Обитатели аббатства ощупали актеров в поисках оружия. Слэгар печально покачал головой.
      - Увы, мы живем во времена всеобщего недоверия.
      - Всего лишь мера предосторожности, мой друг. - Аббат Мордальфус галантно поклонился. - Праздник еще в самом разгаре. Милости просим, садитесь с нами к столу. Угощения хватит для всех.
      Колпак на голове лиса затрепетал, когда Слэгар смахнул фальшивую слезу.
      - Такая любезность и гостеприимство! Благодарю вас, господин аббат. Мои друзья и я не останемся в долгу, мы покажем вам самое прекрасное наше представление, специально для вас и ваших гостей.
      Когда все двинулись к столу, Витч незаметно сунул в лапу Слэгару маленькую записку. Хитрый лис скрыл ее под своим широким плащом.
      Прыщелап, балансируя кувшином над головой, подкрался к Лысолапу сзади, намереваясь окатить его водой. Хорек по имени Тупонос, повернувшись к Лысолапу, жонглировал в это время тремя мячиками, не замечая уловок Прыщелапа.
      Зрители-малыши визжали и корчились от восторга, выкрикивая во всю мочь:
      - Обернись, он за тобой!
      - Кто? Что вы говорите? - Лысолап сморщил свой красный фальшивый нос и осклабился в дурацкой ухмылке.
      - О-о-о! Оглянись же, он за тобой!
      Тупонос уронил один из мячиков, которыми он жонглировал. Лысолап нагнулся за ним как раз в тот момент, когда Прыщелап выплеснул на него воду из кувшина. Детвора так и покатилась со смеху, так как весь поток воды вместо Лысолапа попал на Тупоноса.
      Из кулисы выскочил Морщатый с огромной гнущейся деревянной колотушкой. Он замахнулся ею и комически отвесил Прыщелапу пониже спины звонкую затрещину. Прыщелап вскрикнул от удивления, уронил кувшин и, случайно оступившись, попал в него задней лапой. С грохотом ковыляя и подпрыгивая на застрявшей в кувшине лапе, он убежал со сцены, подгоняемый Морщатым, лупившим его сзади колотушкой.
      Все обитатели Рэдволла хохотали от души. Аббат Мордальфус, схватившись за бока и давясь от смеха, повернулся к Бэзилу.
      - О-хо-хо-хо, я так и знал, что обольют жонглера, ха-ха-ха. Ох, смотри, тот, с красным носом, ест его жонглерский мячик, хи-хи. Да это же с самого начала было яблоко, ха-ха-ха-ха!
      - Ух-ху-ху-ху! Дурацкий пройдоха! Вон этот малый, ласка, пытается съесть остальные мячики. О-охо-хох-хох! А эти настоящие - из дерева! Выплюни их, приятель, ты же сломаешь зубы!
      Слэгар кружил у самых столов, раздавая детворе бумажных бабочек, которые порхали как настоящие. При этом, передавая кувшин, флягу или чашу, он всякий раз незаметно сыпал в питье щепотку порошка.
      Затем, обойдя кругом пирующих, лис остановился позади печной ямы и бросил целую пригоршню порошка в огонь. Зеленый столб пламени взметнулся вверх. Перепрыгнув через яму, лис, казалось, возник перед публикой прямо из изумрудной огненной стихии.
      - Звездный Лунарис, Лунный Звездарис! Я Предводитель Шутов! Кто из вас здесь зовется Амброзием Пикой?
      - Эй, вот я здесь. Но откуда ты узнал мое имя?
      - Властелину луны и звезд ведомо все, Амброзий Пика. Ты - хранитель подвалов, и твой октябрьский эль в следующем сезоне будет лучше, чем когда-либо раньше.
      - Нет, чтоб мне лопнуть! Этот милейший, выскочивший из пламени парень все о тебе знает, дружище!
      Слэгар круто повернулся.
      - Кажется, я слышу голос зайца Бэзила, отставного пехотинца и прославленного следопыта?
      - Ага, и знаменитого обжоры и исполнителя ужасных песенок.
      Хитрейший навострил ухо.
      - Чу! А это не голосок ли миссис Летти Полевкинс, мамаши малыша Ролло?
      Миссис Полевкинс была поражена.
