Сам Слэгар Беспощадный, одетый в костюм Повелителя Шутов, вовсе не казался смешным или забавным. Его окутывал ореол таинственности: голова была скрыта маской, с плеч струился шелковый плащ, украшенный ромбами и с темной подкладкой изнутри, поблескивавшей звездным узором при каждом движении.
      - Хорошо, теперь слушайте внимательно. Бросайте на землю все оружие, которое у вас с собой. Живее! - Угрожающие нотки ясно слышались в его голосе...
      Беспокойное шевеление пробежало по шеренге. Бандиты побаивались идти в аббатство безоружными.
      Слэгар вновь прошелся вдоль строя.
      - Даю последний шанс. Если я говорю бросить оружие, значит, так надо. Когда я пройду мимо в следующий раз, то обыщу каждого, и, если у кого-то останется при себе оружие - у кого угодно, - пусть пеняет на себя. Он будет убит своим же собственным кинжалом. Я выпущу ему кишки прямо здесь, перед строем. А теперь - бросайте оружие!
      Послышался звон. Ножи, мечи, кривые сабли, арканы-удавки, кинжалы и топорики посыпались на землю как внезапный апрельский дождь.
      Слэгар пнул лапой зазубренную булаву.
      - Прыщелап, собери все и отнеси в часовню до нашего возвращения. Остальным построиться вокруг повозки. Десятеро будут тянуть спереди, все прочие подталкивать с боков и сзади. Сейчас мы тронемся в путь и пойдем ровно и не спеша. Так мы к началу вечера доберемся до места.
      Когда они покатили по дороге, Хитрейший обратился с речью к своей отборной команде:
      - Все переговоры предоставьте мне. Я знаю этот народ и найду с ними общий язык. А вы не смейте болтать, ясно? Мне вовсе не нужно, чтобы какой-нибудь пустозвон с длинным языком наговорил лишнего. Если кто-нибудь обратится к вам, корчите физиономии, улыбайтесь и толкайте повозку. Устройте клоунаду. Вы изображаете бродячий балаган, поэтому постарайтесь выглядеть забавными. Если вас пригласят отведать угощения. - а они, вероятно, так и сделают, - следите за своими манерами и не опускайтесь до свинства. Берите себе по ломтику или по куску от всякого блюда и передавайте блюдо дальше своему соседу. Если за столом сидят лица женского пола, будьте вежливы и сперва предложите кушанье им, перед тем как запихивать его в свои голодные глотки. Будьте поласковей с малышами и присматривайте для нас кого посимпатичней, здоровых и с крепкими лапами. Не вздумайте, чего доброго, признать Витча! Вы его и в глаза не видели. Вот так, есть вопросы?
      Спиноблох поднял лапу.
      - А как мы узнаем, когда наступит нужный момент, хозяин?
      - Я скажу, болван.
      Полухвост был несколько озадачен.
      - А ты откуда будешь знать, Слэгар?
      Хитрейший с сожалением посмотрел на него.
      - Потому что они все заснут, вшивая твоя голова.
      - Но почему ты уверен, что они пойдут спать все вместе одновременно? - не отставал Полухвост.
      Слэгар похлопал по кисету, висевшему у него на поясе.
      - Не беспокойся, об этом я позабочусь. Кстати, после того как мы закончим представление, что бы вы ни делали, не вздумайте ничего пить. Пока сидите за столом, можете пить, сколько хотите, но ни капли после того, как покинете стол и выйдете на сцену.
      - Ух-хы-хы-хы! - придурковато загоготал Лысолап. - Ты хочешь им что-то подсыпать, правда, хозяин?
      Слэгар глянул на него сверху из повозки.
      - Я сейчас тебе подсыплю, если не заткнешься, чурбан.
      - Но если ты их всех чем-то опоишь, - снова пристал Полухвост, - то что нам мешает самим захватить этот Рэдволл?
      Хитрейший кивнул.
      - Я ждал, что кто-нибудь из вас задаст этот вопрос. Ладно, я скажу вам. Думаю, что это заклятое место. Другие уже пытались, но у них ничего не вышло. А то были настоящие воины, не ваша трусливая братия. С горсткой всякого сброда такое место не захватить. Вы поймете, что я имею в виду, когда увидите большую барсучиху или выдр. Они умеют драться по-настоящему. И они не страшатся смерти, если их драгоценное аббатство в опасности.
