Глава 34

Словно пес, он крался за проклятым гиптелем. Когда тот двинулся вниз по лестнице, Ломпа досчитал до трех и пошел следом. На площадке он остановился, осторожно заглянул вниз и продолжил спуск. Один за другим они спустились еще на один этаж, но когда Ломпа добрался до нижних ступеней лестницы, из дверного пролета неожиданно показался Гарвин. Ломпа хотел было закричать, но Гарвин схватил его за горло, сжимая все сильнее, сильнее. Мир вокруг потемнел, ноги Ломпы подогнулись, и он упал.

В этот момент открылась дверь, и оттуда вышел один из охранников Пойнтон и тут же вскинул ружье, лишив Гарвина возможности выбора. Он пригнулся, выхватил из-за пояса пистолет и выстрелил.

Грохот прокатился по всему зданию. Вспыхнули огни, зазвучали громкие голоса. Гарвин хотел было вернуться к себе в комнату, но услышал на лестнице быстрый топот. Он сделал три выстрела подряд – почти универсальный сигнал бедствия – в надежде, что Иоситаро поймет, и побежал к выходу. Женщина-охранник вскинула бластер, но Гарвин успел застрелить ее. Схватил бластер и содрал с женщины пояс с патронами. Новый выстрел угодил в стену над его головой. Он автоматически ответил, и тут вдруг в стене открылся люк, из которого выскочил Ньянгу.

– Все развлекаешься, да? – сказал он вместо приветствия. – Больше я ни за что не отпущу тебя одного.

– Хватит трепаться. Через пару секунд у нас на хвосте повиснет весь Экмюль.

– Тарарам такой, словно они уже тут как тут.

Они выскочили на ночную улицу. Гарвин придвинул к двери большой бак с отбросами, и они побежали по узким переулкам, сворачивая то туда, то сюда.

– Откуда… ты… вылез? – на бегу с трудом выговорил Гарвин.

– Еще вчера… немного модернизировал… спускной желоб для прачечной. С помощью… веревки… оказался на месте… пара пустяков…

Застрелив чересчур любопытного прохожего, Гарвин свернул за угол дома и оказался в узком переулке с единственным, тускло горящим фонарем. Переулок кончался тупиком. Бежать было некуда, если не считать двери ветхого дома.

– Назад! – закричал Гарвин, и тут прямо рядом с ним в булыжную мостовую ударил заряд бластера.

Ударом ноги Иоситаро распахнул дверь. Послышались испуганные вопли.

– Выходите! Выходите! – закричал он, и 'раум бросились вниз по ступенькам.

Как раз в тот момент, когда из-за угла выскочили около десяти вооруженных 'раум, Ньянгу прошмыгнул в здание, и Гарвин за ним. Они оказались в типичной для Экмюля крошечной бакалейной лавке с почти пустыми полками. Иоситаро схватил две литровые бутылки растительного масла и побежал вверх по лестнице навстречу потоку выбегавших на улицу испуганных 'раум. При виде вооруженного человека овладевшее ими безумие достигло апогея – мужчины, женщины, дети вопили так, будто их режут. Ньянгу заглянул в открытую дверь и увидел груды недошитой одежды. Он швырнул в стену свои бутылки с маслом, они разбились. Он выстрелил в маслянистые лужи, но ничего не произошло.

– Черт побери современное оружие! – рявкнул Ньянгу.

Он углядел в углу аварийный фонарь, бросился к нему, зажег и швырнул туда, где было разлито масло. Послышалось ожидаемое: «Пу-у-уф», – пламя вспыхнуло, и Иоситаро лишился большей части бровей и коротко остриженных волос.

Вопли стали громче. Пытаясь выбраться из здания до того, как его охватит огонь, 'раум впали в панику. Было слышно, что кто-то выкрикивает приказы, пытаясь навести хоть какой-то порядок.

– И куда теперь? – спросил Гарвин.

– Разве у нас есть выбор? На крышу, естественно, – ответил Ньянгу. – А оттуда на следующую. В этом проклятом кроличьем садке все дома стоят вплотную друг к другу.

Увы, в данном случае это оказалось не так. Соседние здания находились слишком далеко для прыжка. Гарвин положил бластер, принялся рыться в сваленном на крыше мусоре и в конце концов нашел длинную планку.

– Помолись за меня, – сказал он и подтащил планку к ограждению крыши.

