Джунгли страсти

Наконец он понял, что перед ним импровизированная арена, в дальний конец которой вывели шесть буйволов. Под звук деревенского гонга сквозь толпу прошел король со своей свитой. За королем шли пятеро дочерей, а замыкала шествие еще одна дочь, сама золотая принцесса Лолли Лару.

На ней были накидки в яркую полоску, точно такие, как у местных жительниц. Проходя мимо Сэма, она разговаривала со старой женщиной, Оку, кажется. Словно почуяв что-то, она посмотрела на Сэма, и лицо ее приняло обеспокоенное выражение. Бросив свиту, она подошла к нему.

– У меня только секунда, – прошептала Лолли. – Не волнуйся, Сэм, я тебя выручу.

– Что происходит? – Он мотнул головой в сторону грязной арены.

– Какой-то турнир. Мне нужно выиграть в каждом состязании, и тогда ты будешь как бы свободен.

– Что значит «как бы»?

– Мне пора идти, Оку зовет. – Лолли заторопилась прочь, но, сделав несколько шагов, остановилась и оглянулась. – Не беспокойся, Сэм, я знаю, что справлюсь. Я тебя не подведу.

Глядя на ее вздернутый подбородок и серьезное личико, преисполненное решимости, Сэм чуть не расхохотался, но в глубине души почему-то поверил ей, хотя понимал, что это глупо. Впрочем, теперь уже было все равно, потому что в эту секунду он сумел разорвать веревки. Все, что ему было нужно, – это отвлечь от себя внимание и, улучив момент, схватить Лолли.

Сэм начал выжидать.

Через десять минут Лолли уже скакала на буйволе, больно шлепаясь на его костистую спину. Она вцепилась в веревку, обмотанную вокруг рогов животного, а ноги сомкнула на его шее и держалась что было сил, мчась неизвестно куда. Она даже боялась взглянуть на Сэма или Оку, которая исполнила роль ее погонялыцика – человека, который на старте заставлял животное бежать.

Буйвол несся вперед, стуча копытами, а ее маленькое тельце все время подпрыгивало, но Лолли так крепко держала веревку, что никакая сила не смогла бы вырвать ее из рук. Откуда-то сбоку доносились приветственные возгласы зрителей, но ее скакун так лихо мчался вперед, что Лолли ничего не могла разглядеть, кроме размытых цветных пятен. Господи, а эти животные могут бежать, если захотят.

Вокруг поднялся невообразимый рев, и буйвол остановился, причем так внезапно, что Лолли чуть не перелетела через рога. Лолли встряхнула головой и снова начала видеть. В мгновение ока двое аборигенов стащили ее вниз, и она оказалась на твердой земле, прежде чем остальные буйволы с громким топотом пересекли линию финиша. Последней достигла финиша совсем юная девчушка, на вид лет пятнадцати, – от следующих состязаний ее отстранили. По словам Оку, весь турнир соблюдается одно правило – на каждом состязании проигравшая участница выбывает из игры.

– Неплохо, разрази тебя гром! Ты осталась! – воскликнула Оку, подбегая к Лолли и обнимая ее.

Лолли откинула волосы со лба, ее еще немного покачивало.

– Вот уж не думала, что они умеют так скакать.

Оку что-то пробормотала.

– Что? – переспросила Лолли.

– Ничего. – Оку сунула руку в карман и отвела взгляд.

– Я ведь победила, правда? – Лолли снова обняла Оку.

Старуха заулыбалась.

– Конечно, разрази меня гром. – И она похлопала Лолли по спине.

– Ой! – Лолли отпрыгнула в сторону, повернулась и схватила Оку за руку.

Когда она повернула старухину ладонь кверху, то увидела длинную острую иглу, прикрепленную к пальцу ниткой. Лолли нахмурилась. Оку сжала кулак и спрятала его за спину.

– Нужно же было заставить это животное бежать, разрази его гром!

– Ты сжульничала.

– Нет, я его подстегнула, как и должна была сделать. – Лицо старухи приняло упрямое выражение.