      - И мы пойдем туда без оружия? - В голосе Полухвоста послышалась дрожь.
      - Разумеется - без, полудурок, - едко ответил лис. - Уж будьте уверены, они хорошенько нас обыщут, и если у кого-то найдут оружие, то мы не продержимся там и секунды. Этот Матиас Воин налетит на нас как молния.
      - Матиас Воин? Он кто - барсук? - заинтересовался Полухвост.
      - Нет, он мышь.
      - Ха-ха, мышь! - презрительно ухмыльнулся Полухвост.
      - Да, это мышь. Но тебе будет не до смеха, когда ты увидишь его. Он прирожденный воин. И вдобавок у него есть меч, который, я думаю, волшебный.
      - Волшебный меч! Хо-хо, я бы не прочь позаимствовать его для себя, взвизгнул Полухвост.
      - Остановить повозку! - приказал Слэгар. Повозка тотчас встала. Шелковая маска вновь начала бурно вздуваться и опадать от яростного дыхания Слэгара.
      - Не смейте прикасаться к этому мечу! Только мыши Рэдволла могут использовать его чудесную силу. Вероятно, на нем какое-то заклятье. Для нас он был бы погибелью. Ваше дело - захватить рабов. Вы меня слышите? Вполне достаточно и того, что мы украдем его сына. Если будете действовать по моему плану, нам удастся удрать со всей добычей.
      Наступила зловещая тишина. Лишь пыль клубилась на дороге в том месте, где остановилась повозка. Бандиты неуверенно переглядывались, невысказанный вопрос висел у каждого как капля на кончике языка.
      Украсть сына такого воина - так вот какую месть задумал Слэгар! Отомстить грозному воину с чудесным мечом, который настолько силен, что способен защитить целое аббатство.
      - Кто сказал вам остановиться? Вперед, пошевеливайтесь и тащите повозку, прикрикнул Слэгар.
      Испуганные и растерянные, бандиты вновь принялись тянуть и толкать.
      - Выполняйте что вам велено, и я сделаю вас богатыми, - подбадривал их Слэгар. - Вы же меня знаете, я - Слэгар Беспощадный, я - Хитрейший. Нет на свете более ловкого работорговца, чем я. Я - Гений коварства и двуличия, мой замысел позволит нам без труда разорить целое аббатство с добропорядочными лесными жителями. Среди них нет ни одного горностая, ласки, крысы, хорька или лисицы, они слишком великодушные из-за своей доброты. Им никогда нас не отыскать. Я буду сыт своей местью Рэдволлу, а вы все разбогатеете, когда мы продадим рабов в таком месте, куда за нами никто не решится последовать.
      - А где мы продадим рабов, хозяин? - Хорек Морщатый сам испугался вопроса, слетевшего с его языка. Он судорожно сглотнул комок, жалея о сказанном.
      - В царстве Малькарисса!
      Отчаянный стон пронесся над бандой работорговцев.
      Слэгар говорил о царстве кошмаров.
      8
      Надаз, облаченный в пурпур Голос Хозяина, выходил из глубин подземного сооружения, ведя за собой отряд одетых в черное крыс. Мощеные ступени лестницы, витками лепившейся к стенам ущелья, поднимались из зеленой туманной бездны к широкому, освещенному факелами уступу. Одетые в черное остановились, Надаз двинулся дальше и оказался перед статуей Малькарисса. Когда-то в стародавние времена ее высекли в известняковом столбе, возвышавшемся на краю уступа. Толстый столб, образовавшийся из древнего сталактита, тянулся с площадки вверх, врастая в высокий сводчатый потолок пещеры. В нем было выточено ужасное белое изваяние хоря с зубами из кристаллов горного хрусталя и глазами из черного как ночь турмалина. Пламя факелов, вставленных в огромный светильник в форме кольца, освещало фигуру кошмарного идола. Надаз склонил голову и запел:
      Малькарисс, Владыка бездонных пустот,
      Властитель провалов черных,
      Я Надаз, Хозяина Голос, я тот,
      Кому твои слуги покорны.
