Двое одетых в черное крыс выступили из тени. Они схватили Витча, надели на него оковы и потащили прочь. Он завопил, обращаясь к Слэгару:
      - Спаси меня! Не позволяй им сделать это со мной! Я был верен тебе, я хорошо тебе служил. Помоги мне, Слэгар!
      Лис в маске даже не повернул головы. Он пристально посмотрел на Надаза и пожал плечами:
      - Я думал, он мог быть вам полезен, поскольку он такая же крыса, как вы.
      Голос из статуи резко оборвал разговор Слэгара и Надаза:
      - Держите вновь прибывших рабов в темноте, без пищи до тех пор, пока я не решу, что они готовы начать работать. Голод и отсутствие света - хорошая школа для тварей, знакомых со свободой лесов. Спроси лиса, что он хочет получить от меня.
      Надаз снова побеседовал со Слэгаром.
      - Малькарисс, Всемогущий, Слэгар просит тебя вспомнить о твоем обещании, которое ты дал ему, когда он приводил предыдущую партию рабов. Ты обещал ему все территории на поверхности земли - от ущелья до южных границ твоего царства. Он говорит, что будет верно служить твоим интересам, будет твоим голосом на земле.
      - Скажи маскированному, что ему надо потерпеть. Своди его вниз, покажи, какая работа делается для того, чтобы завершить создание моего подземного царства. Некоторое время я буду зорко наблюдать за ним, и, когда уверюсь в том, что он, в качестве моего голоса на поверхности, будет служить мне так же хорошо, как ты под землей, тогда я пошлю за ним.
      Слэгар едва мог дождаться, пока Надаз подойдет к нему. Он ясно слышал слова Малькарисса.
      - Слушай, крыса, скажи своему Хозяину, что я выполнил свою часть договора. Он обещал мне эту землю, у меня есть теперь на нее право!
      Надаз с треском потряс черепом на своем скипетре. Лис в маске был внезапно окружен одетыми в черное крысами, державшими свои короткие пики наготове. Голос Хозяина встал перед Слэгаром.
      - Не говори мне ничего, лис. У тебя нет никаких прав здесь. И никогда не смей требовать чего-либо от Малькарисса. Твоя аудиенция окончена. Теперь иди со мной. Если Владыка Бездны захочет, он вознаградит тебя в должное время. А до тех пор придержи язык.
      Слэгар, крайне недовольный таким поворотом дела, был препровожден вниз по винтовой лестнице Надазом и его слугами.
      Пестрая маска лиса резко колыхалась, пока они спускались в бездну, испускавшую зеленоватое свечение. Ступени уводили все глубже, и наконец они достигли дна пещеры. Здесь зеленый свет исходил от всего, что могло гореть. Зелеными были факелы, зеленым светились жаровни и печи для обжига, то тут, то там попадавшиеся на огромном и запутанном пространстве работ.
      Все это произвело большое впечатление на Хитрейшего. Жилища были вырублены прямо в скалах, длинные улицы тянулись в разных направлениях перед его взором. Некоторые здания выглядели так, будто были надстроены поверх других построек, возведенных в незапамятные времена. Группы молодых лесных жителей, болезненно истощенных, покрытых каменной пылью, работали под ударами кнутов надсмотрщиков-крыс, перетаскивая валуны, выпиливая и шлифуя каменные блоки. Перед Слэгаром мелькнула огромная странная фигура какого-то существа - он не смог понять, что это за зверь.
      Надаз поспешно провел лиса мимо группы рабов, замешивавших цемент и известковый раствор. Странной формы амфитеатры и пещеры с высокими арочными сводами сменились тускло освещенной галереей, затем их группа остановилась против глухой стены. На ней был вырезан искусный рельеф, изображавший сцену со статуей Малькарисса в центре.
      Надаз повернулся к Слэгару:
      - Это - граница наших работ. Ступай теперь. Мои слуги в черном доставят тебя в твое жилище. Там ты должен ожидать, пока Малькарисс примет решение. Ты удачлив, лис. Не считая тех, кто находится здесь под моим началом, ты единственный, чьи глаза глядели на подземный мир.
