И не только это. Теперь еще у них появилась новая забота. Тот медленно летящий самолет из Мэриленда находился уже совсем рядом с воздушным пространством класса Б базы ВВС Эндрюс, примерно в шестнадцати милях к юго-востоку от столицы. Он не заявил о себе ни на одной из частот, определенных для чрезвычайных положений, не передавал никаких ответных кодов и не отклонялся ни на йоту от своего курса, чтобы попытаться обойти район ограниченной аэронавигации. Он был “мертв” и шел курсом... на столицу. Теперь его обозначили опознавательными “Бандит-2”, но задержать его не было возможности, как не было возможности задержать и самозваный № 1.

– Связь, КК, соедините меня с Бельм домом, Капитолием и Пентагоном, дайте сигнал приоритетной тревоги, – попросил Милфорд. – Если вам придется добиваться их чертова внимания, скажите им, что столица подвергается нападению с воздуха.

– КК, связь, сеть связи национального командования для чрезвычайных положений, позывные “Палисад”, кнопка четыре, – сказал офицер связи несколько секунд спустя. – Мы без труда убедили их, что творится неладное.

– Говорите, “Кожа-90”, это “Палисад”.

– “Палисад”, это Милфорд, командир АВАКС по северо-восточному сектору. У нас есть неопознанный самолет, зашедший на посадку примерно в четырех минутах лета к северу... уже примерно в трех минутах лета к северу от столицы. – Милфорд обнаружил, что дышит чересчур громко, и, сознательно задержав дыхание, снова овладел своим голосом. – Я объявил чрезвычайное положение для воздушного пространства класса Б в районах Вашингтона и Балтимора. Ставлю вас в известность, что все мои противовоздушные системы несколько минут назад подверглись одновременной атаке террористов и у меня не осталось ни самолетов, ни систем наземного базирования, чтобы нанести ответный удар. Рекомендую поставить в известность руководство, пусть укроются в подземных убежищах. Я также слежу за медленно движущейся целью на высоте полторы тысячи футов в шестнадцати милях к юго-востоку от столицы, скорость относительно поверхности сто узлов, расчетное время прибытия в столицу – примерно через двенадцать минут. Вступить в связь ни с одним из этих самолетов мы не смогли: они вражеские, повторяю, вражеские самолеты. Как меня поняли?

– “Кожа”, вас понял, не отключайтесь. Ответ последовал почти мгновенно:

– КК, старший инженер. “Марин-два” и еще два вертолета взлетели с аэродрома в Анакостии, – доложила Тейт. – Три самолета вылетают из Куантико.

Морская станция в Анакостии, всего в нескольких милях к югу от столицы, служит подсобной базой для морских пехотинцев, подразделения морской авиации, которые водят правительственные вертолеты, в том числе “Марин-один” и “Марин-два”, перевозящие президента и вице-президента в столицу, чтобы сократить их время в пути. Очевидно, главный инженер объединенной сети связи при чрезвычайных положениях был научен не относиться легкомысленно к предупреждениям или угрозам. Вертолеты сядут на южной лужайке Белого дома, чтобы забрать президента или вице-президента. Другие вертолеты приземлятся с восточной стороны Капитолия, чтобы доставить в безопасное место членов Конгресса или судей Верховного суда, если в этом возникнет необходимость. Третьи приземлятся около здания ФБР, министерства юстиции, государственного департамента и Пентагона, и все только для того, чтобы наиболее важные члены правительства, если они все еще в столице, оказались в безопасности.

– Обеспечьте этим вертолетам зеленый коридор, главный инженер, – сказал Милфорд, изучая неожиданно вспорхнувшие над столицей и прилегающими районами самолеты. – Получите их тактические частоты у “Палисада” или используйте “КОНВОЙ”, чтобы обвести их мимо “Бандита-1”, когда они будут к этому готовы...

Тут он замолчал, и у него отвисла челюсть от удивления. Диспетчерская вашингтонского аэропорта очищала воздушное пространство вокруг города; идущие на посадку воздушные суда задерживались на высоте сорока тысяч футов вокруг воздушного пространства класса Б... и Милфорд мысленно отбрасывал все удаляющиеся самолеты, все, кроме одного...

– Бог мой... Господи Иисусе, Морин, “Дьявол ноль три”. Это же F-16, разве нет?

– “Дьявол...” – Главный инженер уже давно выбросила из своего мысленного каталога этот самолет, как только командир корабля выгнал его из воздушного пространства, но сейчас она о нем вспомнила... Она набрала его позывные и расширила свой радароскоп, пока не увидела мигающий блок данных.