      - О, ха-ха! Да, это я. Но откуда ты меня знаешь, господин Звездарис?
      - Собирайтесь, собирайтесь сюда, добрые обитатели аббатства Рэдволл. Я открою вам тайны, известные одному лишь Предводителю Шутов. Но сперва вы должны выпить за здоровье тех двоих, кто поймал этого гигантского карпа, за вашего аббата и вашего Воина, за самых храбрых и достойных героев на свете!
      Спиноблох, Лысолап, Прыщелап, Морщатый и все прочие с веселым радушием подбежали к столам, щекоча малышей за ухом и наполняя напитками каждый бокал или чашу.
      Кротоначальник взобрался на скамью.
      - Ур-р-р, за Матиаса Воина и за, вур-р-р, аббата Мордальфуса. Добр-рого здр-равия, уважаемые.
      Тост был выпит под дружный звон сталкивающихся чаш и бокалов.
      Слэгар бросил в огонь новую щепоть порошка. На этот раз из ямы вырвалось золотистое пламя с клубами дыма, и лис жутким голосом произнес:
      - Звездный Лунарис Фортуна Мандала, слушайте все меня!
      Маттимео смотрел на кудесника-лиса как зачарованный. Он поставил свой бокал с сидром и весь замер в восхищенном внимании. Сбросив свой развевающийся шелковый плащ, лис подхватил его и принялся вращать им перед собой, сперва медленно, затем все быстрее и быстрее, подпевая в такт:
      Смотрите на месяц, на звезды взгляните,
      Что ночи усеяли черный покров,
      На пурпурный отблеск бриллиантов в зените,
      На шелк и на пламя, на свет и на кровь.
      Как мандалы круг неизменно над нами
      Великий поток мирозданья кружит,
      Пока не угаснет небесное пламя.
      Что истинно здесь и что мнимо, скажи...
      Откуда-то сбоку до Маттимео донесся тихий храп миссис Черчмаус. Мышонок попытался остановить свой взгляд на летящем вихрем плаще, но драгоценные блестки на нем превратились вдруг в усыпанное звездами ночное небо. Голос лиса гудел и гудел в его ушах, пока наконец Маттимео был уже не в силах поднять слипающиеся веки.
      Он уснул, уронив голову на стол, посреди прекрасных блюд, полный впечатлений и совершенно счастливый.
      11
      День занимался сырой и пасмурный. Огромные темные тучи внезапно сгустились, придя с запада, и яркие ветвистые молнии прорезали тяжелеющий небосклон. Из-за далекого горизонта Золотой Равнины прикатились глухие раскаты грома, и первые крупные, как буковый орех, капли дождя упали на землю.
      Холодная влага и страдальческий вопль малыша Ролло, звавшего маму, разбудили наконец барсучиху Констанцию. Повсюду рядом с ней просыпались остальные обитатели Рэдволла и вставали, шатаясь и охая, под тяжелыми струями дождя.
      Матиас, приложив к гудящей голове лапу, другою теребил Констанцию.
      - Скорей, поднимайся, нужно увести всех с дождя под крышу. Кажется, минуту назад тут кто-то плакал?
      - Мама, мама, вставай!
      Констанция проснулась окончательно, когда над головой ударил раскат грома и молния зигзагом осветила окружающую картину.
      - Это малыш Ролло, он там, у северных ворот!
      Подгоняемые новой чередой бушующих раскатов, Констанция и Матиас бегом устремились к тому месту, где у маленькой низкой дверцы, прорубленной в каменной стене, плакал Ролло. Он сидел на земле рядом с неподвижной фигуркой миссис Летти Полевкинс, пытаясь растормошить ее.
      - Мама, ну мама, пожалуйста, проснись, я сейчас совсем промокну!
      Голова Воина начала проясняться под дождем.
      - Василика, сюда! Отведи малыша в дом. Мы должны выяснить, что здесь произошло.
      Василика выскочила наружу и подхватила малыша Ролло, закрывая его своим телом от дождя.
      - Вот так, вот так, Ролло, пойдем со мной. Матиас и Констанция позаботятся о твоей маме.
      Долговязая, испачканная грязью фигура замаячила в потоках дождя - Бэзил спешил к ним на помощь.
      - Ох, бедная моя старая головушка. Привет, что тут у вас стряслось?