      Когда черные крысы уводили Слэгара, он, скосив глаза, проследил через прорези в своей маске за Надазом. Облаченная в пурпур крыса нажала на левую лапу изображения хоря, и фигура отъехала внутрь. Когда Надаз входил в открывшийся проем, Слэгару удалось разглядеть блеснувший в проеме солнечный свет. Затем плита с рельефом вернулась на свое место.
      Хитрейший отметил про себя, что здесь находится потайной ход, после чего молча дал отвести себя обратно вверх по лестнице. Слэгар не чувствовал к Малькариссу и Надазу ни симпатии, ни особого доверия. Но он был уверен, что сможет в конце концов перехитрить их обоих. Настанет день - и он будет править всеми этими странами на поверхности и под землей. Сейчас он был согласен подождать. Поставка рабов открыла ему доступ в этот странный мир. Малькарисс, вероятно, считает его полезным слугой, и повышение последует. Слэгар дождется своего часа. Он не желает быть ничьим слугой. Только одно положение устраивало лиса - положение полного и абсолютного правителя.
      День угасал, окрашиваясь бледно-розовыми лучами заката, когда Матиас с друзьями добрались наконец до дерева. Это было гигантское хвойное дерево, стоявшее в полном одиночестве.
      Орландо вытянулся во весь рост, прижавшись к нему спиной.
      - Клянусь своими полосками! Оно такое огромное, что я чувствую себя песчинкой рядом с горой! Наверное, немало потребовалось бы выдр, чтобы они, растянувшись во всю длину, обхватили ствол такой толщины.
      Щекач одобрительно похлопал лапой по мощному стволу:
      - Да уж. Ты когда-нибудь видела такое, Джесс?
      Белка восхищенно взмахнула хвостом:
      - Никогда. Потрясающе! Жаль только, что оно растет одно. Можно только лазить по нему вверх-вниз, но нельзя перелететь с него на другое такое же. Ближайшие деревья вон там, далеко отсюда. Видишь? Туда как раз направляется Матиас. Эй, Матиас, куда ты пошел? Я думала, ты хотел увидеть это дерево.
      Матиас сосредоточенно шагал по прямой, считая шаги и глядя все время в землю.
      - Я хотел видеть вовсе не дерево, только его тень.
      Бэзил нагнал Матиаса:
      - О какой еще треклятой тени ты толкуешь, старина?
      Воин продолжал уверенно идти в одном направлении.
      - Вспомни стих: "Лицом к Владыке встань, что указует путь. После полудня в летний день там будь..." Все правильно, дерево - Владыка, а полдень миновал, уже почти вечер. Тени сейчас имеют наибольшую длину. Погляди на наши тени, они намного длиннее нас самих, поэтому, раз это дерево - самое высокое из всего, что есть в этой округе, оно должно иметь и самую длинную тень. Я думаю, что там, где тень кончается, находится то, что мы ищем.
      Все поспешили присоединиться к ним. Словно участники некоей торжественной процессии, шли они со склоненными головами, держась тени, отбрасываемой елью, - она оканчивалась на внушительных размеров камне, возвышавшемся посреди вересковой поляны, рядом с небольшой рощей.
      - Ну вот, где-то здесь.
      - И что теперь?
      Матиас постучал по камню рукояткой меча. Звук был глухой. Лог-а-Лог поскреб валун, Джесс вспрыгнула на верхушку, Орландо попытался сдвинуть его с места. На все лады пытались они заставить камень выдать свой секрет безрезультатно. Бэзил лег на вершине валуна, глядя в закатное небо.
      - Не ломай себе голову, старина. Это просто камень, и больше ничего.
      Матиас ударил лапой о камень:
      - Ох! Послушайте, я уверен, это - то, что мы ищем. То место, о котором в стихах говорится, что смерть раскроет там свою могилу.
      - Ну и что же? Мы так и не нашли его, - уныло сказал Щекач.
      Бэзил спрыгнул с камня.