– Боже... “Вооружения-один”, у вас же по-прежнему есть “Дьявол ноль три”? Он в трех милях к западу от Ноттингема.

– Я поймал его, – доложил сотрудник управления вооружений.

– Свяжитесь с “Дьяволом ноль три” по... Нет, неважно, свяжитесь с ним по каналу “КОНВОЙ”, со спецканалами не возитесь. Возможно, тот, кто летит на “Бандите-1”, услышит, что происходит, и поймет намек.

– Я поймал его, я поймал его, – возбужденно повторил старший лейтенант Эд Флинн, пилотирующий контрольную станцию “Вооружения-один”. Он переключил свой передатчик на 125, 5, канал “КОНВОЙ” для международных чрезвычайных положений, и радировал: – “Дьявол ноль три”, это контроль “Кожи” на канале “КОНВОЙ”, как меня слышите? – А про себя, как и все находившиеся на борту радарного самолета АВАКС, молился, чтобы пилот “Дьявола ноль три” ответил...

А Винсенти молился, чтобы хоть кто-нибудь связался с ним, поскольку диспетчерская и командный пост базы ВВС Эндрюс на его позывные не отвечали. С тех пор, как он услышал, что объявлена воздушная тревога, он из кожи вон лез, пытаясь связаться с кем-нибудь – с кем угодно – и предложить свою помощь.

– Контроль “Кожи”, это “Дьявол ноль три”, слышу вас громко и четко, а вы меня?

– “Дьявол”, мне нужно, чтобы вы немедленно взяли лево руля и легли на курс два девять пять, снизились и держались на высоте трех тысяч футов. Подтвердите.

Винсенти круто развернулся и через три секунды уже летел в другую сторону. Он увеличил подачу горючего, доведя мощность двигателя до боевой.

– Лег на ваш курс, “Кожа”, – доложил Винсенти. – Это вектор на бандита?

– Совершенно верно, – стараясь дышать и говорить как можно ровнее, ответил диспетчер. – Ваш бандит на северо-западе, низко, скорость упала на сорок миль в час. Мне нужно, чтобы вы выжали из своего самолета все что можно и пошли на перехват. Каковы ваши возможности, “Дьявол”?

Проверив, сколько у него горючего, Винсенти быстро подсчитал все в уме, затем перевел рычаг управления двигателем за фиксатор и включил третью зону форсажной камеры. Стрелка скорости медленно поползла вверх, указатель числа Маха колебался в пределах 1, 0, приближаясь к скорости звука.

– Вас понял, “Кожа”, – ответил Винсенти. – Перейдем на тактическую частоту?

– Нет, “Дьявол”, – послышался голос другого человека, постарше. – На это сейчас просто нет времени, кроме того, мне хочется, чтобы наш бандит слышал это. “Дьявол”, мы считаем, что ваша цель – “боинг-747”. Он может быть выкрашен, чтобы походить на VC-25 или любой другой правительственный самолет, но это не VC-25, повторяю, это не VC-25. Это установлено многими независимыми источниками. На его борту нет никаких важных шишек или государственных служащих. Полагают, что он везет противника. Мы также следим за другим самолетом, к югу от столицы, движущимся медленно, но тоже направляющимся к Вашингтону. Кто бы они ни были, они не ответили на наш радиоприказ отвернуть от воздушного пространства класса Б. Оба самолета определенно вражеские. Мне нужно, чтобы вы отогнали их прочь из этого района, а особенно подальше от запретных зон Р-56, от аэропортов вашингтонского национального и имени Даллеса. В первую очередь займитесь “Бандитом-1” на северо-западе; у нас есть другие перехватчики, которые, возможно, смогут задержать этого парня с юга. Возьмите “ Бандита-1” с запада или с севера, а “Бандита-2” – с юга, если можете сделать их визуальный перехват. Вы знакомы с этими запретными зонами, “Дьявол”?

– Подтверждаю, – ответил Винсенти.

Зоны Р-56 (А и Б) были запретным воздушным пространством над Моллом и военно-морской обсерваторией США.

Винсенти, просто хохмы ради, проверил состояние вооружения. У него на борту, как он прекрасно знал, не было никакого оружия или боеприпасов, всего лишь пленка для его видеокамеры “пистолет”. “По крайней мере, хоть сфотографирую преследование, – кисло подумал Винсенти. – Разумеется, вполне возможно, что у бандита и впрямь отключена радиосвязь, или самолет ведет какой-нибудь пассажир, который не в состоянии ответить. Не исключено, что, увидев меня, он откажется от своей затеи и последует за мной из этого района”.