Планка выглядела достаточно длинной, и он попытался перекинуть ее на крышу следующего здания. Но его расчет оказался неверен – не хватило что-то около метра. Планка перевернулась и упала на улицу. Оттуда немедленно принялись стрелять вверх.

– Отойди, а то они тебя пристрелят, – сказал Иоситаро.

– Что же теперь-то делать?

– Надеяться, что дым отвлечет их внимание. И что здесь все еще работает пожарная служба. До рассвета остаюсь что-то около часа?

Из лестничного колодца клубами валил дым.

– Вряд ли они рискнут пробиваться наверх по лестнице.

Внезапно их ушей коснулся знакомый вой – над крышами стремительно промелькнули огни корабля. Гарвин вскочил и неистово замахал руками.

– Это полиция! Мы спасены!

Полицейский корабль пронесся над их головами, накренился и повернул обратно. Гарвин стоял, все еще махая рукой с зажатым в ней пистолетом, когда Ньянгу внезапно бросился на него и свалил на крышу. 25-миллиметровая пушка корабля открыла огонь, снаряды с чавкающим звуком зацокали по толю, во все стороны полетели осколки.

– В следующим раз… когда будешь махать… спрячь пистолет… – с трудом выдавил из себя Иоситаро. – Ради Аллаха, лежи тихо и притворись мертвым. Может, они посчитают, что достали нас.

Корабль сделал еще один заход, уже ниже. Гарвин даже почувствовал поток воздуха от его двигателей.

– Видишь, что бывает, когда рассчитываешь на копов? – спросил Ньянгу.

– Сент Ангара, проснитесь. – Ангара вскочил, со сна с трудом соображая, где находится. Над ним стоял дежурный офицер. – Сэр, приборы наблюдения показывают, что в центре Экмюля идет перестрелка. Полиция доложила, что они заставили замолчать двух снайперов на крыше одного из зданий.

– Что это значит – заставили замолчать? Просто лишили возможности стрелять или?..

– Общая тревога, – приказал Ангара. – Пошлите в Экмюль пару электронных «птичек» с громкоговорителями. Нужно успокоить гражданских. Разбудите милля Рао, но Старик пусть спит… – Он заколебался. – Если со снайперами покончено, глупо зря губить людей. Пошлите разведывательный – корабль в сопровождении одного… нет, двух «Жуковых». И еще.

– Да, сэр?

– У вас остался этот кофе?

Пойнтон ворвалась в командный пункт штаб-квартиры. Вдоль стен стояли около десятка комов, настроенных на частоты Корпуса и Планетарного правительства. Рядом с ними сидели операторы. Брукс вышагивал туда и обратно, вслушиваясь в доносившиеся из комов голоса. Внезапно глаза его широко распахнулись – он принял решение. Подошел к одному молчащему кому и взял микрофон.

– Левиафан, – сказал он, – я Твер.

– Я Левиафан, – ответил голос. – Слушаю.

– Ситуация изменилась. Приступайте к операции «Левиафан» немедленно. Повторяю, немедленно.

– Я Левиафан. Начинаем операцию.

– Предатели потерпели неудачу, – продолжал Брукс. – Пришел наш день.

– Сэр, мне очень жаль, что им удалось ввести меня в заблуждение, – заговорила Пойнтон, – и я обещаю…

– Сестра, – в голосе Брукса не было даже намека на гнев, – нам всем случается быть обманутыми. Главное – сделать так, чтобы такое не повторилось снова.

– Этого не произойдет, – заверила его Пойнтон. – Вы все еще доверяете мне?

– Доверие тут ни при чем. Отбирать и обучать другого – на это у нас нет времени, даже если бы у меня и возникло такое желание. Забудь о том, что произошло, и делай свое дело с удвоенным усердием, чтобы восполнить потерянное. Вот и вся премудрость.

Брукс улыбнулся – похоже, искренне. Пойнтон вышла, вспомнив, тем не менее, что однажды Брукс вот так же искренне улыбнулся и тут же хладнокровно застрелил двойного агента.

По всему лагерю Мэхен разносился вой сирен, и Бен Дилл, конечно, тоже проснулся.

– Нас вызывают? – сонным голосом спросила Канг.

– Пока нет.

Она села, надела свои старомодные очки и включила допотопное двухмерное видео – единственное их развлечение за все время томительного ожидания того момента, когда нужно будет лететь вытаскивать Гарвина и Иоситаро. Переключаясь с программы на программу, поначалу Канг не обнаружила ничего, кроме обычной утренней болтовни. Однако потом на экране начали появляться явно не проспавшиеся журналисты.