      Констанция, вытирая с глаз капли дождя, опустилась на траву рядом с несчастной полевкой.
      - Она мертва! Матиас, кто мог это сделать?
      Матиас прижался лбом к стене. Слезы застилали ему глаза и стекали, смешиваясь с дождевыми, струями.
      - Кто же еще, кроме этого гадкого лиса с его разбойничьей шайкой. И я попался на их обман, они провели меня! Подлые трусы! Как они могли убить такое беззащитное существо, как миссис Полевкинс?!
      Слабый стон донесся из-за распахнутой стенной двери. Матиас тотчас выпрямился и подбежал к ней, но створка вдруг качнулась назад. Из-за двери, шатаясь, вышел Джон Черчмаус, его голова от уха до уха была рассечена ужасной рваной раной, по виску струилась кровь. Матиас поддержал его и прислонил к мокрой стене под проливным дождем.
      - Джон, как ты? Что произошло?
      Черчмаус вытер глаза, залитые струйками дождя и крови. Он явно находился в глубоком шоке от тех ужасных событий, свидетелем которых ему пришлось стать.
      - Остановите... остановите их... Назад, миссис Полевкинс... Нет, нет! Держись, Гуго... ты их задержал... Кровь... ничего не вижу... Где Гуго, где Гуго?..
      Он рухнул без чувств прямо на Матиаса.
      Констанция пришла им на подмогу и одной лапой подхватила бессильное тело Черчмауса.
      - Я отнесу Джона в дом. Винифред, прикрой пока скатертью тело миссис Полевкинс. Матиас, Бэзил, поищите монаха Гуго!
      И огромная барсучиха, прижав свою ношу, торопливо пошла прочь сквозь завесу дождя.
      Воин вместе с зайцем под усилившимся ливнем обошли в отчаянных поисках весь цветник.
      - Монах Гуго, где ты?
      - Гуго, держись, старина. Отзовись, если ты нас слышишь.
      Выдра Винифред, выбежав из-за колокольни, столкнулась с Матиасом.
      - Никаких следов Гуго? - спросила она.
      - Совсем никаких, Винифред. Должно быть, он преследовал их дальше. Эй, Бэзил! Пойдем поищем в лесу за воротами.
      Капли дождя гулко шлепали, разбиваясь о лиственный полог леса. Видимость была плохой из-за поднявшегося среди деревьев тумана.
      Матиас ползал по глинистой земле, обшаривая кусты и заросли папоротника, обходя каждое дерево. Неподалеку от него сквозь шум дождевых потоков слышалось невнятное бормотание Бэзила:
      - Ну, давай, Гуго, старый кастрюльщик, покажи, где ты есть. Клянусь, я больше никогда не приду опустошать твою кухню, как бы ни сосало у меня в желудке, даже если буду умирать с голоду...
      Выдра Винифред приседала и вытягивалась, отряхивая лоснящуюся шкурку от воды, в надежде издали разглядеть в зарослях фигуру Гуго. Она поравнялась с Матиасом.
      - Не думаю, чтобы такая маленькая толстая мышь, как Гуго, могла забраться дальше в лес. Может быть, нам лучше вернуться к аббатству и более тщательно обыскать цветники? - предложила она.
      Внезапно Матиас застыл на месте.
      - Ты что-нибудь слышишь, Винифред?
      Какой-то приглушенный звук долетел до них сквозь шум дождя.
      - Туда. Скорей! - Выдра указала направление. Продираясь через подлесок, они кинулись к тому месту, откуда доносился звук.
      Это был заяц Бэзил. Он скорчился на сырой земле, прижимая что-то к своей груди и судорожно всхлипывая.
      Словно свинцовый комок подступил к горлу Матиаса, когда он опустился на колени рядом с зайцем. Винифред отвернулась, не в силах смотреть. Маленький толстый повар Рэдволла, мертвый, безвольно распластался по земле, не чувствуя капель дождя, стучавших по его любимому щавелевому листу, все еще зажатому в колечке хвоста. Бэзил прижимал к себе его неподвижное тело, не скрывая струящихся по щекам слез.
      - Гуго, дружище, что они с тобой сделали?
      Винифред опустилась на колени рядом. Она молча стала счищать глину и комочки земли с промокшей рясы и когда-то незапятнанно-белого фартука их дорогого маленького монаха, потом вдруг не выдержала и расплакалась, как дитя.
