Глава 4

Окрестности Вильнюса, Литва,

13 апреля, 03.09 по вильнюсскому времени.

Вадим Терехов имел единственную цель в жизни — привести к власти своего ставленника. Создать своими руками короля. Сам он быть королем не желал, но хотел стать незаменимым для короля человеком, следить за тем, чтобы король сохранял свое могущество. То есть стоять у власти, не неся при этом ответственности.

В Литве, а возможно, скоро и в Москве, король МСБ — это Габович. Он любил все держать в своих руках, контролировать все до мельчайших деталей. События должны были протекать в строгом соответствии с его планами. И чем меньше всяких неожиданностей следовало со стороны Терехова, тем больше это нравилось Габовичу.

Габович должен был прибыть в исследовательский корпус «Физикоуса» в шесть утра для разговора с ответственными конструкторами бомбардировщика-"невидимки" «Туман». До первого полета нового опытного образца оставалось всего несколько недель, поэтому Габович хотел убедиться, что все в порядке, и еще он хотел поговорить с конструкторами о соглашении, которое он заключил с белорусским генералом Вощанкой. Ученым «Физикоуса» в обмен на поставки оружия будет разрешено продолжать работы, получая при этом приличную заработную плату и прочие привилегии.

Терехов собрал все конструкторское бюро на предварительное совещание в пять утра. Если на этом совещании возникнут серьезные проблемы, то их надо будет решить, а не слишком серьезные — снять. Да и вообще, следовало тщательно отрепетировать то, что будет говорить каждый из конструкторов. Чтобы не возникло никаких неожиданностей. А чтобы это предварительное совещание началось в пять утра, Терехову надо было оказаться в своем кабинете в четыре и до половины пятого обзвонить всех этих обычно рассеянных ученых и напомнить, чтобы не опаздывали. Ему приходилось постоянно шевелить их как человеку, отвечающему за то, что предстояло увидеть и услышать Габовичу. Многие из ученых уже давно поняли, что в их же собственных интересах ублажать Терехова.

Он находился примерно в пяти милях от ворот Денерокина, когда наткнулся на длинную колонну бронетехники с опознавательными знаками МСБ. Большинство машин представляли собой легкие или средние тягачи, возможно, они перевозили солдат или боеприпасы, но замыкали колонну машины, которые тянули старые танки Т-62 и боевые инженерные машины, похожие на танки, но оснащенные тралами, бульдозерными отвалами и подъемными кранами. Колонна двигалась очень быстро, со скоростью примерно пятьдесят километров в час. И хотя Терехов являлся заместителем командующего всеми силами МСБ в Литве, он не узнал ни одной машины из этой колонны.

Патрульные на мотоциклах (у некоторых — коляски с пулеметами) сновали вдоль колонны, проверяя боковые дороги и регулируя движение. Несколько раз патрульные проезжали мимо машины Терехова, и находившиеся в колясках солдаты светили внутрь машины фонариком. Терехов показывал свое удостоверение сотрудника МСБ, патрульные отдавали честь и уезжали вперед. Но потом несколько мотоциклов вернулись и стали сопровождать его машину.

Когда машина Терехова подошла к середине колонны, глаза его округлились от удивления. Он увидел первую зенитно-самоходную установку ЗСУ-23-4. Приземистая, похожая на жука, ЗСУ напоминала небольшой танк, но вместо одной большой пушки была оснащена четырьмя, установленными в передней части длинной плоской башни. В задней части башни размещалась дисковая антенна радара, похожая на большую тарелку. Даже двигаясь по шоссе, установка выглядела угрожающе. Перемещение такой странной колонны вблизи «Физикоуса» заставило Терехова задуматься, но он не смог припомнить никаких запланированных в этом месте и в это время маневров. Неужели вся эта бронетехника направляется в «Физикоус»? Непохоже... он ничего не слышал об усилении тысячного гарнизона омоновцев. Армейская база СНГ в Даргусяе находилась в тридцати километрах южнее Вильнюса, и, следуя по этой дороге, колонна доберется туда за час. Но туда ли она направляется?..

Лучше было попытаться выяснить это, чем тупо сидеть и гадать. Терехов взял микрофон ультравысокочастотной рации.

