Последний легион (№1) - Последний легион

Кристофер Банч

Последний легион

Посвящается Дону и Кэрол Макквинн, Меган Зусне, Гэри Дотяну и Джиму Фискусу, не говоря уж о настоящих Бене Дилле и Джордане Бруксе

Глава 1

Росс 248/Планета Уотала/Праймпорт

Мимо переулка на малых оборотах проехал полицейский «пылесос». Люди в его кабине – бледные лица под шлемами – безучастно смотрели только вперед.

«Бака, – подумал Ньянгу Иоситаро. Он пристально смотрел им вслед, пока гравимобиль с красной полосой не взмыл высоко вверх над куполом в дальнем изгибе улицы. – Дебилы».

На Ньянгу были темно-коричневые брюки и гимнастерка, головным убором служила скатанная в шапочку маска. Раскатав ее и поудобнее пристроив прорези для глаз, он вышел из переулка. Широкий бульвар был тих и безлюден, и только слегка шипели фонари. В нескольких витринах света не было, но большинство ярко сияло: манекены в вызывающих позах, мебель, ультрамодные наряды. Иоситаро, как и любой житель припортового района Доксайд, такие вещи мог только украсть.

Ньянгу переметнулся на другую сторону бульвара, к зияющему дверному проему, забранному стальной решеткой.

«Замок „Райарт“, модель 06, – констатировал он. – Не самый сложный, но и не самый простой. Четыре ручки с цифрами. Нужны три попытки. На четвертой, в зависимости от кошелька и паранойи хозяина, либо намертво застынут ручки, либо сработает сигнализация. Попробуем по-простому. На заводе такие замки ставят на 4783».

Он набрал комбинацию. Безрезультатно.

«Хозяин думает, что он здесь самый умный. Но бывает, решетку отпирают продавцы. Может быть… Вот он, номер дома, – 213. Ноль в начале или в конце? Наверное, в начале».

Он быстро провернул ручки. Раздался щелчок, решетка распахнулась.

«Хозяин здесь не умнее других».

В устланном тяжелыми коврами торговом зале стояли двенадцать низких витрин с застекленным верхом. Они вращались по замысловатой траектории. Драгоценные камни внутри, играя падающим с улицы светом, походили на чешуйки диковинных рептилий.

Ньянгу достал из поясной сумочки коммутатор, нащупал кнопку передачи, нажал, на счет «три» отпустил, нажал еще, отпустил на «раз», потом опять на «три». Шесть темных фигур с улицы бесшумно вошли в пасть дверного проема.

Иоситаро, не оглядываясь, вышел на тротуар. С этими он встретится позже, заберет свою долю.

Он быстро пробежал три длинных квартала, потом свернул в темную улицу, сорвал с себя маску и перчатки, запихнул в сумочку. Перешел на быстрый шаг. Теперь он преобразился в хорошо одетого худощавого юношу, который припозднился и очень спешит домой, чтобы лечь спать. Не более того.

Сзади, на бульваре, ухнул выстрел, потом второй и третий. Послышались крики, кто-то выл от боли. Громкоговоритель с металлическим дребезжанием изрыгал приказы. Слов было не разобрать, слышалась только казенная интонация.

«Зараза!»

Отстегнув с пояса сумку, Ньянгу достал из нее книгу в кожаном переплете и закинул весь оставшийся там инструмент взломщика под припаркованный гравимобиль. Он шел уже прогулочным шагом, выставив свой «Дао дэ цзин» на всеобщее обозрение. «Когда, вы говорите, закрылся храм? – Час назад. Нет, простите, полтора часа. – И вы, конечно, не успели на последний бас? – Да, не успел и остановился у ларька перекусить. Вот у меня и салфетка в кармане. – Ладно, свободен. Вот только салфетки в кармане нет».

Он прошел еще домов десять и переходил дорогу, когда посреди мостовой его настиг луч прожектора. Пушки «пылесоса» выплюнули серпантин арканов. Один шнур обмотался вокруг талии, другой – обхватил колени, и Ньянгу упал. Перевернувшись на бок, он увидел пару приближающихся ног и очертания бластера.