– Что-то происходит, – сказала она.

– И притом в Экмюле, – добавил Горецки.

– Точно, – заявил Дилл. – Давайте разогреваться. Может, дойдет очередь и до нас.

– Дилл, ты должен поговорить с этим идиотом Гарвином, – сказал Горецки. – Вечно он во что-нибудь влипает, а мы должны его вытаскивать. Мне это надоело.

Иоситаро и Янсма неподвижно лежали на крыше, а вокруг клубился дым, становясь все гуще. В воздухе над ними выли моторы самых разных кораблей – полицейских, пожарных и принадлежащих средствам массовой информации. Небо между тем начинало светлеть.

– Есть идеи?

– Если мы пошевелимся, – ответил Ньянгу, – они снова начнут палить.

– А если не пошевелимся, то очень скоро вообще утратим эту способность.

– Поскольку, очень может быть, нам каюк, – сказал Иоситаро, – можно, я спрошу, чем ты занимался до Корпуса? Надеюсь, разумеется, на честный ответ.

– Я говорил тебе правду, – ответил Гарвин. – Работал в цирке.

– Ну да-а-а.

– Я не заливаю, черт возьми! Происхожу из семьи циркачей. Они занимались этим делом на протяжении многих поколений. Жонглеры, укротители, воздушные акробаты и прочее в том же духе.

Если в семье Янсма рождался ребенок, он, как правило, понемногу работал с каждым членом семьи… чтобы научиться всему… начиная с клоунады и заканчивая вольтижировкой. Потом начинал выступать самостоятельно, сначала где-нибудь по захолустьям, чтобы втянуться в работу и пообвыкнуть. И в конце концов становился участником грандиозных шоу на Центруме или в других, столь же известных местах. Но мои близкие погибли во время какой-то заварухи, и я остался с дядей, с которым у меня было мало общего. Он, однако, делал, что мог, и я продолжал выступать с ним. Но как только мне исполнилось семнадцать, принял предложение первого же цирка, готового взять Янсму, любого Янсму.

Эта труппа оказалась очень слабой. Ну, девочки там, мальчики, акробаты, жонглеры. Оборудование в отвратительном состоянии. Единственным стоящим номером у нас были дрессированные животные. Я был укротителем, но еще очень молодым, почти ребенком, и не имел нужных связей. Поэтому владельцы не слушали меня, когда я говорил, что дела идут плохо, и даже обманутые ротозеи… ну, зрители… начинают возмущаться. Я целыми днями ломал голову над тем, как выбраться из этого и что делать дальше.

Мы окончательно оказались в дерьме спустя четыре месяца после того, как я стал работать с ними. Начал все какой-то деревенщина… Прямо на арене завязалась драка… В ход пошли сначала кулаки, а потом дубинки и даже ножи и пистолеты. Я услышал вскрик животного и увидел, как какой-то мерзавец обстреливает палатку, где мы держали граев – это что-то вроде земных коней. Ну и сам озверел.

– Застрелил его? – Несмотря на все, что творилось вокруг, Иоситаро, казалось, был очарован услышанным.

– Нет. Открыл клетки, где сидели большие кошки.

– Ты… что?

– И медведи. Напустил их на ротозеев. И сбежал. Добрался до соседнего мира под названием Клезура. Узнав, как много людей погибли из-за того, что я натворил, начал пить, опускался все ниже и ниже, а потом нечаянно оказался перед дверью вербовочного пункта.

– Почаще напоминай мне, – задумчиво сказал Ньянгу, – что не стоит доводить тебя до того, чтоб ты всерьез разозлился.

С-Камбра

Пилот грузового лихтера (из 'раум) был одним из лучших и самых надежных на своей шахте, и его исчезновение вместе с экипажем вызвало всеобщее недоумение. Все они спрятались на заброшенной станции наблюдения, куда другие пилоты, курсирующие между С-Камброй и D-Камброй, подбрасывали им припасы и снаряжение.

