Пари для простаков

– А почему вы меня спрашиваете? – спросил Уоррен. – Вы ведь сами спец по жареному, уж вам-то должно быть все известно.

Эббот ухмыльнулся.

– Я поставляю информацию газетам, но должен же я сам откуда-нибудь или от кого-нибудь ее черпать? Вот от вас, например.

– Извините, Майк, мне нечего сказать.

– Ну что ж, попытка – не пытка, – сказал Эббот философски. – А почему бы нам не зайти в этот паб? Пошли, я угощаю.

– Что ж, – согласился Уоррен. – Пожалуй, по одной можно. У меня был тяжелый день.

Когда они входили в дверь, Эббот сказал:

– Что-то у вас в последнее время все дни тяжелые, судя по тому, что вы теперь частенько закладываете. – Они подошли к бару. – Что будете пить?

– Виски, – сказал Уоррен. – Что это вы, черт возьми, хотите сказать?

– Да я шучу! – воскликнул Эббот, – Просто на днях застал вас поглощающим некую жидкость. Сначала в пабе в Сохо, а потом в Говард-клабе.

– Вы что, следите за мной? – возмутился Уоррен.

– Боже упаси! – заявил Эббот, – чистая случайность. – Он заказал выпивку. – И все же признайтесь, вы вращаетесь в подозрительной компании. Не понимаю, что может быть общего у врача с профессиональным игроком и наемным солдатом.

– В один прекрасный день вам отрежут ваш длинный нос. – Уоррен разбавил виски водой.

– А по-моему, страшнее потерять свое лицо, – сказал Эббот. – Меня всегда интересуют пикантные подробности. Например: по какой причине высокоуважаемый доктор Уоррен ссорится с Джонни Фоллетом? Уж это вы не станете отрицать?

– Неужели не догадываетесь? – сказал Уоррен мрачно. – Кто-то из моих пациентов устроил в клубе потасовку. Джонни это не понравилось.

– И вам понадобилась ваша личная армия для поддержки? – не отставал Эббот. – Скажите на милость. – Он расплатился с барменом и, вновь повернувшись к Уоррену, сказал:

– Повторим, доктор? За мой счет, разумеется. Фирма платит.

– Повторим, – согласился Уоррен без энтузиазма. И все-таки он еще не решился принять предложение Хеллиера. Правда, он уже провел предварительную разведку и прикидывал, сможет ли он в случае чего собрать необходимую команду. Майк Эббот предположительно входил в нее – Уоррен сам бы его выбрал. А тут Эббот вроде бы сам предлагал свои услуги.

– Послушайте, Майк, – сказал он. – Глупо, конечно, спрашивать об этом журналиста, но все же скажите – вы можете хранить тайну?

Эббот напрягся.

– Да как вам сказать. Во всяком случае, не настолько, чтобы пожертвовать хорошим репортажем. Вы ведь знаете, каково тягаться с этими головорезами с Флит-стрит.

Уоррен кивнул.

– Вы кому-нибудь подотчетны? Я имею в виду, обязаны ли вы сообщать о своих расследованиях начальству? Скажем, редактору?

– Ну да, – сказал Эббот. – Ведь они платят мне жалованье. – И умолк в ожидании дальнейших объяснений.

Но Уоррен только сказал:

– Очень жаль.

– Послушайте, – разволновался Эббот, – что же вы замолкли? Выкладывайте.

– Я хотел просить вашей помощи, но дело сугубо конфиденциальное. Нельзя, чтобы слухи просочились в газеты, – сами знаете журналистскую братию. Дайте слово, что будете держать язык за зубами.

– На меня вы можете положиться. А вот мой редактор, например, мигом все разболтает, – заметил Эббот. – Как в том анекдоте. Чудак один продает акции Компании Мыльного Пузыря и всем говорит: "Только никому ничего не говорите". Это дело связано с наркотиками?

– Точно, – ответил Уоррен. – Предстоит поездка на Ближний Восток.

Эббот навострил уши.

– Звучит заманчиво. – Он побарабанил пальцами по столу. – Серьезное дело.