      Услышь меня, мрака ночного Король,
      Что нашею правит судьбой,
      Властитель пещер под земною корой,
      К тебе мы приходим с мольбой.
      - Говори, Надаз. Скажи, что мое царство готово. - Голос Малькарисса более походил на сдавленное шипенье, прорывавшееся сквозь ряд неподвижных кристаллических зубов статуи и отдававшееся эхом в каменных сводах.
      Крыса в пурпурном облачении молитвенно простерла к нему лапы.
      - Владыка Малькарисс, камни не сдвинутся сами с места и не обтешут сами свои бока, чтобы блоками лечь один на другой. Недавно умерли еще четыре раба. Нам нужно больше работников, крепких молодых лесных жителей, которые могли бы трудиться много сезонов.
      Надаз замер в ожидании ответа хозяина, не смея взглянуть в его ужасные, сверкающие турмалиновые очи.
      - Разве в моих подвалах нет больше пленников?
      - Господин, подвалы давно опустели.
      - А что у длиннохвостых на реке? Никто больше не пользуется этим путем?
      - Нет, господин, никто не решается взобраться на высокое плато и зайти в сосновый лес.
      - Хм-м. Значит, вы должны обходиться теми, кто у вас есть, и заставлять их работать больше. Переговори с Камнекрапом. Пусть поищет лиса в маске. Он ушел уже два сезона назад.
      Наступило продолжительное молчание. Лишь стены пещеры, усеянные крупицами слюды, искрились и мерцали в свете факелов, да одетые в черное крысы неподвижно застыли на верхней ступени лестницы, ожидая, пока вернется Голос Хозяина. Наконец Надаз склонился перед статуей.
      - Малькарисс, слушаю и повинуюсь!
      Он повернулся и, стремительно пройдя сквозь строй одетых в черное, повел свой отряд обратно вниз по мощеным ступеням. Вскоре они скрылись из виду в зеленом тумане, поднимавшемся из глубин. Оттуда, с самого низу, донесся бой молота и скрежет тесаков, грохот перетаскиваемых глыб и удары хлыста, смешанные со слабыми, мучительными стонами рабов, молодых лесных жителей, заточенных в подземелья для непосильного труда.
      Статуя огромного белого хоря осталась одна, освещаемая пламенем факелов. Глубокий вздох вырвался из ее пасти:
      - А-а-ах-х, мое царство!
      9
      В Рэдволле еще с полудня начались спортивные состязания для молодежи. Матиас проснулся бодрым. Он вышел на ступени западной стены и сел там вместе с Джоном Черчмаусом, аббатом Мордальфусом, зайцем Бэзилом и Амброзием Пикой. Они потягивали сидр и наблюдали за смешными уловками юного крота, который пытался влезть на смазанный жиром столб, чтобы достать с верхушки мешочек с засахаренными фруктами. Малыш добрался уже до середины, выше, чем те, кто делал попытки до него, и зрители на ступенях громко подбадривали его выкриками:
      - Вцепись когтями в него, Джилли. Тебе удастся!
      - Спокойнее, старина. Мало-помалу, не спеша, вот как надо!
      - Держись! Держись! О, он сползает!
      Джилли, не удержавшись, медленно сползал вниз, на его мордочке была написана страстная решимость.
      - Вур-р, какой скользкий жирный столб, все равно что ловить мокрую лягушку. Ох, какой позор, сласти все еще наверху.
      Зрители громко аплодировали.
      - Отличная попытка, парень, это было здорово!
      Барсучиха Констанция легкой походкой шла мимо, направляясь к зрителям. Когда она поравнялась со столбом, юный Сэм молнией сорвался с места. Он стремглав пронесся по лужайке, вскочил Констанции на спину, оттуда перебрался на голову и совершил мощный прыжок. Ему удалось пронестись над самой вершиной сального столба, и он, даже не повернув головы, сорвал с него мешочек с фруктами.
      - Вот так так, разве это по-честному? - осовело моргая глазами, спросила Констанция.
      Джилли и Сэм, весело хохоча, сидели на траве и делили сласти между собой. Юный крот, запихивая в рот засахаренную сливу, похлопал Сэма по плечу сальной лапой.
      - Ур-р, ур-р, правила ничего не говорят против, нет, вур-р.
