20

Колонна двигалась мучительно медленно. У моряков не было привычки к пешим походам, к военной службе, к джунглям и подчинению приказам потных сержантов.

Наемники, никогда не пользовавшиеся уважением моряков и подвергавшиеся безжалостным издевательствам на кораблях, превратились в рычащих животных, не успела колонна пройти и двух лиг.

Пусть колонна двигалась медленно, но, по крайней мере, она уходила все дальше от берега.

Гарет хотел держаться как можно ближе к океану. Он намеревался, когда они подойдут к Батану, выслать разведчиков и выяснить, предупрежден ли город об угрозе. Если город будет предупрежден, как опасался Гарет, они продолжат марш к следующему городу линиятов или кашинцев, где найдут корабли, или, в самом плохом случае, захватят его на достаточно продолжительное время, чтобы построить их.

Он старался думать о будущем, о предстоящих делах, пытаясь прогнать мрачные мысли о судьбе бедного Кнола Н'б'ри.

Косира шла рядом. Она заставила себя улыбнуться и сказала:

– Почему ты никогда не говорил об этой стороне пиратства?

Гарет хотел ответить шуткой, но увидел слезы, текущие по испачканным сажей щекам Техиди, и промолчал.

Ближе к вечеру Гарет приказал разбить лагерь рядом со звериной тропой, по которой они шли, вызвал всех пехотных офицеров, всех офицеров с кораблей, Дихра и всех кашианцев.

– Ситуация, как вы заметили, изменилась, —сказал он.

Некоторые офицеры невесело рассмеялись.

– Теперь мы подчиняемся солдатам и должны научиться сражаться по их правилам. Я хочу разделить солдат на мелкие мобильные отряды, которые будут…

– Наиболее малочисленной группой, оправданной с точки зрения ведения боя, и должны состоять из двадцати солдат, – перебил его гигант с пышными усами, которого, насколько помнил Гарет, звали Исетом и который был капитаном.

– Двадцать человек, – повторил Гарет.—Тогда разделите своих людей на группы по десять солдат, и я добавлю в них по десять матросов для обучения.

– Не думаю, – продолжил Исет, – что нам удастся создать достаточно боеспособное войско. Слишком велики потери, вы меня понимаете?

– Тогда пусть будет пять солдат и пятнадцать морских волков.

Исет поморщился.

– Проблемы? – спросил Петрич, бывший капитан принадлежавшего Квиндольфину “Найджака”.

– Не хочу вас обидеть, сэр, – сказал Исет, —но у нас недостаточно опытных бойцов.

– Моряки умеют сражаться, – возразил Гарет. – Особенно мои головорезы. Вам предстоит обучить их остальному. Разведке, подготовке к атаке и всему прочему. Мы распределим офицеров, помощников и боцманов по колонне. Может быть, они не знают, как следует организовывать пеших в поход или атаку с фланга, но людьми командовать они умеют.

Моряки закивали, явно ожидая возражений со стороны Исета или одного из его офицеров.

– Ужасные времена, – произнес Исет.—Впрочем, другого выбора у нас нет.

– На марше, – продолжил Гарет, – мы будем менять отряды местами, чтобы все узнали, как следует прокладывать маршрут передвижения.

Он объяснил всем свой план, потом обратился к кашианцу:

– Дихр, я хочу, чтобы вы распределили своих людей по всем отрядам колонны. Нам необходим ваш опыт.

– Среди нас есть только пара человек, освобожденных в Нуурате, которые знают эти места, – сказал Дихр. – Темный цвет кожи не означает, что все мы одинаковы.

– Конечно нет, – несколько нетерпеливо произнес Гарет. – И не думайте, что я слишком быстро составил о вас свое мнение. Но вы можете обладать большими знаниями, чем вам кажется. Какие растения растут рядом с болотами. Как по звуку отличить мелких животных от хищных, представляющих опасность для человека. Возможно, даже о съедобных фруктах и растениях, пригодных для приготовления пищи.

– Гм, – смущенно произнес Дихр. – Простите, капитан, я поспешил с ответом.

– Разбейте своих людей на группы… по десять, – продолжил Гарет. – Во главе каждой поставьте человека с боевым опытом.

– Будет сделано.