Как раз в этот миг на панели на уровне лба Винсенти загорелся желтый предупредительный сигнал “ОСНОВНОЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ”, и он услышал в наушниках женский голос, произносивший: “Внимание... Внимание... Внимание...” Это послужило ему напоминанием, что у него едва-едва хватит горючего, чтобы вернуться в Атлантик-Сити. “Здесь много аэродромов, подумал он. – Назад я не вернусь”. Но сигнал был плохой. На такой мощности он жег по пятьдесят тысяч фунтов топлива в час. Очень скоро ему придется лететь на одних парах.

– “Дьявол”, ваш бандит летит на малой высоте, в тридцати милях от вас, северо-северо-запад.

Там было множество радарных целей – десятки самолетов кружили над аэропортами вашингтонским национальным и имени Даллеса, но только один был по этому азимуту и на таком удалении. Винсенти замкнул радиолокационную отметку, воспользовавшись своим запросчиком системы опознавания государственной принадлежности цели, чтобы посмотреть, не передаст ли цель каких-нибудь кодов или сигналов воздушного движения, однако ничего не увидел и не услышал. “Только бы не оказалось, что это еще одна команда чертовых телевизионщиков”, – сказал себе Винсенти.

– “Дьявол ноль три”, джуди, – сообщил он контролеру АВАКС.

Компьютер нанесения огневого удара определил бандита как находящегося на высоте двух тысяч футов, всего в нескольких сотнях футов над землей. Его скорость относительно поверхности была 360 узлов, а скорость сближения – 250 узлов. Винсенти собирался перехватить бандита в каком-то десятке миль к северу от столицы, поэтому он подтолкнул дроссель в зону 5 форсажной камеры. Стрелка скорости воздушного потока переместилась за 1, 0. Когда он перевалил за скорость звука, не последовало ни неожиданного шума, ни болтанки, ни вибрации, ничего такого, разве что земля внизу проносилась чертовски быстро.

– Движется очень быстро, до него двадцать восемь миль, – сказал диспетчер.

– Диспетчер, “Дьявол”. Повторите для меня указания относительно этой цели, – радировал Винсенти. Он решил, что может немного поиграть, в надежде, что экипаж самолета перепугается и даст о себе знать. – Последние ваши указания были не допустить бандита в Р-56 и в вашингтонский национальный аэропорт. Неважно, что я услышу по радио, даже если они станут называть себя представителями властей, действующими на законном основании? Имею ли я право поступать по своему усмотрению?

– Этот голос кажется мне знакомым. – На их частоте появился еще кто-то. – Мы знаем друг друга, “Дьявол”? Мы встречались?

От этого голоса у Винсенти мурашки побежали по спине. “Это он, – подумал Винсенти. – Срань, это же Казье”. Этот голос он слышал над Сакраменто, перед тем как убили Линду. “Это Казье. И он находится на борту этого самозваного “Фокстрота”. Винсенти настроил микрофон:

– Казье, это подполковник... это Эл Винсенти, напарник пилота, которого вы убили над Сакраменто. Помните меня?

– Я вас спрашиваю, кто же теперь станет сомневаться в предначертании судьбы? – со смехом в голосе спросил Казье. – И впрямь, подполковник Винсенти, действуют какие-то загадочные силы, которые снова свели нас вместе. Но разве вы не тот, кому полагается не пускать в небо типов вроде меня, дорогой подполковник?

Винсенти хотел было ответить, но тут снова загорелся желтый свет основного предупреждения, и на экране на уровне лба он увидел показатель уровня горючего в баках. В заднем баке его оставалось меньше четырехсот фунтов. Если он будет и дальше лететь на той же скорости, через несколько мгновений этот бак опустеет. Когда загорелся показатель уровня топлива в переднем баке, он увидел, что лететь ему осталось всего минуты две, а может, и всего лишь двадцать-тридцать секунд, если он не сменит режим. Нормальная посадка на такой скорости была невозможна. Не обратив на это внимания, он нажал кнопку микрофона:

– Я не собираюсь предупреждать вас снова, Казье. Вы немедленно повернете на запад, выпустите шасси и направитесь на запад или на север, иначе я снесу вас с гребаного неба. На этот раз я не стану раздумывать. У меня достаточно причин, чтобы подпалить вам задницу, Казье. Повинуйтесь, иначе умрете. Это мое последнее предупреждение.

