- Сейчас, негодяи, я подам лапой сигнал, и зазвонят колокола, тогда вы полетите на север так быстро, как только сможете. Когда колокола прозвонят в третий раз, Стрик Красный Коршун полетит за вами вслед, и вы знаете, что произойдет с тем, кто попытается остановиться или полететь в другом направлении. Скатертью дорога, птицы! Я советовала бы вам лететь побыстрее.
      Сестра Мей опустила лапу.
      Бонг! Бум!
      Звон колоколов Мафусаила и Матиаса разлился над Рэдволлом и Страной Цветущих Мхов. Остатки армии Генерала Железноклюва поднялись в воздух и полетели так быстро, как только позволяли им нашейные кольца.
      Бонг! Бум!
      Обитатели Рэдволла наблюдали за их низким, затрудненным полетом над самыми верхушками деревьев, через зеленые летние просторы лесной страны.
      Бонг! Бум!
      Огромный красный коршун, грациозно взмахнув крыльями, как прирожденный охотник, сорвался с дозорной башни западной стены.
      - Криингх! Стрик Грасный Горшун ледид, Зиздрамей. Гляди!
      - Я вижу, Стрик. Помни, что ты обещала, дай им мирно покинуть нашу страну!
      Когда птицы скрылись, Василика и миссис Черчмаус, прихватив с собой малыша Ролло, отправились по стене на южную сторону. Аббат провожал их взглядом.
      - Куда это вы направились? - спросил он.
      - Теперь, когда аббатство в безопасности, мы собираемся дежурить на южной стене, чтобы увидеть возвращение Матиаса с нашими детьми. С вашего позволения, конечно, - добавила Василика.
      Аббат понимающе улыбнулся:
      - Я разрешаю. Вы освобождаетесь от всех других обязанностей. Несите свой дозор и не падайте духом. Все во мне говорит о том, что Матиас вернется и приведет с собой нашу молодежь.
      Василика притенила лапой глаза и, пристально вглядываясь в просторы Страны Цветущих Мхов, тихо повторяла про себя:
      - Мартин, верни нам наших любимых невредимыми.
      Малыш Ролло не разобрал слов Василики, однако, приложив пухлую лапку ко лбу, запел, пытаясь повторять вслед за ней:
      - Марто, ни нам наших любых невидимыми.
      52
      Царство Малькарисса перестало существовать, а вместе с ним - и последние остатки старой Глинобитной Обители. Каменные нагромождения, которые по зловещему замыслу должны были образовать подземное государство, ушли еще глубже вниз и навсегда скрылись от глаз любого живого существа, заваленные сверху песком, глиной, корнями и стволами деревьев.
      Матиас поглядел на края образовавшейся впадины, на дне которой они оказались. Деревья бывшей рощи торчали из ее склонов под самыми различными углами, черная и коричневая земля виднелась сквозь трещины, прорезавшие травяной покров. Он устало положил меч на плечо и крикнул своим спутникам:
      - За мной, в Рэдволл!
      Они уже были на полпути к вершине склона, когда Витч вдруг бросился бежать. Он стремительно скатился с откоса, пересек впадину и начал взбираться на противоположный склон.
      Маттимео хотел догнать его, но отец удержал:
      - Пусть его бежит, сын. Ему нет места среди честных лесных жителей.
      Они постояли минуту, наблюдая, как маленькая крыса перелезает через большой валун, наполовину торчавший из земли. Внезапно Витч вскрикнул и полез обратно на камень. Подняв умоляюще лапы, он завопил:
      - Нет, нет, пожалуйста. Я ничего не сказал им и не собирался с ними идти. Они поймали меня!
      Из-за холма в поле зрения появилась шелковая маска и плащ. Затем раздался свист и в воздух взвились металлические шары.
      Витч испустил дух без единого звука.
      - Слэгар!
      Матиас и Орландо бросились вниз с откоса, высвобождая на бегу топор и меч.
      Лис выпрямился. Он хотел подбежать к мертвому Витчу, передумал, увидев направляющихся к нему воинов, и начал взбираться обратно по склону.