      - Он не причинил вреда ни единому живому существу. Почему же так... Почему?
      Бэзил медленно встал и поднял Гуго, едва устояв на подкосившихся лапах.
      - Вы дадите мне право отнести старого друга назад, в аббатство?
      Матиас все еще стоял на коленях на голой земле, его мех насквозь промок под нескончаемым ливнем.
      - Это твое право, Бэзил. Винифред, скажи всем, что я скоро буду в Большом Зале. - Голос Воина дрожал.
      Проводив взглядом удалявшихся друзей, Матиас поднял с земли лист щавеля, который выпал из бессильно повисшего хвоста монаха Гуго, и прижал его к губам, молча поминая своего товарища.
      В Большом Зале аббатства был разожжен большой очаг. Все сушились, растирая жесткими полотенцами свои шкуры, от которых поднимался густой влажный пар. Сестра Мей из местной лечебницы переходила от одного к другому, раздавая снадобья из трав. Многие сидели на каменном полу, сжав лапами виски, чтобы облегчить мучительную головную боль. Матиас в сопровождении Бэзила вошел в зал и постучал клинком меча по каменной колонне, призывая всех к вниманию.
      - Аббат, Констанция, Винифред, Белка Джесс, Королева Клюва, Кротоначальник и ты, Бэзил, пойдемте со мною вниз, в Пещерный Зал. Все остальные оставайтесь здесь, сушитесь и согревайтесь и позаботьтесь о тех, кто нездоров.
      В Большом Зале был наконец наведен относительный порядок. Из кухни принесли горячий суп, брат Руфус и сестра Агнесса раздали всем теплые одеяла. Сестра Мей вместе с миссис Черчмаус отправились в лечебницу оказать помощь Джону Черчмаусу, а Василика взяла на себя заботы о маленьком Ролло.
      Сойдя в Пещерный Зал, Матиас и все остальные расселись вокруг большого стола. Воин оглядел собравшихся.
      - Итак, видел ли кто-нибудь из вас, что происходило прошлой ночью? Может ли кто-нибудь пролить свет на это ужасное дело? Я прошу от вас точных ответов, и, пожалуйста, не нужно никаких догадок.
      Наступило молчание, затем заговорил аббат:
      - Мы вынуждены подождать, пока Джон Черчмаус придет в себя настолько, чтобы он смог разговаривать. Других двоих свидетелей всего происшедшего больше нет с нами.
      За столом вновь воцарилась звенящая тишина, все сидели, подавленные страшной непоправимостью событий, которые тяжелым камнем легли на сердце.
      Белка Джесс тихо поднялась с места.
      - Я схожу в лечебницу, посмотрю, как поживает мистер Черчмаус.
      - Это самое верное, Джесс, - оживился Бэзил. - Действовать - вот что сейчас нужно. Так, с чего мы начнем?
      Аббат сложил лапы под широкими рукавами своей рясы.
      - Для начала вот что, Бэзил. Полагаю, все мы знаем, кто учинил здесь это страшное дело.
      - Хр-р, я хор-рошо знаю, - взревел Кротоначальник. - Те обтрепанные мошенники, лисы и прочий сброд, они наколдовали, чтоб нам спать.
      - Что они там, теткин хвост, наколдовали! - фыркнула выдра Винифред. - Это было сильное снотворное снадобье. Нам следовало помнить, что лисам опасно доверять, ни за что нельзя было впускать их сюда.
      Матиас тяжело хлопнул лапой по столу.
      - Довольно! Прошу вас, не нужно никаких, упреков и обвинений. Итак, вы считаете, что нам подсыпали снотворного. Ладно, это проясняет дело. Я вспоминаю, что лис предложил всем выпить тост. Он мог подбросить нам в питье травы или порошка в любой момент, пока мы смотрели представление.
      - А-а, вот что он сделал, мерзкая гадина? - воскликнул зашедший вслед за ними Амброзий Пика. Его щетина жестко встопорщилась. - И потом начал вертеть своим плащом все быстрей и быстрей. Мои старые глаза закрылись сами собой.
      Собравшиеся разом загомонили.
      - У меня тоже. Это последнее, что я помню.
