Зло с небес

– Насилие... насилие омерзительно, – хрипло выдавила Уилкс. – Когда оно кончится? Когда оно... Ему когда-нибудь придет конец? – Ее голос перешел в шепот и замер.

– Срань! – вслух выругался Хардкасл. – Чертов ублюдок! – Он повернулся, чтобы взять свой автомат, и увидел, что к нему направляется Харли. – Дебора, лягте.

– Она мертва?

– Тяжело ранена. Легавый мертв, – сказал Хардкасл. – Я иду искать Казье. Оставайтесь здесь и посмотрите, не сможете ли помочь Уилкс.

– Как бы не так! Куда он побежал? Я сообщу об этом.

– Сообщите, но вы... – Он повернулся и посмотрел в сторону мемориала Линкольна, в ту сторону, откуда доносился нарастающий рев самолета. – О, боже мой, вон он! – крикнул Хардкасл, указывая на мемориал Иводзимы. – Он направляется... Господи Иисусе, Дебора, падайте на землю, падайте на землю!

Харли подбежала к Уилкс, схватила ее под мышки и потащила за памятник Вашингтону, где было безопасно...

И тут разверзлась преисподняя.

У МЕМОРИАЛА ИВОДЗИМЫ,

ТОГДА ЖЕ

Когда “боинг” был севернее мемориала Иводзимы, точно между штатами, Винсенти закрыл глаза и направил свой F-16 прямо в правую заднюю часть фюзеляжа, между задней кромкой крыла и передней кромкой горизонтального стабилизатора.

Ударом снесло почти все хвостовое оперение “боинга”, он перевернулся через нос, и к ужасному взрыву над мостом Теодора Рузвельта добавился взрыв бензиновых паров из разбитого бака F-16. Авиалайнер упал к востоку от Рок-Крик-Парвей, на транспортной развязке к западу от медицинского центра ВМС и хирургического комплекса, и покатился огромным огненным шаром в двести футов высотой. Основная масса горящих обломков прошла на расстоянии менее четырехсот ярдов от мемориала Линкольна. Пылающий металл, огонь и осколки пронеслись через Зеркальный пруд, мост Кутца и монетный двор на восточной стороне.

Тайдл Бейсин, сметая все на своем пути. Когда эта огненная лавина накатила на мост Фрэнсиса Кейса, он взорвался, и к небу взметнулось грибовидное облако, зато после этого кренящийся остов самолета уже перестал кувыркаться. Страшный огненный ураган из разлетающихся обломков и горящего топлива распространился подобно вееру в полмили шириной и в две мили длиной, от Смитсоновского института и министерства энергетики до Южно-Капитолийской улицы. За каких-то две минуты почти две квадратные мили округа Колумбия охватил огонь.

У ПАМЯТНИКА ВАШИНГТОНУ,

ТОГДА ЖЕ

Скрывшись за квадратным каменным фасадом памятника Вашингтону, Хардкасл и Харли дышали по-собачьи мелко и часто. Руки и ноги у них тряслись. Они в ужасе вытаращили глаза, попытались зажмуриться, но не смогли. Они просто не могли не смотреть и все ждали, что пламя вот-вот поглотит их.

Взрыв произвел опустошительные разрушения. Хардкасл успел мельком увидеть громадный белый корпус “боинга” справа от мемориала Иводзимы. Казалось, он идет на посадку, только вот летел он с невероятной скоростью, двигатели ревели громче, чем при взлете, и шасси было убрано. И, разумеется, перед ним не было посадочной полосы, а всего лишь Конститьюшн-Гарденз, протянувшийся на три мили, и Молл.