— Центральный, я — Четыреста одиннадцатый, третья категория срочности. Прием.

Последовала небольшая задержка, потом ему ответили:

— Я — Центральный, оставайтесь на связи, Четыреста одиннадцатый.

Терехов принялся ждать.

Колонна прошла последний, основной, поворот на Даргусяй. Сомнений не осталось, она направлялась в «Физикоус». Что-то тут явно было не так, а размер и состав колонны настоятельно требовали от Терехова выяснить, что происходит. Габович определенно захочет все знать точно.

— Центральный, я — Четыреста одиннадцатый, вторая категория срочности. — Ему разрешалось пользоваться второй категорией срочности, но только при исключительно важных запросах. Настало время воспользоваться этой возможностью...

— Понял, Четыреста одиннадцатый, вторая категория срочности, слушаю вас.

— Прошу сообщить данные о подразделении усиления, возможно — батальон, направляется по Швенченисскому шоссе к научно-исследовательскому институту «Физикоус». Фамилия командира, дата приказа и фамилия отдавшего приказ.

— Четыреста одиннадцатый, мы сейчас не можем передать ваш запрос, — ответил радист. — Все каналы работают на воинские перевозки. Подождите минут десять — двадцать.

— А в чем вообще дело? — все же спросил Терехов, хотя понимал, какой последует ответ.

— Четыреста одиннадцатый, эту информацию я не могу сообщать по открытой связи. Повторите позже ваш запрос по закрытой линии.

Черт бы их всех побрал, подумал Терехов. Сначала эта колонна тягачей на шоссе с опознавательными знаками МСБ, потом вдруг все каналы связи заняты военными. Что же, черт побери, происходит? И почему его не предупредили?

При первой же возможности Терехов обогнал тягач и поехал в голову колонны. Впереди он увидел камуфлированную штабную машину с несколькими офицерами МСБ, и первым же позывом Терехова было приказать водителю остановиться и выяснить у старшего офицера, чей приказ он выполняет. И тут он заметил первое знакомое лицо — полковник Игорь Мурзуриев, начальник управления тыла МСБ, расквартированного в Калининграде. Но какого черта делает здесь этот кабинетный червь? Ведь Мурзуриев имел репутацию отъявленного сачка, избегавшего любой сложной работы. Терехова не покидала мысль остановить грузовик и выяснить у Мурзуриева, как он тут оказался. Скорее Терехову даже хотелось выяснить причину, заставившую этого лентяя вылезти в такой час из кровати и проехать почти через всю Литву во главе колонны техники.

Но Терехову необходимо было попасть в «Физикоус», чтобы связаться с оператором радиосвязи и выяснить у него обстановку.

И Терехов направил автомобиль вперед, обгоняя колонну.

Очень скоро он все выяснит.

Воздушное пространство над Балтийским морем

вблизи побережья Литвы,

13 апреля, 03.09 по вильнюсскому времени

(12 апреля, 21.09 по среднеевропейскому).

Самолет-заправщик КС-10 «Экстендер», закончив заправлять в воздухе две самолета и два самолета-вертолета, оставил их в шестидесяти милях от побережья Литвы. Заправка осуществлялась на малой высоте, около тысячи футов над Балтийским морем, потому что они вынуждены были избегать десятков радаров ПВО, контролировавших воздушное пространство, РЛС обнаружения дальнего радиуса действия и патрульных катеров, чьи радары контролировали морскую поверхность. Так что приходилось летать гораздо ниже гражданских и военных самолетов, следующих в Ригу, Клайпеду или Калининград.

Заправщик КС-10 — огромный, модифицированный авиалайнер DC-10 — нес на борту столько топлива, что его хватило бы всем четырем самолетам на весь обратный путь в Соединенные Штаты. Он великолепно подходил для выполнения этой задачи не только из-за большой вместимости, но и потому, что мог обслуживать различные типы самолетов. КС-10 имел стреловидный переходник для быстродействующей системы заправки, стандартной для более крупных самолетов ВВС, когда наконечник длинного переходника вставлялся в гнездо на борту заправляемого самолета. Но, кроме этого, имел систему заправки типа «воронка», общую для самолетов и вертолетов, базирующихся на авианосцах, когда переходник от заправляемого самолета вставлялся в освещенную, похожую на корзину воронку, расположенную на конце длинного, диаметром четыре дюйма шланга, выдвигавшегося из заправщика.