Лолли посмотрела на Сэма. Вид у него был удивленный. Она улыбнулась, чуть выше вздернула голову и взмахом руки дала ему понять: «Я сделала это!» Ему совсем не обязательно знать об иголке, особенно если речь идет о жизни и смерти. Его жизни и смерти.

В следующем состязании, которое называлось «линдутан», или рукопожатие, Лолли была второй, но все равно осталась в игре. Старшая дочь, Мари, с такой силой сжала Лолли руку, что чуть не сломала ей пальцы. Мари была самой хорошенькой из дочерей короля, и она вовсю старалась заполучить Сэма. Одна эта мысль прибавила Лолли сил и позволила ей продержаться до конца состязания.

В следующем туре, который почему-то назывался «Сан-Хуан», участницы швырялись грязью. Лолли так сильно хотелось попасть комком грязи в свою соперницу, что она даже не закрыла глаза и, припомнив совет Сэма, целилась на три фута левее. Лолли ни разу не промахнулась.

Участницам позволили привести себя в порядок – Оку была тут как тут с водой и тряпками и подбадривающими замечаниями. Участниц посадили за стол для «бювал парэ», предпоследней игры. С самого начала этот тур беспокоил Лолли больше всего. Она не знала, что собой представляет эта игра, и понимала, что оставшиеся две соперницы имеют перед ней преимущество – многолетний опыт. Тут Лолли вспомнила, сколько раз Сэм спасал ее, и сказала себе, что теперь пришел ее черед помочь ему и что она справится, каким бы трудным делом это ни оказалось.

К столу подошел король и высыпал на середину пригоршню палочек. Лолли заулыбалась. Ее шансы на победу только что увеличились в десятки раз. Это был местный вариант игры «подхвати палочку», в которую она играла долгие одинокие часы, проведенные в детской Гикори-Хаус. Это была одна из немногих игр, в которую ребенок может играть один.

Лолли победила и в этом состязании. Осталось еще одно.

Мари и Лолли стояли в ожидании начала. Это будет последний тур. Вперед вышла Оку и объяснила Лолли, что ей предстояло сделать. Старуха держала в руке маленький коробок, который и отдала Лолли с объяснениями. Лолли приоткрыла крышку и чуть было не отшвырнула его с громким визгом. Она поспешно захлопнула крышку. В коробке сидел таракан, которого ей предстояло заставить бежать наперегонки с тараканом соперницы, подбадривая его криками и щекоткой.

– Оку, я не могу этого сделать.

– Тогда Сэм достанется Мари, – спокойно ответила старуха.

Девушка проследила за взглядом Оку, которая смотрела на дочь короля. Такой красавицы ей еще не доводилось встречать. У нее были длинные блестящие черные волосы, доходившие до колен. Лолли дотронулась до неровных концов своей опаленной шевелюры и вздохнула. Мари была высокой и стройной, с пышным бюстом. В голове Лолли промелькнул разговор Сэма с его другом. Она решительно направилась к старту.

Участницы опустились на колени, держа наготове коробочки с насекомыми. Лолли подняла глаза на Сэма. Он разговаривал с Оку и при этом тряс головой. Интересно, не о ней ли идет речь, подумала Лолли.

Вероятно, Сэм не верил, что она справится. Она тут же зспомнила, как он сидел, разъяренный, с миской риса на голове, и вынуждена была признать, что у него были причины для неверия – так называемое крещение рисом хотя бы. Но это случилось давно. Она надеялась, что той Лолли Лару больше не существует.

Лолли приподняла крышку и поморщилась. Черная мерзкая тварь. Рядом стоял абориген с копьем в руке. Когда копье вонзится в землю, начнутся бега. Лолли посмотрела на Мари, которая поглаживала таракана, как домашнего любимца.

У Лолли свело живот, по спине побежали мурашки. Тараканы отвратительны.

Копье вонзилось в землю. Мари защекотала таракана, засвистела, подгоняя его вперед. Лолли набрала побольше воздуха, закрыла глаза и дотронулась до таракана. Он побежал по ее пальцу.