      - Ну да, говорю же вам, нас загипнотизировали.
      - Лунный Звездарис, как бы не так! Это больше похоже на колоссальное свинство, каково?
      Наконец обстоятельность Кротоначальника взяла верх.
      - Урр, так что же он натворил потом?
      - В этом весь вопрос. - Матиас тяжело вздохнул. - Мы не храним сокровищ или ценных вещей, которые можно было бы украсть. Только вот этот меч и наш большой гобелен. Меч - при мне, и гобелен, насколько мне известно, тоже висит на месте в Большом Зале, я видел его собственными глазами сегодня утром. Что же лис сделал потом?
      Воробьиная королева Клюва встряхнула крылом.
      - Эти гадкие червяки, наверное, приходят с северных равнин. Все гадкие - с северных равнин. Они туда удирают, открывают маленький червячный ход в северной стене.
      - Знаете, похоже, вы правы, - поддержал ее Бэзил. - Когда перестанет барабанить проклятый дождь, я попытаюсь пройти по их следу. Гм, однако боюсь, не так уж много следов останется после этого ливня.
      - Думаю, братьям и сестрам следует проверить всю утварь на случай, если что-нибудь пропало, - предложил аббат. - Кротоначальник, не соберешь ли ты из своих кротов похоронную команду, чтобы выкопать рядом две могилы? Бэзил, может быть, ты сможешь найти какие-нибудь следы у северных ворот? Остальные, когда стихнет дождь, помогите, пожалуйста, внести со двора столы и прочее имущество в дом. Лучшее, что мы сейчас можем сделать, это как можно скорее восстановить в аббатстве нормальный порядок.
      Матиас решительно поднялся.
      - Прекрасно, пусть так и будет. Пожалуй, я схожу в лечебницу, взгляну, как там Джон.
      Сестра Мей и миссис Черчмаус позволили Матиасу войти в палату для больных при условии, что тот будет вести себя тихо. Джон Черчмаус лежал бледный и неподвижный, но дыхание его было ровным.
      - Как он? - шепотом спросил Матиас.
      Миссис Черчмаус улыбнулась.
      - Спасибо, Матиас, он жив и постепенно приходит в себя.
      Джон медленно открыл глаза и огляделся. Он попытался приподнять голову, но Матиас уложил его обратно на подушку.
      - Не волнуйся, дружище, полежи пока здесь. Но если хочешь поговорить, то, может быть, расскажешь нам, что ты помнишь о прошлой ночи. Никто из нас так и не знает, что произошло на празднике.
      В глазах Джона бисером блеснули слезы.
      - У меня и у монаха Гуго кубки были уже полны, поэтому мы не дали им долить в них еще эля. Бедняжка миссис Полевкинс была слишком поглощена заботами о своем сынишке и не успела присоединиться к тосту. Да, Матиас, нет никакого сомнения, вас всех чем-то опоили, но даже мы с Гуго отчасти попали под чары этого лиса с плащом. Когда мы увидели, что происходит, то бросились за ними и попытались их остановить. Нас было всего трое - Гуго, миссис Полевкинс и я.
      - Но что же все-таки происходило, что они делали дальше, Джон? - Все внутри Матиаса похолодело от ужасных предчувствий, когда он задал этот вопрос.
      Джон разразился рыданиями.
      - Наши дети, Матиас. Они похитили моих Тима и Тэсс, бельчонка Сэма, Синтию Полевкинс и твоего Маттимео!
      Сердце Матиаса словно сжалось в ледяной комок. Василика, стоявшая в дверях с малышом Ролло, как эхо повторила его слова.
      - Маттимео пропал? Нет, это невозможно! Уверена, я видела его вместе с остальными там, под дождем. Разве его не было с тобой, Матиас? Тим и Тэсс, ну да, он был вместе с Тимом и Тэсс, так и есть!
      - Мои Тим и Тэсс! О, ты их видела! - В голосе миссис Черчмаус зазвучала надежда. Матиас с силой ударил лапой в стену, гнев и отчаяние исказили его черты.
      - Мы были еще под действием снадобья, и дождь застилал все пеленой, ты не могла их разглядеть. Надо верить тому, что говорит Джон: он видел, как их похитили. Какие же мы идиоты, что не поняли этого раньше!