Ответ последовал незамедлительно:

– Очень хорошо, – просто сказал Казье, и, к удивлению Винсенти, 747-й взял право руля и повернул на запад. – Ну, вы дали слово, что не будете стрелять по мне. – Казье засмеялся. – Вы дали мне слово, не так ли, подполковник? Мы на открытой частоте – нас, возможно, слушают тысячи людей. Вы обещали не причинять мне вреда, если я изменю курс.

– Обещал, – сказал Винсенти. Он сразу же уменьшил мощность до девяноста процентов, чтобы сохранить каждый фунт горючего. – Но если вы попытаетесь уйти от меня или не исполните моих указаний, я без колебаний открою огонь.

– Я полагаю, ваш диспетчер “Кожи” тоже слышал наш разговор? – спросил Казье.

– Мы слушаем, Казье, – ответил диспетчер. – Сейчас вы находитесь в пределах досягаемости ракет “хок”. Я предлагаю вам продолжать лететь на запад.

– Очень хорошо, – усмехнувшись, радировал Казье в ответ. – Я готов рискнуть и пойти под суд. Насколько я понимаю, в ваших федеральных судах нет смертного приговора, верно? Жизнь в одной из ваших отменных американских тюрем меня вполне устроит.

Несколько мгновений спустя, когда самолет Казье должен был пролетать над Потомаком чуть южнее Рок-вилла, штат Мэриленд, Винсенти взял лево руля и зашел в хвост тяжелому “боингу-747”. И, конечно же, самолет был выкрашен в цвета американских ВВС, только краска в некоторых местах отставала и надписи были выполнены некачественно, хотя и весьма правдоподобно. Издали он определенно напоминал самолет №1.

– “Дьявол”, диспетчер. Я показываю бандита направляющимся на запад, цели слились. Вы его видите?

Не успев сообразить, что он говорит на открытой частоте, Винсенти ответил:

– Подтверждаю, диспетчер, я сижу у бандита на хвосте. Его шасси опущено. Самолет 747-й, напоминающий VC-25. Он... – И в этот миг 747-й заложил крутой вираж влево; убрав шасси, авиалайнер быстро набирал скорость. – Казье, прекратите поворот. Немедленно следуйте на запад.

– Очень жаль, подполковник Винсенти, – твердо сказал Казье. – Очень жаль, что вам дали самолет без вооружения. Вы могли бы сегодня стать героем.

– Предупреждаю вас, Казье, поверните на запад, иначе буду стрелять.

– Вы меня обманули, подполковник, вы были со мной неискренни, – насмешливо сказал Казье. – Со мной, человеком, который убил Линду Маккензи, человеком, который терроризировал нацию, считающуюся якобы самой сильной в мире, с тем, кто уничтожил ваши истребители и привел в полную негодность всю вашу систему противовоздушной обороны. Я ваша Немезида, подполковник. Будь вы вооружены, вы бы атаковали меня, не задумываясь. Вы приблизились ко мне на расстояние, с которого могли бы стрелять по мне из пулемета или выпустить ракету, тем более что мы находимся над пустынной территорией, где невинным людям на земле не угрожает почти никакая опасность, и вы бы наверняка выстрелили по мне, если бы могли. Но вы не можете, вот в чем ваша беда. Не думаю, что в бой вступят и базы ракет “хок”, о которых вы мне наврали. Мои люди весьма умело позаботились о них.

747-й развернулся, направляясь на восток, и Казье предостерегающе добавил:

– И, послушайте, подполковник, ваша служба национального парка по истинно чиновному головотяпству до сих пор не выключила освещение в вашей столице. Мы, вероятно, находимся милях в двенадцати от нее, и я очень отчетливо вижу здание вашего Капитолия. Это же так просто – держать курс на мемориал Иводзима и на памятник Вашингтону. Молодцы, честное слово, что обеспечили меня такими прекрасными ориентирами. Я надеялся нанести удар по Белому дому, но, боюсь, не успею его увидеть. Зато здание Капитолия вижу очень четко, вон на том холме, залитом светом. Спокойной ночи, подполковник. Вы сделали все что могли. Ваше правительство, безусловно, не сможет ни в чем вас обвинить.

Винсенти в кислородной маске громко выругался и снова выжал дроссель на полную мощность, сильно накренившись, чтобы срезать поворот и остаться поближе к 747-му. Но, как только он передвинул дроссель за тысячный фиксатор мощности, в третий раз загорелся сигнал счетчика топлива, сообщая, что его почти не осталось и в переднем баке. При такой мощности, когда сгорает десять тысяч фунтов горючего в час, у Винсенти его оставалось меньше чем на минуту.

Он знал, что предстоит сделать. У него попросту не было выбора.