти и завести разговор. Элис решила, что так и поступит.
На почте, когда Элис получала письма, она назвала, фамилии отца и Барка Уолша. При имени последнего женщина, сидевшая невдалеке и заполнявшая телеграфный бланк, подняла голову и с Интересом посмотрела на Элис. Скомкав бланк и подхватив изящную сумочку, женщина вышла вслед за ней на залитую солнцем улицу.
– Элис?
Девушка обернулась и увидела перед собой приветливо улыбающуюся женщину, одетую элегантно и со вкусом.
– Вы удивлены, не правда ли? – сказала незнакомка. – Я – Нона Уолш.
Элис от изумления не нашлась, что ответить. Если бы та не подошла и не заговорила, Элис вряд ли узнала бы в этой роскошной даме ту Нону Уолш, которую она однажды видела мельком.
Та весело рассмеялась. Смех ее был искренен и заразителен, и губы Элис невольно тронула улыбка.
– О, я так рада! – щебетала та, хватая Элис под руку и увлекая по улице в сторону центра. – Знаете ли, я тут ни с кем не знакома, а одной бродить по городу очень тоскливо. Извините меня за тон, которым я говорила по телефону. Со временем я все вам объясню, и, уверена, вы меня поймете. Так что же мы предпримем?
Элис пожала плечами, не зная, что ответить. Нона не дала ей времени подумать.
– Вот что. Я предлагаю считать, что мы давно знакомы, пойти куда-нибудь перекусить, а потом пробежаться по магазинам. Идет?
Нона Уолш излучала такую радость по поводу их знакомства, казалась такой естественной и жизнерадостной, что Элис без колебаний приняла и дружбу и приглашение.
Казалось, только сейчас Элис поняла, как не хватало ей женского общества, подруги, возможности просто поболтать и посмеяться, а то и посплетничать. Восхищение мужчин – это нормально. Но когда с такой подкупающей простотой другая женщина с восторгом отзывается о твоей фигуре, цвете лица, гладкой коже и безупречном вкусе, то разве можно остаться равнодушной и не влюбиться в эти сияющие добротой глаза? Тем более, что Нона была гораздо старше Элис, и от этого ее мнение становилось еще более весомым. Но энергии ей было не занимать, и Элис подчинилась этому бурлящему потоку.
Время летело незаметно. Они затронули столько тем, сколько посетили магазинов, то есть бессчетное количество. В разговорах ни разу не прозвучало имя Беркли Уолша, и, когда они отдыхали за коктейлем под тентом маленького кафе, Элис, не задумываясь, пригласила новую подругу посетить их лагерь. Нона с благодарностью согласилась, наговорив Элис на прощанье кучу комплиментов и осветив тысячей лучезарных улыбок.
Очарованная, оглушенная, сбитая с толку, Элис не заметила в улыбках Ноны затаенной усмешки.
Элис, в равной степени уставшая и довольная, отправилась назад в Эдамленд. По пути она с удовольствием перебирала в памяти покупки, нарядные витрины, а в ушах стояли прощальные слова Ноны:
– Так ждите, дорогая! Я непременно приеду!
Нона не заставила себя долго ждать: уже на следующий день Элис, услышав во дворе шум мотора и выглянув в окно, увидела, как ее новая подруга, помахав вслед уезжающей машине, изящно и непринужденно отдает распоряжения рабочим, свободным от смены и собравшимся вокруг нее, о переноске в дом своего весьма обширного багажа. Растерявшись и обрадовавшись одновременно, Элис пошла ей навстречу, по дороге думая о том, что теперь жизнь осложнится и неизвестно, как к этому отнесется Барк, когда вернется из шахты.
Нона очень быстро освоилась в непривычной обстановке, и через некоторое время они уже пили чай, к которому Альфред подал вкусные пирожные, и болтали обо всем так же легко и свободно, как в Эдамайнеби. В какую-то минуту Элис оглянулась на дверь и почувствовала, как внутри у нее что-то оборвалось: в дверях стоял Барк Уолш и холодно изучал их обеих; лицо его было бледно, губы плотно сжаты. Увидев, что Элис заметила его, он сделал несколько шагов, слегка поклонился и сказал:
– Здравствуй, Нона. Рад тебя видеть.