В парке стоял монумент, посвященный памяти первых поселенцев системы Камбра, во все стороны от него сквозь джунгли разбегались дорожки, выжженные с помощью направленных взрывов. Монумент представлял собой древний корабль, внутри которого был установлен какой-то аппарат. Именно он в один прекрасный день исчез. Спрятав в задней части лихтера, его доставили на тайную базу 'раум, где техники тщательно очистили и подновили его, не имея при этом ни справочников, ни руководств – только старые холо. После проверки аппарат тайком доставили на С-Камбру.

Пилот вывел из «ангара» лихтер – внешне это была просто груда кусков пластика – и на высоте двух метров над землей полетел в сторону горизонта.

– Это «Матин», – возбужденно вещал в микрофон Лой Куоро. – Только от нас вы узнаете все самые свежие новости. Мы всегда в гуще событий. Наш корабль «Матин» завис над пожаром, бушующим в центре Экмюля. Из-за стрельбы, открытой снайперами бандитской группировки 'раум, наши пожарники не смогли пробиться к зданию и потушить пожар.

Однако наш «Матин», как вы можете видеть, находится прямо над местом действия. С помощью своих сверхмощных камер мы пытаемся показать вам двух из этих снайперов, которые обстреляли полицейский корабль и были убиты. Так… чуть более крупный план… Вот, мы прямо над ними, и… Великий Боже! Отсюда, где я нахожусь, видно, что по крайней мере один из них принадлежит к числу изменников, которые дезертировали из Корпуса и влились в ряды этой шайки, именующей себя Движением. Только взгляните на эти светлые волосы… ни у одного 'раум нет таких! Видите, наши поздравления полиции! Оставайтесь с нами, и вы узнаете, как будет развиваться ситуация с пожаром и…

– Сукин сын, – выругался Горецки, глядя на экран. – Бен, ты только посмотри! Это же Гарвин на той проклятой крыше.

– Нет, – сказал Дилл. – Да. Эти ублюдки добрались до него… Нет, смотри-ка, – у него шевелятся губы… И Иоситаро тоже. Вон он, рядом с ним. Значит, они живы. – Он сделал глубокий вдох. – О'кей, люди! По коням! Летим!

– По-прежнему никаких идей? – спросил Гарвин.

– Заткнись. Я думаю.

Заряд бластера ударил на расстоянии не больше метра от них.

– Теперь снайперы на всех соседних крышах, – пробормотал Гарвин. – Это уже совсем не игрушки.

– По крайней мере, дым мешает им целиться.

– Не будь таким пессимистом. – Гарвин очень медленно потянулся к пистолету. – Не хочу, чтобы меня зажарили.

– Да, это не вариант, – согласился Ньянгу. – Дай мне еще минуту, и если я ничего не придумаю, мы займемся снайперами.

– Что же, этот вариант отправиться на тот свет не хуже любого другого.

«Грирсон» медленно выплыл из ангара. Дилл высунулся из люка и увидел, как из казарм РР выбегает колонна солдат и устремляется в направлении поджидающих их «куков». Колонну возглавлял альт Хедли. Увидев Дилла, он замахал ему рукой, указывая, чтобы тот замедлил движение.

– Видел новости?

– Да, сэр.

– И отправился их спасать?

– Что-то вроде этого.

– Попридержи коня и сначала выслушай, как будем действовать. Милль Рао поднял весь Корпус по тревоге, а мне дал разрешение вмешаться в эту заваруху. Мы собираемся подавить снайперов, которые у них там сидят на крышах, с помощью «Жуковых», если потребуется. Как только это случится, забирай оттуда обоих наших «умников». Или привези их тела.

– Слушаюсь, сэр, – ответил Дилл и включил микрофон внутренней связи. – Ну, мальчик, жми на полной скорости в сторону дыма. Хватит пролеживать бока, пора заняться делом.

С-Камбра

Грузовой лихтер вынырнул из узкой долины и оказался прямо перед мусфийским горнодобывающим центром. На взлетном поле стояли два аксая и с полдюжины похожих на раздутые стручки грузовых кораблей, но сам грязно-желтый воздух был пуст. Около разбросанных вокруг штаб-квартиры ракетных установок никого видно не было.

– Приготовиться! – скомандовал пилот.

Двое 'раум уже заняли свои места в задней части лихтера, около пусковой установки, и не потрудились ответить. Третий, сидящий рядом с пилотом, начал наводить 20-миллиметровую пушку.

– Первым делом бей по боевым кораблям этих тварей, – приказал пилот. Стрелок открыл огонь, взметая фонтаны пыли вокруг аксаев. Один из них вспыхнул, другой накренился набок. – Хорошо.

