Маттимео

      Матиас пришел в Большой Зал, чтобы обсушиться в компании с зайцем Бэзилом, королевой Клювой и множеством бойцов ее воробьиного племени.
      Аббат строго погрозил им лапой.
      - Куда вы все ушли, даже не сказав мне ни слова?
      Матиас устало отшвырнул полотенце.
      - Мы были на северной дороге. Клюва и ее воробьи пролетели еще дальше нас. Но прошел слишком сильный дождь, поэтому нет никаких следов.
      Бэзил смахнул с усов дождевые капли.
      - Пчхи! Проклятый ливень! Либо они проехали по той дороге несколько быстрее, чем мы рассчитывали, либо свернули на восток, в лес, или на запад по равнине. Разве разберешь в этом месиве, когда так течет с небес!
      Клюва раздраженно захлопала крыльями.
      - Эти червяки, они не могут двигаться быстрее нас, если тащат повозку. Вот увидите, мы их ловим!
      Аббат Мордальфус собрал мокрые полотенца.
      - Значит, они могли свернуть с дороги куда угодно в трех направлениях. Несомненно одно - никто не способен выследить их под таким дождем. Так что же нам делать?
      Снаружи послышался раскат грома, яркая молния чиркнула вспышкой по окнам Большого Зала. Бэзил безнадежно поводил ушами.
      - И никакого намека на то, что хоть немного утихнет, приятель, - буркнул он, обращаясь к Матиасу. - Мы действительно попали в оборот. Не можем сидеть здесь, сложа лапы, и не можем пойти и выследить их.
      Матиас, гневно скрипя зубами, вытирал насухо меч.
      - Можем мы их выследить или нет, но нам нельзя позволить им уйти с нашими детьми.
      Аббат сложил лапы под широкими рукавами рясы.
      - Пока что мы похороним наших павших и крепко поразмыслим между тем.
      Амброзий Пика и Василика ни на шаг не отпускали от себя малыша Ролло, взяв его с собой в тот вечер звонить в колокола. Над Рэдволлом нависло свинцовое, багрово-пепельное небо, и дождь лил не переставая, когда процессия обитателей аббатства торжественно шла к месту погребения. Аббат в своем траурном облачении стоял над двумя могилами, у подножия которых были посажены две молодые плакучие ивы.
      Лесные жители, плача, проходили мимо по одному, и каждый клал что-нибудь на могилы, отдавая последнюю дань памяти своим погибшим друзьям, - молодой мышке-матери и маленькому толстому монаху. Одни принесли цветы, другие - орехи и фрукты или какую-нибудь ценную вещицу, которая могла бы раньше понравиться покойным: кошелек собственного изготовления, резной деревянный половник, сделанный из зеленого фетра щавелевый лист.
      Матиас в полном воинском облачении, сжимая в лапах меч, стоял рядом с Мордальфусом. Святой отец и воин вместе, в два голоса, пели молитву в память о тех, кто должен был навсегда остаться в земле Рэдволла.
      Сменяя сезоны, заходят светила,
      И травы расцветшие вянут в пыли,
      Но память о друге любимом и милом
      Огонь погребальный вовек не спалит.
      Смотрите - как скоро у юных во взгляде
      По следу зимы прорастает весна.
      И в озере вечном по замершей глади
      Другая расходится кругом волна...
      Под неутихающим дождем процессия потянулась обратно к аббатству, оставив у могил Кротоначальника и его артель, которые должны были прикрыть землей своих павших собратьев.
      Ужин был накрыт в Пещерном Зале. У большинства совсем пропал аппетит, и прежде всего - у Матиаса, но он заставил себя поесть досыта. То же сделала и Василика, она сдерживала слезы, думая о сыне, и мужественно пыталась поладить с малышом Ролло.
      - Все должны поесть, ну, давайте же! - строго убеждал своих товарищей Воин. - Просто подкрепитесь, чтобы сберечь силы. Уже вечер, скоро нам нужно идти спать. Завтра я первым делом наберу отряд спасателей. Кончится дождь или нет, но мы снова отправимся на север. Я заставлю этого лиса в маске пожалеть о том, что он однажды появился у наших ворот, и мы вернем наших детей домой, в их родной Рэдволл.
