Маттимео

      - Назад, назад, берите раненых и отступайте к проходу, по которому мы шли!
      Гуосим, пробиваясь назад к арке прохода, выносил из боя Лог-а-Лога. Орландо, Джесс и Джабез, стоя бок о бок с Щекачом и Бэзилом, неистово отбивались, прикрывая отступление. Матиас сновал туда-сюда, помогая управиться с ранеными.
      Наконец им удалось добраться до прохода, и они вошли в него. Дробь барабана прекратилась, и крысы отхлынули назад, до половины очистив площадку и защищая лестницу, по которой поднимались новые полчища. По мере поступления новых сил они снова начали заполнять всю площадь уступа. Посреди них стоял Надаз и, потрясая гремящим черепом на своем скипетре, указывал им на рэдволльцев, словно насылая на них какое-то заклятье.
      Орландо отер топор и принялся затачивать его о камень стены.
      - Славно мы с ними схватились, хоть нас и мало, - сказал он ободряюще.
      Воин сел, прислонившись спиной к стене и тяжело дыша.
      - Да, если бы мы нашли наших детей, мы могли бы уже подняться на поверхность. Беда в том, что я нигде их не видал.
      Барсук полизал раненую лапу.
      - И я не видел их, и лиса, кстати, тоже. Я не уйду отсюда, пока он жив. Даже если я не найду мою Ауму, то хоть буду уверен, что он больше никого не продаст в рабство.
      Щекач стоял у входа в туннель и строил гримасы черным крысам, собравшимся неподалеку.
      - Эй, вы, крыски-огрызки! Эта старая дурацкая статуя не стоит и раздавленного желудя. Ей нужна целая орда крыс, чтобы потягаться с настоящими бойцами, - насмехался он.
      Бэзил и Джесс пытались перевязать ужасающую рану Лог-а-Лога. Она была глубокой и очень опасной. Бэзил покачал головой:
      - Послушайте этого молодого задиру! Нам того и гляди пустят кровь, а он раздает им прозвища, как служанка на чайной вечеринке. Ха-ха, маленький сорванец, чтоб ему пусто было! Говорю тебе, Лог-а-как-тебя, лежи тихо. Ты разбередишь свою рану.
      Предводитель землероек держался за промокшую от крови повязку на горле. Он тяжело дышал.
      - Плохая рана, друг. Она вывела меня из строя.
      Бэзил ободряюще помахал ушами:
      - Чепуха, старина. Вскоре ты опять будешь как новенький.
      Лог-а-Лог, сделав огромное усилие, поднялся и повернулся к Матиасу:
      - Где Флагг? Мне он нужен, Матиас. Я хочу выйти на свет дневной, чтобы не умирать здесь, во мраке.
      Матиас сжал лапу друга:
      - Я понимаю тебя, Лог-а-Лог. Поднимайся наверх и отдохни там. Все будет хорошо. Флагг, возьми еще несколько ребят, выведите Лог-а-Лога на дневной свет. Полегче, берегите его шею.
      - Матиас, погляди! - Вытянув шею, Орландо стоял на камне, выступающем из стены. - Они перекинули веревку через край уступа. На ней подвешена какая-то большая корзина. Думаю, они что-то спускают. Интересно, что это?
      Матиас пожал плечами:
      - Я знаю не больше тебя. Скоро они возобновят свои атаки. Я это чувствую. Мы можем выдержать их натиск какое-то время, но закончится тем, что они одолеют нас. У меня есть план. как нам выиграть время. Тогда, если даже мы потерпим поражение, остальные по крайней мере успеют уйти и спасутся.
      Встав снаружи, у входа в туннель, Матиас направил свой меч на Надаза.
      - Ты, крыса, я вызываю тебя на поединок! - крикнул он.
      Надаз продолжал потрясать своим ужасным скипетром, монотонно выпевая какие-то заклинания. Воин обратился к нему снова:
      - Ты боишься принять вызов! Ты спокоен, лишь когда у тебя за спиной твоя орда! Жалкий трус! Пошли тогда кого-нибудь из своих. Я - Матиас из Рэдволла. Я - воин, не знающий страха. Есть ли среди вас кто-нибудь, равный мне, или вы все - жалкие червяки?