Дальше пилоту было уже не до разговоров – он подлетел вплотную к зданиям. Сидящие в задней части корабля 'раум включили пусковую установку, и она ритмично запыхтела, выбрасывая по обеим сторонам от лихтера упаковки с телексом. Они падали на крыши и взрывались от удара с такой силой, что взрывная волна подбрасывала лихтер. Вспыхнул огонь, повалили клубы густого черного дыма. Пролетев над зданиями, лихтер развернулся и пошел на второй заход, теперь уже по другой диагонали над прямоугольником базы.

Когда он развернулся для третьего захода, двое мусфиев уже добежали до ракетных установок. Ракета угодила точно в лихтер, он перевернулся, рухнул на одно из зданий и взорвался. Внутри здания что-то сдетонировало, и к серому небу взметнулся высокий фонтан пламени. В живых осталось несколько десятков мусфиев – меньше половины тех, кто обслуживал горнодобывающую компанию.

«Это Твер. Приступайте к плану „Возмездие“», – приказал Джорд'н Брукс.

На окраине Леггета распахнулась дверь сдаваемого в аренду склада, и оттуда вылетел угнанный полгода назад роскошный гравимобиль.

«Грирсон» Дилла быстро оторвался от роя «куков» и вскоре уже парил неподалеку от столба дыма, вздымавшегося в центре Леггета. Мимо него промчались три «Жуковых», поблескивающих в лучах восходящего солнца.

– Неизвестный «грирсон», – произнес голос в шлеме Дилла. – Я Камбрай. Куда направляетесь?

– Я Сибил-Черный-Спасение. Все согласовано.

– Хорошо, что вы здесь. Мы пытаемся сделать все, чтобы наши маленькие братцы остались живы.

– Да уж постарайтесь, – ответил Дилл. – Конец связи.

– Ну, вперед, – приказал хаут Чака. – И смотрите, чтобы не слишком много гражданских пострадало. – «Жуковы» с ревом мчались низко над городом, приближаясь к стенам Экмюля. – Не так быстро… Стрелки! Не приставайте ко мне со своей болтовней. Выбирайте цели сами, как сочтете нужным.

Один стрелок заметил вспышку выстрела на крыше слева от горящего здания, развернул орудийную башню «Жукова» и дал залп, угодив точно в цель. Второй стрелок прицелился в столпившихся на улице 'раум и послал «сорокопута» почти вертикально вниз, прямо в центр группы.

– Наконец-то, – простонал Гарвин, заметив над головой тяжелые боевые самолеты. – Можешь больше не ломать себе голову, братишка.

Ньянгу перекатился туда, где лежал бластер. Какой-то 'раум, засевший на одном из зданий неподалеку, заметил это движение и выстрелил, промахнувшись всего на несколько дюймов. Иоситаро выстрелил в ответ – и не промахнулся.

– Теперь можно действовать, если только нас не доконает этот дым… – Он закашлялся.

Перегнувшись через край крыши, Гарвин опустошил половину магазина на собравшихся внизу.

– Надеюсь, все хорошие мальчики и девочки еще спят по своим кроваткам, – пробормотал он, шаря взглядом в поисках очередной мишени.

Он заметил трех 'раум, высунувшихся из окна в двух кварталах от их здания и целящихся из чего-то вроде пулемета, и выстрелил. Воздух наполнился пронзительным воем «куков», ринувшихся на Экмюль, словно кровожадные москиты.

– Хорошо, – сказала Моника Лир своему пилоту. – Теперь я хочу, чтобы мы… – Двигатель «кука» несколько раз икнул и смолк. – Проклятье! Если ты собираешься падать, поиши местечко помягче.

– Я ничего не могу поделать, босс, – ответил пилот, яростно дергая рычаги управления. – Как насчет вон того маленького круглого здания?

– Давай садись, хватит болтать, – отрезала Моника. – В воздухе я всегда нервничаю.

«Кук» спарашютировал на крышу здания, и команда «Бета» высыпала наружу.

Мощный поток пламени распахнул дверь на крышу.

– Подбирается ближе! – закричал Гарвин сквозь рев бушующего огня.

– Слишком близко.

Впервые за все время их знакомства Гарвин видел Иоситаро таким красным – от жара, конечно.

– Надо же, такой молодой, а уже совсем лысый…

– Это у нас семейное, – ответил Ньянгу. – Черт!

