Настегивая пленников прутами и концами веревки, они погнали всю компанию прочь по следу, ведущему на юг через гущу леса.
      Ужас всего происшедшего, как удар грома, поразил Сэма, слезы брызнули из его глаз. Остальные тоже плакали.
      Все, кроме Маттимео. Его глаза были сухими. Крепко сжав зубы и выпрямившись, он шагал вперед, ничего не видя вокруг себя, кроме спины Слэгара. Он ни на мгновение не отрывал пристального взгляда от лисьей фигуры и его покрытой маской головы.
      Слэгар сдержал шаг, чтобы поговорить с Лысолапом.
      - Как далеко отсюда остальные? - спросил он.
      - В двух переходах от больших скал. Я велел им ждать у подножия холмов, пока мы не вернемся, хозяин.
      - Хорошо. Нам нетрудно будет догнать их. Куда ты уставился, мышонок?
      - Тебе следовало убить меня там, в ущелье. - Голос Маттимео был спокойным и презрительным.
      Слэгар сверкнул глазами на бесстрашного мышонка и покачал головой.
      - Я уже убил твоего отца. Его меч погребен вместе с ним. На сегодня с меня хватит. А тебя я оставлю в живых, чтобы ты страдал.
      Маттимео остановился как вкопанный. Его друзья остановились вместе с ним. Мышонок поднял на лиса тяжелый, презрительный взгляд.
      - Тогда ты не просто трусливый подонок-убийца, ты еще и дурак. Потому что с этого часа я буду жить с одной лишь мыслью: убить тебя.
      Слэгар был ошеломлен тем, с какой ненавистью и силой прозвучали слова Маттимео. Лис злобно уставился на мышонка, пытаясь взглядом запугать его и заставить покориться. Маттимео бесстрашно выдержал этот взгляд
      Вырвав у Лысолапа ивовый прут, Беспощадный лис накинулся на Маттимео, хлеща его без остановки. Прут сломался. Слэгар выпрямился, весь дрожа и тяжело дыша под шелковой маской.
      Маттимео вызывающе скривил губы в усмешке. Он даже не почувствовал ударов.
      - Найди себе новый прут и постарайся сильнее, полумордый!
      - Лысолап, Битый Глаз! Поставьте этого вперед, пусть идет перед нами. Живо!
      Маттимео поволокли в начало колонны. Слэгар с обескураженным видом шел позади, явно испытывая облегчение от того, что в спину ему больше не сверлит взгляд мышонка.
      24
      Обитатели Рэдволла старались ввести жизнь аббатства в нормальное русло и не выдавать своего уныния, бодро разбегаясь по своим делам, хотя мысли их полностью были заняты пропавшими детьми.
      Взволнованный гул голосов наполнил Пещерный Зал, когда все собрались к чаю во второй половине дня. По лапам ходили списки букв, обнаруженных малышом Ролло, а на столе был поставлен приз - покрытый розовой глазурью сливовый торт с пряностями, который испек сам аббат. Джон Черчмаус имел самые серьезные намерения завоевать его, однако даже аббат Мордальфус не на шутку взялся за дело. Сияя от гордости за свое творение, он хотел сам получить его и еще хоть немного им полюбоваться. Умение выпекать торты было последним достижением отца аббата. С тех пор как он потрудился над созданием своего Красностенного Смородинового Пирога аббата Альфа, он страстно жаждал снова попробовать себя в этом искусстве. Кроты решили составить сборную команду и сидели, почесывая свои меховые затылки и разглядывая двадцать одну букву.
      - Вур-р, все шивор-рот-навывор-рот, надо сказать.
      - Хур-р, брось болтать и размышляй, Мямля, или никогда не выиграешь глазурованный тор-рт.
      Василика объединилась с малышом Ролло и миссис Черчмаус. Винифред, брат Осока и Амброзий Пика сели кучкой поодаль. Во всех уголках упорно трудились небольшие группы, пытаясь разгадать тайну двадцати одной буквы. Каждую минуту кто-нибудь подходил к аббату, предлагая возможную отгадку. Мордальфус, исполнявший роль арбитра, окидывал каждого оценивающим взглядом.