      - Все-таки надо еще попытаться. Я кое-что вспомнил. Нашу старую армейскую игру во время еды, когда я служил в пограничном пехотном полку. Каждый выносил большое блюдо, на которое нагромождал столько еды, сколько могло на нем уместиться, чтобы получилась высокая куча. Так вот, кто отбрасывал самую длинную тень, тот выигрывал и забирал все. Я никогда не принимал в ней участия. Пища - это слишком серьезное дело, чтобы так рисковать ею. Но в летний день - другое дело. Тогда я точно знал, что выиграю, потому что в этот день тень наверняка получалась самой длинной.
      Матиас начал терять терпение:
      - Летний день! Что за летний день, Бэзил? В лете полно дней.
      - Так оно и есть, - вмешался Джабез Пень. - Но для нас, жителей лесов, существует только один Летний День в самой середине лета.
      Орландо кивнул с авторитетным видом:
      - Да, это - день летнего солнцестояния. Мой отец говорил мне об этом.
      - Большое спасибо! - Матиас улыбнулся. - Но что это дает нам? Мы не знаем, какова длина этой тени в день солнцестояния.
      - Да, не знаем, - согласилась Джесс. - Но мы можем попытаться сделать научное предположение. По крайней мере, направление тени нам известно.
      Они растянулись по прямой, двигаясь от того места, где кончалась тень.
      - Конечно, дерево могло быть выше в те дни, когда было написано стихотворение, - крикнула Джесс. - Оно очень старое и могло потерять часть вершины во время какой-нибудь грозы или урагана. Интересно, где могла кончаться тень?
      Тень кончалась в роще! Одна из землероек нашла это место.
      - Здесь, поглядите! - взволнованно закричала она, маша лапой.
      Подбежав, они увидели резную каменную ступеньку, скрытую в зарослях кустарника. Это было то, что они искали. Несколькими взмахами своего топора Орландо расчистил пространство вокруг нее. Обнаружились еще ступени. Лестница терялась из виду, уходя куда-то в глубь земли. Матиас осторожно провел лапой по менее истертой части верхней ступеньки. Он ошеломленно поглядел на остальных:
      - Я знаю, что это за место!
      Орландо пристально вглядывался в открывшуюся надпись:
      - Глинобитная Об... Что это значит?
      Матиас присел на ступеньку, положив лапу на вытертое место, где обрывалась надпись.
      - Конец надписи стерся. Здесь было написано "Глинобитная Обитель". Мыши, которые во главе с Мартином Воителем основали Рэдволл, пришли из аббатства Глинобитная Обитель. Им пришлось покинуть его из-за ужасной болезни, унесшей жизни множества его обитателей. Помню, на уроках истории аббат Мортимер рассказывал нам об основателях нашего аббатства. Аббатиса Жермена привела тогда братьев и сестер из Глинобитной Обители, но где она находится, никто уже не помнил. Теперь мы отыскали ее.
      Матиас очистил ступень от росшей на ней травы, показывая вырезанное изображение вереницы мышей. Посередине одной мыши не хватало. Он снял с пояса талисман, данный ему старым кроликом, и приложил к тому месту, где был пропуск. Камень аккуратно встал в углубление.
      - Посмотрите, вот недостающая мышь. Этот одурманенный старый кролик знал, где стояла старая Глинобитная Обитель. Он дал мне камень, потому что это была единственная ценная вещь, которая у него имелась. Может, он тоже когда-то был рабом и сумел бежать, кто знает. Аббат Мортимер говаривал, что Глинобитная Обитель была почти такой же большой, как Рэдволл.
      Орландо слегка постучал по ступеньке рукоятью топора.
      - А что там, внизу? Эти ступени ведут в винный подвал?
      Джабез оглядел рощу:
      - Нет, не может быть. Если Глинобитная Обитель была разрушена, то должны были сохраниться какие-нибудь развалины, хотя бы камни, обломки. Это могло случиться во время горной пляски.
      Орландо недоуменно поднял брови:
      - Меня совсем сбили с толку. Аббатство, которое находилось здесь и от которого следа не осталось, какие-то пляски гор, что все это значит?
