4 сентября.
      Так замотался, что только сегодня собрался продолжить. А тут дела шли одно за другим - передовые, задания, несколько дней сидел на процессе Антонова и Ко, - просто дыхнуть было некогда. Спал опять по 4 часа, а организм просит себе 8-9, да и только.
      Итак - Вишневский (даю его словами).
      - Заседание оргбюро происходило в Мраморном зале заседаний, на 5-м этаже, где мы и раньше встречались - писатели с т.Сталиным до войны. Последняя такая встреча была осенью 1940 года, когда разбиралось дело Авдеенко, пришедшего в телячий экстаз от Черновиц. И то, что т. Сталин опять пришел побеседовать с нами в этот зал - я рассматриваю, как восстановление традиции встреч с писателями.
      т.Сталин был одет не в военное. Заседание началось в 8 ч. вечера (9 августа) и кончилось без десяти 12. т.Сталин сидел на краю стола, внимательно слушал, подавал реплики и два раза выступил с речью.
      Доклад о "Звезде" и "Ленинграде" делал т. Александров. После говорили другие, в частности редактор Саянов. Он выступал путано и нервно. Когда он говорил о рассказах Зощенко, Сталин бросил реплику:
      - Зачем печатаете эти вещи, ни уму, ни сердцу ничего не говорящие? Зачем печатаете этот балаган?
      Саянов бормотал, что не подозревал реакционной сущности произведений Зощенко и Ахматовой.
      т.Сталин сказал:
      - А мы обязаны подозревать. Мы журнал делаем не для узкой группы лиц.
      Саянов говорил, что рассказ об обезьяне был для детей написан. Сталин заметил:
      - А Ваш журнал для детей делается? Извините, что прервал. Продолжайте.
      Когда говорил Лихарев и смущался, Сталин поддержал его: "Говорите смелее!"
      Когда говорили об Ахматовой, Сталин сказал:
      - Почему мы должны идти на поводу устарелых вкусов престарелой дамы? За войну она написала только два патриотических стихотворения (и тут же сказал - какие). <Эту реплику об Ахматовой мне сказали потом со слов Поспелова - ЛБ>.
      Выступал поэт Прокофьев. Тут разгорелся следующий диалог. Прокофьев говорил, что в Ленинграде 259 писателей, из них только немногие пишут.
      Сталин: А вы что - только ленинградцев признаете?
      Прокофьев ответил, что писатели уезжают в Москву.
      Сталин: А вы подайте счет Москве!
      Прокофьев говорил, что ленинградские издатели горят, убытки составляют миллионы рублей.
      Сталин: Товар плохой.
      Когда зашла речь о тех же произведениях, Сталин спросил его:
      - Украшает Ленинград то, что вы написали о приключениях обезьяны?
      Выступал Вишневский, говорил о коротком рассказе, о новелле - ее не ценят, в том числе и материально: работы много ювелирной, а оплата огульная.
      Сталин: Да, материальный вопрос имеет очень серьезное значение.
      Вишневский говорил, что многие писатели забронированы от критики высоким званием или Сталинской премией. Нужно все равно критиковать за плохие вещи.
      Сталин: Правильно!
      Затем Сталин взял слово. Он сказал:
      - Наши журналы не могут быть аполитичными. Есть некоторые литераторы, которые считают, что политика - дело политиков, а их дело - лишь хорошо писать. Это неверно. С подобными литераторами мы разойдемся.
      Он заговорил о Зощенко.
      - Зощенко войны не заметил, накала войны не заметил. Не нам же по Зощенко перестраиваться. Пусть он лучше по нам перестраивается или убирается ко всем чертям. Задача литературы - воспитывать боевую добрую молодежь в духе Ленина. Вот ваша главная задача. (Он это повторил несколько раз - ЛБ).
      Далее он продолжал:
      - Много вредят приятельские отношения в литературе. Они вырастают из аполитичного отношения к жизни и борьбе. Не надо бояться критики. Кто не критикует - тот трус. У нас есть редакторы ответственные и безответственные. Должен быть во главе один человек, который имеет моральное право критиковать, который имеет право на это, который будет обучать молодых, который берет в свои руки полную ответственность. Там (в редколлегии) должны быть настоящие люди, а не олухи царя небесного. У нас журналы - это журналы народа, а не отдельной группы. Все, что мы делаем, должно быть подчинено интересам народа, а не Зощенко, Ахматовой и прочим. Если мы будем делать им уступку, у нас не будет журнала, это - не наша пресса. Журнал "Ленинград" своей задачи не выполнил. Видно, в Ленинграде мало материала. Поэтому, в целях рационализации там нужно иметь один журнал, а не два. А со временем в Ленинграде будет пять журналов, он этого заслуживает. Здесь было сказано, что приходят военные ( в журналы, со своими литературными опусами - ЛБ) и требуют. Военные бывают всякие. У нас под ружьем были миллионы человек. За свои раны и заслуги они получили должное. А теперь подходим по качеству. Нам в литературе "солдаты" не нужны. Дает что-нибудь нужное - честь и слава, не умеет - не надо.
      После перерыва с докладом о кинофильме "Большая жизнь" ч.2 (реж. Луков) выступил т. Жданов. Когда он говорил о подборе героев картины, Сталин бросил реплику:
      - В фильме один старый рабочий, и того ухитрились споить!
      Затем он выступил с речью и сказал:
      - Отношение к теме и предмету, которые берут мастера, несерьезное, безответственное. Возьмем настоящих художников. Чаплин по три года молчит. Изучает до деталей. Так же работали и наши классики. А у нас? Легкость нетерпеливая в работе Пудовкина. Не потрудился изучить тему. Как он рассуждал? Черное море - живописное море, я - Пудовкин, сойдет! Не понял Синопский бой, не знал даже, что мы победили тогда! Что же получилось? Недобросовестное отношение к своим обязанностям на глазах всего мира (Речь идет о картине "Адмирал Нахимов - ЛБ). Эйзенштейн тоже внес в историю что-то свое. Показал дегенератов, а не опричников. (Речь идет о 2-ой части "Ивана Грозного" - ЛБ). Россия была вправе карать врагов. Грозный - умный, государственный муж, государственный деятель. Что же на экране? Грозный - не то Гамлет, не то убийца. Нам необходимо научить наших людей добросовестно относиться к своим обязанностям.
      "Большая жизнь" - обязывающее название. Больно смотреть! Показано ли восстановление Донбасса, где механизация Донбасса? Это - не сегодняшний Донбасс.
      Вишневский рассказывает, что на заседании выступал инженер-угольщик и резко критиковал картину за безграмотность. Сталин встал и очень внимательно слушал.
      Режиссеры просили разрешения исправить картины.
      Сталин: Сколько израсходовали?
      Калатозов: 4 500 тысяч.
      Сталин: Плакали денежки!
      Когда режиссеры настаивали, Сталин встал, подумал две-три минуты и сказал, как бы решая вслух:
      - Вот просят поправить. Вот Пудовкину дали шесть месяцев - не успевает. Трудно вам будет - новых лиц... Это трудно будет сделать.. Запишем тогда так: пусть художественный совет представить нам еще раз проект деловых исправлений. Вернемся еще раз.
      Когда обсуждали состав редколлегии журнала т.Сталин сказал:
      - Я думаю, надо оставить Саянова. Если хватит у него внутренней решимости, если хватит смелости. Пусть подумает. (Саянов сидел и плакал).
      Ленинградцы, в числе других, предложили Капицу. Сталин сказал:
      - Не слыхал такой фамилии. Не знаю. Вероятно, такого выбрали, чтобы и вам удобно было, и другие не боялись.
      Потом Сталин говорил:
      - Редакция - не почтовый ящик, что прислали, то и напечатали. Материал надо организовать. Учись - уважать будут.
      Вишневский был введен в комиссию по выработке резолюции. Его вызвал Жданов, огласил документ и сказал:
      - Вы чувствуете боль и обиду ЦК на наш Ленинград? Все ли в резолюции сказано до конца, какие есть вопросы, поправки?
      И, обращаясь к ленинградцам, сказал:
      - Сидите в обороне, - а переходить надо в наступление!
      Потом он опять говорил Вишневскому:
      - У нас вековой фонд литературы, демократических традиций. Белинский, Чернышевский.. Вспомните, как в этом самом Ленинграде, в рубашке, запачканной его кровью, он, умирающий, сидел и гневно писал. Вот - пример для всех нас. Единственный критерий - литература для народа. Нужно создать теорию советской литературы. Мы с вами, Вишневский, пережили три революции в Ленинграде, выстрадали революцию, а теперь какие-то отщепенцы ревизуют, уводят в сторону. Это - реакционная муть! Тянуть назад?! Это быть не может!
      4 сентября.
      Надо записать еще несколько вещей, происшедших за последнее время.
      16 августа я готовился к передовой ко Дню Авиации. Позвонил главному маршалу авиации Голованову.
      - Мне передовую писать. По старой памяти - к вам.
      - А, здравствуйте, пропавшая душа. Рад вас слышать. Что ж - охотно. Наша точка зрения изложена в статье Скрипко в "Красной Звезде". Читали? Дня два-три назад. Мы ее всем Советом обсуждали. Кроме того там будет моя статья о типе современного летчика - тоже изложение нашей коллективной точки зрения. Я пытался там суммировать опыт войны и требования к будущему. Что мы сейчас имеем в авиации на земном шаре? Реактивные самолеты, огромные скорости, полеты в герметичной кабине, на большие высоты, на большие дальности, использование всяких энергий. Надо сказать прозрачным языком (как вы умеете, не мне учить), что и у нас есть кое-что, что наши конструкторы тоже хлеб даром не едят, люди сидят и над чем-то работают. Идет очень серьезная и огромная работа. Надо об этом обязательно сказать, сказать умно, так проехаться, ни два - ни полтора, а то народ (союзники) распоясался, пусть почешут затылки. Да и наш народ очень интересуется. О летчике надо сказать. О его культуре. Готовность к технике завтрашнего дня. Да, с большим загадом.
      - А где Молодчий?
      - На месте. Все так же хорош. Но, знаете, есть у меня летчик, я просто влюблен в него. Это штурман Сенько, дважды Герой. Ну и парень! Летает с 1943 года, а у него 420 боевых вылетов. Вот это орех! И прирожденный летчик. Он далеко пойдет, я за ним внимательно слежу. Заходите обязательно. Адрес старый.
      Позвонил с тем же вопросом Яковлеву.
      - Слишком много пишется в последнее время в наших газетах о летчиках и забывают о технике. А ведь современная война - война моторов. Ну причем сегодня традиции Нестерова? Как бы ни были доблестны люди - на плохих самолетах войну не выиграешь. А мы выиграли. Наша техника была лучшей в мире. Поэтому сейчас все наши надежды на то, что наша наука, техника, конструкторы - которые не подвели страну в годы войны, - дадут и теперь сильнейшую в мире авиацию. А все данные для этого у нас есть. Есть внимание правительства. Есть русская авиационная наука, которая всегда, начиная со времен Жуковского, шла впереди мировой науки. Надо сказать, что тот разворот науки и научных исследований, о котором говорил т.Сталин в речи у избирателей, не прошел мимо авиации, и даже в первую очередь отозвался на работе деятелей авиации. Сейчас во всем мире идет гонка вооружений в реактивной авиации. Стараются повысить скорость. Не отстают и наши. Если молчим - не значит, что у нас нет. Страна ждет и вправе ожидать от конструкторов, что они окажутся в первых рядах, как было и во время войны. О человеке. Сейчас появилась сложнейшая техника. Поэтому и летчик должен быть другим. Сейчас мало крутить баранку, ручку туда, ручку сюда. Летчик должен быть знающим, грамотным. Иначе он станет жертвой природы. Скорости приближаются к скорости звука, это коренным образом меняет все наши представления об аэродинамике.
      - Ты не знаешь, будут показывать реактивные самолеты? - спросил он.
      - Будут, - ответил я.
      - Ага! Мне недавно звонил Хозяин. Сказал, что есть намерение показать реактивную технику, и спрашивал мое мнение - не завалимся ли? Я сказал, что пролетят хорошо. Он ответил, что хотел знать мое мнение.
      - А твой будет? - спросил я.
      - Будет.
      В день авиации их показали. Правда, диктор молчал, зато говорили за себя самолеты. Впечатление от них я написал в отчете. Автор дикторского текста Василий Ардамацкий рассказывал мне, что вначале, в утвержденном тексте, он о них даже не знал.
      20 сентября.
      Опять бездну времени не записывал. Надо записать о Дне Танкистов - 8 сентября. В этом году он праздновался впервые (хотя разговоры о нем шли еще в прошлом году, как д.б. помечено по ходу дневника). Долго рядили: где проводить. Хотели в Тушино, но это значило испоганить аэродром на несколько тел. Подсмотрели чистое поле у села Коломенское, но там огороды - тоже нельзя. Решили совсем отказаться от показа танков и провести Деть в беседах и заседаниях. Прошли к Хозяину, доложили.
      - Ну, раз негде, значит - придется на Красной площади, - сказал он.
      И сразу все встало на свои места. Восьмого там и провели боевой марш 4-ой гвардейской Кантемировской дивизии. Все было так, как бывает обычно на площади. Народу - вагон. Я с Брагиным писал отчет ( до этого - на 8 сентября - написал передовую). Для отчета важно было знать, как Хозяин оценил праздник. На трибуне, вместе с Хозяином, из танкистов был только маршал бронетанковых войск Рыбалко. Начал искать его: на банкете в ЦДКА. Позвонил туда, попросил найти, дал свой телефон. Через несколько минут звонок: Рыбалко. Я объяснил, в чем дело.
      - Завтра "Правда" выходит одна? - спросил Рыбалко.
      - Да.
      - Я очень прошу дать отчет побольше, чтобы задать тон другим газетам. Это - первый наш праздник.
      - Нам важно знать, как вы сами понимаете, оценку.
      - По-моему, т.Сталин остался доволен. Он был весел, оживлен, шутил. А когда он недоволен, тогда у него бывает другое настроение. Вот, например, кто-то сзади, кажется, т. Попов, сказал, что тяжелые танки разворотили какую-то мостовую, вымощенную булыжником. Сталин засмеялся и сказал: "Если мы хотим иметь хорошие танки - надо иметь и хорошие дороги". Понравилось ему, как шли "ИС", он отметил, что и машины хорошие, и темп хороший. Когда шли первые полки, он говорил: "Надо быстрее, быстрее". Похвалили СУ-100. Когда шли СУ-76, он отметил, что они сыграли большую роль на войне. Давал нам общие указания о применении танков на поле боя, - впрочем, это вряд ли нужно для отчета. Еще раз - прошу написать побольше и поярче.
      Дали отчет на всю первую полосу.
      Только что закончился шахматный матч СССР - США, до этого наши шахматисты были на Грёнингенском турнире в Голландии. Сейчас только и разговоров об этом. В Грёнингене Ботвинник занял первое место, Смыслов третье, на втором был Эйве, отставший от Ботвинника на полочка.
      Матч (как и прошлогодний по радио) закончился нашей победой со счетом 12,5: 7,5, мы выиграли 8, проиграли 3, остальные - ничья. Вокруг матча много занятных историй.
      Флор играл со Стейнером. В первой партии он выиграл пешку и тянул до перерыва, не доигрывая.
      - Почему? - спросили мы у шахматиста Рохлина.
      - Сало знает, что пешка -это деньги, - сказал этот близкий гроссмейстерам друг, - он просидит дома ночь за анализом и превратит ее в плоть и мясо.
      Лилиенталь очень боялся за исход матча (он встречался с видным аналитиком Дейком). В Сочи он отдыхал вместе с известным угадывателем мыслей и полу-гипнотизером Вольфом Мессингом. Лилиенталь спросил его: может ли тот внушить, что бы Лилиенталь сделал ничью. Тот: "Да!" Лилиенталь всячески ублажал его. На матче Мессинг сидел примерно в шестом-седьмом ряду. У Лилиенталя создалось сложное положение. Смотрим, подходит к Мессингу жена Лилиенталя, что-то шепчет ему на ухо, и быстро оба выходят из зала: видимо, пошли внушать. Лилиенталь обе партии свел вничью.
      Вчера я пригласил Ботвинника, Кереса, Смыслова, Рагозина и Котова приехать в редакцию. Они приехали, конферец-зал был полнехонек. Пришел Поспелов. Я председательствовал и, по поручению редакции, поздравлял шахматистов. Ботвинник поделился своими впечатлениями о турнире и матче и произвел на всех превосходное впечатление, выступили и остальные. Потом сидели за чаем.
      - Почему Решевский отказался играть в субботу?
      - Раньше, хотя он и еврей, - говорит Ботвинник, - он отлично играл в субботу, но только не записывал ходы. Во время войны у него умер отец. Решевский говорит, что это - кара Божья за то, что он не соблюдал правил. Но, как мы узнали, у него есть старый дядя, который может оставить ему наследство, а дядя очень религиозный.
      - Каковы перспективы матча на первенство мира?
      - Заседала шахматная федерация (ФИДО), которая решила провести матч-турнир шести сильнейших: Кереса, Смыслова, Ботвинника, Эйве, Решевского, Файна в 1947 году в Голландии. Сейчас в Москве шли официальные переговоры. Эйве был уполномочен от ФИДО и имел доверенность от Файна, плюс Решевский, плюс мы. Очень жарко говорили вчера, и чуть не дошло до полного разрыва. Эйве требовал, чтобы матч игрался в Голландии. Он говорил, что терпеть не может играть в Голландии, что ему там мешают, что он там нервничает, что там слишком много о нем пишут, но не может назвать ни одной другой страны, где бы мог играть. Я перебрал все страны - сверху до низу - и везде не может, даже в Англии. Объясняется просто: везде, кроме Голландии Эйве играет плохо и знает это. Поскольку у Эйве был мандат от Файна, следовательно, и Файн стоял за Голландию. Неожиданно к ним присоединился и Решевский, это было странно, но потом выяснилось: Эйве обещал Решевскому 2000 долларов от себя за согласие посетить Голландию. И вот уперлись и никак. Разговор шел очень резко, был на грани полного разрыва. Тогда я заявил, что вынужден буду опубликовать во всей шахматной печати: почему не договорились, и привести все, что говорилось на встрече (в том числе подразумевалось и 2000 долларов). Наконец, они стали сговорчивее. Договорились так: половину играть в Москве, половину в Голландии, играть четыре партии, определили условия игры и проч.
      - Почему в последней партии с Решевским вы предложили размен ферзей?
      - Атака уже иссякла, обмен - для обострения.
      - Почему отдали пешку на В7 ?
      - Для обострения.
      С 16-го сентября введены новые цены на нормированные продукты и снижены коммерческие цены. Объясняется так:
      1). В результате нынешней засухи мы не добрали 200 млн. пудов хлеба, и дали колхозам больше 150 млн. пудов ссуды.
      2). Худо с кормами.
      3). Придется закупать хлеб и корма у крестьян по повышенным ценам.
      4). Во время войны пайковые цены были стабильными, хотя во всех странах повышались не раз.
      5). Начал дешеветь рубль.
      Повышение довольно значительное: в 2.5- 3 раза. В больницах, детских учреждениях, домах отдыха, санаториях цены прежние, разницу покрывает государство. На молоко, овощи, картошку, табак - цены прежние.
      Разговоров в связи с этим - уйма. Цены такие:
      хлеб ржаной был 1 р. 10 к. - стал 3 р. 40 к.,
      хлеб белый 1р 70к. - 5 р.
      пшено 2 р. 20 к. - 7 р.
      макароны 3 р. 50к. - 11 р.
      мясо 12 р. - 30 р.
      масло сливочное 23 р. - 60 р.
      судак 5 р. 50 к - 12 р.
      сахар 5 р. 50 к. - 15 р.
      Коммерческие цены снижены так:
      хлеб ржаной был 10 р. - стал 8 р.
      мясо 120 р. - 80 р.
      масло 300 р. - 200 р.
      сахар 150 р. - 70 р.
      28 сентября.
      На повестке дня - судьба нынешнего урожая хлеба.
      Ребята рассказывают, что в министерствах пусто, кое-где остались одни министры, в других местах - только один зам, - остальные уже выехали и вылетели на места. Наши ребята, совместно с работниками ЦК (там создана опергруппа по хлебу) составили обращение Алтайского края. Алтайцы обязуются кончить заготовки к 1 ноября, а к октябрьской годовщине дать сверх плана 6 млн. пудов (плюс 5 млн. пудов по закупке). Пройдет оно сегодня - завтра (сейчас послано Хозяину на просмотр). Редакция посылает на хлеб большую группу спецкоров, в частности, в Сибирь, в том числе Полевого, Колосова, Рябова, Марковского, Яхлакова и др. 3/4 уже уехали. Вчера на редколлегии мы обсуждали план с/х отдела: передовые, статьи, пропагандистские статьи и др. материалы в связи с хлебом. Вся газета сейчас повертывается на хлеб. Положение очень серьезное. В южных районах была засуха, и потому - неурожай. В Сибири и Казахстане урожай приличный, но там идут сейчас уже проливные дожди. Снижены, правда, кондиционные требования к влажности, но, тем не менее, убирать сложно.
      Сейчас принимаются серьезные меры по снижению потребления хлеба. Снимается с довольствия хлебом и крупой часть трудоспособных иждивенцев, отменяется хлеб по всем дополнительным видам довольствия ( литерные карточки, ужины и пр.)
      Вообще, наступают дни сложные. Готовится повышение квартирной платы ( называют 10 руб. на кв. метр), повышается стоимость трамвайного проезда и метрополитена, с 1- 15 октября будут повышены твердые цены на промтовары.
      В Москве уже давно стоит холодная, дождливая осенняя погода. Люди уже с неделю ходят в осенних пальто. Дома холодно. Радует хозяек только то, что здорово горит саратовский газ. Он дан в сеть с месяц назад, правда пока под естественным давлением - компрессорные не готовы.
      Несколько дней назад ( 21.09) начал просмотр материалов для книжки "Они говорили с Хозяином". Набирается много. Просистематизирую, составлю план и буду говорить с Поспеловым и Александровым, м.б. придется решать с т. Ждановым.
      Поспелов говорит, что с 15 октября получим шесть полос, но с предупреждением - давать хорошие материалы. В начале этого года нам тоже дали шесть полос на выборную компанию, но еще до истечения срока отменили, т.к. давали плохой материал, так нам и объяснили.
      6 октября.
      Хлеб, хлеб. Об этом только и разговоров. С 1 октября снизили нормы детям и учащимся на 50 гр., отменили иждивенцам, имеющим детей старше 8 лет, прекратили давать завтраки в школах, хлеб по абонементам, ужинам и разным пайкам. В магазинах - огромные очереди за хлебом, люди стоят по несколько часов.
      Очень много слухов. Повышается, мол, плата за проезд в трамвае, метро, квартирная плата, ж.д. проезд и т.д.
      В газете мы в основном занимаемся хлебом. Каждый день идут обязательства областей и районов ( по 3-4 штуки в номер) и около половины полосы корреспонденций. ЦК активно руководит освещением в печати хода заготовок. На секретариате ЦК рассматривались планы с/х отделов "Правды", "Известий" и "Соц.Зема", наш принят без замечаний, остальные вернули для переработки. Сказано, что на секретариате ЦК будет заслушан доклад о том, как "Соцзем" освещает ход хлебозаготовок.
      Посылаем большую выездную редакцию на Алтай. Ребята вылетают завтра. Редактор - Вася Поляков, в составе ее Колосов, Колосков, Крушинский, Новоскольцев и др. Замом предложили поехать Дунаевскому. Он последнее время был в серьезных винах. Сашка руководил отделом выездных редакций и массовой работы - брал на работу кого попало, выписывал гонорары направо и налево.
      11 октября.
      Нашему отделу поручено к празднику сделать три полосы - Узбекистан, Азербайджан и Прибалтика ( с чем они приходят к празднику). Поспелов, мотивируя эти предложения, сказал нам:
      - Как-то, во время выборов в Верховный Совет СССР, в январе-феврале этого года, т.Сталин сказал, что мы мало показываем Узбекистан и Азербайджан. Все, мол, налегают на Грузию, видимо, туда дорожка проторена, и забывают, что Узбекистан - это хлопок, а Азербайджан - нефть.
      23 октября.
      Звонил Аккуратов. Снова улетает на север. Зашел разговор о земле Санникова. Смеется.
      - Там, где она считалась - ее, безусловно, нет. Но сравнительно недалеко оттуда - какая-то земля, и большая земля, есть. В прошлом году, когда летели на полюс, видели айсберги на 84о и 86о. Откуда им там взяться? Из известных мест попасть не могли. Кроме того, к северу от мыса Молотова во время нескольких полетов мы наблюдали чечевичные облака - они образуются всегда над землей; но ничего внизу из-за облаков рассмотреть были не в состоянии. А этот район наименее изученный.
      - Так же, как и север от о. Ушакова?!
      - Да!
      ДНЕВНИК СОБЫТИЙ 1946-47 г.
      Аннотация: Маршал артиллерии Воронов в редакции. Выставка Дрезденской галереи в Пушкинском, экскурсия по музею его директора Меркурова. Беседа с Ботвинником, Арамом Хачатуряном. Маршал Рыбалко в редакции. Ушаков в редакции. Беседа в радиокомитете с Лапиным. Рассказ Б.Горбатова о беседе Сталина с писателями. Встреча с Ильюшиным, поездка к нему на аэродром, показ нового "Ил-18". Подготовка к поступлению в ВПШ, вступление в Союз Писателй, поступление в ВПШ. История Спарыкина.
      Тетрадь № 29 - 12.11.46-12.12.47 г.
      12 ноября.
      Вот и прошли октябрьские дни.
      Я был на параде, писал отчет о демонстрации. Она прошла очень дружно, но была непродолжительной: 1 час 50 минут.
      1 Ноября был в Колонном зале на торжественном открытии Академии Общественных наук и ВПШ при ЦК. Было весьма торжественно. Доклад сделал зав. Управления пропаганды ЦК Александров. В своем докладе он привел высказывания о том, как формируется характер человека, сравнивая это с обтачиванием камней водой горной реки.
      Об открытии дал отчет на полполосы. Александрову он понравился, он добавил только о пользы культуры - высказывание Маркса, и мы дали его всем газетам.
      Редакция поручила нашему отделу сделать три полосы к Октябрьским дням. Секретариат разослал людей в Узбекистан, Азербайджан, Прибалтику. В Баку поехали Корнблюм и Коротков, в Ташкент - Капырин и Устинов, Прибалтику поручили Граудину - нашему корр. по Латвии. Потом решили еще сделать Грузию и послали туда Кожевникова и Верховцева.
      Все полосы сделали. Наибольшая маята была с Грузией. Ребята выслали материал самолетом, а Москва из-за непогоды не принимает. Они сдуру послали копии не телеграфом, а вторым самолетом. И тот не дошел. Вот и сидят оба самолета в Харькове с обоими пакетами. А время - 5-ое ноября, надо давать обязательно. Поспелов нервничает страшно. Пришла хорошая мысль. Вызвали по телефону Харьков - нашего корр. Ляхта, отвечают - нет его, он в районе. Тогда вызвали горком, попросили съездить на аэродром, забрать пакет, вскрыть и передавать нам по телефону. Так и сделали. Работница горкома Верина до хрипоты передавала нашим стенографисткам и спасла дело. А снимки мы мобилизнули в постпредстве Грузии, в Информбюро и т.д. Так и вышли.
      Редакция премировала участников полос месячным окладом и объявила благодарность ( в т.ч. и мне).
      А позавчера Сиволобов сказал мне, что надо будет дать еще две полосы ( на этот раз ко Дню Конституции) - о Казахстане и Армении. Я предложил еще сделать полосу о новых районах СССР (Кенигсберг, Курильские острова, Сахалин, Закарпатье) - он принял. Полосу о новых районах сделаем здесь, в Казахстан поедет старый казах Капырин, в Армению надо будет кого-нибудь послать. Сиволобов предложил поехать мне, но что-то не тянет - это надо будет бегать, высунув язык, а я хочу поехать спокойно, чтобы пошляться по стране месяц, а не 5 дней.
      Вчера я позвонил Васе Реуту.
      - Ты все хотел на охоту поехать. Не раздумал?
      - Нет.
      - Ну, собирайся.
      - Куда?
      - В Антарктику.
      - ?!
      - За китами. На полтора года.
      Дело в том, что мы получили по репарациям флотилию китобойных судов ( не то 13, не то 19 штук). В главе - "Славо" в 28 тыс. тонн - целый линкор. Вся эта армада пойдет в Антарктику промышлять китов. Как будто совместно с англичанами и американцами. Выход из Ливерпуля в декабре. ЦК предложил нам дать туда редактора многотиражки. Сиволобов предложил Реута, я поддержал, Поспелов согласен. Васька ухватился. Так что, видимо, поедет поохотиться.
      Звонил мне Аккуратов. Полным ходом готовятся к экспедиции на полюс недоступности. Зовет меня. Что-то не тянет.
      Вчера у нас напечатана передовая на три колонки о развертывании кооперативной торговли. Дело в следующем. 9 ноября Совет Министров принял постановление "О развертывании кооперативной торговли продовольственными товарами и об увеличении производства продовольствия и товаров широкого потребления кооперативными предприятиями". В передовой изложены все основные положения этого чрезвычайно решительного постановления. Передовая - Сеньки Гершберга. Постановление развернутое, очень дельное, страниц 20-25. Поздним вечером в воскресенье 10 ноября Сеньку и Поспелова вызвал Косыгин и рассказал основы этого решения. Он сказал, что Хозяин придает этому делу исключительное значение, и предложил широко осветить его в печати, дать специальные передовые. Косыгин предложил Поспелову создать в "Правде" отдел товарооборота и местной промышленности.
      Сенька прочит меня на этот отдел. Я заявил, что самая лучшая кандидатура - он сам, а у меня и свои дела есть.
      Поспелов сказал мне, что с 15 ноября получим 6 полос два раза в неделю. Проект об улучшении материального положения сильно зарезают: ставки подымать не будут, харч останется прежним. А народ у нас кряхтит: трудно. Да и мне тоже туго. Часто завтракаем, либо ужинаем одним черным хлебом. У Валерки желтуха, его надо лечить строгой диетой, дома кормить нечем, решили положить в больницу.
      19 ноября.
      Несколько дней назад я был в ВОКСе на приеме польской делегации общества культурного сближения. Было много больше обычного, артистов, писателей. Долго разговаривал с Рубеном Симоновым. Он жалуется, что мало хороших пьес, хотя для них и пишут многие, в том числе - Полевой. В заключение, конечно, попросил быть 29-го на юбилее театра Вахтангова и дать перед этим заметку. Артист Жаров уговаривал меня пить, но сам - нет.
      Был там Ботвинник с женой. Говорили. Он просил напечатать его статью о кризисе роста шахмат (дали ее 18 ноября), ругал комитет за невнимание, сказал, Что вряд ли будет участвовать во всесоюзном чемпионате в декабре, дабы: 1) не тратить силы перед розыгрышем мирового первенства, 2) не давать будущим партнерам новых партий и идей.
      Долго говорил с Поспеловым. Он сказал, что будет создан отдел товарооборота и просил мое мнение о Гершберге во главу. Я одобрил. Предложил мне включиться в работу кафедры журналистики (ведет Заславский) при ВПШ новое дело, там и специализироваться ("нам нужны кадры партийных теоретиков газеты"). Это дело мне улыбается. Я сказал, что хочу писать книжку (о встречах с Хозяином), темы не назвал, но загодя просил аудиенции подробной. Охотно согласился.
      Вчера был на сабантуе у летчика Галая. Неожиданно попал в литературную компанию. Были Ираклий Андронников, Дыховичный, Раскин, Саша Кривицкий ( из "Кр. Звезды"- ныне из "Нового Мира"), Слободской и др. Из летчиков Аккуратов.