      Черные крысы глядели на Надаза, ожидая, что он ответит.
      - Не все твоими желудями отбиваться, Воин! Я останусь с тобой до конца, горячо прошептал Орландо. - Я сражусь с их защитником!
      Матиас, улыбнувшись, кивнул:
      - Орландо, ты самый храбрый воин из всех, кого я видел. Нет, мой друг, они знают, что ты можешь одолеть любого из них. Вот почему я бросаю им вызов. Среди них не много найдется тварей, которые рискнут потягаться с таким, как я. Если ты все же считаешь, что должен остаться, пусть так. Когда я паду, ты будешь защищать вход в туннель, дашь нашим друзьям еще немного времени, чтобы спастись.
      Орландо положил тяжелую лапу на плечо Матиаса:
      - Защитник Рэдволла, ты хоть и мышь, но сердце твое намного больше моего. Посмотри, там что-то происходит.
      Надаз стоял, направив свой скипетр в сторону каменной лестницы. Крысы на лестнице отступили от края и прижались к стене, охваченные страхом. У Матиаса перехватило дыхание, он крепче сжал рукоять своего меча.
      Из бездны поднималось чудовищное существо. Это был огромный грызун, по виду - нечто среднее между хорем и горностаем. Он казался представителем давно вымершего, доисторического вида: у него не было ушей, огромная голова торчала прямо из мощных плечей. Злобно глядя перед собой, зверь скалил кривые грязные зубы. Туловище его представляло собой груду мускулов, оплетенных сухожилиями, на лапах и на поясе были надеты тяжелые обручи с шипами. Он был вооружен колющей пикой устрашающего размера и металлической сетью с грузилами.
      Надаз жестко рассмеялся:
      - Матиас из Рэдволла, не боящийся никакого зверя, вот твой соперник Изнуритель, мастер по выделке рабов!
      47
      Сестра Мей и Василика пытались кормить Стрик пищей, имевшейся в аббатстве, но коршуниха не была вегетарианцем. В конце концов они нашли компромиссное решение и дали ей рачков. Стрик облюбовала себе угол подвала и устроилась на ночлег на куче мха, покрытой мешковиной.
      - Держись подальше от подвала ежа Пики, детка, - предупредила малыша Ролло сестра Мей. - Никогда не заходи туда один. Не нужно искушать судьбу, когда имеешь дело с такой грозной птицей.
      - Хм! Надеюсь, она не пристрастится к октябрьскому элю или бузинному вину. Такая громадина вмиг опустошит мои запасы, - ворчал Амброзий, уплетая кусок яблочно-черносмородинового пирога.
      Аббат поглядел поверх очков:
      - Не быстрее, чем средних способностей келарь опустошит продуктовый склад. Ты права, сестра Мей. Стрик замечательная большая птица, но она не привыкла к нашим правилам. Жаль ее крыла. Она так горда. Видели, какой она стала надменной, стоило мне спросить. не сломано ли оно? Мне бы надо осматривать его время от времени.
      Василика поймала Ролло, который уже направился крадучись к винному подвалу, и посадила его на колени.
      - Бедняжка, - причитала сестра Мей. - Видно, она свила гнездо на ветвях дерева, росшего на склоне горы. Однажды ночью ветка, прогнив, обломилась и гнездо упало. Она ударилась об острые скалы и сломала крыло, Стрик говорит, что пролежала на разрушенном гнезде много дней, не в силах пошевелиться. У нее не было друга, который защитил бы ее, и другие птицы набрасывались, пытаясь ее убить. Наконец она заставила себя лететь. Мало-помалу она продвигалась по Западной Равнине в поисках убежища, пока наконец не увидела наше аббатство.
      Вошла Констанция, отирая пот со лба:
      - Все еще жарко снаружи. Где большая птица? Спит? Ну и громадина! Спорю, она могла бы поднять меня на воздух. Как полагаешь, аббат, она сможет летать?
      - Не знаю, Констанция. Если бы мы могли осмотреть ее крыло, может быть, стало бы ясно. Теперь, однако, нас больше должны беспокоить не красные коршуны, а вороны и грачи. Василике пора прекратить эти маскарадные вылазки в обличии Мартина Воителя. Я знаю, это страшно злит Железноклюва, но нам от этого никакой пользы. Есть и другая причина. Ворон далеко не дурак, рано или поздно он окажется проворнее и схватит тебя. Все это слишком рискованно, тебе следует оставить это.