Лолли завизжала так, что чуть не обрушились небеса. Насекомое как ветром сдуло. Наконец визг Лолли затих и перешел в стон. Она перестала дрожать, открыла глаза и увидела, что ее черный жук копошится в грязи на добрых три фута за финишной линией. Она снова победила, и она спасла Сэма.

Вокруг нее сомкнулась толпа зрителей и куда-то потащила. Лолли смеялась, улыбалась, чувствуя небывалый подъем. Она победила! Расталкивая толпу, она пробиралась к Сэму, выкрикивая его имя:

– Сэм! Сэм!

Достигнув края толпы, она вылезла из нее с гордой улыбкой на лице.

Сэм исчез.

Глава 27

Оку тащила Лолли вниз по крутой грубой лестнице, высеченной прямо в скале.

– Куда ты меня ведешь?

– Ок! Тихо! Ах ты, маленькая заноза, разрази тебя гром! – проговорила Медуза, сидя на голове Оку.

– Тс-с, Медуза! – прикрикнула Лолли на птицу, сердито глядя в затылок старухи. – Я вижу, она приобрела новый голос.

– Заставь этого голубя замолчать, разрази его гром. Мы почти пришли. – Оку сильнее потянула за руку Лолли, и они буквально бегом помчались по длиннющей лестнице, наверное, в тысячу ступенек. – Пока Мояла дал всем работу, тебе нужно поскорее убраться прочь, разрази тебя гром.

Лолли следовала за Оку по ступеням, ведущим на дно ущелья. Вскоре она увидела реку, небольшую каменистую пристань и примитивную лодку. По пристани выхаживал Сэм. Увидев женщин, он остановился.

– Пошевеливайся!

– Ок! А вот и Сэм. Несите лопату для маленькой занозы, разрази ее гром!

– Проклятая птица, – пробормотал Сэм.

Лолли хотела остановиться, но Оку протащила ее по плоской гранитной плите. Не успела она и глазом моргнуть, как Сэм перенес ее в лодку.

– Чего ты там застряла? И разве нельзя было оставить эту чертову птицу? – сердито бросил Сэм, прежде чем отвязать лодку.

– Держи. – Оку наклонилась к воде и сунула что-то в руку Сэма. – Храни свою драгоценность ближе к сердцу. И никогда не ставь на кон то, что не хочешь потерять, если ты понял, куда я клоню. – Оку вернула Сэму его стеклянный глаз, который тут же был убран в кисет.

– Спасибо. – Он обернулся и посмотрел на Лолли долгим странным взглядом, потом взялся за весло. – Я тебя понял, женщина.

Он бросил сердитый взгляд на Лолли.

– Да сядешь ты наконец, чтобы мы могли убраться отсюда? – рявкнул он, отвернулся и чем-то занялся.

Лолли стояла в лодке огорошенная, не понимая, какое он имеет право сердиться. Это ей следовало рассердиться, ведь она прошла через все эти ужасные соревнования, чтобы спасти его, когда все это время он мог убежать. Ко всему прочему он не видел, как она выиграла последнюю игру. Лолли вздрогнула, вновь почувствовав на руке того ужасного таракана. Потом она подумала, каким тоном он сейчас с ней говорил – злым, высокомерным, уничижительным.

Сэм обернулся. Лолли ударила его в скулу изо всей силы.

– Черт возьми!

Лодка наклонилась и перевернулась, Сэм и Лолли полетели в воду. Лолли начала двигать руками, как учил ее Сэм, но он схватил ее за одежду и вытянул на пристань. Он буквально выволок ее на каменный уступ, отнюдь не нежно, и перевернул лодку.

– Забирайся... немедленно. – Он был в ярости.

Что ж, она тоже не слишком рада этой встрече. Вздернув носик, Лолли шагнула в лодку.

– Садись!

Сэм замотал головой, стряхивая воду, и тоже забрался в лодку. Он свирепо посмотрел на Лолли. Она ответила ему тем же.

– Успеете подраться потом, разрази вас гром. Уезжайте! – закричала Оку, указывая на лестницу, по которой быстро спускалась большая группа аборигенов с факелами в руках.