      - Смотрите, там, в проходе! Бегуны показались!
      Бегуны пронеслись, заканчивая второй круг по лужайке аббатства. Тэсс Черчмаус на целый хвост вырвалась вперед. Они поднажали, неистово пытаясь обойти друг друга, чтобы оказаться в первых рядах на заключительном круге.
      Джон Черчмаус, радостно фыркая, задул в свисток.
      - Она просто создана, чтобы бегать, моя маленькая Тэсс.
      Маттимео мчался к ним через лужайку, на голове его красовался венок из водорослей, с которых еще стекала вода,
      - Смотрите, что дали мне выдры, я победил, я победил! - выкрикивал он.
      Гладкоструй, молодая сильная выдра, появился следом за Маттимео в окружении прочей молодежи. Он неуклюже плюхнулся на ступени, стряхивая с меха капли воды.
      - Взвейся мои паруса! Он победил по-настоящему, Матиас. Три круга по пруду на бревне. Мне пришлось хорошенько выправить свой курс, чтобы не отстать от него.
      Воин протянул Гладкострую флягу с сидром и потрепал сына по мокрой спине.
      - Отлично, Матти. Но тебе бы следовало просушить свой венец, прежде чем носить его.
      - Вздор! Боевой трофей! Каково? - запротестовал заяц Бэзил с набитым ртом, жуя паштет из летних овощей. - Носи его, мой юный друг, он был добыт в честном бою.
      Из южного угла аббатства появился Тим Черчмаус с маленьким Ролло Полевкинсом, сидевшим у него на спине.
      - Смотрите все, этот негодник только что взял первое место, опередив меня в беге в мешках.
      Все громко рассмеялись, а Ролло запустил на бечевке маленького бумажного змея, которого ему вручила Василика в качестве приза. Бэзил посадил малыша к себе на колени, угостил его паштетом и дал отпить из кубка с сидром.
      - Здорово, Ролло, пострел этакий. А ну-ка, послушаем, как ты споешь для старого дяди Бэза, каково?
      Ролло охотно повиновался и запел детским басовитым голосом:
      Сражайся с флаконом на пару с драконом,
      И ящерку за щеку тресни по ящику,
      Оседлай паука ради сидра глотка,
      Ради ста-а-а-арого до-о-о-обр-р-ро-ого си-и-и-и-и-идр-р-р-р-р-ра-а-а-а!
      Внезапно Бэзил опустил малыша с колен на ступеньки и вихрем взлетел на западный вал аббатства. Миссис Летти Полевкинс показалась из дверей привратного домика, где она складывала салфетки для праздничного стола, и торопливо направилась к лестнице.
      - О-ох, гадкий вислоухий повеса! Попадись ты мне, я бы заставила тебя петь по-другому!
      Бэзил стоял на вершине зубчатой стены, пытаясь объясниться с разъяренной матерью Ролло.
      - Но мадам! Уверяю вас, парнишка сам сочиняет стихи. И весьма недурные, если угодно знать. Превосходные!
      - Как вы смеете! Была бы я вашей матерью, отведали бы вы у меня розги!
      - Упаси меня шкура! Если бы вы были моей матерью, я бы сам бросился с этой стены, чтобы избавить вас от хлопот.
      Миссис Полевкинс с ледяным видом расправила свой фартук.
      - И нечего зубоскалить, Амброзий, ты даже больше виноват, чем этот кролик на стене. Поди сюда, Ролло, сию же секунду!
      Возмущенная мать подхватила свое чадо и поспешила прочь, выговаривая ему на ходу.
      - Чтобы я больше не слышала, как ты поешь эти ужасные песенки! Попроси прощения за то, что расстроил свою маму.
      Малыш Ролло на минуту задумался, затем бодро грянул новую песню:
      Завалю я крота, клюв сверну воробью,
      Крепкой острой стрелою я крысу убью
      Ради я-а-а-агодной до-о-о-обр-р-ой нали-и-и-и-и-ивки-и-и-и-и!
      Бэзил спустился по лестнице, бормоча себе под нос:
      - До чего изобретательный этот маленький плут, надо запомнить тот стишок, как там было? "Ящиком шею сверну соловью"? Одаренный ведь, негодник! Жаль, что его не было с нами на привалах у нашей полевой кухни пятьдесят седьмого пехотного...