– Не двигаться! – раздался бесстрастный, металлический голос, как у робота. – Полиция Содружества! Вы задержаны по подозрению в незаконных действиях и как лицо, представляющее опасность для жизни граждан и для общественного порядка. Малейшее движение будет считаться нападением на полицейского.

Ньянгу подчинился

– Отлично. Лучше не дыши. – Голос начал напоминать человеческий. – Эй, Фрэн, мы его взяли!

От «пылесоса» отделилась другая пара ног. Луч фонаря выхватил из темноты смуглое лицо Ньянгу, носок ботинка ткнулся ему в спину.

Один из полицейских, взявшись за веревки, поставил его на ноги. Иоситаро оказался выше обоих копов.

– Ты, конечно, не взламывал магазинчик «В&Е» на Гизебекштрассе, а? Минут этак десять назад?

– Не понимаю, о чем речь.

– Ага. И никакого Ло Чена, никакого Худы и никакого Бертура, ты, конечно, в глаза не видел? Мы их только что накрыли. Как и других твоих дружков.

Иоситаро сдвинул брови, делая вид, что вспоминает. Помотал головой.

– Волнуешься, засек тебя наш летающий мазок или нет? – радостно поинтересовачся полицейский. – Но, видишь ли, теперь это не важно. Ведь ты попался вот с этим. – Он извлек из своего ботинка небольшой карманный бластер. – Зачем он тебе понадобился?

– Первый раз вижу, – выпалил Иоситаро, мысленно проклиная себя. Разгуливать во время облавы!

– Еще раз увидишь на суде, – сказал второй. – Когда мы тебя брали, он вывалился у тебя из-за пояса. Так что, Иоситаро, обвинения на тебе – не позавидуешь. Нарушение комендантского часа, пребывание за пределами своего района, ношение огнестрельного оружия. Ну и, даже не знаю… Может, ты пытался вытащить эту штуку, чтобы нас подстрелить?

– Конечно, пытался, – подхватил первый. – Я точно видел.

– Ну, тогда еще покушение на убийство. Этого тебе хватит, а?

Лицо Ньянгу оставалось спокойным, бесстрастным.

Полицейский, по-прежнему сладко ухмыляясь, врезал ему кулаком под дых. Иоситаро согнулся и, слегка развернувшись, чтобы упасть на плечо, повалился на мостовую. В падении он резко выпрямил ноги, целясь копу в икры. Взвизгнув от боли и удивления, блюститель порядка обмяк. Его фонарик покатился по мостовой. Водовороты светлых пятен пробежали по неокрашенному бетону фасадов.

Иоситаро рывком поднялся на колени и уже вставал на ноги, когда подключился другой полицейский. Ньянгу видел, как к его лицу стремительно приближается затянутый в перчатку кулак.

Потом – темнота.

– В данном случае, – заявила дама со свирепым лицом, – мы можем приступить к судебной процедуре без лишней следственной волокиты. – Она вновь посмотрела на один из трех мониторов, повернутых так, чтобы Иоситаро не мог видеть изображения. – Улики достаточно весомы, и назначенный вам адвокат сообщил, что ему трудно высказаться в вашу пользу.

Украшенное синяком лицо Ньянгу оставалось непроницаемым.

– Для ваших восемнадцати лет у вас впечатляющий «послужной список», – продолжала дама. – Похоже, Содружеству повезло с тем, что вы не дотянулись до этого оружия при задержании. – Она помолчала. – Стеф Иоситаро, что вы можете сказать в свое оправдание?

– Я давно не откликаюсь на это имя.

– Что ж, понимаю. Хорошо. Ньянгу Иоситаро?

– Не вижу смысла что-то говорить. Или нужно?

– Требую уважения к суду! – рявкнул массивного телосложения судебный пристав.

Судья дотронулась до сенсоров перед другим монитором.

– Внушительный список отвратительных деяний. Первое из них вы совершили в свои тринадцать. Ньянгу, как это объяснить? – Она словно размышляла вслух. – В семье у вас, по нашим данным, никаких проблем не было. Почему же вы встали на этот путь?