      Пасть Орландо от ярости покрылась пеной. Размахивая топором, он легко взлетел по склону, словно не касаясь лапами земли. Подгоняемый видом заклятого врага, Матиас, крепко стиснув зубы и размахивая мечом Рэдволла, старался не отстать от барсука. Вся армия повернула и бросилась вслед за ними.
      Слэгар добрался до вершины. Обернувшись, он увидел, что воины уже близко и настигают его. Продолжая смотреть на них через плечо, лис в маске побежал.
      Но ему удалось сделать только три шага.
      Земля поглотила его. Как большой трепещущий мотылек, он полетел в колодец старой Глинобитной Обители - единственное, что не было разрушено землетрясением, тайный выход из Царства Малькарисса!
      Маттимео и Орландо стояли, тяжело дыша, глядя вниз на скорчившееся тело на дне колодца. Это был уже не тайный проход, а просто глубокая яма, совершенно ни к чему не пригодная, - ее последним предназначением было стать могилой Слэгара.
      - Я поклялся убить этого вора в шелковом колпаке! - с сожалением вздохнул Орландо.
      Матиас оперся на меч.
      - И я тоже, дружище. То, что случилось, спасло нас от спора за право убить его. Давай хоть забросаем яму камнями, так мы вместе похороним его.
      Тело Витча с металлическими шарами Слэгара, впившимися в голову, было тоже опущено в яму. Бывшие рабы забросали яму землей и камнями.
      Орландо своей тяжелой лапой утрамбовал землю.
      - Здесь он нашел свой конец. Мне нечего больше сказать над могилой такого негодяя, как он.
      Матиас согласно кивнул.
      Откуда-то сверху донесся голос, продекламировавший:
      Поставщик рабов и вор,
      Зла прислужник, враг заклятый,
      Твой свершился приговор
      Получи свою расплату!
      - Сэр Гарри!
      Огромная сова плавно опустилась рядом с Матиасом:
      Да, это я, Сэр Гарри Муза,
      С победой вас поздравить рад.
      Бандитов выгнал - снял обузу
      И тотчас повернул назад.
      Но страшный грохот под собою
      Я услыхал - он шел отсюда.
      "Должно быть, это рокот боя.
      Сказал себе я. - Что за чудо!"
      Как воин-мышь, такой малютка,
      Хотел бы очень я узнать,
      Устроить мог бы грохот жуткий,
      Что впору даже сов пугать!
      Бэзил мелким шажком подошел к сове.
      - О! Привет! Это вы, великий летучий поэтический обжора! Как поживаете, старина! Спорю, голодны, а?
      Матиас хихикнул, передавая меч сыну, чтобы тот мог его понести.
      - Ну, сын, идем домой!
      53
      Лето Золотой Равнины подходило к своему великолепному концу, желтые цветы никли и увядали. Матиас не вернулся в Рэдволл, но Василика не оставляла надежды. Она даже попросила не давать новому сезону наименования. Хотя Мордальфус уже выбрал название: Осень Раннего Каштана, - он склонился к ее просьбе. Стрик Красный Коршун вернулся в свои любимые горы, а в фруктовом саду начали роскошно наливаться плоды.
      Василика стояла на южной стене и неутомимо несла свой дозор вместе с миссис Черчмаус и Ролло.
      - Посмотри, леса становятся коричневыми и красноватыми. Скоро можно будет собирать орехи и желуди. Как скучно без Джесс и Сэма: никто так хорошо не собирает орехи, как белки, - грустно сказала она.
      - Да, и буковые орешки тоже, - добавила миссис Черчмаус. - Помнишь прошлую осень, когда вся молодежь отправилась за орехами в Лес Цветущих Мхов? Мои Тим и Тэсс оба запаслись длинными палками, чтобы сбивать орехи с низких ветвей.
      Василика вздохнула:
      - Мой Матти даже был наказан из-за того сбора орехов. Он взял из привратного домика меч своего отца, чтобы отрясать им ветки. Ох, как я хочу, чтобы они с Матиасом возвратились.
      - Если бы наши надежды были медом, у нас был бы его целый буфет, Василика. Ладно, пора возвращаться. Ролло давно пора быть в кровати. Кто сегодня готовит ужин? - спросила миссис Черчмаус, чтобы сменить тему.