      Мерно ударили колокола, и над лужайками полились звуки песни, исполняемой хором мышей:
      Все братья и сестры, сходитесь для пира,
      Столы угощеньем полны,
      Отпразднуем ныне восьмой сезон мира
      В Рэдволле, где мы рождены.
      Под звон колокольный в ночи
      Окрест наша песня звучи.
      Споем песню эту мы звонче к рассвету,
      Лишь солнце расправит лучи.
      Нежные звуки разносились и таяли в теплом вечернем воздухе, и вся лесная братия вместе с обитателями Рэдволла поспешила занять свои места у стола на своем долгожданном празднике.
      Такого торжества еще не бывало в Рэдволле!
      Восемь длинных, положенных на козлы столов были расставлены широким восьмиугольником и покрыты тончайшим белым полотном, застеленным сверху желтоватыми плетеными ковриками из тростника. Искусно составленные цветочные композиции, украшавшие углы на стыках, наполняли воздух вечерними ароматами левкоя и роз, лютиков и анютиных глазок, жасмина, люпинов и папоротника. Все приборы были разложены и помечены ленточками с аккуратно написанными именами, ленточки служили одновременно и салфетками. Кувшины с нагретыми душистыми цветочными водицами испускали ароматный пар в ожидании, когда к ним протянутся разгоряченные лапы. Здесь не было главного стола или особо почетных мест, и самый скромный лесной житель мог оказаться рядом с самым прославленным: белки сидели локтем к локтю с мышами, выдры - хвост к хвосту с полевками, а кроты старались избежать тесного соприкосновения боком о бок с ежами. Все казалось замечательным, чего нельзя было сказать об угощении...
      Оно было выше всяких похвал!
      Салаты двенадцати сортов, от свекловичного до редисового, среди которых не были забыты и блюда из латука и прочие, приправленные фенхелем, листьями одуванчика, помидорами, зеленым луком и морковью, луком-пореем и кукурузой, всеми-всеми видами овощей, какие только можно было себе представить, нарезанными тонко и крупными ломтями, и мелко искрошенными, и положенными целиком. Вдобавок к ним поданы были сыры - красные, желтые и белые, разрезанные клиньями и внутри испещренные орехами, травами и яблочными дольками. Повсюду красовались караваи: маленькие румяные булочки, посыпанные душистыми зернами, длинные белые батоны с глазурью, булки из свежей муки первого обмолота, выпеченные в форме кукурузных початков, сдобные хлебцы, хлебцы с орехами, с различными приправами и нежные цветочные булочки для детей. Напитки были поданы в кувшинах и графинах, некоторые - в широких чашах, в которых плавали листики мяты, - октябрьский эль, парное молоко, черносмородиновое вино, земляничная наливка, ореховое пиво, шипучая настойка из малины, сливовый сок, чай из трав и холодный сидр.
      Наконец, там были пирожные, торты, желе и сласти. Сдобные плюшки с малиной, черничные ватрушки, красносмородиновое желе, пирог аббата, фруктовый пирог, торт с сахарной глазурью, бисквитное печенье, миндальные вафли, сливки свежие и сливки взбитые, сливки с сахаром и жидкие сливки для чая, сливки с медом и сливочные драчены, колокольный пудинг мистера Черчмауса, шестислойный бисквитный торт миссис Полевкинс, привратницкий пирог Василики, сладкая дынная драчена сестры Розы, украшенная облитыми медом грушами, лесной пирог брата Руфуса с диким виноградом, политым айвовым и ореховым вареньем.
      Всего и не перечесть...
      Правило было одно - начинать с любого кушанья, какое душе угодно, и заканчивать, когда пожелаешь. Ни в чем здесь не было стеснения, и каждый должен был заботиться только о том, чтобы его соседи с обеих сторон отведали всякого блюда.
      - Хе, Тэсс, попробуй горячих сладких каштанов.
      - Спасибо, Матти. А вот, положи себе этих миндальных вафель с розовым кремом на концах. Я их сама только сегодня сочинила, и они превкусные.