– Да уж, куда серьезней.

– А я смогу потом об этом написать?

– Вот именно, – сказал Уоррен. – Вам и карты в руки.

– А сколько времени все это займет?

– Сам не знаю, – ответил Уоррен и пристально посмотрел на Эббота. – Я вообще не уверен, что из этого получится. Ну, предположим, три месяца.

– Срок немалый, – сказал Эббот и задумался. Потом снова заговорил. – Вообще-то у меня отпуск на носу. Скажу своему редактору, что хочу заняться одним частным делом. И если оно меня устроит, то после отпуска уволюсь с работы. Я думаю, он согласится.

– Только не упоминайте обо мне, – предупредил Уоррен.

– Само собой, – Эббот осушил свой стакан. – Да, он скорее всего согласится. Только сделает круглые глаза, когда я скажу, что собираюсь работать во время отпуска. – Он поставил стакан. – Но вообще-то вы меня еще не убедили.

Уоррен заказал еще две порции.

– Давайте сядем за стол, и я вам все объясню. Надеюсь, у вас появится аппетит.

6

Вывеска одного из домов по Дин-стрит аккуратными золочеными буквами гласила: "Центр терапии в Сохо". Здание внешне почти ничем не отличалось от других. Только оконные стекла были окрашены в мягкие зеленые тона и препятствовали любопытным взорам.

Уоррен открыл дверь и, не увидев никого, прошел через холл в комнату в глубине помещения, переделанную в кабинет. Там он обнаружил взлохмаченного молодого человека, который, сидя у письменного стола, один за другим вытаскивал и опустошал ящики. На столе перед ним уже громоздилась неопрятная куча каких-то бумаг. Когда Уоррен вошел, он поднял голову и сказал:

– Где ты пропадаешь, Ник? Я уже давно пытаюсь тебя найти.

– А в чем дело, Бен? – спросил Уоррен, с удивлением глядя на стол.

– Никогда не поверишь, – отозвался Бен, роясь в бумагах. – Куда ж она запропастилась, черт возьми?

Уоррен скинул со стула стопку книг и сел.

– Успокойся, – посоветовал он. – Тише едешь, дальше будешь.

– Успокоиться? Подожди, сейчас увидишь. Ты и сам потеряешь свой покой. – Он вновь набросился на бумажную гору, и часть ее рухнула.

– Может, ты все-таки объяснишь, в чем дело, – предложил Уоррен.

– Ладно... хотя вот она. Прочти-ка.

Уоррен развернул листок бумаги. Это было уведомление – краткое и категоричное.

– Он выбрасывает нас на улицу? – Уоррен был вне себя. Он посмотрел на Брайена. – Разве он имеет право расторгнуть договор?

– Имеет и расторгнет, – сказал Брайен. – Наш юрист прозевал одну деталь, черт бы его побрал!

Уоррен был просто разъярен. Придушенным голосом он сказал:

– Выуди-ка телефон из-под этого хлама.

– Бесполезно, – вздохнул Брайен. – Я уже говорил с ним. Он заявил, что не знал, что это помещение будет использоваться для лечения наркоманов. Вроде бы другие съемщики жалуются, мол, у нас тут какая-то сомнительная атмосфера.

– Господи! – возмутился Уоррен. – Один из них промышляет стриптизом, а другой – продажей порнографических открыток. Ханжи поганые!

– Пропадут наши ребята, Ник. Если им некуда будет приходить, они пропадут.

Бен Брайен был психологом, специализирующимся в наркологии. Вместе с Уорреном и еще двумя медиками он создал этот "Центр терапии в Сохо". Сюда наркоманы приходили за помощью – здесь их понимали. Здесь, вдали от суеты, наркоманы могли позволить себе расслабиться и даже сделать укол, используя стерильный шприц и дистиллированную воду. Некоторых из них отправляли на лечение в клинику Уоррена.

– Теперь они опять будут слоняться по улицам, ширяться в сортирах на Пикадилли, и полиция будет их гонять по всему Вест-энду, – сказал Брайен.