      - Э, сестра Мей и брат Трагг. Это должно быть что-нибудь вкусненькое. Идем, Ролло, ужинать и бай-бай.
      Когда они спускались со стены, малыш взял Василику за лапу.
      - Походим завтра по стенке опять? - поинтересовался он.
      - Да, Ролло, мы пойдем на стену завтра и во все последующие дни, пока не вернется мой Маттимео. Ты помнишь Маттимео?
      Малыш Ролло тер глаза своей толстенькой лапой. Он устал.
      - Пон-м-ню Тимео.
      Ужин действительно был хорош: оладьи из красной смородины и медовый хлеб с горячим напитком из бузины. Аббатство уже привели в порядок после ужасного нашествия птиц, пища была обильной, сезон выдался мягкий, и все же словно пелена печали окутывала все вокруг: не было с ними их родных и друзей.
      Василика с Констанцией и аббатом засиделись за столом допоздна. Амброзий Пика удалился в свой винный подвал. Миссис Черчмаус и Джон увели Ролло в спальню, все обитатели Рэдволла разошлись и готовились ко сну. Все стихло, только позвякивание посуды на кухне нарушало тишину: брат Руфус и Винифред готовили противни для утреннего печения хлеба.
      Мордальфус сложил свои очки и зевнул.
      - Все еще никаких вестей о них, Василика?
      - Нет, отец аббат. Но не беспокойся, они скоро вернутся.
      - Вера твоя велика, дочка. Это хорошо. Но жизнь учит нас тому, что однажды нам приходится трезво взглянуть на вещи. Ты должна понимать, что их нет уже почти целый сезон. Это большой срок для нашей жизни.
      Слезы навернулись на глаза Василики. Она торопливо смахнула их.
      - Ах, у меня всегда слезятся глаза, когда я устаю. Я, наверное, попрошу брата Дана сделать мне такие же очки, как у вас.
      Сердце Констанции заныло от жалости к маленькой мужественной мыши. Она решительно встала:
      - Все, завтра ночью - первая четверть луны. Если они не вернутся к полнолунию, я отправляюсь на их поиски.
      Аббат одобрительно кивнул:
      - Прекрасная мысль, дорогой друг. Я пошлю с тобой оставшихся воробьев и любого, кого ты захочешь взять с собой.
      Они через стол пожали друг другу лапы. Констанция ободряюще подмигнула Василике:
      - Идн-ка спать, Василика, ты слишком устала, завтра не сможешь дежурить на стене.
      Когда Василика ушла, Констанция покачала головой:
      - Боюсь, я согласна с тобой, Мордальфус. Сезон - большой срок. Чем дольше их нет, тем меньше надежды на их возвращение.
      - Да, Констанция, но я не мог сказать этого в присутствии Василики. Она продолжает надеяться. В последнее время она выглядит очень печальной, и Черчмаусы тоже. Ты думаешь, они действительно еще могут вернуться?
      Констанция катала по столу хлебные шарики.
      - Мое сердце хочет так думать, но голова говорит мне другое. По крайней мере, надежда на то, что мы скоро вышлем поисковый отряд, приободрит ее. Ну ладно, дорогой друг, пора и нам спать.
      Двое друзей, устало волоча ноги, направились к лестнице в Большой Зал.
      Незадолго до рассвета Василика беспокойно ворочалась на своей лежанке в спальном покое. Она решила не ночевать в привратном домике, пока не вернутся ее родные. Во сне нежные голоса звенели у нее в голове и крались какие-то серые фигуры.
      - Матиас, это ты? Ты вернулся? - взывала она. - Нет, подожди, ты не Матиас, ты - Маттимео. О, мой маленький Матти, как ты вырос! Это правда ты? Подойди поближе, дай поглядеть на тебя!
      Фигура приблизилась, вырастая из тумана сновидения. Это был Воин-мышь, но не Матиас или Маттимео - он был похож на них обоих одновременно. Воин улыбнулся Василике и показал на южную стену.
      - Мартин становится Матиасом, становится Маттимео - и так продолжается дальше. Теперь иди, - сказал он.
      Видение угасло, когда кто-то потянул Василику за лапу.
      Она открыла глаза и села: Ролло карабкался к ней на кровать.
      - Хотю пить воды. Дай Ролло пить, - канючил он.
      Василика быстро оделась.
      - Идем, малыш, мы попьем и поедим на стене. Пусть это будет у нас завтрак-пикник. Солнце скоро взойдет.
      Ролло радостно запрыгал вокруг нее.
      - Пить и есть булочки - пник-кник на стене!
      Солнце взошло над Страной Цветущих Мхов, как раскаленный красный шар, осветив верхушки деревьев и разогнав серые и пурпурные груды облаков. Небо было нежных розовато-голубых тонов. Светлый туман поднялся над лесом, птицы на все голоса распевали о начале нового дня.
      Василика с волнением глядела вдаль, в тихие просторы лесной страны. Ни единый лист, ни травинка не шевелились, и ничего не было видно до самого горизонта. Она накрыла для Ролло завтрак на камне. Потом, решительно сжав лапы, принялась ждать. Все было по-прежнему.
      Утро уже сияло, когда аббатство ожило и наполнилось звуками. Отовсюду доносились голоса обитателей, приступивших к своим повседневным занятиям. Джон Черчмаус сидел рядом с женой за завтраком. Он оторвал глаза от карты Страны Цветущих Мхов, которую изучал.
      - Сегодня завтракаем без Ролло, дорогая?
      Миссис Черчмаус передала Амброзию сыр.
      - Да, странно. И Василики тоже нет. Интересно, куда они подевались?
      Джон одним глотком осушил свою чашу с октябрьским элем.
      - На южную стену, разумеется, сегодня и ежедневно. Давай я провожу тебя туда, побудем немного вместе с ними.
      Когда они взошли на южный вал, Ролло был занят швырянием яблочных огрызков в воображаемых грачей.
      - Доброе утро, Василика. Рад, что у тебя есть такой хороший защитник на случай нашествия врагов, - сказал Джон.
      - Ах, доброе утро. Простите, что не позвали вас, но мы решили прийти пораньше и позавтракать здесь.
      Джон рассмеялся:
      - Хорошо, что у вас на завтрак не было каши: этот юный сорванец что-то уж очень разошелся, разбрасывая кругом мусор. Послушай, Ролло, почему бы тебе не взять свою маленькую пращу и вот эти камешки? Они полетят дальше.
      Ролло попробовал, но голыши, которые он подобрал, ударялись о парапет и отскакивали назад.
      Увлеченная игрой малыша, Василика перестала наблюдать за окрестностями. Констанция взобралась к ним на стену и тоже включилась в игру вместе с мышами и маленькой полевкой, потом случайно окинула взглядом южный горизонт - и оцепенела. Застыв как каменная, она напряженно во что-то вглядывалась.
      - Что там, Констанция? - спросила Василика, подавая Ролло камешек.
      - Пыль!
      - Пыль? Откуда?
      - Там, где дорога, заворачивая, скрывается за деревьями. Пока непонятно, подожди. Да, правда - пыль. Облако приближается!
      Три мыши влезли на сторожевую башню укрепления. Василика принялась подпрыгивать, и Констанции пришлось схватить ее за тесемки фартука, чтобы она не свалилась.
      - Это пыль! Кто-то приближается сюда по дороге, я уверена! - кричала Василика в волнении.
      Джон Черчмаус быстро нацепил свои очки.
      - Это, должно быть, очень большая группа, если они подняли такую пыль ранним утром по осенней дороге. Скоро они появятся из-за поворота. Прислушайтесь, не слышно голосов?
      Констанция подалась вперед, навострив уши. С большим трудом смогла она разобрать звук голосов - хорошо знакомый клич воинов Рэдволла и Страны Цветущих Мхов.
      Строй показался из-за поворота в облаке коричневой пыли. Василика разглядела шедших впереди, когда армия прибавила шагу при виде аббатства Рэдволл.
      - Это Матиас и Маттимео, они вернулись! - закричала она.
      Джон Черчмаус и его жена громко завопили:
      - Вон наши Тэсс и Тим. Ур-ра!
      Констанция перевесилась через парапет:
      - А я вижу Бэзила, Джесс и Сэма. Ой, и маленькая Синтия с ними!
      - Вон два барсука!
