Вязохвост вернул Матиасу его меч.
      - Ты не поверишь, он исчез в этой каменной стене с рельефом. Нам никогда не позволяли доходить до этого места. Крысы, вероятно, делали этот рельеф сами. Так или иначе, лис удрал. Какие будут указания? Куда идем теперь, Матиас?
      Воин встряхнулся. Размахивая мечом, он побежал по туннелю.
      - На уступ! - крикнул он. - Сначала надо покончить с этим. Следуйте за мной с нашим боевым кличем, чтобы друзья на уступе знали о том, что мы идем на подмогу!
      Как волна прилива начинает вырастать над морем, так росла и пополнялась армия рабов. Рабы потоками вытекали из пещер, переходов и коридоров, и все бежали с Матиасом к винтовой каменной лестнице. Они слышали его боевой клич и вторили ему диким ревом. Все пещеры Малькариссова Царства огласились звуками их голосов.
      Никто не хватился Констанции. Так было заведено в Рэдволле, что любой мог уходить и возвращаться, когда ему вздумается. Барсучиха часто уходила на день-два в уединенное место, чтобы собраться с мыслями. Аббат был не слишком рад ее исчезновению: в дни беды барсучиха редко покидала аббатство. Аббат зевнул, устраиваясь на временной лежанке у выхода из Пещерного Зала. Как знать, что теперь на уме у барсучихи? Может, когда проснется, он увидит Констанцию, занятую приготовлением завтрака для всех. Он проверил, все ли на месте. Малыш Ролло попискивал во сне, устраиваясь поудобнее между Василикой и миссис Черчмаус, ночник тускло светился в углублении стены. Старик положил очки в широкий рукав своего облачения и с наслаждением смежил веки, готовясь отойти ко сну.
      Бойцы Железноклюва тоже мирно спали на своих насестах всю эту теплую летнюю ночь. Мангиз и Генерал дремали на подоконнике спальни, ожидая часа перед рассветом.
      В самом начале вечера Констанция в привратном домике поспала урывками некоторое время. Теперь она была на ногах и без остановки бродила по комнатам. Каждое отверстие было проверено и перепроверено. В результате своих размышлений барсучиха пришла к выводу, что ее запер кто-то из птиц и что у ворона есть какой-то план, который он скоро начнет приводить в исполнение. Взяв у камина кочергу, она принялась трудиться над петлями тяжелой двери.
      Проснувшись словно от звона набата внутри. Железноклюв в нужный момент широко распахнул глаза и окинул взглядом небо над аббатством и внешние стены.
      Был час перед рассветом.
      Разбудив Мангиза, он спрыгнул в спальню и начал будить своих бойцов, стараясь не производить шума.
      - Кар-рах! Время настало. Глянцепер, возьми двух грачей и своих братьев. Мангиз покажет вам, что делать. Принесите доску. Ак-кахх! Осторожнее, не уроните ее. Остальные - за мной.
      Мангиз и его помощники взялись за средних размеров сосновую доску, обернутую простынями. Стараясь не производить шума, они потащили ее волоком по полу и затем медленно спустили вниз по лестнице в Большой Зал. По сигналу ворона птицы впились когтями в простыни и с большим трудом, изо всех сил маша и хлопая крыльями, подняли ее невысоко над полом. Мангиз придержал доску, развернув ее к двери, и они полетели по направлению к лестнице, ведущей в Пещерный Зал.
      Глянцепер и Нырохвост положили один конец обернутой тканью доски на третью сверху ступеньку, а Мангиз с двумя грачами просунули другой конец на вершину стоявшей у подножия лестницы баррикады. Получилось подобие моста, по которому с третьей ступени можно было сразу перейти на верхний край стола, составлявшего основу заграждения. Мангиз проверил его прочность. Он осторожно дошел по доске до арки входа в Пещерный Зал и просунул в нее голову. Железноклюв хорошо проработал все детали своего плана. Любая птица могла легко проникнуть в Пещерный Зал таким путем.
      Стоя наверху лестницы, Мангиз подал знак, взмахнув три раза крылом, и Железноклюв с грачами вышли из тени. Генерал быстрым взглядом черного глаза осмотрел мост.