      Дождь хлестал, прорываясь потоками сквозь кроны деревьев и кустарники и окатывая без разбору и рабов, и погонщиков. Тэсс Черчмаус наткнулась на Маттимео и тяжело плюхнулась в пенившуюся пузырями грязь, отчего все скованные в колонну пленники, звеня цепями и толкаясь, вынуждены были остановиться.
      Полухвост подскочил к ней, размахивая хлыстом.
      - А ну, встать! Вставай, тварь ползучая!
      Маттимео подался вперед, приняв на себя направленный на Тэсс жгучий удар хлыста. Аума подставила лапу, чтобы помочь мышке.
      - Скорей поднимайся, вставай в колонну и пошли. Это единственный способ избежать мучений, - посоветовала ей юная барсучиха.
      Маттимео и Аума, подхватив Тэсс с обеих сторон, поставили ее на лапы и подтолкнули вперед.
      - Спасибо за помощь, - произнес Маттимео.
      Юная барсучиха отряхнула свою полосатую мордочку от дождевой воды.
      - Послушай, я дам тебе совет, который нужно передать остальным. Не позволяй цепи волочиться по земле. Придерживай ее лапами, вот так, только не слишком натягивай - пусть она немного провиснет, чтобы ты мог свободно двигаться. Тогда ты не будешь так часто спотыкаться.
      Маттимео с благодарностью передал ее совет своим друзьям. Это помогло делу. Хотя Синтия Полевкинс все более выводила Маттимео из терпения. Она постоянно плакала и отставала, путаясь в своих оковах.
      - Почему меня захватили в плен и заставляют теперь идти вот так, по дождю и слякоти? - жалобно причитала она. - Я не причинила вреда ни одному живому существу. Смотрите, моя одежда вся грязная и промокла. Ох, почему они не дадут нам поспать? Я так устала!
      Маттимео не мог больше этого вынести.
      - Синтия, перестань скулить и хныкать! - сердито прикрикнул он. - Ты еще ничего не сделала, но, с тех пор как проснулась, весь день жалуешься и плачешь.
      Тэсс прервала его раздраженную тираду.
      - Маттимео, не смей говорить так с Синтией! Я уверена, что твой отец не стал бы ни с кем разговаривать подобным образом.
      Маттимео с непокорным видом дернул цепь.
      - Ладно, и как же ты думаешь, я должен с ней говорить? Она просто плакса и зануда. И еще, почему я должен все время вести себя как мой отец?
      - Потому что ты - сын Воина Рэдволла. все слабые должны искать у тебя защиты и помощи, - повысив голос, ответила Тэсс. - Синтия не такая сильная, как ты, и она не понимает, в какой мы опасности. Никто никогда раньше не обращался с ней так жестоко, а ты, вдобавок ко всем бедам, крича и огрызаясь, обижаешь ее. Я понимаю, она просто глупая маленькая полевка, но это не дает тебе права быть грубым с ней.
      Маттимео чувствовал себя уязвленным. Разумеется, Тэсс была права, но вовсе незачем было при всех стыдить его. Он уже собрался оправдываться, как вдруг появился Витч, который со злобной усмешкой направился к ним, поигрывая хлыстом.
      - А ну, сонные рэдволльские тетери, шагайте живей. Берите пример с Маттимео - он сильный. В конце концов, это ведь ему вы можете сказать за все спасибо. Слэгар не решился бы и близко подойти к вашему драгоценному аббатству, если бы не хотел украсть сына знаменитого воина. Ха, только подумайте, вы все сейчас лежали бы спокойно в тепле в своих спальнях, если бы не это отродье Маттимео.
      Тим Черчмаус нырнул под гибкую осиновую ветвь. Он поймал ее, завел вперед и внезапно отпустил. Ветка хлестнула Витча по груди, опрокинув его на мокрую траву.
      Тот вскочил на лапы.
      - Думаешь, ты очень ловкий, да? - Его голос был полон ненависти. - Тогда я скажу тебе кое о чем, это придаст тебе бодрости. Мы со Слэгаром разобрались с глупым жирным монахом, а также с госпожой Полевкинс и с твоим полусонным папашей. Ха-ха, мы сделали с ними что надо, просто прирезали. Ты их больше никогда не увидишь.