      Василика была возмущена:
      - Но, отец аббат, когда я одеваюсь призраком, я знаю, что расстраиваю планы Железноклюва. Поэтому я должна продолжать. К тому же это лишает грачей всякого боевого пыла. Они ужасно напуганы, и ворона - как его, бишь, Мангиз, тоже боится меня, как я вижу. Это очень суеверная птица, а прочие смотрят на него. Позвольте мне сделать это еще хоть раз - сегодня ночью. Пожалуйста?
      Мордальфус протер очки.
      - Василика, ты еще большая озорница, чем твой сын, и воительница такая же смелая, как твой муж. Ладно, пусть сегодня ночью твой призрак в последний раз явится в аббатстве.
      Малыш Ролло уснул, и Василика положила спящего мышонка на колени к аббату.
      - В последний раз. Благодарю, отец аббат. Сестра Мей, пойдем, нам надо потрудиться, раз уж призраку разрешено явиться нынешней ночью. Идем, Констанция, нам нужен твой голос - голос Мартина.
      Аббат погладил Ролло по головке:
      - А меня, как всегда, оставили с ребенком на руках!
      Железноклюв сел у разбитого окна спальни и поделился с Мангизом своими тревогами:
      - Призраки мышей-воинов, большие красные птицы, что еще, мой предсказатель? Земнолапые внизу, в этом своем Пещерном Зале, где мы не можем достать их. Я овладел почти всем краснокаменным домом, начиная с конька на крыше, и я не могу допустить, чтобы добыча ускользнула из моих когтей. Если меня вынудят уйти отсюда, нам придется вернуться в северные земли. Они холодны и суровы, Мангиз, - сплошная борьба и никакой пищи. Мы стареем и не сможем выдержать много суровых северных зим. Скажи мне, Мангиз, твой дар вернулся к тебе? Ты видишь что-нибудь своим внутренним оком?
      - Генерал, ты прав, - с готовностью ответил Мангиз, довольный тем, что снова в фаворе. - Я вижу, что призрак мыши - только трюк земнолапых, рассчитанный на то, чтобы испугать нас. Что же касается громадной ржавой птицы - ка-кха! - это только фантазии напуганных грачей. Волны горячего воздуха пляшут и зыблются и создают различные картины. Здесь днем может привидеться больше, чем у нас на севере - ночью.
      Железноклюв приободрился:
      - Хорошо сказано, Мангиз, мое верное правое крыло. Что еще ты видишь? Благоприятны ли предзнаменования для твоего Генерала?
      - Знаки хорошие. Теперь все стало прозрачным, как вода. Железноклюв, ты и я, мы оба проживем долгую, прекрасную жизнь в краснокаменном доме. Пища будет обильной, сезоны - мягкими, зимние холода не будут страшны нам в этом месте, окруженном высокими лесами. Когда земнолапые устанут играть в свои глупые игры, мы изловим их всех на открытом месте, и в тот же день они будут убиты. Тогда никто уже больше не посмеет противиться нам. Воистину я вижу это, Генерал!
      Железноклюв встал и потянулся, расправив крылья. Мангизу пришлось увернуться, чтобы не вылететь из окна.
      - Ка-чха! Добро, Мангиз. И я всеми перьями чувствую, что дело ладно. Взлечу-ка на крышу моего краснокаменного дома и посижу там немного. Скажи грачам, чтоб отдыхали, и поспи сам. Ты выглядишь усталым и разгоряченным.
      Железноклюв бросился с подоконника и взмыл по спирали на крышу аббатства.
      Мангиз испустил глубокий вздох облегчения и устроился поудобнее, чтобы вздремнуть на теплом солнышке. В первый раз он солгал Железноклюву, рассказывая содержание своих видений. Воин-мышь все еще затуманивал их, но предсказатель не собирался говорить об этом Генералу. То, о чем он умолчал, в данный момент ничем не могло повредить их вожаку, а слушать похвалы было гораздо приятнее, чем получать тычки.