Нона пыталась заключить его в свои объятия, но, видя его сдержанную холодность, ограничилась поцелуем.
Присоединившись к ним, Барк Уолш задал Ноне несколько ничего не значащих вопросов и, казались, не слишком прислушивался к ее ответам. Потом вдруг, резко обернувшись к Элис, спросил:
– Ну, мисс Эннан, вы ведь долго мечтали о женском обществе – надо полагать, теперь вы довольны?
Смешавшись, Элис пролепетала что-то о пирожных, которые закончились. Нона вызвалась сходить за ними к Альфреду:
– Заодно я посмотрю и вашу кухню.
После ее ухода за столом воцарилось враждебное молчание, которое было прервано каким-то странным шумом на лестнице и вслед за ним – возбужденными и тревожными голосами.
– Что там происходит? – зло сказал Барк и пошел посмотреть.
Ужаленная недобрым предчувствием, Элис побежала за ним.
Оказалось, что Нона, спускаясь по лестнице, неловко ступила на незнакомую ступеньку и упала, подвернув ногу. Вокруг нее уже хлопотали рабочие, которые и перенесли ее в комнату Элис и устроили на ее кровати.
Барк Уолш, лицо которого выражало едва сдерживаемое бешенство, сказал тоном, не допускавшим возражений:
– Я еду в Эдамайнеби за доктором Андерсом. Вы, мисс Эннан, поедете со мной.
Элис даже не успела ничего сообразить, как они уже ехали по знакомой дороге. Неожиданно Барк, молча и яростно глядевший вперед, взорвался:
– Что заставило вас пригласить ее сюда? Она все равно приехала бы, но при чем здесь вы? Поддались ее чарам? И не скрежещите зубами – зачем вам понадобилось выпроваживать ее?
– Послушайте, я вовсе не выпроваживала ее… вообще-то да, но только за пирожными… и я не скрежещу зубами, просто я всегда хотела иметь рядом другую женщину.
– Женщину, но не Нону, – мудро заключил Барк.
Подобное восприятие привело Элис в ярость. Она даже завертелась.
– О чем это вы? – зло вскинулась она.
Его ответ совершенно потряс девушку. «Это действительно ужасно, – подумала она, – услышать, как муж, пусть даже удалившийся, какими бы ни были их отношения, мог сказать и подумать – такое»:
– Я хотел бы, чтобы она оказалась на другом краю света.
Глава четырнадцатая
К тому времени, как Элис добралась домой, Нона уютно устраивалась в ее постели.
Поездка была крайне утомительной: Барк в ярости гнал машину, и на каждом повороте у Элис кружилась голова.
– Теперь слягут в постель две женщины, если вы будете продолжать в том же духе, – предупредила Элис.
– Ну, уж нет, – мрачно заверил ее Барк. – Они будут там, где им надлежит быть, а это значит…
– Где-нибудь подальше, – понимающе закончила за него Элис.
Она лениво спросила:
– Послушайте, почему присутствие Ноны так вас беспокоит?
– Меня это совершенно не беспокоит, – в бешенстве заорал он, – я могу в считанные минуты отделаться от нее. – Некоторое время Барк молча вел машину. – Почти как в аду, – вдруг в отчаянии проговорил он, – и я должен терпеть это, пока она валяется в кровати?
– Доктор Андерс…
– Может назначить рентгеновское исследование, приглашать специалистов, а она будет заявлять: «Я не могу двигаться» и тому подобное. Элис Эннан, я готов избить вас за эту злую шутку, которую вы со мной сыграли.
– Я же говорила, это не нарочно!
– Полагаю, мне придется смириться. Только вам придется мириться с ней. – В голосе Барка, несомненно, звучало злорадное удовлетворение.
Нона сидела в кровати Элис в позе, которая, по-видимому, была хорошо продумана… Как бы мне получше облокотиться? Как удивить Элис… Женщина выглядела весьма томной и прелестной в бледно-желтой шелковой пижаме.