Гарет хотел было продолжить, но услышал крики. Все быстро вскочили на ноги, схватили мечи и мушкеты, потом по цепочке дошло сообщение: “Колонну догоняют два человека. Не линияты”.

– Техиди, – приказал Гарет. – Возьми пять человек и приведи сюда этих странников.

– Есть, сэр.

Косира незаметно для всех, кроме Гарета, с надеждой скрестила пальцы.

– Остальные возвращайтесь к своим людям, – сказал Гарет. – Вот еще что. Пришлите всех, кто имеет опыт приготовления пищи. Продуктов мало, и мы не можем позволить себе питаться раздельно, как на кораблях.

Через несколько минут после того, как разошлись офицеры, в лагере появился Кнол Н'б'ри в сопровождении одного из его добровольцев.

– Добрый вечер, – поздоровался он, словно встретил Гарета на набережной Нальты после ужина.

Гарет, возможно, и последовал бы его примеру, но Косира не собиралась этого делать.

– Проклятье! – воскликнул а она. – Мы все волновались о тебе.

– Перестаньте, – сказал Н'б'ри. – Разве я не обещал, что не попаду к ним в руки?

– Я рад, что ты сдержал свое слово.

– Всегда так поступаю. Впрочем, мне пришлось поспешить. Кажется, нас преследуют.

Улыбка исчезла с лица Гарета.

– Сделав последний залп, я и мой товарищ пошли по вашим следам, – продолжил Н'б'ри. —И правильно сделали, потому что проклятые линияты высадились на берег. Им потребовалось меньше часа, чтобы понять, что в городе никого нет, а потом их войска мгновенно нашли наш след, словно были ищейками. Сейчас они находятся всего в трех часах пути отсюда. Идут не спеша, но без остановок. Всего их тысяча или полторы. Все солдаты в доспехах и вооружены до зубов.

– Сукины дети! – воскликнула Косира.

– Быть может, – сказал Н'б'ри, – на рассвете ты захочешь сама в этом убедиться?

– Думаю, – сказал Гарет, опуская подзорную трубу, – вчера вечером Косира выразила общее мнение.

Лабала, не спрашивая разрешения, взял подзорную трубу.

Кроме него и Гарета в отряд входили четверо солдат, Исет и Том Техиди.

По другому берегу болота шли три колонны линиятов. Они двигались параллельно звериной тропе, что немного замедляло передвижение, но уменьшало возможность засады.

Даже Гарет мог понять, что это опытные солдаты, в нагрудниках, высоких сапогах и круглых, не закрывающих лица, шлемах. Солдаты были хорошо вооружены. Гарет заметил шестерых солдат, согнувшихся под тяжестью носилок, на которых лежала короткоствольная пушка. Всего он насчитал пять таких орудий.

– Больше всего мне не нравится, – сказал Гарет, – кроме того, конечно, что они преследуют нас, быстрота, с которой они снарядили экспедицию. Лабала?

– Ты прав, – согласился чародей, опуская подзорную трубу. – Я заметил людей в мантиях, которые постоянно что-то бормочут. Их колдуны идут по нашему следу.

– Можешь им помешать?

Лабала задумался, потом недобро усмехнулся.

– Могу придумать какую-нибудь пакость, если переговорю с капитаном Исетом.

Речка была слишком глубокой для перехода вброд, шириной в дюжину с половиной футов, с крутыми берегами. Ниже по течению начиналось болото, выше по течению берега становились еще выше, а лес – гуще.

Все говорило о том, что пираты переправились здесь. Линияты выставили на берегу строй солдат с мушкетами и послали на другой берег разведчиков.

Разведчики вошли в воду, замахали руками, один из них повел себя почти как человек – вскрикнул, погрузившись в воду с головой.

Командир работорговцев послал двоих человек вниз по течению, чтобы они его выловили, а потом приказал одному солдату снять доспехи и перейти на другой берег с тросом.

Разведчики предприняли еще одну попытку переправиться, на этот раз по тросу, раздевшись догола, оставив на себе только ремни с мечами. Эта попытка оказалась успешной.

Они углубились на двенадцать ярдов в заросли, как им было приказано, вернулись на берег и сообщили, что переправа свободна.

Командир переправил роту на другой берег. В это время к берегу подошла основная колонна. Были перекинуты пять тросов, и солдаты приступили к переправе.