      Ночь опустилась на Рэдволл и Страну Цветущих Мхов. Василика уже зашнуровала свое облачение, когда сестре Мей пришла в голову новая блестящая мысль. Поэтому она расстегнулась и слушала. Констанция, зажав рот лапой, тряслась от распиравшего ее смеха, когда ей описали очередную уловку.
      - О да, обязательно так и сделаем. Я бы не упустила случая преподнести такой подарок к празднику середины лета!
      Грачи сидели в спальном покое, боясь уснуть, но и не смея бодрствовать. Ни один еще не сомкнул глаз с того момента, как Железноклюв приказал им отдыхать, назначив выходной. Большинство из них проспали весь день и находили чересчур трудным пытаться заснуть еще и ночью. Было жарко, и птицам, всю жизнь прожившим на севере, не хватало воздуха. Полная луна глядела в окна спальни, заливая всю комнату бледным, голубовато-белым светом.
      - Оста-авьте-е-е на-а-аше аб-ба-а-а-атство-о-о-о!
      - Йакк! Что это было?
      - Сме-е-ерть близка-а-а-а-а!
      Грачи застыли на своих насестах.
      - Смерть поджида-а-ает вас за стенами этой ко-о-о-омнаты!
      Черная тень пробежала по кроватям и полу. Что-то зависло напротив окна. Грач Трепокрыл, застыв от ужаса, медленно стал поворачивать голову, пока ему не удалось взглянуть в окно.
      В проеме, обрамленном осколками разбитого стекла, окруженная холодным сиянием лунного света, виднелась голова воина - шлем без лица. Вместо лица клубилась серовато-белая мгла. Трепокрыла и его друзей охватила настоящая паника. Загадочные слова бесплотного фантома привели их в полное замешательство. "Оставьте наше аббатство!" Как могли они оставить аббатство, если другое высказывание гласило: "Смерть поджидает вас за стенами этой комнаты!" Было только разбитое окно и ужасная голова, плавающая напротив него. Даже самый храбрый из них не отважился бы выйти этим путем. Это было больше, чем доведенные до безумия грачи могли выдержать. Они забились под кровати, боясь пошевелиться и даже взглянуть.
      Когда они крадучись возвращались в Пещерный Зал, Констанция погрозила сестре Мей шестом, на котором они держали голову призрака.
      - Еще один твой смешок, сестра, и я дам тебе наряд вне очереди, поставлю готовить ужин на кухне вместе с Амброзием! - угрожающе произнесла она.
      Василика прижала платок к морде, притворяясь, что вытирает нос. На самом деле она кусала платок, чтобы не рассмеяться в голос.
      Констанция подождала, пока они отойдут по туннелю, и расхохоталась сама.
      - Ха-ха-ха-ха! Я успела заглянуть в окно: все грачи были под кроватями, больше всего на свете желая стать невидимыми!
      Сестра Мей кивнула с наигранным сочувствием:
      - Неудивительно! По твоей милости у них не было большого выбора: "Покиньте аббатство, но не покидайте комнаты!". Вот уж правда, Констанция, как это только пришло тебе в голову?
      - Не знаю. Похоже, я просто ее потеряла. Ха-ха-ха!
      Василика отерла слезы - шутка уже обратилась для нее в печаль и тоску о семье.
      - Мои Матиас и Маттимео оценили бы такую шутку. Помилуйте, я не могу не думать о них, будь то днем или ночью. Матиас хоть в состоянии позаботиться о себе, где бы он ни находился, но маленький Маттимео - о, как хотела бы я знать, что он делает. Надеюсь, он сыт и в безопасности! Простите меня, друзья, я как старая мокрая ветошь в последнее время - только и знаю, что плакать.
      Сестра Мей начала всхлипывать:
      - Ну, ну, будет, мы все понимаем, не переживай, все будет в порядке с твоим малышом.
      Констанция громко засопела:
      - Конечно, все будет хорошо!
      48
      Тишина повисла над уступом. Обе стороны затихли, когда Матиас и Изнуритель начали обходить друг друга. Воин держался прямо и двигался легко на пружинистых лапах. Огромный меч Мартина он сжимал обеими лапами, держа клинок около уха. Изнуритель низко пригнулся, направляя на противника острие своей пики. Он все время подкручивал свою метательную сеть, волоча ее по земле, отчего она издавала неприятный, скрежещущий звук. Оба бойца не отводили друг от друга напряженного взгляда, каждый пытался угадать действия другого, надеясь, что одно неверное движение противника даст ему преимущество.