«А что может быть у них в файлах? Мать никуда не выходила, пока не пропали синяки. Папочка никогда не покупал синт в одном и том же месте, а иногда готовил собственный. Ну а Марита ни за что бы никому не рассказала о папочкиных визитах по ночам. Так с какой стати я должен был идти по какому-то другому пути?»

– Но к делу, – продолжила судья. – Что вы можете сказать в свое оправдание? Видите ли вы смягчающие вину обстоятельства? Пункты обвинения достаточно тяжелые, даже если не принимать во внимание попытку ограбления магазина Ван Клифа вместе с вашими бандитами-приятелями. Насколько я понимаю, вы называете свое преступное сообщество «кликой»?

«Ничего ты не понимаешь».

– Учитывая ваш юный возраст, – дама перешла на официальный тон, – я могу предложить вам две возможности. Первая из них, конечно, – кондиционирование.

«Кондуит? До самой смерти слушать, как чужой голос распоряжается у тебя в голове? Не плюй на тротуар, Иоситаро! Никакой выпивки! Никаких наркотиков! Трудись не покладая рук, Иоситаро! Не говори ничего против Содружества! Отвечай на все вопросы полиции! Гарантированное трудоустройство: это когда тоскливо считаешь чужие монеты, а из страха перед этим голосом, затаившимся внутри, даже мысли не допускаешь насыпать пригоршню в собственный карман. Нет уж, дудки».

– Вторая ваша возможность – «Дорога Жизни». Жизнь на астероиде для заключенных вряд ли окажется труднее, чем в этом Праймпорте. У вас есть полчаса, чтобы принять решение, – сообщила дама. – Пристав, проводите этого человека в камеру.

Чиновник подошел к Ньянгу, но тот уже поднялся на ноги:

– Я знаю дорогу.

– Одну секунду!

Судья смотрела на третий монитор.

– Я вспомнила, есть еще одна возможность. Несколько дней назад к нам пришла заявка. Хотя, уверена, от этого варианта вы откажетесь сразу.

Глава 2

Капема/Центрум

Альбан Корфи, заведующий сектором «Илис» в Снабжении Развивающихся Звезд, был человеком осторожным. Он дважды прочитал служебное письмо, прежде чем поднять взгляд и утвердительно кивнуть своему непосредственному начальнику, Пандуру Мегаварне – директору Снабжения.

– Действительно, очень странно, сэр, – подтвердил Корфи. – Это ведь какой по счету?.. Тридцатый запрос за текущий земной год. Этому «Ударному корпусу быстрого реагирования», – названо не без претензии, однако, – не терпится, чтобы в их дыру на краю Вселенной пошли подкрепления и техника.

– Если быть точным, это их тридцать четвертый запрос, – поправил Мегаварна.

– Вам лучше знать, сэр. Но все предыдущие не были удовлетворены, то как несрочные, то за нехваткой оборудования, то из-за неправильного оформления документов и по похожим причинам. Так почему же этому, тридцать четвертому, не только дали ход, но и присвоили бета-приоритет?

– Точный вопрос, Корфи. Тот самый, на который и я везде искал ответ. Но безуспешно. Похоже, лидеры Конфедерации упражняются в самодурстве.

– Безусловно, сэр, – согласился Корфи, вновь открывая файл. – Давайте же взглянем на те конкретные предметы, которые, как считают наши славные пионеры космоса, Конфедерация горит желанием им отправить. Как будто неизвестно, что наши возможности уже давно ниже всякой критики.

«Шесть пи-кораблей класса „Нирвана“ с полным боевым обеспечением…» Ну, это после дождичка в четверг. Все «Нирваны» без исключения уходят в антиповстанческие войска прямо с конвейера. Альфа-приоритет.

«Тридцать пять тяжелых транспортов, способных поднять десять и более килотонн груза и перенести на тысячу и более километров». Кажется, у нас есть несколько подлатанных кораблей. Можно отдать.

Разные штурмовики, аэротанки и прочее. За гранью возможного, но похоже, из-за этого замечательного бета-приоритета нам придется напрячься и найти хоть что-то.