      - Кар-рах! Вы все сделали хорошо. Мы войдем так же мягко, как влетело бы перышко, несомое ветром. Держитесь сзади и ждите моего сигнала.
      Рэдволльцы мирно спали, не подозревая о том, что пернатая голова уже просунулась в их убежище. Когда Железноклюв крадучись пролезал в отверстие, свет ночного фонаря был уже совсем тусклым. Генерал занял удобную позицию с другой стороны баррикады, помогая пробраться остальным птицам. Грачи проходили друг за другом, по одному, пригнув головы, чтобы не удариться о верх арки. Железноклюв знаками показывал каждому, какое место тот должен занять. Он расставил грачей у входа в туннель, на двух лестницах в дальнем конце, ведущих одна - на кухню, другая - в винный подвал, и у основания баррикады, чтобы ее нельзя было отодвинуть для бегства.
      Следующими проходили сороки - этих он поставил на вершине баррикады, на случай, если кто-то из земнолапых попытается перелезть через нее. Мангиз прошел последним. Вместе с Железноклювом они медленно спускались вниз, пока не встали твердой лапой на пол последнего бастиона Рэдволла.
      Мангиз не мог не восхищаться Генералом. Железноклюв действительно был прирожденный завоеватель. Несмотря на ложные предсказания и на то, что его бойцы были напуганы до умопомрачения, ему удалось удержать их в подчинении и исполнить свои собственные пророческие замыслы. Краснокаменный дом должен был покориться его когтям и железному клюву.
      Констанция с остервенением билась над дверью привратного дома, работая изогнутой и расплющенной кочергой. Мех на ее шее вставал дыбом от непередаваемого ужаса. Какое-то шестое чувство заставляло ее утроить усилия, когда она долбила неподдающиеся петли, дубасила по начинавшим расщепляться толстенным брусьям. Дверные балки гнулись и стонали под ее толчками, от ударов по металлическим частям веером летели искры. Упорная барсучиха не замечала, что лапы ее онемели и ноют от жесткой отдачи кочерги, и она продолжала без устали колошматить по двери. Она должна была разбить ее. Она должна как можно скорее вернуться в аббатство - спасти друзей от неведомой опасности, которая надвигалась на них.
      Тяжелый коготь опустился на спину спящего аббата. Тот проснулся, закричав от боли.
      - Йаг-га! Вставай, мой маленький земнолапый друг, настал день, когда я заставлю тебя исполнить пляску смерти! Теперь Железноклюв - хозяин в этом краснокаменном доме! Карра-гаах!
      Триумфальный возглас Генерала и его бойцов разлетелся по всему Пещерному Залу, смешавшись с испуганными и недоумевающими возгласами пораженных обитателей аббатства.
      Тим Черчмаус был ранен ударом пики в бок. Он упал, и две черные крысы набросились на него. Маттимео с Синтией Полевкинс, оглашавшей все вокруг звонким боевым кличем, прорвались к нему и, отбив крыс, помогли подняться.
      - Тим, ты ранен? - озабоченно спросила Синтия.
      - Да. То есть нет. Все в порядке. Дайте мне вон ту пику!
      Орландо и Аума носились, словно смерч. Огромный барсук держал дверь одной лапой, прикрываясь ею, как щитом, его топор рубил направо и налево. Аума крушила все вокруг толстым ясеневым поленом, которое она использовала как дубину.
      - Поставьте Тима за спиной у моего отца. Скорей! А ну, получи, черный паразит! - кричала она.
      Орландо с беспокойством посмотрел на каменную лестницу:
      - Вот идет еще волна. Послушай, они что-то кричат!
      Бельчонок Сэм подпрыгнул, как акробат, и оказался на двери, которую Орландо держал стоймя.
      - "Рэдволл"! Они кричат "Рэдволл"! Маттимео, это твой отец с армией рабов!
      Орландо передал топор Ауме и поднял Маттимео высоко над головой.
      - Ну-ка, скажи, это и впрямь твой отец там?
      Маттимео, плача и смеясь, прокричал во весь голос:
      - Да! Да! Рэдволл! Нет воина, который мог бы так владеть мечом Мартина, как он. Отец! Я зде-е-есь!