      - Ур-р, передайте мне этот бисквит, я очень люблю бисквит. Вур-р, что же вы, господин аббат, вы и кусочка не попробовали. Дайте я положу вам этот салат, и бутерброд с сырром, и немного пудинга-колокольни.
      - О, э-э, сразу все вместе? Спасибо, Кротоначальник, это очень любезно. А ты отведал моего красностенно-смородинового пирога аббата Альфа?
      - Лопни мои паруса! Мордальфус, это превосходное длинное названье для внушительных размеров торта, - отозвалась Винифред. - Хо, и вкус у него отменный. Передай нам сидру, дружище.
      - Гм, гм, Бэзил, ты нынче что-то немногословен.
      - М-м-м-м, хрум-м гр-рум-м. Действовать, приятель, вот что сейчас нужно. Гррм, н-ням н-ням, х-х-л-люп-бр-р!
      - Попробуй моего лесного пирога, Матиас. Клянусь мехом, не Бэзил ли это там, за огромным блюдом с едой?
      - Благодарю тебя, брат Руфус. Подлить еще орехового пива? Ха-ха, так и есть. Всякий раз, как его уши показываются над этой горой кушаний, он наваливает на нее сверху еще. О, друг мой, не сомневаюсь, что он выдохнется еще до конца вечера. Эй, Бэзил, держись и не отступай, старина.
      - Гр-рм-м уф-ф, хрум-м. Прости, старина, мне тебя не слышно. Должно быть, моя старая боевая контузия, счш-ш бул-льк! А, нет, это ветка сельдерея застряла у меня в ухе. Как она только туда попала, хр-р-рупхр-р-руп, ур-рм-м-ф-ф!
      Аббат поднялся и постучал по столу деревянным половником.
      - Пожалуйста, тише. Милости просим, и дайте дорогу монаху Гуго с рыбой.
      Карп был доставлен на низкой широкой тележке. Гуго никому бы не позволил помочь себе. Он с гордостью сам тянул и пихал рыбу до тех пор, пока не водрузил ее на стол. Обмахиваясь зажатым в хвосте щавелевым листом, он наконец перевел дух.
      - Аббат, прошу молитву о рыбе.
      Все отложили еду. В наступившем благоговейном молчании Мордальфус простер лапы над карпом и произнес нараспев:
      Кто имеет зуб и коготь, у кого усы и мех,
      Все, кто входит в наши двери, - угостим сегодня всех,
      Фрукты, листья и орехи, все растения и травы,
      Клубни, ягоды, и корни, и душистые приправы,
      Жизнь у рыбы серебристой мы отнять решились, право,
      Лишь затем, чтоб угощенье было всем гостям по нраву.
      Дружное, сердечное "Аминь!" прозвучало в ответ. Аббат передал слово Гуго, и маленький тучный монах откашлялся, чтобы начать речь.
      - Кхм, друзья мои, в этом сезоне мне посчастливилось сотворить для вас блюдо под названием "Карп Капитале". Вы, несомненно, сможете заметить, что я промариновал рыбу в сидре, смешанном с вытяжкой из одуванчика. Затем она была поджарена на вертеле, освежевана и полита сложным соусом из сливок и грибов с добавлением горького перца, наконец, огарнирована чищеным миндалем, листом мяты и рубленой зеленью.
      - Мировое блюдо! Кстати, Гуго, старый кастрюльщик, не нужен ли тебе крепкий парень в подмогу, чтобы подать к столу эту твою форель, каково?
      Монах Гуго даже бровью не повел, но со всех концов стола послышались смешки и приглушенное фырканье в ответ на предложение Бэзила. Гуго обратился к аббату:
      - Господин аббат, прежде чем я подам вам первую порцию для снятия пробы, я хотел бы предложить в качестве меню для следующего банкета тушеного зайца.
      Уши Бэзила встали торчком от возмущения.
      - Я хочу сказать - который крепко держится в строю. Я бы и не смог такого съесть, даже вообще.
      Среди всеобщего буйного веселья аббат Мордальфус погрузил вилку в аппетитнейшее блюдо. Поднеся наколотый кусок к усам, он остановился и произнес:
      - Монах Гуго, мой самый почтенный и старый учитель, спешу заявить о том, что это блюдо восхитительно уже по одному своему виду и запаху. Поскольку боюсь, что, когда я отведаю его, не найду больше слов.
      Галантная речь аббата вызвала аплодисменты. Гуго, счастливый от похвалы, энергично обмахивался листом.
      Заяц Бэзил уже успел слопать четыре порции, заявляя во всеуслышание, что среди предков в его фамильном древе явно затесалась выдра.
      Затем начались тосты, первый из которых поднял Амброзий Пика.
      - Я хотел бы предложить тост за все то прошлое, которое пережило аббатство Рэдволл, и, в частности, за дорогого старину Мордальфуса, нашего нынешнего аббата.
      - Ур-р, ур-р, добр-рый стар-рина Мор-рдальфус.
      - Я хочу выпить в честь Воина Матиаса, нашего защитника, - провозгласил брат Руфус.
      - Добрый малый! Я поддерживаю тост, старина!
      - Я предлагаю тост за нашу молодежь, надежду наших грядущих сезонов.
      - Слышим, слышим, Василика. Прекрасно сказано!
      - Кгм, как отставной полковой рубака, хочу выпить тост за все, в честь чего стоит выпить: сыры, грибы, что там еще у вас...
      - Отлично, Бэзил! У нас тут помидоры для тоста.
      - Я пью тост за господина Зайца и господина Пику.
      - Сядь на место, Ролло, и пей свое молоко!
      - А сейчас за здоровье выдр и за белок!
      - Браво, выпьем за воробьев и кротов!
      - За аббатство Рэдволл.
      - За Лес Цветущих Мхов!
      Тосты посыпались один за другим. Смех и пение, прекрасные блюда, вдоволь питья и дружеская компания на этом празднике обещали надолго запомниться гостям.
      В это самое время Слэгар Беспощадный постучал в двери аббатства Рэдволл.
      10
      Слэгар обернулся к своей труппе, стоявшей у повозки и наблюдавшей за тем, как он безуспешно пытается достучаться в главные ворота аббатства.
      - Так они никогда не услышат, - рискнул подать голос Прыщелап. - Нам придется придумать что-нибудь другое, чтобы привлечь к себе их внимание.
      Слэгар уже отбил себе лапу, стуча в деревянную дверь.
      - Нам? Ты хочешь сказать - мне, не так ли? Эй, Лысолап, спой-ка ту песенку. Полухвост, возьми из повозки барабан и бей в него. Морщатый, там в повозке есть еще флейта. Попробуй сыграть на ней.
      Лысолап единственный из всей банды выступал когда-то в странствующей труппе. Набрав воздуху в легкие, он надтреснутым голосом запел песню бродячих актеров:
      Ла-ла-ла-ла, издалека мы держим путь,
      Дилл деридон, через долины и холмы,
      Под звездным небом где-нибудь
      Приют себе находим мы.
      Ла-ла-ла-ла, удачи, сэр, и в добрый час,
      Чудес со всех краев земли
      Актеры-странники для вас
      С собой в кибитке привезли...
      Лысолап пожал плечами, покосившись на Слэгара.
      - Это все, что я знаю, хозяин. Я забыл, как дальше.
      Хитрейший в нетерпении взмахнул плащом.
      - Тогда пой еще и еще раз то же самое. А вы двое постарайтесь подхватить мелодию на флейте и барабане. Все остальные - выделывайте трюки на дороге и подпевайте Лысолапу на "ла-ла-ла".
      Слэгар приложил глаз к узкой щели в просвете между массивными дверными досками.
      Вся труппа несколько раз проделала свое представление. Слэгар подбадривал их взмахами лапы.
      - Продолжайте, громче, громче! Похоже, они нас услышали. Они идут сюда через цветник. Давайте еще, не останавливайтесь!
      Лис в маске вскочил в повозку и, пригнувшись, укрылся под старым цветным тентом для фургона.
      Заскрипели болты и петли, дверь приоткрылась, и Матиас в сопровождении барсучихи Констанции и Амброзия Пики вышел на дорогу. С минуту они постояли, разглядывая артистов, затем Матиас окликнул их:
      - Эй, вы! Что мы можем для вас сделать?
      - Отправить их восвояси, это пыльное отребье, - фыркнул Амброзий Пика.