      - Мы, Пни, жили на юге Страны Цветущих Мхов, вблизи высоких скал, еще до того, как там поселились другие жители, - начал рассказ Джабез. - Мой старый дед рассказывал мне о временах Джоша Пня, своего прапрапрадеда. Он говорил, что тогда наша семья жила на вершине одной из скал. Однажды скалы начали дрожать и качаться. Похоже было, что они пляшут. Когда все прекратилось, старый Джош сказал: "Не желаю жить на вершине скалы, которая пляшет!" - и увел свою семью в Лес Цветущих Мхов. Ни один Пень больше не поднимался с тех пор на скалы, пока не поднялся я, разыскивая малыша Юба.
      Матиаса вдруг осенило:
      - Да, конечно, здесь было землетрясение. Из-за него образовалось то ущелье, через которое мы переправлялись. И эти заброшенные сады, по которым мы шли. Никто не стал бы разбивать парк или фруктовый сад на такой каменистой, ухабистой земле, какая она сейчас. Земля сдвинулась! Аббатство Глинобитная Обитель было поглощено ею. Эта лестница, наверное, вела в спальни верхнего этажа или на галерею, а остальная часть здания оказалась под землей, провалившись в свои подвалы, а может быть и глубже, под действием своего огромного веса.
      Железноклюв решил встретиться с призраком лицом к лицу. Он отпустил дежурных на ночь. Вместе с Мангизом они стояли на галерее. Последние алеющие лучи солнца проникали в окна аббатства, заливая пол Большого Зала великолепным, глубокого тона розовым светом. Мангиз, прищурившись, взирал на это зрелище.
      - Может статься, мышь в доспехах не появится до полуночи, Генерал, устало произнес он.
      - Йар-рак! Может статься, она не появится совсем, дурак. Может, ее вовсе не существует. Чтобы доказать это, я и привел тебя сюда. Утомленные глаза полусонных грачей увидят лягушек, летающих в небе, и камни, несущие яйца. Я Железноклюв. Я не так прост, чтобы верить в такие штуки. И ты будь таким же.
      Мангиз молча проглотил этот совет, решив про себя, что благоразумие лучшая доблесть.
      Воробей, следивший за ними сквозь узкое окно-щель, доложил обо всем Василике и Констанции.
      - Птица говорит, что вы не приходите. Черная червеворона не такая уверенная. Оба теперь ждут над большим местом - залом.
      Малыш Ролло играл в приключения, надев на себя шлем Воина. Он неистово размахивал мечом и громко пел:
      - Птиц бей - сил не жалей!
      Черного грача - руби сплеча.
      Заставь ворон убраться вон...
      Василика отобрала у него деревянный меч.
      - Перестань махать им направо и налево, Ролло. Ты можешь кому-нибудь выколоть глаз. Итак, Генерал ждет призрака. Пусть ждет. Когда станет достаточно темно, он не будет разочарован - дух Мартина Воителя выйдет поблуждать.
      Констанция тщательно начищала блестящий нагрудник.
      - Ты должна быть осторожной. Его не так просто одурачить, как тех двоих прошлой ночью. Думается, на этот раз нам нужно разработать более основательный план.
      Василика рассмеялась:
      - Прекрасно, тогда давайте сядем здесь и не спеша обдумаем детали. Не забудьте, что вечером наша очередь дежурить на кухне во время ужина, но нам простят наше отсутствие, потому что мы трудимся ради освобождения аббатства. Джону и Амброзию Пике придется приготовить ужин.
      Констанция подавила смех:
      - О нет! Джон и Амброзий! Там будет война, когда эти двое сойдутся у плиты! Ну ладно, приступим к делу. Надо серьезно все продумать.
      Грачи Генерала Железноклюва сидели в спальном покое. В благоговейном молчании они внимали рассказу Когтегреба и Трепокрыла об их неожиданном столкновении с рэдволльским привидением. Двое грачей не стеснялись добавить кое-каких красочных подробностей, чтобы усилить впечатление, тем более что Генерала и Мангиза рядом не было.
      - Хак-ка! Ну и тьма же была там, внизу, прошлой ночью! Я всеми перьями ощущал, что что-то должно случиться, - начал рассказ Когтегреб.
      - Кра-ак! Я тоже. Там было темнее и страшнее, чем на дне колодца. Ну так вот, Трепокрыл и я стояли на посту, клювы и когти наготове для любой потехи. Да, дружище?