Всякие мелкие машинки, оружие… Не проблема, не проблема…

«Двадцать ударных кораблей нана-класса»? Интересно, откуда им в этой глухомани известно, что такое существует? Корабли нана-класса! Они ведь даже флотом официально еще не утверждены! Хоть бета-приоритет, хоть пьяный кордебалет, но зачем нам вообще нужно…

– Взгляните-ка на файл, – велел Мегаварна. Корфи последовал приказу, и тут же его брови удивленно приподнялись. На документе стояла пометка мелким зеленым шрифтом: «Одобряю. Р. Е.».

– Ну-у, – протянул Корфи в досаде на свою невнимательность. – Выходит, я поспешил с выводами. Но раз он это одобрил, ему за это и отвечать. – Корфи презрительно фыркнул, демонстрируя, что роль козла отпущения он исполнять не намерен.

– «Семьсот пятьдесят обученных солдат», – продолжил он. – Солдат-то они получат. Бог свидетель, этого добра у нас хватает. Поскрести по трущобам – вот тебе и тысяча-другая. Но обученных?.. Он что, не в курсе, что мы живем в мирное время?

Мегаварна снял с лица непроизвольную улыбку и поинтересовался:

– Что с доставкой груза?

– У меня есть «Мальверн». Корабль вот-вот выйдет из ремонта. Топливо он, конечно, расходует безжалостно, но зато можно обойтись базовым экипажем и не слишком… Да-да, «Мальверн». Времени на подготовку рейса у нас один цикл, от силы – два. Стартуем, как только получим добро на эти чудо-«наны».

– Идет, – одобрил Мегаварна. – Я знал, что могу на вас положиться. – Он встал. – Честно говоря, когда ваш ассистент сказал, что вас еще нет на месте, я встревожился. Вы ведь живете как раз за Бошемом?

– Я не решился ехать домой вчера вечером, – сказал Корфи. – Пошел ночевать в клуб, так что беспорядки меня не коснулись.

– Чего они требуют на этот раз? – спросил Мегаварна. – Я, знаете, не очень слежу за политикой, когда она касается людей в штатском.

– Не знаю. Макарон или не макарон. Меньше макарон или макарон другой фабрики, – Корфи махнул рукой. – Какая разница?

– Действительно, никакой.

Корфи небрежно отдал честь и вышел из директорского кабинета. Он спустился на лифте на первый этаж, где его дожидались телохранители, и проехал полмили по слайдвэю до своего офиса.

Подобрать для «Мальверна» подходящий экипаж он решил через своего человека в агентстве «БуПерс». Что бы ни случилось, вряд ли служащий агентства по найму окажется под ударом. В транспортном управлении только законченный псих станет проверять, кто куда полетел и кто его туда послал.

Итак, послушная команда… И перед тем как отправить «Мальверн» в последний рейс через область Ларикс-Кура, надо придумать для него парочку неотложных вылетов. Тогда и комар носа не подточит.

Перед дверью своего кабинета Корфи сказал телохранителям, что в течение часа они не будут ему нужны. Войдя, он аккуратно повесил бронированную шинель на старинную настенную вешалку. Потом он открыл сейф, достал оттуда «трубочиста» и прозондировал помещение. В кабинете ничего подозрительного не было, кроме двух хорошо знакомых жучков. Эти жучки уже давно кормили службу безопасности заранее записанной «жвачкой». Набрав видеокод своего ассистента, Корфи для виду отдал ему несколько распоряжений, проверяя «трубочистом» линию связи. Тоже ничего подозрительного. Он снова пробежал пальцами по сенсорам.

На экране возник маленький сад. Выгнувшись на синтетическом мху, на Корфи смотрела очень молодая женщина, почти девочка. Волосы натурального пепельного оттенка и полное отсутствие одежды.

– Привет, милый. – Голос оказался низким, грудным.

Корфи усмехнулся:

– А ты думала, это блокиратор монитора.

– У человека с таким именем нет моего номера. Я думала, ты сегодня не позвонишь, поедешь к жене.