      Поднимаясь по каменной лестнице, Матиас услыхал голос сына, ясно выделявшийся на фоне барабанного боя и шума сражения. Огромная волна радости нахлынула на него, он бился как древний витязь, бешено прорубая дорогу наверх через полчища крыс, разбегавшихся от одного его вида. Никто не мог устоять перед Защитником Рэдволла и его армией.
      Заяц Бэзил вопил от радости, изо всех сил работая своими длинными ногами.
      - Ур-ра! Щекач, старина. Давай покажем этой гнили, что такое настоящая битва. Эй вы, злобные твари, поглядите! Заяц вышел на вас!
      Тэсс Черчмаус и Сэм вклинивались в гущу крыс, словно мельница вращающихся цепей.
      - Вот вам за побои, за всю дорогу сюда, вот вам за кандалы, за то, что морили голодом!
      Вжик! Фьють! Трах! Бум!
      Лесные жители вступили в бой с новой надеждой и воодушевлением. Черные крысы разбегались от них по уступу, скатываясь вниз по лестнице и впервые за все время сражения пытаясь спастись бегством через туннель. Орландо поспешил перекрыть им путь. Он стоял спиной к арке прохода, потрясая своим страшным топором.
      - Идите ко мне, ко мне, крысы! Еула-а-али-и-и-а-а-а!
      Землеройки под командованием Флагга, их нового Лог-а-Лога, сражались как маленькие демоны. Верткие и прыгучие, они были везде одновременно, коля и рубя своими копьями и короткими мечами, оглашая воздух боевым кличем Гуосима:
      - Логалогалогалогалог!
      Надаз видел, что армия Малькарисса терпит поражение. Все было кончено. Облаченная в пурпур крыса тихо соскользнула с барабана. Бросив свой костяной скипетр, Надаз, прячась за спины черных крыс, добрался до статуи хоря. Только Тим Черчмаус заметил, как тот входит в статую. Он велел себе запомнить это, прежде чем вновь броситься в сражение.
      Матиас и его армия рабов были уже близко к уступу. Лестница позади них оставалась усеянной телами черных крыс. Иные из них в страхе спрыгивали в бездну, чтобы избежать столкновения с бывшими рабами, с которыми они так жестоко обращались. Особенно пугал их вид предводителя рабов с горящими гневом глазами.
      Бэзил и Маттимео расчищали себе путь вниз, пока наконец не встретились с Матиасом. Старый заяц придал своим ушам самый нелепый вид.
      - Хо, Воин! Я вижу, ты захватил эту лестницу, чтобы помочь нам, каково?
      Боевой огонь угас в глазах Матиаса, когда он глядел на своего так давно потерянного сына. Он обнял его и горячо прижал к себе. Слезы навернулись на глаза Воина, он уткнул морду в обветшавшую одежду сына.
      - Матти, ты здесь, ты жив, клянусь камнями Рэдволла!
      Маттимео припал к отцу, всхлипывая и смеясь от радости:
      - Я знал, что ты найдешь меня! Я знал!
      Бэзил кивнул головой в сторону уступа:
      - Идем, ребята. Нам надо закончить сражение. Некоторые из этих душегубов не хотят сдаваться. Банда чертовых фанатиков, если вы спросите меня.
      Снаружи в маленькой роще царил покой. Бабочки порхали, занятые своими летними заботами. Кузнечики стрекотали, а мелкие насекомые спали на замшелых камнях, даже не подозревая о резне, происходившей в громадном подземном склепе под ними.
      Невдалеке от рощи, за каменистым выступом, лежал Слэгар, крепко сжав в лапе свою смертоносную плеть. Теплые лучи золотого солнца падали на его изорванный, запачканный плащ, подчеркивая нелепость его цветистого шутовского колпака на фоне изумрудной травы. Беспощадный лис бормотал что-то про себя, его маска трепетала и судорожно вздымалась. Его мечты о власти были разбиты теми самыми существами, которым он когда-то поклялся отомстить. Но Слэгар никогда не примирился бы с поражением после всего, через что ему довелось пройти. От злости его дыхание участилось, голос охрип, когда он давал себе безумные зароки.