      - Да, именно так мы и стояли. И тут Когтегреб вдруг говорит мне: "Трепокрыл, видишь эту тень - там, внизу?"
      - Как вы разглядели тень, если там была тьма кромешная? - перебил один из грачей.
      - Да, ну... ну... там был лунный свет сквозь окна. Да, правильно, луна-то была, во всяком случае...
      Грач не отставал:
      - Ка-ах! Что за куча пустой скорлупы! Было темно, как в колодце, и в то же время в окна светила луна!
      Когтегреб беззаботно взъерошил перья.
      - Краг-га! Кто рассказывает, ты или мы? Мы лучше знаем, что видели. Но мы можем и держать это про себя, если ты будешь насмехаться.
      Другой грач заставил беспокойного замолчать.
      - Мы увидели тень в лунном свете, - продолжал Трепокрыл. - Ну, сначала мы думали, что это тень, но, когда присмотрелись, увидали, что это - земнолапый.
      Когтегреб важно кивнул:
      - Призрак мыши, с ног до головы в боевых доспехах. Казалось, он появился ниоткуда. Кра-ак! Он был вооружен длинным мечом и не имел лица. Двигался легко, как перышко на ветру. Я думаю, он плыл по воздуху, а ты как считаешь, Трепокрыл?
      - Да, определенно, плыл. И еще одно: он нес громадный меч так, как будто тот ничего не весил. Должно быть, он обладает великой силой духов. Холодный свет сиял в его глазах, как огонь во льду...
      - Кажется, вы говорили, что у него не было лица, откуда же у него сверкающие глаза?
      - Йаг-га! Не мог бы ты захлопнуть свой клюв и и слушать? Это было... это было... Ну, белый лунный свет падал на лицо, которого у него не было, и создавалось впечатление, что на том месте, где у него нет лица, сияют два глаза. Ха-ак! Мы видели это. Клянусь моим гнездом и кладкой яиц! Я говорю правду, приятель?
      - Правда, правда! Казалось, призрак знает, что мы наблюдаем за ним, потому что он повернулся лицом к нам. Мы сидели, приготовившись к атаке, если призрак попытается что-то предпринять.
      - И что, попытался? В смысле - предпринял он что-нибудь?
      - Крак-ка! Еще как! Он направил свой меч прямо на нас и завопил: "Смерть всем, кто останется в Красном доме!"
      - Да, это те самые слова, которые он произнес. Но голос! Он был как гром над горами. Удивляюсь, как это вы не слышали.
      - Мы спали. Ну и что вы сделали?
      - Ха-ак! Я расскажу что. Мы навострили когти и закричали: "Подойди ближе, привидение, и будешь иметь дело с нами! Обожди там, на месте, пока мы слетаем за нашим Генералом Железноклювом", - расписывал Когтегреб.
      - Да, мы, пятясь, вышли из зала, готовые принять бой, если призрак взлетит на галерею. Потом вышли Железноклюв и Мангиз. Мангиз весь трясся, как птенец, покинутый матерью, - добавил Трепокрыл.
      - А что Железноклюв?
      - Ка-ах! Он немного полетал кругом и не нашел никакого призрака. Поэтому он сказал, что не верит нам, и улетел спать.
      - Ну а куда делось привидение?
      - Йак-ка! Не знаю. Наверно, туда, где обитают другие привидения-мыши.
      - Думаете, могут быть и другие?
      - Кагг! Не могу ничего утверждать, но совсем не удивлюсь, если это так. Большая дверь была распахнута настежь. Генерал не может этого отрицать.
      Разговор продолжался. Страх грачей возрастал от каждой новой подробности. Некоторые из бойцов Железноклюва уже стали сомневаться в том, что захват краснокаменного дома был такой уж удачной затеей.
      - Вы видели Мангиза сегодня? Он весь избит.
      - Йагг! Ты думаешь, это тоже поработали призраки?
      Амброзий Пика, не глядя, набрал полную пригоршню острых пряностей и бросил в кипящий суп из рачков.