      Матиас старался держаться спиной к выходу из туннеля, где стоял Орландо с друзьями, но Изнуритель ловко оттеснил его к другому концу площадки, и Воин почувствовал у себя за спиной дыхание крысиной орды. Изнуритель злобно зарычал и сделал выпад, пытаясь поразить Матиаса в шею. Тот сосредоточил все свое внимание на острие пики и на сети Вдруг он почувствовал, что одна из крыс ударила его древком пики сзади. Воин упал на спину. Изнуритель, с пикой наперевес, бросился на него, но Матиас увернулся, откатившись в сторону. При этом он успел ухватиться за конец сети и резко рванул ее, заставив противника потерять равновесие. Раздался вопль, похожий на звук лопнувшего пузыря, и крыса, ударившая Матиаса, шатаясь, вышла из строя и упала, наколовшись на пику Изнурителя. Матиас подзадорил своего врага, чиркнув его мечом по бедру. Изнуритель бесился и яростно рычал, отрясая крысу со своей пики. Он перекинул сеть через плечо, и грузила ударили Матиаса по голове. В глазах Воина заплясали огненные искры - и все померкло. Он скорее почувствовал, чем увидел, острие пики Изнурителя у своего горла, когда тот, развернувшись, бросился на него снова. Послышался звон металла о металл - меч Воина отразил удар пики
      В голове у Матиаса прояснилось, он ловко прыгнул вперед, схватив Изнурителя за покрытую пеной челюсть, и ударил его по лапе, в которой тот держал пику. Несмотря на свирепый натиск, Изнуритель не растерялся и, пнув Матиаса лапой в живот, захлестнул его сложенной сетью. Он заставил соперника отступать, пока тот почти уперся в каменную стену. Матиас закрутил меч и, с силой оттолкнувшись от скалы, бросился вперед на Изнурителя.
      - Рэдво-о-о-олллл!
      Яростная атака заставила Изнурителя отступить. Он получил два жестоких удара по бокам, перед тем как ему удалось самому ударить Матиаса древком пики по морде и набросить на Воина сеть. Матиас понял, что пойман в ловушку. Он не мог воспользоваться своим мечом, а сеть тяжело придавила его сверху. Изнуритель нагнулся, чтобы подобрать концы сети и опутать его окончательно. Положение было безвыходным. Воин изо всех сил наступил на воткнувшееся в землю острие пики, заставив Изнурителя пытаться выдернуть его.
      Этого Матиасу оказалось достаточно. Он кинулся на Изнурителя и, мощно ударив всем телом, отбросил назад, в ряды крыс. Затем он подобрал свой меч и кинулся ничком на землю, крепко прижав лапы к бокам. Изнуритель, запутавшийся среди крыс, пытался высвободиться и непроизвольно потянул сеть. Она соскользнула с Матиаса, и тот, схватив меч, прыгнул в самую гущу крыс, рубя направо и налево и пытаясь добраться до чудовища.
      - Уходи оттуда, берегись, следи за спиной! - кричал ему Орландо, стоявший в арке прохода.
      Матиас смутно расслышал его слова. Боевой дух Мартина взыграл в его жилах, Воин принялся стремительно вращать своим мечом, образуя знаменитый круг меченосца. Вверху, внизу, посередине - громадный меч был всюду одновременно, окружая Воина сплошным сияющим кругом стали. Крысы бились в ужасе, пытаясь убраться с его пути.
      Изнуритель прорвался сквозь ряды крыс и оказался с другой стороны от Матиаса, добравшись до свободного места. Воин вырвался из крысиной орды и, увидав Изнурителя, продолжал свой смертоносный ход в его направлении. Его меч врезался в металлическую сеть и вырвал ее из лап чудовища, превратив в груду бесполезных веревок. Изнуритель подобрал брошенную кем-то из крыс пику теперь он был вооружен вдвойне. Бойцы снова сошлись; делая выпады, чудовищный зверь скрестил пики с клинком Матиаса. Звон удара разнесся по всей пещере, и противники схватились, тесня друг друга, коля и рубя, разя и отражая удары в ужасающей шаманской пляске смерти.