      - Гм-м, "Боров нашипел на братства". Извини, сестра Мей. Ты же видишь, что в ребусе только одна буква Р, а ты использовала две. Следующий. А, Винифред, ну-с, посмотрим. "Бобра на листве пошатав"? Что же, во имя всех желудей, это может значить? Нет, я не могу этого принять. А, Джон, ну-ка, поглядим, кто же выиграет мой прекрасный торт.
      Джон Черчмаус выжидающе смотрел поверх своих очков, пока аббат зачитывал его отгадку.
      - Аббат ровно пишет на свал. Странная фраза, Джон. Какие у тебя основания предлагать такое решение?
      Джон с застенчивым видом протер очки.
      - Собственно, никаких. Я пробовал разные сочетания, но это показалось мне самым удачным.
      Мордальфус отложил заявку Джона в сторону.
      - Ладно, кто его знает? Мы оставим это как возможный вариант. Спасибо, Джон.
      - Благодарю вас, аббат. Э, а вы сами еще не пытались разгадать ее?
      - Нет, полагаю, будет честнее, если я останусь просто арбитром. Однако если сегодня вечером ее никто не разгадает, то завтра арбитром можешь быть ты, и тогда я попробую.
      - У нас получилось! У нас получилось! - Малыш Ролло выскочил вперед, размахивая куском пергамента. Он споткнулся, шлепнулся на пол, вновь неуклюже встал на лапы и возложил раскрошившийся лист на колени аббата.
      Старый аббат, добродушно заморгав глазами, поднял и усадил Ролло на подлокотник своего кресла.
      - Ты сообразительный малый, Ролло. Ты сам решил головоломку?
      Василика и миссис Черчмаус подмигнули аббату,
      - Конечно, это он. Мы не смогли бы решить без него.
      Мордальфус понимающе кивнул.
      - Ладно, посмотрим, что у вас получилось. Ворон на шпиле аббатства. Ха, вот за это мы, похоже, действительно можем уцепиться. Ворон на шпиле аббатства, а? Ладно. Молодец, Ролло, не говоря уж, конечно, о твоих двух помощницах. Думаю, торт причитается вам троим.
      Василика, миссис Черчмаус и Ролло шепотом устроили совещание и наконец вынесли решение о том, что каждый получит по небольшому куску, чтобы все были довольны.
      После чая обитатели аббатства собрались на лужайке перед главным зданием Рэдволла. Заслоняя глаза от солнца, они разглядывали высокую крышу. Королева Клюва и ее бойцы-воробьи по просьбе аббата кружили над крышей, облетая шпили, башенки и зубчатые стены амбразуры. Ждать пришлось недолго. Вскоре Клюва стремительно слетела вниз и села на подоконник, чтобы доложить обстановку.
      - На крыше вокруг шпиля четыре птицы, четыре птицы, - сообщила она.
      Аббат с трудом сдерживал волнение.
      - Какие птицы? Как высоко? Где?
      Воробьиная королева прикрыла глаза, вспоминая вид и местоположение птиц.
      - Позади крыши - ястреб. С этой стороны - гусь. По другую сторону - сова. А с той стороны - ворон. Все пернатые червяки - камень, вот.
      Василика отступила на несколько шагов и указала наверх.
      - Я вижу с этой стороны вырезанную фигуру дикого гуся. Ее едва можно разглядеть. Смотрите, он наклонен вперед, с расправленными крыльями. Я никогда его раньше не замечала.
      Аббат сложил лапы под широкими рукавами рясы.
      - Есть еще множество вещей, которых мы не знаем о Рэдволле. Это очень древнее и таинственное место. Чем дольше я здесь живу, тем больше понимаю, что все, заложенное нашими предками, имеет свою историю и свой особый смысл. И все это - часть общей историй и традиции Страны Цветущих Мхов. Гусь повернут головой на запад, указывая на закат и на великое море. По этому пути они улетают каждую осень. Думаю, что ястреб должен быть направлен на север. Это боевая птица, а северные земли всегда охвачены войной. Сова, полагаю, смотрит на восток, на густой лес и восходящее солнце. Остается только одно направление, куда может быть обращен ворон.
      Весь отряд изыскателей двинулся вокруг здания к этой оставшейся стороне аббатства. Джон Черчмаус поправил очки и вытянул лапу.