– Я и собирался. Но когда вижу тебя, мне кажется, что проклятые бунтовщики опять помешают мне добраться до семейного гнезда.

– Какая жалость, – посочувствовала девушка. – Я приготовлюсь.

– Не просто приготовишься, – сказал Корфи. – Помнишь браслет, который ты разглядывала?

– У-у-у!

– Теперь он мне по карману.

Девушка взвизгнула от восторга.

– Я знал, что тебе понравится, – сказал Корфи.

– Очень-очень! Приезжай поскорее, и ты увидишь, как я счастлива, – она приоткрыла бедра и провела между ними пальчиком.

– Ладно, сейчас я занят, – ответил Корфи, чувствуя, что становится трудновато дышать. – Нужно пойти сделать кое-какие дела.

Девушка улыбнулась, экран погас. Корфи повременил минуту, чтобы успокоиться, и вернулся к сенсорам. Экран померцал и выдал ровный зеленый фон. Повторив ту же процедуру со вторым экраном, чиновник принялся набирать на третьем ряд букв и цифр, которые уже давно выучил наизусть. Сообщение придет на Ларикс, как следует погуляв по коммутационным узлам.

Набрав последнюю комбинацию, он оборвал связь и еще раз проверил, нет ли в помещении жучков.

Альбан Корфи, чье состояние должно было приумножиться, еще был очень осторожным человеком.

Глава 3

Альтаир/Клешира/Долина Радости

Мик Керле, по воинскому званию – твег, пребывал в мрачном расположении духа – его окружало совершенство. Небо сияло бездонной синевой. С этими стайками облаков оно не утратило бы очарования, будь оно даже красным. Легкий весенний ветерок заносил в распахнутую дверь запахи цветов, свежескошенного сена и, неожиданно, женских духов.

Он услышал вдалеке звонкий смех этой женщины и тяжело вздохнул.

Вокруг царит природная идиллия, а он, Мик Керле, должен набирать рекрутов в армию Конфедерации. А чего ради кто-то будет вербоваться? Чтобы валяться в грязи на какой-нибудь богом забытой планете, население которой изо всех сил старается сделать тебя трупом? И ради этого надо оставить мир, где у каждого есть свое место под солнцем, и, что гораздо печальнее, тебя это место устраивает? Оставить мир пышных смеющихся женщин и сильных, уравновешенных мужчин?

Таких, как этот дурачок, который разглядывает через окно завлекательные сценки, смонтированные в офисе Керле. Слева – девица-твег в укороченной юбке, преподающая двадцати солдатам курс неколебимой уверенности в себе. Справа – перед нерушимым парадным строем своей сотни сент получает орден из рук своего коуда. В центре – три страйкера углубленно постигают нечто из области квантовой физики. Поглазеет парень на эти маленькие манекены, расхохочется и пойдет себе выращивать свой турнепс, или что он там выращивает.

Приглядевшись к аборигену, Керле чуть не застонал. Высокий, почти в два метра. Хорошо сложен. Мускулы что надо. Блондин. Образцовый экземпляр homo sapiens. Через пару-тройку лет превратится в статного красавца, за которым солдаты пойдут куда угодно. Вот с него бы лепить манекен – модель «сырая мощь земли»!

«Не уходи, парень! – пронеслось в голове. – Давай открывай дверь и заходи. Помоги несчастному усталому твегу выполнить план по пушечному мясу».

Тут у Керле глаза полезли на лоб. Парень открыл дверь и вошел.

Вербовщик поднялся ему навстречу с хорошо отрепетированной широкой товарищеской улыбкой на лице. В голове неотвязно крутилась мысль: парень, видно, только что сбежал из ближайшей больницы для неизлечимых кретинов.

– День добрый! Как жизнь молодая?

– Добрый, – ответил вошедший. – Я, наверно, запишусь.

– Тогда ты пришел куда надо, – поддержал Керле. – И если в самом деле вступишь в наши ряды, никогда об этом не пожалеешь. Такие люди нужны Конфедерации, и когда-нибудь ты будешь гордиться, что служишь своему правительству.