Но тут Хардкасл увидел какое-то пятно, полоску света слева от “боинга”, затем короткую вспышку огня, и вдруг этот огромный авиалайнер просто упал перед ним прямо с неба – ни дать ни взять огромный пеликан, увидевший рыбку в Потомаке и нырнувший за ней. Все вокруг тотчас исчезло за стеной огня и обломков, и лишь теперь Хардкасл бросился в укрытие, крепко прижимая к себе Харли, точно желая уберечь ее от ужасной взрывной волны, которую, как он прекрасно понимал, сдержать было невозможно. Послышался страшный скрежет покореженной стали, а огненный смерч высотой с Капитолий с пугающей стремительностью двинулся в сторону, казалось, прямо на них. Он шипел во влажном ночном воздухе. Хардкасл не раз видел замедленные съемки авиакатастроф, когда аварии либо просто смаковали, либо пытались проанализировать. Но этот самолет во время соударения с землей наверняка имел скорость триста-четыреста миль в час. Земля загудела, будто разразилась целая тысяча землетрясений сразу; фонари вокруг памятника Вашингтону лопнули, словно разбитые пулеметной очередью. Воздух был горяч и заряжен электричеством, как перед сталеплавильной печью, а когда к небу взметнулось огромное грибовидное облако, пронесшийся мимо ураган высосал из легких последние остатки воздуха.

Но они не умерли.

Хардкасл долго стоял без движения, но наконец поднял взор и увидел, что рядом с ним валяется огромный обломок. Как ни странно, ни он, ни Харли не пострадали. Он отполз к северной стороне памятника и опасливо выглянул из-за угла, посмотрев на запад.

Там шел дождь из обломков и вязкой маслянистой жижи, которая, как знал Хардкасл, была топливом из баков самолета, а вовсе не дождем. Подбитый “боинг” проскочил на юг, между памятниками Линкольну и Вашингтону, пронесся над серединой Зеркального пруда и огромной огнедышащей грудой рухнул за Тайдл Бейсин. Далеко к юго-востоку в небо рвались языки пламени от разрозненных пожарищ, но моря огня, такого, как, скажем, после бомбежки Дрездена, Хардкасл, вопреки ожиданиям, не увидел. “Боинг” чудом миновал самые важные правительственные здания и памятники, пройдя всего в нескольких сотнях футов от них.

– Все кончено, – сказал Хардкасл Харли, которая тоже встала и, обогнув памятник, подошла к нему, чтобы посмотреть, какие причинены разрушения. – Я думаю, его сбил Винсенти. По-моему, я видел, как то ли ракета, то ли сам F-16 врезался в “боинг”, прежде чем тот добрался до Потомака.

– У меня в голове звенит, – сказала Харли. – Сроду еще не слышала и не ощущала ничего подобного. – Она обошла памятник, как бы прослеживая взором разрушительный маршрут сбитого “боинга”. – Казье ведь побежал в том направлении, разве нет?

– Да, – с гордостью ответил Хардкасл. – Он понесся к проспекту Независимости. Он бежал прямо к линии падения этого “боинга”. Боже, я надеюсь, что он изжарился. Хорошо бы Казье испепелило его собственное оружие.

– Это было бы слишком безупречным проявлением справедливости, – сказала Харли. Она сбегала к машине, достала из полного всякой всячины багажника аптечку и принялась перевязывать раны Уилкс. Директор ФБР была без сознания, но кровотечение немного ослабело. – Жаль, что он не получил по заслугам раньше. – Она снова бросила взгляд на запад и заметила грузовик с установкой “эвенджер”. Казалось, он стоит чуть ли не на самом опаленном краю огненного шара за Конститьюшн-Гарденз. – Что это? Одна из армейских противовоздушных штуковин?

– Это противовоздушная система передового базирования “эвенджер”, – объяснил Хардкасл. – Вероятно, была одной из целей Казье. Ему нужно было вывести из строя наземные противовоздушные установки, чтобы обеспечить нападение с воздуха.

– Пожалуй, нам лучше пойти посмотреть, нет ли там кого.

– Я пойду один. Вдруг ракеты на борту дестабилизировались от огня, – сказал Хардкасл. – Там, возможно, есть радио.

– Вы уж позвоните в бюро и сообщите, что Уилкс тяжело ранена.

– Сначала ее поразила встреча с Казье, а уж потом его пули, – сказал Хардкасл. – Она хотела играть по правилам, даже с самим чертом, стоявшим перед ней.

Быстро шагая к “эвенджеру”, он с горечью покачал головой.

– Лэйни Уилкс спасла мне жизнь. Но как мне теперь жить. Господи!