Лолли забрала у старухи Медузу и села, но не забыла одарить Сэма самым уничтожающим взглядом.

Он оттолкнулся от берега. Лолли повернулась к старухе, желая поблагодарить ее, сказать что-то, только не «до свидания».

– А как же вы? – спросила она, указывая на приближавшуюся толпу.

Оку ухмыльнулась и махнула рукой, чтобы они плыли.

– Меня они не тронут. – Она рассмеялась. – Я мать короля, разрази его гром! – Она послала Лолли воздушный поцелуй и долго махала вслед, потом лодку подхватило течение и понесло вниз.

Полчаса спустя Медуза сидела на борту дрейфующей лодки, распевая «Правь, Британия, морями». Сэм и Лолли сидели на противоположных концах лодки и пытались испепелить друг друга взглядами. Лолли чувствовала, что еще немного – и она победит.

Сэм развалился на носу лодки, держась руками за края, он вытянул длинные ноги перед собой, положив сапоги на небольшое сиденье в центре лодки. Он потер рукой темный колючий подбородок, сердито поглядывая на Лолли.

– Надеюсь, тебе больно. – Она вздернула носик и отвернулась.

– Какого черта ты злишься?

– Потому что я спасла тебя!

– Ну и что?

Лолли медленно повернулась и посмотрела ему в лицо.

– Как это – ну и что? У тебя не ноет спина после скачек на одной из тех... рогатых коров. Твою руку не пыталась раздробить какая-то чокнувшаяся от любви девчонка. В тебя не швыряли комьями грязи, сопровождая это дикими воплями. Ах ты, проклятый янки! Тебе не пришлось щекотать мерзкого таракана! – Ее передернуло.

– Ты все сказала? – Он даже бровью не повел, просто сидел и ухмылялся.

– Нет! Я ненавижу тебя, Сэм. По-настоящему ненавижу.

– Тогда зачем ты меня спасала? – Он, как видно, получал удовольствие от этого разговора, и Лолли еще больше рассердилась.

– Потому что я думала, на этот раз ты нуждаешься в помощи!

– Наверное, так и было.

– Нет, не было, проклятый янки. Я сражалась за тебя, а ты уже был на свободе к тому времени, когда я победила всех.

– Ок! Проклятый янки!

– Ш-ш-ш! Тихо, Медуза. – Лолли нахмурилась. – Кстати, а как ты освободился?

– Я тер веревки о бамбуковый шест, пока они не лопнули.

– Ты думал, что я не справлюсь, да? Я так старалась, сосредоточилась, как ты советовал, настроилась по-боевому, а ты все время считал, что я не справлюсь.

– Послушай, Лолли...

– Никаких «послушай, Лолли». Ты... ты... – Она замолчала, потому что ее внимание привлек какой-то далекий звук. Лолли бросила взгляд за плечо Сэма. – Сэм!

– Ну?

– А мы, случайно, не направляемся к водопаду?

Сэм подскочил как ужаленный и быстро оглянулся.

– Вот черт! – Он схватил весло и с силой ударил им по воде, пытаясь вывести лодку из течения. – Берись за второе весло и пытайся замедлить ход лодки!

Лолли сунула весло в воду. Течение было такое сильное, что ей с великим трудом удавалось удерживать весло прямо. Вода увлекала утлую лодчонку за собой, и она то замедляла ход, то вдруг снова набирала скорость. Каждый раз, когда это случалось, Сэм начинал ругаться.

Река текла все быстрее, рев воды становился все громче, впереди их ждал водопад шириной с деревню, которую они только что покинули. Лодка сотрясалась и раскачивалась – от этого движения Лолли всегда становилось плохо. На этот раз она была слишком напугана, чтобы почувствовать тошноту.

С громким треском сломалось весло Сэма. Он выругался, швырнул обломок в реку и выхватил у Лолли ее весло. Через несколько секунд и оно тоже сломалось. Оставалось только смотреть на приближавшийся порог.

– Сэм!

– Что?

– Мы умрем?

Он обернулся и посмотрел на нее. Лодка набирала скорость.

– Из этой передряги, Лоллипоп, я не смогу нас выпутать.

Лолли взглянула на Медузу и протянула к ней руку:

– Ты моя милая птичка... – Сэм фыркнул. Лолли, не обращая на него внимания, подняла майну над головой: – Лети! Возвращайся к Джиму, Медуза.

Она подбросила птицу, и та взмыла вверх, покружила немного и полетела к деревьям.

Лолли смотрела на Сэма. Совсем скоро им предстояло умереть, а он сидел напротив нее, и его суровое красивое лицо оставалось совершенно бесстрастным. Интересно, о чем он сейчас думает.

– Сэм!

– Что?

– Я люблю тебя.

Он закрыл единственный глаз и на секунду опустил голову.

– Прости, что ударила тебя.

– Лолли... я...

Течение стало таким сильным, что лодка мчалась вперед с головокружительной скоростью.

– Что? – Она вцепилась в края лодки.

Он глубоко вздохнул, словно решаясь на что-то.

– Я сказал тебе неправду. Для меня это был не просто хороший секс. Я сказал так только для того, чтобы прекратить наши отношения, пока они не зашли слишком далеко. Мы с тобой чересчур разные. Я дворняжка, трущобная дворняжка, а ты голубых кровей.

– Мне все равно, Сэм. Я люблю тебя.

Лодка зачерпнула воды и закружилась. Он вцепился в борта так, что побелели пальцы, и ни на секунду не отрывал взгляда от ее лица.

– Да. Я тоже.

– Ты серьезно это говоришь?

Лодку вновь закружило, а Лолли еще крепче вцепилась в борта, стремясь услышать его ответ.

– Да.

– О, Сэм. Ты мне так был нужен.

Сэм невесело хохотнул.

– Это точно. Я еще не встречал ни одного человека, которого приходилось бы так часто спасать, как тебя. – Он помолчал, глядя на воду, а потом, чувствуя неловкость, признался: – Я действительно тебя ревновал.

– Хорошо. – Она улыбнулась, но ее улыбка тут же померкла, потому что она вспомнила об одном неосуществленном желании. – Я мечтала завести с тобой детей, Сэм.

– Проклятие, Лолли! Я ведь говорил тебе, что я не герой романа. Я не могу ответить тебе тем же.

– Я люблю тебя, Сэм! – закричала она, перекрывая рев воды.

Сэм молчал.

– Скажи что-нибудь, прошу тебя! Мы сейчас умрем! – завопила Лолли.

Сэм набрал побольше воздуха и закричал во все горло:

– Я потерял глаз, когда попал в плен в Анголе во время восстания! Мне было двадцать пять, и я был послан армией в эту страну. Меня пытали, чтобы узнать, где находится лидер восставших, на чьей стороне было правительство США. Я отказался говорить. Они лишили меня глаза, прежде чем я был вызволен из плена. Никто не знал, что Соединенные Штаты в этом участвуют. Меня выручил Джим, нарушив все приказы. – Он не смотрел на Лолли.

– И все равно я люблю тебя, Сэм!

– Черт возьми... – Он разозлился. Посмотрев на Лолли, он произнес с обреченным вздохом: – Я бы тоже завел с тобой детей.

– Что?

– Я сказал, что тоже завел бы с тобой детей! – Он пододвинулся к ней и дотронулся до ее щеки.

– Я хотела, чтобы ты меня снова любил, – призналась Лолли, – как той ночью в пещере.

На его лице появилась ленивая улыбка.

– И я хотел... еще.

– О, Сэм, – она положила ладони на его руку, – я хотела засыпая видеть твое лицо и просыпаться каждое утро в твоих объятиях.

– Иди сюда! – прокричал он, раскрывая объятия.

Лолли тут же прильнула к нему.

– Ты мой герой.

– А ты... вот черт, – пробормотал он.

– Что?

Он посмотрел на нее:

– Я чуть не сказал: «Ты мое сердце».

– А это так?

– Да.

Она оторвала взгляд от его лица и посмотрела в сторону порога, до которого оставалось каких-то двадцать футов.

– Иди ко мне, Лоллипоп. – Он положил руку ей на затылок и притянул к себе, так что ее губы оказались возле его губ. – Если я сейчас умру, то по крайней мере так, как хочу умереть.

Он крепко поцеловал ее, и они взмыли над порогом.

Лолли почувствовала холод, леденящий холод. Руки Сэма больше не обнимали ее, не защищали. Тут на нее накатила жаркая волна, которая обожгла ей спину и плечи. Что-то тяжелое, возможно, сама смерть, надавливало на нее снова и снова.

– Дыши, черт возьми! Дыши!

Откуда-то издалека до нее донесся голос Сэма:

– Борись! Проклятие! Ты же боролась за меня! Вот и теперь поборись за меня! Дыши!

Она должна дышать... кто-то перевернул ее на спину. Теперь тепло обожгло грудь. Какая-то тяжесть навалилась ей на живот. Затем она услышала Сэма, на этот раз совсем близко:

– Дыши, безмозглая чертовка!

Ее губ коснулось его дыхание. Сэм... ее Сэм. Лолли закашлялась, подавилась, из ее рта хлынула вода, словно в груди забил фонтан. Кто-то перевернул ее на живот, пока она откашливалась. К мокрому лицу прилип песок. Она повернула голову и услышала голос Сэма:

– Бог все-таки есть.

Лолли несколько раз медленно вдохнула полной грудью. Каждый ее мускул был как мертвый, высушенный. Она все еще не открывала глаз, но прежняя тьма исчезла, сквозь веки пробивался свет. Теплая волна, опалившая ее, оказалась солнцем. Теперь она его почувствовала. А еще она ощутила мокрую ткань своей одежды, песок под собой и присутствие Сэма, который сидел рядом с ней на коленях.

– Я говорила, чтобы ты не называл меня так, проклятый янки, – с трудом прохрипела она.

– Но ведь это помогло, правда? – По голосу стало ясно, что Сэм улыбается.

Лолли собралась с силами и перевернулась. Солнце хлынуло ей в глаза, она застонала и прикрыла их рукой, не беспокоясь о прилипшем песке. Закрытые веки тут же обсыпало песком. Но Лолли радовалась уже тому, что чувствует все это.

– Мы живы?

– Во всяком случае, были живы, когда я в последний раз смотрел.

– Хм. – Она пару раз глубоко вдохнула и попыталась сесть.

Голова загудела, Лолли поднесла руку к левому виску и застонала. Ее поддержали руки Сэма.

– Осторожно. Я помогу.

Лолли открыла один глаз и первое, что увидела перед собой, – одноглазую физиономию Сэма. В одну секунду она поняла, что он только что пережил. А потом его лицо приняло бесстрастное циничное выражение. Сэм отпустил ее и принялся оглядывать песчаный берег.

Все случилось так быстро, что Лолли даже не была уверена, видела ли она тревогу в его взгляде. Она вспомнила все его признания и посмотрела на него. Он сидел, повернувшись к ней спиной, но шея у него была красная, ярко-красная, как в тот раз в ее бунгало, когда Медуза повторила его слова. Сэм был смущен.

Лолли охватила безумная радость, и она улыбнулась, с трудом подавив желание напеть победный марш. Надо бы все-таки как-то приободрить его, но тут Лолли вспомнила тараканьи бега. Она сосчитала до тысячи и только потом произнесла:

– Я люблю тебя, Сэм.

Молчание.

– Проклятый янки...

Он медленно повернулся и посмотрел ей в глаза:

– Я тоже.

– Скажи это.

– Я только что сказал.

– Вовсе нет. Ты сказал: «Я тоже».

– Это все равно.

– Нет, не все равно. Скажи, или я...

– Что? Снова двинешь меня в челюсть?

– Кстати, совсем забыла... – Она размахнулась и всадила кулачок прямо ему в мускулистый живот.

– Будь оно все проклято! – Он сердито посмотрел на нее, потирая живот. – Какого черта ты это сделала?

– Не смей больше никогда называть меня безмозглой чертовкой. – Она смахнула песок и стала поворачивать кисть руки в разные стороны, разминая.