      Василика все еще качала головой, не желая поверить в случившееся.
      - Джесс! Они должны быть там, внизу, вместе с Джесс. Сидят, завернувшись в теплые одеяла, и пьют горячий бульон, вот увидите.
      - Перестань, Василика! Они пропали, поверь мне. Но, клянусь своим мечом, я верну их!
      Малыш Ролло совершенно потерялся под фартуками Василики и миссис Черчмаус, когда те кинулись друг другу на грудь и заплакали навзрыд. Джон приподнял голову.
      - Маленькую Синтию Полевкинс и Сэма тоже. Они их всех увели, - печально сказал он.
      Сестра Мей стала промывать рану Джона. Она стирала свои слезы, которые капали ему на лоб.
      - Бедняжка Джесс, как мы скажем ей? Милые мои, маленькая Синтия ведь сирота. Да помилует судьба эту крошку, что-то с ней станется? Злые, гадкие существа! Как это жестоко и бессердечно - похитить наших детей. Какое несчастье!
      Матиас положил лапу на сотрясавшиеся плечи Василики. Он словно онемел от горя. Мысли о сыне теснились у него в голове - строгий выговор, который он сделал ему, и двойное наказание за провинность. Теперь его увели. У Матиаса было такое чувство, будто вместе с сыном вырвали половину его сердца. Он любил Маттимео. Ему так радостно было узнавать самого себя и Василику в поступках и даже в маленьких проказах сынишки. Бедная Василика. Даже теперь она старается быть мужественной и утешает миссис Черчмаус.
      Матиас прижал ее крепче.
      - Не горюй, Василика, я верну нашего сына. Я верну их всех. Ничто не сможет остановить меня. Скоро он снова будет спать в своей постели в привратном домике, вот увидишь.
      Миссис Черчмаус вновь принялась ухаживать за Джоном, а сестра Мей выскользнула из палаты, спеша передать печальную весть белке Джесс. Василика поднесла Ролло к окну палаты. Она смотрела на дождь.
      - Я не смогу вернуться в наш привратный домик, пока там нет Маттимео. сказала она. - Я останусь в аббатстве и буду заботиться о Ролло.
      Матиас молча кивнул, и Василика утерла слезы на глазах и вздохнула.
      - Ох, Маттимео, надеюсь, с тобой не будет никакой беды, сынок. Бедный Маттимео.
      Маленький Ролло широко развел лапами, и мордочка у него стала такой же горестной, как у Василики.
      - Бедный Матти пропал. А-ах-х-х!
      Матиас встал с ними рядом, глядя в окно, за которым моросил дождь. В его глазах сквозь отчаяние и боль холодной молнией блеснули гнев и жажда отмщения.
      12
      В первый момент Маттимео не мог понять, проснулся он или все еще спит. У него отчаянно зачесалось ухо, но словно свинцовая тяжесть сковала все его конечности. Он мог лишь слегка приподнять лапу, но тогда и другая начинала двигаться вверх, как будто ее дергали на веревочке. Откуда-то издалека ему послышался отвратительный смех и звонкий свист хлыста.
      Хлясь!
      Его спину рассек обжигающий удар, и мышонок скорчился от боли. Он в полном изумлении раскрыл глаза и увидел Витча, замахнувшегося на него длинным ивовым прутом. Новый удар полоснул его по бокам. Вне себя от боли и гнева, Маттимео попытался было вскочить, чтобы хорошенько проучить этого крысу-недомерка, но запнулся и упал назад под звонкое бряцанье кандалов.
      Он был закован!
      Витч с гадким хихиканьем медленно поднял свой хлесткий прут.
      - Ну, давай, маменькин сынок, любимец аббатства, что ты теперь будешь делать, а?
      Вновь и вновь взлетал и опускался хлыст, осыпая юного пленника беспорядочными ударами. Витч в возбуждении прыгал вокруг, размахивая своим ивовым прутом.
      - Ха-ха, здесь нет этой дурацкой барсучихи, теперь меня некому остановить, так ведь? И мне уже не придется драить полы и отскабливать кастрюли. Вот тебе и вот, вот...
      Он подскочил слишком близко. Маттимео, сжавшийся под градом жгучих ударов, увидел вдруг, что может дотянуться до Витча. Крепко сцепив лапы, мышонок рванулся изо всех сил, с шумом повалив противника. Он принялся бить, пинать и колошматить своего мучителя сковывавшей его лапы цепью.