Заправщик закончил плавный поворот к северу, взял курс на Стокгольм и стал постепенно набирать высоту. Штурмовые самолеты продолжили полет, их сопровождал самолет Е-ЗС с системой дальнего радиолокационного обнаружения и управления АВАКС, летевший на высоте тридцать тысяч футов. РЛС самолета сканировали воздушное пространство в поисках истребителей или других самолетов на пути заправщика и по курсу следования самолетов с морскими пехотинцами. РЛС ABAKCa-APY-2, имевшие большой радиус действия, могли поддерживать радарную связь с самолетами морской пехоты во время их действий над территорией Литвы.

В иллюминатор правого борта Патрик Макланан, летевший в самолете-вертолете, увидел, как заправщик отошел от их группы. Каждый раз, когда заправщик уходил от своих самолетов, у него возникало чувство надвигающейся беды, как будто заправщик был последней тоненькой ленточкой, отделявшей порядок от хаоса, мир от войны. Если самолет, в котором ты находишься, не возвращается вместе с заправщиком, как это иногда бывало во время тренировочных полетов, то ясно, что ты отправляешься в бой... Тогда это означало — лететь навстречу учебной цели, высокоскоростному реактивному самолету, снабженному создающей электронные помехи системой, с экипажем, сосредоточенным на ожидании противника. Но тогда руки Макланана лежали на рычагах управления — если не самолетом, то, по крайней мере, сложнейшей системой вооружения. А сейчас его потные, липкие ладони были на коленях, и он изо всех сил старался, чтобы никто не заметил, как они дрожат.

Конечно, раньше Макланану приходилось участвовать в боевых операциях, в опаснейшей из таких они и потеряли Дэвида Люгера. Но одно дело ставить на карту свою жизнь, находясь в оснащенном новейшей техникой бомбардировщике В-52, который проносится над землей со скоростью восемь миль в минуту, и совсем другое — лицом к лицу столкнуться с противником, вооруженным автоматом. В воздушном бою нервничать случалось, когда садишься в самолет или когда ведешь воздушный бой, а оборудование тебя не слушается. Но чаще нервничали истребители, ведь им за доли секунды надо было решить, предпринять ли последний маневр или уклониться от встречи с противником.

Именно спокойствие в боевой обстановке и принесло Макланану славу лучшего бомбардировщика Соединенных Штатов, которая вновь и вновь подтверждалась призами, полученными в соревнованиях по навигации и бомбометанию в составе экипажа бомбардировщика В-52. Совсем не плохо для парня, который не заканчивал академии ВВС, не был инженером или летчиком-испытателем. В отличие от большинства летчиков из Технологического центра аэрокосмических вооружений, обычно заносчивых и высокомерных, Макланан был спокойным, трудолюбивым, действовал, как настоящий профессионал. Его прекрасное знание бомбардировщика В-52, который он любовно называл «Буйволом», изначально и привлекло к Макланану внимание руководителя Центра Брэда Эллиота, создававшего «Мегакрепость».

Но, выпав теперь из привычной среды, Макланан, открытый и уязвимый, начал в конце концов понимать, что пехотинцу выдержка требуется каждую секунду. Тренированная нервная система защищает его, придает силы и решимость идти вперед. Тут нет никакой обшивки из волокнистой стали, нет скорости, нет электроники, чтобы защитить тебя. Как только очутился на земле — открыт со всех сторон.

Но Макланану предстояло действовать не одному, морские пехотинцы вообще никогда не действовали в одиночку. В состав штурмовой группы входили самые сложные в мире боевые машины, готовые появиться в небе над столицей Литвы.

Головным в штурмовой группе был самолет ВВС — МС-130Н «Боевой коготь-2». По документам он числился транспортным самолетом — типичный «мусоровоз». Но ничего типичного в нем не было. Оснащен самым сложным в мире навигационным оборудованием, системой предупреждения об опасных погодных условиях, специальными определителями цели, системой глобальной связи, защиты от помех в эфире и создания их, приборами для имитации ложных целей. Все это позволяло летать в районах с насыщенной обороной, доставлять туда грузы и вывозить людей. Сейчас на борту самолета находилось двадцать тысяч фунтов груза, предназначенного главным образом для спецназовцев, участвующих в операции, а также для американского посольства в Вильнюсе.

Вторым следовал вооруженный транспортный самолет AC-130U «Призрак». Его вооружение составляли три пушки: 25-миллиметровая, с высокой начальной скоростью снаряда, — для поражения наземных целей, войск и обычных транспортных средств, 40-миллиметровая — против легкой бронетехники и 105-миллиметровая гаубица — для разрушения зданий и уничтожения тяжелой бронетехники. Все они были установлены по левому борту. Пушки дистанционно управлялись наводчиками, которые пользовались показаниями датчиков обнаружения источников тепла, телескопических высокочувствительных телекамер и всепогодных РЛС с высокой разрешающей способностью. Находясь над зоной цели, «Призрак» мог обрушить смерть и разрушение на противника с высокой точностью. Дополняли вооружение двенадцать ракет «Адский огонь» с лазерной системой наведения, подвешенные по шесть на каждом крыле. Ракеты могли уничтожать танки и другие цели, по дальности действия значительно превосходя пушки.

Последние два самолета имели позывные, соответственно, «Молот-3» и «Молот-4», по документам они не входили в состав штурмовой группы, и их экипажи не числились в списке участников операции. Позади и правее штурмовой группы следовали два самолета-вертолета морской пехоты MV-22A «Морской молот». Они являлись специальным вариантом для морской пехоты самолетов ВВС CV-22 «Отбойный молоток» и использовались вместо устаревших десантных вертолетов СН-46 «Морской рыцарь», которые было решено снять с вооружения. «Морские молоты» базировались на военно-морской базе Черри-Пойнт, широко применялись на десантных кораблях морской пехоты, таких, как «Оса». Они могли взлетать и садиться вертикально, как вертолеты, но обладали скоростью, дальностью полета и грузоподъемностью турбовинтовых самолетов. Два самолета, участвовавшие в этой операции, были модифицированы для полетов на низкой высоте, навигации по местности, точного десантирования с воздуха, радиоэлектронной борьбы и подавления огневых точек.

В отличие от своих аналогов из ВВС «Морские молоты» имели на борту гораздо больше вооружения, чтобы обеспечить интенсивную поддержку морских пехотинцев с воздуха. Наряду с 20-миллиметровой пушкой, установленной слева на подфюзеляжной гондоле шасси, и пусковым контейнером для двенадцати ракет «Стингер» с головками автоматического термонаведения, установленным на гондоле справа, «Морские молоты» имели еще два пулемета калибра 7,62 миллиметра для непосредственной поддержки морской пехоты: один у правой двери, а другой на задней грузовой аппарели.

На борту первого «Морского молота» находились восемнадцать морских пехотинцев из 26-го экспедиционного отряда, входивших в состав элитного штурмового подразделения, в этом же самолете летели их командир капитан морской пехоты Брайан Снайдер, радист и начальник штаба. Им предстояло руководить всей операцией по захвату исследовательского центра «Физикоус» с борта «Морского молота». Эта группа была специально подготовлена для захвата и обыска зданий, в лагере Кемп-Леджен они тренировались на макете здания, аналогичного их объекту в «Физикоусе». Вместо обычной формы и обуви десантников они были одеты в черные комбинезоны из огнестойкой ткани, кевларовые бронежилеты и легкие кроссовки «Hi Tech». Головы защищали новые каски «Оккупант», напоминающие летные шлемы с кислородной маской. Новые пуленепробиваемые кевларовые каски были оснащены очками ночного видения, респиратором и портативной ультравысокочастотной рацией.

Стандартное вооружение составляли автоматы MP5SD калибра 9 миллиметров с инфракрасным прицелом и глушителем, и автоматические «кольты» 45-го калибра. В войсках специального назначения только морские пехотинцы продолжали пользоваться старыми «кольтами». Четверо морских пехотинцев были вооружены автоматическими гранатометами «Гидра» с вращающимся барабаном на двадцать гранат. Барабаны были укомплектованы гранатами большой мощности, а также осколочными. Необходимый тип гранаты выбирался при стрельбе с помощью переключателя. У всех морских пехотинцев имелись ослепляющие, осколочные гранаты и гранаты со слезоточивым газом.

Во втором «Морском молоте» летели еще восемнадцать морских пехотинцев, составлявших группу прикрытия. В их задачу входило обеспечение безопасности в районе посадки обоих самолетов, поэтому и вооружены они были значительно солиднее. Штурмовые винтовки М-16А2, автоматические пистолеты «беретта» калибра 9 миллиметров, легкие станковые пулеметы M249-FN, противотанковые ракеты, портативные зенитные ракеты «Стингер», 40-миллиметровые гранатометы М-42 и М703.

В эту группу были включены Патрик Макланан, Джон Ормак и Хэл Бриггс, находившиеся под непосредственной опекой сержанта Уола. Им предстояло опознать Дэвида Люгера, когда штурмовая группа найдет его, а также после очистки здания собрать всю, какую только можно будет найти, документацию, касающуюся советского бомбардировщика-"невидимки" «Туман». Еще на троих офицеров ВВС возлагалась обязанность нести дополнительный боезапас гранат и коробок с пулеметными лентами.

Поскольку все трое входили в состав группы прикрытия, то и вооружены они были точно так же, как все морские пехотинцы из этой группы. У всех автоматические пистолеты калибра 9 миллиметров, у Бриггса и Макланана винтовки М-16, а Ормаку, поскольку он так и не смог овладеть винтовкой, дали автомат МР-5 калибра 9 миллиметров с магазином в тридцать два патрона, поскольку оружие германского производства было легко в обращении и весьма надежно.

Все офицеры были в стандартных кевларовых пехотных касках, выкрашенных в черный цвет, ремни прочно удерживали их на голове, на затылке касок имелась инфракрасная идентификационная бирка. На поворотном кронштейне к каске крепились очки ночного видения NVG-9, провод питания от батарей проходил вокруг каски и спускался по спине к сумке с батареями. Стандартное снаряжение «Алиса» включало аптечку для оказания первой медицинской помощи, десантный нож, фляги с водой, подсумки с боеприпасами, гранаты и минимальный запас продуктов. Завершали снаряжение обычные камуфляжные комбинезоны морской пехоты, высокие ботинки, перчатки. На лица была тщательно нанесена маскировочная раскраска. Как и морские пехотинцы первой штурмовой группы, офицеры ВВС надели кевларовые бронежилеты, закрывающие тело спереди и сзади. А на остальных морских пехотинцах из их группы прикрытия были легкие бронежилеты, защищающие от осколков и шрапнели.

Бриггс не мог дождаться того момента, когда вступит в бой, в снаряжении он чувствовал себя легко, оно его ничуть не стесняло. А вот Макланан и Ормак не представляли, как пойдут в бой со всей этой кучей барахла, которым были увешаны их тела, им было трудно делать в этом снаряжении даже простейшие движения, например, подниматься по трапу самолета.

Сержант Уол отмечал про себя все эти моменты, и чем больше их было, тем сильнее росло его беспокойство.

На борту их самолета находился командир роты, которой предстояло заняться охраной «Физикоуса», — невероятно молодо выглядевший лейтенант морской пехоты. Некоторое время Уол тихонько переговаривался с ним, потом протиснулся между морскими пехотинцами и сел рядом с тремя офицерами ВВС.

— Я долго думал над этим, джентльмены, — обратился он к Ормаку и к остальным после того, как дозаправка была закончена. — Посоветовался даже со взводным сержантом и с лейтенантом.

Патрик бросил взгляд на командира роты «Альфа» морской пехоты старшего лейтенанта Уильяма Маркса. На вид этому пареньку было лет шестнадцать, кевларовый шлем, казалось, велик ему размера на три, а висевший на бедре автоматический «кольт» 45-го калибра выглядел для него слишком тяжелым. Но он командовал одной из трех рот специального назначения, входивших в состав 26-го экспедиционного отряда морской пехоты, что было высочайшим достижением для молодого офицера. И если Уол, ветеран морской пехоты с пятнадцатилетним стажем, явно с уважением относился к этому человеку, то Макланану тут было над чем призадуматься. А взводный сержант — здоровый, коренастый, солидно выглядевший негр по фамилии Тримбл — за все время не обмолвился с офицерами ВВС и парой слов...

— Лейтенант согласился с моим решением, — продолжил Уол. — Мне очень бы не хотелось делать этого, но вы двое, — он указал на Ормака и Макланана, — пойдете без винтовок.

Макланан не мог поверить своим ушам. Слова Уола словно повергли его в шок. А самое обидное заключалось в том, что Макланан уже начал привыкать к своей винтовке, хотя, конечно, до умелого обращения с ней ему было еще далеко. И теперь приказ сдать ее сильно задел его. Но спорить было бесполезно — все уже хорошо поняли, что значит возражать Уолу.

Ормак взял свой автомат МР-5, отсоединил магазин и оттянул затвор, чтобы Уол мог убедиться, что в патроннике нет патрона. Затем передал оружие сержанту.

То же самое Макланан проделал со своей винтовкой М-16.

Уол передал оружие командиру экипажа самолета, и тот положил его на стеллаж вблизи установленного перед дверью пулемета.

— У вас есть пистолеты, и вы показали, что хорошо умеете обращаться с ними. Капитан Бриггс поможет вам при высадке из самолета.

Макланану показалось, что про себя Уол добавил: «А я буду молиться, чтобы вы, неумехи, не выбрались из самолета».

— В любом случае у меня нет желания тащить эту чертову штуку, — пробурчал Ормак, начиная снимать со снаряжения подсумки с запасными магазинами и передавая их Уолу для распределения между морскими пехотинцами. — Я так и не научился ею пользоваться. — Голос его звучал глухо, как из бочки.

Услышав, как говорит Ормак, Макланан слегка встревожился: неужели если он сейчас заговорит, то и его голос будет звучать точно так же? Выяснять это не хотелось, но разговор все же следовало поддержать. Макланан кивнул на морских пехотинцев, окружавших их, и сказал Ормаку:

— Пусть эти ребята занимаются стрельбой. А мы будем беречь свои головы и спасать Дэвида.

Похоже, Ормаку понравилась логика, прозвучавшая в словах Макланана, хотя отведенный в сторону взгляд и нерешительный кивок головы указывали на мучившую его неуверенность.

«Морской молот» выполнил плавный поворот и, кажется, еще снизился. Патрик, которому приходилось летать на больших самолетах на малой высоте, не думал, что «Морской молот» сможет спуститься еще ниже, но он смог. Порывы ветра трясли самолет, и впервые за всю свою карьеру Макланан испытал странное ощущение воздушной болезни.

Хэл Бриггс, похоже, сразу заметил это даже при тусклом свете красного фонаря, освещавшего отсек.

— Ты слегка позеленел, Мак. Думай, что ешь лимон, мне это всегда помогает, — посоветовал он Патрику.

— Мне приходилось летать и на малых высотах, и ночью, и в плохую погоду, — ответил Макланан. — Но обычно я находился за рычагами управления или, по крайней мере, мог видеть, что творится за бортом. А вот такой полет в качестве пассажира совсем не доставляет мне удовольствия. Мне нужен хотя бы иллюминатор.

— Могу рассказать тебе парочку историй, от которых у тебя волосы встанут дыбом, — предложил с улыбкой Бриггс, — но твоему желудку это не поможет. Думай о Дэвиде. Скоро мы увидим его.

В последнее время эти слова стали своеобразным боевым кличем их маленькой группы. В моменты, когда им хотелось все бросить, когда они страдали от недостатка опыта, когда не могли справиться с каким-нибудь упражнением, то повторяли про себя или говорили друг другу: «Думай о Дэвиде».

Макланан подумал, что жизнь иногда выписывает действительно странные зигзаги. Три недели назад он занимался модификацией бомбардировщика-"невидимки" В-2, прибывшего в «Страну грез». Две недели назад он узнал, что Дэвид Люгер жив, и уже через несколько часов впервые в жизни стрелял из винтовки М-16. А неделю назад он стоял на коленях в грязи и на него орал чокнутый сержант морской пехоты. И вот теперь он сидит в самолете, предназначенном для выполнения специальных операций, вооружен ножом и большим пистолетом калибра 9 миллиметров, лицо его разукрашено специальной краской, он летит в Литву.

Безусловно, странный зигзаг судьбы.

У него уже нет этой чертовой винтовки, но Макланан еще не решил для себя, хорошо это или плохо.

Через несколько минут лейтенант Маркс поднялся и посмотрел в хвост «Морского молота». Держась за поручень, который шел вдоль потолка, он крикнул:

— Третий взвод!

Морские пехотинцы ответили ему каким-то животным ревом, и даже трое офицеров ВВС не смогли удержаться от крика. Двухнедельное пребывание среди этих элитных бойцов наложило на них свой отпечаток.

— Высадка через десять минут. Сержант Уол проведет последний инструктаж. Задача у нас простая — попасть внутрь, найти и захватить «зомби», а далее контролировать ситуацию, пока эти трое офицеров ВВС будут рыться в столах. Пятнадцать минут на земле, затем уходим и улетаем.

У Макланана зашлось сердце, когда он услышал, как Маркс назвал Дэвида «зомби», но остальные морские пехотинцы хорошо понимали, что Люгер не просто цель, которую надо обнаружить и «захватить». И все же их в первую очередь тревожила своя собственная судьба и судьба однополчан. Морской пехотинец рискнет жизнью ради выполнения задачи, но жертвовать жизнью он не станет.

— В этом исследовательском центре Советы держат в качестве пленника американского офицера ВВС, уже в течение нескольких лет они подвергают его пыткам и мучениям. Советы отрицают существование этого человека, но мы знаем, что он там. Нам приказано отыскать его и вывезти. Попав внутрь Центра, действуйте быстро, решительно, мощно и умело. Мы проникнем в здание, подавим сопротивление, заберем что надо и уйдем. Прежде всего не забывайте думать. Думайте. Не выпускайте ситуацию из-под контроля. Держите связь. Действуйте. Все ясно?

В ответ вновь раздался животный рев.

— Вопросы?

Вопросов не последовало.

— Старший сержант Тримбл, продолжайте инструктаж и готовьте своих людей.

Четыре штурмовых самолета были не единственными боевыми единицами, действовавшими этой ночью. Они не были даже самым крупным или основным подразделением. Главной задачей операции являлось усиление охраны и снабжение припасами американского посольства в Вильнюсе, и эта задача начала выполняться задолго до того, как два самолета ВВС и два морской пехоты вошли в воздушное пространство Литвы. Операция в Вильнюсе реально началась за час до того, как все четыре самолета закончили дозаправку.

С десантного корабля морской пехоты «Оса», находившегося в Балтийском море под охраной шести кораблей ВМС США, поднялась основная штурмовая группа на восьми вертолетах морской пехоты. Опережая вертолеты на несколько минут, над столицей Литвы пролетели два самолета ВВС и один морской пехоты, они сбросили на территорию посольства грузы первой необходимости. А после этого, когда морские пехотинцы, охранявшие посольство, разобрали грузы и подготовились к встрече, к посольству двинулись восемь вертолетов с силами усиления охраны посольства.

Задачу по сопровождению штурмовой группы вертолетов выполняли четыре вертолета AH-1W «Морская змея». Это были обычные тактические вертолеты сопровождения штурмовых групп, вооруженные 20-миллиметровой пушкой, установленной на носовой турели, четырьмя ракетами «воздух — земля» с лазерной системой наведения, двумя ракетами «воздух — воздух» с головками автоматического термонаведения AIM-9L.

Вертолеты «Морская змея» имели позывной «Трещотка», они несли по два дополнительных топливных бака, чтобы иметь возможность более продолжительного полета над территорией Литвы.

Роль основных десантных средств выполняли четыре вертолета морской пехоты СН-53Е «Жеребец-Супер», имевшие позывной «Манта». На борту двух из этих огромных машин массой сорок тысяч фунтов находились пятьдесят морских пехотинцев — две усиленные огневые роты — и экипаж из шести человек: два летчика, бортинженер и три стрелка, вооруженных пулеметами калибра 7,62 миллиметра для подавления огня пехотинцев с земли.