      - Слэгар в конце концов победит. Я ли не Господин света и тьмы? Мне никто никогда не был нужен - ни Малькарисс, ни Надаз, ни кто-либо еще. Если черные крысы победят, я буду править ими. Если Надаз жив, то я убью его и скажу, что это он предал Малькарисса. Если победят лесные, я убью Матиаса и завладею его мечом. Теперь я знаю: меч Рэдволла волшебный. Кто владеет им, тот господин судьбы.
      В Пещерном Зале захваченные врасплох лесные жители были согнаны вместе и поставлены вдоль стены. Железноклюв пристально разглядывал их, поражаясь, как эта кучка дранохвостых ползунов смогла причинить ему столько беспокойства.
      Под жгучим взглядом Генерала Василика притянула Ролло и прижала его к себе.
      Мангиз шагал взад-вперед, его голос звучал жестко и угрожающе.
      - Крак-ка! Теперь, земнолапые, вы поплатитесь за свое сопротивление. Я говорю от имени великого Генерала Железноклюва, самого могучего бойца северных земель. Сам он не желает говорить с таким сбродом, как вы. Вспомните обо всех тех дурацких трюках, которые вы проделали. Вы не могли сражаться как настоящие воины. Мерзкие обмазки и грязь, спаивание зельями наших сорок и дурацкие призраки! С кем, вы думали, вы имеете дело?
      - С бандой напыщенных мешков с перьями, - сердито произнес Амброзий Пика и тотчас вынужден был скрутиться в клубок, защищаясь от ударов крепких грачиных клювов.
      Винифред удалось отогнать грачей. Она помогла Амброзию подняться, тот сердито отряхнулся.
      - Они не могут меня ранить. Я в полном порядке, - сообщил он выдре.
      - Где же ваша большая полосатая зверюга? - злорадствовал Мангиз. - Она бросила вас и в страхе удрала.
      Брат Руфус погрозил вороне кулаком:
      - Что вы сделали с нашей Констанцией, злодеи?
      - Молчи, мышь! Думай о своей шкуре. Большая зверюга получит свое в должное время, а для вас этот день - последний! Вы умрете прямо здесь и сегодня!
      Аббат Мордальфус выступил вперед:
      - Отпустите их. В том, что они делали, нет их вины. Я - аббат этого места, и я один в ответе за сопротивление, оказанное вам. Возьмите меня.
      Железноклюв подскочил к аббату и сбил его с лап.
      - Иаг-га! Я - Железноклюв! Я решаю, кому жить, кому умереть, земнолапый!
      Прежде чем кто-нибудь успел остановить ее, сестра Мей прыгнула на ворона и вцепилась ему в выпяченную грудь, кусаясь, колотя и выщипывая перья.
      - Грубиян! Оставь нашего аббата в покое! - кричала она,
      Железноклюв, потеряв на миг все свое достоинство, дико запрыгал, стряхивая с себя сестру Мей. Когда та упала, ворон в гневе кинулся на беззащитно лежавшую мышь.
      - Кра-ах! Тупая маленькая земнолапая, ты умрешь первой!
      Василика и еще несколько рэдволльцев уже собирались броситься на помощь сестре, но тут произошло нечто, подобное грянувшему удару грома.
      Гигантская красная птица вылетела из винного подвала и ударила Железноклюва, как таран.
      - Криииигх! Моя - Стрик Грасный Горшун! Ты ранил Зиздрамей. Моя убивадь, убивадь!
      Даже такой грозный боец, как Железноклюв, не мог выстоять в борьбе с этой свирепой горной птицей. Настоящий вихрь черных и красных перьев закрутился на полу Пещерного Зала. Он носился по всему помещению, и Стрик неизменно оказывалась сверху, терзая противника страшными когтями и нанося удары клювом.
      - Йиак! Помогите! - удалось крикнуть Железноклюву своим бойцам.
      С грохотом рухнула баррикада, и Констанция, как полосатый ураган, влетела в строй грачей.
      Василике и миссис Черчмаус удалось схватить в охапку Ролло и остальных малышей и выбежать с ними на кухню. Спрятав их под кухонным столом, они вернулись к выходу из Пещерного Зала и стали свидетелями освобождения аббатства Рэдволл.