      Джон Черчмаус посмотрел на ежа поверх запотевших очков:
      - Амброзий, в рецепте сказано - пол-ложки перца, почему ты не отмерил ее?
      Старый еж отодвинул Джона в сторону:
      - Не указывай мне, как варить суп из рачков с острым перцем. Я научился этому рецепту у выдр. Полная пригоршня - вот что нужно. Давай-ка посмотрим, не готова ли эта драчена из розовых лепестков и первоцветов?
      - Не смей трогать мою драчену, келарь сиволапый! Она опадет, если ты откроешь печь раньше времени. Отойди прочь!
      Амброзий не смог протиснуться мимо Джона, чтобы подойти к печи. Он фыркнул и начал яростно запихивать орехи в замес для медовых лепешек. Джон в отчаянии щипал свой усы.
      - Медовые лепешки имеют очень нежный, только им присущий аромат. Рецепт сестры Агнессы требует буковых орешков, а ты положил желуди и обычные орехи! Куда делись буковые орешки, которые я наколол?
      Амброзий сморщил нос и принялся пихать орехи еще быстрее.
      - Ах, те. Я съел их. Там и было-то всего несколько штук. Я страсть как люблю иногда отведать буковых орешков.
      Джон в ужасе схватился за голову:
      - Ты не вымыл лапы! Весь замес будет отдавать перцем!
      Амброзий яростно осклабился:
      - И что с того? Приправим его имбирем, нальем побольше черносмородиновой наливки, никто и не заметит. Давай, щелкопер, очищай эти луковицы.
      Джон сбросил свой фартук.
      - Чисти их сам, специалист по бочкам!
      Ночью поднялся сильный ветер. Облака стремительно неслись мимо луны, создавая изменчивые узоры на полу аббатства. Колокола Матиаса и Мафусаила отрывисто прозвонили, звон их резко оборвался, и наступила гнетущая тишина. Мангиз и Железноклюв не смыкали глаз.
      - Как могут звонить колокола, когда мы заперли этих земнолапых внизу? прошептал Мангиз Железноклюву.
      - Каг-га! Закрой свой клюв! - зашипел в ответ Железноклюв. - Я не знаю, как они звонят, и меня это не волнует. Может быть, это отвлекающий маневр, чтобы мы не могли внимательно следить за тем, что здесь происходит. Наблюдай за тем, что внизу, на полу и у большой двери.
      Они смотрели и ждали.
      То же самое делали грачи в спальном покое, незаметно прокравшиеся в дальний угол галереи. Любопытство пересилило в них страх перед Генералом, который приказал им оставаться в спальнях. Они хотели все увидеть своими глазами.
      Главная дверь, скрипнув петлями, медленно отворилась.
      Ворон и ворона затаили дыхание. Несколько высохших листьев влетели в зал, вдунутые порывом ветра; бледные лунные узоры колебались на истертом каменном полу, и тьма в углах, казалось, сгустилась.
      Могильную тишину внезапно нарушил громоподобный голос:
      - Смерть ожидает тех, кто останется в месте сем!
      Мангиз ощутил, как все перья встали торчком на его спине, - как будто ледяная лапа дотронулась до него.
      Призрачный силуэт появился. Он медленно вошел через дверной проем, остановился, взглянул наверх, на Железноклюва, и направил на него свой меч.
      - Смотри, Генерал, - вот он, воин в доспехах! - воскликнул Мангиз.
      Железноклюв в гневе сильно ударил предсказателя.
      - Заткнись, идиот! Я собираюсь покончить с этим раз и навсегда!
      Ворон сделал короткий разбег. Сильным броском сорвавшись с галереи, он стремительно ринулся вниз.
      Видение отступило на шаг и пропало!
      Из угла, где сидели грачи, послышался крик ужаса.
      Резко затормозив и не рассчитав усилия, Железноклюв шлепнулся на пол и комком перьев перекувырнулся через голову. Мгновенно оправившись, он бросился наружу. Считанные секунды прошли с момента исчезновения призрака, но за дверями аббатства было совершенно пусто.
