Пари для простаков

– Да, пожалуй, – сказал Истмэн, грызя костяшки своих пальцев. – А вы, я вижу, уверены в своих силах.

– Учтите, – сказал Паркер, – это обойдется вам в чертовски крупную сумму. Прежде всего – торпеда и к ней торпедный аппарат. Затем нужно закупить мощные ртутные элементы, а они недешевы, и затем...

– ...цена наших услуг, – непринужденно подхватил Эббот, – они тоже недешевы.

– Если вы сможете раскрутить это дело, о вас позаботятся, – сказал Истмэн. – Если нет, о вас позаботятся в другом смысле. – Его взор стал ледяным.

Паркера это, однако, не смутило.

– Ну мы же вам сначала покажем работу, ведь будут морские испытания.

– Правильно, – сказал Истмэн. – Но сначала я должен поговорить с хозяином.

– С хозяином? – Эббот был изумлен. – А я думал, что вы и есть хозяин.

– Вы много чего думаете, – заметил Истмэн. – В общем, будьте на месте, чтобы вас всегда можно было найти. – Он встал. – А вы сами откуда, ребята?

– Из Лондона, – сказал Эббот.

Истмэн кивнул.

– Хорошо. Скоро увидимся.

– Мне бы не хотелось быть слишком настырным, – сказал Эббот, – но все же как насчет задатка? Или, скажем, так: вы остановили свой выбор на нас, и за это надо бы заплатить?

– А вы малый не промах, – сказал Истмэн и достал кошелек. – На сколько вас зацепил Пико?

– Тысяча ливанских фунтов. Половину мы отдали ему сразу, половину обещали потом.

– Хорошо, вот вам две с половиной. Это сразу дает вам выгоду в две тысячи, а вы ведь пока еще ничего не сделали. Если Пико будет спрашивать с вас оставшуюся часть, скажите ему, чтобы он обратился ко мне. – Он слегка улыбнулся. – Он, впрочем, этого делать не будет. – Он резко повернулся и вышел из комнаты.

Эббот медленно сел на стул и обратился к Паркеру.

– Я надеюсь, что с Божьей помощью вы справитесь с этим делом. Мы их, наконец, заарканили, но и они нас держат на крючке. Если у нас ничего не выйдет, дело худо.

Паркер набил свою трубку.

– Они получат то, что хотят, а может, и несколько больше. – Он помолчал. – Как вы думаете, они будут проверять нас в Лондоне?

– Несомненно. Но тут беспокоиться нечего. У тебя все в порядке, Дэн, – сказал Эббот и потянулся. – Что касается меня, то перед отъездом у меня был скандал с моим редактором, разумеется, инсценированный. Я думаю, что волны от него еще ходят по Флит-стрит. – Он ухмыльнулся. – Меня выперли, Дэн, к чертям собачьим за поведение, несовместимое со званием профессионального журналиста и джентльмена. Я надеюсь, это удовлетворит Истмэна и его компанию.

4

Истмэн не заставил их ждать слишком долго. Он позвонил через три дня и сказал:

– Привет, Эббот. Надевайте-ка свой лучший выходной костюм, поедем сегодня в город.

– Куда это?

– В "Красный голубь". Если у вас нет приличной одежды, купите себе что-нибудь на те деньги, что я вам дал.

– А кто будет платить? – спросил Эббот, продолжая играть роль легкомысленного искателя приключений.

– Заплачено, – сказал Истмэн. – У вас будет встреча с хозяином. Ведите себя прилично. Я пошлю за вами машину в девять тридцать.

Эббот медленно положил телефонную трубку и повернулся к Паркеру, который с интересом ждал от него новостей.

– У вас есть смокинг, Дэн?

Паркер кивнул головой.

– Я на всякий случай взял с собой, думал, может, понадобится.

– Понадобится сегодня вечером. Нас пригласили в "Красный голубь".

– Это будет третий раз, что я надену его, – сказал Паркер и похлопал себя по животу. – Может быть, слегка тесноват. А что это за "Красный голубь"?

– Это ночной клуб в отеле "Финикия". Мы встречаемся с хозяином, и если это тот, кто я думаю, то мы просто молодцы. Кстати, нам тактично намекнули, чтобы мы побрились и как следует почистили зубы.

– Отель "Финикия" – это не то большое заведение, что недалеко от "Сент-Джорджа"?

– Точно. А знаете, Дэн, что такое пятизвездный отель?

Паркер заморгал глазами.

– Это как "Сент-Джордж"? – рискнул предположить он.

– Именно! А для "Финикии" никаких звезд не хватит. Контрабанда наркотиков, должно быть, выгодное занятие.

* * *

За ними заехал черный "мерседес" с неразговорчивым ливанцем-шофером и отвез их в "Финикию". Паркер был расстроен, так как его опасения относительно вечернего костюма подтвердились. Рубашка сжимала ему горло, а брюки отчаянно жали в талии и в паху. Он дал себе слово немедленно начать заниматься физкультурой, чтобы сбросить жирок, характерный для человека средних лет.

Они назвали имя Истмэна эффектно одетому метрдотелю, и тот немедленно провел их к столику. "Красный голубь" был погружен в изысканный полумрак, как любой ночной клуб, но Эббот все же смог мгновенно засечь свою добычу. Истмэн сидел за столиком с Жанетт Делорм. Он встал, когда они приблизились.

– Рад, что вы пришли, – сказал он церемонно.

– Очень приятно, мистер Истмэн, – сказал Эббот. Он посмотрел на женщину. – Это и есть хозяин?

Истмэн улыбнулся.

– Попробуйте рассердить ее и узнаете. – Он повернулся к ней. – Это Эббот, вот это – Паркер. Джентльмены – мисс Делорм.

Эббот наклонил голову и стал рассматривать Жанетт. Она была одета в простое узкое платье, почти не скрывавшее ее плечи и грудь. На вид ей было лет двадцать пять. Но он знал, что на самом деле ей было тридцать два, – деньги воистину могли творить чудеса. Дорогая штучка была эта мисс Делорм.

Она ткнула в его сторону пальцем.

– Вы – садитесь здесь.

Возникла небольшая заминка, пока официанты переставляли стулья, после чего Эббот оказался рядом с ней, напротив Паркера и с бокалом шампанского в руке. Она внимательно и довольно долго разглядывала его, потом сказала:

– Если то, что говорит мне Джек, правда, я, может быть, и найму вас. Но мне нужны доказательства. – Ее английский был превосходен и почти совершенно без акцента.

– У вас будут доказательства, – сказал Эббот. – Дэн вам их предоставит.

Паркер сказал:

– Тут кругом – море. Можно провести испытания.

– Какая торпеда подходит больше всего?

– Это, в сущности, не имеет значения. Главное, чтобы двигатель работал от сети.

Жанетт медленно повертела в пальцах стакан.

– У меня есть приятель, – сказала она, – который был капитаном подлодки во время войны. Так вот, он невысокого мнения о качестве британских торпед. Половина запусков проходит впустую. – Ее голос стал колючим. – А это недопустимо.

– Ни в коем случае, – подхватил Истмэн. – Мы не можем терять торпеду с грузом. Это было бы просто разорением.

– Вы говорите о старых английских торпедах, – сказал Паркер. – Но Марк одиннадцатый – дело другое. Ваш капитан-подводник прав на все сто – старые английские рыбки хреновые. А Марк одиннадцатый – копия немецкой рыбки, и когда ее взяли на вооружение в сорок четвертом, она была хороша. Мы сперли ее у фрицев, а янки – у нас. Любая из этих торпед подойдет, но я бы предпочел иметь старый образец, он мне все-таки лучше знаком. Но в целом они отличаются лишь некоторыми деталями.

– За счет чего вы собираетесь улучшить ее показатели?

– Видите ли, – сказал Паркер, явно воодушевленный. – Марк одиннадцатый начали производить в сорок четвертом, и она работала на свинцово-кислотных батареях. Других тогда не знали. Сейчас прошло уже двадцать пять лет, времена изменились. Нынешние батареи, ртутные и цинковые, значительно мощнее. Эту мощность можно использовать двояко: увеличить либо дальность, либо скорость. Я знаю способ сделать и то, и другое.

– Нас интересует дальность, – сказал Истмэн.

– Я знаю, – Паркер кивнул головой. – Но это вам обойдется в кругленькую сумму. Ртутные батареи очень дорогие.

– А точнее? – спросила Делорм.

Паркер почесал в затылке.

– Каждый запуск торпеды обойдется в штуку. Это расходы только на энергию.

Она взглянула на Истмэна, который перевел:

– Тысяча фунтов стерлингов.

Эббот, потягивая шампанское, холодно вставил:

– Общая цена куда выше.

– Это уж точно, – сказал Паркер с усмешкой. – В сорок четвертом одна торпеда стоила шестьсот. А сейчас не знаю.

– Пятьсот фунтов, – сказал Истмэн. – Это ходовая цена продажи со склада.

– Ну вот, – сказал Паркер, – еще тысяча на испытания, еще одна на рабочий пуск плюс, скажем, пятьсот на ее возвращение. В общем где-то четыре тысячи. Ну и сверх того – наша доля.

– А какова ваша доля? – поинтересовалась Жанетт Делорм.

– Проценты с дохода, – ответил Паркер.

– Вот как! – Она повернулась к Эбботу. – А вы-то здесь при чем, не понимаю. Всю работу, кажется, делает Паркер.

Эббот непринужденно улыбнулся.

– Допустим, я его менеджер.

– Нам менеджеры не нужны, – отрезала она.

– Мы с Майком кореша, – вмешался Паркер, – куда он, туда и я, и наоборот. Кроме того, без его помощи мне не обойтись.

– Понимаете, мы заключаем только коллективный договор, – сказал Эббот. – Так что давайте ближе к делу.

– Доходы от контрабанды золота не слишком большие, – задумчиво протянула Делорм.

– Ах, оставьте, – воскликнул Эббот с негодованием. – Вы же занимаетесь не золотом, вы занимаетесь наркотой.

Она бросила взгляд на Истмэна, потом на Эббота.

– А откуда вы это знаете? – вкрадчиво спросила она.

– Дважды два равно четырем. До нас дошел слушок в Лондоне, потому мы и приехали сюда.

– Ну и зря, – сказала она.

Эббот улыбнулся.

– Слухи – моя профессия. Правда, нам не так-то просто было сюда приехать, но овчинка стоит выделки.

– Не уверена, – заметила она. – Сколько вы хотите?

– Двадцать процентов, – сказал Эббот.

Она засмеялась.

– Да вы что, совсем рехнулись? Что скажешь, Джек?

Истмэн ухмыльнулся, и она продолжала серьезным тоном.

– Вы получите один процент, хватит с вас, месье Мишель Эббот.

– Может, я и рехнулся, – сказал Эббот, – но не настолько, чтобы соглашаться на один процент.

– Мне кажется, – сказал Истмэн, – вы не в своем уме, если рассчитываете получить какой-нибудь процент. Мы так не работаем.

– Вот именно, – подтвердила Делорм. – Мы дадим вам определенную сумму за работу, – скажем, сто тысяч американских долларов.

– Каждому?

Она на мгновение заколебалась.

– Разумеется.

– Пожалуй, это не подойдет, – сказал Эббот, качая головой. – Мы хотим, чтобы эта сумма была, по крайней мере удвоена. Вы думаете, я не знаю, какие доходы дает ваш бизнес?

Истмэн поперхнулся.

– Нет, все-таки вы спятили. Что из того, что вы дали нам хорошую идею? А если мы воспользуемся ею сами, без вашей помощи? Что нам помешает?

– Кто же здесь спятил? – спросил Эббот. – Специалиста по торпедам не так просто найти, а тех, кто смог бы переконструировать торпеду, еще труднее. А механика, который смог бы и при этом согласен заняться контрабандой наркотиков, вообще днем с огнем не сыскать. Нет, без нас вам не обойтись, и вы это отлично знаете.

– Значит, вы считаете, что держите нас на мушке, – с сарказмом сказал Истмэн. – Знаете что? Неделю тому назад мы даже не знали о вашем существовании. Мы, понимаете ли, в вас не нуждаемся.

– Но идея все-таки неплоха, Джек, – задумчиво произнесла Делорм. – Может, мы все-таки договоримся с Эбботом. – Она повернулась к нему. – Вот окончательное решение – триста тысяч долларов на вас обоих. Сотню тысяч мы положим в банк на ваше имя после успешного завершения испытаний, остальное получите потом, когда провернем дело.

Эббот обратился к Паркеру:

– Что вы думаете, Дэн?

Паркер сидел разинув рот. Он сказал:

– Из нас двоих вы – бизнесмен. Решайте сами, Майк. – Он судорожно глотнул слюну.

Эббот долго размышлял, затем сказал:

– Хорошо, мы согласны.

– Прекрасно! – воскликнула Делорм и обворожительно улыбнулась. – Закажи еще шампанского, Джек.

Эббот подмигнул Паркеру.

– Удовлетворен, Дэн?

– Я счастлив, – еле проговорил он.

– Я думаю, что аккордная плата, пожалуй, лучше, – сказал Эббот и искоса посмотрел на Истмэна. – Если бы мы настояли на процентах, Джек бы надул нас, как миленьких. Он ни за что не показал бы нам свои гроссбухи, это уж точно.

– Какие такие гроссбухи? – осклабился Истмэн и пальцем подозвал официанта.

– Я хочу танцевать, – заявила Делорм. Она взглянула на Эббота, который начал приподниматься, и сказала:

– Я думаю, что я буду танцевать с... мистером Паркером.

Эббот опустился на свое место, а Делорм увела потрясенного Паркера в середину зала. Эббот усмехнулся.

– Значит, это и есть хозяин. По правде говоря, я не ожидал этого.

– И не вздумайте к ней кадриться, – посоветовал Истмэн. – Жанетт – не та девушка. Лично я бы предпочел обнять электропилу. – Он кивнул в сторону зала. – А что, Паркер в самом деле такой дока, как он говорит?

– Он не подведет. А что за груз?

Истмэн, слегка поколебавшись, сказал:

– Думаю, теперь могу сказать – это героин.

– Все пятьсот фунтов?

– Да.

Эббот присвистнул и быстро посчитал.

– Это ведь, по крайней мере, миллионов двадцать пять долларов, – сказал он со смешком. – Ну что ж, мне все же удалось выцарапать один процент у Жанетт.

– Вам дико повезло, – сказал Истмэн. – Но не забывайте – вы все-таки наши наемники. – Он закурил. – Интересно все-таки знать, кто там в Лондоне распускает о нас слухи?

Эббот пожал плечами.

– Знаете, как это бывает, – что-то ухватишь здесь, что-то – там. Складываешь вместе – получается некоторая картина. У меня в этом деле большой опыт. Я ведь был репортером.

– Я знаю, – спокойно сказал Истмэн. – Мы вас проверяли. Правда, о Паркере ничего не удалось узнать. – Он жестко посмотрел на Эббота. – Я рекомендую вам забыть о репортерстве, Эббот.

– Да уж куда мне с моей теперешней репутацией. Если вы проверяли меня, то должны знать, что мне дали пинка. Вот почему я решил ввязаться в это предприятие и заработать приличные деньги.

– Пока вы с нами, ведите себя так, чтобы комар носа не подточил, – посоветовал Истмэн. – Так, ну а что вы можете сказать о Паркере? Босс хочет его тоже прощупать. Она, знаете ли, помешана на безопасности.

Эббот охотно рассказал ему о Паркере, правда, не вдаваясь в подробности. Врать в данном случае не имело смысла. Только он кончил, как вернулись Жанетт с Паркером, сильно раскрасневшимся.

Жанетт сказала:

– По-моему, Дэн не мастак в современных танцах. А вы, Майк Эббот?

Эббот встал.

– Хотите проверить?

В ответ она развела руками, и он вылез из-за стола. Заиграла музыка – это было что-то медленное и довольно старомодное, и они вышли на площадку для танцев. Он полуобнял ее и спросил:

– Почему вы, такая симпатичная девушка, занимаетесь этим бизнесом?

– Я люблю деньги, – ответила она. – Как и вы.

– У вас их, наверное, много, – сказал он, – ведь не всякий может спокойно выложить сто тысяч долларов наличными – это наше вознаграждение за успешную репетицию, если не забыли. Я полагаю, что дело не ограничится одним пуском?

– А вам что до этого?

– Я люблю торчать там, где пахнет деньгами. Было бы славно, если б все это приобрело регулярный характер.

Она придвинулась к нему ближе.

– Почему бы и нет? Для этого нужно, чтобы вы работали и держали язык за зубами. И то, и другое полезно для вашего здоровья.

– Это что – угроза? – поинтересовался Эббот.

Она прижалась к нему крепко всем телом.

– Может быть. Никакие штучки со мной не проходят, месье Эббот, учтите.

– Я ничего такого и не замышляю, – сказал Эббот и внутренне похолодел. Он вспомнил ее досье, и Истмэн сказал: "Электрическая пила". Любой, кто встанет на пути Делорм или ее сомнительных предприятий, рискует в лучшем случае головой. Об этом свидетельствовал список шести ее жертв. Она почти прижалась к нему, и он решил, что она скорее всего, действительно, паучиха.

Она задышала ему в ухо.

– Вы очень хорошо танцуете, Майк. – Он поморщился, когда она куснула его за ухо.

– Благодарю за комплимент, но вы преувеличиваете, – сказал он сухо.

Она захихикала.

– Дэн был шокирован. Он все время талдычил мне про свою жену и детей. У него действительно есть жена и дети?

– Конечно. Трое, по-моему.

– Он мужиковат. Крестьянский тип, – сказала она. – Вы – другой.

Эббот подавил смешок, представив себе, как был бы возмущен Паркер, если б узнал, что его обозвали крестьянином.

– А чем я отличаюсь?

– Сами прекрасно знаете, – сказала она. – Добро пожаловать в нашу компанию, Майк. Мы постараемся сделать вас счастливым.

Он улыбнулся:

– Мы – в том числе и Джек Истмэн?

– Не обращайте на него внимания, – сказала она неожиданно резко. – Джек делает то, что я ему велю. Он не... – Она осеклась и вплотную прижалась к нему. – Я сделаю вас счастливым, – прошептала она.

Музыка прекратилась, и она нехотя оторвалась от него. Когда они возвратились к столику, ему показалось, что в глазах Истмэна вспыхнули какие-то иронические блестки.

– Я совсем не устала, – сказала она. – Как это мило иметь трех кавалеров. Пойдем, Джек.

Истмэн пошел с ней к центру зала, а Эббот рухнул на стул рядом с Паркером. Он почувствовал, что вспотел. "Жарко здесь", – подумал он, беря в руку свой вновь наполненный шампанским бокал.

Паркер смотрел в сторону танцующих.

– Эта женщина пугает меня, – сказал он мрачно.

– Что она, попыталась вас изнасиловать прямо во время танца?

– Почти что, – щеки Паркера опять стали пунцовыми. – Ей богу, если б моя кляча увидела все это, завтра же я получил бы развод. – Он пытался расстегнуть воротничок рубашки. – Она и впрямь пожирательница мужчин.

– Похоже, что наши роли уже четко расписаны, – сказал Эббот. – Вы занимаетесь торпедой, я занимаюсь Жанетт. – Он хлебнул шампанского. – Точнее, она занимается мной, если я ее правильно понял.

Он улыбнулся.

* * *

В "Красном голубе" они пробыли довольно долго – обедали, смотрели варьете. Около двух часов ночи они вышли. Их уже ждал "мерседес". Истмэн уселся впереди с шофером, а Эббот очутился рядом с Жанетт, тесно прижатой к его плечу и бедру. На ней была блестящая серебряная накидка.

Автомобиль тронулся. Спустя несколько минут Эббот, глядя в окно на море, сказал:

– Любопытно узнать, куда мы едем.

– Скоро узнаете, – сказала она и достала портсигар. – Дайте мне огня.

– Как прикажете, босс, – он чиркнул зажигалкой и заметил, как Паркер, сидевший по другую сторону от Жанетт, расстегивал свой воротничок.

Автомобиль плавно несся по дороге из Бейрута в сторону Триполи, и Эбботу хотелось знать, куда и зачем их везут. Ему не пришлось долго мучиться любопытством, потому, что вскоре "мерседес" свернул в сторону и подкатил к громадным деревянным воротам, тотчас же открытым для них каким-то арабом. Они въехали во двор и остановились.

Выйдя из машины, Эббот огляделся. Насколько он мог видеть в темноте, это было что-то вроде небольшой фабрики. На фоне ночного неба чернела крыша какого-то большого сарая, за ним – тускло мерцало море в лунном свете.

– Сюда, – сказал Истмэн, и Эббот последовал за ним в контору. Первое, что он там увидел, был его чемодан, прислоненный к стене.

– Какого дьявола... – вырвалось у него.

– Вы будете жить здесь, – сказал Истмэн. – Рядом в комнате – две кровати. Ванной нет, к сожалению, но есть умывальник. – Он взглянул на Жанетт, затем опять перевел взор на Эббота. – Вам здесь будет удобно, – сказал он язвительно. – Пишу вам будет готовить Али.

Жанетт сказала:

– Вы будете находиться здесь, пока мы не проведем испытание торпеды. Сроки зависят от вас. – Она улыбнулась и добавила: – Я буду навещать вас часто. – Затем, повернувшись к Паркеру, резко спросила: – Сколько вам нужно времени?

Паркер пожал плечами:

– Две недели, если будет необходимое оборудование. Без него не стоит и браться. Но прежде всего нужна торпеда.

Она кивнула головой.

– Пойдемте.

Они вышли из конторы, пересекли двор и подошли к большому сараю. Али, араб, достал ключи, открыл замок и отступил в сторону, пропуская их внутрь. Сарай был двухъярусным, и они оказались на галерее, с которой открывался вид вниз на мастерскую. Туда вела деревянная лестница. Эббот перегнулся через перила и воскликнул:

– Черт возьми, вы все-таки поверили в нас?

Внизу на козлах лежало лоснящееся от масла, переливающееся в свете лампы тело смертоносной торпеды. Эбботу она показалась громадной, и он сразу подумал: каким же образом этой суке удалось раздобыть такую штуку всего за три дня?

Глава 5

1

Уоррен в очередной раз исследовал карту и прочертил на ней маршрут их путешествия. Две недели, которые они провели в Курдистане, пропали зря, но как нужно было действовать дальше, он не представлял. Конечно, можно было наткнуться на Спиринга случайно, но был лишь один шанс из ста.

Поэтому они вернулись в Тегеран, где Уоррен рассчитывал получить какую-нибудь новую информацию. Он провалился, и провалился с треском. Каждый раз, когда ему надо было писать Хеллиеру об очередной неудаче, он мрачнел. Единственное, что утешало, – успехи Эббота и Паркера – его идея подстраховки, в конце концов, себя оправдала. Но сейчас связь с ними совершенно прервалась, и Уоррен не знал, что и подумать.

Джонни Фоллет воспринимал все философски. Его не волновало ничего, пока ему платили. Он вполне наслаждался своим пребыванием в Тегеране, для него это был своего рода экзотический отпуск. Он шатался по улицам, глазел по сторонам и вскоре даже обзавелся кое-какими знакомыми.

Бен Брайен волновался, хотя вся ответственность лежала на Уоррене. Вместе с ним он долго просиживал за картой северо-запада Ирана, пытаясь разгадать, где Спи-ринг провалился как сквозь землю.

– Это бесполезно, – не раз говорил он. – Если б эта карта соответствовала британским стандартам, у нас была бы надежда. А так... Половина здешних дорог даже не нанесена на нее.

– Ну и что же будем делать? – спрашивал Уоррен.

Но Брайен не знал, и они вяло продолжали свои поиски. Энди Тоузьер тоже был озабочен. Он все время проигрывал Джонни Фоллету и оттого был не в духе. Суммы, правда, были небольшие, но Энди раздражало то, что Фоллет выигрывает постоянно. Он поделился с Уорреном.

– Играем-то мы справедливо, а он постоянно выигрывает.

– Я бы не стал доверять Джонни, – сказал Уоррен. – А какая игра?

– У нас у каждого своя монета. Мы их не кидаем, а по очереди показываем – орел или решка. Понятно?

– Ну, пока понятно, – осторожно сказал Уоррен.

– Так, – продолжал Тоузьер. – Теперь, если я показываю решку, а он орла, он платит мне тридцать фунтов. Если я показываю орла, а он решку, он платит мне десять.

Уоррен подумал.

– Это два из четырех вариантов.

– Правильно, – подтвердил Тоузьер. – Остальные два – оба орла или обе решки. В этом случае я плачу ему двадцать фунтов.

– Подождите-ка, – перебил Уоррен и начал что-то чиркать на листке бумаги. – Всего четыре возможности, из которых в двух можете выиграть вы, а в двух – он. Если мы признаем все возможности равными, а так оно и есть, то вы выигрываете сорок фунтов, и он сорок. Мне кажется, все справедливо.

– Почему же тогда, черт возьми, он все время выигрывает? – вопрошал Тоузьер. – Я уже проиграл ему почти сто фунтов.

– Вы хотите сказать, что вы никогда не выигрываете?

– Нет, нет. И я выигрываю, но он – чаще. Это как качели, но он, получается, весит больше, чем я, и мои денежки рекой стекаются к нему. Но меня просто бесит – я никак не могу разгадать его трюк.

– Может, вам лучше прекратить играть?

– Пока не выясню, не прекращу, – заявил Тоузьер. – Вначале я думал, что он использует монету с двумя решками, но, черт побери, это для него же хуже, ведь и я могу смухлевать. – Он ухмыльнулся. – Я готов пожертвовать еще сотней, чтобы разгадать этот секрет. Это выгодная игра, я и сам мог бы нагреть руки, если б разобрался, что к чему.

– У вас будет много времени на игру, – сказал Уоррен с горечью. – Кажется, наша затея провалилась.

– Я и сам думал об этом, – сказал Тоузьер, – и мне пришла в голову такая идея. Что, если прощупать ту аптекарскую базу, где Спиринг заказывал медикаменты? Они ведь отпускали ему товар, значит, должны знать его адрес. Он у них где-нибудь записан, и нам надо найти способ извлечь его.

Уоррен устало посмотрел на него:

– А как? Разве что устроить взлом?

– Что-нибудь вроде этого.

– Я тоже об этом подумывал, – признался Уоррен. – Но как мы найдем то, что нам нужно? Ведь они же ведут записи на фарси, а мы в нем ни черта не смыслим.

– Черт, вот этого я не учел, – согласился Тоузьер. – Болтать я еще кое-как умею, но читать эту бодягу я не могу. – Он взглянул на Уоррена. – Что, может, я поговорю все же об этом с Джонни?

Уоррен был в нерешительности.

– Ладно, только в общих чертах, – наконец сказал он. – Я не хочу, чтобы он знал слишком много.

– Я ему скажу ровно столько, сколько ему следует знать. Но пора ему уже что-нибудь сделать. Он хороший пройдоха, и если мы никак иначе не можем получить нужной нам информации, пусть Джонни раздобудет ее, он знает, как и с кем поговорить.

Тоузьер поговорил с Джонни Фоллетом. Тот внимательно выслушал и сказал:

– Хорошо. Дайте мне пару дней. Посмотрим, может, я смогу что-нибудь раздобыть.

Он исчез, растворился где-то на улицах Тегерана и пропадал четыре дня. Когда он вернулся, то доложил Тоузьеру следующее:

– Это можно сделать. Придется немного покрутиться, но сделать это можно. Я думаю, что в пределах недели вы получите информацию.

2

Фоллет придумал такой дьявольский план, что волосы на голове Уоррена встали дыбом. Он сказал:

– Вы извращенец, Джонни.

– Наверное, – небрежно отозвался тот. – Так веселее. Но, ради Бога, я говорю вполне серьезно. Надо действовать с умом.

– Выкладывайте, кого вы нашли.

– Я подцепил одного малого, он помощник управляющего отделом складирования этой фирмы. Он отпускает товары по требованиям и записывает в книгу данные – количество и прочее. Он располагает нужными нам сведениями или, во всяком случае, в состоянии их раздобыть. С деньгами он дела не имеет, они проходят через главную контору. Жаль, потому что таким образом мы теряем шанс подцепить его на крючок.

– А почему бы просто не подкупить его? – спросил Тоузьер.

– Потому что он честен, вот почему. Предположим, мы попытаемся сунуть ему взятку, а он не возьмет. Он доложит своему хозяину, и мы погорели. А если дело дойдет до полиции, мы вообще можем оказаться в опасности.

– Они не скажут полиции, – сказал Уоррен. – Раз они связаны со Спирингом, у них рыльце в пуху. Любая фирма, производящая подобное оборудование и химикалии, понимает, с кем она имеет дело. Уверен, они не такие простачки.

Фоллет пожал плечами:

– Этот Джавид Раки – неплохой малый. Он хорошо говорит по-английски, он образован. Я думаю, что управляющий, когда у него на пятках сидит такой молодой человек, долго не продержится. У него есть только один недостаток, он – игрок.

– Как и вы, Джонни, – сказал Тоузьер с улыбкой.

– Нет, – парировал Фоллет. – Он игрок-простачок. Это не значит, что он дурак, нет. Он научился играть в покер – ребята с газопровода научили его – и играет вполне прилично. Он только что выудил у меня энную сумму, причем я играл всерьез. Он раздел меня вполне профессионально. На эту слабость его и можно подцепить. И уж тогда он все сделает, как миленький.

Уоррен поморщился:

– Неужели нет никакого другого способа?

– Нельзя давать простачкам равные шансы, – назидательно сказал Фоллет и повернулся к Тоузьеру. – Теперь все зависит от видеотехники. Как она работает?

– Она у меня в комнате и работает отлично.

– Я сам должен посмотреть. Пошли, подымемся к вам.

Они все двинулись в комнату Тоузьера, он включил телевизор и показал на видеоплейер.

– Вот он; он уже подключен к телевизору.

– Он записывает все – изображение и звук? – спросил Фоллет.

– Да.

– А каково качество записи?

– Если снимать видеокамерой, немного подрагивает, особенно при движении, а так на экране – все здорово, не отличишь от телепередачи.

– На сколько времени рассчитана пленка?

– На час.

– Этого вполне достаточно. Что ж, давайте сделаем пробную запись.

Они записали какую-то передачу и воспроизвели ее. Фоллет, наклонившись вперед, придирчиво вглядывался вэкран.

– Качество отличное, – заключил он. – Эта штука сработает. – Он распрямился. – Что ж. В субботу мы начинаем операцию. Вы должны будете не только произносить правильные слова, но с правильной интонацией и оттенками. Никаких фальшивых нот. – Он оценивающе посмотрел на своих компаньонов. – Вы все в этой игре любители, так что нам надо провести несколько репетиций. Представьте себе, что мы ставим пьесу, и я режиссер. Единственное, что играть вы ее должны ради одного зрителя.

– Я не могу играть, – сказал Брайен. – Никогда не умел.

– Ладно, мы поставим вас на видеотехнику, – сказал Фоллет. – Остальные распределятся так: я сыграю рубаху-парня, Энди – крутого мужика, а Уоррен – босса. – Он улыбнулся, видя выражение лица Уоррена. – Главное – спокойствие. Не переигрывайте. Обыкновенный разговорный тон в некоторых ситуациях может звучать поистине угрожающе. – Он оглядел комнату. – Так, а где мы разместим Бена и его аппаратуру?