Остин поник над столом, уронив голову на сжатые кулаки. В комнате висел сизый сигаретный дым.
      - Я почувствовала запах дыма на втором этаже и сразу догадалась - ты паникуешь. - В дверях стояла Алиса. - Что случилось, Остап?
      Коротко, превозмогая колющую боль в сердце, Остин изложил ситуацию.
      - Я уверен в причастности Кассио. Он хочет что-то получить от нас от меня лично или от организации... Возможно, все ещё идет борьба за душу нашего Пигмалиона... Так или иначе, я должен лично встретиться с ним и обговорить условия выкупа. - Остин посмотрел на жену почти жалобно, словно моля о прощении. - Боюсь, девочка, мне будет не просто расплатиться с этим человеком. Да его вряд ли можно назвать так. Кассио - робот, действующий по жесткой программе и начисто лишенный того, что мы называем душой.
      Через час Браун был готов к отлету в Колорадо, где по его данным находился сейчас Альконе. Назначать встречу заранее он не хотел - нельзя было оставлять врагу шанс затаиться или отработать отходной маневр.
      Алиса не знала, что делать, - она не могла удержать мужа от этой рискованной поездки, точно зная, что отпускает его лапы кровожадного зверя.
      - А вдруг им нужен ты и это просто ловушка? Может, как-нибудь подстраховаться, Остин?
      - Они имели немало возможностей уничтожить меня. Нет - сейчас им потребовалась не только моя, не слишком-то прочная жизнь... Не печалься, Лизанька, ты же помнишь, я выходил сухим из разной воды... Были омуты и поглубже... А страховка здесь не поможет. Помнишь, Шерлок Холмс с Мориарти? - он засмеялся. - Обещаю, что над водопадом драться не буду и вернусь живым!
      - Ах, жаль, не успела изобразить татуировку... - сказала Алиса, напоминая про давний эпизод, когда сделанная ею на предплечье Брауна надпись "Я люблю тебя, Остин!" была пронесена им через половину земного шара, больничные палаты, операционные, скрытая под ленточкой пластыря.
      - Я люблю тебя, Остап! - сказала она и позволила себе расплакаться, когда маленькая фигура мужа стала едва различима на борту удаляющегося катера.
      - Мадам просят к телефону. Я сообщила, что мсье только что отбыл, горничная протянула стоящей на террасе Алисе радиотелефон. Незнакомый мужской голос с сильным американским акцентом звучал взволнованно:
      - Это супруга мистера Брауна? У меня важные новости. Мне необходимо срочно поговорить с вашим мужем. Речь идет о некой молодой особе, знакомой доктора Динстлера, - её зовут Тори.
      Алиса мгновенно связалась с катером и через пятнадцать минут возвратившийся домой Остин радостно говорил в трубку:
      - Я очень благодарен вам, мистер Хартли! - он подмигнул жене и переключил кнопку.
      Алиса облегченно вздохнула и тихо вышла из кабинета. Супруга Брауна знала - если уж абонент переключен на сугубо засекреченную линию, разговор предстоит серьезный. По выражению лица Остина она поняла, что речь идет о Виктории и визит к Альконе Кассио отменяется. "Слава Богу, - подумала она. - Какие-то силы нам уже помогли, а я ещё даже ни о чем их не попросила".
      Личный самолет принца, о котором он скромно сообщил, приглашая Антонию совершить визит в свою страну, оказался "Боингом-567" с молчаливой деловитой командой. В огромном салоне, превращенном в шикарную гостиную, они были вдвоем, получая сообщения от экипажа по радио и подносы с роскошной едой прямо из жерла буфета. Они появлялись сами собой, напоминая детскую сказку с волшебной скатертью. Антонии казалось, что этот огромный воздушный корабль ведут невидимки. Принц радовался каждому новому удивленному взлету её бровей, нажимая копки на пульте. Одно движение пальца, и голос командира докладывал параметры воздушной магистрали, ожидая распоряжений по изменению курса, на буфетной стойке появлялась затейливая еда, а вот (принц заговорщицки подмигнул) в открывшиеся двери, виляя тонким хвостом, ворвалась борзая, кинувшись к хозяину.
      - Это Делия. Самая умная из собак, - представил принц борзую гостье. - А это - Антония - самая красивая из женщин!
      Бейлим позволил Антонии потрепать собаку за холку.
      - Если мадемуазель Антония желает, мы изменим курс и приземлимся в любом месте Земного шара! Правда... почти в любом. Где у отца есть договоренность. С Россией, например, пока нет...
      - Вот как раз туда мне и хотелось бы залететь, пообедать с президентом Ельциным, - насмешливо подхватила Тони, внимательно приглядываясь к принцу.
      Нет, ничего не выдавало в нем шпиона. Мальчишеская непосредственность и напускная важность. Сквозь деланную взрослость и благоприобретенную, по-видимому, властность пробивалось врожденное добродушие и какая-то радостная щедрость, отличающая тер парвеню, которым не удалось стать патологическими скрягами.
      Антония вспомнила, что познакомилась с Бейлимом на приеме в итальянском посольстве. Однако сидящий перед ней юный французик мало напоминал восточного аристократа, окутанного белоснежными одеждами, который сразу же после официального знакомства пригласил её с Артуром в гости. Красив, пожалуй, даже очень, грациозен, смугл. Азартный блеск в глазах огонь южной пылкой влюбленности, детская жизнерадостность и наивное бахвальство. "Мальчишка, совсем мальчишка, - думала Антония, не одарявшая, как правило, вниманием юнцов. - И это - русский шпион? Бред. Либо мои представления об этой профессии слишком устарели".
      Бейлим менял кассеты на видеомагнитофоне, пытаясь найти что-либо интересное для гостьи. Он показал видеопленки "туристической прогулки" по своей стране, эпизоды охоты, где в числе приглашенных мелькали европейские министры, и вдруг посмотрел на Антонию со значительной улыбкой.
      - А хотите, Тони, посмотреть на себя? У меня, кажется, самая исчерпывающая коллекция ваших экранных выходов... Отличная программа "Маг и его Мечта"... И здесь даже есть запись показа в "Экзельсиоре"...
      В глазах Тони мелькнул испуг. Он выделил съемки, запечатлевшие Викторию. Что это - случайность или намек со значением? Если так, то принцу известно о том, что его "сестра" стала двойником и "дублершей" Тони, а его показная влюбленность всего лишь ход в какой-то другой, более серьезной, игре.
      - Не прочь посмотреть Венецию. Я очень недовольна этим показом. Усталость и... всякие проблемы... - осторожно начала она.
      - Нет, нет, Тони! Вы были великолепны. Только... - Бейлим вдруг стал серьезным и пристально посмотрел ей в глаза. - Почему вы сбежали от меня той ночью?
      Антония опешила - она имела весьма смутные представления о венецианских контактах принца с Викторией. А может быть, Бейлим и сейчас считает, что перед ним русская девушка? Но почему тогда так нерешительно ведет себя? Значит, дело зашло недалеко.
      - Я... я оказалась в очень сложной ситуации. Простите, принц. Мне надо было вернуться в Париж, - повторила Антония версию Шнайдера.
      - Да уж, ситуация была непростая... Я и не подозревал, что Клиф Уорни - мой эстрадный кумир, - такой подонок! - Бейлим приблизился к Антонии, всматриваясь в её шею. - Никаких следов укуса, слава Аллаху... Но, клянусь вам, Тони, это не мои люди бросили его в воду... Они хотели запереть Клифа с дружком в том подвале и уже уходили, когда появились двое неизвестных... Мой детектив проследил.
      Один из пришедших сделал уколы связанным мерзавцам, а затем их оттащили к каналу... Мои люди не имели права вмешиваться. Да, честно говоря, Клиф заслужил наказание. У себя дома я велел бы бросить его крокодилам! - Глаза принца вспыхнули, ноздри побелели и затрепетали, а рука привычно потянулась к поясу, где должен был находиться кинжал. Нащупав джинсы, он улыбнулся и сел возле Тони.
      - Простите, Антония. Вы были в страшной опасности... А когда оказались у меня дома - растерянная, испуганная, то очень напомнили мне сестру... То есть, я хотел сказать - одну девушку, которая росла вместе со мой... Я спал у порога вашей комнаты и всей душой чувствовал, что охраняю очень близкого мне человека... - Он смутился так, что вспыхнул на скулах смуглый румянец. - К сожалению, её давно нет в живых...
      - Как?.. - Антония даже подскочила в кресле от неожиданности. - Вы потеряли взрослую сестру? Когда это произошло?
      - Ах, Тони, я и сам толком не знаю. В моей биографии много темных мест... Я очень хотел бы быть откровенным именно с вами, но не имею права... Поверьте.. - Он смотрел с мольбой и настоящей болью, не решаясь притронуться к её лежащей на подлокотнике руке.
      Тогда Антония протянула ладонь к широкому лбу юноши и жестом дружеским и вместе с тем кокетливым, взъерошила его густые кудрявые волосы. "Нет, - думала она. - Он не знает ничего о подмене. Его скорбь сестре искренна. И, конечно, влюблен. В ту, в другую, в "дублершу", кем бы она ни была на самом деле". Вместе с чувством облегчения Антония с удивлением обнаружила в себе угол ревности. Такое А. Б. не могло и присниться! Прелестный паренек в е присутствии сгорает от любви к другой. - "Ну что же, путешествие обещает стать забавным", - решила Антония и погрузилась в глубокую отрешенность. С нежной печалью она созерцала синее предрассветное небо в овале иллюминатора, начинавшее наливаться снизу серебряным свечением, отмечая краешком глаза устремленный на неё восторженный взгляд принца. Не решаясь нарушить задумчивость девушки, Бейлим застыл в кресле: он любовался прекрасным лицом, прозрачностью огромных глаз, светящихся из глубины подобно предутреннему небосклону, расплавленным серебром, и не верил своем счастью: через пару часов Антония вступит на землю его страны и будет представлена эмиру Хосейну. По-видимому, как будущая невестка.
      ...Самолет, доставивший на Аравийский полуостров юную пару, отнюдь не был пуст. Вместе с принцем и его гостьей в столицу прибыл Амир и неизбежный эскорт охраны. Все они знали, что принц Бейлим сопровождает весьма знаменитую европейскую гостью, решившую провести свой отпуск в восточной стране. Амиру было известно кое-что еще, о чем он собирался доложить Хосейну в личной беседе.
      После того, как Амир Сайлах, потерявший Ванду, добился тайной встречи с эмиром, придворные заметили, что репутация советника значительно возросла. Сайлах дерзнул вмешаться в решения тайного Совета, осмелился защищать объект N 2 (т. е. Ванду Динстлер) и даже уничтожил исполнившего приказ убийцу. Многие думали, что придворная карьера Сайлаха на этом завершится, уж если он вообще рискнет возвратиться в страну и предстать пред очами эмира.
      Сайлах вернулся тайно и тут же получил от Хосейна разрешение на личную встречу. Для этого он произнес лишь одно слово, служившее с некоторых пор своеобразным паролем, - "Светлана".
      Он рассказал Хосейну о сходстве женщин, показав давнишние фотографии Ланы, сделанные на подмосковной даче, и портрет фрау Динстлер. Лицо эмира выразило крайнее удивление, он тяжело вздохнул, возвращая фотографии Амиру: "Аллах мудр, но не всегда дает смертным постичь всю глубину своей мудрости". Хосейн положил легкую руку на плечо верного подданного и крепко сжал его. На следующий день эмир отдал распоряжение о назначении Амира Сайлаха секретарем и советником наследника престола, проходящего курс домашнего обучения. А через четыре года Амир отбыл с Бейлимом в Париж.
      Теперь Амир Сайлах чувствовал приближение новой опасности, грозившей осложнить не только отношения принца с отцом, но и обстановку при дворе. Амир не сомневался, как воспримет Хосейн кандидатуру А. Б. на роль невестки. И очень боялся, что прямолинейная бескомпромиссность Бейлима поставит под угрозу жизнь девушки. В этой ситуации надо было держаться крайне осторожно, не упуская из виду всех действующих лиц. И, конечно, же, не обнаруживая своего странного покровительства Антонии.
      Гостье отвели роскошные апартаменты в одном из коттеджей на территории парка. При этом намекнули, что делают ради подруги принца исключение, дозволяя находиться в пределах заповедной земли дворца.
      Антония с удовольствием осмотрела свои владения. Когда-то эту виллу в стиле "модерн" построили для юной жены эмира Зухреи, только что вернувшейся из лондонского колледжа и обожавшей великобританское "ретро". Не прожив и года в новом доме, чуткая к желаниям любимого супруга Зухрия переселилась в восточные покои, забыв о европейских привычках, модном гардеробе и былых эстетических привязанностях. Она стала образцовой женой и другом эмира, а дом перешел в ранг "павильона для гостей", поддерживаемый штатом прислуги в идеальном порядке "на всякий случай".
      Фонтанчики в крытом саду, снабженном кондиционерами, усердно разбрызгивали воду, сияли чудесные витражи в прохладном, покрытом темным мрамором холле, а мебель и отделка помещений создавали полную иллюзию аристократического особняка в фешенебельном районе Лондона.
      "Удивительно! Так мог бы выглядеть мой дом, стань я пять лет назад леди Астор. А теперь этот фантом, мираж возникает где-то посреди Аравийской пустыни". - Думала Антония, доверив европейски одетой горничной распаковать багаж.
      Ее спальню, отделанную в блекло-сиреневых и голубых тонах, украшали великолепные вазы севрского фарфора с огромными букетами лиловых и желтых ирисов. Громоздкий телефон из первого поколения этих чудесных аппаратов, украсивших элитарные особняки Европы в конце прошлого века, вдруг зазвонил. Вздрогнув от неожиданности, Антония нерешительно взяла тяжелую нефритовую трубку. Ей казалось, что она услышит голос Джона Астора.
      - Антония, приветствую вас в вашем доме. как цветы? Мне пришло в голову, что вам подходят ирисы. Помните, на выставке в Лондоне, когда вы демонстрировали... - голос принца звенел совсем рядом.
      - Спасибо, они великолепны.
      - Через полчаса мадемуазель Браун ждут на субботнем обеде, где я познакомлю вас с отцом. Уверен - он вам понравится!
      - Бейлим, я знаю, в вашей стране принято соблюдать традиции... Мне бы не хотелось нарушать этикет... В чем приличествует появляться женщине на торжественном обеде?
      Принц рассмеялся.
      - Наши женщины не садятся за стол с мужчинами. Они вообще живут отдельно. Но вы не пугайтесь. Это местная традиция. А для вас современность! Двор уже более десяти лет принимает гостей из Европы и сделал на этот счет определенные отступления от правил. Выстроен специальный "Павильон приемов" - т. е. нейтральная территория. Правда, он используется крайне редко. Отец предпочитает приглашать гостей в столичный ресторан, принадлежащий нашей семье... Вы можете выглядеть так, как вам угодно и удобно... "Антонии Браун к лицу любой домысел вашей фантазии будь вы модный дизайнер или шаловливый приятель. Главное - не забудьте флакон шампуня Л'Ореаль" - процитировал он рекламный текст
      - Хорошо, я постараюсь не слишком злоупотреблять терпимостью вашего двора.
      Антония задумалась, пожалев, что не взяла с собой Артура. Голова идет кругом от этих сомнений и подозрений! Попробуй тут разберись, где политесы, а где западня.
      Она выбрала легкое платье атласного шелка гранатового цвета, расшитое золотом. Свободное и длинное, типа бедуинской накидки. "По крайней мере, я не оскорблю эстетического чувства хозяев открытыми плечами и голыми коленями... Да побольше золота! - решила Тони, украсив запястья массивными браслетами. Волосы она гладко зачесала, собрав на макушке в узел, прихваченный золотым гребнем. Благовония и косметика здесь, вроде, в чести, поэтому не стоит изображать невинный цветок с горных лугов. И хорошо бы в перспективе немного загореть". Антония с удивлением подумала, что уже несколько месяцев не принимала кварцевого загара, игнорируя также сеансы массажа, и с ужасом задрала подол, рассматривая ноги - того и гляди мышцы станут дряблыми! Нет, все в полном порядке - есть чем потрясти восточных гурманов!
      ...В зале, убранном с непомерной роскошью, сладко благоухали охапки экзотических цветов, заполнявших вазы чеканного золота. Четыре позолоченных дракона служили опорами покрытого красным лаком стола, ещё два в виде кариатид поддерживали крышу над камином, сделанную из того же материала. Опущенные парчовые шторы цвета слоновой кости сдерживали напор яркого солнца.
      - Сплошная эклектика. Так сказать, - адаптированный ля европейского восприятия Восток. Во сяком случае, в дни Регентства в Великобритании так представляли себе восточную роскошь с непременным уклоном в Древний Китай. Это экзотический вкус лорда Байрона, Шелли, а также приглашенного из Лондона дизайнера, - прокомментировал гостье убранство зала Амир. - Но не обманывайтесь примитивизмом - помещение оборудовано прекрасными кондиционерами и увлажнителями воздуха, а на кухне стоят суперсовременные микроволновые печи и электро-мангалы, что не мешает нашим поварам готовить вполне традиционные блюда. Ведь вы не ощущаете принципиальной разницы, Ваше высочество?
      Вопрос вывел Бейлима из задумчивости, в которую он был погружен последние полчаса. По уровню организации этого обеда принц понял: его гостью принимают как высокой официальное лицо. Он рассчитывал на менее помпезную и более дружескую встречу. Он и Амир были одеты в европейские светлые костюмы и даже отец, явившийся с Зухрией скорее напоминал министра иностранных дел одной из стран Латинской Америки, чем на арабского аристократа.
      Антония любезно ответила на приветствия Хосейна и его супруги, удивленная неожиданной степенью их "европеизации" - даже Зухрия не только обошлась без паранджи, но и позволила себе то, что не сделала Антония обнажила спину. А длинное платье серебристой парчи имело разрез, позволяющий видеть смуглую ногу молодой женщины вплоть до бедра. Лишь большая легкая накидка с шитьем из драгоценных камей соответствовала представлениям о восточной роскоши и целомудрии.
      - У вас чудесный национальный костюм - выглядит так женственно, живописно и абсолютно на уровне требований высокой моды! - сказала Антония Зухрие.
      - Последние десять лет я одеваюсь у Сен-Лорана. Ив старается учесть мою индивидуальность, но, порой все же слишком смел, - Зухрия вопросительно посмотрела на мужа и с деланным послушанием запахнула на груди накидку.
      - Я могу лишь отметить, что за нашим столом собраны самые прекрасные женщины двух континентов. Это делает честь нам, мужчинам! - сказал Хосейн, поднимая бокал.
      - Я правильно поняла, что мы пьем в вашу честь, сильнейшая половина человечества? - с веселой иронией посмотрела на мужа Зухрия.
      - Пожалуй, да. За наше мужское безрассудство, позволившее присвоить себе Красоту! - добавил Хосейн. - Красота - не прост дорогое удовольствие. Это опасность и искушение... За нашу храбрость, мой дорогой сын и любезный Амир. За вашу прелесть, высочайшая гостья и любимая жена!
      Обед, действительно, оказался великолепным. Сидящий рядом с Антонией Бейлим комментировал каждое блюдо и с любопытством заглядывал ей в глаза каждый раз, когда новый кусок отправлялся в прелестный ротик.
      Узнав, что время визита гостьи ограничивается десятью днями, Хосейн назначил королевскую охоту на понедельник. А все воскресение было посвящено туристическим радостям. В сопровождении принца, Амира и эскорта охраны Антония осмотрела местные достопримечательности, среди которых была и жемчужная плантация со странным названием "Svetlana".
      - Это русское женское имя, - пояснил Бейлим. - Когда мой отец учился в Европе, у него была подруга Светлана... Она умерла совсем молодой...
      - Она родилась в России? - решила поглубже копнуть интересную тему Антония, но Бейлим помрачнел и ограничился невнятным мычанием. Тони заметила, что настроение принца после этого короткого диалога заметно испортилось.
      Вообще-то они все время находились в чьем-нибудь обществе, так что возможности развить беседу в этом направлении у Антонии не было. "Ничего, думала она. - Охота, как известно из классической литературы, предоставляет массу возможностей для свиданий. Вспомнить хотя бы Людовика и милашку Лавальер под старым дубом..."
      Тони разглядывала костюм-сафари, состоящий из шорт, длинного френча, оснащенного множеством разнообразных ремешков и карманов, специальной панамы с короткими полями. Все - из натурального хлопка цвета вылинявшей гимнастерки - "хаки с молоком". "Этак я совсем с песком сольюсь", задумалась Тони и, выудив из коробки аксессуаров алый шифоновый шарф, обвязала им тулью панамы. Затем в ход пошел перстень с крупным ярким розовым кораллом и такие же серьги.
      Несомненно, она выглядела отлично. Это читалось во взглядах гостей преимущественно мужчин, собравшихся для участия в охоте. Среди них находились и европейцы, оказавшиеся знаменитым швейцарским банковским воротилой и промышленным магнатом из Калифорнии. Все были с ружьями и биноклями, одетые так, будто шили свои костюмы у одного мастера: сафари, сафари, сафари. Но, конечно же, длинные точеные ножки под короткими шортами были у одной Антонии, пока к ожидавшим в "джипах" гостям не присоединились Хосейн с Зухрией. Зухрия предпочла обтягивающие вылинявшие джинсы и бледно-голубую мужскую рубаху с разрезами. На её шее развивался большой полотняный платок.
      - Правильно сделала, что прихватила шарф. В пустыне будет страшная пыль, придется повязать лицо платком и обязательно одеть темные очки, пояснила она Антонии уже в машине.
      Три мощных "джипа" доставили гостей прямо к месту охоты, то есть, как показалось Тони, - в самый центр пустыни. Здесь уже заждался прибывших небольшой табун арабских скакунов, егеря удерживали на поводках свору борзых.
      "Боже! Это называется "зима"! Уф! Как на калифорнийском побережье
      в середине августа!" - вздохнула Тони, выйдя из машины на горячий, ослепительно сияющий в свете утреннего солнца песок.
      - Вы так великолепны, мадемуазель Браун! Просто жаль, что среди нас нет фотографов! - подошел к Тони Бейлим. - Мы с отцом сопровождали автобусы с лошадьми и борзыми. Отец считает, что охота на "джипах" - модное увлечение, ерунда. Настоящая арабская погоня может быть только на скакунах! Выбирайте любого!
      Тони в замешательстве отступила к машине:
      - Собственно... я ничего не имею против джипа.
      - Вы скрываете таланты. Я же видел по телевизору, как А. Б. скакала на плохонькой кобылке по полянкам своего имения. И держалась в седле мастерски - это сразу заметно! Смотрите - вон тот трехлетка Санни золотистый, будто специально для вас...
      Бейлим заметил растерянность на лице девушки.
      - А стрелять совсем не обязательно. Просто скачите рядом со мной. Я тоже не буду никого убивать, честное слово! Вообще вы в "гринписе" правильно делаете, что оберегаете животных и носите только синтетический мех... Но у наших мужчин древние инстинкты охотников.
      - Простите, Бейлим. Просто сегодня я не в форме. Позвольте мне полюбоваться всадниками из окошка автомобиля. Знаете, бывают такие дни... Антония, же было решившая попробовать залезть в седло, вовремя услышала заявление о "мастерстве наездницы". Принц видел Викторию и сейчас был бы, конечно, озадачен беспомощностью Антонии, взявшей лишь несколько уроков в манеже.
      - Отлично. Поездим в следующий раз. А сейчас я буду се время рядом. Смотрите! - Он закинул на сидение "джипа" свое оружие и поднял руки. - Я совершенно безоружен. Привет вам, косули!
      - За это я награждаю вас личным призом! - Тони сняла со шляпы шарф и набросила на шею юноши.
      - Нет, настоящие наездники носят приз вот так! - Он обернул голову тканью, завязав у виска тугой узел - Подходит?
      - Великолепно! Вы просто "алый всадник"! - захлопала в ладони Тони.
      "Алый джигит" - мысленно поправил её Максим по-русски, в одно мгновение перелистав книгу своего детства с картинками циркового манежа и папы-Леши в красной черкеске...
      Антония опустилась на жесткое сидение джипа с намерением стойко вынести испытание. Участники охоты, кто в машинах, кто на лошадях, рванулись вперед, вздымая тучи песка. Она подняла стекло и без всякого энтузиазма приказала шоферу: "За ними!"
      Но постепенно спектакль, разворачивающийся в декорациях застывшего песчаного океана, заинтересовал Тони. Она начала различать среди всадников Хосейна и Бейлима, облаченных в белые бедуинские костюмы. Только вместо жгута-акаля, голову принца охватывал её шарф с развевающимися длинными концами. Зухрия оказалась прекрасной наездницей, не уступавшей мужчинам, и Тони ещё раз удивилась причудам этого мира, соединившего приметы разных цивилизаций.
      Охота за косулями имела, скорее, символический характер, развиваясь по определенному сценарию, который пытался объяснить ей шофер на очень плохо французском. Но Тони не старалась вникнуть в суть дела, её больше интересовал юный всадник, не забывавший на полном скаку приблизиться к её джипу, демонстрируя виртуозное мастерство наездника. Скинув белые покрывала, мешающие движениям, Бейлим выделывал в седле трюки, которые Антония до сих пор видела лишь в цирке.
      Бесстрашный, ловкий, лихой! Антония не удержала испуганный вопль, когда юноша, разогнавшись во весь опор, сорвал с головы и подбросил её шарф, а потом, поднявшись в стременах, поймал его и, опрокинувшись вниз, так, что голова почти касалась песка, понесся наперерез джипу. Шофер резко затормозил. Лошадь поднялась на дыбы, а ловкий наездник вновь вскочил в седло, размахивая как знаменем алым шарфом...
      - Можно я оставлю его себе? - спросил в конце охоты Бейлим, прижимая к сердцу шарф. - Он пахнет тобой, то есть - вами!
      - Конечно же! Ваше высочество заслужило сегодня значительно больших наград! - невинной улыбкой сопроводила Тони многозначительную фразу.
      - Жаль, что так не думает мой отец, - ответил принц, уже приглашенный Хосейном на разговор в его кабинет.
      Конечно же, не только Антония и гости, но и Хосейн заметил из ряда вон выходящее поведение принца. Он демонстративно манкировал ритуалом охоты, отбросив оружие и устроив представление для своей подруги. Но ведь это не семейная охота! Принц забыл, что за ним следили посторонние глаза.
      - Бейлим, твое поведение сегодня достойно мальчишки. Мужчина всегда думает о том, что означают его поступки. Твои поступки означали пренебрежение традициями предков, законами гостеприимства (ведь кроме мадемуазель Браун у нас были и другие приглашенные), а также демонстрацию связи с женщиной-иноверкой. Я не возражаю против подобных привязанностей, однако надеялся, что мне не придется объяснять взрослому сыну законы приличия.
      Бейлим, молчаливо слушавший наставления с опущенной головой, гневно блеснул глазами:
      - Ты хочешь сказать, отец, что Антония может быть только моей любовницей? Или, вернее, уже есть...
      Настала очередь удивиться Хосейну. Он уже получил от Амира подробное досье на Тони Браун, где в особой колонке были отмечены и Клиф Уорни, и лорд Астор, и жених - Феликс Картье. Именно это последнее обстоятельство позволило эмиру отнестись к увлечению своего сына довольно легкомысленно. Конечно, Антония - дочь Остина Брауна, что заставило эмира принимать её по самому высокому рангу. Не трудно предположить и увлеченность Бейлима, но Хосейн не мог предположить, что принц может думать о серьезных отношениях с фотомоделью, объявившей о помолвке.
      - Мой мальчик, разве я вправе подумать что-то другое? Например, то, что наследник династии Дали Шахов вознамерится искать себе жену среди парижских манекенщиц...
      - Антония - самая прекрасная женщина в мире! Кроме того, ты, отец, и сам, кажется, не избежал связи с иноверкой...
      - Твоя мать была лишь моей наложницей. Даже при самой сильной страсти я не мог бы сделать её женой. Только жестокий случай заставил меня изменить принципам, а тебе - дал возможность унаследовать власть.
      - Значит, я - ошибка судьбы, плод жестокого случая. Я полагал, что ты любишь меня, отец.
      - Люблю, насколько отец способен любить своего сына и продолжателя рода... Но если бы у меня был выбор, я сделал бы наследником престола другого - плохого и нелюбимого, но рожденного в праведном, законном браке!
      - Я намереваюсь предложить Антонии именно такой брак.
      - Ты можешь предложить это лишь мусульманке или аристократке в трех поколениях, по крайней мере. - Голос Хосейна приобретал жесткость. - Ели, конечно, намерен остаться принцем.
      - Я больше склонен стать мужем Тони, чем правителем страны и хозяином гарема. - Бейлим решительно сжал кулаки.
      Увидев стойку сына, Хосейн усмехнулся - уж очень заметна в минуты гнева у мальчика эта наследственная черта Дали Шахов - непримиримость, готовность идти до конца в принятом решении. Только вот одного пока недостает - мудрости. И ещё - хитрости.
      - Садись, сын. Поговорим как мужчины... - Хосейн достал золотые крошечные рюмки и налил золотистый напиток. - Твоя Антония, действительно, очень красивая женщина. Ты молод и очень богат. Ты связан обязательствами перед династией. Она - перед будущим мужем. Что из этого следует? - он протянул рюмку сыну.
      - Из этого следует, что я хочу быть хорошим сыном своего отца. Разве ты не провел в стране реформы, достойные самого прогрессивного европейского президента или премьер-министра? Разве не ты постепенно и настойчиво искореняешь из наших культурных традиций черты варварства, отсталости, консерватизма...
      Да, именно - постепенно. Одно дело не издавать законы об обязательном ношении паранджи, другое - объявить внуком сына твоей Антонии... Мальчик мой, Тони Браун не годится даже для официального гарема. Но в качестве ближайшей подруги, капризы которой ты можешь щедро ублажать, это великолепный выбор!
      Бейлим вскочил:
      - Ты обижаешь меня, отец, пороча женщину, которую я люблю! Антония никогда не станет наложницей - даже если в моем распоряжении окажется все золото эмиратов!..
      - Хорошо, хорошо, Бейлим. Это просто отлично, что твою избранницу нельзя купить. Но разве она откажет в близости тому, кого полюбит? - Хосейн снова наполнил рюмки. - Я бы очень разочаровался в Антонии, узнай о её холодности и жестокосердии. Насколько мне известно, Атония давным-давно отвергла Уорни, а сейчас, как показывают последние события, охладела к Феликсу Картье. Это значит, что она - настоящая женщина. И поверь мне - ни одна настоящая женщина не сможет устоять перед страстью мужчины из рода Дали Шахов.