      Маттимео и остальные пленники сидели в мрачном подвале, утратив всякое представление о времени. Несколько раз они пытались взломать дверь, но все безрезультатно. Все тело Аумы болело от бесчисленных наскоков на тяжелую, несдвигаемую дверь, зубы Сэма онемели от попыток перегрызть толстые брусья. Маттимео, Тим, Тэсс, Юб и даже Синтия - все тем или иным способом пробовали справиться с дверью, но в результате лишь сбили себе до крови лапы и посадили множество заноз.
      Они понуро сидели во мраке. Синтия заплакала.
      - Ну, ну, не надо. Мы выберемся отсюда, вот увидишь, - утешала ее Тэсс.
      Аума прислонилась спиной к стене.
      - Хотелось бы думать, что мы выйдем отсюда, но куда мы пойдем?
      - Куда угодно. - Голос Маттимео дрожал. - Я бы согласился выйти отсюда, просто чтобы умереть, сражаясь с этими крысами в мантиях, лишь бы не гнить тут, под землей, подобно каким-то насекомым. Это, по крайней мере, лучше, чем жизнь под ударами кнута.
      - Тсс!
      - Кто это сказал?
      Сэм подполз поближе к Маттимео.
      - Это я. Прислушайся, ты ничего не слышишь?
      - Нет, а ты?
      - Кажется... Я не совсем уверен, но этот звук напоминает бой барабана где-то далеко и еще - звуки голосов.
      Синтия захныкала:
      - Я так и знала. У них там какой-то праздник, скоро нас выволокут отсюда и съедят. Я уверена!
      - Ох, не будь глупышкой, Синтия, - раздраженно оборвала ее Тэсс. - Что за глупые мысли! Откуда доносятся эти звуки, Сэм? Барабаны, голоса - я ничего не слышу.
      Аума поднялась:
      - Я слышу. Сэм прав, это напоминает бой барабана, пение и возгласы. Но что бы это ни было, вряд ли это вечеринка для нас. Может быть, Синтия права.
      Из мрака донесся голос Тима:
      - Ну, Аума, уж от тебя я такого не ожидал. Голоса, удары, пение. Я думал, у тебя немного больше здравого смысла, могла бы найти занятие получше, чем наводить страх на остальных.
      - Я не слышу ничего, но я согласен с Аумой. Иногда самое лучшее - ожидать худшего. Тогда не будешь обманут в своих ожиданиях, - философски заметил Юб.
      - Спасибо, что подбодрил нас всех, ежик, - насмешливо фыркнула Тэсс. - И так сидим здесь, запертые в темнице под землей, в оковах, без надежды и без оружия, а вы еще обсуждаете, не приготовят ли из нас угощенье для какой-то страшной церемонии.
      - Тише, - перебил ее Сэм. - Я слышу чьи-то шаги и еще какой-то скрежещущий звук!
      Синтия слабо вскрикнула.
      Маттимео встал, полный решимости:
      - Ладно, пусть входят, пора нам положить конец этой истории. Давайте попытаемся сделать то, что сделали бы наши родители или Мартин Воитель в таком положении: продадим наши жизни подороже. На нас оковы, а они наверняка вооружены до зубов. Пусть только войдут, кто бы они ни были, а там - будь что будет.
      Поддерживаемый Флаггом и двумя землеройками, Лог-а-Лог, страдая от боли, с трудом поднимался по извилистому проходу на поверхность. Предводитель землероек застонал, медленно опустился и сел, прислонившись спиной к какой-то двери.
      - Лог-а-Лог, все в порядке? - озабоченно спросил Флагг.
      Тот устало кивнул.
      - Я должен посидеть здесь немного. Тяжело идти все время в гору, к роще. Дайте мне перевести дух.
      Землеройки опустились рядом с ним.
      - Когда мы поднимемся наверх, вы должны оставить меня, - сказал Лог-а-Лог, повернувшись к Флаггу. - Возвращайтесь назад и помогите нашим друзьям. Флагг, ты был моим другом и братом в течение многих сезонов. Послушай теперь, что я скажу. Скоро вы покинете меня, и больше меня никогда с вами не будет. У Гуосима должен быть новый предводитель. Им будешь ты, Флагг. Забудь свое имя. Теперь ты - Лог-а-Лог всего Гуосима.
      Флагг гневно ударил о дверь рукояткой меча.
      - Нет, не говори так! Ты должен жить.
      Лог-а-Лог держался за рану на шее.
      - Ты не можешь ослушаться моего приказа. Закон и установления Гуосима предписывают поступать именно так. Если бы здесь была река, я оседлал бы бревно и пустился в свой последний путь. Тогда у тебя не осталось бы выбора. Я сказал - ты слышал. Что там за шум?
      Кто-то стучал в дверь с другой стороны.
      Флагг постучал в ответ. Приблизив нос к косяку, он выкрикнул:
      - Логалогалогалог!
      Раздался еще более сильный стук, вслед затем кто-то прокричал:
      - Рэдво-олл! Страна Цветущих Мхов!
      Лог-а-Лог, превозмогая боль, встал.
      - Я везде узнаю этот голос. Это - молодой сын Матиаса. Отоприте эту дверь.
      На двери был тяжелый засов с замком, но один из бойцов-землероек по имени Герн достал маленький кинжал.
      - Ну-ка, посторонитесь, я попробую, - сказал он остальным.
      К счастью, замок оказался старого образца и несложным. Герн покачал его, повертел в нем клинком, потом раздался щелчок, и Герн вытянул дужку замка из кольца засова.
      Внутри темницы Аума стояла, приложив ухо к двери, и внимательно слушала.
      - Потише. Мы бросили им вызов, теперь посмотрим, что они сделают.
      - Они кричали "флогалогалоггле" или что-то вроде этого? - подал голос Юб. - Какой-то дурацкий военный клич, по-моему.
      - Нас не интересует сейчас твое мнение, Юб. Будь потише! - сердито скомандовал Маттимео. - Что там происходит, Аума!
      - Похоже, они отпирают дверь, Маттимео.
      - Да, так оно и есть. Приготовьте свои кандалы, дадим самый сильный отпор, на какой мы способны. Если не суждено больше встретиться, друзья, - прощайте!
      Голос Аумы охрип, она быстро проговорила:
      - Они отперли дверь. Подождите, она должна открываться наружу...
      Матимео чувствовал в темноте пожатия лап друзей.
      - Зачем ждать? Давайте бросимся на них.
      - В атаку!
      Они ударили в дверь, и она широко распахнулась. Маттимео бросился на первого, кто оказался на его пути. Тим и Сэм наскочили на другого. Даже слабый свет в туннеле ослепил их глаза, привыкшие к полному мраку. Сцепившись и борясь с кем-то на полу, Маттимео услышал свое имя, произнесенное низким, грубоватым голосом.
      - Маттимео, это я, Лог-а-Лог!
      Маттимео вцепился в горло Флаггу. При звуке голоса его лапы опустились, звякнув кандалами.
      - Стойте, это друзья! - крикнул он.
      В тот же момент борьба прекратилась. Маттимео и его товарищи стояли в освещенном факелами коридоре, протирая лапами глаза, Герн восторженно качал головой.
      - Что за отряд юных воинов! Не трите глаза так усердно. Дайте я открою ваши кандалы своим кинжалом.
      Синтия опять начала всхлипывать, на этот раз - от счастья.
      Друзья улыбались друг другу. Постепенно они начинали осознавать, что они больше не пленники Малькарисса, Слэгара, Надаза или еще какого-нибудь злодея.
      Смех Маттимео разнесся, отдаваясь в стенах туннеля:
      - Ха-ха-ха, свободны! Мы свободны! Это друзья моего отца, Гуосим.
      - Поистине это ваш счастливый день, дети. Большинство ваших родителей здесь. Матиас, Орландо, Джабез, Джесс, даже старый Бэзил Олень. Мы объединили наши силы, чтобы отыскать вас. Они внизу, на большом уступе, сражаются с ордами Малькарисса.
      Маттимео едва верил своим ушам: его отец, Защитник Рэдволла, - здесь!
      Аума громко вскрикнула от радости, Сэм высоко подпрыгнул, Юб важно наморщил нос.
      - Я же говорил, что, как бы далеко мы ни оказались, мой старый папаня все равно нас найдет. Вы помни...