– Ладно. Обещаю. Я больше никогда не назову тебя так. – Он схватил ее за плечи. – А теперь заткнись! – И он страстно поцеловал ее.

Лолли приникла к нему и крепко обняла.

– Господи, Лолли. – Он начал срывать с нее одежду.

Она торопливо задергала его рубаху, стараясь прикоснуться к обнаженной коже. Он зажал ее лицо между ладонями и опрокинул на песок, закрыв своим телом и прильнув к ее губам.

Лолли вцепилась в его мокрую шевелюру обеими руками и потянула, оборвав их поцелуй.

– Люби меня, Сэм. Прямо сейчас. Пожалуйста.

Он сорвал с нее одежду прежде, чем она успела освободить от рубахи его плечи. От пылких ласк она вся извивалась в его руках.

– Пожалуйста.

Он скинул с себя брюки и опустился перед ней на колени в одно мгновение. Долго, неторопливо овладевал ее телом. Застонав, пробормотал:

– Горячее блаженство...

Обхватив маленькое тело, он посадил ее к себе на колени и, придерживая одной рукой за спину, а вторую положив ей на затылок, продолжал целовать. Его бедра ни на секунду не переставали двигаться, даже когда она забилась в его руках в третий раз. Потом вдруг движения участились, он крепче сжал ее в объятиях.

– Господи! – Последний толчок, и он упал спиной на песок, увлекая за собой Лолли.

Она не представляла, сколько времени они пролежали так, сколько времени понадобилось обоим, чтобы отдышаться. Лолли вздохнула и потерлась щекой о его грудь.

– Я люблю тебя, Сэм.

Он промолчал, а она, подперев подбородок, наблюдала за ним. Через несколько секунд он поднял голову и взглянул на нее. Лолли улыбнулась.

– Ладно. – Он уронил голову на песок и завопил: – Я люблю тебя, черт возьми!

Он притянул ее голову к себе, чтобы поцеловать, но Лолли уперлась ладонями ему в грудь и увернулась.

– Почему?

– Что, черт возьми, значит твое «почему»?

– Почему ты меня любишь?

– Потому, что у Бога есть чувство юмора. – И он снова припал к ее губам.

Глава 28

Через неделю, с опозданием на полмесяца, они въехали в Санта-Крус, сидя в птичьем фургоне. Прошло два дня после их падения в водопад, когда они выбрались на дорогу и наскочили на Джима Кэссиди и его партизан. Лолли воссоединилась с Медузой, к своему восторгу и неудовольствию Сэма.

Джим рассказал им, что произошло за последние две недели, а произошло немало. Агинальдо и Бонифасио заключили союз и соединили свои отряды повстанцев. Испанцы разрушили еще два поселка и сумели окончательно испортить свои отношения с США. Два дня спустя после отъезда Сэма и Лолли из лагеря в глубине страны началась революция, которая быстро докатилась до Кавите и Манилы. Штаб партизан теперь находился в Санта-Крусе, самом большом городе северных провинций, и, по слухам, отец Лолли все еще оставался там, встречаясь с лидерами повстанцев.

Фургон переваливался по булыжной мостовой на окраине города. Кудахтали куры, Медуза тоже. Последние четыре дня она только и делала, что передразнивала их. Лолли вынула из шевелюры Сэма перо и улыбнулась. Куриные перья забились ему за шнурок повязки, и он был похож на индейца.

– Если я увижу еще хоть одну птицу... хоть одно перо... услышу еще раз кудахтанье... – пробормотал Сэм, наблюдая за Медузой, которая вторила курам в клетках.

– Ладно тебе, Сэм, если бы не этот фургончик, мы бы до сих пор шли пешком.

Он сердито посмотрел на нее и отмахнулся от летавших перьев. Чем ближе они подъезжали к городу, тем он становился ворчливее, а за последний час не проронил ни слова и только хмурился.

Лолли подумала, что, наверное, Сэм расстроен, потому что не участвовал в боях своего отряда. Он привык воевать – все-таки всю жизнь только это и делал. После недолгих раздумий она решила, что причина не в этом. Он совсем не рвался присоединиться к отряду Джима.