БОРТ РАДАРНОГО САМОЛЕТА АВАКС Е-ЗС “КОЖА-90”

Милфорд видел, как F-16 и самозванец № 1 сходились на экране радара. Они шли низко, стремительно, они слились воедино и вдруг исчезли прямо над Потомаком, на западной окраине столицы.

– О, господи...

– Связь с “Бандитом-1” и “Дьяволом ноль три” потеряна, – доложила главный инженер Морин Тейт.

Весь экипаж АВАКС молчал, все понимали, что произошло – самолет террористов “боинг-747” только что нанес удар по Вашингтону, округ Колумбия.

– “Бандит”... “Бандит-2” находится сейчас в двенадцати милях к юго-востоку от столицы, – заикаясь, проговорила Морин Тейт, пытаясь заставить свой разум опять включиться в работу. – Скорость относительно поверхности девяносто три узла, медленно снижается, расчетное время прибытия в район столицы – через девять минут.

– Главный инженер, “Вооружения-три”, мне нужно связаться с “Лима-Гольф-31”, – сообщил сотрудник отдела вооружений. “Лима-Гольф-31” был истребитель F-15, вылетевший из Лэнгли и пытавшийся преследовать “боинг”. – У него оказалось меньше бензина, чем он полагал, и до столицы ему не дотянуть. – С самого взлета F-15 шел в режиме форсажной камеры, а взлетел он, вероятно, далеко не с полными баками. – Эндрюс закрыт, национальный сейчас напоминает зоопарк, над ним очень много самолетов... Предлагаю посадить его на военно-морской аэродром Пэтюксент-Ривер. – Тейт повернулась к Милфорду, который кивнул в знак согласия. Это был их последний шанс остановить второго террориста. Теперь им оставалось только ждать, когда он нанесет удар...

...Нет-нет, должно же быть что-то еще. Когда-то у него было несколько десятков зенитных ракетных установок, размещенных в районе округа Колумбия. Трудно себе представить, что Казье или даже целая армия террористов могли вывести их из строя за несколько минут, причем все до единой.

Чтобы предотвратить эту последнюю угрозу, им нужен был всего один выстрел...

– Связь, КК, пройдитесь по всем каналам и постарайтесь отыскать хоть какое-нибудь подразделение противовоздушной обороны “Кожа”, – приказал Милфорд. – Кто-то же должен быть боеспособен! Если возможно, попробуйте взять какие-нибудь установки “эвенджер” из Пентагона, или из аэропорта имени Даллеса, или из национального в столицу, чтобы попытаться задержать “Бандита-2”.

– Любое подразделение “Кожи”, любое подразделение “Кожи”, это диспетчер “Кожи-90”, – радировал оператор. – Если вы меня слышите, заговорите на любой тактической частоте или на ОВЧ 105, 5. Повторяю, если вы меня слышите, свяжитесь со мной на любой тактической частоте. Прием.

У ПАМЯТНИКА ВАШИНГТОНУ,

ТОГДА ЖЕ

Вся передняя часть верхней башенки “эвенджера” была сплющена и почернела – очевидно, от выстрела из небольшого, но мощного противотанкового ружья. Двигатель грузового вездехода сгорел и теперь дымился. Башенка казалась перекошенной, вероятно, она сошла со своих направляющих. Хардкасл нашел на задней платформе “эвенджера” огнетушитель и погасил двигатель, чтобы можно было добраться до водителя и стрелка. Оба были мертвы. Третьего члена расчета “эвенджера” он нашел неподалеку – его застрелили из автомата. “Да, Казье и впрямь прирожденный заплечных дел мастер”, – подумал Хардкасл и пробормотал:

– Милосердный Боже, не знаю, как ты на это посмотришь, но я бы с радостью отдал весь остаток жизни за твое обещание, что Казье и впрямь...

Хардкасл принялся извлекать тела из “эвенджера”. Снимая шлемофон с водителя, он услышал доносившееся из наушников:

– Любое подразделение “Кожи”, любое подразделение “Кожи”, это диспетчер “Кожи-90”. Если вы меня слышите, заговорите на любой тактической частоте или на ОВЧ 105, 5. Повторяю, если вы меня слышите, свяжитесь со мной на любой тактической частоте. Прием.