      Стрик Красный Коршун погнала Железноклюва через упавшую баррикаду вверх по лестнице и в Большой Зал. Там обе птицы поднялись в воздух.
      У ворона не было возможности спастись бегством. Преследуемый ужасными клевками коршунихи, он хлопал крыльями, гоняясь по всему помещению, отскакивая от стен, ударяясь в окна. Стрик била его клювом, терзала страшными когтями. Железноклюв использовал все приемы, какие знал, пикировал и подныривал на лету. Но что бы он ни предпринимал, коршуниха неизменно оказывалась над ним и между колоннами, и на галереях, и под карнизами, торжествуя и упиваясь своим вновь обретенным даром летать.
      Железноклюв предпринял последнюю отчаянную попытку спастись. Он взлетел к люку, ведущему на чердак, и уже было схватился за кольцо, чтобы открыть его, как Стрик нанесла ему сокрушительный удар невероятной силы. Она кружила под потолком Большого Зала, а безжизненное тело Генерала Железноклюва, шлепнулось на каменный пол и лежало там бесформенной кучей перьев.
      - Крииигх! Стрик Грасный Горшун ледид!
      Мангиз тоже попытался удрать. Он сделал разворот и покинул поле боя, направляясь к лестнице и разрушенной баррикаде.
      Констанция ждала. Она стояла, занеся лапу для удара. Когда ворона пролетала мимо, барсучиха с силой опустила могучую лапу. Предсказатель ударился о дальнюю стену Пещерного Зала, как перезрелый плод, соскользнул по ней на пол и больше уже не встал.
      Воробьи из бывшего войска королевы Клювы позаботились о граче и сороке, затесавшихся среди них. Винифред плющила двух грачей с помощью большой чугунной сковороды, а брат Руфус и сестра Мей разделались с грачом, оказавшимся рядом с ними.
      Боевой пыл немедленно слетел с уцелевших грачей и сорок. Без своего предводителя и его провидца они потеряли всякое мужество. Констанция указала лапой;
      - Все ступайте в этот винный подвал. Один крик или неверное движение, и с вами сделают в точности то, что вы готовили для нас. Быстро убирайтесь, а не то я изменю свое решение и спущу на вас большую красную птицу!
      Сопровождаемые Винифред и Амброзием, птицы поспешно отправились через кухню в винный подвал.
      Амброзий пригрозил им суповым половником:
      - Идите по проходу осторожно, только попробуйте что-нибудь задеть! Если кто-нибудь из вас, гнилые яйцеклады, хотя бы взглянет на мои бочонки с вином и элем, я вырву вам хвосты и всех запихаю в бочку с яблочным уксусом!
      Констанция поставила большой стол на старое место.
      - Почти никакого ущерба не нанесено, Василика, не считая двери твоего привратного домика. Я помогу тебе починить ее. Ну вот! Наш старый дом опять почти как новенький. Отец аббат, Рэдволл снова наш! Ждем твоих указаний.
      Аббат посмотрел вверх, заглядывая в Большой Зал.
      - Наша первая проблема - заставить Стрик прекратить летать под потолком. У меня от нее голова кружится. Джон, ты можешь написать приложение к нашей книге о птицах относительно замечательной способности крыльев красных коршунов к заживлению. Клянусь мехом, она, кажется, решила провести всю оставшуюся жизнь в воздухе!
      Джон Черчмаус, не слишком отличавшийся чувством юмора, улыбнулся:
      - Забавно, когда я был молодым, то при виде большой птицы в небе только и думал о том, как бы она не села на меня. Как все меняется с возрастом!
      В винном подвале низковатый детский голосок Ролло выводил:
      - Грача надери - и супу навари.
      Пошли его в кровать, а хлеба - не давать!
      Хвост его до половины окуни в бочонок винный
      И засунь в пирог этих щипаных сорок!
      Счастливый смех звенел и разносился по всему аббатству, от винного подвала до сводов Большого Зала, где грациозно парила огромная красная птица.