      Забыв о цепях, Тим рванулся вперед, волоча за собой остальных. Прежде чем кто-либо успел остановить его, он наскочил на Витча и прокусил тому ухо.
      - Ты, мерзкое крысиное отродье, я убью тебя! - кричал Тим.
      Слэгар, Полухвост и еще несколько бандитов большими скачками пронеслись под дождем и с ходу накинулись на дерущихся, неистово хлеща прутьями направо и налево и с трудом пытаясь оттащить разъяренного Тима от Витча. Маттимео, Сэм, Тэсс и Аума ринулись в схватку, царапая когтями и бешено брыкаясь. Даже Синтия Полевкинс изловчилась и несколько раз тяпнула нападавших.
      Схватка была недолгой. В конце концов бандиты взяли верх и затолкали пленников обратно в строй. Слэгар, отплевываясь от воды и грязи через прорезанную в маске дырку для рта, больно ткнул прутом Маттимео в грудь.
      - Ты это начал. Ты - зачинщик. Ладно же, ты получишь урок, который не забудешь до самой старости.
      Витч валялся в грязи, сжимая ухо, чтобы остановить текущую из него кровь. Он указал на Тима.
      - Это все он! Он пытался откусить мне ухо, а я просто шел мимо по своим делам...
      Лис в маске хлестнул прутом по протянутой лапе Витча.
      - Тебе уже было один раз сказано, крысиная морда! А теперь прекрати распускать сопли и поднимайся, не то быстро сам окажешься на цепи!
      Долгие, мучительно долгие часы рабы вереницей, спотыкаясь и пошатываясь, брели через промокший лес. Маттимео и его друзьям удавалось по очереди вздремнуть на ходу, при этом каждый следил за тем, чтобы его получивший передышку сосед шел прямо и не падал. Плети ежевики царапали и хлестали по их вымокшей одежде, крепко вцепляясь в нее шипами и невыносимо затрудняя путь. Цепь и кандалы мучительно бились о лапы, до ранок и ссадин натирая кожу под свалявшимся мехом. Ступни, привыкшие в аббатстве к мягким травяным газонам, сбились и загрубели, исколотые острыми сучками и жгучими прикосновениями крапивы. Промокшие под дождем и покрытые коркой налипшей грязи, пленники шатаясь шли дальше. Бандиты никому не позволяли замедлить ход. Они гнали их безжалостно и быстро, заставляя рысцой продвигаться по лесу и почти бегом пересекать открытые пространства. Слэгар торопился как можно дальше уйти от Рэдволла, пока дождь заливал их следы.
      Над колонной забрезжил рассвет. Угрюмые, мрачно-серые небеса громыхали раскатами грома, внезапно озаряясь ветвистыми вспышками молний, и неумолимо извергали вниз бесконечные потоки дождя. Слэгар прикрыл глаза лапой, вглядываясь в тучи. По правде сказать, он был измучен ничуть не менее своих бандитов и своих рабов. Всю ночь напролет ему приходилось вести колонну, пробегая то и дело взад и вперед вдоль растянувшейся вереницы, к тому же он постоянно был настороже, в любой момент ожидая неприятностей. Лис подал знак Клиноспину.
      - Отдохнем немного. Привяжи их вон там, между буком и большим дубом. Пусть сидят не высовываясь в кустарнике под деревьями. И лучше сначала накорми их.
      Пленникам была брошена куча съедобных корней и растений. Вода была в избытке повсюду, так что не было нужды приносить им питье. После того как концы цепи были крепко обмотаны вокруг двух толстых древесных стволов, пленникам позволили опуститься на землю. Найдя себе ненадежное укрытие от дождя, они в полном изнеможении улеглись под низкими ветвями кустарника.
      Грубый рывок вывел Маттимео из полудремы, связывавшие его цепи были ослаблены.
      - Давай, мышь, поднимайся. Хозяин хочет сказать тебе пару ласковых.
      Полусонный мышонок, перебирая израненными лапами, позволил Клиноспину и Трехпалому почти волоком протащить себя по земле. Слэгар ожидал его, сидя во временном укрытии у подножия большой ели.
