Мейсон посмотрел на поникшую девушку и сказал:
      - Мадемуазель, по-моему, надо принять горячю ванну. А ты посиди на страже, пока я немного прогуляюсь. Минут двадцать, не больше.
      Хартли снял трубку телефона и распорядился:
      - Пожалуйста, горячий ужин на двоих в 324 номер. Да, на ваше усмотрение. Главное - побольше мяса.
      Когда за Мейсоном захлопнулась дверь,беглецы посмотрели друг на друга с облегчением - у обоих было такое чувство, будто с плеч свалилась огромная тяжесть.
      Когда Мейсон вернулся, официант только что доставил горячие бифштексы сразнообразным гарниром и целое блюдо пагетти, приправленных "пастой" горячим соусом из всевозможных овощей.
      - Спокойно, продолжате жевать, - остановил он движения настороженно замерших сотрапезников. - Я только что говорил с Брауном. Можешь е беспокоиться, Тори, у тебя дома все благополучно.
      - Значит, я могу вернуться на Остров?
      - Ты полетишь с нами, девочка. Похоже, что некий страшный дядя, давно охотившийся за Брауном и Динстлером, узнал слишком многое... Придется хорошенькро присмотреть за тобой и Антонией.
      - А что грозит Антонии? - насторожился Жан-Поль.
      - Боюсь, именно с ней сейчас могут произойти самые неожиданные вещи, - уклончиво ответил Мейсон и внимательно посмотрел на Викторию. - У тебя надежный ангел-хранитель, девочка. Будем считать, что нам всем повезло... О документах можешь не беспокоиться. Завтра утром мы вылетаем в Калифорнию. А там я постараюсь все уладить. Ну, что загрустили?
      - К сожалению, мне надо задержаться на пару дей в Европе. - Жан-Поль отложил прибор, забыв про бифштекс. - Поверь, это очень важно, Мейсон.
      - Договорились. Надеюсь встретиься с тобой в университете не позже вторника. У меня прекрасные новости - мы здорово обскакали Колорадский Центр! Ну, это после. - Мейсон посмотрел на часы и достал кошелек - Здесь в холле продается все необходимое для путешестия юной леди. На первое время, конечно... Мне кажется, тебе надо позаботиться о плаще и хорошей обуви.
      Он многозначитеьно покосился на муджские ботинки Виктории. Это была единственная обувь, обнаруженная ею в прихожей дома Максима, и Виктория, впервые ужаснувшись нелепости своего вида, засунула ноги под кресло.
      - Поторопись, девочка, сегодня пятница. - Мейсон протянул кошелек и Виктория поднялась.
      - Спасибо. Остин вернет деньги. Я скоро вернусь, вы будете здесь, мистер Хартли?
      - Обязательно дождусь, заверил Мейсон, уж убедившийся, что ищейки Кассио упустили след девушки.
      - А меня ты вряд ли застанешь. Я вынжден поторопиться, - Жа-Поль поднялся и пожал вялую ладошку Виктории.
      - Я очень благодарна тебе. Хотя... Ах, нет, пустяки. Пока! - Виктория выскочила из номера, поспешив закрыть за собой дверь. Ей хотелось кричать, что она ничуть не дорожит спасенной жизнью, раз эта жзнь ему не нужна.
      Виктория поняла сразу, что ощначало это европейское путешествие Жан-Поля - он торопился увидеть Антонию.
      Глава 4. Королевская охота
      Антония вернулась в Париж раньше, чем предполагала. Тайное уединение с Феликсом, оплаченное риском, и казавшееся от этого ещё более желанным, не оправдало надежд. Да чего, собственно, ожидала Тони.
      Она затеяла новый трюк с подменой, пошла на то, чтобы видеть в журналах и на экране торжествующее лицо "дублерши" в сопровождении репортажей, твердящих об её успехах, она сделала все это по собственной воле и ради Картье, а значит, - он стоил того. "Затраты" Антонии поднимали цену, которой её избранник теперь должен был соответствовать.
      Действительно, вырвавшийся из "цивилизации гниющей роскоши" (как он называл парижский "свет"), Феликс был великолепен - непредсказуем, вдохновлен. Он "изобретал счастье" и делал это так, что ни взыскательные критики, будь таковые допущены до созерцания частной жизни экстравагантного художника, ни возлюбленная не смогли бы обвинить его в ординарности.
      Дни, проведенные Тони в заснеженной "хижине", прячущей услуги современного комфорта под обличьем "охотничьего домика" времен конных экипажей и свирепых разбойников, были не похожи один на другой, как авторские коллекции престижной демонстрации. Будто ожидая реакции взыскательных знатоков, Феликс с неистощимой фантазией организовывал "романтические действа, выражающие образы страсти в знаках Вечности, Беспредельности, Ирреальности". Героиней "полотен", конечно же, была не перестающая вдохновлять его Антония. Расписанная с ног до головы специальными фломастерами, она возводилась в центр гигантской зеркальной призмы, выстроенной Феликсом на вершине снежного холма. Он не пожалел двух часов кропотливой работы, изображая на коже распростертой девушки загадочные знаки символы, соседствующие с фантастическими изображениями зверушек, насекомых, цветов. Он терпеливо караулил солнце, и как только вспыхнули первые лучи, попав в застенки зеркального лабиринта, скинул с плеч Антонии меховую шубку и подтолкнул её в селящийся среди снежной белизны столб. Там, как в луче гигантского прожектора, упавшего из Бесконечности, она стояла одна, пока Феликс бегал вокруг с фотоаппаратом, заклиная её не дрожать от холода. Через несколько минут они были в центре солнечного костра уже вдвоем, предаваясь эстетизированному действу слияния двух стихий - света и плоти.
      Кроме того, Картье оказался прекрасным кулинаром, изобретая невероятные блюда из обычного картофеля, сыра, спаржи, ананасов и мясного филе. К тому же ему нравилось есть руками, доставая куски прямо из горящей печи - для Антонии и для себя. В приюте, где воспитывался Феликс, ему удавалось иногда сбежать вместе со старшими мальчиками на городской пустырь. Там они жгли костры и пекли на углях картофель и брюкву, предпочитая эти лакомства безыскусному меню приютской кухни. Антония с интересом, начинающим переходить в поддельный по мере увлеченности рассказчика, высушивала его пространные воспоминания о сиротском детстве и чудесном приобщении к творчеству.
      Маленький Феликс впервые попытался выразить себя, разложив на каменном полу молельни осколки разбитой им ненароком фарфоровой статуи Богородицы. Наставник пришел в ужас, обнаружив в изображении Феликса черты Сатаны, и наказав его покаянным постом с регулярными исповедями. А мальчик всего лишь хотел "нарисовать" муху.
      Действительно забавный эпизод для мемуаров или исследователей творчества Картье. Но вот занимать подобными историями столь дорого оплаченные невестой часы лесного уединения - по меньшей мере скучновато. Однако Антония демонстрировала понимание, комментируя автобиографические откровения Феликса в пользу его удивительной экстраординарности.
      Но вот последнее признание Картье, брошенное им вскользь, поразило девушку подобно взорвавшейся в руках петарде. Она остолбенела, не зная, как воспринять услышанное - как издевку или розыгрыш?
      Они блуждали по лесу, собирая для печи хворост. Увидав среди молодых елок круглую поляну, называемую в этих местах "ведьминой меткой", Феликс решительно зашагал к её центру, проваливаясь по колено в снег и там, бросив охапку веток и задрав лицо к нему, долг кружился с растопыренными руками. Он что-то бормотал, как вошедший в транс шаман, а когда возвратился на тропинку к Антонии, выглядел необычайно взволнованным, сияя огромными, как у мучеников Эль Греко, очами.
      - Я скоро найду ее! Мою мать... Только ты способна поверить мне, понять то, что другие считают бредом. - Он крепко сжал Антонию за плечи, выдыхая в лицо свои странные признания. - Ты можешь назвать это как угодно. Но какая-то клеточка в моем мозге - самая главная, центральная, знает: женщину, родившую меня, забрали пришельцы с неба... Родился я уже после. Но помню, будто видел все сам - нет, будто вижу снова и снова... Круглая поляна в снегах, круглая черная тень, покрывающая е сверху... Все ниже, ниже...
      - Это даже критики заметили и определили как "налет лунатизма в плотоядности Картье", - прервала его Тони, которой вовсе не хотелось углубляться в столь болезненную для Феликса и скучную для неё тему. Помнишь, ещё злюка Бернш обозвал тебя в статье "рыцарем летающих кастрюль и тарелок"?
      Она попыталась высвободиться, но руки Феликса оказались крепче - он прижимал Антонию к себе и она чувствовала как дрожит его высокое худое тело.
      - Я обещал матери, являющейся в моих видениях, что обязательно найду её. А пока не найду - буду один.
      - Как один? - не поняла Антония.
      - Я не обзаведусь семьей и не стану иметь потомства... - Он отпустил девушку и произнес, глядя в небо, торжественно, словно клятву, - Я останусь одиноким странником в ночи!
      Тони не поддержала игру. Теперь она преградила ему дорогу, вцепившись в борта меховой куртки.
      - Хотелось бы знать, почему это мне становятся известны оригинальные обеты почившей маменьке после того, как я во всеуслышание объявила себя твоей невестой? - в голосе Тони звенело негодование.
      - Ты и есть моя невеста. Единственная, кто мог бы стать ею - чуткая, запредельная... - Феликс светло улыбался. - А мама здесь. Я знаю, что очень скоро найду ее: они отдадут её мне! - Картье с решимостью осмотрел на небо, из которого, однако, никто не выглянул.
      ...После этой прогулки настроение Тони резко испортилось и она поспешила в Париж - инопланетяне не входили в её представление о счастливом замужестве, и даже вполне сносном романе. Вернувшись домой, она мигом взлетела на второй этаж, остановившись перед безглазой Венерой в воинственной позе. Сдержав желание вонзиться ногтями в восковое лицо, Тони покинула спальню, смачно хлопнув дверью: все, спать в этом "рефрижераторе" она больше не будет. Тем более, с Картье. Ждать его встречи с пришельцами, а потом стать женой человека, беседующего с тенями и оставляющего на столе прибор для духа матушки - перспектива мало привлекательная.
      Артур застал Антонию, перетаскивающую вещи из своей затейливой спальни в бывшую комнату Алисы. Он не догадывался о прошедшем, но метания Тони, закидывающей в ящики комода кипы белья свидетельствовали о дурном настроении. Уж Артур знал, что в такие моменты лучше помолчать, а выслушав излияния, прежде всего утешить и зализать раны.
      Он терпеливо стоял в дверях до тех пор, пока Антония, наконец, не соблаговолила заметить его.
      - Заходи. Только предупреждаю - ни слова об успехах этой рыжей проныры. Сюда уже звонили и выражали полное восхищение "моим" выступлением в "Экзельсиоре". - Тони вдруг скомкала какую-то блузку и спешно поднесла её к лицу, чтобы шумно разрыдаться.
      - Да что случилось, дорогая? Он что, оказался гомиком? Мафиози? Русским шпионом? - обнял её за плечи Артур.
      - Инопланетянином! Этого ещё мне не хватало! - и Тони прерывая рассказ всхлипываниями, поведала о признании жениха.
      - Да будет тебе, голубка! Подумаешь, "объявлено о помолвке"! Это же только поднимет твою цену. Тем более с инопланетянином, - специально не придумаешь, шикарный рекламный ход! А замуж мы ещё подумаем за него выходить, как бы маменька с небес ручками не махала... Успокойся, девочка... Нормальных людей вообще очень мало. Особенно, среди гениев, к которым ты трагически неравнодушна... - Артур отобрал у Антонии смоченную слезами блузку, нежно усадил на кровать и сел рядом, взяв её за руку.
      - Навостри-ка ушки - у меня новости поинтереснее... - Артур описал поездку в Венецию, не решаясь перейти к встрече с Кассио и вести о гибели Уорни.
      - Вы, конечно, сидели там с Картье при свечах, не включая телевизора и радио? - осторожно начал он.
      - Разумеется. А что ещё произошло?
      - Детка... дело в том, что в Венеции возникла нелепая история с Уорни. Накачавшись наркотой, он утонул в последнюю ночь карнавала... Я думаю, речь идет об изящном самоубийстве, либо свинском загуле, - выбирай, что больше нравится. Я подозреваю последнее и не скажу, что слишком огорчен.
      - Боже, Уорни нет в живых! - Тони вскочила, не понимая, что больше в её реакции - злорадства или сожаления. Просто в рисунке её жизни обозначилась пустота. Клиф ушел, отменяя желанную месть и унося свои угрозы. Ведьмы больше нет, но не будет и сцены с предъявлением Клифу сына Астора... Не будет опасности и торжествующей справедливости...
      - Значит, его нет в живых... - задумчиво прошептала она, усаживаясь рядом с Артуром.
      - Увы, детка... Но, думаю, Уорни не случайно оказался в Венеции и преследовал Викторию. Инфицированный смертельным вирусом мерзавец хотел уничтожить тебя!
      - Так значит, наша красавица успела получить удовольствие от общения с Уорни? - Тони зло засмеялась. - Теперь-то она поймет, каково быть "звездой"!
      - Ничего она же не поймет. Виктория, по всей видимости, сейчас в Москве. - Скользнув по лицу Антонии метким взглядом, Артур оценил её состояние и решил немедля перейти к главному. - Дело в том, голубка, что загадочная "племянница" господина Брауна на самом деле - его деловая партнерша, присланная российскими спецслужбами. И её поразительное сходство с тобой отнюдь не случайно.
      Артур пожал плечами, как бы выражая не то возмущение, не то сомнение по поводу сказанного.
      - Я, конечно, понимаю, что пугать русскими шпионами ужасно старомодно, и даже смешно... Но речь идет не столько о "шпионаже", сколько о предательстве кого-то из близких тебе людей.
      Чем больше думал Шнайдер о заявлениях Кассио, тем нелепей они ему казались. Но в одном он не сомневался - уж слишком странно выглядел этот загадочный умелец Динстлер и вся его чрезмерная забота об Антонии, после которой ей каждый раз становилось почему-то хуже. Правда, последние пять лет, пока Вика училась в Америке, Динстлер делал Тони какие-то небольшие косметические операции. Но кто знает, что происходило на самом деле в тиши его операционной? Да, конечно, вся эта история с переделкой русского мальчика и созданием из Виктории двойника Тони - звучит сомнительно. Но что-то в ней все же есть. Хотя мадам Алису трудно обвинить в отсутствии материнских чувств к дочери - здесь ничего не скажешь. Но все-таки, почему такое поразительное сходство девушек, причем обрушившееся как-то внезапно? Абсолютно очевидно, что это "чудо" случилось не без помощи Пигмалиона.
      - Детка, ведь ты никак не можешь объяснить появление "дублерши", если не задумаешься о возможностях профессора Динстлера.
      - Постой, Артур, ты мерил температуру? Что ты плетешь с таким невинным видом, будто сообщаешь изменения валютного курса! - тряхнула его за локоть Тони.
      - Ладно, девочка, все по порядку. Но предупреждаю, как бы ты не отнеслась к моим сообщениям, надо осознавать степень опасности. Мы попали в настоящую переделку, голубка. Дирижирует игрой Альконе Кассио. - Артур рассказал о своем очном визите к легендарному злодею.
      Но Тони слушала рассеянно - все эти невероятные новости настолько сбили её с толку, что она чувствовала себя разбитой и уставшей.
      - Что там ещё приготовил для нас "повелитель тьмы"? - вяло поинтересовалась она.
      - Тони, сейчас ты узнаешь нечто ужасное... Я и сам был шоке... Дело в том, что Остин Браун - не твой отец! Он усыновил тебя в младенчестве, устранив от воспитания бывшего друга твоей матери.
      - Кто он, этот "друг"?
      - Мне точно не известно. Кассио намекал на графа Бенцони. Но, повторяю - все это, возможно, сплошной блеф, как и заявление о том, что господин Браун не только бизнесмен, но и крупная фигура в теневой политике.
      - Я догадывалась. Вокруг отца всегда было много таинственного. Но политика меня никогда не интересовала. - Тони задумалась и твердо заявила. - Меня можно убедить, что Остин не имеет отношения к моему зачатию, но никто и никогда не докажет мне, что он плохой отец.!
      - Детка, нам предстоит самим во всем этом разобраться. Альконе Кассио не внушает доверия чистотой своих помыслов. Что-то он, конечно, в этой истории здорово переврал... Но ведь если внимательно присмотреться к доктору Динстлеру, его поступкам, поведению - чувствуется неладное.
      - Да, он очень странно ведет себя о мной. Заискивает, чего-то боится и явно что-то скрывает. Только я об этом не задумывалась. Знала, что Йохим - друг семьи и очень давнишний, к тому же всегда готов помочь мне, Тони притихла.
      В её памяти пронеслись эпизоды "лечения" у Динстлера, показавшиеся сейчас весьма сомнительными. Всегда какая-то секретность, замалчивание, опущенные глаза... И эти постоянные попытки якобы рассказать нечто особенное, так, кстати, и неосуществившиеся.
      - Не знаю, на чью команду работает Динстлер, - сказал Артур. - Да это и не важно - мы не специалисты в политических играх. Но... есть кое-какие факты, которые можно проверить.
      Заметив, что его рассказ воспринимается Антонией спокойней, чем он предполагал, Шнайдер решил идти до конца.
      - Послушай, детка, не выпить ли нам что-нибудь и не обдумать все хорошенько? У меня, кажется есть неплохая идея...
      В гостиной с бокалом коньяка в руке, Артур почувствовал себя уверенней. Заплаканная Тони в скромном бежевом свитерке, до боли напомнила ему ту опустившуюся наркоманку, которую он вовремя вырвал из лап Уорни. Беспомощная и безразличная - милый, брошенный ребенок. Сердце Артура сжалось. Он скрипнул зубами, поклявшись себе вытащить Тони из грязной истории... Он сделает все, чтобы вернуть улыбку на это единственное лицо...
      - Детка, ты, кажется, знакома с принцем Дали Шахом? - вкрадчиво начал Артур издалека. - Он, говорят, без ума от тебя и даже втайне от папаши притащился в Венецию... Припоминаешь - юный красавец в итальянском посольстве?
      Антония поморщилась как от зубной боли.
      - Друг мой, если бы я помнила всех, кто заглядывается на меня, я бы не смогла сообразить, как застегивается бюстгальтер.
      - Ну, в общем, принц, наследник баснословного состояния с серьезными, насколько я понял, намерениями... - Артур не успел договорить - Антония в сердцах швырнула на пол свой бокал и угрожающе двинулась на собеседника, сжимая кулачки.
      - Никогда не упоминай о "серьезных намерениях", "помолвках", "женихах"! С этим кончено. Антония Браун - девочка по вызову, легкая добыча, дорогая шлюха! - она зарыдала, но Артур на этот раз не бросился успокаивать. В смиренном спокойствии он пережидал бурю, вставив в первую паузу:
      - Принц Бейлим - брат Виктории.
      Тори затихла и Шнайдер продолжал:
      - Они оба из России. Их готовили спецслужбы для внедрения в свою разветвленную сеть. Мальчика - как марионетку русских в восточных странах, девушку - как помощницу господина Брауна. А профессор Пигмалион вылепил им новые лица. Вспомни серенькую мышку, присутствовавшую на Острове в Рождество шесть лет назад, как раз накануне гибели Астра. Не помнишь? Не мудрено - никто бы не заметил тогда ту, которая позже стала претендовать на место Антонии Браун.
      Виктория стала похожа на тебя как две капли воды именно потому, что должна была с самого начала занять твое место - стать А. Б., вращающейся в самых элитных кругах.
      - Постой, а как же вся эта версия с внучатым родством, симпатии отца к ней, все эти трюки с подменами? Это что - большой розыгрыш? - глаза Антонии недоуменно круглились.
      - Да. Большая, тщательно продуманная операция с участием многих известных и неизвестных. Не будем сейчас решать, сколь корыстным был умысел господина Брауна, но вот профессор Динстлер наверняка получил указания потихоньку удалить тебя со сцены, лишая профессионального капитала внешности. Так просто убедить девушку с помощью мудреных латинских формулировок, что ей предстоит справиться с жестокой болезнью, заплатив сущим пустяком - красотой! Вот этими кудрями, губами, носиком... Я же помню, Тони, как выглядела ты после посещения его клиники.
      Антония непроизвольно пробежала кончиками пальцев по лицу и кинулась к большому овальному зеркалу, со страхом вглядываясь в свое отражение.
      - Вроде бы все на месте, Артур. Ты пугаешь меня, как маленькую девочку. Ведь Йохим делал мне крошечные лицевые операции, чтобы устранить последствия беременности и лечил волосы...
      - А почему, собственно, твоя беременность должна была иметь такие последствия? Почему твои волосы надо укреплять? Ты задавала себе эти вопросы?
      Антония налила полбокала коньяка и залпом выпила, понимая, что сегодня ей не уснуть. Инопланетяне, профессор Пигмалион, русская шпионка выстроились как фигуры в музее мадам Тюссо...
      Артур тихо подошел и, опустившись на корточки перед застывшей в кресле девушкой, заглянул ей в глаза.
      - Голубка, ещё не вечер. Не легко быть богиней, красавицей, чудом... Это дар и тяжкая ноша. Приходится бороться.
      - Бороться за то, чтобы стать обыкновенной счастливой бабой, - Тони вытерла нос концом кружевной скатерти. - Ох, как хочется, Артур, быть заурядной обывательницей, пекущей пончики, пока на экране телевизора идет любимое шоу, а девочки в модных тряпках толкутся на подиуме! Пухленькой и беззаботной, как фрау Ванда, почившая жена Динстлера...
      - Станешь, станешь, обязательно станешь счастливой матерью семейства. Но вначале - хлебни приключений. Знаешь, что думает, глядя на тебя, такая пухленькая обывательница? - "Да у этой крошки за час происходит больше интересного, чем за всю мою скучную обрыдлую жизнь". И знаешь, что произойдет скоро у моей крошки? Она отправится путешествовать на Восток по личному приглашению принца Бейлима Дали Шаха! Ну разве это не мечта для домохозяйки из какого-нибудь Киржополя?
      Артуру не составило труда узнать телефон Бейлима и довольно просто, через секретаря Амира Сайлаха добиться аудиенции. Молодой человек сразу узнал Артура и тот вспомнил, что видел эти сияющие под темными ресницами глаза на приеме в итальянском посольстве.
      - Присаживайтесь, господин Шнайдер, прошу вас. Я очень рад вашему визиту и готов проявить восточное гостеприимство.
      - Нет, нет, принц, никаких пиршеств. Сугубо деловая беседа... Дело в том, что моя подопечная Антония Браун мечтает совершить небольшую прогулку в ваши родные края. Восточные влияния в высокой моде стали столь заметны... В общем, ей было бы не вредно немного отдохнуть от своей работы и жениха, занятого подготовкой новой персональной выставки. Я вспомнил о вашем любезном приглашении, быть может, оброненном ненароком...
      - Уверяю вас, господин Шнайдер, я не делаю такого рода опрометчивых заявлений и готов предпринять все возможное, чтобы пребывание Антонии в моей стране было как можно интереснее.
      Артур с сомнением разглядывал юношу - эталон благородного происхождения и восточной красоты. Разве что, несколько светловатый для араба тон золотистой кожи. Прекрасный французский язык, манеры... В любом случае, путешествие с этим красавце пойдет Тони на пользу. Артур уже представил, как подаст неожиданный отъезд Антонии любопытной общественности: "Мисс Браун находится в увеселительной поездке по Востоку под покровительством весьма высокопоставленного лица, называть которое мы не будем. Речь идет о дружеском визите, отдыхе и профессиональном интересе. Не удивляйтесь, если Тони вернется к нам в парандже".
      Принц вывел гостя из задумчивости, предложив ему инкрустированную слоновой костью и жемчугом коробку с сигарами.
      - Я заметил, что вы не курите. Прошу взглянуть на качество жемчужин, украшающих крышку. Это "плоды" моей собственной плантации в нашем заливе. Японские специалисты, приглашенные мной, получили первые розовые жемчужины... Я назвал свою ферму "Светлана" - это славянское имя, означающее "свет". Весьма подходит для жемчуга. - Бейлим, уже овладевший восточными приемами ведения беседы, расслабив гостя рассказом о плантации, нанес неожиданный удар.
      - Как близкому другу А. Б. и поверенному в её делах, господин Шнайдер, вам должно быть известно, почему Антония так неожиданно покинула мой дом в Венеции?.. Видите-ли, речь идет не о соблюдении законов гостеприимства - я вырвал девушку из рук озверевшего садиста и был обязан позаботиться о её безопасности... Но она исчезла ночью, одна... Должен признаться, что до того момента, пока я не узнал из радиосообщений о возвращении Антонии в Париж, я пережил тяжелые часы...
      - Ваше высочество вправе обижаться... Но видите ли... Насколько я понял, дело крайне деликатное. Вы путешествовали по Италии инкогнито и Антония, в сущности, рискуя собой была вынуждена покинуть ваш дом, чтобы не впутывать вас в историю, - Артур, знавший о неофициальном визите принца в Венецию, импровизировал на ходу. Ему так и не было известно, куда и с чьей помощью пропала из дома принца Виктория. Слава Богу, этого не знал и принц.
      - В таком случае, я буду рад выслушать от неё самой все обстоятельства злосчастной ночи... На какое время намечает мадемуазель Браун свой визит? - осведомился Бейлим. - Дело в том, что занятия в университете заканчиваются в мае, и в это же время температура в тенистых парках моего дворца поднимается до +50o. Зима, конечно, лучшее время, но... - принц по-мальчишески нахмурил брови, - но это ещё так не скоро!
      Артур облегченно вздохнул - нетерпение выдало парня. Малый увлечен, горяч, великодушен. Шнайдер тихо сказал:
      - Антония хотела бы покинуть Париж на следующей неделе. Если, конечно, Ваше высочество сочтет это возможным...
      Бейлим, сделав вид, что серьезно подумал, любезно сообщил:
      - Я и сам собирался прогулять эту сессию. Знаете, юридический кодекс древних греков - не самое увлекательное занятие в двадцать лет. - Он и не заметил, как прибавил себе год.
      Артур взвалил на себя слишком много. Он отстранил Антонию от разговора с Брауном, решив доложить ситуацию лично - и об исчезновении Виктории, и о внезапной прогулке дочери в эмират. Ему очень хотелось проследить за реакцией Остина.
      История с похищением Виктории, несомненно, произвела на Брауна удручающее впечатление. Даже в полутемном кабинете, где происходила беседа, стало заметно, как посерело и осунулось его лицо.
      - Значит, вы подозреваете двух человек - Уорни и Ингмара Шона? Остин задумался. - Насколько я понял из газет, личность мужчин, утонувших в ту ночь в Большом канале установлена. Одним из них, несомненно был Уорни. Версия о том, что он покончил жизнь самоубийством в страхе перед развязкой, принята как официальная. Уорни и Карг, как известно, уже давно инфицированы вирусом СПИДа... А фокусник сейчас находится со своей верной подругой где-то в Нидерландах.
      - И все же, эта затея Шона с "исчезновением" на балу, и его слова, обращенные к гостям "вы не увидите больше Антонию Браун" мне кажутся очень подозрительными. Как и прибытие в Венецию давно уже отошедшего от модных тусовок Уорни, - заметил Артур, заинтересованный направить Остина по ложному следу.
      - А кто ещё из заметных людей был рядом с Викторией в эти дни? Кого вы хоть как-то могли бы заподозрить в близком общении с Тони, то есть, с Викой? - Браун оговорился и это взбесило Артура.
      Оплошность Остина показалась ему ещё более неприятной, чем промах мужчины, ненароком назвавшего жену именем любовницы. Несомненно, Браун уже мысленно смирился с заменой Антонии "дублершей".
      - Я могу привести целый список, но все они были на известном расстоянии от Виктории. Мы постоянно находились вместе до того самого момента... - Артур пощупал больную челюсть и затвердение гематомы на скуле. - До того момента, как я был нокаутирован. Даже с семейством Бенцони она общалась не более пяти минут.
      - Значит, Лукка присутствовал на балу? Спасибо, Артур, это хоть какая-то зацепка. Вы же понимаете, мы не можем заявлять об исчезновении девушки, которой юридически просто не существует, и рассчитывать на официально расследование... Всем известно, что Антония Браун спешно улетает на Восток. - В тоне Брауна прозвучала легкая обида. - Господин Шнайдер, вы не могли бы мне хоть как-то прояснить мотивы этой поездки и ещё то, почему дочь не поставила о ней в известность нас с Алисой?
      Артуру понравилось, как умело "сыграл" Браун отцовское беспокойство, и решил подыграть.
      - Здесь замешаны лирические мотивы. Тони не хотела преждевременно беспокоить родителей. Она знает, как болезненно воспринимает семья все, что касается её личной жизни...
      - Для этого, к несчастью, имеются основания. - Браун закурил, не предлагая сигарету некурящему Артуру.
      "Ага, сорвался, голубчик! Ведь после больницы окончательно "завязал". Здорово тебя задели мои рассказы! - подумал Шнайдер, не сомневаясь, что беспокойство Брауна вызвано не столько новыми любовными перипетиями "дочери", сколько исчезновением успешно внедрявшейся на её место агентши.
      - Значит, Феликс Картье - не тот человек, которого ждала моя девочка... Пожалуй, на этот раз она вовремя разобралась. Мне он показался несколько странным, - заметил Остин, явно думая о другом.
      - Картье, я совершенно согласен с вами,, - не тот, кто нужен Тони. Но зато сейчас в путешествии мадемуазель Браун сопровождает настоящий герой принц Бейлим Дали Шах, - довольно сообщил Артур, предвкушая реакцию Брауна.
      - Принц Бейлим? Но почему? - воскликнул пораженный Остап, но тут же взял себя в руки. - Спасибо вам, Артур, за преданность Тони. А также за то, что сочли возможным сообщить вздорному отцу столь интимные сведения. И... прошу прощения за полученные вами на боевом посту увечья. Браун поднялся, провожая Артура.
      На секунду задержавшись в дверях, Шнайдер тихо сказал:
      - Я имел личную встречу с этим восточным юношей. Он хорошо воспитан и, по-моему, сильно увлечен Антонией... и еще: я уверен, что Виктория скоро найдется. - Как хотелось бы Артуру добавить "в Москве", но он тяжко вздохнул и ответил на рукопожатие Брауна.
      Проводив Артура Остин тут же позвонил в Парму.
      - Лукка, ты видел Тони на приеме в Palazzo d'Roso, кто ещё из интересных людей был там? Нет, меня интересуют не меценаты и не кутюрье, Лукка. Ты понимаешь, о каких людях я спрашиваю?
      - Ну тогда начну прямо с Альконе Кассио. Собственной персоной в сопровождении свиты... А что случилось? Тони была великолепна! И этот фокус с исчезновением - очень впечатляющий. Кажется, Шон отправил е по воздуху прямо в Аравийскую пустыню? Я уже читал сообщения...
      - Спасибо, Лукка, все нормально. Ты очень помог мне. - Остин положил трубку и крепко задумался.
      Ситуация начала проясняться. Нет сомнения - похищение Вики - дело рук Кассио. Значит, старику удалось наскрести основательный "компромат". Возможно, разнюхать про Динстлера и его работу над Максом и Викой. Не даром же на пути Антонии возник принц Бейлим. Кассио хочет загнать в ловушку Брауна, но е запутался ли он сам и знает ли, кого на самом деле похитил... Да, головоломка не из простых. Очевидно одно - Викторию надо спасать. Или Антонию? Не является ли приглашение в эмират ловушкой. Если арабы думают, что заполучили Викторию, что ждет там ни о чем не подозревающую Тони?