      51
      Матиас стоял, положив лапу на плечо Маттимео, оглядывая притихшее пространство уступа. Орландо и Аума стояли рядом, а позади - Джесс с сыном Сэмом, Джабез Пень и его сын Юб, Лог-а-Лог Флагг и его уцелевшие землеройки. Перед ними собиралась пестрая толпа молодых лесных обитателей.
      Уцелевшие в сражении черные крысы убежали по каменной лестнице вниз. в наполненные зеленым туманом пещеры и туннели, бывшие прежде Царством Малькарисса. По всему уступу, на каменной лестнице и внизу, где велись работы, лежали груды убитых. Ужасные тени, создаваемые дрожащим светом факелов, плясали в тишине на каменных стенах.
      Маттимео взял у отца Великий меч Рэдволла, и Матиас протянул лапы к собравшимся перед ним освобожденным рабам.
      - Вы свободны! - возгласил он.
      Ликующий рев потряс все подземелье.
      Воин одобрительно кивнул.
      - Вы все, пострадавшие от жестокости Малькарисса, уведенные из своих домов, потерявшие много сезонов вашей молодой жизни, заключенные в этом мрачном месте, послушайте, что я скажу вам. Мир снаружи одет в цвета лета. Травы, цветы, деревья и реки - все это опять ваше. Если вы не можете вспомнить, откуда вы родом, если вам некуда идти, идите со мной и моими друзьями в аббатство Рэдволл в Стране Цветущих Мхов и живите там в мире. Два дня мы сражались с силами зла. Многие убиты в этом великом бою, и вы не должны забывать их, прекрасных друзей, отдавших свои жизни за то, чтобы купить для вас свободу.
      Головы склонились, лились слезы по потерянным друзьям и потерянной юности. Матиас отошел и кивнул Орландо, занявшему место на уступе. Воин Западной Равнины поднял свой боевой топор, и его громоподобный голос прозвучал как набат:
      - Вперед, наверх, на солнечный свет! Но сначала мы разрушим символ зла, зачумляющий это место!
      Орландо и Матиас взяли свое оружие и подошли к подножию огромной белой статуи, которая высилась от уступа до самого свода необъятной пещеры. Орландо поплевал на лапы и взялся за свой топор.
      - Красная крыса, Надаз, - он там, внутри! - крикнул Тим Черчмаус.
      Свистящий голос раздался из пасти с кристаллическими зубами.
      - Дурачье, вы не можете разрушить Царство Малькарисса. Теперь я не только Голос, я - Царь Пустоты!
      Матиас походил вокруг статуи и нашел потайную дверь. Она закрывалась очень плотно и была хитроумно устроена - виднелась лишь тонкая, в волосок толщиной, трещина на гладкой поверхности известняка.
      Матиас плашмя стукнул по двери клинком своего меча.
      - Выходи, Надаз, все кончено! - крикнул он.
      - Кончено? - Голос Хозяина презрительно рассмеялся. - Нет, все только начинается. Малькарисс был стар и немощен. Я - Надаз. Я очень крепок. Вы не сможете добраться до меня. Дверь имеет скрытый запор, который только я могу открыть изнутри. Когда вы уйдете, я наберу еще больше крыс, больше работорговцев, чем было у Малькарисса. Я догоню вас, изловлю, как насекомых, и убью!
      Орландо размахнулся топором и отколол кусок известняка.
      - Ну, тогда ступай в свое Царство, злодей. Еула-а-али-а-а-а-а!
      Лесные жители бросились врассыпную и побежали ко входу в туннель. Куски известняка полетели в разные стороны, ударяясь о камни и рассыпаясь в пыль. Матиас рубил мечом по одному боку статуи. Орландо бил топором с другой стороны.
      Надаз зловеще вопил и бесновался внутри огромного белого идола. Звенела сталь, ударявшая о камень, летели куски и осколки, облако известняковой пыли окутало статую и двух воинов.
      От напряжения на спине Орландо бугром вздувались мускулы, пока он рубил и кромсал статую, откалывая огромные куски.
      Матиас, с головы до пят покрытый толстым слоем пыли, взмахами обоюдоострого клинка глубоко вгрызался в основание изваяния.