      Тэсс и Тим подхватили его и закружили. Синтия присоединилась к ним.
      - Старый добрый Бэзил, рэдволльцы - все здесь! Ур-ра!
      Кружась, они нечаянно опрокинули Флагга, и Маттимео помог ему подняться. Отряхиваясь от пыли, тот широко улыбался во всю пасть.
      - Клянусь мехом, когтем и лесными законами, я рад, что мы вас нашли, хотя за это вы должны благодарить нашего Лог-а-Лога. Если бы он не решил отдохнуть здесь немного, мы прошли бы мимо и вы остались бы гнить в этой яме.
      Смеясь счастливым смехом, Маттимео встал перед Лог-а-Логом на колени и потряс его за лапу.
      - Я знал, что вы нас найдете. О, правда, я знал. что когда-нибудь так и будет! Спасибо тебе, Лог-а-Лог, спаси...
      Лог-а-Лог все еще улыбался, хотя глаза его уже закрылись навсегда. Он прожил ровно столько, сколько было нужно, чтобы сдержать свою клятву. Он нашел их детей.
      Матиас выбивался из сил. Изнуритель, казалось, имел в себе неистощимый запас бешеной энергии. Невероятный зверь истекал уже кровью от дюжины ран, но его огромные размеры и безумная свирепость, казалось, делали его необоримым. Воин встал в боевую стойку, держа клинок наготове и слегка переводя дух, пока Изнуритель обходил его кругом, выискивая слабое место. Матиас медленно поворачивался, в то время как чудовище пыталось зайти со спины. В арке туннеля бок о бок стояли Орландо и Бэзил, наблюдая за поединком.
      - Эта тварь не может одолеть нашего Воина, но Матиас кажется очень усталым. Эта рана у него на лбу - она очень глубока, как думаешь, Бэзил?
      - Ха! Сущая царапина, старина! Я бы уже нанес больше ущерба, орудуя ложкой в салате. Не давай Защитнику Рэдволла одурачить тебя - о нет! Через минуту-другую он решит, что настало время завтрака, и сделает из этого, как, бишь, его, хорошую отбивную, помяни мое слово!
      Бэзил оказался прав. Когда Матиас увидел, что Изнуритель стоит спиной к стене, он налетел как разъяренный волк. Лишь искры посыпались от камней, когда он могучим натиском обрушился на Изнурителя. Казалось, он занял собою все пространство сражения - рычащий, рубящий, колющий, сокрушающий. Самонадеянная усмешка слетела с морды Изнурителя, он понял, что бой идет не на жизнь, а на смерть. Воин бился с такой силой, которой хватило бы на двоих, и с искусством, отточенным за долгие сезоны тренировок. Изнуритель, собрав все силы, оттолкнулся от скалы и со всей свирепостью ринулся вперед, наставив на Матиаса обе пики. Тот мгновенно среагировал, отскочив в сторону, его клинок сверкнул как молния в летнюю грозу, и обе пики были перерублены одним лихим ударом. Воин по инерции развернулся, но Изнуритель был быстрей бегущей тени. Он прыгнул на незащищенную спину Матиаса и сдавил ему горло обломками пик, стараясь задушить.
      Задыхающийся Матиас всадил меч в ногу Изнурителя и, схватившись лапами за пики, рывком пригнулся вперед к земле.
      Чудовище пронзительно завопило и, перелетев через голову Матиаса, с глухим звуком шлепнулось у края уступа. Матиас вскочил и бросился на него, но Изнуритель ждал этого: не успел Воин вцепиться в него, как тот резко выбросил все четыре лапы вверх, поддав противника и подняв его в воздух. Матиас почувствовал, что летит. Ударившись о самую кромку уступа, он перекатился через нее и с отчаянным криком полетел в зеленую бездну.
      Генерал Железноклюв купался, хлопая крыльями, на нагретой солнцем отмели пруда аббатства. Запрокинув голову, он сделал большой глоток, и капли воды засверкали на его черном оперении. Мангиз стоял рядом и с отвращением наблюдал эту сцену. Он пил воду, но купаться... Это было выше его понимания. Генерал отряхнулся и важно прошелся по кромке воды. Сегодня был день грандиозных планов. Предзнаменования были прекрасными, он чувствовал себя полным сил.