Лицо особого назначения

Она торопливо кивнула.

— Ну же, смелее, мисс!

Юлька осторожно слезла с края бассейна и погрузилась по плечи. Затем поправила маску и, оттолкнувшись от стенки, ушла под воду с головой.

Вода была довольно теплой, но девушка непроизвольно вздрогнула, когда над ее макушкой сомкнулись вызванные погружением волны. А в ушах установился тот неповторимый гул, на смену которому пришли полное безмолвие и тишина подводного мира.

Девушка с удивлением отметила, что боится вдохнуть, но заставила себя расслабиться и наполнить легкие воздухом, который был чуть холоднее, чем тот, который остался на поверхности. И это побудило Юльку мысленно вопить от радости. Она полностью отрезана от остального мира!

ГЛАВА 30

— Давай, Ник, давай же! Го-ол!

Джинни обхватила шею юноши руками и, поджав ноги, повисла на нем всем телом, не скрывая радости от победы своей команды. Посрамленные противники, не сильно обижаясь, уже вовсю клеили свободную часть женского населения коммуны. А юная леди потащила Николая в воду, чтобы, отплыв подальше от берега, туда, где на волнах покачиваются оградительные буйки, выразить свою благодарность. Это ведь так удобно, любить друг друга в теплых волнах. Особенно если есть опора, не дающая уйти с головой под воду, отвлекая тем самым от столь жизненно необходимого занятия. Впрочем, ее парень так силен, что иногда казалось, что он смог бы преспокойно удержать на плаву их двоих, не прилагая к этому никаких видимых усилий. Вон как шарахались противники, опасаясь попасться ему на пути, как будто на них шел каток.

Насытившись ласками и лежа на спине, слегка придерживаясь рукой за красный бок громадного поплавка, Джинни спросила Николая:

— А почему ты никогда не ходишь к павильонам?

— А зачем?

Уже больше месяца Николай жил в коммуне, но не задумывался, откуда берутся еда и выпивка. Джинни звала ужинать, и он спокойно ел, не забивая себе голову такими мелочами, как происхождение продуктов. Возможно потому, что не испытывал финансовых затруднений. Все его деньги лежали в сумке, спрятанной в палатке. Но, малышка никогда не интересовалась его финансовым положением, а он просто не думал, что это важно.

— Ну, на еду нужны деньги. И вообще… Все наши ходят. За участие в массовке платят десятку в день. Да и интересно ведь!

Если честно, Джинни не так уж интересовали эти десять долларов. Просто хотелось развеяться. А участие в съемках было самым доступным развлечением. К тому же, как любая женщина, она в глубине души верила, что когда-нибудь…

— Что же ты раньше молчала, малышка? — Волны еле-еле покачивали его тело, и совсем не хотелось куда-то идти и участвовать в каких-то съемках. — Деньги у меня есть. Лежат в сумке. Если надо — бери сколько хочешь.

Ему и в самом деле было не жаль этих бумажек. Положа руку на сердце, он бы мог вообще обойтись без них.

Слегка разочарованная, девушка обиженно протянула:

— Да-а, а то, что скучно, тебя не волнует?

Ей и в самом деле было не понять, что так уж он был устроен. И. как всякий рожденный солдатом, мог ждать часами, ни о чем не думая. А когда надоедало, к его услугам были разрозненные обрывки «памятей». Фрагменты чужих жизней порой смотрелись лучше супербоевика. Стоит только закрыть глаза и «настроиться на волну».

Вот, например, Дракон, которого звали Ченом. С самого детства он готовил себя к карьере воина.

Духом битвы была пронизана вся его повседневная жизнь, и возможность близкой смерти не казалась ему чем-то необычным. Ведь настоящим мастером мог считаться лишь тот, кто был готов без колебаний шагнуть навстречу собственной гибели. Именно для достижения такого совершенства он неустанно следовал древним традициям, истязая тело и укрепляя дух.