      - Помогите, помогите! Караул! Он убьет меня! - в панике завопил Витч.
      Трехпалый грубо растащил их в стороны. Он пинком повалил Маттимео и отшвырнул Витча к дальней стене.
      - Раздери тебя клык! Ты прекратишь орать и визжать? Что здесь происходит?
      Витч трясся от возмущения.
      - Нечего меня толкать, Трехпалый. Слэгар разрешил мне разделаться с этим типом, когда вы закуете его в кандалы.
      Трехпалый с отвращением взглянул на крысу.
      - Хм, у тебя это не очень-то получилось, а? Насколько я видел, этот мышонок задал тебе хорошую трепку.
      Витч рванулся вперед, размахивая хлыстом.
      - Я его так проучу, что он никогда этого не забудет!
      Трехпалый поймал прут и выдернул его из кулака Витча, потом крепко сгреб отбивающуюся крысу за шиворот.
      - Ну уж нет, сопляк. Я тут за старшего, пока нет Слэгара. Здесь не должно быть ни звука, ясно? Чтобы ни единая тварь, которая рыскает снаружи, ничего не услышала. Так что веди себя смирно, а не то я пройдусь этим прутом по твоей спине, крыса.
      Витч тяжело плюхнулся на подоконник, хныкая, но не смея ослушаться приказания ласки.
      Маттимео огляделся. Другие пленники в цепях сидели вдоль стен: мыши, белки, ежи - все совсем еще юные. Он увидел Тима и Тэсс, а также бельчонка Сэма, прикованных у дальней стены. Бряцая кандалами, он помахал им.
      - Сэм, Тим, Тэсс, как мы сюда попали? - спросил он.
      - А ну, тихо там! - прикрикнул горностай Полухвост, погрозив Маттимео кинжалом - Заткнись, мышь. Тебе уже было сказано. Побереги свою глотку, она тебе еще пригодится, когда будешь отдуваться на ходу.
      Полухвост отошел, и юная барсучиха, прикованная рядом с Маттимео, прошептала:
      - Это Полухвост. Берегись его, он очень злой. Меня зовут Аума, я из западных равнин. А тебя как?
      - Маттимео, сын Матиаса, Воина Рэдволла.
      - А, так ты один из тех, кого стремился заполучить Слэгар.
      - Слэгар?
      - Да, Хитрейший, тот лис в маске, - пояснила Аума. - Это банда работорговцев. Хотя куда они нас ведут, я не знаю.
      - О-ох, где я? Снимите с меня эти цепи. Ву-у-ху-ху-ху, я хочу домой, у-ху-ху-ху.
      Это заплакала Синтия Полевкинс. Она была прикована по другую сторону от Аумы и только что пробудилась от сна.
      Трехпалый мигом подскочил к ней. Его гнусная морда оказалась внезапно перед мокрыми от слез усами Синтии,
      - Если еще пискнешь, мышка, я тебе покажу, от чего плачут по-настоящему. А ну, прекрати хныкать!
      Синтия онемела от ужаса.
      Слэгар в мокром от дождя шелковом колпаке, облепившем его морду, пригнувшись, пролез внутрь через разбитое южное окно. Он яростно отряхнулся, разбрызгивая вокруг себя капли.
      - Коготь его побери, льет как из ведра. Однако тем лучше для нас. Если мы выйдем быстро, то нам не придется заметать следы. Они не поймут, в каком направлении мы ушли. С другой стороны, ливень наверняка разбудил всю эту братию в Рэдволле, поэтому мы не можем позволить себе долго болтаться поблизости. Ложный след, ведущий на север, на время отвлечет их. Тупонос и Фингал потащили туда нашу повозку, потом они свернут и встретят нас в лесу, к югу отсюда.
      Битый Глаз развалился на церковной скамье.
      - А что, если нет, хозяин? Вдруг они нас потеряют? Лес ведь такой большой.
      Пасть лиса растянулась в усмешке под прилипшей маской.
      - Что ж, пусть им будет хуже. Наша доля только увеличится от этого.
      Битому Глазу пришлось с минуту поразмыслить над этим, потом он тихо осклабился.