      Рыча от натуги, взмокшие от пота, оба воина сокрушали изображение Малькарисса, известняк дрожал под их натиском. По поверхности статуи побежали трещины, известняковая колонна, соединявшая уступ со сводом пещеры, затрещала. Упрямство сменило отвагу, воины крошили и кромсали, взмахивали и рубили со всей разрушительной мощью, не обращая внимания на куски камня, разлетавшиеся во все стороны, как из сотен пращей. Всю силу своей ненависти к идолу они вложили в свои удары.
      Надаз вопил и дико хохотал внутри.
      - Вам не удастся бежать. Я буду охотиться на вас по всем лесным землям, долгие сезоны, неустанно - днем и ночью!
      Тирада крысы была заглушена мощным грохотом, исходившим из подножия статуи. Весь уступ начал трястись. Матиас остановился, положил меч на плечо. Затем, осознав, что происходит, он потянул Орландо за мех на спине.
      Орландо не замечал ничего вокруг, обуреваемый жаждой сокрушить кошмарный символ зла, и со всей своей мощью продолжал рубить камень. Матиасу едва удалось увернуться - лезвие двойного топора, сверкнув, чуть не задело его.
      - Орландо, остановись! - прорычал он своему напарнику. - Все рухнет сейчас, бежим!
      Внезапно со страшным треском, подобным громовому раскату, нижняя часть статуи развалилась на куски. Матиас и Орландо побежали по ходившему ходуном уступу к туннелю, в ушах их стоял звон, сердца тяжело колотились. Они стали виновниками пляски земли, совсем такой же, какую давным-давно видели предки Джабеза Пня.
      Колоссальный идол рухнул, вырвав из потолка пещеры огромный кусок скалы. Трещина, расширявшаяся с каждой секундой, прошла по всему уступу, разделив его на две части. Статуя погрузилась в бездну, стены пещеры трескались и раскалывались. Два воина бросились в туннель, оставляя за спиной полное разрушение.
      Маттимео сидел в роще, разглядывая последних поднимавшихся из-под земли лесных жителей. Увидав свет солнечного дня, они танцевали и смеялись, катались по траве, обнимали деревья, махали лапами, приветствуя милый их сердцу золотой диск.
      Бэзил подмигнул мышонку:
      - Черт побери! Это стоит того, чтобы так долго ждать!
      Тэсс подсела к Маттимео.
      - Свежий воздух и свобода, Матти, это вкуснее, чем земляничная наливка и свежий хлеб!
      Земля под их лапами начала дрожать. Они замерли, уцепившись за траву и кусты. Вся роща ходила ходуном.
      Юб схватил отца за колючки.
      - Что это, па? - взволнованно спросил он.
      Джабез прижал к себе сына.
      - Земля пляшет, как когда-то, давным-давно, плясали скалы!
      Джесс и Сэм бросились к лестнице, ведущей в подземелье.
      - Матиас, Орландо, уходите скорей оттуда! - кричали они вниз.
      Лестница сильно тряслась. Джесс напряженно вглядывалась в темноту.
      - Там кто-то идет. Посторонись, Сэм!
      Из темноты стремглав, как будто черти кусали его за хвост, выбежал маленький Витч.
      - Йаах! Моя темница вся зашаталась, и дверь выпала! Помогите!
      Маттимео схватил его за загривок:
      - Мой отец, Орландо, ты видел их?
      - Нет, нет, я только бежал. Там, внизу, все рушится! Разве вы не слышите?
      Бэзил бросился к Ауме и оттащил ее, когда та рванулась к лестнице.
      - Отец, мой отец там! - вырываясь, кричала она.
      Мощный рокочущий гул доносился из утробы пещеры. Деревья безумно раскачивались, земля дыбилась складками, как скатерть, с которой стряхивают хлебные крошки.
      Маттимео взял Ауму за лапу, и они кинулись ничком на землю.
      - Мы не уйдем отсюда без наших отцов! - твердо сказал мышонок.
      Бэзил припал мордой к трясущейся земле.
      - Хорошо сказано, малыш. Я поддерживаю тебя.
      Вслед за тем произошел ужасной силы удар.
      Вся роща целиком опустилась, образовав обширную долину. Из отверстия в земле, где начиналась лестница, с воем и свистом вырвалась струя белого от каменной пыли воздуха и фонтаном взметнулась высоко в небо.