Уоррен кивнул головой.

– А потом опять начнется вспышка гепатита. Господи, этого никак нельзя допустить.

– Я уже пытался найти что-нибудь подходящее, – сказал Брайен. – Вчера весь день провисел на телефоне: и никому до нас дела нет. Мы тут как бельмо на глазу и, похоже, уже попали в черный список. А ведь нам надо позарез остаться в этом районе.

Уоррен буквально взорвался:

– А мы и останемся! – решительно произнес он. – Бен, а что, если нам найти хорошее местечко, здесь в Сохо? Какой-нибудь шикарный особнячок? Нанять посыльного?

– По мне и здесь неплохо, – ответил Брайен.

Уоррен уже не мог остановиться.

– Бен, а помнишь, ты хотел открыть отделение массовой терапии? Нечто вроде самоуправляемой общины? Может, откроем, а?

– Ты что, спятил? – удивился Брайен. – Для этого нужен загородный дом. Где мы раздобудем деньги?

– Раздобудем, – уверенно заявил Уоррен. – Давай, откапывай телефон.

Он уже принял решение и ни секунды не колебался. Ему надоело сражаться с косным общественным мнением, доказывать свою правоту. Надоело зависеть от капризов домовладельца. Выходит, чтобы преуспеть, ему надо превратиться в новоявленного Джеймса Бонда. Что ж, если так, он станет Джеймсом Бондом, но это будет стоить Хеллиеру бешеных денег.

Глава 3

1

Уоррена пригласили в кабинет Хеллиера в здании на Вардур-стрит – ему пришлось миновать целый взвод секретарш – все как на подбор, одна стройнее другой, – пока он, наконец, добрался до внутреннего святилища. Хеллиер, приветствуя его, сказал:

– Вот уж не ожидал вас, доктор. Я полагал, что мне придется охотиться за вами. Садитесь.

Уоррен решил взять быка за рога:

– Вы в прошлый раз сказали, что ваши финансовые возможности неограниченны. Я вас правильно понял?

– Я не беден, – Хеллиер улыбнулся. – Сколько вам нужно?

– Об этом – потом. Сначала о деле.

– Давайте. – Хеллиер продолжал улыбаться.

Уоррен положил на стол папку.

– Вы правы – я действительно кое-что знаю. Но предупреждаю: сведений у меня немного. Так – парочка имен, мест. Понимаете, – он криво усмехнулся, – я не обращался в полицию вовсе не по каким-то там этическим соображениям, а только потому, что в сущности не располагаю точной информацией.

– А знаете, Уоррен, мне приходилось принимать важные решения, опираясь исключительно на слухи. Я ведь говорил вам, что мне платят за интуицию.

Уоррен пожал плечами.

– Я много времени провожу в Сохо, в основном в Вест-энде, – там бывает большинство из моих пациентов. О многом мне приходится только догадываться.

– У вас большая практика, – сказал Хеллиер.

– В тысяча девятьсот шестьдесят восьмом году, – начал Уоррен, – во Франции из цепи наркомафии выпало одно звено. Там перекрыли довольно мощную группу. Дело в том, что героин, поступающий в Англию, – лишь капля в море американского наркобизнеса. Эта группа переправляла огромные партии героина в Америку, и когда ее накрыли, наш ручеек обмелел. Тут, конечно, такое поднялось! Нелегальный приток наркотиков по существу прекратился.

– Погодите, – разволновался Хеллиер, – вы что, хотите сказать, что для того, чтобы перекрыть каналы наркомафии в Англии, необходимо сделать то же самое в Америке?

– Вот именно. Наркомафия имеет разветвленную сеть в разных странах. И если перекрыть каналы в одном месте, это не решение проблемы.

– Да, я так и думал, – согласился Хеллиер. – Наркобизнес имеет международный размах.

Он был спокоен, и Уоррен продолжал:

– Рассмотрим американский вариант. Рядовой наркоман в Нью-Йорке обычно покупает у подпольного торговца "одну шестнадцатую" – имеется в виду шестнадцатая часть унции. Он вынужден это делать, поскольку легально, как в Англии, наркотики достать нельзя. Цены, конечно, соответствующие, и каждая "шестнадцатая" обходится ему в 6 – 7 долларов. В среднем, нужно две порции в день.

Хеллиер напряженно размышлял. После паузы он сказал:

– В Америку, должно быть, идет чертова прорва героина.

– Да нет, – сказал Уоррен, – не такая уж прорва. По моим подсчетам, нелегальный импорт составляет примерно от двух до трех тонн в год. Видите ли, героин, который продают наркоманам, растворяют в каком-нибудь нейтральном веществе, обычно в лактозе, молочном сахаре. Если учесть при этом всякие накладки, то героина в растворе содержится от половины до одного процента. Ну, предположим, один процент.

Хеллиер взял листок бумаги и занялся подсчетами.

– Если в одной порции шестнадцать сотых чистого героина, а наркоман платит за нее, скажем, шесть с половиной долларов, – он вдруг замер, – черт! Это же больше десяти тысяч долларов за унцию!

– Да, прибыль колоссальная, – подтвердил Уоррен. – Это сумасшедший бизнес. Фунт героина, готового для инъекций, стоит примерно сто семьдесят тысяч долларов. Разумеется, чистая прибыль значительно меньше. Героин добывается из опийного мака а он, понятное дело, в Штатах не растет. Тут целая технологическая цепочка – от мака к сырому опиуму, от опиума – к морфию, от морфия – к героину.

– Какова же себестоимость этого производства? – спросил Хеллиер.

– Пустяки по сравнению с прибылью, – ответил Уоррен. – Но не в этом дело. В Америке, как я сказал, фунт героина стоит сто семьдесят тысяч долларов. Оптовая цена – пятьдесят тысяч, а за пределами Штатов – двадцать. А уж там, на Ближнем Востоке, фунт опиума-сырца можно купить за пятьдесят долларов.

– Я могу сделать два вывода, – задумчиво произнес Хеллиер, – первое – на каждом этапе можно извлечь огромные барыши, и второе – цена товара зависит от риска, связанного с его контрабандой.

– Точно, – сказал Уоррен. – До сегодняшнего дня процесс изготовления наркотиков состоял из нескольких этапов. Когда разбомбили французскую банду, образовалась брешь. Теперь система меняется. Боссы задумали взять все в свои руки – все – от выращивания мака, до порционной продажи в любой точке Штатов. Накладные и промежуточные расходы отпадают, и прибыль в пятьдесят тысяч долларов за фунт товара гарантирована. Это еще до ввоза в Штаты. Подобные операции, кстати, сопряжены с особым риском.

– Вертикальная интеграция, – произнес Хеллиер с важным видом. – Эти ребята действуют по законам большого бизнеса. Контролируют весь процесс – от производства до сбыта.

– Если они овладеют рынком в Америке, то увеличится приток героина и в Англию. Здесь доходы намного меньше, но они ими пренебрегать не будут, – Уоррен махнул рукой. – Впрочем, за достоверность этой информации не ручаюсь – за что купил, за то и продаю.

Хеллиер положил руки на стол.

– Теперь выкладывайте факты, – сказал он жестко.

– Я кое-что раскопал. У меня двое на примете, – произнес Уоррен. – Джордж Спиринг – фармацевт с подмоченной репутацией. В прошлом году он попался на наркотиках. Фармацевтическое общество, естественно, его осудило, и он чудом избежал тюрьмы.

– Его дисквалифицировали?

– Да. Сейчас он в Англии и я, насколько могу, стараюсь держать его в поле зрения, но скоро, я думаю, он уедет за границу.

– Почему? Когда?

Уоррен постучал пальцем по настольному календарю.

– Опийный мак еще не созрел, его будут собирать не раньше, чем через месяц. Морфий извлекается, как правило, из свежего опиума, так что, когда эта банда получит сырье, Спиринг приступит к работе.

– Я думаю, надо установить слежку за Спирингом.

Уоррен кивнул.

– Сейчас он, кажется, прохлаждается. Деньги у него есть, за услуги ему, видимо, неплохо платят. Я согласен с вами, – за ним нужно следить.

– Кто второй? – спросил Хеллиер.

– Жанетт Делорм. Я ничего о ней раньше не слышал. Судя по имени, она француженка, а ошивается на Ближнем Востоке. Больше я ничего не знаю о ней. Просто в связи со Спирингом всплыло как-то это имя, и все.

Хеллиер нацарапал имя на клочке бумаги.

– Так. Жанетт Делорм. – Он взглянул на Уоррена. – И где она?

– В Иране, – коротко ответил Уоррен.

Хеллиер был разочарован.

– Да, фактов не много.

– А я вас предупреждал, – сказал Уоррен раздраженно. – Что я, собственно, мог сообщить полиции?

– Но полиция может связаться с Интерполом. Ведь они могут что-то предпринять.

– Сразу видно, что вы киношник, – сказал Уоррен с иронией, – и витаете в облаках. Интерпол – всего лишь информационный центр, сами они никаких расследований не начнут. Ну, предположим, они все-таки сообщат иранской полиции. А там полиция, как и везде, коррумпирована. Говорят, правда, иранская лучше, чем большинство из них.

– Я вас понимаю. – Хеллиер немного помолчал. – Итак, наш шанс, по видимому, этот тип, Спиринг.

– Вас не пугает, что у нас столь скудная информация, вы все-таки хотите затеять это дело?

Хеллиер удивился:

– Разумеется!

Уоррен вынул из папки несколько листков.

– Может, вы передумаете. Взгляните. Вам предстоят большие расходы. Вы хотели, чтобы я набрал команду, и я уже задействовал несколько человек. Имейте это в виду. – Он через стол придвинул к Хеллиеру два листка бумаги. – Здесь краткое досье: что за люди, сколько они запрашивают, краткие биографические сведения.

Хеллиер бегло просмотрел листки и сказал, не раздумывая:

– Я согласен на эти условия. Я согласен и на выплату премии в пять тысяч фунтов каждому после успешного окончания операции. – Он взглянул на Уоррена. – Не будет успеха, не будет и премии. Справедливо?

– Справедливо. Но только в том случае, если наши представления об успехе совпадают.

– Я хочу уничтожить эту банду, – сказал Хеллиер жестко. – Стереть с лица земли.

– Будем стараться, – сухо заметил Уоррен. – Ознакомьтесь с прейскурантом моих услуг. – Он передал Хеллиеру еще один листок.

Хеллиер быстро пробежал его глазами и воскликнул:

– Хм! На кой черт вам недвижимость в Сохо? Это же стоит кучу денег!

Уоррен не стал отпираться и выложил все насчет "Центра терапии в Сохо". Хеллиер фыркнул:

– Да, встречаются же такие ханжи. Да я и сам, впрочем, был таким... Что ж. – Он встал и подошел к окну. – Вардур-стрит вас устроит?

– Конечно, предел мечтаний.

– У компании есть тут помещение, вон там, через улицу. Раньше оно использовалось под склад, но теперь пустует. Конечно, оно не ахти как благоустроено, но мне кажется, вы сможете там устроиться. – Он вернулся к столу. – Мы собирались его продавать, но теперь я сдам его вам за небольшую плату – чисто символическую, – а разницу буду выплачивать компании из своего кармана.

Уоррен коротко кивнул, но он не считал тему исчерпанной и придвинул к Хеллиеру еще один листок.

– А это мое вознаграждение по окончании нашего предприятия, в случае успеха.

Хеллиер взглянул на листок и буквально взорвался.

– Загородный дом из двадцати комнат! Это еще что такое, черт побери? – Он уставился на Уоррена. – Ваши услуги слишком дороги, доктор.

– Вы хотите крови – сказал Уоррен, – а за это надо платить. Мы объявляем войну банде, которая ни перед чем не остановится. Они будут насмерть стоять за свои миллионные доходы. Рано или поздно кровь прольется – их или наша. Вы хотите крови, – это дорого стоит.

– Так это вы хотите стать владельцем имения? – вызывающе спросил Хеллиер.

– Не я, а человек по имени Бен Брайен. Он хочет организовать своего рода коммуну для наркоманов на принципах самоуправления. Для того, чтобы вырвать их из заколдованного круга привычек и знакомых и попробовать наставить их на путь истинный. В Штатах подобные коммуны добились успеха.

– Понятно, – сказал Хеллиер. – Ну что ж, я согласен.

Он просматривал краткие биографии членов команды. Уоррен заметил:

– Никто из них не знает, для чего я их нанимаю. Не исключено, что в наши руки перепадет партия героина, скажем, сотни фунтов, – это колоссальные деньги. В этом случае я не смог бы положиться, скажем, на Энди Тоузьера. А уж Джонни Фоллету я бы точно не стал доверять.

Хеллиер теребил страничку и, подумав немного, сказал:

– По какому принципу вы их отбирали? Видит Бог, половина из них, по-моему, негодяи, а другая половина – ни рыба, ни мясо.

– А чего вы хотите? – спросил Уоррен. – Делегацию святых, размахивающих флажками, на такое дело не пошлешь. Кстати говоря, ни один из них не прельстился деньгами, кроме Энди Тоузьера. У каждого были свои причины. – Он подумал о себе "хорош гусь" и вспомнил про Джонни Фолетта. – Мне пришлось проявить талант шантажиста и вымогателя.

– Мне понятно, почему вы выбрали Тоузьера, – он профессиональный военный, – сказал Хеллиер. – Но Фол-лет? Он ведь игрок?

– Джонни наделен многими достоинствами. Помимо того, что он игрок, он еще и удачливый жулик. Он запросто выудит из вас деньги, пока вы соображаете – что к чему. Мне кажется, он еще кое на что способен.

– Ну что ж, не буду спорить, – сказал Хеллиер неуверенно, – но вот этот, Эббот, журналист, он-то вам на что?

– Пусть он лучше играет за нас, чем против нас, – сказал Уоррен. – Я его с самого начала включил в список, а потом он и сам ко мне пожаловал. У него хороший нюх, получше, чем у любого детектива, и это может нам пригодиться.

– Что ж, воля ваша, – мрачно сказал Хеллиер. – А Паркер-то вам на что? От него-то какой прок?

– Дэн – единственный честный человек из этой шайки, – сказал Уоррен и засмеялся. Кроме того, он – мой страховой полис.

2

Хеллиер знакомил Уоррена с некоторыми сторонами кинобизнеса.

– Нас, киношников, хорошо принимают везде, особенно в отсталых странах. Местное начальство мы умасливаем взятками и хорошо платим красочно разодетым статистам. И сами мы не в накладе – здесь, дома, нам все обошлось бы значительно дороже.

Он взял в руки переплетенный толстый том большого формата.

– Это – старый сценарий. Частично действие происходит в Иране. Я решил вернуться к нему и запустить в дело. Мы нанимаем вас и вашу команду. Мы пошлем вас в Иран для выбора места съемок. Это даст вам удобную возможность появляться там, где вам нужно. Ну как, одобряете?

– Да, – согласился Уоррен, – неплохое прикрытие.

– Мы обеспечим вас транспортом и реквизитом, – сказал Хеллиер. – Составьте список, что вам нужно. – Он раскрыл сценарий и быстро пробежал глазами несколько страниц. – Гм, быть может, нам удастся заодно и фильм сварганить.

* * *

Энди Тоузьер сказал Уоррену:

– Вы держите меня в неведении, доктор, а мне хотелось бы знать, на что вы меня подбиваете. На что мне рассчитывать?

– Готовьтесь к самому худшему, – ответил Уоррен уклончиво.

– Но это не ответ, черт возьми. Вы затеваете военную операцию?

– Ну, назовем ее полувоенной, – осторожно сказал Уоррен.

– Так. Значит, без стрельбы не обойтись.

– Скорее всего.

Тоузьер поскреб подбородок.

– Это мне не очень нравится. И потом, если в меня будут стрелять, мне бы хотелось иметь под рукой какой-нибудь веский аргумент. Учтите.

– Вам виднее, – сказал Уоррен. – Вы же специалист. – Тоузьер невежливо хмыкнул, и Уоррен добавил: – Я и в самом деле не имею понятия, что нас ждет.

Тоузьер задумался:

– А какой транспорт нам дадут?

– Пару новеньких "лендроверов". Их доставят вместе с нами в Иран самолетом. Местность там не для ровной езды.

– А оборудование? Чем мы располагаем?

– Чистейший камуфляж – несколько фотоаппаратов с набором объективов. Пара шестнадцатимиллиметровых кинокамер. Видеокамера. Ну и еще масса всякой всячины.

– А камеры будут с треногами? – спросил Тоузьер.

Уоррен кивнул.

– Прекрасно. Я бы хотел взглянуть на "лендроверы" и оборудование. И чем скорее, тем лучше. Возможно, понадобятся кое-какие усовершенствования.

– Хоть завтра.

– И еще мне нужны деньги. Мои усовершенствования стоят дорого. Отвалите хотя бы тысчонку из той золотой жилы, на которую вы напали.

– Получите две, – сказал Уоррен. – Завтра.

– А Джонни Фоллет не такой уж балласт, как я думал, – задумчиво произнес Тоузьер. – Он знает толк в оружии, он ведь был в Корее.

– Да? Тогда он поладит с Дэном Паркером.

Тоузьер покачал головой:

– А это что за фрукт?

Уоррен усмехнулся.

– Вы с ним скоро познакомитесь, – пообещал он.

* * *

– Я еду с тобой, – заявил Бен Брайен, когда Уоррен рассказал ему о последних событиях.

– А зачем нам психиатр? – спросил Уоррен.

– Буду вас вразумлять, – сказал Брайен с улыбкой. – Затея-то безумная.

– Если ты присоединишься к нам, значит, ты такой же безумец. Впрочем, ты нам и в самом деле можешь пригодиться, – он задумчиво посмотрел на Брайена. – Я тебя включу в основную группу. А Майк Эббот с Паркером будут в резерве.

– А в чем их задача?

– Они возьмут след этой мадам Делорм, головоломная задача. Сейчас в Париже по поручению Хеллиера несколько человек пытаются выяснить, кто она такая. Они там просматривают метрические документы и нашли уже восемь Жанетт Делорм. На всякий случай такие же поиски ведутся и в Швейцарии – может, она родом оттуда.

– А если она родилась на Мартинике? – спросил Брайен.

– Сначала надо исключить более вероятные варианты, – сказал Уоррен. – У Хеллиера, кстати, классные сыщики. Я в этом убедился на своей шкуре. К тому же он тратит деньги так, словно у него в распоряжении печатный станок. Он уже истратил на нас семьдесят тысяч фунтов. – Он усмехнулся. – Впрочем, для него это пустяк – он на яхту тратит больше.

– Да, вот уж не думал, что есть такие богачи, которые легко расстаются с деньгами, – сказал Брайен. – Здорово ты его укатал. Ты, видно, заставил его взглянуть на себя – и он ужаснулся. Вот бы мне удалось проделать то же самое с моими пациентами. Пожалуй, тебе стоит сменить профессию.

– А я уже сменил. Я теперь сколачиваю частные армии.

* * *

Все произошло как будто неожиданно.

Не счастливый случай, не опытные сыщики Хеллиера принесли удачу. Делорм отследили через французскую Сюрте. У Майка Эббота вроде бы нашелся друг, у которого нашелся друг... и так далее.

Хеллиер бросил папку на стол и сказал Уоррену:

– Интересно, что вы об этом скажете.

Уоррен поудобнее уселся в кресле, открыл папку и начал читать: "Жанетт Вероник Делорм: р. 12 апреля 1937 г., Шалон. Родители... – он не стал читать все эти подробности, чтобы поскорее добраться до сути.

«...три месяца заключения за мелкое мошенничество; шесть месяцев заключения за контрабанду через франко-испанскую границу; выехала из Франции в 1956 г.».