      - Амброзий, нельзя быть таким нелюбезным! - Констанция строго подтолкнула его локтем. - Мы можем хотя бы проявить вежливость по отношению к путникам. Предоставь мне и Матиасу поговорить с ними.
      Слэгар, весь в вихре разноцветной ткани, выпрямился в повозке. Кружа и развевая свой плащ, он спрыгнул через борт на дорогу.
      - Доброй Летней Зари вам, господа, - произнес он, прилагая все усилия, чтобы его скрипучий голос звучал радостно и чисто. - Вы видите перед собой труппу бродячих актеров, весельчаков и добродушных шутов. Мы странствуем по дорогам с одной лишь целью - позабавить вас и ваши семьи своими сказками и песнями, прыжками и акробатическими трюками и прочими комическими шутками. Откуда мы пришли? Об этом не знает никто, кроме меня - Звездного Лунариса, повелителя луны и звезд.
      Лис закружился на месте, развевая плащ. Шелковая подкладка сверкала и поблескивала в летнем сумеречном свете на пыльной дороге.
      Констанция немного смягчилась. Это всего лишь труппа бродячих артистов. Зорким, опытным взглядом она осмотрела ров, тянувшийся к западу от дороги, проверяя, не скрывается ли кто-нибудь в нем. Тут все было чисто.
      - А во что нам обойдется ваше чудесное представление? - выкрикнул Амброзий Пика прежде, чем кто-либо успел остановить его.
      Слэгар остановил развевающийся плащ и раскинул в стороны лапы.
      - Мы будем рады корочке хлеба с вашего обильного стола да, может быть, глотку холодной воды и надежным стенам вашего аббатства, где я и мои друзья смогли бы проспать ночь без страха. О, не беспокойтесь, добрые сердца. Мы будем спать здесь, снаружи, на траве, если вы опасаетесь нас.
      Матиас, Воин Рэдволла, выступил вперед, потирая лапой красный камень, вделанный в рукоятку чудесного меча, который висел в ножнах у него на боку.
      - Мы никого не боимся. Все враги Рэдволла пали здесь много сезонов назад. Постойте там минуту, я переговорю со своими друзьями.
      Все трое вернулись за дверь, где их поджидала толпа любопытных, покинувших пиршество и собравшихся поглазеть у ворот.
      - Ну, что ты думаешь, Воин? - вполголоса спросила Констанция. - На мой взгляд, они довольно безобидны, даже несмотря на то что во главе их - лис.
      Матиас поджал губы.
      - Гм-м-м, а все прочие - ласки, горностаи и хорьки. Ничего для нас опасного. Нас здесь в Рэдволле приходится по меньшей мере по пятнадцать на одного из них, и, кажется, позади них нет никакого войска, готового выскочить из засады. Вид у них потрепанный. но, похоже, вполне безобидный.
      Толпившаяся сзади молодежь радостно загомонила, нетерпеливо вытягивая шеи.
      - Ур-р-ра! Клоуны и акробаты! Ой, Констанция, можно нам посмотреть на них?
      Витч даже подбил малышей скандировать хором:
      - Мы хотим посмотреть, мы хотим представленье!
      Заяц Бэзил протолкался к Матиасу сквозь толпу. Он снисходительно посмеивался и качал ушами, призывая к тишине.
      - Держись, молодцы, хэй-хэй! Отменная вечеринка с концертом, каково? Ну, Констанция, не стой как старая ветла на болоте! Впусти этих повес, если только они не вытаскивают кроликов из шляпы.
      Констанция с сомнением покачала своей большой полосатой головой. Возгласы скандировавшей молодежи стали громче. В конце концов, подмигнув Матиасу, она кивнула лису в маске.
      - Ох, так и быть! Заходите, А вы, детвора, расступитесь и позвольте мне открыть ворота, иначе акробаты не смогут войти.
      Молодежь разразилась в ответ радостными воплями.
      Длинная, как туннель, входная арка из песчаника произвела впечатление на Слэгара - она указывала на изрядную толщину массивных стен. Странствующая труппа остановилась посреди лужайки, оглядывая просторное аббатство и чудесный пир на природе, освещенный бликами огня, вырывавшегося из печной ямы. Богатство и изобилие царили тут.