Кто-то все еще был в эфире, стараясь узнать, остался ли кто-нибудь в живых. Хардкасл попытался вспомнить, кто такой “Кожа”, хотя это не имело особого значения, поскольку “эвенджер” был явно выведен из строя. Он потерял ход, а башенка и антенны сгорели.

– Неизвестный пилот, неизвестный пилот, – заговорила другая рация в “эвенджере”, – неопознанный самолет над вашингтонским национальным, один-два-пять градусов по радиальной, две мили, это диспетчер “Кожи” на “КОНВОЕ”, немедленно сверните, иначе по вам будет открыт огонь без предупреждения. Вы находитесь в воздушном пространстве класса Б вашингтонского национального аэропорта и приближаетесь к запретному воздушному пространству. Немедленно поверните на юг и передайте сигнал 76700. Вниманию всех самолетов: не приближайтесь к базе Эндрюс или к вашингтонскому национальному аэропорту, принимаются меры противовоздушной обороны. Повторяю, неизвестный пилот...

Хардкасл ахнул. Вот зараза! Еще один воздушный бандит Казье!

Он чуть не забыл, ведь Казье сказал, что у него есть и второй самолет, направляющийся бомбить Белый дом топливовоздушной взрывчаткой.

Это и был “неизвестный пилот”, он находился всего в нескольких милях.

Хардкасл натянул на голову толстый пуленепробиваемый кевларовский шлем, снятый с водителя “эвенджера”, поднес микрофон к губам и нажал кнопку передачи:

– Диспетчер “Кожи”, это... ну, это адмирал Айэн Хардкасл, на борту установки “эвенджер” на Молле. Как вы слышите этот передатчик?

– Говорит диспетчер “Кожи”, повторите.

– Диспетчер “Кожи”, это адмирал Хардкасл с борта одной из армейских установок “эвенджер” на Молле. Вы меня слышите?

– Парень, ты на связи с диспетчером “Кожи”. Это канал, используемый при воздушной тревоге. Если нужна медицинская или полицейская помощь, перейди на ОВЧ 121, 5 или на УВЧ 243, 0. Прием.

– Выслушайте меня. Анри Казье направил какой-то самолет на Вашингтон, округ Колумбия, самолет, который начинен взрывчаткой. Я нахожусь на земле, у одного из ваших “эвенджеров”. Все члены экипажа перебиты. Мне нужно знать, сколько времени в моем распоряжении и могу ли я что-нибудь сделать, чтобы предотвратить катастрофу. Прием.

– Послушайте, сэр, если вы на Молле, держитесь подальше от любых воинских подразделений, которые могут вам встретиться. Власти будут арестовывать или убивать любых мародеров и грабителей. Советую вам убраться из этого района как можно скорее. Если вы ранены или ваш дом получил повреждения, вам следует немедленно связаться с соответствующими органами...

Голос диспетчера неожиданно смолк, и на канале связи появился другой:

– Это адмирал Хардкасл, советник Белого дома по противовоздушной обороне?

– Совершенно верно. Я... – Хардкасл вдруг вспомнил из инструктажей, кто такой “Кожа”. – Это командир АВАКС, летающего над восточной Пенсильванией?

– Это майор Милфорд, командир корабля, – ответил Милфорд с “Кожи-90”. – Адмирал, мы следим за неопознанным самолетом примерно в девяти милях от вас к югу, на высоте около трех тысяч футов, ходовая скорость восемьдесять семь узлов, направляется прямо к столице. Какая там обстановка? Прием.

– Семьсот сорок седьмой разбился к западу от Конститьюшн-Гарденз, разрушив или повредив все, что находилось между мемориалом Линкольна и столичным яхт-клубом, – сказал Хардкасл. – Мы обнаружили установку “эвенджер”, по которой выстрелили из противотанкового ружья, к западу от памятника Вашингтону. Экипаж перебит, передняя часть грузовика, башенка и кабина стрелка изрядно покорежены. Этот самолет, за которым вы следите, принадлежит Анри Казье. Он говорит, что на борту самолета находится топливовоздушная взрывчатая смесь и что он собирается бомбить Белый дом. Нельзя ли каким-то образом вновь запустить эту установку? Возможно, дистанционно? Прием.

