Ростлэнд наклонился вперед:

— Мы всерьез подумывали продать материал как основу для романа, но решили, что никто в это не поверит.

— Тогда почему вы решили, что кто-нибудь поверит этой куче лжи после того, как вы умрете?

— Потому что все это — истинная правда. И вы знаете это, и я знаю. И если вы не заплатите требуемую сумму, то весь свет узнает правду о вашей жене.

Джайлз поднялся, испытывая горячее желание убить Лайла тут же, на месте.

В эту минуту дверь в библиотеку открылась, и вошла София, держа в руках накрытый серебряным колпаком поднос. Закрыть дверь она помогла себе бедром и очаровательно улыбнулась, как бы принося извинения за то, что поднос предательски наклонился в ее руках.

— Я не очень умелая хозяйка, — сказала она, — Но коль обсуждается столь важный предмет, милорд муж, я подумала, что вам не помешают освежительные напитки. Тогда и гости почувствуют себя уютнее.

Джайлз хорошо представлял себе, сколько мышьяка она кинула бы в кофе, если бы действительно решила предложить его гостям. И очень сомневался, чтобы эти двое выпили хоть каплю того, что им предложила бы она.

София подошла к столу, все еще игнорируя Лайла и Ростлэнда, которые встали, когда она вошла. Поставив поднос на стол, она сняла с него серебряный колпак.

И сделала шаг в сторону, чтобы Джайлз и сам убедился, какой яд она приготовила для своих гостей.

— Ведь это то, что вы, джентльмены, надеялись отыскать, не так ли? — вежливо спросила она, обойдя стол, и встала рядом с мужем.

Джайлз взглянул на поднос, не уверенный, однако, что именно он увидит.

— Пластинки для печатания денег, — объяснила она. — Французских поддельных ассигнаций. Наши гости — обычные фальшивомонетчики.

— Я отрицаю это! — воскликнул Лайл, выскочив из-за стола, чем и подтвердил, что рыльце в пуху. — Какие у вас доказательства?

— Я выкрала эти пластинки из вашего сейфа несколько месяцев назад.

Ее признание заставило даже Джайлза потерять дар речи. Зачем такие откровения? Спокойно заявляет во всеуслышание, что она и Дерзкий Ангел — одно и то же лицо. А он-то целый час убеждал этих мерзавцев в обратном!

Однако теперь понятно, почему они так стремились поймать ее. Дело в пластинках.

— Значит, вы признаете, что были Дерзким Ангелом? — Лайл шагнул к Софии с гнусной усмешкой на лице, словно его несказанно осчастливило ее необдуманное признание.

София, не дрогнув, встретила его взгляд.

— Какой мне смысл отрицать это?

Джайлзу оставалось лишь восхищаться ее бравадой. И как ни странно, она подействовала. Граф Лайл отшатнулся, явно пораженный ее прямотой и теперь не очень уверенный в том, как ему продолжать разговор. Ведь дама, казалось, намеревалась сама погубить себя.

Лайл ткнул пальцем в поднос:

— Ну и что, если я печатал французские ассигнации? Какое англичанам дело до того, что я помогаю финансовому краху этой жуткой революции? Фальшивые ассигнации сделали ее экономику нестабильной, так что там вряд ли продержатся дольше трех месяцев.

— Как раз вовремя, не правда ли? Ведь вы купили столько французской земли на свои ничего не стоящие бумажки! — парировала она.

Джайлз в изумлении уставился на жену. Откуда ей известно такое? Но тут же вспомнил, как она утверждала, что Уэбба выдал англичанин. Джайлз знал, что Уэббу удалось выяснить: во всем этом были использованы чеки со странными переводами английской валюты в Швейцарию, все агенты, которые занимались расследованием этих подозрительных финансовых операций, исчезли.

Одно дело, если бы английское правительство проводило экономическую операцию против революционной Франции.

Но отдельных граждан, занимавшихся подделкой валюты, пусть и иностранной, никто не освобождал от ответственности перед законом. Тем более что из-за них погибли английские агенты.

— Скупил земли во Франции? Зачем мне это? — возмутился Лайл, но опытный глаз Джайлза уловил минутный страх в глазах толстяка. Значит, обвинение Софии испугало его. Она докопалась до сути.

— Действительно, зачем? — с иронией спросила София. — Когда земля идет за бесценок. А вы еще и денежки печатаете, словно хлеб выпекаете. Не-ет, по-моему, вы сделали очень ценные инвестиции, господа.

— Может быть, вы позволите мне объяснить вам, в чем дело, — насмешливо произнес граф.

— А вы уже это сделали, лорд Лайл, — подбоченилась София.

Джайлз хорошо знал, что означала эта поза: его жена теряла терпение.

— Вы за гроши приобрели уйму французских владений, — обвиняла София. — А если несчастным эмигрантам удавалось добраться до Лондона, то вы без зазрения совести продавали им их же собственные владения, но только уже за полновесное золото или за валюту, какую они могли наскрести. Я бы сказала, что вы открыли бизнес по обмишуриванию… пока вас не поймали за руку.

— Не знаю, о чем вы болтаете. Но если помнить о вашей репутации, леди Траэрн, то история, рассказанная сейчас, столь же фантастична, как и история о ваших похождениях в роли Дерзкого Ангела. Но я по крайней мере никого не обворовывал. Я покупал земли, которые продавались, и снова продавал их, получая доход от продажи. В этом нет ничего противозаконного. Нормальное занятие для джентльменов.

— Доход, добытый с помощью фальшивых ассигнаций? — с издевкой спросила она. Высказаться решил и Ростлэнд.

— Барыш есть барыш. Мы же рисковали деньгами, когда покупали те земли. Так почему же мы должны были рисковать настоящими деньгами?

— Возможно, все то и справедливо в ваших глазах, — согласилась София. — И в английских законах нет ничего про подделку французской валюты. Но я уверена, что английские законы очень сурово карают предательство и убийство.

— Убийство? — выпалил Лайл. лицо которого побурело от ярости. — У вас нет никаких доказательств!

Джайлз поразился его мгновенной и злобной реакции. Так реагирует виновный. Как зверь, попавший в западню.

— Но они у меня есть! — воскликнула София. — Когда английские агенты начали расследовать причины небывалого роста числа аристократов, выданных Комитету, они натолкнулись на факты, раскрывшие ваши аферы. Вы заманивали ничего не подозревавших французских аристократов в Париж якобы выгодными предложениями по защите их собственности на землю и предавали их. И получали солидные суммы в качестве награды за их головы. А как только их земли распродавались, вы тут же скупали их, чтобы затем перепродать их несчастным вдовам в Лондоне.

— В английских законах ничего не говорится о подобных операциях. И все ваши угрозы просто смехотворны.

София встряхнула головой.

— Возможно, вы и были неподсудны, пока не выдали герцога де Лемуана.

Лайл побелел, но продолжал считать себя неуязвимым:

— Пусть смерть этого человека и была прискорбным фактом, но чем она может заинтересовать английскую юстицию?

Но Джайлз сразу понял, к чему вела София. Теперь наступила его очередь атаковать мерзавцев:

— Все так, да только Лемуан не был французским гражданином. Он был англичанином. И английским агентом.

Ростлэнд быстро отошел подальше от Лайла.

— Вы же сказали, что из-за него никто не будет ломать копья.

— Молчать! — грозно взревел Лайл. — Этого никто не сможет доказать.

— Но доказательства есть, — твердо произнесла София. — В той сделке фигурировал еще один человек.

На это Лайл лишь снисходительно улыбнулся:

— К несчастью, он последовал за Лемуаном на гильотину. Разве что вы владеете даром приживлять отрубленные головы?

София лучезарно улыбнулась Джайлзу:

— Предъявить им мой последний сюрприз?

Джайлз кивнул:

— Пожалуйста, благословляю тебя.

София грациозно прошла мимо Лайла и открыла дверь.

— Позвольте представить вам, — сказала она, сделав реверанс перед вошедшим в комнату мужчиной. — Уэбб Драйден.

Ростлэнд вытаращил глаза и попятился. Дрожащим пальцем он стал тыкать в сторону Лайла и нервно выкрикивать:

— Вы говорили, что он умер! Что не будет никаких следов! Это все ваша вина!

— Заткнитесь! — заорал ему в лицо Лайл. — Подведете нас под виселицу своей болтовней!

Джайлз лишь покачал головой, наблюдая, как яростно два бывших приятеля набросились друг на друга, когда поняли, что дело швах.

— Думаю, что о виселице для вас с удовольствием позаботится немало людей, — сказал Уэбб, проходя в глубь библиотеки. — Арестуйте их, — бросил он через плечо.

Четверо полицейских, тяжело ступая, вошли в библиотеку.

— Я это так не оставлю, Траэрн, — угрожающе произнес Лайл. — Я расскажу всему свету о шлюхе, на которой вы женились.

Джайлз встал и заслонил собой Софию от злобных угроз негодяя.

— Кто вам поверит? Вы же сумасшедший. Не говоря о том, что предатель и трус. Моя скромница жена, сама мягкость и нежность, и вдруг — в роли Дерзкого Ангела? Боже, да это даже представить себе невозможно! Смехотворно! Я, конечно, вполне доволен своей судьбой, но чтобы она была таким бриллиантом? Это уж слишком.

Он повернулся к жене:

— Извини, дорогая.

— Извинения принимаются. Я не претендую на совершенство, — ответила она с немного натянутой улыбкой на лице. — Знаю, что в моей внешности нет ничего особенного, и, конечно, я никогда бы не смогла подняться до таких высот, какие по плечу этой красотке.

Джайлз улыбнулся, предвидя, что поплатится за утверждение насчет ее внешности. Он повернулся к Лайлу:

— Вы будете выглядеть смешным, злобным дураком, если начнете распространять эту клевету.

Лайл попытался вырваться из рук полицейских.

— У меня есть доказательства, документы. Есть признания людей. В конце концов материалы суда.

— Угу, и все это утверждает человек, который бесстыдно признается, что он фальшивомонетчик. И предает людей, посылая их на казнь, чтобы присвоить себе их земли. — Джайлз скомкал бумаги в руке. — Все это сфабриковано вами, чтобы шантажировать мою семью, когда поняли, что ваше предательство раскрыто.

Джайлз повернулся к начальнику караула:

— Уведите их из моего дома. Лорд Драйден распорядится, что с ними делать…

Лайла и Ростлэнда выволокли из дома.

Когда все ушли, Уэбб прикатил из соседней комнаты столик с напитками.

— Все это требует тоста.

— Разрешите разлить мне, — сказала София. Джайлз, помня, что он говорил о ее внешности, решил не рисковать.

— Нет уж, эта честь принадлежит мне.

Ее глаза округлились.

— Что? Ты не доверяешь мне? — И на ее губах заиграла вызывающая и лукавая улыбка, которая сразу напомнила о Дерзком Ангеле.

— Доверяю полностью и бесповоротно, — схитрил он. — И все же лучше это сделаю я.

Он налил себе и Уэббу виски, Софии шерри и посмотрел на двух конспираторов.

— Перестаньте оба сверкать на меня глазами. Это страшно нервирует. — Протянув Софии ее рюмку, он сказал: — У меня все было под контролем.

Брови Софии поползли вверх.

Джайлз неразборчиво ругнулся и сел за стол.

— Ну да. Согласен, что ваше вмешательство оказалось весьма кстати.

— И что? — спросил Уэбб, забавляясь и с улыбкой на лице.

— Ладно-ладно. Без вас двоих уладить что-нибудь не удалось бы. Без вашей помощи это было бы невозможно.

София подпрыгнула и оказалась у него на коленях. Не стесняясь Уэбба, она обняла Джайлза за шею и поцеловала.

— Вот видишь, тебе никак нельзя ехать в Россию без меня. Я там буду тебе отличной помощницей.

Джайлз откинулся на стуле.

— В Россию? А что ты об этом знаешь?

— Все. Даже то, что ты намерен оставить меня здесь.

Она взглянула на Уэбба, который вдруг всерьез заинтересовался переплетами книг на полке.

И Джайлзу не надо было объяснять, кто выдал его жене столь секретные планы.

София скрестила руки на груди.

— Я думала, что уже доказала тебе, как сумею пригодиться.

Увидев, что она выгнула бровь, как это делала ее тетушка леди Рэмси, Джайлз понял, что спорить с ней бесполезно.

Прижав ее к своей груди, он подумал, что, возможно, холодные зимы Санкт-Петербурга не покажутся ему тяжелыми, если рядом с ним свернется клубочком София.

— Ты поедешь со мной.

София победоносно засмеялась, снова поцеловав его.

Уэбб кашлянул и поднялся со стула.

— Кхм, пожалуй, я оставлю вас наедине.

Только он подошел к двери, как та распахнулась, и в комнату влетела Лили.

— София, ты не видела Уэбба?

Уэбб высунул голову из-за двери и яростно замотал головой.

Джайлз ухмыльнулся:

— Конечно, Лили. Он как раз у тебя за спиной.

Вскоре после полудня, в Бирневуд прибыли лорд и леди Фишер, чтобы поздравить молодоженов и сообщить о радостной вести в собственной семье. Леди Фишер, которую просто распирало от гордости и счастья, буквально втащила, как на буксире, своего мужа в гостиную, где уже все собрались.

— Я получила сегодня утром весточку от моей Дорлиссы, — сказала она, помахав в воздухе зажатым в руке письмом. — Она вышла замуж. И за вашего доброго друга, герцога Стэнтона.

София и Джайлз обменялись веселыми взглядами.

— Тогда вы должны передать наши поздравления и наилучшие пожелания счастливой паре, — сказал Джайлз. Леди Фишер удобно расположилась на кушетке.

— Вы можете высказать свои поздравления герцогине, моей дочери, лично. Потому что в своей записке она сообщает, что заедет по дороге домой в Бирневуд, как раз сегодня в пять часов пополудни.

София изобразила на лице одну из самых приветливых мин, готовясь до вечера выслушивать хвастовство леди Фишер.

— Так вы простили ее? — поддразнила леди Ларкхолл.

— Простила? — спросила леди Фишер, непонимающе взглянув на нее. — За что?

— За то, что она сбежала с женихом, — подчеркнула леди Диэрсли, осуждающе взглянув на сестер, которые тоже сбежали с женихами в пору своей буйной юности. — Это сразу ставит замужество под сомнение.

— Не вижу ничего неприличного в этом браке, — фыркнула леди Фишер. Она протянула руку к подносу и выбрала кекс. — Герцог такой джентльмен и так заботится о репутации Дорлиссы, что даже настоял на том, чтобы с ними поехала компаньонка. Так что я считаю себя обязанной поблагодарить вас за нее. Когда вы так жестоко выгнали миссис Лэнгстон, герцог попросил ее сопровождать их в Шотландию, чтобы поездка выглядела респектабельной. Они даже прихватили с собой пастора, чтобы не возникло никаких сомнений в этом браке.

София выпрямилась.

— Эмма? Так она с герцогом и Дорлиссой?

— Да, конечно! — ответила леди Фишер. — Такая милая женщина, и отличный пример для Дорлиссы.

Джайлз наклонился и прошептал в ухо жены:

— Я же говорил тебе, что миссис Лэнгстон сумеет позаботиться о себе.

И следующие несколько часов все семейство терпеливо выслушивало дифирамбы леди Фишер в адрес герцога. Она даже принялась подробно описывать все его владения. Правда, Джайлз раздражал ее тем, что поправлял, если она ошибалась или завиралась, но лишь поднял акции герцога.

Перед самым ужином к особняку подкатила карета герцога.

Леди Фишер едва сумела проявить выдержку, когда ее дочь вошла в комнату, сияя от счастья.

— Мама! — воскликнула Дорлисса. — Я не ожидала вас здесь увидеть!

— Где же еще я могла быть, если ты написала, что сначала вы остановитесь здесь? — Леди Фишер внимательно осмотрела дочь. — Как мне теперь называть тебя? Может быть, ваша светлость? О, я уже целых десять дней репетирую. Ваша светлость. Боже, как мне нравится звучание этих слов!

Джайлз, взглянув на дверь, увидел Монти и преподобного Харела, которые с улыбкой наблюдали за встречей матери и дочери. Его друг мог довольно ухмыляться, ведь он пока не догадывался, какие грандиозные планы строила на его счет только что приобретенная теща.

— Но, мама, — сказала Дорлисса, оглядываясь на дверь. — С какой стати вы решили так называть меня?

— Вашей светлостью? А как же? Пусть я твоя мать, но ты ведь теперь герцогиня!

— Кто? — нахмурилась Дорлисса. — Я не герцогиня!

— Конечно, ты герцогиня. Герцогиня Стэнтон. Как только вышла замуж, ты стала герцогиней, глупая девочка.

Монти и преподобный Харел, будто сговорившись, шагнули вперед. Но не Монти ласково обнял сконфуженную Дорлиссу за плечи, а преподобный Харел.

— Уберите руки от герцогини, — потребовала леди Фишер, стукнув пастора веером по руке.

— А он обнял вовсе не герцогиню, миледи, — вмешался Монти.

— Не герцогиню? — простонала леди Фишер. — Как такое может быть? Вы же поженились! Так почему же Дорлисса не герцогиня?

— Потому что не я женился на Дорлиссе. Ваша дочь вышла замуж за преподобного Харела.

Монти с минуту помолчал с улыбкой на лице, которая становилась все шире.

— А теперь позвольте мне представить вам мою жену.

Он поклонился и сделал приглашающий жест рукой. На пороге появилась Эмма, новая герцогиня Стэнтон, в чудесном ярком платье, отороченном мехом, и не только сияющая от счастья, но и излучающая блеск того, что Джайлз назвал бы половиной состояния Стэнтонов, разместившейся на шее, пальцах, в ушах и на запястьях.

В комнате стало так тихо, что Джайлз подумал, не разучились ли все разом дышать. Включая и его самого.

Все, за исключением леди Фишер, которая рухнула на колени и разразилась слезами.

— Вы вероломная женщина, — бросила она Эмме. — Я предложила вам работу в своем доме, и так-то вы мне отплатили за это? Украв жениха у Дорлиссы?

Эмма улыбнулась и взяла Монти под руку.

— Могу ответить на это лишь одно: я получила лучшее предложение.

Примечания