      - На юг, ворон указывает на юг! Кто не может летать, хоть и птица? Конечно же, высеченный из камня ворон. Мы нашли его! Ах, если бы здесь были Джесс или Сэм, они бы могли взобраться и рассмотреть его.
      Королева Клюва взъерошила перья.
      - Зачем лазать белке? Воробей летает, я осмотрю вороний камень.
      Клюва стрелой взмыла вверх. Стоявшие внизу увидели вскоре лишь маленькое черное пятнышко, которое кружило над фигурой ворона, возвышавшейся над далеким карнизом. Клюва не стала задерживаться. Она полетала вокруг, затем спорхнула вниз и с веселым подскоком приземлилась на гравийную дорожку.
      - Много червезнаков, и в эту сторону, и в ту, сверху, и снизу, и кругом.
      - Я так и думал, - вздохнул Джон Черчмаус. - На статуе есть надпись, но воробьи совсем не умеют читать.
      Мордальфус толкнул его локтем.
      - Полно, Джон. Мы не хотим обидеть Клюву. Она сделала, все, что могла, чтобы помочь нам. Нам надо подумать, как получить копию надписи.
      Клюва наблюдала за их беседой. Она понимала, что они обсуждают. Склонив голову набок, она подмигнула задорным, блестящим глазом.
      - Как вам это сделать. Воробей не может нести мышь - слишком жирный червяк, слишком большой. Воробей не читает червезнаки, как старая мышь аббат делает с книгами. Большая проблема.
      Аббат задумчиво оглаживал свои усы.
      - Да уж, правда, Клюва, но мы должны помочь Матиасу.
      - Научите этих птиц, как притиранием свести знаки на бумагу. - Амброзий Пика выступил вперед, держа в лапах лист пергамента и угольные палочки. - Я сам часто проделывал это, когда мне нужно было снять копию резьбы с некоторых старых бочек в винном подвале. На них бывают прекрасные резные узоры.
      Василика всплеснула лапами.
      - Конечно, вот и весь ответ. Наверняка Клюва сможет натереть угольком лист пергамента, если ее воробьи плотно приложат его к надписи. Ладно, дайте мне пару минут поговорить с ней, и я уверена, что научу ее.
      Не различая во мраке смены дня и ночи, друзья совершенно не представляли себе, как долго просидели уже в заваленной пещере. Воздух становился все более тяжелым, спертым и горячим. Матиас чувствовал пульсирующую боль в висках. Он пытался удержать свои отяжелевшие веки и слышал вокруг себя лишь неровное, слабеющее дыхание остальных. Он несколько раз пытался заговорить с ними, но в этом было мало проку - все они погрузились в глубокий, близкий к обмороку сон. Крепко сжав рукоятку своего чудесного меча, Воин постарался сосредоточить свои мысли на том, как выбраться отсюда. Надежды на это было мало. Они были погребены под толщей фактически сплошной каменной скалы, и массивный оползень из земли и камней запечатал единственный выход.
      Воин больше не в силах был гнать от себя сон. Он откинулся на спину, опираясь на тихо поднимавшийся и опадавший бок Орландо, и позволил себе расслабиться. Сперва он впал в довольно спокойное состояние, если не считать нехватки воздуха, от которой было мучительно трудно дышать. Затем постепенно чувства начали отказывать ему, дыхание стало тише. Его окутала тьма, и он задремал.
      Он был в Большом Зале своего любимого аббатства Рэдволл. Солнечный свет разноцветным каскадом лился в высокие окна, пробиваясь сквозь цветные витражи и узорчатыми бликами ложась на холодные каменные стены. Матиас подходил к длинному гобелену. Он знал, зачем идет: ему нужно было увидеть Мартина Воителя. Да, вот он - великий Воин, Основатель и Защитник Рэдволла, гордо стоящий в центре своего гобелена. Матиас ничуть не удивился, когда Мартин сошел с тканого гобелена и сам предстал перед ним. Он двинулся вперед, чтобы пожать Мартину лапу, но фигура отступила. Морда Мартина нахмурилась, он поднял что-то с пола. Это был огромный боевой топор Орландо!