– Такое возможно, – ответил Милфорд, потрясенный услышанным. – У водителя должно быть компьютерное устройство дистанционного управления. Вам следует отыскать катушку волоконно-оптического кабеля ярдов в пятьдесят длиной. С его помощью вы сможете управлять установкой.

Компьютер оказался в крепкой пластиковой коробке у правого борта грузовика и был подключен к патрону под приборной доской, рядом с ним лежала круглая катушка. Коробка легко снималась со своего держателя. Волоконно-оптический кабель был тонкий, но крепкий.

– Я нашел его, – сказал Хардкасл. – Не отключайтесь.

Устройство для дистанционного управления представляло собой портативную ЭВМ с черно-белым экраном, запечатанной и покрытой пластиком клавиатурой и координатной ручкой размером с палец, встроенной в основание под клавиатурой. К удивлению Хардкасла, прибор работал. На экране высветилось простое меню выбора, и, нажав несколько кнопок, он получил радарное изображение неба над городом. Через три-четыре секунды Хардкасл понял, что означают символы на радароскопе – неопознанный самолет, обозначенный значком “А”, находился всего в десяти милях к югу.

– Дистанционное управление работает, и я получил изображение здешнего района.

– Хорошо, – сказал Милфорд. – Значит, телеметрия между АВАКС и установкой функционирует. Вы видите перевернутый вверх ногами корректурный знак вставки в нижней части экрана? Увеличьте или уменьшите изображение, чтобы увидеть его.

– Я его вижу.

– Теперь передвиньте курсор рукоятки на этот корректурный знак и нажмите кнопку под координатным шаром. – Хардкасл проделал эти манипуляции, и знак вставки оказался внутри ромба. – Что произошло?

– Вокруг знака вставки появился ромбовидный знак.

– Хорошо. Теперь посмотрите на меню выбора внизу экрана, там должна быть кнопка или многофункциональная клавиша, на которой написано “ОГОНЬ” или “АТАКА” – нечто вроде этого. Вы ее видите?

– Да. Это закрытый переключатель, на котором написано “ОГОНЬ”.

– Хорошо. Выйдите из установки, отойдите сами и отведите всех, кто есть поблизости, по крайней мере, ярдов на пятьдесят, потом нажмите эту кнопку. Башенка должна повернуться, а пусковые установки должны начать наводиться на цель. Можете подключить свой шлемофон к устройству дистанционного управления. Ракеты полетят, когда самолет будет находиться в пределах досягаемости. Действуйте.

Хардкасл подключил шлемофон водителя к портативному компьютеру, выбрался из грузовика, отмотал волоконно-оптический кабель по меньшей мере на пятьдесят футов и опустился на колени. Харли была далеко у него за спиной и хлопотала над Уилкс. Удостоверившись, что определительный ромбовидный знак по-прежнему охватывает изображающий врага символ “А”, он нажал кнопку “ОГОНЬ”. Она пожелтела, потом стала мигать. Направленная на запад башенка не повернулась.

– Башня не повернулась, а кнопка “ОГОНЬ” мигает желтьм, – радировал Хардкасл.

– Я не знаю, что это означает, – сказал Милфорд. – Отключите кнопку “ОГОНЬ”, вернитесь к установке и посмотрите, не заклинило ли башню и может ли она вращаться.

Хардкасл отключил кнопку и подбежал к “эвенджеру”. Ну конечно, вся циркулярная дорожка, по которой ездила башня, была покорежена и чуть ли не сорвана со своего основания. Двигаться башня никак не могла.

– Не думаю, что она может двигаться, – радировал Хардкасл. – Противотанковая ракета покорежила к чертям собачьим направляющие башни. Там везде разлилась жидкость.

– А не может она повернуться в другом направлении?

– Нет. Вся башня сошла с направляющих. Чтобы поставить ее на место, нужен кран.

– Тогда вам лучше как можно скорее убраться из этого района, адмирал, – посоветовал Милфорд. – Вы сделали все что могли. Через пять-шесть минут самолет будет у вас над головой.