Пуля отскочила от крыши и прошила плечо Гарвина.

Иоситаро повернулся, увидел на одной из крыш стрелка и снял его выстрелом. Гарвин внезапно сел.

– Когда ранят – это больно… – задумчиво произнес он.

– Ничего, ничего… Ты ведь еще не умираешь?

– Вроде бы нет. Но болеутоляющее средство и ласковый поцелуй мне не помешали бы.

– Обойдешься. Может быть…

Из дыма вынырнул и опустился на крышу закопченный корабль, похожий на невиданное чудовище. Распахнулся люк, из него показалась голова Бена Дилла, а за ним и Канг.

– Живее! – закричала она. – Тут столько 'раум – стреляй, не хочу! А мы вынуждены возиться с вами.

Ньянгу и Гарвин доползли до корабля и заковыляли по трапу. 'Раум продолжали обстреливать их, едва не угодив в Иоситаро. Это, однако, не помешало ему вскинуть в победном салюте руку с двумя растопыренными пальцами. Потом трап взлетел вверх, люк захлопнулся, и «грирсон» на полной скорости понесся прочь.

«Куки» один за другим садились посреди Экмюля. Оттуда выскакивали солдаты и вступали в бой, оттесняя 'раум все глубже и глубже в лабиринт запутанных улочек.

Хедли взял микрофон:

– Копье-шесть, я Сибил-шесть.

– Сибил-шесть, я Копье-шесть, – послышался голос Рао. – Слушаю вас.

– Тут полным-полно скверных детишек, которые так и рвутся бодаться с нами. Присылайте всех, кого сможете.

– Я Копье-шесть… Первый полк уже в пути.

– Отлично, – сказал Хедли. – Ну, бог в помощь. Конец связи.

Экмюль перестал быть местом, в котором можно было надежно укрыться.

С одного плеча у Тона Майлота свисал бластер, другой рукой он обхватил три портативных гранатомета; рядом лежал ящик с патронами. Сам он скорчился позади статуи или чего-то в этом роде, искореженного до неузнаваемости.

«Посиди минуту и подумай, что делать дальше, – мысленно сказал он себе. – Ты же не хочешь, чтобы тебя подстрелили? Тут палят все, кому не лень, и наши, и 'раум. Поэтому лучше не сидеть на месте, а держаться позади этой чертовой статуи, чтобы не попасть под огонь».

Он выстрелил, вскочил, увидел, как очередь ударила в мостовую совсем рядом, но заставил себя не думать об этом.

«Давай беги. Тебя они не достанут. Ты все делаешь хорошо, просто прекрасно….»

Что-то ударило его в бедро. Он упал головой вперед, чувствуя во рту вкус песка, крови и чуть не задохнувшись от запаха дыма. Жаркая, алая волна боли нахлынула на него, разрывая бедро. Он увидел кровь и скачущие вокруг снаряды. Еще один удар, и рукав его формы потемнел от крови. Не в силах двинуться с места, Тон подумал – наверно, это конец. Он так и сдохнет в этом проклятом, иссушенном солнцем сквере. Никогда больше не увидит ни лодок, ни Льюпил, и…

… И кто-то ухватил его за спину бронежилета и потащил за собой. Боль жгла как огнем, и он до крови прикусил губу.

«Нет, черт побери, я не буду кричать».

Палящее солнце исчезло, он лежал в тени. Чьи-то руки перевернули Тона и разорвали его штаны. Расплывчатая фигура над ним проступила отчетливее, и он увидел одного из медиков, а рядом с ним Хэнка Фаула.

– Черт, откуда ты взялся? – прохрипел Тон.

– Увидел, как ты упал, – ответил Фаул. – Подумал – может, нуждаешься в помощи…

– Хэнк, мой друг, отец, мать и брат. Все мое – твое. Ставлю тебе выпивку за свой счет до конца дней. Если ты когда-нибудь вздумаешь обмануть жену, я обеспечу тебе алиби.

Фаул усмехнулся, начал было что-то говорить, но внезапно на его лице появилось испуганное выражение, и он свалился прямо на Тона, словно внезапно все его кости расплавились. Подбежал другой солдат, оттащил его прочь, и Тон увидел в спине Фаула дыру размером с кулак.

– Нет, – пробормотал он. – Это невозможно. Это невозможно.

И тут все вокруг поглотила тьма.

– Кто-нибудь, помогите! – закричал медик. – У меня один убит, другой в критическом состоянии! Сюда, живее!

– Они засели в этом здании, Петр, – сказал Пенвит. – Только удар с воздуха может выкурить их оттуда. Эта проклятая дверь сделана, наверно, из стали, а окна заложены мешками с песком. Не говоря уж о том, что их больше, чем нас.

– Может быть, да, – ответил Кипчак. – А может быть, нет. Давай-ка сюда пулемет.

Они сидели на корточках в двери магазина, сразу за углом большого здания, в котором скрывались около ста 'раум. Остальные члены команды «Альфа» заняли позиции выше и ниже по улице. Пенвит облизнул губы, подполз к мертвому солдату РР и взял лежащий рядом с ним базовый пулемет поддержки, стараясь не смотреть на убитого и на фонтанчики пыли, взлетающие вокруг.

– Найди что-нибудь вроде мешка с песком, – приказал Кипчак.

Пенвит огляделся, увидел полосовое железо, четыре мешка с тряпками и подтащил все это к Кипчаку, чтобы тому было на что положить ствол пулемета.

– Видишь вот то маленькое окно? – спросил Кипчак.

– Еще бы! Они стреляют оттуда.

– Будешь корректировать меня.

– Чего? – не понял Пенвит.

– Черт побери, я сказал – корректировать. Как на стрельбище.

– А-а… О'кей.

Кипчак выстрелил.

– Слишком высоко… И чуть левее

Кипчак поцокал языком, слегка переместил прицел и выстрелил снова.

– Высоко. По центру. Последовал новый выстрел.

– Вроде попал… Да. Угодил точно в окно!

– Припечатал, значит, этого ублюдка. – Петр развернул пулемет, и наваленная Пенвитом груда рассыпалась. – А теперь я тебе кое-что покажу. Они хорошо устроились, да? Снаружи их не пробьешь, да?

– Ну, да.

Кипчак снова прижал приклад пулемета и дал очередь сквозь то же крошечное оконце, сделал паузу и снова дал очередь. Потом он повторил то же самое в третий раз, полностью опустошив магазин.

– Еще боеприпасы, – приказал он.

Однако в тот же момент дверь банка – если это был банк – распахнулась, и оттуда показались окровавленные 'раум, размахивая белыми тряпками, косынками и даже листами бумаги.

– То, что нельзя пробить снаружи, можно пробить изнутри, – удовлетворенно заявил Кипчак. – Мой номер сбил бандитов с толку.

Если не считать пары техников у экранов радиолокатора, никто не заметил роскошный гравимобиль, поднявшийся так высоко в небо, что Леггет под ним казался не больше пятнышка.

«Грирсоны» продолжали приземляться в Экмюле, выгружая десантников. Там их встречали солдаты РР.

– Следуйте за мной, – сказал измазанный сажей солдат группе офицеров. – Я отведу ваших людей к месту их расположения.

На форме солдата не было знаков различия, и хаут, бывший в этой десантной группе за старшего, взглянул на него с подозрением.

– Следовать за тобой? А какое у тебя звание?

– Меня зовут сент Редклиф, – ответил страйкер Пенвит. – И я подчиняюсь непосредственно миллю Рао.

– Прошу прощения. Тогда все в порядке. Пошли! – крикнул хаут своим подчиненным.

Иоситаро встал, увидев выходящего из двери госпиталя Гарвина, и удивленно воззрился на друга. На нем была рабочая одежда размером гораздо больше, чем требовалось, а на одном плече вздымался бугор.

– Ничего себе! – воскликнул Ньянгу. – Я-то думал, что ты, весь из себя такой ослабевший, нежишь задницу на койке, щиплешь сестричек и принимаешь посетителей.

– Они именно этого и добивались от меня, но я отбрыкался.

– Почему же? Разве плохо отдохнуть несколько деньков в приятном обществе после того дерьма, в котором мы оказались? Ползи обратно, расслабься, отрешись от всего…

– Дудки! Я вернусь в Экмюль, как только смогу раздобыть бронежилет и бластер.

– Ты… что?

– Я обещал убить Твера… на самом деле его зовут Брукс… если у меня будет шанс. Ну, он у меня будет – об этом я позабочусь сам.

– Жопа ты, Гарвин. Я только-только успел принять душ, а ты хочешь снова сунуть задницу в этот муравейник. В чем дело? Рвешься получить медаль?