Затем следовали гипотезы. "Вероятно, имела отношение к контрабанде из Танжера в Испанию, 1958 – 60 гг.; к контрабанде оружия в Алжир, 1961 – 1963 гг.; контрабанде наркотиков в Швейцарию и Италию, 1963 – 1967 гг. Предполагается соучастие в убийстве Генри Роува (американец), 1962 г.; Курта Шлезингера (немец), Ахмед Бен Буза (алжирца) и Жана Фуже (Франция) в 1963 г.; Камер Османа (ливанец) и Пьетро Фузелли (итальянец) в 1966 г.

Оперативная характеристика: хороший организатор, способна контролировать большие группы; беспощадна и нетерпима к промахам; осторожна, избегает прямого участия в контрабандных операциях, но предположительно руководила крупными хищениями драгоценностей во Франции в 1967 г. Впрочем, вина не доказана.

Местонахождение в настоящем: Бейрут, Ливан.

Ситуация в настоящем: в розыске за преступления во Франции не находится".

К досье была приложена пара неважного качества фотокопий, на которых можно было различить блондинку неопределенного возраста.

Уоррен оживился.

– Ну и штучка. – Он щелкнул пальцами по папке. – Я думаю, это она. Все сходится.

– Я тоже так думаю, – сказал Хеллиер. – Я приказал сосредоточиться на ней. В Бейрут уже вылетел человек, который попытается ее обнаружить.

– Я надеюсь, его предупредили, чтобы он был осторожен, – сказал Уоррен.

– Ему поручено только узнать, где она живет, и выяснить ее... э-э-э... положение в обществе. Это ничем не грозит. Затем на сцене появитесь вы.

– Как только появятся конкретные сведения, я отправлю туда Дэна Паркера. Ему будет помогать Майк Эббот, полагаю, Дэн один не справится. Дело щепетильное – тут нужен особый подход. Да, у нас еще есть доброволец – Бен Брайен. Он присоединится к иранской группе.

– Я рад, что мистер Брайен будет отрабатывать свой загородный особняк, – сказал Хеллиер не без сарказма. – А о вашем Спиринге пока ничего нет.

– Он возникнет, и думаю, скоро, – твердо сказал Уоррен. Досье на Жанетт Делорм приободрило его.

– Хорошо. Процедура будет той же. С ним будет человек, который, возможно, и вылетит вместе с ним. Затем подключаетесь вы.

* * *

Спиринг возник два дня спустя, а еще через двенадцать часов Уоррен, Тоузьер, Фоллет и Брайен находились в воздухе на зафрахтованном самолете. С ними летели и два "лендровера". Паркер и Эббот в это время уже приближались к Ливану.

3

В Тегеране шел снег.

Фоллет зябко поежился от порыва холодного ветра.

– Я-то думал, что здесь жарко, – сказал он, глядя через летное поле на обнаженную стену горного массива Эльбрус, потом на серое небо, с которого сыпал мелкий снежок:

– И это Ближний Восток?! – воскликнул он разочарованно.

– Ближе не бывает, – изрек Тоузьер. – К тому же учтите, сейчас март, и мы находимся на высоте около пяти тысяч футов над уровнем моря.

Фоллет поднял воротник своего пиджака и втянул шею.

– Куда запропастился Уоррен?

– Он сейчас проводит через таможню машины и оборудование, – сказал Тоузьер и мрачно ухмыльнулся. Если бы усовершенствования на "лендроверах" были обнаружены, в таможне разразились бы адские громы и молнии, а Уоррен и Брайен очутились бы в тюрьме, не успев даже пикнуть. То, что Уоррен не знал об усовершенствованиях Тоузьера, было к лучшему. Под рентгеновскими взглядами опытных таможенников искреннее неведение безопаснее притворства. Так что он вздохнул с облегчением, когда Фоллет тронул его за плечо и сказал:

– Вон они едут.

К ним подкатил "лендровер" с аккуратно выведенной на боку надписью: "Корпорация Риджент-фильм. Группа изысканий". Тоузьер ликовал.