– Вообще-то, я просто люблю путешествовать.

– Тогда Конфедерация для тебя – лучшее турбюро. Я служу всего десять лет, но успел побывать по меньшей мере в двадцати звездных системах. За первые четыре года я дослужился до твега, а по следующему приказу о повышениях стану старшим твегом, – заверил Керле. – Но не обязательно служить так долго. Стандартный контракт предусматривает четыре земных года.

– Ловко придумано, – похвалил Гарвин Янсма. – Каждый успеет разобраться, нравится ему служба или нет.

– Ты уже знаешь род войск, в которых хотел бы служить, или специальность, которую хотел бы получить?

– Не хотелось бы сидеть взаперти. Обычно я, когда есть возможность, гуляю на воздухе. А это что такое? – Молодой человек ткнул пальцем в модель штурмовика. Керле взял модель в руки.

– Это «грирсон». Используется в частях усиленной пехоты. «Грирсон» – это базовый штурмовой аппарат, «боевая машина пилотируемая», сокращенно – БМП. Может перевозить два отряда десантников. Пулеметы – здесь и здесь. Вот тут – ракетная установка. Вообще, у него до черта модификаций. Сверхнадежная техника. Сдвоенные антигравы под этой частью корпуса позволяют подниматься на высоту около тысячи метров. Как правило, мы используем «грирсоны» в патрульной службе и в наступлении. При массированной атаке они идут под прикрытием тяжелых аэротанков, обычно вот таких «жуковых», – Керле ткнул пальнем в другую модель. – Ну и не поодиночке, конечно. Из «грирсона» можно сделать даже внутрисистемный космический корабль. Уже через год, а то и меньше, ты мог бы стать командиром такого штурмовика. Конфедерация доверит тебе пять миллионов кредита, не говоря уже о подлинных ценностях – о жизнях двадцати людей. На какой другой работе ты в свои годы сможешь примерить на себя такую ответственность? – Весь этот пафос, кажется, впечатлил и самого Керле.

– Мне это подходит, – сказал Янсма.

– Но сначала нам надо выяснить пару обстоятельств. – В предчувствии неприятного оборота дел в начищенных до блеска ботинках вербовщика непроизвольно зашевелились пальцы ног. – Ты посоветовался с родителями?

– Они не возражают, – ответил Янсма. – Согласятся со всем, что я выберу. Да и вообще, мне уже восемнадцать, так что решение принимать мне.

– Наверно, это будет первое большое решение в твоей жизни, – поддержал его Керле. – И еще один вопрос. Надеюсь, у тебя не было проблем с властями?

– Никаких, – ответ прозвучал мгновенно.

– Точно? Ни у кого не брал машину покататься без спросу? В драках не участвовал? Ни с бутылкой, ни с косяком тебя не ловили? Если какая-то ерунда, мелкое хулиганство, то обычно это не мешает.

– Да вообще ничего такого, – просто и искренне улыбнулся молодой человек.

Глава 4

Капелла/Центрум

Люди двойной цепочкой медленно приближались к сходням «Мальверна». Рядом с нависшей над ними громадой они казались муравьями. Гарвин Янсма, задрав голову, засмотрелся на корабль.

– Эй, червяк навозный, очнись! – рявкнул человек с нашивками финфа. – Очень нужно Конфедерации, чтобы ты свернул себе шею еще до того, как увидишь оружие.

– Отличный совет, сержант, – раздался голос впереди Гарвина. – Особенно в устах такого космического волка, как ты. Снимаю шляпу перед твоими орденами.

Сержант вспыхнул. На его форме было столько же наград, сколько волос на его гладко выбритом черепе.

– Молчать!

Вместо ответа рекрут обрушил на финфа такой взгляд, что тот попятился как от удара.

– Продолжать посадку! – тявкнул сержант и исчез. Виновник его бегства был человеком крупным. Не толстым, а очень плотным, крепко сбитым, высоким. На вид ему было чуть больше тридцати. Редеющие темные волосы свисали на лицо, застывшее в мрачной меланхолии, похоже, навсегда. По щеке спускался шрам, утончаясь и исчезая где-то посередине массивной шеи. Одет он был в рабочие брюки иссиня-черного цвета и зеленую гимнастерку, за которую, судя по всему, когда-то было немало заплачено. На ногах давно нечищенные полуботинки. У его ног болтался небольшой, плотно набитый рюкзак, на котором по трафарету была выведена армейская надпись: «Кипчак Петр». Скользнув взглядом по Янсме и его соседу, Кипчак с усмешкой отвернулся.

– Хотел бы я так уметь, – тихо заметил Гарвину его сосед.

– Что уметь?

– Да уничтожать их взглядом, как этот, со шрамом. По сравнению с бластером так дешевле. И полиция не придерется.

Гарвин вскинул руку ладонью кверху. Его сосед повторил жест приветствия.

– Гарвин Янсма.

– Ньянгу Иоситаро.

Гарвин пригляделся к новому знакомому. Его ровесник, и такого же высокого роста. Смуглый, коротко стриженные черные волосы, азиатские черты лица. Темно-серые брюки, ветровка без воротника и выглядывающая из-под нее светло-зеленая рубашка, – все очень дешевое и с чужого плеча. Он был похож на насторожившуюся лису или хунсмеера. Гарвин спросил:

– Ты не слышал, куда мы летим?

– Нет, конечно, – ответил Ньянгу. – Объяснять что-то таким, как мы, без крайней необходимости – ниже их достоинства. А крайняя необходимость наступит, я думаю, не раньше, чем мы доберемся до места.

– А как у тебя с боевой подготовкой? – спросил Янсма. – Я записался в бронетанковые части, но до сих пор только сортиры драил.

Тут обернулся Кипчак:

– И больше тебе ничего делать не дадут, пока не попадешь в свое подразделение. Конфедерация ввела новый порядок. Вас, салаг, везут сразу в действующие части и прямо там натаскивают.

– Но по холо все показывают иначе, – сказал Ньянгу.

– Еще бы не иначе! Конфедерация дышит на ладан, и у них больше нет ни времени, ни денег рассчитывать каждую мелочь, как раньше.

– Дышит на ладан? – Гарвин не поверил своим ушам. – Да иди ты!

В своей бродячей жизни Гарвину случалось попадать в переделки, но чтобы что-то угрожало самой Конфедерации? Уж лучше бы сказал, что завтра погаснут звезды или что сегодня не обязательно наступит ночь. Конфедерация существует уже больше тысячи лет и никуда не денется еще через десять тысяч.

– Я знаю, что говорю, – ответил Кипчак. – Она разваливается. Ты не замечаешь этого потому, что находишься в центре событий. Ведь муравей не замечает, что кто-то собирается залить кипятком его муравейник. А уигор не понимает, чего хочет живодер.

Обоим новобранцам эти иносказания были непонятны. Кипчак продолжал:

– А из-за чего, по-вашему, происходят все эти беспорядки?

– Какие беспорядки?

– Вы что? Пока в бараках давили клопа, ни разу не смотрели холо?

– Э-э… Нет, – ответил Иоситаро. – Мне новости до лампочки.

– Ну и зря, – возразил Кипчак. – В хорошем холо-репортаже иногда бывают неизвестные вещи о глубине выгребной ямы, в которой тебе предстоит купаться. Может, успеешь запастись болотными сапогами.

Так вот. Люди везде возмущаются, выходят на улицы, бьют витрины и так далее. Потому что им чего-то не хватает. Например, Центрум – административный центр высочайшего класса, и здесь никому не интересно выращивать огурцы. Или вообще хоть что-то производить. Поэтому абсолютно все, от пирожных до подтирки, привозят с других планет. А когда система начинает давать сбои, то обед не всегда приезжает вовремя.

Когда ты не можешь позволить себе яичницу с беконом, то очень трудно согласиться, что ты живешь на «величайшей планете во всей Вселенной», как об этом твердят по холо.

– И откуда ты все знаешь? – с легким сарказмом поинтересовался Иоситаро и тут же испытал на себе тяжесть того взгляда, от которого с позором бежал финф. Но, в отличие от сержанта, Ньянгу не отвел глаза. Кипчаку пришлось убрать с лица жуткую гримасу.

– А оттуда, что мне, в отличие от некоторых, не всё до лампочки, – парировал он. – Иногда бывает просто необходимо пошевелить мозгами. Кстати, я мог бы тебе сказать, куда мы летим, как называется часть, в которой мы будем служить, и как выглядит физическая и политическая карта планетной системы, где мы окажемся. Мог бы, если б захотел. Но не очень хочу.

Похоже, он мог бы еще много чего сказать, но перед ними уже оказались сходни «Мальверна».

– Назовите ваше имя и планетную систему, – монотонно прогудел синтетический голос.

– Петр Кипчак, – громыхнул рекрут. – Центрум, когда он меня не достает.

– Ответ принят, – сказал автомат. – Шестнадцатый отсек, любая койка. Следующий.

И огромный «Мальверн» поглотил их.

Отсек был настолько большой, что противоположная от двери стена терялась в полумраке. Его заполняли бесконечные ряды четырехэтажных коек с рундуками для личных вещей внизу. Как и весь корабль, отсек сверкал белизной, и в нем пахло свежей краской. Краской, но в то же время и пылью, как будто «Мальверн» был огромной антикварной вещью.

Кто-то из экипажа, человек с изможденным лицом, распорядился, чтобы рекруты пристегнулись к своим койкам и ждали взлета.

Через некоторое время «Мальверн» ожил. Палубы завибрировали в ответ на низкое гудение двигателей. Из вмонтированного в переборку громкоговорителя донеслось: «Приготовиться!». Гул двигателей нарастал. И когда корабль дернуло, с этим гулом слилась каждая косточка тела…

– Мы в космосе? – спросил Ньянгу.

– Думаю, что да, но…

Гарвина перебил громкоговоритель словами: «Приготовиться к скачку». Через несколько мгновений они почувствовали дурноту и головокружение. Корабль погружался в гиперпространство.

Когда самочувствие пришло в норму, они стали ждать других сюрпризов. Однако – и это характерная черта любых космических полетов, – не произошло решительно ничего.

– Пойдем осмотрим местные достопримечательности. Если таковые имеются, – предложил Гарвин, отстегиваясь от койки.

– А я-то надеялся побывать в невесомости, – с разочарованием сказал Ньянгу.

– Слава богу, что этого не случилось, – ответил Гарвин. – Иначе бы кое-что выпорхнуло из желудков наших товарищей, а меня совсем не устраивает перспектива летать со шваброй за вонючими комками.

– Как?! Вам уже приходилось бывать в космосе? – Ньянгу манерно поджал губы, пародируя героиню мыльной оперы.

Гарвин усмехнулся, пожал плечами и направился к выходу из отсека.

Смотреть, правда, было особенно не на что. Одинаковые жилые отсеки, пустынные прогулочные палубы, длинные коридоры, похожие друг на друга. Нигде, даже на внешних палубах, не было иллюминаторов. Один раз им попался какой-то темный экран, но для чего он и как работает, ни Гарвин, ни Ньянгу понять не могли.

Ньянгу остановился у отсека, в который вел люк с надписью «Библиотека».

– Пойдем-ка пошевелим мозгами, как нам присоветовал этот головорез.

Вдоль стен стояли низкие столы. На них с регулярными интервалами – экраны и клавиатуры. Ньянгу уселся перед одним из экранов и нажал какую-то клавишу. «ВВЕДИТЕ ЗАПРОС» – высветилось на экране.

– О чем спросим?

– Попробуй… э-э… пункт назначения, – предложил Янсма.

Иоситаро пощелкал кнопками.

«ЭТОТ ЗАПРОС УДОВЛЕТВОРЯТЬ НЕ РАЗРЕШАЕТСЯ. ПОПРОБУЙТЕ ВВЕСТИ ДРУГОЙ».

– Может, тогда про то, о чем мы говорили? Проверим то, что поведал нам человек со шрамом о массовых беспорядках.