– Где она взяла пижаму? – Элис, рассматривая Нону через окно веранды, не отдавала себе отчета в том, что высказывает свои мысли вслух.
– А как вы думаете? Конечно, принесла с собой. Все запланировано заранее. А вы, – Барк обвиняюще повернулся к Элис, – ей потакаете!
– Ничего подобного, просто я попросила принести еще пирожных. Если вам так интересно, я и так уже достаточно наказана.
Мистер Уолш был в очень плохом расположении духа. Затем он принялся изучать новый реестр работ и связанные с этим жалобы рабочих.
Ланс объяснил Элис, что, хотя оплата будет высокой, не очень-то охотно многие согласятся работать сверхурочно.
– Нокс не будет, – пожал он плечами, – он нашел себе девушку в Куме.
Гарри Нокс уехал на следующий день – или по собственной воле, или по принуждению, Элис не знала истинной причины, хотя и склонялась ко второму предположению, что дало ей пищу для размышлений. Это было доказательством того, что Барк Уолш избавился-таки от одного из своих работников, вопреки утверждению Френка Гранта.
«Тем не менее, – думала она, – все зависит от мотивов. Человек, отказывающийся работать сверхурочно, действовал на нервы мистера Уолша гораздо сильнее, чем человек, дающий девушке повод для жалобы». Это Элис поняла, когда услышала разглагольствования Барка по этому поводу.
Элис удивилась, увидев Гарри, когда на следующий день на джипе отправилась в Миджин-Лоб за письмами.
– Да, я получил пинок, – бодро согласился он, – но, что типично для Барка, босс сопроводил его рекомендательным письмом. Теперь я здесь на постоянной работе и могу беспрепятственно видеться с Барбарой.
– Вам было жаль уходить? – спросила Элис.
– Я работал с Барком Уолшем по четырем контрактам. Канада, Южная Америка, Индия, Африка. Невозможно уйти из команды, не оглянувшись назад.
Тем не менее Гарри говорил об этом весьма жизнерадостным тоном, что привело Элис в изумление.
– И вы не возмущены?
– Я только что говорил вам, что мы были в одной команде, мы всегда шли на уступки друг другу и сейчас достигли компромисса.
– Но не тогда, когда вас уволили, – напомнила Элис безжалостно.
– Неправда. Ведь он хотел избавиться от меня, а я не хотел уезжать. Это и есть компромисс.
– Что это за человек, – упорствовала Элис, – который ставит работу выше людей?
– Барк сам очень много работает.
– Что же это за человек? – повторила девушка.
Гарри посмотрел на нее, и в его глазах промелькнула жалость. Не было во всей округе ни одного человека, который не знал бы истинной причины этой спешки. Он неуклюже похлопал Элис по плечу.
– Нашли себе женское общество? – он постарался переменить тему разговора.
– Да, – коротко ответила Элис.
– Как у нее дела?
– Неважно. Она в постели.
– С Ноной все будет в порядке, – кивнул Гарри.
– Вы знаете ее?
– Она была в Канаде. – Гарри достал сигарету. – И в Индию она приезжала. – Он прикурил, погрузившись в какие-то воспоминания и хмурясь при этом. – И в Африке она была, – закончил он.
– Да, я полагаю, что у нее было на это право? – вопросительно сказала Элис.
Гарри ничего не ответил. Он просто пожал плечами. Элис обнаружила в себе страстное желание расспросить его. Почему получилось так, что Барк Уолш знать не хочет свою жену? Почему его жена, несомненно, осведомленная о его чувствах, изыскивает всяческие способы, чтобы преследовать его?
Но она не стала задавать подобных вопросов, пусть даже бывшему работнику. Полная сожалений, Элис оставила Гарри и поехала обратно в лагерь.
Элис Эннан никогда не жила с кем-либо в одной комнате, и когда Нона заняла ее кровать, девушка просто ушла, хотя это была именно ее комната.
– Я поставлю раскладушку в маленькой гостиной, – настояла девушка, и Барк согласился.
– Вам не придется жить там долго, я обещаю, – коротко сказал он.