«Путь меча — это моральный кодекс самурая, вдохновленный конфуцианской философией, которая слилась в одно целое с национальной японской религией. Самураи Японии изучали аскетическую практику Дзен, которая была близка искусству войны. В Дзен нет сложностей, он направлен к постижению сути вещей. Здесь нет церемоний, нет поучений: восприятие Дзен исключительно личностно. Самосовершенствование в Дзен не предполагает изменения поведения, но ведет к осознанию природы обычной жизни. Конечная точка — это начало, и наибольшая добродетель — простота. Секретная техника предполагает нанесение удара противнику в момент, когда он тебя атакует. Здесь важны абсолютная точность и полное отсутствие гнева. Воин обязан обращаться с противником как с дорогим гостем. Он должен уметь отбросить страх и отрешиться от собственной жизни. Секретная техника подвластна всем, начинающий и мастер ведут себя одинаково. Знание — это законченный круг, что может быть выражено как „ничто“. Поучения похожи на яростные словесные атаки, которым подвергаются изучающие Дзен. Одолеваемый сомнениями, со смятенными духом и умом, ученик постепенно подводится учителем к осознанию и пониманию. Ученик тренируется как одержимый, отражает тысячи атак утром и вечером, изучает технику ведения боя, и наконец меч его становится не мечом, намерение— не намерением, а спонтанным пониманием ситуации. Элементарное оборачивается высшим откровением, но мастер по-прежнему продолжает шлифовать простейшие упражнения, отдавая им всего себя как ежедневной молитве».

Все это находило несомненный отклик в душе Николая. И хотя его предки, созданные для того, чтобы просто убивать при необходимости, не утруждали себя подобными философскими изысками, то, что помимо воли поселилось в нем, было близко и понятно.

— Заснул ты, что ли?

Джинни с досадой шлепнула ногой по воде, подняв тучу брызг.

— Извини.

— Так ты идешь?

Вынужденно прервавший созерцание чужой жизни юноша удивленно спросил:

— Куда?

— Знаешь, иногда мне хочется тебя задушить. — В голосе Джинни звенел металл. — Или утопить.

И в самом деле, подруга заслуживала того, чтобы немного развеять ее скуку.

— Не надо, я сам.

И, незаметно набрав полную грудь воздуха. Николай стал погружаться.

Тело не хотело тонуть, норовя подобно мячику вынырнуть на поверхность. Решив наплевать на достоверность, юноша несколькими мощными гребками достиг дна и, обхватив камень, замер, стараясь держаться неподвижно. Вода была прозрачной, и он видел в вышине поплавок и девушку, слегка шевелящую ногами. Ржавая цепь, покрытая зеленой слизью, была прикреплена к бетонному блоку, который тоже весь порос ракушками.

Джинни разозлилась. Нет, все мужчины — идиоты. И любой серьезный разговор способны превратить в балаган. «Ну погоди, стоит тебе только высунуться на поверхность, и я точно оторву тебе голову».

Прошла минута, две. Упрямец разлегся на дне и не собирался всплывать. Девушка недоверчиво хмурилась, ожидая, что вот-вот он судорожно рванется к поверхности. Но, время шло, а Ник не подавал признаков жизни. Спохватившись, что любимый лежит на дне уже минут семь, она глубоко вдохнула и нырнула в глубину. Но, увы, ей не хватило ни сил, ни дыхания, чтобы достичь дна. Вынырнув и отдышавшись, Джинни снова ушла под воду с головой, чтобы на этот раз, перебирая руками по цепи, добраться до Николая. Ощущение было такое, словно лезешь по канату. Только труднее. А невозможность получить спасительный глоток свежего воздуха только ухудшала дело. Достигнув середины, она почувствовала, что легкие готовы взорваться, и выдохнула, получив временное облегчение. Но, перегруженные мышцы требовали кислорода, и Джинни, помимо воли, сделала вдох. Соленая морская вода мгновенно обожгла легкие, а сознание погрузилось в спасительную тьму.

Видя, чем кончилась его попытка пошутить, Николай что было силы рванулся вверх. Подхватив начавшее понемногу погружаться невесомое тело, выскочил на поверхность. Джинни безвольно висела у него на руках, и юноша, обхватив буй ногами, поднял ее над волнами, перевернув при этом лицом вниз. Изо рта утопленницы полилась вода, и Джинни судорожно закашлялась. А шутник, лежа на спине и держа голову девушки над водой, уже вовсю плыл к берегу.

— Идиот!!!

Николай покорно склонил голову.

— Кретин!!! Согласный кивок.

— Задушу!!!

На этот раз он решился подать голос:

— Не надо, я сам…

Джинни зачерпнула горсть песка и бросила в Николая. Обитатели коммуны разбрелись по палаткам, отстоявшим от берега метров на тридцать в тени деревьев. И потому свидетелей неудачной шутки, как и разбора полетов, вернее, заплывов не было.

— Ну извини, Джин. Кто ж знал, что так получится.

— Дурак несчастный!

— Дурак, — покорно согласился парень, — ладно, когда там твои съемки?

— Да вон, видишь, народ уже собирается потихоньку. — Тогда пошли, что ли?

— Только прошу, не надо больше дебильных шуток.

На территории студии сновала масса народу. Казалось, она кишит как занятые делом люди, так и праздные зеваки. Нужный им павильон располагался на западном краю огромного сектора. Мелькнула мысль, что здесь впору пускать муниципальный транспорт, так велико было пространство, занимаемое киношниками.

Человек, распоряжавшийся на съемочной площадке, был одет в линялые джинсы и рубаху с оторванными рукавами. Поздоровавшись с Брюсом как со старым знакомым, он оглядел кодлу и сказал:

— Сегодня снимаем сцену битвы, так что леди пусть отдохнут. А джентльменов прошу в костюмерную.

Впрочем, костюмерная — это было слишком громко сказано. Просто из трейлера вынесли кучу тряпья и связку мечей в черных ножнах.

Напялив балахоны и натянув на головы закрывающие лицо маски, парни похватали мечи, слишком легкие для настоящих.

— Все просто, — размахивал руками оборванец, — вы банда ниндзя, напавших на главного героя. Подбегаете по одному и пытаетесь зарубить. Он же успешно отбивается, разя врагов направо и налево. Сцена проходная, так что никто не требует от вас особого таланта.

Новоявленные ниндзя дружно закивали, а главный уже кричал кому-то:

— Мотор!

При чем здесь мотор, Николай не понял, но выяснять не стал.

Дублером главного героя был крепкий гибкий парень, двигавшийся словно пантера. Пренебрежительно глянув на кодлу, которая, несмотря на мужественную экипировку, так и осталась толпой хиппи, он взял двумя руками меч и взмахнул им перед собой.

— Давайте, сынки. Да не бойтесь получить по заднице, вы же ниндзя!

Ниндзя, которых в общей сложности набралось человек десять, подбегали по двое, по трое и, получив свое, валились на землю.

— Тебе что, особое приглашение нужно?

Николай тряхнул головой, отгоняя наваждение. Все, что делал стоящий перед ним человек, было неправильно. И меч он держал не так, и будь у него в руках действительно заточенное оружие, то, скорей всего, он отрезал бы себе все, что можно отрезать.

— Давай же, остолоп. Тоже мне нашел время, когда задуматься.

И, вытянув свой так называемый меч рукоятью вперед, юноша сделал шаг навстречу противнику.

«Танец смерти» — так называлось то, что он сейчас демонстрировал. Прекрасно понимая, что это всего лишь игра, Николай тем не менее не мог позволить себе сыграть фальшиво. Его меч порхал, обозначая удары, а тело помимо воли выделывало сложные акробатические па. Немного мешал вес оружия, так как парень привык к настоящему мечу или по крайней мере к учебному деревянному.

«Каждый изучает то, к чему имеет естественную склонность, но ты явно ошибся в выборе», — глядя на отступавшего под его натиском каскадера, думал Николай.

Вернее, скорей всего, это были «мысли» Чена, убитого им на другом краю земли.

«Говорят, что Путь Воина есть обоюдное слияние Путей кисти и меча. И каждый стремящийся к постижению должен достичь высот на обоих поприщах. Не важно, если человек не имеет естественных талантов в этих областях, — неустанно упражняясь, он сможет приобрести необходимые навыки, чтобы в дальнейшем принять главную идею Пути».

— Стоп, стоп, стоп! — уже минуты две орал в мегафон толстяк в рваной рубашке. — Откуда ты вообще взялся на мою голову? Это ж додуматься надо до такого. «Путь кисти»! Нравится рисовать — так проваливай к чертовой матери! — И, уже примирительно: — Ты пойми, дурья башка, по сценарию главный ГЕРОЙ убивает своих врагов. А не бандит с большой дороги расправляется с рыцарем без страха и упрека.

Оказывается, в пылу воображаемого сражения Николай говорил вслух.

— Не надо так горячиться, мистер Роберте, — раздался голос с края съемочной площадки, — Молодой человек продемонстрировал высокий класс. Так что, я думаю, глупо зря пропадать такому таланту.

— Но, сценарий… — неуверенно залепетал Роберте.

— Ничего страшного. Просто поменяйте их местами. В конце концов, дублировать звезду мирового класса должен лучший.

В том, что во всем этом балагане принимают участие вообще хоть какие-то звезды, Николай сильно сомневался. Не говоря уже о мировом классе. Но, возражать не стал, а покорно переоделся и, сопровождаемый воплями Джинни, повторил сценку еще раз.

— Вот, Брюс, держи сотню.

— Одну минутку, мистер Роберте. Мы так не договаривались.

— О чем ты? Вас десять человек, по десятке на брата. Считать-то ты умеешь?

— Да, сэр. Но, мой парень дублировал вашего человека, а это стоит дороже.

По лицу толстяка было видно, что у него на сей счет другое мнение, но вновь вмешался человек, приказавший Николаю и каскадеру поменяться, местами:

— Заплатите им, Роберте, Таланты нужно поощрять.

— Но, что скажет профсоюз? Я не могу брать людей с улицы. Это ведь не ставка статиста.

— Это их проблемы. В конце концов, пусть лучше подбирают кадры.

Получив на четыре сотни больше, коммуна готовилась устроить праздник с шашлыками, выпивкой и неизменным сексом на ночном пляже, освещаемом только светом звезд.

ГЛАВА 31

Сверившись с картой, Алексей Сергеевич стая заходить на посадку. Имея деньги, можно в кратчайшие сроки организовать экспедицию хоть на Северный полюс. Это же место находилось гораздо ближе, хотя тоже далеко за полярным кругом. Наверное, мыс Нордкин был самой крайней точкой Норвегии. Северное побережье настолько безлюдно, что даже компании, производящие сотовые телефоны, не стали устанавливать здесь свои вышки, ибо оленям и белым медведям не нужна мобильная связь. Наконец вертолет приземлился, и он спрыгнул на землю.

Расположенный почти у самой воды поселок со всех сторон обступили ели. Несмотря на лето, деревья были Укутаны снежными шапками, создававшими порой причудливую и фантастическую картину. Между невысокими, одноэтажными домами тянулись заборы, когда-то имевшие вполне пристойный вид, а теперь шелушащиеся лохмотьями краски. Но, доски был крепкие, как и много лет назад, когда чьи-то руки вбивали в них гвозди. Вечная мерзлота не давала гнили сделать свое дело. Мрачными и неприветливыми казались Алексею Сергеевичу эти бывшие когда-то уютными, а теперь заброшенные жилища. Холодными и мертвыми. Да так оно и было на самом деле.