      - Сова, смотрите, сова!
      - И лесные жители - ежи, землеройки!
      - Украшайте аббатство. Скажите отцу аббату. Звоните в колокола!
      Матиас шагал плечом к плечу с друзьями, вслед за ними строем подтягивалось все воинство. Охваченные священным трепетом, глядели они на красные высокие стены аббатства, возвышавшиеся над деревьями.
      Маттимео смеялся, Тим и Тэсс ободряюще похлопывали его по спине и громко кричали, приветствуя собравшихся на стене родных и друзей:
      - Старый добрый Рэдволл! Скажите Амброзию, чтобы открыл бочонки с вином!
      - Кто это там, на стене? Это твоя мама! Смотри, смотри, и наши тоже. Мама, мама! Как думаешь, они слышат нас?
      Звон колоколов Мафусаила и Матиаса разнесся по окрестностям, всколыхнув ясный, прозрачный утренний воздух.
      Бонг-кланг! Бонг-кланг!
      Бэзил остановил армию.
      - Равнение напра-во! Ну-ка, неряхи, приведите себя в порядок, мы возвращаемся домой как настоящая армия, а не как толпа оборванцев. В колонну по шесть стройсь! Подбородок прижать, грудь вперед, плечи осадить! Эй, там, шагать живее! Сзади - подтянись! Веселей, ребята, вы не венки из маргариток вышли плести, знаете ли. Вперед - марш!
      - Ну, сел на своего конька, - шепнула Джесс Сэму краешком рта. - А стоит кому-нибудь бросить со стены пирожок, и он будет первым, кто расстроит ряды и перейдет в атаку.
      Яркие лучи дневного солнца пронизывали облако коричневой пыли, поднимавшееся сквозь золотую и зеленую листву деревьев у дороги, когда главные ворота древнего красностенного аббатства распахнулись. Аббат выступил на дорогу во главе толпы обитателей Рэдволла. Они выстроились, встречая армию Матиаса.
      Наступила полная тишина. Они молча стояли, глядя друг на друга.
      Воин отвязал меч от ремня и, выступив вперед, положил его на землю перед Мордальфусом.
      - Отец аббат, мы вернулись.
      Громкий приветственный возглас огласил дорогу - от него задрожали балки главных ворот. Затем строй распался, и все бросились обнимать своих старых и новых друзей.
      Так молодые рэдволльцы вернулись в свое аббатство.
      Целый день после этого в кабинете аббата и те и другие наперебой говорили о происшедшем.
      Матиас, Джесс, Бэзил, Орландо, Маттимео, Тэсс, Тим, Синтия и Аума с Василикой, Констанцией и Амброзием Пикой сидели там в окружении остальных рэдволльцев.
      Принесли еду, и молодежь рассказывала обо всем, что случилось с ними начиная с роковой ночи похищения вплоть до того момента, как их бросили в Малькариссову темницу. Рассказ Матиаса, Орландо, Джесс и Бэзила начинался с той же ужасной ночи и доходил до смерти Слэгара.
      Уже близился вечер, когда рассказы подошли к концу. Аббат, весь обратившись в слух, внимал горестному повествованию, грустно качая головой:
      - Сейчас у нас радость, мы снова вместе, и жизнь в Рэдволле снова потечет в веселье и приятных заботах, но мы не должны забывать о павших друзьях, особенно о королеве Клюве и Лог-а-Логе. Я буду устраивать поминальные службы в первый весенний восход солнца. Наши павшие друзья останутся дороги нашим сердцам во все дни, которые нам еще отпущены.
      Все сидели притихшие. Матиас решился нарушить грустное молчание и немного поднять настроение.
      - Это прекрасно, Мордальфус. Но расскажи теперь о вас. Наверное, просидели все это время сложа лапы? Как вам удалось не умереть со скуки?
      Аббат усмехнулся:
      - О, нам вполне это удалось. Однако пусть об этом расскажет Василика.
      Василика выпустила из объятий Маттимео, в первый раз за этот день. Она встала и озорно улыбнулась:
      - Ах, все было так уныло и мутно, как вода во рву, без наших воинов, без детей. Потом, в один прекрасный день, некие птицы нанесли нам визит. Позвольте я расскажу об этом...
      Они взволнованно слушали рассказ о том, как малыш Ролло стал заложником, восхищались сестрой Мей и ее земляничным снотворным, громко смеялись над историей с призраком воина-мыши, нагнавшим такого страху на грачей, и, наконец, аплодировали Констанции и Стрику Красному Коршуну в последней битве.
      Маттимео взял меч отца и протянул его Василике:
      - Вот, мама, ты должна быть Защитником Рэдволла.
      Матиас изумленно качал головой:
      - Клянусь когтем и мехом! Какая храбрая компания в нашем аббатстве! Хотел бы я поглядеть на коршуниху.
      Констанция с умилением поглядела на Ауму и погладила юную барсучиху по полосатой головке.
      - Увидишь, Матиас, увидишь когда-нибудь. А теперь нужно подыскать жилища для наших новых друзей. Сестра Мей и брат Руфус откроют лечебницу для всех больные лапы и старые раны должны быть залечены. Боюсь, нам придется обойтись сегодня без ужина. Отправляйтесь по кроватям, вы все выглядите очень усталыми. Думаю, хороший отдых вам не повредит.
      Уши Бэзила обескураженно повисли:
      - Как, обойтись без ужина! Послушай, Констанция, старая ты дыня, единственное, что поддерживало зайца Бэзила Оленя в течение почти целого сезона, - это надежда наесться наконец досыта в старом добром Рэдволле. Я хочу сказать, что же делать бедному парню, если ему перекрыли доступ к мешку с провизией? Каково? Так поступать нехорошо, девочка моя, да и вдвойне неудобно перед гостями! Без ужина. Не могу поверить!
      Миссис Черчмаус стукнула Бэзила по лапе:
      - Бэзил, будь так добр, успокойся и дай отдых своим перетруженным челюстям! Благодарю. Теперь позволь мне все изложить по порядку. Причина, по которой мы не готовим ужин, такая: завтра - день наименования сезона, и назван он будет - Осень Возвращения Воинов. Все обитатели аббатства добровольно вызвались работать всю ночь, а вновь прибывшие должны спать и не мешать нам. Начиная с восхода солнца мы собираемся устроить празднество в фруктовом саду.
      Уши Бэзила встали торчком, как сигнальные флажки:
      - Э, п-пир. А насколько он будет велик?
      Василика раскинула лапы:
      - Самый большой из всех, на которых ты когда-либо сиживал, Бэзил.
      - Да ну! Больше, чем летний праздник?
      - Намного больше!
      - И вы собираетесь готовить его прямо-таки всю ночь?
      - О да, и поэтому мы не хотим, чтобы вы вертелись у нас под лапами. Иначе мы не успеем все приготовить вовремя.
      - Понял, все понял. Уставшие воины спят, а тем временем вы, выносливое мирное население, готовите огромный дружеский пир. Так?
      - Верно!
      Бэзил вылетел из кабинета аббата как снаряд, крича на бегу через плечо:
      - Тот, кто ляжет в постель последним, - получит тухлое яйцо! Йах-ха!
      Кротоначальник вошел в кабинет, потирая ушибленный нос:
      - Набросился совсем бешеный. Хур-р!
      Орландо рассмеялся так сильно, что вывихнул себе челюсть.
      54
      Праздник Осени Возвращения Воинов открылся на восходе. Утренний туман поднялся и растаял над фруктовым садом, как только солнце начало свой дневной путь. С розовых яблок капала роса на головы рассевшихся под деревьями. Не всем хватило места, и кому-то пришлось сесть прямо на траву.
      Каштаны были уже запечены и поджарены на огненной яме, выкопанной кротами; сыры были выкачены из кладовой; свежие фрукты лежали горками между медовыми колобками и маленькими холмиками свежеиспеченных хлебцев.
      Амброзий Пика открывал бочки с сидром, октябрьским элем, ягодными винами и разными фруктовыми наливками, стоявшими тут же, вокруг старого толстого бука.
      Освобожденные рабы расселись вперемешку с обитателями Рэдволла. Они никогда не видывали такого обилия угощений. Кроты кричали, чтобы им дали проход для тележек, груженных самыми претолстыми кулебяками всех видов. Выдры, пошатываясь от тяжести, несли на шестах полные рачков корзины и котлы с горячим острым супом с пряностями; лепешки из орехов и желудей были рядами выложены остужаться на циновках из плетей малины.
      Миссис Черчмаус и Василике удалось остановить малыша Ролло, собиравшегося нырнуть с грушевого дерева в кленово-мятный сливочный бисквит. Маттимео с друзьями наверстывали потерянный сезон вместе с молодежью, освобожденной из темниц, гоняясь друг за другом по саду и воруя дикие вишни и засахаренные каштаны с тортов, из мороженого и сложных кондитерских сооружений, сотворенных сестрой Мей. Она полушутя-полусерьезно бранила озорников, когда одно из сооружений было опрокинуто уже не в первый раз.
      Джабез Пень и молодой Юб сделали важное открытие: они нашли невероятно вкусной земляничную наливку, только что вынесенную с холода из подвала. Оба улеглись под протекающей бочкой с широко раскрытыми ртами, отрываясь от своего занятия лишь для того, чтобы пожевать сельдерея или пирога с зеленым луком.
      Заяц Бэзил Олень наставлял своего протеже, молодого Щекача, в искусстве дружеского застолья:
      - Нет, нет, приятель, не хватай все сразу. Следи за мной. Большой клин фруктового кекса на тарелку - и ешь по кусочку. Полная пригоршня засахаренной черной смородины для себя, другая - себе на тарелку. Глоточек бузинного вина и наполни свой бокал свекловичным портвейном. Теперь - немного рэдволльского пирога, который печет аббат. Кучу сельдерея от брата Трагга и побольше лесной настойки из трав. Поблагодари старых добрых парней-кротов за этот самый пре-толстый пирог, и тебе дадут отменную добавку. Ну ладно, разделайся с этим богатством, и потом начнем по новой!
      Сэр Гарри восседал среди воробьев:
      - Сейчас доем я вкусный сыр
      И речь скажу в один присест:
      Счастливей птиц не видел мир,
      Чем жителей сих дивных мест.
      А эти чудные блюда,
      что здесь готовятся всегда!
      На них глядеть - отрада,
      Вкушать же, клювить, смаковать
      Чего для счастья надо?
      Ореховые хрустики, крыжовенный пирог,
      И яблоки печеные, и нежный пудинг, ох!
      Глотай, не беспокойся - растает сам во рту
      И чувствам даст приятность,
      и телу теплоту!
      Аббат виновато взглянул поверх очков на Матиаса:
      - Эта прекрасная запеченная рыба, хариус, совсем такой, как мы вместе с тобой поймали много сезонов назад. Прости, что не разбудил тебя для рыбной ловли, но ты так сладко спал.
      Матиас с сожалением покачал головой, глядя, как кроты снимают листы щавеля с дымящейся белой рыбины, лежавшей на яме с горячими углями.
      - Хм. Я пропустил рыбную ловлю, но прощаю. Кстати, кто помогал тебе? Это работа не для одной мыши - вытащить рыбу такого размера.
      Сестра Мей смущенно потянула Воина за рукав:
      - Извини, Матиас, это была я. Мы вместе поймали ее на крючок, выводили и вытащили - аббат и я.
      - Ничего себе! Сестра Мей, ты приобретаешь славу роковой мыши в наших краях. То ты сваливаешь с ног птиц всякими зельями и кухонными кастрюлями, то помогаешь призраку разгуливать по окрестностям, теперь вот полночи охотишься за хариусом в аббатском пруду. Что будет дальше?
      - А вот что! Я надеру уши вашему молодцу Маттимео, если он не прекратит разрушать мои фантазии из засахаренных каштанов. С вашего позволения, ответила сестра Мей и поспешно удалилась.
      Ролло наконец преуспел в своем нырянии с грушевого дерева, угодив прямо в центр огромного, нарезанного кусками бисквита с крошеными яблоками и дикими сливами. Он сидел глубоко внутри, улыбаясь от счастья, и пытался проесть себе дорогу наружу сквозь массу крошеных желудей и торчащих посередине фруктов.