Сдаваться Хардкаслу не хотелось, как не хотелось, чтобы рядом с ним оказался кто-нибудь еще. К тому же их машина вряд ли на ходу.

– Дебора, направляйтесь в сторону Капитолия. В нашем распоряжении не больше пяти минут.

– А как же директор?

– Вы идите, Уилкс я принесу. Казье собирается бомбить Белый дом, а от врзывчатки, которой он пользуется, мы все можем изжариться. Вы сумеете дотащить туда Уилкс?

– Не думаю, – сказала Харли. – Я останусь здесь с вами, Айэн. Ничего другого сделать нельзя.

– Я заберу Уилкс через минуту, а вы направляйтесь к Капитолию. Идите же!

Харли неохотно встала и побрела на восток, к Капитолию. Хардкасл нашел четырехбатареечный фонарик, осмотрел “эвенджер” изнутри и тут же попал в самую точку. С полок за пассажирским сиденьем он снял два зеленых пластиково-стальных ящика, открыл их и увидел комплект для запуска ракет с плеча и два жестяных цилиндра.

– Что это такое? – спросила Харли у него за спиной.

– Я же сказал, уходите к Капитолию.

– Я не в силах, я почти не вижу, куда иду, – сказала Харли. – Я помогу вам. Вы знаете, что это такое?

Хардкасл выругался и потянул за желто-черное ушко сбоку агрегата. С противоположной стороны тут же выскочило решетчатое устройство, напоминающее открытую клетку для зверей.

– Это устройство для запуска ракет “стингер” с плеча, – сказал Хардкасл. – Я полагаю, мы можем взять ракеты с этой установки и запустить их. Нам остается только придумать, как вытащить ракеты из установки.

– Армия, похоже, уже позаботилась об этом, – сказала Харли, посветив фонариком на внутреннюю сторону крышки упаковочного ящика, где они увидели цветные картинки вроде кадров из мультиков, подробно объясняющие, как это сделать. Они разомкнули две защелки в нижней части правой пусковой установки и увидели саму установку, потом открыли еще две защелки на одной из зеленых алюминиевых трубок, и ракета “стингер” выпала из установки. Харли помогла вставить эту алюминиевую трубку в установку для запуска ракет с плеча. Хардкасл взял один из жестяных цилиндров, вставил его в паз перед спусковым крючком, повернул, и тот встал на место. Зеленый огонек сбоку агрегата подсказал ему, что установка готова к действию.

– Подайте-ка мне компьютер, – попросил Хардкасл. – На нем карта, показывающая, где сейчас находится самолет Казье.

Харли принесла компьютер, открыла его и изучила экран. Хардкасл тем временем нажал кнопку микрофона на шлемофоне:

– “Кожа”, это Хардкасл. Я нашел установки для запуска ракет “стингер” с плеча. Я попробую сбить самолет “стингером”.

– А вы когда-нибудь прежде стреляли “стингерами”, адмирал?

– А это так трудно? – спросил Хардкасл. – Здесь есть инструкция с картинками.

– Три мили, – сказала Харли. – Направляется прямо к нам.

– Вы можете разобраться в этой инструкции? – спросил ее Хардкасл.

Харли изучила рисунки.

– Похоже, кнопка на левой стороне агрегата для... для ОСЧ?

– Ответчик “свой – чужой”, – объяснил Хардкасл. – Он сообщит нам, передает ли самолет соответствующие сигналы. Это не имеет значения. Если он подлетит сюда, я его расстреляю. Дальше.

– Большой рычаг позади агрегата. Потяните за него вниз большим пальцем, когда самолет будет находиться в пределах досягаемости. Питает гирокомпас ракеты, охлаждает наводящуюся головку и заряжает цилиндр с отработанным газом.

– Какая дальнобойность?

Харли сверилась с экраном компьютера.

– Две мили.

Время, казалось, тянулось страшно медленно. В небе Хардкасл ровным счетом ничего не видел, ему мешали огни и затухающее зарево на юге, а сейчас по всему городу завыли сирены, и он не мог даже прислушаться.

– Удаление? – крикнул он.

– Полторы мили...

– Я его вижу... Господи Иисусе, он так низко! – крикнул Хардкасл.

Это была небольшая одномоторная “сессна” с выпущенным шасси, и, казалось, она летит на высоте меньше ста футов. Она находилась к югу от Тайдл Бейсин, над самыми верхушками деревьев. Случайные порывы ветра или тепловые потоки от пожара сносили самолет в сторону или заставляли терять высоту, но он снова выравнивался и ложился на прежний курс, направляясь прямо на Белый дом. Хардкасл нажимал на большой рычаг за рукояткой агрегата, пока тот не щелкнул и не остановился. Вдруг донесся хлопок сжатого воздуха и громкое жужжание.

– По-моему, все включено. Что дальше?

– Большая кнопка перед рукояткой. Нажмите ее большим пальцем и держите, чтобы открылся затвор наводящейся головки. Посмотрите в прицел и поймайте цель.

Хардкасл посмотрел сначала над прицелом, наводя по вертикали, а уж потом заглянул в прицел. В центре прицела под крошечным кружком была зубчатая рамка. Когда “сессна” оказалась в центре этого кружка, он услышал громкое “бип-бип-бип-бип”...

– Он пищит. Что дальше?

– Нажмите на спуск и сбейте его к такой-то матери, – сказала Харли.

Хардкасл нажал на спуск.

Послышалось очень громкое “вушшшшш”, а отдача вышла совсем слабая. Ракета выскочила из алюминиевого цилиндра, полетела в небо... и тут же упала на землю, примерно в пятидесяти ярдах от них. Мгновение спустя включился двигатель ракеты, почти не касаясь земли, она быстро понеслась куда-то и скрылась из виду.

– Срань! Она не пошла по курсу. Не пошла! – вскричал Хардкасл.

– А должна была полететь! – крикнула в ответ Харли. – Мы все сделали правильно.

Но Хардкасл уже вытаскивал вторую ракету из установки “эвенджер”. Он снял пусковую трубку с наплечного агрегата, открутил горячий цилиндр с батарейками, установил вторую ракету в наплечную пусковую установку и прикрутил новый блок питания.

Когда Хардкасл снова поднял “стингер” на правое плечо, “сессна” уже находилась над мемориалом Джефферсона и опускалась все ниже. Пересекая огненную полосу, прочерченную на земле “боингом” террористов, она попадала в восходящие потоки горячего воздуха и ее крылья неистово раскачивались. Хардкасл еще раз прицелился, нажал рычаг запуска, и вдруг из обоих концов установки пошел кислотный белый газ. Хардкасл швырнул ракету вместе с пусковой установкой на землю. Газ выходил под высоким давлением, и блок питания под рукояткой дымился.

– Ракета, должно быть, неисправна, – сказал Хардкасл.

Харли уже бежала к “эвенджеру”, чтобы снять еще один снаряд, а Хардкасл открыл второй ящик и вытащил новую ручную пусковую установку. Теперь он мог сам изучить руководство по применению.

“Вон оно что!” – воскликнул он про себя.

Ракета выталкивалась из пускового цилиндра сжатым азотом, после чего следовала полуторасекундная задержка, прежде чем запускался мотор самой ракеты. Пусковая трубка должна была находиться в вертикальном положении или во всяком случае быть поднятой вверх, чтобы ракета не упала на землю раньше, чем заработает ее мотор. Последний рисунок показывал, как наводить ракету на цель и как правильно держать установку навскидку. Когда раздастся сигнал, означающий, что цель поймана, “стингер” надо поднять так, чтобы цель попала в одно из углублений на донышке прицела – в зависимости от направления ее полета. Наводящаяся головка ракеты все равно не упустит цель, а когда мотор ракеты заработает, она отыщет ее и поразит.

Когда они зарядили третью ракету и прикрепили блок питания, “сессна” была уже почти над головой, она летела западнее памятника Вашингтону, и расстояние до нее не превышало длины футбольного поля. Хардкасл отчетливо видел два предмета под крыльями самолета. Наверняка баллоны с той самой гремучей смесью. Он подождал, пока “сессна” удалится на север, и, когда она находилась над проспектом Конституции, включил блок питания, щелкнул переключателем и убрал щиток с поисковой головки. Услышав телеметрический сигнал, он навел ракету на “сессну” в последний...

– Ни с места! – крикнул кто-то у него за спиной. – ФБР! Немедленно бросьте ракетную установку!

– Нет! – вскричала Харли. – Я Харли из контрразведки! – Она показала свое удостоверение сотрудника казначейства США, надеясь, что агент ФБР заметит “сигнал безопасности” обычного федерального агента – согнутый палец над значком и два пальца на удостоверении. – Мы пытаемся задержать тот самолет!

– Я сказал, бросьте ее! – Очевидно, в горячке агент не заметил “сигнала безопасности” Харли. Агенту ФБР, подъехавшему к памятнику Вашингтону, вполне могло показаться, что Хардкасл пытается выстрелить из базуки по Белому дому или зданию министерства торговли.

– Нет! – вскричала Харли. – Я из контрразведки! Он имеет полное право на это! Не делайте глупостей!

Хардкасл почувствовал, как две пули резко ударили его в спину, но пуленепробиваемый жилет спас ему жизнь. Он поднял установку, взял цель в средний вырез прицела и, хотя установка была направлена гораздо выше “сессны”, нажал на спуск... И тут две пули впились в шлем Кевлара. Не сумев поразить его выстрелами в спину, агент решил пальнуть ему в голову. На этот раз он уложил Хардкасла.

Ракета вылетела из трубы и взмыла ввысь, почти скрывшись из виду. К “сессне” она и не приблизилась. Хардкасл решил, что промахнулся и на этот раз. “Это был наш последний шанс, черт побери”, – подумал он и рухнул ничком, контуженный и неподвижный.

“Наш последний шанс... О, боже, нет...”

Он посмотрел в сторону Белого дома, и тут кто-то крикнул:

– Глядите!

“Сессна” как раз прошла над нулевой координатой в северном конце Эллипса и продолжала лететь к Белому дому, когда на ее крыльях мелькнули две короткие вспышки – это упали канистры с топливовоздушной смесью.

– Всем лечь! Ложитесь! – пробормотал Хардкасл. – Бомбы... бомбы уже... летят... – Но губы, казалось, больше не слушались его.

Ракета “стингер” уже нырнула вниз, когда из ее моторчика вырвался яркий оранжевый язычок пламени, а спустя долю секунды, описав плавную и грациозную дугу, она врезалась в левый борт “сессны” у самого сопла, недалеко от кабины. Полуторафунтовая боеголовка взорвалась при соприкосновении, и самолет перевернулся через нос, пошел по спирали вниз и разбился на южной лужайке у Белого дома.

А когда из канистр стала вытекать смертоносная гремучая смесь, взорвалась ракета “стингер”. Облако паров не успело толком рассеяться и смешаться с воздухом, чтобы набрать сокрушительную взрывную мощь. Но все равно, взметнувшийся над лужайкой огненный шар имел около тысячи футов в поперечнике. Этого вполне хватило, чтобы вся южная лужайка обуглилась, а в старых зданиях администрации и казначейства вылетели стекла. Поликарбонатные пуленепробиваемые стекла в окнах Белого дома покрылись рябью и задрожали от взрыва, но все же уцелели. Харли за полмили чувствовала исходивший от этого огненного шара страшный жар. Послышалось несколько громких взрывов. Это упали на землю, не причинив никакого вреда, бомбочки с топливовоздушной взрывчаткой, разнесенные большим взрывом на несколько сотен футов.

Харли и агент ФБР подбежали к Хардкаслу. Агент приставил пистолет к голове адмирала, но Харли сунула ему под нос свой жетон и удостоверение.

– Вызовите “скорую”, болван, – приказала она. – Он только что спас Белый дом. Директор тоже ранена... Она вон там.

– Директор... ФБР?

– Нет, директор картины “Я люблю Люси”.

– Ну, господи Иисусе, агент, откуда мне, к чертям собачьим, знать...

– Да вызовите же “скорую”, черт побери! – завопила Харли. Она осторожно расстегнула шлем – он распался на куски у нее в руках.

– Айэн! С вами все в порядке? Вы меня слышите? Ответа не было. Затылок Хардкасла покрылся блестящей алой кровью, такой яркой на фоне седых волос.