Люди, когда-то жившие в них, придавали смысл угловатым и неказистым с виду строениям. Но, поселения опустели, и коробки мрачно пялились во все стороны кое-где выбитыми окнами. Мертвенная тишина только подчеркивала общую угрюмость. Егоров представил, как воет ветер, проносясь по опустевшим комнатам, в которых когда-то звучали веселые голоса, и его помимо воли сковал лед ужаса.

— Хватит дурью маяться, — вслух скомандовал он самому себе, — это просто-напросто заброшенный поселок, и ничего более.

Звук собственного голоса вернул его к действительности, и Егоров направился к одному из домишек. Войдя внутрь, внимательно осмотрел пол в комнате и приподнял крышку люка, ведущего в подвал. Сделанный изначально небольшим, сантиметров семьдесят на семьдесят, он был недавно расширен. И теперь перед Алексеем раскрылось отверстие полтора на полтора метра.

«Память» так бездарно погибших разведчиков безошибочно вела Алексея Сергеевича вперед. Спустившись вниз, он обнаружил то, зачем пришел: два боевых скафандра. Таких, как он, сознательно держали в неведении относительно всего, что касалось новых технологий. И подобную конструкцию Алексей Сергеевич видел впервые. Но, доноры, ушедшие в небытие и все же послушные его воле, «давали» объяснения.

Если закрыть глаза на внешний вид, повторяющий форму человеческого тела, эту штуку можно было бы назвать маленьким космическим скутером. Облаченный в скафандр человек мог автономно существовать даже в жерле вулкана, правда недолго. Но, минут пять защита бы выдержала. В «нормальной» же враждебной среде, вроде открытого космоса или под водой, запаса энергии и питательного рациона хватало на неделю.

К счастью, это была далеко не новая модель и в ней не было персонального идентификатора. Конечно, даже будь установлено что-то подобное, не составило бы труда просто вынуть соответствующий блок, замкнув цепь на себя. Но, все же Егоров свято верил в то, что чем проще конструкция, тем она надежней.

Облачившись в скафандр, Алексей включил анти-гравы и выплыл из люка. Закрыв крышку и замаскировав, встал на ноги и не торопясь вышел из хижины. Пожелай он, и скафандр, послушный его воле, мог взмыть вертикально вверх, проломив крышу и оставив на месте здания одни развалины. Сделанный из легкого сплава, он обладал характеристиками легкого танка. А уж огневая мощь гусеничной машины не шла ни в какое сравнение с изделием пришельцев. И в магазинах его «ручного» оружия было двести снарядов. Небольшие, размером с патрон для подствольного гранатомета, они тем не менее несли в себе заряд огромной разрушительной силы. Достаточно сказать, что, попади такой скафандр в руки арабских террористов, и вместо того чтобы угонять самолеты, им потребовалось бы сделать всего два выстрела, чтобы от Всемирного торгового центра остались те же самые руины.

До воды было метров пятьдесят, и вскоре Алексей Сергеевич уже погружался. Скрывшись с головой, вернее, со шлемом, он придал скафандру полусидячее-полулежачее положение и в такой позе, подобно водителю за рулем автомобиля или бобслеисту на трассе, стал погружаться.

Никакого конкретного плана у него не было. Узнав, — что на Землю высадились три группы имперских разведчиков, он попросту начал действовать, поставив своей конечной целью уничтожение всех прибывших на Землю.

Одну, базировавшуюся в Западной Европе, он ликвидировал, о двух же других не знал практически ничего. Только то, что в сферу их интересов входили США и Россия. Но, об этом можно было бы догадаться и так.

Автопилот вывел его к месту посадки катера. Замаскированный под глыбу льда, он совсем не напоминал космический корабль. И в самом деле, в здешних условиях это был самый дешевый вид маскировки. Чуть-чуть понизили температуру корпуса, и вода стала намерзать сама, скрывая очертания. Помимо всего прочего, достичь глубины двести метров мог далеко не каждый. Так что шансы обнаружения пришельца были практически равны нулю.

Отдав мысленную команду, переданную процессором скафандра в центр управления скутера, Алексей Сергеевич стал ждать. Температура быстро повышалась, заставляя лед таять.

Егоров включил прожектор, осветив продолговатый, обтекаемой формы летательный аппарат размерами с небольшой пассажирский самолет. Формой, однако, он чем-то напоминал электрического ската.

Он стоял, повернутый к Егорову округлым носом. На сером в свете прожектора корпусе не было видно никаких знаков различия. Да они и не были нужны. Любой член экипажа мог с помощью скафандра телепатически связаться с мозгом корабля. А посторонним вовсе незачем знать, что это такое и откуда. Крыльев не было. Видимо, роль стабилизаторов при полете на антигравах выполнял сам корпус бота, выполненный в столь экзотической форме. Зачем-то похлопав ладонью по обшивке, Егоров сделал круг вокруг челнока.

«Стандартный межпланетный скутер малого радиуса действия», — промелькнула чужая мысль.

Алексей Сергеевич никогда не мечтал ни о чем подобном, а потому не испытал совершенно никакого трепета, войдя в шлюз. Подождав, пока откачают морскую воду, он, шлепая по лужам, образовавшимся на полу камеры от воды, стекающей со скафандра, вошел в люк.

Как он и предполагал, внутри все оказалось хорошо «знакомым». Подобные корабли существовали довольно давно и конструировались по строго разработанным стандартам. Универсальный «призрак», рассчитанный на пятнадцать человек команды и с соответствующим количеством скафандров.

Кабина пилотов вмещала двоих человек. Основной привод — гравитационный. Для легких судов этого класса он позволял развивать относительно большую скорость, пользуясь присутствием сколь угодно массивных небесных тел, — начиная от небольшого астероида и кончая, теоретически конечно, черными дырами.

Вспомогательные реактивные двигатели работали на всем, что под руку попадется. А так как в любой точке Вселенной имеется водород, то именно его и избрали качестве основного горючего. И совсем необязательно, что бы он был в свободном виде. Серверы использовались при более тонком маневрировании и, буде такая необходимость, в считанные минуты разгоняли челнок до космической скорости.

Выйдя из скафандра, Алексей Сергеевич уселся в кресло пилота и надел шлем управления. Отстучав на клавишах код доступа и подтвердив паролем, он закрыл глаза.

Перед его мысленным взором раскинулось восхитительное зрелище — вид галактики. Два спиралевидных диска располагались параллельно друг другу. Закрученные в противоположном направлении, они постепенно утрачивали четкие очертания, окутываясь туманной дымкой. Изображение, возникшее в голове, было расположено вертикально, и тут и там светло-бирюзовым цветом горели яркие точки. Не так уж и велика по своим размерам Империя. Но, не так и мала. А по сравнению с крохотной искоркой, которой мозг катера отметил Землю, она просто огромна.

На лице Егорова помимо воли появилось выражение восторга вперемежку со страхом — страхом перед невыполнимостью взваленной им на свои плечи задачи. «А ведь именно так все и было, — промелькнула мысль. — Сначала Верховному покорилось одно племя, потом второе. Третье, испуганное мощью объединившихся двух, сопротивлялось, но уже не так сильно. А с десятым и вовсе не возникло трудностей. И с Землей не возникнет проблем. Особенно если учесть, что пришельцы избегают открытой агрессии. А потом будет просто поздно. И никому и в голову не придет воспротивиться эдакой мощи».

Теперь, получив в свое распоряжение ментаграммы рядовых имперцев, он стал понимать, как все происходило. Высшие, по сути своей являясь неким подобием биороботов и начисто лишенные фантазии, олицетворяли собой силу, призванную тащить и не пущать. А мягкотелые, деятельные и гораздые на выдумку, жили слишком недолго, чтобы представлять реальную угрозу существованию Империи. И только он и ему подобные, по чьему-то недосмотру соединяющие в себе способности обоих видов, представляли угрозу Клану. Тогда, на заре возникновения Империи, они, подобно малым детям, дорвавшимся до относительного могущества, пошли по пути наименьшего сопротивления, став проказничать. И были жестоко наказаны.

Все это подобно вихрю пронеслось у него в голове, однако никак не решало насущных проблем. Землю готовили к присоединению, и об этом догадывался только он. Не землянин. Изгой, живущий на этой планете паразитом и, по прихоти провидения, решивший встать на ее защиту.

Ситуация чем-то напоминала древнюю историю России, когда на княжение приглашались иностранцы, вершившие судьбы и историю. С той лишь разницей, что его-то никто не приглашал. Но, поскольку узурпировать можно лишь законную власть, а место руководителя сопротивления всегда занимает достойнейший, Алексей Сергеевич этим ничуть не смутился. Если честно, он даже не задумался.

Поскольку плана у него не было, то Алексей Сергеевич просто решил сменить место базирования корабля. Всплыв на несколько метров над грунтом, он взял курс на восток.

Отплыв от мыса Нордкин, он вскоре оказался у берегов Кольского полуострова. Ни карт, ни каких-нибудь приборов в кабине не было, но трехмерное изображение существовало у него в голове, где-то на краю сознания. Он мог наблюдать за курсом скутера, идущего на крейсерской скорости под водой.

В конце концов, а почему бы и нет? Западноевропейская группа им уничтожена. А из двух зол он почти уже выбрал то которое ближе. К тому же, отметил с улыбкой, история этой страны богата бунтами. И возникни такая необходимость, россиян гораздо легче склонить к сопротивлению, чем законопослушных американцев. Ведь ни Наполеону, ни Гитлеру не удались лелеемые ими планы. Так что, возможно, и Верховный обломает зубы об этот твердый орешек.

Егоров дал катеру команду лечь на грунт неподалеку от Мурманска. Облачившись в скафандр, покинул корабль и включил автомаскировку. Скутер, скорее всего, снова покроется льдом или же, пустив слабый ток, привлечет к корпусу всевозможную мелкую живность, превратившись в поросший рачками плоский булыжник. Егорова это занимало мало. Скафандр обладал достаточно малой массой, чтобы не привлекать к себе внимания пограничников. Подсознательно Алексей Сергеевич выбрал небольшую скорость. Так что на берег вышел без проблем и, взяв с собой пульт дистанционного управления, отправился к ближайшей дороге, предварительно приказав своему универсальному транспортному средству затонуть недалеко от берега.

В городе за полторы тысячи долларов Егоров купил подержанный микроавтобус и вернулся к морю. Как оно дальше повернется, неизвестно, и лучше иметь возможность мгновенно эвакуироваться за пределы атмосферы. Стартовый импульс скафандра довольно силен, так что достичь скутера он в случае чего сможет одним, «прыжком». Алексей Сергеевич совсем не боялся привлечь к себе внимание. И самое приятное в этой ситуации, что чем хуже — тем лучше. Чем больше он будет безобразничать, тем скорее люди поверят в возможность вторжения. Строго говоря, у него была мысль приземлиться на Красной площади и, произведя фурор, вслух заявить о готовящейся агрессии. Сдерживало только отсутствие убедительных доказательств да неверие в скорое реагирование неповоротливой государственной машины. Как и все изгои, он был одиночкой. Хищником, действующим тихо и быстро. К тому же обвинение в убийстве с него пока никто не снимал.

Погрузив скафандр в пикап, для чего пришлось снова облачаться и вплыть внутрь на антигравах, Алексей Сергеевич взял курс на Москву. На лице его играла улыбка, вызванная анекдотичностью ситуации, В самом деле, что бы вы сказали, если б, допустим, увидели, как на телеге, запряженной парой ломовых лошадей, везут новенький гоночный «Феррари»? К тому же вполне исправный.

ГЛАВА 32

Юлька вышла из машины и направилась в сторону моря. Она взяла у инструктора всего один урок и, извинившись и нагородив какой-то чуши, отказалась продолжать, заплатив тем не менее за весь курс сполна. «Скачанная» ментограмма, полагала она, дала ей вполне удовлетворительные навыки. Что ж, пришло время на деле доказать, на что девушка способна в маске и с тонами за спиной.

Было около пяти часов утра. Вода в это время гораздо теплее воздуха, и возникает ощущение, будто погружаешься в парное молоко. Арендованный ею катер стоял у причала, снаряжение она погрузила с вечера, и оставалось только отчалить. Бравый Грегори, огорченный потерей симпатичной ученицы, довольно прозрачно намекал, что готов сопровождать ее во всех начинаниях, но Юлька отвергла помощь. Дело это конфиденциальное, можно даже сказать, сугубо личное, так что помощники ей ни к чему. Юлька подошла к причалу и склонилась над катером. Тень ее, упавшая на воду, заставила заметаться мелкую рыбешку, роившуюся возле опор.

— Давай, подруга, — взбодрила она себя, — назвалась груздем — лезь теперь в воду.

Несмотря на ускоренный курс и самовнушение, что она просто ас-подводник, сердце часто-часто билось, подобно птичке, попавшей в силки.

Юлька завела мотор и взяла курс в открытое море. Из «воспоминаний» пациентки она приблизительно представляла направление поисков, но и только. Дойдя до места трагедии, Юлька закрыла глаза и на несколько мгновений стала несчастной Мери Джейн. Вот снова перед ее глазами громадина корабля входит в воду.

Та ее часть, которая была Аа-нау, тут же определила скорость скутера и приблизительное место посадки. Вновь запустив мотор, Юлька изменила направление и проплыла еще мили три.

Девушка бросила якорь над россыпью пестрых камней и поросшими зеленью валунами, возвышавшимися тут и там. Море было удивительно прозрачным. Девушка посмотрела вниз и увидела сквозь толщу воды маленького серого краба, небрежно гуляющего среди зеленых водорослей.

Юлька вздохнула и стала надевать сбрую. Яркий гидрокостюм, оставляющий ноги открытыми и в то же время не дающий телу переохладиться. Потом баллоны и маску. В последнюю очередь были надеты ласты. И, уверяя себя, что все будет хорошо, она спиной погрузилась в воду.

От загубника во рту сразу появился привкус резины. Юлька разозлилась. Чертовы баллоны стесняли движения, маска все сильнее врезалась в лицо, а гул в ушах нарастал. Юлька с усилием несколько раз глотнула, продуваясь. Осторожно поддула носом в маску — «обжим» чуть ослаб. До дна оставалось совсем чуть-чуть. Но, там, на дне, не было ничего хотя бы отдаленно напоминающего космический корабль. Проплыв метров сто, девушка обнаружила кусок рельса. Каким ветром его занесло за несколько миль от берега? Железо обросло какими-то водорослями, похожими на мох, и ракушками. Юлька подплыла и зачем-то потрогала швеллер рукой. Краями, острыми как бритва, запросто можно было порезаться, и она отдернула руку.

«Какого черта! — промелькнуло в голове. — Что я вообще тут забыла?»

Юлька развернулась и с силой заработала ластами. Маска давила на лицо, вызывая раздражение. Кроме того, пересохло и першило горло. А ведь приходилось постоянно глотать, чтобы не болели барабанные перепонки, угрожающие, чего доброго, лопнуть. Слегка сбавив темп, девушка осторожно поплыла вперед. Потревоженная морская мелочь торопилась уступить дорогу. Юлька двигалась, наслаждаясь тишиной и невесомостью. Подводные заросли слегка покачивались, повинуясь неощутимому течению. Быть может, начинался прилив? Фантастическая, нереальная картина, дополняемая гирляндой пузырьков ее дыхания. Юлька великолепно слышала каждый вдох, сопровождаемый не менее сюрреалистическим скрипом и бульканьем стремительно убегающих вверх маленьких воздушных шариков.