      Матиас был ошеломлен. Мартин наступал на него и колол в бок топором. Матиас почувствовал боль.
      - Эй! Мартин, это же я, Матиас. Почему ты нападаешь на меня?
      Мартин вновь ударил Матиаса в бок; на этот раз он громким укоризненным голосом произнес:
      - Почему спишь, Воин? Ты должен спасти своего сына и его друзей.
      Матиас попытался достать свой меч, чтобы защитить себя, когда Мартин вновь напал на него, но не почувствовал своих лап. Они безвольно висели у него по бокам. Он вздрогнул от боли, когда топор снова вонзился в его бок.
      - Воин, который спит в минуту опасности, это не воин, а трус!
      - Ох, перестань!
      Матиас проснулся и обнаружил, что каким-то образом скатился с бока Орландо и лежит теперь на боевом топоре. Стоило ему пошевелиться, и топор больно впивался ему в бок. Матиас сел и потер больное место, понимая, что его просто мучил кошмар во сне. Но в этом сне была и помощь, и предостережение, которое дружески послал ему дух Воителя.
      С трудом выпрямившись, Воин взял топор и, неуверенно побродив в темноте, обнаружил наконец заваленный вход. Он мучительно медленно полез, стараясь взобраться как можно выше по сползшей груде обломков, пока не оказался на ее вершине. Весь залитый потом, тяжело дыша, Матиас принялся простукивать каменный завал длинной рукояткой топора. Он с трудом всовывал и проталкивал длинный черенок между валунами, пока не почувствовал, что тот вонзился в землистый холм. Иногда черенок натыкался на камень, но Матиасу удавалось, поводив им из стороны в сторону, обойти препятствие и протолкнуть его дальше. Черенок уже почти на всю длину вошел в завал. Последним усилием Матиас налег на него, вонзая в твердь холма, и упал вперед, когда деревянный черенок полностью провалился в отверстие. Совершенно измученный, Воин медленно начал раскачивать древко из стороны в сторону, потом очень осторожно стал выводить его из проделанного отверстия. Матиас с особой аккуратностью протягивал топор сквозь толщу до тех пор, пока тот полностью не вышел наружу.
      Широко разведя колени, Воин уперся ими в каменные обломки и припал к отверстию, с робкой надеждой осмелившись сделать вдох.
      Словно первый поцелуй солнца весеннему снегу, воздух коснулся его усов...
      Свежий воздух!
      Слезы радости безудержно покатились по запыленной морде Воина. Холодный, чистый, свежий воздух пробивался сквозь отверстие, впустившее внутрь тонкий луч дневного света. Спасибо, Мартин! Спасибо тебе за то, что возвратил нас к жизни!
      Тяжело спустившись с кучи, Матиас отыскал в темноте Бэзила. Он принялся тормошить и расталкивать зайца, дергая за уши и разминая ему лапы. Прошло немало времени, прежде чем тот начал как-то реагировать, и вдруг очнулся, вновь став старым добрым Бэзилом.
      - Ох, ух-ух! Держись, парень! Пчхи! Зачем ты меня разбудил? Я уже наполовину расправился с паштетом из латука с пореем и собирался приступить к пучку летнего салата, огромному, как дом. Хм, я бы покончил с ним, если бы ты не вмешался. Да, но моя бедная голова просто раскалывается. Должно быть, все дело в кружке бузинного вина, которую мы распили на двоих со стариной Пикой. Ха-ха, впрочем, я хлебнул больше. У меня глотка пошире, знаешь ли.
      Матиас с облегчением потрепал Бэзила по ушам.
      - Поднимайся, старый обжора. Взгляни, что с нашим юным Щекачом, пока я разберусь с Джесс. Тогда нас будет трое и мы сможем привести в чувство Орландо. Надеюсь, он еще не перестал дышать окончательно.
      Им понадобилось немало времени, чтобы разбудить остальных. К счастью, все были живы, хотя Орландо доставил им изрядно хлопот и головы их раскалывались от боли. Однако слабый приток свежего воздуха и луч дневного света, проникавший в их склеп, заставил всех поднять нос и приободриться. Наконец Орландо сел, потирая виски.