      - Входи, Маттимео. А вы оба пойдите займитесь своими делами. Мне нужно кое-что сказать нашему юному другу, что касается только меня и его.
      Клиноспин и Трехпалый ушли. Слэгар откинулся назад, разглядывая пленника сквозь прорези для глаз в своем шелковом колпаке, который резко заколыхался от его дыхания.
      - Подойди и сядь сюда, Маттимео. - Голос лиса звучал почти дружелюбно. - И получше раскрой глаза и уши. Я бы не хотел, чтобы тебя прямо на месте сморил сон. Я собираюсь рассказать тебе одну маленькую историю, которая произошла на самом деле, так что приготовься слушать внимательно.
      Пыльная дорога за стенами аббатства Рэдволл превратилась от бесконечного дождя в сплошное слякотное месиво. Унылые лужи и целые озера дождевой воды собрались в колеях и рытвинах. Матиас натянул капюшон на самые уши и подал знак своему отряду, стоявшему в ненастном утреннем свете у главных ворот.
      - Отправляемся на север!
      Воробьиный патруль, поднявшись над их головами, вылетел под проливной дождь. Матиас, белка Джесс и миссис Черчмаус шли во главе колонны. Мистер Черчмаус еще слишком плохо держался на лапах, чтобы вместе с остальными вести отряд на поиски своих похищенных лисом детей.
      Заяц Бэзил догнал их, все еще дожевывая завтрак, остатки которого он извлекал из ранца, болтавшегося на его узкой груди.
      - Это напоминает мне те ужасные ливни, которые прошли у нас десять сезонов назад, или уже одиннадцать? До чего слякотная штука - это дождь! И глотать его не так уж приятно. Во всяком случае я бы охотнее выпил октябрьского эля.
      Даже несмотря на всю серьезность их предприятия, Матиас не мог удержаться от улыбки.
      - Кончай ворчать, старое прожорливое брюхо, и давай искать следы.
      - Как? Э-э, так точно. Не словом, а нюхом! Слово не воробей, а дело верней! Глаза во фрунт и все такое.
      Они продвигались до отчаяния медленно. Требовалось обыскать тянувшийся к западу овраг и равнину с одной стороны дороги; сам тракт и лесная опушка с другой его стороны были также тщательно осмотрены. Нескончаемый дождь и гнетуще-серое небо так удручающе действовали на них, что Матиас чувствовал, что их поиски безнадежны.
      Ближе к полудню они оставили тракт и укрылись под деревьями с лесистой стороны дороги, присели там на корточки и подкрепились хлебом и сыром, передавая друг другу по очереди флягу с черносмородиновой наливкой. Сжавшись в комок у самой земли, они с подавленным чувством глядели вдаль, на западные равнины и горизонт, скрытый пеленою дождя, прислушиваясь к бесконечному дробному стуку капель по листьям. Сердце каждого из них сжималось от своей боли, своей потери, печали и грусти или просто сожаления о том, что мрачная невзгода так неожиданно и странно обрушилась на их мирный дом в Рэдволле.
      Как всегда, первым воспрянул духом Бэзил. Долговязый заяц снова поскакал под дождь на размытую дорогу.
      - Эй, вы, увальни косолапые, - позвал он. - Что это все значит? Валяетесь под деревьями, как куча объевшихся горностаев, набивая себе щеки, как ополоумевшие кроты. Скорчились там и хлопаете пастью, как лягушки на мух. А ну, приведите себя в порядок! Становись! Живот втянуть, подбородок вперед, плечи выровнять, лапы по швам. Последний в строю сигналит в свисток. Смирно!
      Бэзил высоко подпрыгнул, твердо приземлившись на растопыренные задние лапы. Едва они, шлепнув по грязи, коснулись земли, как он тотчас снова взвился в воздух с искаженной от боли мордой.
      - Ой-о-о-о, проклятье!
      Матиас мигом оказался подле него.
      - Бэзил, что такое, ты ранен?
      Заяц выставил вперед заднюю лапу.
      - Ранен? Да меня чуть насмерть не пропороло, старина. Взгляни-ка, что с моей толчковой лапой? В меня вонзилось целое бревно.
      Матиас осмотрел лапу Бэзила.
      - Гм, большая заноза, вошла довольно глубоко.
      - Заноза? - Отставной полковой заяц в негодовании надул щеки. - Заноза, говоришь? Чтоб мне провалиться, если это не вражеская стрела или, по крайней мере, не ржавый кинжал, он вонзился в меня - или мое имя не Бэзил Олень!
      - Ладно, Бэзил. - Матиас попытался сохранить серьезное выражение. Ковыляй сюда, под деревья, на траву. Джесс, ты нам не поможешь? Ты хорошо вынимаешь занозы, э-э, то есть бревна из лап. Все остальные, выходите на дорогу и продолжайте двигаться на север. Мы догоним вас, как только разберемся с нашим раненым героем.
      Миссис Черчмаус взвесила на лапе медный половник, который она захватила с собой в качестве оружия.
      - Ладно, стройтесь и за мной. Осматриваем дорогу и местность по обе стороны. До встречи.
      Бэзил тряхнул головой в полном восхищении.
      - Вот они - старые добрые манеры. Вы предлагаете им отведать грязи и хлебнуть уксуса, совсем как когда-то говаривала мне моя матушка. Ой-ой! Что ты делаешь, Джесс?! Ты хочешь разорвать мою старую лапу на кусочки?
      - Сиди спокойно! Прямо как дитя малое, - фыркнула белка. - Матиас, подержи его, чтобы не дергался, пока я выковыриваю эту занозу. Теперь не шевелись, похоже, я нащупала кончик.
      - А-а-а ох-хо-хо! Полегче, попрыгунья! Ох-хо-хо!
      - Попрыгунья! Я покажу тебе попрыгунью, обжора вислоухий. Сиди смирно, она уже выходит. Ага, вот она! - Джесс вытащила длинную острую щепку. - Теперь пососи лапу и сплюнь, потом я обвяжу ранку листьями щавеля. Что ты делаешь, Матиас?
      Воин Матиас пристально разглядывал щепку.
      - Голубая краска, на ней голубая краска! Готов поставить мешок желудей против кружки эля, что это щепка от той самой повозки.
      - Видите, на какие муки и страдания я иду ради того, чтобы найти для вас зацепку. - Бэзил горделиво засопел. - Кстати, друзья, а это часом не обрывок одежды на кусте позади вас?
      Джесс подскочила к кусту и сняла с него лоскуток ткани.
      - Так и есть. Желтый с красным, как раз такого цвета, как то покрывало, под которым спрятался лис, когда мы вышли из ворот аббатства.
      Они бросились на поиски в глубь леса.
      - Здесь сломанная ветка. Это явно не от дождя.
      - А тут содрана кора на иве.
      - Глядите, на высоких стеблях трав осталась колесная смазка.
      Матиас выпрямился.
      - Так и есть. Они прошли именно здесь, свернули с тракта и направились через лес на восток. Если мы поторопимся, то еще до вечера можем настигнуть их. Им не проехать по лесу быстро с повозкой.
      - А как же все остальные?
      - Боюсь, у нас нет времени звать их. К тому же они все равно шли бы как на параде и выдали бы противнику наше появление.
      - Ты прав, Бэзил, нам будет легче справиться с лисом и его бандой, если мы захватим их врасплох. Давайте оставим у дороги записку для миссис Черчмаус и других, на тот случай, если они примутся нас искать. Вот, я напишу углем на этом мешке для провизии, и мы повесим его на ветке у дороги.
      - Отлично придумано, приятель. А теперь вперед, не жалея шкуры! И не сомневайтесь, Бэзил Олень, эсквайр, вас не подведет. Нужно, знаете ли, кое-что побольше простой занозы, чтобы свалить с лап старого бойца.
      Минуту спустя все трое уже пробирались на восток по мокрому от дождя Лесу Цветущих Мхов.
      14
      Маттимео в испуганном молчании сидел перед Слэгаром, глядя, как тот развязывает тесемки на своем шелковом арлекинском колпаке.
      - Смотри, юнец. Прежде чем я начну мою историю, ты должен увидеть вот это! - Резким движением лис сдернул маску.
      Мышонок сглотнул застрявший в горле комок. Перед ним предстало самое кошмарное зрелище, какое ему когда-либо доводилось видеть. С левой стороны голова Слэгара имела вид нормальной лисьей морды. Но правая сторона была ужасающе безобразна! Лишь глядевший немигающим взглядом глаз казался живым на омертвевшей половине морды Хитрейшего; все остальное представляло собой покрытую коростой голую проплешину, внизу которой в дьявольской усмешке щерилась пасть с загнутым кверху углом. Из посинелых мертвых десен торчали вниз желтые клыки, и кожа, испещренная черно-багровыми пятнами, свисала с челюсти дряблыми, безжизненными складками.
      Маттимео почувствовал отвращение, но не в силах был отвести взгляд от ужасной морды лиса. Слэгар осклабился. Короткий вялый смешок, словно влажная струйка, вытек из его безобразной пасти.
      - Взгляни на меня. Хорош, не правда ли?
      У Маттимео тошнота подступила к горлу.
      - К-как это случилось? - сдавленным голосом проговорил он.
      Слэгар прикрыл изуродованную часть морды шелковым колпаком.
      - Это было давным-давно, или, может, мне просто так кажется. Так или иначе, это случилось еще до того, как ты родился. Я был странствующим знахарем. Мы с моей матерью Селой знали многие секреты врачевания, свойства трав и рецепты эликсиров, ядов и лесных лекарств. Восемь сезонов тому назад обитатели Рэдволла затеяли великую войну с крысами с севера. И лесные жители выдали крысам мою мать. Те пронзили ее копьем и бросили умирать в овраге. Сам я был ранен и пленным доставлен в Рэдволл. Они заперли меня в комнате, которая называлась у них лечебницей. О, они говорили, что это только до тех пор, пока я не выздоровею, но я-то понимал! Заключенный есть заключенный, и неважно, как называется тюрьма, в которой его держат, лишая его воли и отказывая ему в праве быть свободным. Поэтому однажды днем, когда все столь дорогие твоему отцу обитатели Рэдволла были заняты своими делами, я сбежал! Ха-ха, никто на свете не способен надолго засадить меня под замок, - продолжал он. - В расплату за мои мучения я прихватил с собой из Рэдволла несколько безделушек, простые, мелкие вещицы, ничего особенного. Когда я бежал из аббатства, меня задержала какая-то старая, выжившая из ума мышь, некий старикашка по имени Мафусаил, и я убил его. Мне не пришлось долго сражаться с ним. Он ударился головой о стену, и все было кончено. Я был вынужден бежать, спасая свою шкуру, а большая барсучиха с целой ордой лесных жителей преследовала меня. Я забрался глубоко в Лес. В ту пору я хорошо знал его. Там было одно потайное место небольшая пещера под старым пнем. и я спрятался в ней. Если бы меня не заставили прятаться, я бы сбежал без всякого ущерба для себя. Но случилось так, что я сидел в укрытии, а толпа этих тупиц из Рэдволла с треском ломилась через весь Лес, чтобы меня найти. Я и знать не знал, что в темноте этой пещерки вместе со мной скрывался кто-то еще. Это был змей - огромный аспид. Должно быть, я задел его в темноте, потому что он бросился на меня и впился своими ядовитыми клыками прямо вот сюда.
      Слэгар указал на свою обезображенную челюсть.
      - Это убило бы на месте кого угодно, - горделиво произнес он. - Но только не меня. Должно быть, я потерял сознание, потому что, когда очнулся, змей уже приволок меня через лес к своему логову. Я весь пылал огнем, боль парализовала мое тело. По раздавшемуся где-то рядом звуку я понял, что змей уснул. Тогда я бесшумно выбрался наружу и потащился прочь от этого ужасного змеиного логова и подальше от смерти. Целых два сезона я скрывался в Лесу Цветущих Мхов. Всю осень и зиму я пролежал в пещере, пытаясь исцелить себя всеми травами, кореньями, припарками, эликсирами и заговорами, какие только знал. Временами меня охватывали такие приступы боли, что я уже не сомневался, что мне конец. Но я выжил благодаря тем тайным целебным средствам, которые известны только знахарям. Колдовское уменье, которое передала мне моя мать, и мысль о том, что однажды я наберусь сил, чтобы сполна отомстить Рэдволлу, исцелили меня лучше всяких трав. Я выжил лишь для того, чтобы свершить свою месть над теми, кто повинен в моем увечье, чтобы заставить их глотать горькие слезы за причиненную мне боль.
      Слэгар рывком натянул колпак на голову и завязал тесемки.
      - Ты лжешь! - протестующе воскликнул Маттимео. - Обитатели Рэдволла никогда не стали бы хватать или заключать в тюрьму невинного, кто не причинил никому вреда. И наша лечебница - для больных, а не для пленных. Ты не сказал про моего отца. Что же он сделал тебе плохого?
      Хитрейший подскочил на месте и больно пнул Маттимео.
      - Молчать! Как ты смеешь что-то говорить мне? Я Слэгар Беспощадный. Я мщу Рэдволлу, а твой отец - это символ всего, чему вы привержены. Он отнял у меня даже возможность отомстить змею, когда убил его своим чудесным мечом. Но он узнает, что такое боль! Не телесная боль, которую я перенес, нет, это будут гораздо более страшные мучения - боль от потери единственного сына. Полухвост! Отведи этого раба обратно и посади на цепь вместе с остальными.
      Когда Маттимео уводили, Слэгар крикнул ему вдогонку:
      - Скажи своему приятелю бельчонку, что ты разговаривал с сыном Селы!
      Друзья мышонка не спали. Укрывшись от проливного дождя, они лежали и с тоской смотрели в ту сторону, куда увели Маттимео. Внезапно Аума подтолкнула Тима локтем, показывая на две фигурки, вынырнувшие из пелены дождя. Пленники вздохнули с облегчением, разглядев Маттимео и одного из бандитов.
      Полухвост грубо оттолкнул их в сторону, снова прикрепляя оковы мышонка к цепи.
      - А ну, двигайтесь, вы! Освободите место, ваш приятель вернулся.
      Они отползли назад, как можно глубже забравшись под кусты. Здесь было немного суше, Тим, Тэсс, Аума и Сэм напряженно слушали, пока Маттимео передавал им рассказ Слэгара. Когда он закончил, Сэм поведал им, что в действительности случилось той ночью много сезонов назад.
      - Я помню, как это было. Тим и Тэсс вряд ли скажут, они тогда были совсем малышами, а ты и вовсе еще не родился, но мне уже было полтора сезона. И хотя я еще плохо говорил, но прекрасно мог видеть и слышать. Если этот лис - сын Селы, то его зовут Куроед. Он и его мать оказались предателями. Выдавая себя за знахарей, они на самом деле были подосланы крысами шпионить, но пытались продавать сведения обеим сторонам. Как и все предатели, они в конце концов были раскрыты. Крысы закололи его мать вместе с ним и бросили в овраге. Села умерла, но Куроед оказался лишь ранен. Он сам приполз в Рэдволл, и мы его впустили и позаботились о нем. За наше гостеприимство он отплатил тем, что утащил у братьев и сестер целый мешок всякого добра и убил старого Мафусаила, нашего летописца. Этому Куроеду удалось бежать, и никто больше ничего о нем не слышал.
      Маттимео лег на мокрую траву.
      - Как жаль, что тот змей не покончил с ним. Лис все еще хитер, но совершенно обезумел. Змеиный яд и жажда мести так извратили его ум, что он и впрямь поверил в выдуманную им историю и считает, что он прав.
      Трехпалый сунулся под куст своей отвратительной мордой.
      - Эй! А ну, спать там и не разговаривать, не то я пройдусь хлыстом по вашим спинам!
      Ручьи превратились в бурлящие стремнины, и реки вышли из берегов: нескончаемый дождь заливал Лес Цветущих Мхов, иссекая листву, затопляя пролесок и заставляя клониться под тяжестью брызг венчики летних цветов.
      Юные пленники, скованные в рабскую вереницу, уснули неспокойным сном в кустарнике, между дубом и буковым деревом, в любое мгновение ожидая, что их жестоко растолкают и снова заставят идти.
      Полдень давно миновал, а Матиас, Бэзил и Джесс все еще пробирались на восток по Лесу Цветущих Мхов. Оборванные листья, сломанные ветки и содранная кора, которые то и дело попадались им на пути, явно свидетельствовали о том, что повозка проехала в этом направлении, однако Матиас заметил, что Бэзил не слишком обнадежен ситуацией.
      - В чем дело, Бэзил? Мы идем по верному следу, разве не так?
      Долговязый заяц, встряхивая головой, теребил левое ухо, пытаясь вылить из него воду.
      - О, мы определенно напали на какой-то след, дружище, но есть некоторые мелочи, которые мне не нравятся, или уж я не знаю. Во-первых, этот проклятый дождь. Я привык иметь дело с сухими солнечными равнинами, а не с огромным, насквозь промокшим лесом. Потом, сама повозка. С ней должна была пройти целая банда работорговцев и по меньшей мере трое рабов, а может быть, и много больше, если они давно уже рыскают по округе, похищая детей. Не кажется ли тебе странным, что вокруг так мало следов лап? До сих пор мы видели один, от силы два прерывистых следа. Далее, они не могли все ехать в повозке, поскольку, кроме них самих, ее больше некому тащить. Ты меня понимаешь? Если бы они все прошли здесь с повозкой, то на земле было бы гораздо больше отпечатков лап, осталось бы месиво грязи и тому подобное.
      Проницательные замечания Бэзила убедили Матиаса.
      - Ты, конечно, прав. И это может означать две вещи: либо нас заманивают в ловушку, либо сбивают с верного следа, тянущегося за лисом и его бандой.
      В этот момент с платана соскочила белка Джесс. Она приложила лапу к носу, призывая хранить тишину.
      - Т-с-с-с! Я забралась на деревья, чтобы сориентироваться, и что вы думаете? Я заметила впереди повозку.
      - Далеко? - спросил Матиас.
      - Примерно в половине перехода отсюда, на берегу ручья. Хотя вокруг нее, похоже, никого нет. И никаких признаков наших детей.
      Матиас вытащил меч.
      - Будем идти осторожно. Они могут быть где-то рядом, так что следует притаиться. Показывай дорогу, Джесс.
      Все трое бесшумно двинулись по лесу под моросящим дождем, проскальзывая между кустами и деревьями и настороженно озираясь, готовые встретить любую опасность, скрытую под каждым листом. Матиас крепко сжимал в лапах великий меч Рэдволла. Он выставил его перед собой, глядя по сторонам из-за обоюдоострого лезвия, горя желанием заметить где-нибудь мелькнувшую лисью маску.
      Они крадучись обогнули небольшую вечнозеленую рощицу; шум дождя заглушал звук их шагов. Джесс тихо смахнула с усов капли воды и сделала им знак остановиться.
      - Смотрите, вон там, слева от рябины.
      Без сомнения, там стояла повозка - ее весело раскрашенные борта и колеса были поцарапаны ветками и забрызганы грязью. Из-за борта виднелось разноцветное фургонное покрытие, сваленное грудой на дне.
      - Ждем твоих приказаний. Что нам делать дальше, старый вояка? - прошептал Бэзил.
      Матиас постарался оценить ситуацию.
      - Так, с этой стороны она скрыта за деревьями, а позади нее - ручей. Давайте притаимся пока здесь и понаблюдаем, нет ли вокруг признаков жизни.
      - Признаков жизни? Ни слова больше! В этом проклятом холсте на повозке кто-то шевелится.
      Из повозки послышалось приглушенное ворчание, холст задвигался и приподнялся бугром. Матиас отдал распоряжения.
      - Джесс, ты заходишь справа, Бэзил - слева. Я пойду прямо, по центру. Будьте внимательны, если там действительно что-то опасное, постарайтесь освободить мне место, чтобы я мог замахнуться мечом.
      Воин выждал, пока Бэзил и Джесс, скользнув в сторону, заняли свои позиции, затем выпрямился и тихо пошел к повозке, держа наготове меч.
      Бэзил и Джесс подкрались к повозке с разных концов одновременно с Матиасом, который остановился прямо перед ней. Приняв боевую стойку с отведенным назад смертоносным клинком, готовый в любой момент сделать выпад и ударить с плеча, Воин кивнул своим товарищам.
      Те разом ухватились за противоположные концы холста и одним рывком сдернули его. Матиас запрыгнул в повозку, потрясая мечом и издав громовой клич: