– Так. Оставайся там. Сейчас я закреплю веревку и брошу тебе свободный конец.
      Его пальцы в это время усердно привязывали веревку к металлическому кольцу.
      Она запрокинула голову, и он увидел огромные глаза на молочно-белом лице.
      – Послушай, Колли… Моя нога…
      – Нога?
      Смуглые пальцы замерли на миг и тут же опять принялись за работу.
      – Наверное, я ушиблась при падении. Все случилось так быстро… Сейчас она почти не болит, потому что здесь дьявольски холодно, но мне кажется, что она весит тонну. Так что я не смогу забраться вверх по стене, держась за веревку.
      Голос ее виновато дрожал, глаза умоляюще смотрели на него из глубины.
      Колли был спокоен.
      – Не волнуйся. Когда придет время, я скажу тебе, что делать.
      Он исчез из виду, и Лейни не успела больше ничего сказать.
      – Эй ты, – крикнул Колли одному из близнецов, – подгони сюда…
      – Послушай, ты тут не начальник…
      Престон умолк, услышав приближающийся звук мотора. На дороге показался белый полицейский джип. Сирена была включена, и буквы на боку машины как будто мигали вместе с синей лампой на крыше: «Графство Логан. Полиция».
      – Вот и начальник, – буркнул Ллойд Тейт.
      Именно он поймал конец веревки, брошенный Колли.
      Машина остановилась, и рядом с ней на дороге возникла долговязая фигура Уэя Блэкберна.
      – Что, черт возьми, тут случилось? – закричал он издалека. – Где Лейни?
      – Быстрее подгоните машину сюда, – не вдаваясь в объяснения, распорядился Колли. – Нам надо закрепить веревку. Дерево может не выдержать.
      Лицо помощника шерифа стало бледным как мел.
      – Так она…
      – Она ушибла ногу.
      – Где спасательная бригада?
      – В заднице, я полагаю, – зло бросил Колли. – Неужели Лейни должна дожидаться ее там, внизу? Я сам ее вытащу.
      Уэй оценивающе взглянул на сосредоточенное потное лицо Колли.
      – Отлично. Я вам доверяю. Говорите, как мне действовать.
      Они привязали веревку к бамперу полицейской машины, после чего Колли утер пот, ручьями стекающий со лба, и приказал, чтобы кто-нибудь узнал, как дела у Лейни.
      Он едва заметил, что Престон и его компания, за исключением Тейта и быстро трезвеющего Джека, болтали как сороки в нескольких футах от края обрыва. Он вовсе позабыл о них, когда все было готово, и поспешно разулся.
      – Вы хотите спуститься? – изумленно воскликнула одна из женщин, не сводя глаз с его босых ног.
      – Я должен приблизиться к Лейни и посмотреть, что к чему, – сказал Колли Уэю, становясь в веревочную петлю, которую он устроил под металлическим кольцом. – Если будет возможно, я нырну.
      – Надеюсь, вы знаете, что следует делать, – сказал Уэй.
      – Я тоже надеюсь.
      Некоторое время Уэй наблюдал за тем, как Колли устраивается понадежнее в веревочной петле, потом заметил:
      – Да, Колли, теперь меня не удивляет ваша репутация. И вы ее заслуживаете, вот что меня пугает.
      Лейни посмотрела вверх, когда Колли показался над водой. Она тут же отвернулась, пытаясь сморгнуть слезы. Она увидела Колли – босого, голого по пояс, ловко спускающегося по стене колодца; Колли, чьи черные волосы спускались до плеч и прилипали к лицу; которому могло быть вновь четырнадцать лет; Колли из их прошлого.
      А вдруг это и есть исполнение ее желания? Вдруг счастливое прошлое вернулось, и все можно начать с начала, на этот раз без ошибок?
      Миновав половину пути до воды, он склонился вниз.
      – Здесь глубоко? – спросил Колли, и она молча кивнула. – Точно глубоко? Хорошо.
      Он легко, как Тарзан, качнулся в петле и прыгнул вниз.
      В воду он вошел бесшумно, без брызг, и так же бесшумно вынырнул, мокрый и блестящий.
      – По-моему, – неуверенно заметила Лейни, – ты здесь в своей стихии.
      Колли оставил ее слова без внимания. Он быстро подплыл ближе и спросил:
      – Какая нога болит?
      – Правая.
      – Ладно, я буду осторожен.
      – Что ты хочешь делать?
      – Посажу тебя в веревочную петлю, и тебя вытянут наверх.
      Он ловко поймал петлю. Лейни заметила, что его черные глаза в эту минуту словно не видели ничего вокруг.
      – Вот. Продевай ее под мышки.
      У него, должно быть, выросло десять рук, так как он касался ее в нескольких местах одновременно, освобождая одну из ее рук, мертвой хваткой вцепившуюся в пластиковый ящик, и устраивая ее в петле.
      – Держись за меня. Сейчас я все устрою.
      Кожа его была холодной, а мускулы под ней – каменными.
      В ту ночь в «Магнолии», когда он обращался с ней как со своей собственностью, его прикосновения раздули в ней пламя от сотни крошечных угольков. Долгие годы она старалась потушить это воспоминание, долгие годы не позволяла ему до себя дотрагиваться, и вот теперь в ней опять разгорались те угольки, и тела их соприкасались, словно они снова стали любовни-ками…
      При этой мысли Лейни изо всех сил вцепилась в то, что оказалось под руками. В плечи Колли. Что-то она должна была вспомнить об этих плечах, но она не могла сосредоточиться, Лейни была слишком поглощена его лицом. Он перебросил петлю через ее голову.
      – Продевай сюда руку.
      Выполнив приказание, она с силой ухватилась за его запястье и оказалась вдруг так близко от него, что их щеки соприкоснулись. Лейни негромко ахнула. Колли одной рукой подхватил ее под водой, и она перекатилась через него.
      – Теперь вторую, – отрывисто бросил он.
      Опять их тела коснулись друг друга. Она попыталась на этот раз прикрыть глаза, но тщетно. Его руки обнимали ее, а лицо было так близко, что она могла бы дотянуться губами до его губ.
      Все ее силы уходили на то, чтобы сохранять хладнокровие, и следующее движение Колли застало ее врасплох. Его ладони легли ей на груди, и ее тело внезапно захлестнула холодная вода.
      – Колли! – задыхаясь, выкрикнула она.
      Она начала погружаться и опять ухватилась за него.
      Под его смуглой кожей течет красная кровь; на таком расстоянии это было ясно видно.
      – Мне нужно убедиться, что веревка легла на место, – как бы оправдываясь, проговорил он.
      – И как?
      Она вновь держалась за его плечи.
      – По-моему, все правильно. Проверять еще раз некогда. – Он взял ее ладони в свои. – Держись за веревку. Нет, не здесь, выше. Над петлей. И ни в коем случае не выпускай ее.
      Лейни попыталась ухватиться за веревку и не смогла – онемевшие пальцы не слушались ее. Колли накрыл ладонями руки Лейни и сжал ее пальцы. И опять они прижимались друг к другу; ноги их переплелись под водой, как и руки над поверхностью.
      Он замер. Заглянул в ее глаза.
      Он поймал ее; ей некуда было деваться.
      Его губы так близко, а глаза у него такие глубокие… О да, они очень близки сейчас, раз она видит в темноте коричневые огоньки в его глазах. Колли задержал дыхание, и она сдалась на милость победителя.
      Это был поцелуй, краткий счастливый миг посреди отчаянной схватки за жизнь.
      Просто поцелуй. Вкус на губах… Сладковато-горький вкус прошедшего.
      Так близко его лицо! Его теплое дыхание. Прикосновение его губ.
      И внезапный, опаляющий жар.
      Ей было так холодно все эти три года, а здесь, в ледяной воде, к ней вернулось тепло. Его губы горят, и сладостный их жар проникает внутрь, в самые потаенные глубины.
      Она высвободила одну руку, опустила ее и погладила Колли по щеке, не отпуская его губ.
      А затем – его шею. Плечо.
      Удивительно, какая шершавая здесь кожа. А в других местах она тугая и шелковистая. В каком-то уголке памяти Лейни сохранились воспоминания о прикосновениях к нему, но до этой минуты она не смотрела на его кожу, слишком она была поглощена его близостью. А сейчас ей показалось, что взглянуть – это очень важно, и она оторвалась от его губ и открыла глаза.
      – Колли, – прошептала она, содрогаясь.
      Прямой шрам на его плече соединялся с другим, полукруглым, более глубоким шрамом под ключицей.
      Зловещие белые линии, явственно выделяющиеся на темной коже.
      Он отпустил ту ее руку, что все еще сжимала веревку над головой.
      – Не надо, – решительно сказал он, взял Лейни за подбородок и попытался отвернуть ее голову в сторону. Она сначала сопротивлялась, а потом посмотрела ему в глаза. Он тяжело дышал. – Если будешь смотреть, то вспомнишь, что меня нужно ненавидеть.
      И тогда она с фотографической четкостью вспомнила тот день, когда Колли получил рану. И другое тоже внезапно вспомнилось ей: сладость его поцелуев, счастье от его близости. «Ложись, Лейни», – сказал он ей тогда, и она охотно подчинилась.
      Она видела кровь, видела, как он падает, как лежит бледный и неподвижный.
      Несчастный случай.
      Не раздумывая, она опустила голову и поцеловала самое страшное место – то, где скрещивались два шрама.
      – Что ты делаешь…
      Он говорил с таким трудом, что она едва понимала его. Его сердце колотилось, как будто в груди у него тикала бомба с часовым механизмом.
      Он прижал ее голову к своей груди.
      В воде он всегда был ее защитником. Этот колодец на несколько мгновений принадлежал только им, в этом заколдованном царстве не действовали никакие силы, разлучавшие их. Они находились совсем рядом со стенкой колодца, так что сверху никто не мог их увидеть. Неожиданно Лейни получила свободу ласкать его, утешать его.
      Три года оба они страдали в одиночестве.
      Времени на дальнейшие размышления уже не оставалось, так как Уэй что-то кричал сверху. Колли быстро отпрянул от Лейни, тяжело дыша, как загнанный зверь. По-видимому, сама Лейни дышала так же. Откашлявшись, он наконец крикнул тем невидимым людям, что ждали у края обрыва:
      – Тяните медленно!
      – Колли, – с трудом выговорила Лейни, когда веревка натянулась. – Мне больно.
      – Потерпи, малышка, мне некогда было закрепить получше. – Тяжелое, прерывистое дыхание выдавало его состояние. – Подайся чуть вперед, чтобы не тереться спиной о веревку. И отталкивайся здоровой ногой от стенки.
      Лейни попыталась последовать совету, но от болезненных ощущений не избавилась. Веревка немилосердно резала подмышки. Но хуже всего ей пришлось на самом верху, когда нужно было отпустить веревку и полностью довериться лежащему на животе на краю обрыва Уэю. Лицо его покраснело от натуги, когда он вытягивал Лейни за руки. В какой-то момент ей показалось, что она не выдержит и руки вот-вот выдернутся из суставов, но тут же она, обессиленная, рухнула на землю у его ног.
      – Ты можешь встать? – спросил Уэй.
      Лейни поднялась было, но правую ногу тут же пронзила острая боль, и она упала на колени.
      – Нет, не получается, – виновато прошептала она.
      Престон сделал шаг вперед.
      – Давай, Лейни, подымайся. Обопрись на меня.
      Почему-то ей вдруг показалось, что Престон Ролинс здесь лишний, его присутствие неуместно. Наверное, там, внизу, в воде, оказавшись в прошлом, она начисто позабыла о нем. А он тем временем обнял ее за талию и зарылся лицом в ее мокрые волосы.
      – Прости меня, детка. Господи, – шептал он, – да как бы я жил, если бы с тобой что-нибудь случилось?
      С помощью Престона Лейни кое-как дохромала до патрульной машины Уэя и упала на сиденье, а Тейт, видя, что ее бьет дрожь, накрыл ее двумя полотенцами. Дрожала она, конечно, не от холода, а скорее от сознания, что опять находится в безопасности, что земля никуда не уйдет из-под ее ног и она уже не заключена в узком каменном мешке.
      И еще ей нужно было снова привыкнуть к настоящему. Путешествия во времени не проходят бесследно.
      «Я целовала его губы. Его плечо. Его шрамы. Я помнила, где и когда он их получил. И я хотела его…»
      Нет, это невозможно. Здесь, наверху, это невозможно.
      – Колли все еще там, – напомнила она Уэю.
      – Ну да, – отозвался Тейт. – Вы, надеюсь, не собираетесь оставить его в карьере? А то он мог бы составить компанию своему отцу.
      – Послушайте, от вас всех не много проку, – проворчал Уэй, – но кое на что вы сгодитесь. Эй, Грегори, и вы, Престон, давайте-ка вытаскивать его. Насколько я заметил, у него нет нимба вокруг головы, а значит, он не может ходить по воде, аки посуху.
      – Да уж, на святого он не тянет, – буркнул Тейт и обратился к Лейни: – Ты как, в порядке?
      В его голосе неожиданно прозвучала нотка искренней заботы, и Лейни вдруг стало неловко. Она ничего не ответила, а только откинулась на спинку сиденья, прикрыла глаза от слепящего солнца и принялась ждать. Скоро и Колли Ролинс возвратится в реальный мир.
 
      Где-то здесь, в глубине карьера, покоится его отец.
      В наступившей тишине Колли осматривал мощные каменные стены колодца.
      Броди погиб еще до рождения сына, значит, он стал частью Ло-Джо четверть века назад.
      Да пребудет он в покое во веки веков.
      Бог с небес видел, что душа самого Колли была далека от покоя. Его пальцы тронули то место на плече, куда поцеловала его Лейни. Как это понимать? Столько лет она избегала встреч с ним, а теперь поцеловала. Нет, она не просто поцеловала его, она сделала неизмеримо больше.
      Она целовала его шрамы.
      И она явилась сюда в обществе его кузена.
      Это немыслимо перенести.
      Колли услышал голос Дьявола: «Он верил, что та девушка будет вечно его любить. Все это оказалось ложью. Не повторяй ошибку Броди. Нельзя слепо верить в доброту других».
      Колли мысленно обратился к отцу: «Говорят, ты любил мою мать. Даже сам Дьявол так говорит. Что же мне делать с Лейни Торн?»
      Ему захотелось, чтобы Броди там, внизу, услышал его мысли.
      Броди в Ло-Джо, но ответов в Ло-Джо нет. Только вода чуть слышно плещется о стены.
      Сверху Уэй сбросил ему веревку.
      Едва мокрая черноволосая голова показалась над краем колодца, как Колли подтянулся на руках, выбрался на землю и встряхнулся, как собака после купания. Черные волосы хлестнули его по щекам.
      – Форму мне промочите, – проворчал Уэй.
      – Где она? – громко спросил Колли, обводя взглядом мужские лица.
      – Я здесь, – отозвалась Лейни, высовываясь из машины.
      Все расступились, и Колли в два прыжка оказался возле машины, наклонился к Лейни и опустил руки ей на плечи, не обращая внимания на стоящего рядом Престона.
      – С тобой действительно все в порядке, – с облегчением выдохнул Колли и тут же помрачнел. – О чем ты думала, когда пошла сюда?
      Он проговорил это с такой неожиданной яростью, что Лейни остолбенела.
      – Я не думала, что свалюсь в воду.
      – Вот как? А мне-то показалось, что ты собралась сломать шею.
      – Колли, никто сегодня шею не сломал, – вмешался Престон.
      При звуках его голоса Колли замер, но не обернулся.
      – Ну-ка. – Он опустился на одно колено рядом с Лейни. – Покажи лодыжку.
      Он ласково приподнял ее ногу и опустил на свое колено. Его плечо оказалось вровень с ее глазами, а ей вовсе не хотелось еще раз увидеть страшный белый рубец. А сейчас, при ярком свете солнца, он был очень заметен. Она попыталась отдернуть ногу. Колли поднял голову, внимательно взглянул на нее и осторожно опустил ее ногу на траву.
      – Неважно. А как спина? Прости меня, Лейни. Я должен был действовать аккуратнее. Тебе надо показаться врачу.
      – Я отвезу ее, – снова напомнил о себе Престон и взял Лейни за руку. – Пойдем, мой ангел.
      – Убери руки, – тихо сказал Колли.
      Впервые он обратился непосредственно к Престону. Он как будто нарочно выжидал этой минуты, чтобы заговорить с кузеном.
      Наступила напряженная тишина. Колли произнес всего два слова, к тому же почти шепотом, но впечатление складывалось такое, что их услышали все. Стало очевидно, что добром стычка двоюродных братьев не кончится.
      – Ей нравится, когда я держу ее за руку, – возразил Престон.
      – Это правда? – Колли не сводил глаз с Престона, но его вопрос был обращен к Лейни. – И с каких пор ты гуляешь с ним? Может быть, ты забыла, чем он был?
      Он вложил в свои слова горькую, злую иронию. Престон ждал. Ждал и Колли. Он еще помнил ее поцелуй.
      «Я хотела бы вернуться в те давние годы. Колли, я хочу забыть то, что ты сделал. Я хочу вновь любить тебя, как прежде».
      – Ну, так что же? Ведь если это правда, я хотел бы знать, что означает то, что произошло в воде только что, – настаивал Колли. – В чем дело? Или ты решила, что можешь делать со мной все, что заблагорассудится, а потом остаться с ним? Ты поступила так, чтобы лишний раз унизить меня?
      Лицо Престона потемнело – возможно, от ревности. Он вопрошающе посмотрел на Лейни.
      – Оставьте меня в покое, – прошептала Лейни через силу. – Колли, я благодарна тебе за то, что ты сегодня для меня сделал, но пойми, я живу своей жизнью.
      Тут вмешался Уэй.
      – Она не обязана никому отвечать, – сказал он, вставая между двоюродными братьями, чтобы предотвратить неминуемое столкновение. – Если хочешь, можешь поехать со мной, Лейни.
      Она ответила ему признательным взглядом.
      – Хочу, – проговорила она дрожащим голосом.
      – Ладно. – Престон, пожалуй, тоже испытывал облегчение. – Значит, проблемы больше нет.
      Но Колли не желал отступать.
      – Ничего подобного. Проблема остается. Лейни – это не очередная твоя подружка. Ты не имел права тащить ее сюда. Ты чуть не погубил ее. А теперь считаешь, что все должно сойти тебе с рук. Лейни всю жизнь боится воды, а тем более – глубины. Подонок, можешь меня ударить, чтобы я смог дать тебе сдачи.
      – Не стану я с тобой связываться. – Престон старался держаться насмешливо и высокомерно, но страх в его голосе ощущался слишком явственно. – Ты можешь жить по-звериному, а я…
      Мощный удар сбил его с ног, и кровь из рассеченной губы брызнула на грудь Колли.
      Джули завизжала, все остальные попятились.
      – Колли, прекрати! – взмолилась Лейни.
      Но Колли в ярости не видел и не слышал ничего вокруг себя. Он уже оседлал Престона и говорил ему, задыхаясь:
      – Дерись же! Дерись, если ты мужчина, а не слизняк.
      Престон рывком приподнялся и сбросил с себя Колли.
      – Ну, помаши кулаками, если хочешь, она от этого к тебе не вернется! – заорал он.
      Его удар неожиданно пришелся в цель, и Престон смог вскочить на ноги. Тогда он нанес Колли мощный удар правой в подбородок и промахнулся только потому, что его противник был быстр, как молния.
      Колли звонко, по-мальчишески расхохотался.
      – Неплохо! Совсем неплохо!
      Новый удар пришелся Престону в живот. Тот, охнув, осел на землю.
      Уэй рванулся вперед и обхватил Колли сзади, прижимая его руки к корпусу. Несколько секунд Колли молча вырывался.
      – Прекратить! – рявкнул Уэй. – Грегори, помогите мне! Он же убьет Престона!
      Джек вздрогнул, но не двинулся с места.
      – Держите его! – закричал Уэй снова, и тогда Ллойд Тейт приблизился, тоже обхватил Колли, и тот наконец замер, шумно дыша.
      – А теперь послушайте меня, – заговорил Уэй прямо ему в ухо. – Немедленно прекратите. Таким образом вы ничего не решите, да и старик будет, мягко говоря, недоволен, если вы с Престоном покалечите друг друга. Колли, возьмите себя в руки.
      Лейни понимала, какие противоречивые чувства раздирают Колли, видела, какие усилия предпринимает он, стараясь усмирить свой гнев.
      – Отпустите… меня.
      Тейт немедленно выполнил его просьбу, Уэй же помедлил, давая Джеку Грегори время помочь Престону подняться и отойти на несколько шагов.
      – Когда-нибудь твоя наглость, Престон, – яростно выкрикнул Колли, – заведет меня слишком далеко! И тогда я тебя убью.
      Освободившись от железной хватки помощника шерифа, он медленно побрел к деревьям, туда, где его дожидался вороной жеребец. Лучи заходящего солнца слегка золотили его волосы. Мокрые джинсы туго облегали его мускулистые ноги.
      Он с легкостью вскочил на коня, погладил его по блестящей холке, развернул, слегка пришпорил босыми пятками и шагом подъехал к группе.
      – Въезд сюда запрещен, – сурово сказал он. – Вы читать умеете? Убирайтесь отсюда! Немедленно.
      – Это моя земля, так же, как и твоя, – пробурчал Престон.
      – Все прочь от карьера, – сердито повторил Колли.
      Конь фыркнул и тряхнул головой, словно подтверждая слова наездника.
      – Господи боже, – не своим голосом проговорила Джули. – В жизни не видела таких, как он.
      – Редкостный тип, – отозвался Ллойд, невольно любуясь Колли.
      Один за другим незваные гости потянулись прочь, а Колли неподвижно восседал на коне, как король леса, но смотрел он не на чужаков, а на Лейни, которая, прихрамывая, тащилась к машине Уэя, которую покинула, когда началась драка. Когда она добралась до патрульной машины и прислонилась к ее нагретой солнцем дверце, Колли направил коня в ее сторону. Она прищурилась, чтобы все еще слишком яркое солнце не мешало ей разглядеть его.
      – Лейни, ты давно встречаешься с Престоном?
      Все тело болело, ей было сейчас не до разговоров, и она ответила как можно жестче:
      – Я не обязана перед тобой отчитываться.
      – Ну что ж, можешь играть в свои игры. Но хочу тебя предупредить: сколько бы ты ни путалась с Престоном и его богатенькими приятелями, ничего у тебя не выйдет. – Колли внешне был холоден, но Лейни чувствовала, с каким трудом ему дается ледяная сдержанность. На самом деле он пылал от ярости. – У старика на него свои планы, как, в сущности, на всех, кто от него зависит, и бедные девочки из глухомани не входят в эти планы. Дьяволу эта история не понравится. Следовательно, продолжаться она будет только до тех пор, пока Престон не понадобится Дьяволу. Это не первый раз. Будь Престон как угодно влюблен, будь ты как угодно хороша, этот червяк знает, что ему нужно, и дать ему это может только Альберт.
      – А что, если Престону нужна я? – саркастически осведомилась Лейни. Как смеет он, именно он, обвинять ее в чем бы то ни было?
      Солнце мешало ей видеть черты его лица, зато она хорошо видела, как конь всхрапывает и перебирает ногами, словно всадник чересчур сильно сжимает коленями его бока.
      – Не будь дурой, – спокойно отозвался Колли. – Не Альберт, так я этого не допущу.
      – Да кто ты такой? – Лейни задыхалась от гнева. – Ты повсюду таскаешься с Рейчел Хардинг и при этом запрещаешь мне встречаться с теми, с кем я хочу?
      Колли ответил не сразу.
      – Про меня и Рейчел тебе ничего не известно. Это из-за нее ты решила отомстить мне с Престоном?
      – Нет.
      И снова Колли долго молчал, а когда заговорил, то вновь был холоден как лед:
      – Что бы тобой ни двигало, когда ты начала флиртовать с Престоном, это добром не кончится. Черт возьми, я же хочу помочь тебе.
      – Ты, Колли Ролинс, можешь помочь мне единственным способом: если покинешь меня навсегда. Я сказала тебе именно так, когда мне было восемнадцать лет, и я говорила всерьез. Сейчас я тоже не шучу.
      – Оставь его, – упрямо проговорил Колли. – Когда-то я дал слово отступиться от тебя и сдержал его. А Престон не такой, слишком он привык получать то, что ему нравится.
      – Я очень рада, что он не такой, как ты! – в гневе выкрикнула Лейни. – Ты понимаешь по-английски? Мне как раз и нужен человек, не похожий на тебя!
      Она попыталась скользнуть в машину, но конь сделал к ней полшага, и она вынуждена была отступить назад.
      – Перестань, – шепотом попросила она.
      В течение минуты Колли и Лейни не отрываясь смотрели друг на друга. Глаза Колли пылали черным пламенем.
      – Я должен высказать тебе все, чтобы у тебя не оставалось сомнений. – Теперь в его словах явно слышалась угроза. – А тебе, Лейни, я очень советую прислушаться ко мне. Тебе следует знать, что в одном мы с моим двоюродным братом весьма похожи: ты мне тоже была нужна. Ты не стала моей, и я позабочусь о том, чтобы ты не досталась и Престону. Это я тебе говорю, и старик тут ни при чем. Ты слишком много для меня значила, чтобы я позволил тебе оказаться в грязных лапах Престона.
      – Эй, Ролинс! – Уэй только что отошел от края обрыва и заметил напряженно застывших Лейни и Колли. – Извольте-ка оставить ее в покое!
      Колли повиновался.
      – Запомни, Лейни, – тихо сказал он напоследок. – Я долго ждал тебя. Держись подальше от Престона, иначе тебе придется дорого заплатить.
      Он ударил коня пятками по бокам. Мускулы его ходили ходуном под смуглой кожей. Чуть отъехав от автомобиля, он пустил коня в галоп.
      – Вот сукин сын! – Уэй с чувством сплюнул, подходя к машине. – Когда он вытащил тебя, мне казалось, что я смогу его полюбить, и вот я уже готов расквасить ему нос. Что он тебе говорил?
      – Ему не нравится, что я была с Престоном, – ответила Лейни по возможности шутливым тоном.
      – Мне самому не слишком нравится, что ты была с Престоном, – отозвался Уэй. – Но ворчать я буду потом, а пока посажу тебя в машину. Я думал, с тобой кто-то остался. Значит, Колли их всех распугал?
      Не отвечая, Лейни уселась на пассажирское сиденье и откинулась на спинку, дрожа от слабости. Она не могла поверить в счастливое избавление.
      Выезжая на Мартин-Холлоу-роуд, они разминулись с автомашиной спасательной бригады.
      – Дорого яичко к Христову дню, – усмехнулся помощник шерифа. – Опоздали ребята. Надо полагать, они не знали про Колли. Побил их по всем статьям. Приметная личность, ничего не скажешь. И на коне внушительно смотрится. Готов спорить, что когда-нибудь он развернется не хуже старика. Просто не могу поверить.
      – Я могу, – устало откликнулась Лейни.
      – Так, Лейни, и о чем же ты думала, когда решила опять связаться с Ролинсами? – Наконец Уэй позволил себе дать волю накопившемуся раздражению. – Помнится, после смерти отца ты поклялась, что твои отношения с этим семейством закончены раз навсегда.
      – Престон ни при чем. Там был Колли.
      Лейни заерзала на сиденье, стараясь подальше отодвинуться от Уэя. Спина опять саднила в том месте, где ее натерла веревка.
      – Я знаю, что тогда произошло. Я – один из немногих, кому известна вся правда. Послушай, неужели ты не видишь, что Колли в самом деле не даст тебе покоя, если ты будешь с Престоном?
      – У него есть Рейчел Хардинг, так какое ему дело до моих отношений с его родственником? Между прочим, Престон в Спрингсе только из-за того, что его вызвал сюда дед. Он ненавидит наши края. В конце месяца он уедет и больше не вернется. – Она прикрыла глаза и выпалила, словно торопясь: – И я собираюсь уехать с ним.
      Уэй охнул от удивления.
      – Что? Да ведь здесь твой дом! Ты всегда говорила, что никогда из Спрингса не уедешь.
      – Уеду, если жизнь здесь будет причинять столько страданий.
      – Каких страданий? Тебе настолько невыносимо видеть Колли с другой женщиной? – Лейни негодующе посмотрела на него, но Уэй не обратил на нее внимания. – Или Престон для тебя – это предлог, чтобы сойтись с Колли?
      – Он мне нравится, – возразила она.
      – Не верю, что тебе мог понравиться этот человек.
      Лейни вспыхнула.
      – А я не знаю, чем он тебе не угодил. Он не был таким, пока не узнал, что когда-то я была с Колли.
      – Он такой же, как и вся эта шушера. Ты хочешь сказать, что все эти господа – твои новые друзья? Ты живешь другой жизнью. Ты по-другому воспитана. Ты лучше их. Ты глубже их и достойнее.
      Лейни тупо таращилась в сгущающиеся сумерки. У нее болела нога, болело сердце.
      – Да кого в нашем мире это интересует? – с горечью произнесла она.
      – Прекрати, Лейни. Какая муха тебя укусила? Тетя Дебора осудила бы тебя.
      – А, мама… Ее все уважают, но никто не согласился бы жить ее жизнью. Той жизнью, которую она ведет отчасти благодаря мне.
      Уэй помолчал.
      – Значит, ты решила уехать с Престоном, чтобы возместить ей ее утраты? Да опомнись же, Лейни!
      – Не надо так мрачно. Я вовсе не приношу себя в жертву. Нет ничего страшного в том, чтобы жить с богатым и красивым мужчиной.
      – Если ты его любишь.
      Лейни выпрямилась.
      – Он – решение всех моих проблем. Папа умер по моей вине. Мама потеряла все, и тоже по моей вине.
      – Брось, Лейни, того, что было, не вернуть, – запротестовал Уэй, но Лейни его даже не слышала.
      – У нас не было денег, чтобы сохранить дом и послать меня в колледж. И я была нужна маме. А также тете Оливии и «Магнолии». И это было к лучшему. Наконец-то я получила возможность сделать что-то для них. А теперь все рушится. Тетя Оливия постарела, мама измучилась, а гостиница… Я ее очень люблю, но она пьет из нас все соки.
      – Так оставь ее. Это частичка и моего прошлого, но я не стал бы посвящать ей всю жизнь.
      – А я не могу. И тетя, и мама не смогут жить в другом доме. Они не смогут быть счастливы без «Магнолии». Есть одно обстоятельство, о котором я еще никому не говорила, даже маме. И ты ей, пожалуйста, не говори. Страховой полис аннулирован, и мы должны выплатить налоги за много лет.
      Уэй долго молчал.
      – У меня есть кое-какие сбережения, – осторожно сказал он. – Сколько вам нужно денег?
      – Сорок тысяч долларов, – равнодушно ответила Лейни. – Ни у кого из нас таких денег нет. «Магнолию» придется закрывать, а это означает конец той жизни, к которой мы привыкли.
      – И ты, – медленно проговорил Уэй, – решила, что у тебя есть выход: выйти замуж за Престона?
      – Неважно, выйду я за него замуж или нет, если… если я получу от него то, что мне нужно. Мне нужны деньги и выход из той запутанной ситуации, которую я сама создала.
      – Это твои новые друзья научили тебя так рассуждать? – с неожиданной яростью бросил Уэй.
      – Нужда заставила.
      На Уэя и Лейни опустилась тяжелая туча, в которой таился гром. Гром его гнева и боль ее сердца. Но Уэй не должен знать того, что у нее на сердце.
      – Колли тоже богат, – вдруг сказал Уэй. – И он так давно тебя любит. Его состояние не меньше состояния Престона, хоть он им и не пользуется.
      – Ты же знаешь, что я не могу выйти замуж за Колли, – возразила Лейни.
      – Пусть между вами стоит тень Джона Торна, все равно быть его женой – меньший позор, чем спать с Престоном, как дешевая шлюха, только ради денег и возможности уехать отсюда, – жестко сказал Уэй. – Если ты уедешь, что будут делать Оливия и Дебора?
      – Я буду часто к ним приезжать. Сам знаешь, это правда. Я не забуду о них. И к тому же у них будет достаточно денег…