      Железноклюв, сбитый с толку, описал круг и, чиркнув когтями по траве на лужайке, ринулся обратно в дом. Там он некоторое время яростно метался по залу, заглядывая во все углы, и наконец остановился. Все тело его было напряжено. Он поглядел вверх, выискивая, на кого бы обрушить свой гнев. Грачи в углу галереи! Каркая, они бросились наутек в спальный покой, но Железноклюв тут же оказался посреди них, раздавая направо и налево удары своим страшным клювом и могучими крыльями и пустив в ход свои острые когти.
      - Йаг-га! Крак-ка! Почему вы не слетели и не схватили эту дрянь? Вы находились к нему ближе, чем я. Убирайтесь обратно на свои насесты, вы, болотные мухи! Прочь с глаз моих, мягкоклювые трусы! Вы забудете то, что здесь видели! Это была просто игра света. Если услышу, что хоть один из вас говорит об этом, - все крылья оборву!
      Грачи в страхе удирали, а Железноклюв гнался за ними. Мангиз незаметно выскользнул с другого края галереи, не желая столкнуться с Генералом. В Большом Зале опять наступила тишина.
      За полуоткрытой дверью Констанция и Кротоначальник складывали черную ткань, при помощи которой они сделали Василику невидимой. Трое рэдволльцев тихо проскользнули из Большого Зала в туннель и затем - в Пещерный Зал, где для них уже был накрыт ужин.
      Взяв у Василики меч, пока она разоблачалась, аббат озабоченно спросил:
      - Ну, как все прошло?
      - Прекрасно, отец аббат. Я появилась, птицы с ума посходили от ужаса, ворон бросился на меня. Это было потрясающе!
      - Железноклюв бросился на тебя? Как тебе удалось убежать?
      - Очень просто. Констанция и Кротоначальник накрыли меня черной тканью, я проскользнула в дверь, и мы втроем спрятались за ней. Железноклюв искал и внутри, и снаружи, но не догадался заглянуть за дверь.
      Кротоначальник сморщил нос:
      - Ур-р. У этих лепешек привкус перца. Бр-р, дайте скорей воды. Там и так изрядно перца, в твоем супе, чтобы все брюхо забурлило!
      Амброзий поглядел на него с чувством оскорбленного достоинства.
      - Попробуй драчены из роз и первоцветов.
      Аббат осторожно поддел ее:
      - Вот это - она? А я думал, это сплющенное птичье гнездо.
      Амброзий фыркнул и с высоко поднятым носом удалился в винный погреб.
      - Ну, с меня довольно. Эта компания не заслуживает хорошего повара!
      Ночь опустилась на рощу. Матиас и Орландо сидели на ступеньке лестницы, затачивая о камень меч и топор. Землеройки наполняли свои пращевые мешки камнями. Бэзил уничтожал съестные припасы, а Щекач и Джесс закаливали над костром наконечники своих копий. Все кинжалы, мечи и прочие клинки были опробованы, из толстых зеленых суков бойцы выправили себе луки и заточили стрелы, закалив их в огне. Оставалось несколько часов до рассвета, когда все приготовления были окончены. Друзья прилегли, чтобы немного отдохнуть.
      Перед тем как заснуть, Матиас, Орландо и Джабез встали над каменной ступенью с изображением. Они сложили свои лапы вместе и произнесли торжественную клятву:
      - Когда загорится рассвет, мы сойдем по этим ступеням в чрево земли. Мы не вернемся на свет без наших детей и покуда живет и дышит проклятый лис!
      Орландо повернулся к пятерым дрожащим от страха пленникам-ласкам и направил на них топор:
      - Приготовьтесь, потому что вы сойдете вниз первыми.
      44
      Бойцы-грачи Генерала Железноклюва были напуганы до смерти. Вначале им даже нравилось сидеть и, поеживаясь, вести разговоры о призраке, пока никто из них всерьез не верил в его существование. Но теперь они увидели его собственными глазами - ужасающий фантом, который изрек страшное предупреждение. Сам Железноклюв ничего не смог с ним сделать - призрак растворился без следа в какое-то мгновенье.
      Всю ночь сторожевой пост оставался брошенным, пока грачи совещались в темной спальне, понизив голоса до еле слышного шепота.