      - О да, гы-гы, тогда да.
      Бандиты принесли длинную цепь и построили пленников так, чтобы пропустить ее через кандалы на их передних лапах и закрепить с другого конца. Маттимео оказался прикованным между Аумой и Тэсс; Тим и Сэм стояли позади них, Слэгар прошелся вдоль строя, проверяя соединительные звенья и заталкивая пленников на место. Убедившись, что все в порядке, он вытащил странного вида оружие и принялся размахивать им перед собой. Это была плеть с короткой деревянной рукояткой, с которой свисали три плетеных кожаных ремня. К концу каждого ремня был привешен круглый металлический шар. Они взвивались и жестко щелкали в воздухе, когда лис ловко поигрывал плеткой.
      - Я Слэгар Беспощадный. Теперь вы мои рабы. - Шелковый колпак обтянул его морду, когда он заговорил. - Когда я скажу вам идти, вы пойдете. Если скажу бежать - побежите. Если я решу оставить вас в живых, то вы будете жить. Если мне придет в голову, что ваша жизнь ничего не стоит, то я сделаю так, чтоб вы умерли. Если у вас вдруг появится возможность сбежать или хотя бы попытаться это сделать, я верну вас назад с помощью вот этой безделушки.
      Лис раскрутил плеть и с силой бросил ее. Со страшным бряцаньем она обмоталась вокруг дубовой колонки, которой заканчивался ряд церковных скамей. Три металлических шара тяжело стукнули по дереву, разбив его, как сухую ветку.
      Когда Спиноблох подал ему назад оружие, Слэгар, обернувшись к пленникам, равнодушно повел плечами.
      - Ну, а если у вас не останется больше задних лап после того, как по ним пройдется эта игрушка, то мне придется бросить вас в ближайшую канаву, потому что искалеченный на всю жизнь раб вряд ли кому сгодится.
      Маттимео с трудом сглотнул комок в горле. Беспощадный лис явно намеревался привести все сказанное в исполнение.
      Слэгар повернулся к своим помощникам.
      - Трехпалый, Полухвост, мы отправляемся на юг. Заставьте их идти быстро. За один день и за ночь я хочу сделать марш-бросок, чтобы оказаться как можно дальше от Рэдволла. Прыщелап, Рваное Ухо, будете замыкающими. Если дождь прекратится, будете заметать наш след. И поработайте своими хлыстами, если они начнут тащиться медленно или распустят сопли. А теперь - марш вперед, живо!
      Бандиты оттолкнули дверь, и беспорядочная процессия потянулась наружу, туда, где дождь сотрясал потоками всякий лист в Лесу Цветущих Мхов.
      13
      День клонился к вечеру, но бесконечный дождь все еще стучал, не ослабевая. Аббат Мордальфус стоял с сестрой Агнессой на месте вчерашнего торжества. От печной ямы осталась груда промокших, черных углей. Мордальфус бросил в нее клочок пергамента.
      - Вот откуда лис узнал все о нас, - пояснил он. - Маленький Витч написал ему все сведения. Мы дали ему пристанище, а он шпионил среди нас. Джон Черчмаус видел, как он бежал вместе с этими негодяями, когда те пустились наутек.
      Усы сестры Агнессы задвигались от возмущения.
      - Маленький хулиган! Только подумайте, мы ведь приняли его, дали ему пищу и кров, и вот чем он нам отплатил - шпионил и высматривал для этого лиса. Ему еще мало досталось тогда от юного Маттимео в фруктовом саду, следовало бы проучить его больше, вот что я скажу, отец аббат.
      - Согласен с тобой, сестра, - вздохнул старый аббат. - Иногда насилие бывает оправданным, когда им наказуют зло. Кажется, брат Осока машет нам из аббатства? Идем, сестра, может быть, есть какие-нибудь новости.
      Когда они вошли в Большой Зал, на башне ударили колокола Матиаса и Мафусаила. Они отзванивали нестройно и без своей обычной мощи. Агнесса указала на колокольню.
      - Должно быть, это Черчмаус. Учит малыша Ролло как заставить петь наши колокола. Какая она молодец, пытается отвлечь Ролло от мыслей о матери. Он все еще не знает, что она умерла.
      И сестра Агнесса рукавом своего облачения утерла слезу.