      - О-ох! У меня головная боль, какой хватило бы на десять барсуков. Никогда не думал, что свежий воздух может быть так приятен на вкус. Он как глоток воды из горного ключа в середине лета.
      - Осторожнее, старина. Не стоит говорить о холодной воде, это звучит невыносимо. Да, помнится, лучшее из того, что я когда-либо пил... У-у-ф-ф!
      Джесс прервала воспоминания Бэзила, заткнув ему рот своим густым, мохнатым хвостом. Она подняла лапу, призывая к тишине.
      - Тс-с, слушайте!
      Щекач заплясал, подпрыгивая на месте.
      - Там, снаружи, кто-то есть, я уверен!
      Все напряженно прислушивались. Через отверстие вместе с воздухом и светом снаружи и впрямь доходили какие-то слабые звуки.
      Джабез Пень высказал вслух свои мысли:
      - Может, друзья, но может, и враги.
      Орландо встал в луче света.
      - Какая разница, если мы сможем отсюда выбраться. А друзья они или недруги, разберемся потом.
      Матиас решительно поднял с земли меч.
      - Орландо прав, нам нужно выбраться отсюда. Мы должны использовать любой шанс. Но мы рискуем вдвойне, поскольку можем разрушить отдушину для воздуха. Вы готовы поддержать меня?
      Все немедленно ответили согласием.
      Взяв топор Орландо, Матиас повязал на конец рукоятки ремень, на котором носил свой меч, затем передал топор Бэзилу.
      - Держи, у тебя самые длинные лапы, старина. Просунь это в отверстие и покачай из стороны в сторону, чтобы привлечь внимание.
      Бэзил, приняв топор, вскарабкался на кучу и протолкнул самодельный штандарт в отдушину. Топор закрыл свет, пещера вновь погрузилась во тьму. Щекач немного похныкал, но потом затих. В темноте было слышно лишь ворчание Бэзила, пока он усиленно старался привлечь внимание, поворачивая топор так, чтобы его древко раскачивалось снаружи.
      - Как там, происходит что-нибудь, Бэзил? - с надеждой спросила Джесс.
      - Еще не могу сказать... Погоди, кажется, кто-то схватился за тот конец. Да! Они толкают топор обратно. У-уф! Осторожней. Думаю, мне лучше вытащить его и открыть эту славную отдушину, чтобы мы могли вести переговоры с этими, как их бишь там, кем бы они ни были.
      Матиас вскарабкался на осыпь и встал рядом с Бэзилом. К счастью, отдушина не пострадала и стала даже несколько шире, когда заяц вытащил из нее рукоятку топора.
      Матиас приложил морду к самому отверстию и крикнул:
      - Эй, там, наверху! Нас засыпало. Вы можете помочь нам выбраться?
      Они подождали ответа.
      Снаружи послышался отдаленный гомон нескольких голосов. Казалось, они спорят и пререкаются. Один из голосов ясно донесся до них сквозь узкую дыру. Он звучал резко и властно.
      - Кто вы такие? Назовите ваши имена и скажите, принадлежите ли вы к Гуосиму?
      Матиас оторвался от отдушины и облегченно вздохнул:
      - Гуосим! Хвала судьбе, это друзья!
      Орландо взобрался на кучу вслед за Матиасом и Бэзилом.
      - Гуосим? Во имя всех моих полосок, кто они такие?
      - Осторожнее, выбирай выражения, - предостерег барсука Матиас. Предоставь мне вести переговоры. Гуосим - это Гвардейский Отряд Землероек, партизанский союз, действующий в Стране Цветущих Мхов. Они очень обидчивы, любят поспорить и, что бы они ни делали, всегда подчиняются особым правилам и законам своего союза. Теперь постойте спокойно и позвольте мне выступить в качестве парламентера.
      - Если вы Гуосим, то дайте мне поговорить с Лог-а-Логом, - крикнул Матиас в отверстие.
      Ему ответил гул голосов.
      - Кто вы?
      - Откуда вы знаете, что с нами Лог-а-Лог?
      - Вы друзья или враги?
      Послышался скрежет когтей, и шум спора усилился. Голос, который донесся до них на этот раз, был сильнее и громче остальных.
      - Отойдите с дороги! Дайте мне место. Не лезьте, я говорю! Эй там, внизу. Я Лог-а-Лог. Чего вы хотите от меня?
      Даже в такой напряженной ситуации Матиас не мог сдержать улыбки.
      - Лог-а-Лог, старый усач, это я, Матиас из Рэдволла! - прокричал он.
      В ответ послышался хриплый смешок.
      - А-а! Тресни мой кекс! Матиас, это ты, старина меченосец! Я мог бы узнать твой рэдволльский выговор. Ха, в хорошенькую ты попал переделку, это уж точно. Не волнуйся, друг. Скоро я вытащу тебя отсюда, но сначала мне придется уладить здесь небольшой спор. Некоторые землеройки, похоже, считают, что знают больше о законах Гуосим, чем Лог-а-Лог. Предоставь это мне, я быстро вправлю им мозги. А пока сиди смирно. Нам понадобятся инструменты, чтобы откопать вас, и еще камни с бревнами для подпорки. Эта гнилая куча все время сыпется и сползает. Дело мудреное, но не тревожься, у меня уже будет готов для вас ужин, когда мы вытянем вас оттуда. Сколько вас там?
      - Всего шестеро, Лог-а-Лог. Еж, барсук, выдренок, белка Джесс и заяц Бэзил Олень.
      - Что? Этот старый болтун-пересмешник! Жаль, что я упомянул об ужине.
      Уши Бэзила подскочили от возмущения.
      - Эй, полегче, ты, вредный маленький паромщик! Вот уж действительно болтун-пересмешник!
      Белка Джесс подавила смешок.
      - Я бы сказала, что тут он не слишком далек от правды, а, Матиас?
      Лишь ближе к вечеру отряд землероек прорубился сквозь завал. Большую часть дня друзья просидели в темноте, прислушиваясь к стуку кирок и скрипу возводимых подпорок, которые иногда прерывались приказаниями и спорами. Внезапно посыпался щебень, и маленькая голова просунулась внутрь в ореоле дневного света.
      - Флугг, кончай пререкаться и подай мне ту ветку. Вот так! Теперь как следует. Привет, пещерные жители. Я Герн, лучший копатель в Гуосиме. Некоторые говорят, что мой дедушка был кротом.
      Орландо протянул могучую лапу и потрепал землеройку по голове.
      - Отлично, Герн, я даже не могу сказать, как мы рады видеть тебя. Я Орландо Секира.
      - Хм-м, здоровенный парень, да? Надеюсь, этот туннель достаточно широк для тебя. Лучше лезь последним, Орландо. Сперва самые маленькие.
      Это оказалось весьма нелегким делом, и не обошлось без ушибов, пока целая команда землероек по одному вытаскивала друзей наружу, обвязав их канатом. Орландо ждал до последнего. Туннель обрушился позади него, когда его протащили через спасательный шурф.
      В лучах предзакатного солнца Матиас и его друзья со смехом плескались на речной отмели, смывая с себя пыль и грязь своей былой темницы. Озаренные солнечным светом, в упоении от свежего воздуха и чистой воды, восхищенные видом зеленой шелестящей громады леса, они словно впервые почувствовали, какое счастье быть живыми. Даже Джабез Пень радостно посмеивался, поднимая в воздух водяные брызги.
      - Хо-хо-хо, если бы мое доброе семейство могло видеть меня сейчас. Много сезонов прошло с тех пор, как эта шкура последний раз рискнула окунуться в воду, скажу я вам.
      Позднее, тем же вечером, они сидели вокруг походного очага землероек, жуя овсяные лепешки, испеченные на плоских камнях, и запивая их свежей речной водой, в которую был выжат сок из трав. Матиас поведал Лог-а-Логу обо всем, что случилось, начиная с той праздничной ночи в честь Лета Золотых Равнин и кончая происшествием в пещере.
      Предводитель землероек задрожал от гнева.
      - Работорговцы! Позор Страны Цветущих Мхов, вероломные бродяги-убийцы. К бойцам нашего Гуосима с конца этой весны приходят сообщения об этом лисе в маске и его грязной шайке. Я иду с тобой и с твоими друзьями, Матиас. Мы выследим их и положим конец их гнусной торговле. Похищать детей из их семей и домов! Как подумаю об этом, во мне закипает кровь, скажу я вам.
      Бэзил жевал свою овсяную лепешку, окидывая взглядом лагерь землероек.
      - Извини, старина Лог-а-как-тебя-там, я знаю, твоим землеройкам не в новинку поспорить друг с другом, но в общем вы обычно держитесь вместе. Скажи-ка тогда, что это за группа, которая сидит поодаль у отдельного костра? - поинтересовался бывалый вояка.
      Лог-а-Лог засопел и бросил в огонь сухой корень.
      - А, эти. Беда мне с ними, Бэзил, особенно с тем молодым парнем по имени Скен. Последнее время они не признают меня своим предводителем. Все это окончательно выйдет наружу нынче вечером, когда я объявлю о наших новых планах. Когда это случится, я буду очень благодарен тебе, Матиас, если ты удержишь своих друзей от вмешательства. Не обижайтесь, но это дело Гуосима.
      Матиас кивнул.
      - Как тебе угодно, Лог-а-Лог. В любом случае у меня нет никакого желания оказаться посреди толпы спорящих землероек. Я этого уже насмотрелся. Но прошу тебя, не делай нас причиной вашей стычки. Вы освободили нас из пещеры, и мы благодарны за это. Мы можем одни продолжить нашу погоню, дружище.
      В глазах предводителя Гуосима появился неистовый блеск.
      - Матиас, мы идем с вами, и кончено. Зло должно быть изгнано из Страны Цветущих Мхов, если семьи лесных жителей собираются жить в мире. Помочь вам наш долг. А что касается грядущей стычки, то предоставь это дело мне. Лог-а-Лог вынул круглый черный камень из своей пращи и встал. Его морду на мгновение озарила смутная улыбка. - Кроме того, для землеройки жизнь не мила без хорошей стычки.
      Через два часа после того, как стемнело, бандиты нагнали основную часть колонны. Маттимео с друзьями вновь оказались в кандалах, прикованными к веренице рабов.
      Они в изнеможении опустились на землю, печальные, измученные и голодные.
      - А вам, беглецам, не положено, - злобно осклабился коротышка Витч, раздавая еду остальным рабам. - Слэгар так велел. Голод заставит вас немного присмиреть. Слэгар сказал, что, когда у него будет побольше времени, он разберется лично с каждым из вас, особенно с тобой, маленький любимец Рэдволла. Хи-хи-хи.
      Маттимео оскалил зубы и пригнулся, готовясь к атаке. Витч поспешно отступил и оставил их в покое.
      Друзья огляделись вокруг, пытаясь рассмотреть окрестности в ночной темноте. Ясно было одно: они остановились у подножий огромной гряды скалистых холмов. Обширное плато поднималось позади них, смыкаясь с ночным небом на горизонте. Сэм закинул голову, глядя вверх.
      - Интересно, как мы туда заберемся?
      Юб откинулся на спину и закрыл глаза.
      - Мы это выясним завтра, хотя все еще на голодный желудок.
      Они улеглись спать, но Маттимео все сидел, напряженно глядя в ту сторону, куда отошел Слэгар. Тэсс наблюдала за ним. Мышонок стал другим - взрослее и серьезнее, что-то еще произошло в нем, чего она не могла вполне уловить.
      - Что такое, Маттимео? - спросила она. - Ты так изменился после того, как нас снова захватили в плен.
      Он похлопал Тэсс по лапе.
      - Ничего, Тэсс. Мне жаль, что я разозлился на Тима сегодня днем. Честно говоря, я вообще жалею о многом. Наверное, ты была права, когда говорила, что я должен больше стараться быть похожим на моего отца. Может, оно теперь уже слишком поздно, но я все равно попробую. Впредь пусть Рэдволл знает троих Мартина, моего отца и меня. Есть меч или его нет, но я рожден сыном Воина Рэдволла, таким я и должен быть сам по себе, а более всего - ради тебя и ради моих друзей.
      Только сейчас Тэсс поняла, что изменилось в Маттимео, - он больше не был тем буйным и своевольным юным озорником, каким она его всегда знала. Рядом с нею сидел некто, подобный Мартину и Матиасу. Она внезапно почувствовала, что, даже находясь в плену, в неведомом краю, может положиться на него и ничто не грозит ей, когда он рядом.
      Мышонок стал воином!
      25
      Василика, аббат Мордальфус, Кротоначальник и королева Клюва собрались в привратном домике. Было уже далеко за полночь, но они сидели на коврике у очага, разложив перед собою лист пергамента. Лист покрывали значки, сведенные с помощью уголька с каменной фигуры ворона, стоявшей высоко на южном карнизе аббатства.
      Воробьиная королева с гордостью почистила клювом перья.
      - Прекрасно, да? Клюва ничего не пропускает, приносит все червезнаки.
      - Хур-р, хур-р, все получилось, мудрая пичуга, - поздравил ее Кротоначальник.
      Аббат засучил рукава.
      - Спасибо, Клюва. Давайте посмотрим, что у нас тут. По-видимому, карта и к ней стихи, которые надо перевести. Я сам могу это сделать. Глядя на Джона, я вспомнил все, чему учился когда-то.
      Они пристально изучали пергамент.
      В ком жажда испытать судьбу и пыл в груди,
      На юс и на глагол держи свой путь, найди,
      Пока в пути закат в десницу светит ало.
      Где Старая Обитель в былые дни стояла.
      Где твердь земная ввысь до неба поднялась,
      Средь ночи отыщи там пару зорких глаз.
      Среди дерев не спи в лесу под темной хвоей,
      Будь бдителен, минуя место роковое,
      Пускайся в путь, когда померкнет небосвод,
      Опасность ждет тебя в потоке быстрых вод,
      Копьем или мечом не бряцай на ходу,
      Не то разбудишь длиннохвостую орду.
      Тень друга, что дерзнул и не придет обратно,
      Прах воинов лихих, что пали в деле ратном.
      С иссушенных земель да не отступишь вспять,
      Гляди оттуда вниз, где будешь ты стоять.
      Где страх и тьма на дне и где не слышен
      звук падения камней.
      Но кто живым пройдет, не сгинет на века,
      Увидит колокол и рядом - барсука.
      Лицом к Владыке встань, что указует путь,
      После полудня в летний день там будь.
      Свою могилу смерть перед тобой раскроет.
      Кто сам сойдет туда?.. Никто, кроме героя.
      Аббат понимающе кивнул.
      - Вот, это гораздо яснее. Есть грубая карта и стихи, в которых говорится несколько больше, чем в предыдущем послании. Это и впрямь ключ к той головоломке, которую мы нашли под аббатством.
      Василика была в недоумении.
      - Как так, отец аббат?
      Тот похлопал лапой по рисунку в нижнем углу листа.
      - Вот здесь. "Юс", "глагол" - это всего лишь названия букв Ю и Г - ЮГ. И в строке сказано: На юс и на глагол держи свой путь...
      Василика заулыбалась, повторяя прояснившиеся слова.
      - Конечно, это значит - иди прямо на юг.
      Кротоначальник сморщил нос.
      - Зачем размышлять об этом? Если пойти на юг, то солнце должно заходить со стороны десной лапы.
      - А где десная лапа? - в свою очередь пришел в замешательство аббат.
      Кротоначальник усмехнулся и показал на левую лапу аббата.
      - Здесь шуя лапа. - Затем он указал на правую лапу. - А здесь десная лапа - десница. Аббат улыбнулся и почесал голову.
      - Какой я недотепа. Одесную и ошую, справа и слева. В старом глинописном языке употреблялись эти названия: шуйца - левая лапа, десница - правая. Значит, мы должны держать путь на юг, чтобы солнце садилось по правую лапу. Спасибо, Кротоначальник.
      - Итак, одна вещь прояснилась, - прервала их Василика, - держать путь на юг, прямо на юг, неважно, какой дорогой. Надеюсь, Матиас сделал именно так, где бы они с Джесс и Бэзилом сейчас ни находились. Ох, отец аббат, если бы мы только могли передать им прямо сейчас эти сведения - стихи и карту. На что они нам, сидящим здесь, в Рэдволле? Но для моего Матиаса - может быть, ему суждено увидеть все те места, о которых сказано в стихах и в карте.