      Заяц Бэзил восхищенно взмахнул ушами:
      - Ну наконец нашелся парень, у которого котелок варит как надо! Ну-ка, Ролло, проказник, подбрось-ка дяде Бэзилу кусочек, а? Кстати, этот салат, по-моему, нечто выдающееся. Ты натерла туда укропа с морковью? Восхитительно! Ай-ай, какой прелестный узор из петрушки и огурцов по краям! Талантливая девочка!
      Сестра Агнесса смутилась от таких комплиментов.
      - О, мистер Заяц, не отведаете ли еще и моего фруктового кекса с запеченным лютиковым кремом?
      - Ведите меня к нему, мадам!
      Джесс и Сэм опекали бельчонка Вязохвоста. Они со смехом наблюдали за тем, как он с любопытством пробует яства, расставленные перед ним.
      - Как это называется?
      - Торт с голубичным джемом.
      - М-м-м! Потрясающе! А что это за восхитительное питье?
      - О, это холодный мятно-яблочный чай. Тебе нравится?
      - Даже очень! Можно кусочек того смешного пирога?
      - Тс-с! Не услыхал бы тебя аббат. Это его новое изобретение - гато с дикими вишнями, глазированными сливами и кремом из цветов бузины. Аббат очень гордится им.
      - М-м, тут есть чем гордиться. Вкус изумительный! Вы едите его лапами или ложкой?
      - Попробуй есть его ртом, ха-ха-ха!
      Утро незаметно перешло в день. Легкий ветерок гнал маленькие белые облачка по ясному голубому простору неба, и осеннее солнце, улыбаясь, светило на счастливых, смеющихся друзей. Празднество продолжалось весь день, наступил теплый вечер, настала ночь, полились ароматы трав и цветов, в кронах деревьев зажглись разноцветные огоньки, осветив мирную радостную сцену под ними. Нарождающийся месяц вышел на небо ожидать следующего появления солнца. Он пролил бледный свет на малыша Ролло, мирно уснувшего на коленях Орландо. Боевой топор барсука висел на каштане рядом. Орландо повернулся к начинавшему дремать Матиасу, державшему в своих лапах лапу Василики.
      - Послушай, Воин, никогда я не видел такого удивительного места. Этот красивый дом, эти огромные прочные стены, фрукты и зелень в саду и пруд - он сверкает, как серебряное блюдо в лунном свете. А-ах! Эти старики, тихие, мудрые, и молодые тоже - все они выглядят такими счастливыми и добродушными! Даже когда я жил на западных равнинах с моей Аумой, нам не было там так хорошо, как здесь. Почему это так, можешь ты мне объяснить?
      Матиас, не в силах бороться с дремотой, смежил веки.
      - Орландо, дорогой друг, все объясняется одним словом: Рэдволл.
      Барсук повернулся, чтобы ответить, но Матиас и Василика уже спали. Он поглядел на малыша Ролло, безмятежно свернувшегося у него на коленях. Откинувшись назад, барсук обратил морду к ночному небу, объявшему Страну Цветущих Мхов. Он повторял драгоценное слово, обращаясь к луне: "Рэдволл!"
      55
      Извлечение из дневника Тима Черчмауса, летописца аббатства Рэдволл:
      Сейчас Лето Олеандра и Кипрея. Огромные массы розовато-лиловых цветов кивают своими головками по сторонам дорожек нашего аббатства. Семь сезонов прошло с того памятного всем сезона Возвращения Воинов; это второй сезон, как я стал летописцем. Джон, мой отец, удалился на покой. Сейчас он помогает аббату составлять свод рецептов Страны Цветущих Мхов. Странно, когда я был совсем молодым, аббат уже был пожилой мышью, но с тех пор он совершенно не изменился. Думаю, он переживет нас всех.
      Рабы, освобожденные во время похода в Царство Малькарисса, все поселились здесь. Теперь они наши братья и сестры, и все очень счастливы. Колония воробьев разрастается и процветает под нашими крышами. Впрочем, теперь она называется "Чердак Клювы". Сэр Гарри Муза живет с ними наверху. Он был избран Главным Наставником в Поэзии. Несколько раз он отказывался от должности, в отчаянии от невозможности овладеть языком Воробьиного племени, но всякий раз любовь к начальствованию приводила его к новому переизбранию.