То и дело снимая с себя куриные перья, Лолли оглядела свой наряд, представляя, что подумает отец, когда увидит ее. У нее не было ничего общего с той девушкой в розовых обб-рочках и камеей на груди, которая мерила шагами свою комнату, поджидая папочку. Волосы свисали неровными прядями, несмотря на то что она прилежно поработала щеткой, полученной у той же филиппинки, что одолжила ей одежду. Ее блузка из тонкого белого хлопка была на два размера больше и не скрывала, что под ней мужское белье. Юбка, широкая и длинная, – она даже волочилась по земле – была сшита из хлопчатой ткани в красную и зеленую полоску. На ногах у нее были вышитые сандалеты без каблуков, обтрепанные и заношенные, из которых торчали пальцы.

Лицо загорело на солнце, и Сэм сказал, что у нее появились веснушки. Лолли пришла в ужас, тут же вспомнив собак брата Харрисона с рыжими пятнышками на носах, головах и спинах. Сэм поднял Лолли на смех и заявил, что когда собирается ее поцеловать, то видит только веснушки.

Тележка с грохотом остановилась перед высоким зданием из необожженного кирпича. Сэм соскочил на землю и помог Лолли выбраться из фургона, при этом он задержал руки на ее талии чуть дольше, чем было необходимо. От долгого сидения в одной позе у нее затекли ноги, поэтому она споткнулась. Не сводя с нее взгляда, Сэм спросил:

– Ты в порядке?

Лолли улыбнулась и кивнула, затем обернулась к повозке и позвала Медузу. Сэм недовольно заворчал. Птица слетела с клети и уселась на плечо хозяйки. Лолли повернула голову к своей любимице и сказала:

– А теперь веди себя хорошо и помалкивай. Сейчас ты познакомишься с моим папочкой.

– Ок! Тихо! Ах ты, маленькая заноза, разрази тебя гром! – чужим голосом проговорила птица, а потом, как всегда, затараторила: – Проклятый янки! Ок! Я Медуза. Я майна. Сэм осел.

– А не лучше ли нам где-нибудь оставить эту птицу? – спросил Сэм. – Например, у ближайшего мясника.

Лолли оставила замечание без внимания и повернулась, чтобы рассмотреть здание. Внутрь вели пять тяжелых дверей.

– Какие выберем?

– Это твой папочка – ты и решай. – Он холодно взирал на нее, скрестив руки на груди.

– Я знаю, почему ты себя так ведешь.

– Как же я себя веду?

– Как будто готов сразиться с целым миром.

Сэм хмыкнул.

– Ты нервничаешь.

– Я никогда не нервничал за всю свою презренную жизнь.

– Знаю, а еще ты никогда не ревнуешь.

Лолли схватила его за руку и потянула к ближайшим дверям. Они вошли в дом.

– Это не моя дочь.

Высокий седовласый мужчина надменно обернулся к филиппинцу, стоявшему в дверях с Медузой в руке, и бросил на него испепеляющий взгляд. Бедняга онемел, боясь пошевелиться.

– Боже ты мой, – продолжал отец, – она одета, как неопрятная крестьянка, на голове чуть ли не воронье гнездо, а кожа почти совсем... коричневая.

Филиппинец жалостливо посмотрел на Лолли и вышел, унося Медузу. Отец снова обернулся к ней и с презрением оглядел с ног до головы:

– Слава Богу, твоя мать не дожила и не видит тебя такой.

Лолли закрыла глаза, чтобы сдержать слезы, готовые брызнуть из глаз. Это были слезы стыда, унижения и боли. Ей так хотелось иметь отца и мать, которые бы любили ее и гордились ею. Лолли глубоко вздохнула и посмотрела на человека, который был ее отцом, всеми уважаемым представителем семейства Лару. За его спиной выстроились все ее братья, которые тотчас примчались на Филиппины, узнав о ее похищении. Итак, они все были здесь – мужчины семейства Лару. А она стояла напротив них, как провинившийся ребенок.