      Когтегреб и Трепокрыл были правы, как и мудрый Мангиз. Краснокаменный дом - дурное место. Наступление светлого золотого утра мало изменило ход их мыслей.
      Задачу должен был решить Железноклюв, и он принялся за это с охотой. Солнечные лучи хлынули через разбитое стекло спальни, отчего черные крылья ворона заиграли радужно-зеленоватыми тонами с голубыми искрами. Поступь Генерала наводила ужас на грачей, пока он прохаживался взад-вперед перед их строем.
      - Йаг-га! Вы, сброд с кукушачьими мозгами! Неужели вы не видите, что все это - трюк, уловка, которую земнолапые разыграли перед нами?
      Грачи неуклюже топтались, изучая свои перья или таращась на свои когти. Некоторые поглядывали на Мангиза, но вещун отделился от остальных, сидя на буфете с закрытыми глазами.
      - Ка-ах! Я слетел вниз, чтобы атаковать это так называемое привидение, и что, нанесло оно мне смертельный удар? Атаковало меня? Встало хотя бы на защиту своего аббатства? Нет. Оно спряталось при помощи какого-то глупого трюка. Оно одурачило вас всех, но не смогло сбить с толку меня, Железноклюва даже не испугало. Я - величайший воин из северных земель. Земнолапая мышь со своим куском металла не может напугать меня. Я готов встретиться с этим призраком хоть сейчас, хоть посреди самой черной ночи. Мангиз, правду я говорю?
      Вещун открыл один глаз. Он был не так глуп, чтобы вступать в спор с Генералом.
      - Могущественный Железноклюв не боится ни единой живой твари. Он говорит правду.
      Малыш Ролло брал уроки поварского искусства. Брат Дан и Десятник учили его делать оладьи из каштановой муки и зеленого растительного сока с добавлением чернослива, засахаренного в меду. Такие обычно подавались в аббатстве на завтрак. Малыша гораздо больше занимало швыряние блинов со сковороды, чем замешивание теста. Брат Дан был весь в липкой массе, клочки теста свисали у него с ушей и с кончика носа. Десятник обнаружил, что он большой любитель засахаренного чернослива. Крот сортировал запас, отбирая лучшие кусочки и проворно поедая их.
      Выдра Винифред, войдя на кухню и застав их на месте преступления, отругала всех троих, как провинившихся детей:
      - Почему такая заминка? Все голодны и ждут завтрака... А-а-а, взвейся мой хвост! Что, во имя всех добрых злаков, здесь происходит? Ролло, прекрати нашлепывать блины на потолок, сию же минуту!
      Ролло был как раз занят тем, что пытался подбросить на сковороде блин так, чтобы тот прилип к потолку. Он остановился, и один из блинов шлепнулся с потолка, угодив точно ему на голову и залепив ее по самую шею. Другой блин медленно отклеился от потолка и стал падать. Винифред схватила тарелку и бросилась ловить его.
      - Брат Дан, перестань возиться в этом тесте, как еж, купающийся в грязи, и помоги мне.
      Винифред поймала падавший блин, брат Дан, взяв в свои липкие лапы тарелку, бросился ловить следующий, вот-вот собиравшийся упасть. Десятник пытался снять блин с головы Ролло. Малыш проел в блине дыру, чтобы можно было дышать. Десятник, сообразив, начал проедать дыру начиная с макушки, между ушами Ролло.
      - Хур-р, не надо стаскивать его, Ролло! Лучше нам проесть его, пока не снимется сам, хурр, хур-р!
      В дверях появилась Василика. Она пыталась выглядеть очень строгой, делая над собой невероятные усилия, чтобы подавить смех, одолевший ее при виде этой сцены.
      - Как не стыдно вам всем четверым, ха-ха-ха, ох-кгм! Что это вы делаете, в конце концов, хи-хи-хи-кхе-кхе! Десятник, будь добр, перестань поедать голову этого ребенка и сними с него блин при помощи му-му-ха-ха-ха-м-муки-хи-хи-хи!
      Пока она говорила это, еще один блин сорвался с потолка и повис у нее на носу, как салфетка.