      Два круглых предмета вылетели вместе со струей, как ядра из пушечного жерла. Матиас застрял в ветвях большого вяза высоко над землей, Орландо упал на верхушку рябины и, ломая ветви и сучья, съехал вниз, весь в ворохе оборванных листьев. Топор и меч воткнулись в ствол молодого бука и, трепеща, застряли в нем.
      Затем земля успокоилась и наступила тишина.
      Бэзил медленно поднялся на лапы и громко расхохотался:
      - Ух-хо-хо-хо-хо! Маттимео, смотри, летучая белая мышь на дереве! Похожа на призрак твоего папаши, каково?
      Маттимео едва верил своим глазам.
      Джабез Пень подтолкнул Ауму.
      - Твой отец выглядит как белый кусок теста, готовый к отправке в печь. Уху-ху-ху!
      Юб потрогал свои колючки, чтобы убедиться, что все они целы.
      - Фью! Этот здоровенный колун чуть было не снял с меня скальп!
      Орландо встал и с достоинством принялся отряхивать с себя пыль.
      - Поосторожней высказывайся об этом оружии, юноша. Это - боевой топор, а не колун!
      Белка Джесс и Сэм взобрались на ствол бука.
      - Повиси там еще немного, Воин. Мы спустим тебя вниз, если ты пообещаешь нам не изображать больше из себя птицу.
      Матиас улыбнулся в ответ на дерзкие слова Сэма:
      - Обещаю, только снимите меня отсюда.
      В тот же радостный день уцелевших бойцов Генерала Железноклюва, связанных, отвели на северную зубчатую стену аббатства.
      Амброзий Пика и малыш Ролло сопровождали их. Взбираясь по лестнице, ведущей на вал северной стены, малыш забавно семенил, подражая птичьей походке.
      Легкий теплый ветерок шевелил одеяние аббата. Он вместе с Констанцией выстроил пленников в ряд. Обитатели Рэдволла стояли на широкой площадке стены, разглядывая грачей и двух сорок, щурившихся под лучами яркого солнца. Они дрожали и жались друг к другу, поглядывая на Стрик, наблюдавшую за ними с башни у привратного домика.
      - Все здесь, Амброзий?
      - Все, отец аббат.
      - Прекрасно. Миссис Черчмаус, Василика, наденьте на них ошейники.
      Две мыши высыпали из мешка металлические ошейники. Амброзий Пика сделал их из обручей для бочек. Они были круглыми, открывались посередине и легко наделись на птичьи шеи.
      Трепокрыл дерзко дернул головой и наклонил ее - ошейник свалился и, звякнув, упал на каменную площадку.
      Винифред снова надела обруч и отвесила грачу оплеуху своим похожим на руль хвостом.
      - Делай, что тебе велят, пучок перьев, или я так тебе всыплю, что долго будешь помнить! - предупредила выдра.
      Аббат сложил лапы, засунув их в рукава своего облачения.
      - Вы, птицы, послушайте меня! Мы не убили вас и не обращались с вами плохо, но это не означает, что мы вас жалеем. Ваш предводитель и его вещун мертвы. Осада Рэдволла окончена. Я даровал вам жизнь. Вы будете освобождены, но вы должны возвратиться назад, в ваши северные земли, и никогда больше не появляться здесь. Таково мое решение. Я не убью и не сделаю вас рабами, как хотел поступить с нами ваш Генерал. Однако у вас останется знак в напоминание о вашем вторжении в аббатство. Эти ошейники позволят вам лететь, хотя и не слишком высоко. Они будут для вас обременительны. Забудьте о ваших воинственных устремлениях. С этого момента ваша главная забота - остаться в живых.
      Аббат сделал Констанции знак головой.
      Могучая барсучиха сжала в лапах ошейник первого грача. Слегка крякнув от натуги, она согнула ошейник и защелкнула его на шее птицы. Не причиняя особого неудобства, он был не настолько свободен, чтобы можно было его стряхнуть.
      По очереди она подходила к каждой птице и защелкивала ошейники. Наконец работа была окончена. Грачи и сороки клевали кольца и сердито каркали.
      Сестра Мей высоко подняла лапу: