ГЛАВА 39

— Свидание окончено, леди. — Голос полицейского, вошедшего в помещение, был сух и официален.

— Я дождусь вашего освобождения, слышите? — спешно заговорила Юлька. — Где вы остановились?

— Зачем это вам? — слегка удивился Николай. — Впрочем, мотель «Цветок сирени». Это…

— Я знаю, где это, — перебила Юлька не очень вежливо, но стоящий в дверях полицейский уже начал выказывать нетерпение.

Девушки вышли на улицу, и лишь тогда Ленка поинтересовалась:

— На каком это языке ты с ним разговаривала?

— Ох, Лен, я же тебе который день пытаюсь втолковать. Со мной в последнее время происходят весьма странные вещи.

— Это я и сама заметила.

— Во мне как будто одновременно живут два совершенно разных человека. Одна — это я, Юлия Даниловна Кузнецова. Не так давно защитившая диплом и направленная на работу в московскую больницу.

— Угу-м, а вторая, дай попробую догадаться… С треском выгнанная с работы и теперь с большим успехом занимающаяся частной практикой врач.

— Совершенно верно, — как будто не заметив Ленкиного сарказма, подтвердила Юлька. — Только вот, понимаешь… Способности эти, они вроде как не мои. Там, откуда я прибыла, это в порядке вещей. Развитие младенца контролируется с момента зачатия. Если мать — Высшая, то ею самой. А если возникает необходимость модифицировать кого-то из «нормальных»… Короче, пожелай кто-то из женщин, я могла бы помочь ей родить ребенка с заранее заданными свойствами.

— Переделка людей? — в задумчивости пробормотала Пестрова.

И непонятно было, чего в ее голосе больше, воодушевления или осуждения.

— Мы не переделываем людей, — сказала Юлька. Вернее, отвечала Ленке Аа-нау. Юлька же лишь переводила и озвучивала речь. — Ты, как врач, прекрасно знаешь, что это невозможно. Просто немного воздействуем на имеющийся в нас всех потенциал, выявляя тем самым новые возможности и открывая далекие горизонты. Усиливаем естественные способности, а также блокируем те, что мешают выживанию. Как одной отдельно взятой особи, так и виду в целом. Но, пойми, мы совсем не делаем ничего такого, что нельзя было бы сделать обычными методами. Такими, какие испокон веков используются в человеческом обществе. Просто с нашими технологиями мы делаем это гораздо быстрее и эффективнее. И заметь — здоровье человека является нашей основной целью.

— И по Вселенной замаршируют стройные колонны клонов. Здоровых и жизнерадостных. С заранее выверенными и ни на йоту не отклоняющимися от нормы параметрами. На ум так и просится — «техническими характеристиками».

— Я-то тут при чем? — жалобно проблеяла Юлька. — Как будто я виновата, что у меня вдруг прорезался этот дар?

— Да ладно, расслабься. Никто тебя не винит. Да и покажи мне хоть одну ненормальную, которая позволит экспериментировать с ее будущим малышом. Такое возможно только при целенаправленной деятельности на продолжении нескольких поколений.

Юлька пожала плечами, давая понять, что ни при каких обстоятельствах в этом направлении действовать не будет. Словно уловив ее мысли, Пестрова скептически заявила:

— Вот-вот. Уже небось так и было.

— Было, — вздохнула Юлька.

— Да ладно, подруга. Помнишь, на первом курсе? Когда бегло проходили историю медицины. Милтон Эриксон. Классик, как ни крути. Ведь если вдуматься, он учил, что доктор должен каждый раз угадывать, как больному исцелить самому себя. Так что есть вещи, которые от нас не зависят. Кстати, видишь тот синий «форд»?

Юлька оглянулась, но преследовавшая их машина слегка отстала, спрятавшись за микроавтобусом.

— Ты смотри, смотри, вон опять показался!

— Ну и что?

— Мне кажется, он за нами следит.

— Тогда давай остановимся. Если притормозит, значит, ты права.

Но, люди, сидящие в синем «форде», казалось, и не думали скрываться, остановившись пряма за взятой напрокат машиной девушек.

— Ты чего это? — покосилась Пестрова.

— Пойду «спрошу», чего им надо.

Юлька хлопнула дверцей и решительно направилась в сторону преследователей. Подойдя со стороны водителя, слегка коснулась его щеки рукой и тут же отошла.

Полицейский, а сидящий в машине оказался именно полицейским, слегка обалдел от происшедшего. Еще не Пестрова.

— Выходит, дался. Понимаешь, он такой же, как и я.

— Вэл, вэл, вэл. Слышали, слышали. Про половинки, разбросанные по свету, и все такое прочее.

— Да нет же, Лен. Он ТАКОЙ ЖЕ.

— Тоже суперклон? С такими же способностями?

— Ну не совсем такими… Скорее, я бы сказала, что он космодесантник. Лечить они не могут, зато любой из них выживет где угодно. При условии…

И замолкла. В конце концов, подруге совершенно незачем знать, в чем заключается уникальность Николая. Так ведь можно и подруги лишиться.

«Сиреневый куст» оказался небольшим скоплением домиков, стоящих на берегу Миссисипи за чертой города.

Сняв один из них, выкрашенный в веселенький розовый цвет, и помахав рукой пинкертонам, девушки стали устраиваться, не обращая совершенно никакого внимания на заинтересованные взгляды, то и дело бросаемые на них мужской частью постояльцев.

— Так что, Алексей Иванович, завтра вылетаем? Сергей Игоревич испытующе смотрел на Смирнова-Егорова.

Правда, про то, что он стал Егоровым, Алексей Сергеевич предпочел умолчать. Он прокручивал в голове навязчивую мысль, поворачивая ее так и сяк и разглядывая под разными углами. Пауза уже начинала затягиваться, когда он наконец решился:

— Правда ли, что ваше ведомство может достать человека хоть из-под земли?

— Ну, я бы не стал утверждать столь категорично… — В голосе полковника поневоле зазвучали снисходительные нотки. — Но, все же некоторые возможности у нас имеются. А что, кто-то из близких забастовал в шахте?

Смирнов слегка улыбнулся, давая понять, что оценил шутку, и в задумчивости покачал головой.

Дело в том, что в «загородном домике» была великолепная спутниковая антенна. Гораздо лучше, чем та, что осталась у него в доме. И от нечего делать, щелкая пультом, Алексей Сергеевич внезапно наткнулся на тот же репортаж, что так взбудоражил Юльку. Чем может помочь незнакомец, он и сам пока не решил, но все же попросил Сергея Игоревича:

— На видео я записал один репортаж. Вы не могли бы поспособствовать личной встрече с главным героем?

Во взгляде полковника появилась заинтересованность. Он быстро подошел к видеомагнитофону на полке под телевизором:

— Эта кассета?

— Да.

Вставив кассету и включив воспроизведение, внимательно просмотрел репортаж. Потом, отмотав, посмотрел еще раз, часто останавливая кадр и внимательно вглядываясь в изображение.

— Вы полагаете, что…

— Полагаю. Я даже уверен, что нам приходилось встречаться раньше.

— Так это?..

Алексей Сергеевич покачал головой:

— Скорей всего, нет. Но, безусловно, этот человек, как и я, имеет отношение к нашему делу.

— Что ж, думаю, этот вопрос в принципе решаем.

— Вот и славно, — подытожил Алексей Сергеевич, — тогда, думаю, можно и на экскурсию съездить.

— Обижаете, Алексей Иванович. Отныне в нашем распоряжении личный самолет с экипажем.

— Ого!

— К счастью, а может быть, к сожалению, наверху ваши слова приняли всерьез. Ну время покажет.

Перелет занял около часа, и вскоре они были на аэродроме в Мурманске. Прямо к трапу подали грузовую машину, крытую брезентом, после чего Алексей Сергеевич, облачившись в скафандр, «вплыл» в кузов.

— Как это у вас получается? — полюбопытствовал один из сопровождающих.

— Обыкновенно.

Если честно, Алексей Сергеевич не понял вопроса. Но, тут же в «памяти» всплыла картинка, которой сопутствовал молчаливый комментарий, и он слегка присвистнул. Вся техника Империи сконструирована так, что ею может управлять только член Клана. Для «нормальных» же в каждом отдельно взятом случае приходилось производить настройку. Причем не скафандра или модуля, а с помощью медика «настраивать» организмы мягкотелых. Что ж, весьма умно. И в самом деле, зачем давать в руки электорату лишние возможности? Как говорится, что позволено Юпитеру…

С «воспоминанием» о медиках, производящих регулировку несовершенных тел «нормальных», пришло понимание талантов Юли. И одновременно злость на судьбу. Ведь его ни во что подобное не посвящали, считая чуть ли не ниже мягкотелых. Его, кто по праву рождения должен занимать одно из ведущих мест в Клане!

Координаты он сообщил заранее, и машина споро наматывала километры, спеша к побережью. Достигнув места назначения, Смирнов-Егоров снова забрался в скафандр и, повисев вертикально над землей, опять придал ему положение сидящего в кресле человека. Затем заскользил к воде, чтобы, пролетев над поверхностью метров двадцать, начать погружаться. Достигнув катера, отдал команду, отменяющую режим маскировки. Скутер на этот раз оброс ракушками. Кое-где на корпусе росли водоросли, и непосвященный ни за что бы не поверил в то, что этот бугор на морском дне является продуктом высоких технологий.

Не всплывая, он подошел к самой кромке прибоя. Затем Алексей Сергеевич поднял скутер над водой, вызвав удивленный вздох наблюдателей. Держась в полуметре над поверхностью, подлетел к ждущим его людям и посадил корабль.

— Значит, вот он! — поглаживая рукой борт скутера, взволнованно произнес один из экспертов. — Признаться, я до последней минуты не верил, что это может быть правдой.

— Но-но, Петр Павлович. Ты мне эти «верю — не верю» брось. Перед тобой техника потенциального противника. И твоя задача как можно быстрее разобраться в устройстве и выяснить, как с наибольшей эффективностью нейтрализовать этот и подобные ему аппараты.

— Так что теперь?

— Летим на военный аэродром недалеко от Санкт-Петербурга, — принял решение Сергей Игоревич. И, обернувшись к одному из плечистых мужчин, явно исполнявшему роль охранника, приказал: — Машину доставишь туда же.

— Так что, мы полетим на этом?!

— Само собой. Перед вами не музейный экспонат, а вполне действующий образец. Так что прошу на борт.

Внутри катер не отличался особым убранством. Да и зачем? Обычно путешественники проводили время в гипносне с неким подобием обручей на голове. И каждый сам для себя моделировал виртуальную реальность. А при выходе в межпланетное пространство все надевали скафандры, блок управления которых при желании мог создать даже иллюзию дачного домика, стоящего на берегу моря. В космосе всяко бывает, и попробуй проведи отпущенную конструкторами неделю, пялясь на чернильную пустоту. Зедоляне же, на которых системы корабля не реагировали, видели перед собой унылое и непривлекательное зрелище.

— М-да, не впечатляет, — подал голос один из экспертов.

Смирнов-Егоров лишь усмехнулся и занял место пилота.

«На борту живые организмы, являющиеся неразумными, — зазвучало в мозгу. — Невозможен режим выхода в околопланетное пространство. Жду подтверждения».

Отдав мысленную команду, Алексей Сергеевич вызвал в памяти карту Ленинградской области и показал местонахождение аэродрома.

Полет почти не ощущался. Включив режим максимального увеличения, Алексей Сергеевич коротал время, рассматривая мелькавшие внизу картинки. Что касается пассажиров, то это их проблемы. Это даже хорошо, что так обернулось. И когда все закончится, он сделает все, чтобы не дать им завладеть скутером.

На этот раз полет занял минут пятнадцать. Сев на бетон взлетной полосы, Алексей Сергеевич тронул за рукав спутника:

— Вы это, Сергей Игоревич, машину то не курочьте. Все же где-то еще две таких спрятаны. Так что, сами понимаете, лучше быть при оружии.

В ответ полковник неопределенно кивнул головой, пробормотав что-то невразумительное. Ситуация не то чтобы выходила из-под контроля. Скорее, она с самого начала полностью не контролировалась. И это, как отвечающему за все, не нравилось Сергею Игоревичу. Но, никаких рычагов давления, кроме Юлии Даниловны Кузнецовой, на стоящего перед ним человека не было. Но, это было из области предположений. Так сказать, крайний вариант, да и то весьма относительный.

ГЛАВА 40

На завтра в свидании им отказали. Правда, Юлька успела «пообщаться» с начальником участка и сильно не беспокоилась.

— Кто-то наверху заинтересовался Николаем. И спустили указание под любым предлогом задержать его на два дня.

— Так уж и спустили? — с иронией спросила Ленка.

— А что тут удивительного?

— Да нет, это я так… И что теперь будем делать?

— Подождем.

Пестрова не узнавала в нынешней Юльке ту кисейную барышню, которую за все предыдущие годы знакомства привыкла видеть. Но, вопрос лидерства никогда не был для нее больным, и она с охотой подчинилась. «Идеальный член команды, — подумала о подруге Юлька. — Может сколько угодно долго быть ведомой, и никаких тебе амбиций. И в то же время роль ведущего ей, как никому другому, по плечу».

Наконец время ожидания подошло к концу, и девушки заняли позицию напротив полицейского участка. Было довольно жарко, и, если бы не способности Аа-нау, вряд ли бы девочки выдержали. Где-то ближе к полудню Николая со скованными руками вывели и усадили в машину.

Юлька сломя голову бросилась вперед, спеша «законтачить» с кем-нибудь из сопровождения. К счастью, ей попался человек осведомленный. И вот уже девушка, так неловко споткнувшаяся и повисшая на шее у крепкого мужчины, всем своим видом показывавшего, что он при исполнении, пробормотав извинения, входит в двери участка.

Машина, в которой увозили Николая, тронулась с места, и Юлька поспешно уселась рядом с Пестровой.

— Ну что?

— Да в общем-то ничего. Есть, правда, одна мысль.

Не у меня, у этого…

— Ну?

— Что — ну?

— Не тяни кота за…

— Ах да. — Занятая попытками выловить в «отпечатке» конвоира хоть что-то, что бы могло помочь, Юг поддерживала разговор машинально. — Вроде бы Николая должны депортировать в Россию. Непонятно, да, в чем его обвиняют, но что не обошлось без наших, это точно.

— Рука Москвы, блин, — ругнулась Ленка, — вот уж не думала, что дома хоть кто-то обратит на этот случай внимание.

— Так ты думаешь, это связано с репортажем?

— А то. Сама же говорила, что парень просто супер. Да и кадры, если вглядеться повнимательней, весьма занимательные. Если это, конечно, не постановка.

— Нет, не постановка.

— Так что, подруга, наладят выпуск суперхлопцев с заранее заданными параметрами, и вперед. «Красная армия всех сильней», как говорится.

— Ну и что в этом плохого? — с вызовом начала Юлька. — Ты просто не жила ТАМ. Восемьдесят планет, только подумай, восемьдесят! И даже последний «нормальный» живет так, как многим вашим миллионерам и не снилось!

— Ну-ну.

— Да что «ну» — то?

— Всяк кулик хвалит свое болото.

Этого Юлька, вернее, Аа-нау стерпеть не могла.

— В нашем обществе довольно эффективная экономика, возникшая вследствие либеральной политики Клана, с практически ничем не ограниченной свободой предпринимательства и разумной системой социальных гарантий. Это наиболее гибкая и динамичная структура, дающая максимальную отдачу.

Ленка замахала руками, прерывая политинформацию.

— Да понимаешь… Я всю жизнь верила, что человек — это звучит гордо. А у вас люди всегда, слышишь, ВСЕГДА будут на втором месте после биороботов. Ты бы слышала, с каким выражением произносишь это свое «нормальные».

— Нормально произношу, — смутилась Юлька, — а как ты бы говорила о младшем брате или сестре?

— Вот-вот. Не знаю, как тебе, а по мне — хреновое у вас общество.

Ехавшая впереди машина направилась в сторону аэропорта. Конвоиры с арестованным скрылись в одном из кабинетов административного крыла, а девушки снова остались ждать.

Минут через двадцать они вышли, и в руках у одного из сопровождающих были голубые книжечки билетов. Пришлось опять изображать из себя рохлю, запутавшуюся в собственных конечностях.

— Быстрее давай, рейс на Вашингтон!

— Куда быстрее-то?

— Как — куда? К кассам!

«О господи. Ты Высшая, в конце концов, или кто?»

— Ну и что, что Высшая? — несмотря на поселившуюся в ней сущность Аа-нау, Юлька так и осталась девчонкой из провинциального городка.

— Вали давай к администрации. Хочешь — вызывай приступ энуреза или доводи до оргазма, а чтоб через десять минут билеты были у тебя!

— Неудобно как-то…

Но, Ленка уже втолкнула подругу в кабинет и захлопнула за ней дверь.

— Вы еще не решили, что вам нужно?

В голосе сидевшей за столом начальственной дамы звучал сарказм.

Юлька оставила попытки вышибить дверь, подпираемую с другой стороны Пестровой, и повернулась к хозяйке кабинета:

— Я… мэм…

— Я тоже, ну и что?

Полноватая, уверенная в себе женщина не производила впечатление сексуально озабоченной, нуждающейся в немедленном оргазме. А представив, как будет выглядеть воплощенный в жизнь второй Ленкин совет, Юлька невольно улыбнулась. И расслабилась, «выпустив» вперед Аа-нау.

— Два билета бизнес-класса на рейс восемнадцать восемьдесят один до Вашингтона, — голосом, не терпящим возражения, заявила она.

— Леди является правительственным агентом? Или же вы член конгресса?

Но пухлая рука с ухоженными ногтями уже оказалась в Юлькиных ладонях. Через несколько минут девушка покинула кабинет, прижимая к груди заветные яркие картонки.

— Молодец! — похвалила Пестрова. — Давно бы так, а то все целку из себя корчила.

Ленка не была хамкой, отнюдь. И выражалась лишь изредка, так сказать в психотерапевтических целях.

Полет до Вашингтона прошел нормально. В смысле — без эксцессов. И Николай, и почетный эскорт если и заметили девушек, то не подали виду. А может быть, в свою очередь приняли их за сопровождение русских. После посадки интересующие Юльку люди не вышли, а остались дожидаться в салоне. Набравшись наглости, девушки последовали их примеру.

— Мисс, вы что-то забыли? — поинтересовалась стюардесса, но тут же, «успокоенная», посчитала присутствие девушек в салоне вполне уместным.

Прямо к трапу подъехал черный лимузин, и Николай в окружении группы сопровождения спустился вниз.

Юлька как ни в чем не бывало последовала за ними. Собственно, ей нужно было всего лишь одно прикосновение… Вот только к определенному человеку. Таковым оказался один из встречающих, и, когда лимузин отъехал, а сдавшие Николая с рук на руки крепыши уселись в другую машину, Юлька вздохнула свободно.

— Ну что теперь?..

Юлька пожала плечами.

— Гуд-бай, Америка, о… и можешь не махать мне на прощанье, — весело пропела она.

А Ленка вздохнула. Тяжело так, с обреченностью человека, видящего, что делается большая глупость, но не имеющего возможности повлиять на ход событий.

— Лен, ты это… Я ведь все понимаю. Если хочешь, можешь остаться здесь. Деньги у тебя есть. Отдохни, посмотри страну. А я, как только все утрясу, снова приеду.

— Да хотеть-то я хочу. Вот только некрасиво получается. Видеть, как лучшая подруга на моих глазах совершает безумства, и не поучаствовать.

— Тогда участвуй активнее.

— Слушаюсь, мой генерал! Готова по первому приказанию развить бурную деятельность!

— Тогда, значит, так. Сначала надо «выгрузиться». Эх, нет здесь плотоядных растений. А потом в посольство. Не думаю, чтобы ради одного человека присылали из России специальный самолет, так что выяснить номер рейса — дело техники.

«Разрядилась» Юлька на несчастной, старой собаке, которую Ленка купила в питомнике. И часа через два молодые женщины в строгих деловых костюмах звонили в ворота российского посольства. Ни охрана, ни клерки рангом повыше не были для них препятствием. Культурный советник в штатском тоже сопротивлялся недолго. По сути, Ленке досталась роль статиста, молчаливого зрителя из группы поддержки.

Человек, «предоставивший» информацию, был столь любезен, что лично проводил девушек до ворот, порекомендовав гостиницу и пообещав к тому же поставить в известность о времени отлета и заранее позаботиться о билетах.

— Что ты с ним сделала? — недоумевала уже привыкшая ко всему Ленка. Да что там привыкшая, сама же и толкнувшая подругу на стезю манипулирования людьми.

— Ну… сразу «просканировала». А потом прикинулась своей. Так что мы с тобой теперь почти официально «Баба Яга в тылу врага».

— То-то и оно, что почти.

Все-таки Ленке было боязно. Юлька, у которой тоже тряслись поджилки, черпала силы только в уверенности Аа-нау. Для той, рожденной Высшим существом, подчинение «нормальных» было обыденным делом. Будь то человек, исполняющий обязанности министра, или простой водитель комбайна, подметающего улицы.

— Так что, выходит, назад, в Россию?

— Понимаешь… Мне кажется, неспроста все это. Что-то назревает… Причем это что-то представляется мне неотвратимым. Ну… не знаю, как объяснить… В общем, таким, чему нельзя противиться.

— Охо-хо, — только и вздохнула Ленка.

Впрочем, горевать ей долго не пришлось. Часа через два, только-только девушки успели принять душ, за ними заехали и, вручив паспорта с билетами, предложили подвезти в аэропорт. Слегка обалдевшая от такого сервиса, Пестрова всю дорогу молчала. Юлька тоже не отличалась красноречием. Николая, уже без наручников сопровождали два человека вполне определенной наружности. Странно, но юноша был спокоен и он предпринимал никаких попыток что-то изменить.

Сам для себя Николай решил так. Чем пытаться как-то влиять на ход событий, развивавшихся в последнее время более чем странно, лучше просто предоставить им идти своим чередом. В конце концов, убежать он всегда успеет, так почему бы не проявить немного любопытства. То, что приходится возвращаться в Россию, ничего для него не значило. Не отягощенный ни какими особыми привязанностями, он везде чувствовал себя одинаково хорошо. Ему было бы комфортно даже в Антарктиде. Имея впечатлительность березового полена, он мог бы часами заниматься самосозерцанием зациклившись и поддерживая температуру тела на должном уровне. Так, что ничего сверхъестественного с его точки зрения, не происходило.

— Готовьтесь к встрече гостей! — В голосе Сергея Игоревича звучали преувеличенно жизнерадостные нотки.

— А что, их несколько?

— Ну, в общем да.

Алексей Сергеевич пожал плечами и снова улёгся на диван. В последнее время им овладела какая-то апатия. Поиски, по словам полковника, не давали не какого результата. А фотороботы были похожи практически на любого европейца. Также ничем не увенчались попытки разобраться в конструкции боевого скафандра, ранее в системе управления им. Разобрав несколько раз и не сумев ничего понять, ученые мужи не решались даже заикнуться о том, чтобы прикоснуться к системам катера. В общем, три дня затишья, во время которого он предавался полнейшему безделью. Вернее, в свободные от исследований часы. Ибо его, опутав всевозможными датчиками, регулярно заставляли надевать скафандр и производить те или иные действия.

Сергей Игоревич, занятый своими мыслями, снисходительно смотрел на явные признаки пофигизма своего, пусть и номинально, подчиненного. А из головы не шел разговор, состоявшийся вчера с руководителем группы исследователей.

— Мы не можем однозначно ответить, как ЭТО работает. Есть мнение, что сама конструкция является квазиживым существом, то есть что-то вроде кремнийорганической формы жизни. Исходя из конструкции, можно прийти к выводу, что их скорее выращивают, чем собирают.

— М-да. Попробуй вот повоюй с такими…

— А что, мы собираемся воевать?

— Ну… По непроверенным данным…

— Тогда уж лучше сразу сдаться, — невесело пошутил ученый. — Десяток таких монстров могут за несколько минут смести с лица Земли средних размеров город.

— Все так плохо?

— Не то чтобы плохо. Но, нам очень далеко до их технологии.

Все сказанное не очень-то радовало, вызывая чувство бессилия. Неприятное, в чем-то даже постыдное чувство. Чтобы хоть как-то отвлечься, Сергей Игоревич решил лично встретить вернувшихся из-за океана соотечественников. Получив сумбурный доклад из Вашингтона и ничего не поняв, кроме того что сопровождают гостя двое агентов-женщин с якобы высокими полномочиями. Бред полнейший. Но, в конце концов, едут ведь сюда, а не бегут. Так что надежда все выяснить пока была жива.

Поначалу «гости», спускавшиеся по трапу, не произвели особого впечатления. Женщины, правда, были довольно симпатичными. Одну даже без преувеличения можно было назвать красавицей. Но, полковник тут же одернул себя. Смирнов тоже не шибко-то героически выглядел. А вот поди ж ты, как все обернулось.

— Рад встрече, Николай Петрович, — протянул он руку молодому парню. — Спасибо, что уважили нашу просьбу и согласились приехать.

— Пустяки, не стоило беспокоиться.

— Ну для вас, может быть, и пустяки…

После чего, стараясь быть галантным, поцеловал дамам ручки и широким жестом распахнул дверцу машины:

— Прошу.

Юлька, как все дочери Евы стремящаяся выяснить все и сразу, уже «переваривала» информацию. Да, это, несомненно, было посещение разведчиков Империи. Того, что знал Сергей Игоревич, как раз хватило, чтобы пробудить «память» Аа-нау. Вот только оставалось неясным, как она сама ко всему этому относится. Юлька, разумеется, ибо для Высшей альтернативы у варварского мира не было. Девушка закусила губу, а на лбу у нее выступил холодный пот, столь велико было напряжение.

— Что-то не так? — забеспокоился Сергей Игоревич.

Ну как ему объяснить, что это такое, когда одна твоя половинка требует немедленной смерти сидящего рядом человека, а вторая изо всех сил противится убийству. Причем обе искренне считают, что хотят этому миру добра. И ведь ей, Аа-нау, это вполне по силам. Стоит только протянуть руку — и этот пожилой «нормальный» будет обречен на смерть. А заодно можно было бы забрать и всех тех, с кем придется вступить в контакт в ближайшие несколько часов. Собственно, кроме него существует только одна ключевая фигура, чья смерть отложит столь поспешно затеянное мероприятие на неопределенный срок. Именно сегодня к нему с докладом должен явиться Сергей Игоревич,

— Все нормально, — через силу улыбнулась девушка. Ленка же, заметив, что с подругой творится что-то неладное, поспешно стала ее тормошить:

— Юлька, не глупи, слышишь!

Но, та уже и сама взяла себя в руки. В конце концов, почему бы и нет? Она, если можно так выразиться, в отставке. Так что можно предоставить этой планете шанс. Вот только сумеют ли люди им воспользоваться?

ГЛАВА 41

Алексей Сергеевич лежал на диване, когда послышались шаги. Затем в дверь постучали — и он, крикнув: «Войдите!» принял сидячее положение.

Дверь открылась, и на пороге показалась Юля. Сердце часто забилось, а на губах заиграла радостная улыбка. Следом же, придерживая даму под руку, вошел щенок, которому повезло уйти от наемных убийц. Кровь бросилась влюбленному в голову. Та половина, которая досталась ему в наследство от «нормальных» предков, будто пружина подбросила тело с дивана. ЕГО женщину сопровождал другой! И глаза застлала красная пелена.

Шедший следом Сергей Игоревич стоял на пороге, с удивлением наблюдая за тем, что творилось в комнате.

Двое мужчин, сцепившись, дубасили друг друга. Один из охранников, немаленький мужик, под два метра ростом, сунулся было разнимать. Но, его вмешательства будто и не заметили. Словно тряпичная кукла, он отлетел к двери, оглушенный неуловимым ударом.

Юлька присела и дотронулась до шеи лежащего в беспамятстве человека. Слава богу, в пылу драки никто из противников не «выпил» его. Расстегнув пиджак и рубаху, она утвердилась в своем диагнозе. Сломаны ребра, но и только. Быстро все «подправив», девушка погрузила мужчину в глубокий сон.

Драка тем временем продолжалась. Обладающие практически одинаковым потенциалом и владеющие одними и теми же приемами, противники напоминали двух тигров, сражающихся из-за самки. И Юлька с негодованием поняла, что роль самки отведена ей.

При тех возможностях, которые были у обоих, они могли бы еще долго мутузить друг друга. До тех пор пока не разнесут весь дом. Выйдя за дверь, куда поспешно ретировались Ленка и полковник, она попросила:

— Дайте мне ваш пистолет, — сопроводив просьбу ставшим уже традиционным в последнее время касанием.

Сергей Игоревич послушно достал из наплечной кобуры оружие и протянул Юльке… Ничтоже сумняшеся, девушка вернулась в комнату и… застрелила обоих.

— Ну, подруга, ты даешь!.. — завопила Ленка. Но, Юлька лишь отмахнулась:

— Наручники, быстро! — и, видя недоумение на лицах у невольных зрителей, добавила: — Они у здорового в кармане.

Сергей Игоревич метнулся к лежащему в беспамятстве охраннику и, достав металлические браслеты, протянул Юльке.

Схватив не успевшего очнуться Алексея Сергеевича за шиворот, Юлька подтащила его к окну и приковала к батарее.

Николай пришел в себя первым. Поднявшись с пола и осмотрев забрызганную кровью одежду, поморщился:

— Рубашку испортили.

У полковника отвисла челюсть, а Ленка была на грани обморока.

— Юль, так, значит… это правда.

— Правда-правда, — вздохнула та.

— Да-а-а, мать, дела.

А Сергей Игоревич трясущимися руками высыпал на ладонь какие-то таблетки. Отправив пригоршню в рот и с трудом проглотив, спросил:

— Кто-нибудь может мне объяснить, что все это значит?

— Да что тут непонятного? — удивилась потихоньку приходящая в себя Пестрова. — Наши уже в городе.

Сергей Игоревич только крякнул и уселся на то, что осталось от дивана.

Юлька же, попеременно глядя то на одного, то на другого, перешла на галактический имперский и гневно заявила:

— Идиоты! Какого черта ты вообще на него набросился.

Как все горячие люди, Смирнов-Егоров остывал так же быстро. Но, отвечать ему явно не хотелось. И повисло угрюмое молчание. Переведя взгляд на Николая, девушка увидела, что на лице у того застыла все та же равнодушная маска, что и день, и два назад. Ей вдруг стало обидно. Идиотизм какой-то.