– Начали, – прошептал Исет, и ветки исчезли со стволов пушек, установленных чуть выше по течению от переправы.

Шрапнель ударила по столпившимся в воде линиятам, и они с криками бросились назад.

Пока Техиди и комендоры перезаряжали пушки, вперед стали выходить, строй за строем, солдаты с мушкетами, залпами косившие находившихся на их берегу работорговцев.

Линияты побросали оружие и прыгнули в реку.

Пушки выстрелили еще два раза, один раз по противоположному берегу, второй – по барахтавшимся в воде линиятам.

– Уходим, – сказал Гарет, солдаты схватили веревки и вытащили пушку обратно на тропу.

– Ты тоже уходи, – сказал Гарет Лабале, который перестал бормотать заклинания и поспешил за пушкой.

Вторая пушка сделала еще один выстрел, потом ее тоже вытащили на тропу под прикрытием солдат.

Гарет, следуя плану Исета и Лабалы, оставил пушки, волшебника и три отряда солдат, а сам поспешил к колонне и приказал ей продолжить марш, оставляя за собой как можно более широкий и отчетливый след. Пушки были перетащены к броду, а Лабала произнес заклинание, названное им “легким обманом”, которому его научил Дафлемер.

– Устроенная нами засада, – сказал Исет, —называется “крючком”.

– Благодарю вас, сэр, за бесценное объяснение весьма туманного принципа, – вежливо произнес Гарет.

– Такой прием отбивает у преследователей охоту приближаться к цели слишком поспешно, – пояснил солдат. – Думаю, они хорошо усвоили урок.

– Давайте убедимся в этом.

Еще дважды, но без тяжелых пушек, отряды самых опытных солдат устраивали засаду, дожидались приближения линиятов, делали залп и поспешно отступали, не дожидаясь атаки. До наступления ночи потери Гарета составили три человека ранеными. О потерях линиятов он не имел понятия.

Потом настала очередь линиятов. Вероятно, они выслали вперед небольшой отряд, человек пятьдесят, который двигался всю ночь, пока не подошел к лагерю пиратов.

На рассвете работорговцы атаковали сонный лагерь, произведя залп из мушкетов, за которым последовала атака с мечами и копьями.

Застигнутые врасплох корсары откатились, перегруппировались и контратаковали врага.

Если кому-нибудь из линиятов и удалось уцелеть, они предпочли спастись бегством. Пехотинцы работорговцев, вероятно, привыкли сражаться с примитивными племенами, а не с опытными, хорошо вооруженными солдатами.

Потери отряда Гарета составили двадцать человек, из них десять – убитыми.

Пираты соорудили носилки для раненых и продолжили поход.

Гарет осмотрел оружие, и ему в голову пришла достаточно коварная идея. Люди, славившиеся своей меткостью, спрятались рядом с тропой. Они должны были снайперским огнем поразить первых появившихся в поле зрения линиятов.

Гарет поставил перед ними достаточно сложную задачу – стрелять во всех линиятов, несущих пушки, во всех линиятов в мантиях, во всех линиятов, отдающих приказы, и, конечно, в Бегунов.

Исет добавил еще одну категорию целей – людей, шедших во второй и третьей шеренге за головной. Эти люди, как он объяснил, были самыми опытными солдатами, которые отдыхали после марша в головной шеренге. Кроме того, такой огонь не мог не потрясти и солдат, находившихся в первой шеренге.

Сам Гарет отошел немного назад с отрядом из трех солдат. Скоро ему представилась возможность выстрелить по приближавшимся линиятам, но он покачал головой. Слишком это было похоже на хладнокровное убийство, хотя он знал, что линиятов вряд ли можно считать людьми.

Он пока не знал, кем или чем их можно было считать.

Угрызения совести и сомнения исчезли, стоило ему увидеть Бегуна. Гарет поднял мушкет, прицелился, выстрелил и… промахнулся.

Трое солдат, поняв, что обнаружены, быстро выстрелили по линиятам и побежали, увидев, что от колонны отделились стрелки.

Шли дни, матросы похудели и уже легче переносили пеший поход. Гарет решил, что они двигаются чуть быстрее линиятов, и начал надеяться, что им удастся уйти от преследования.

Лабала объявил, что освоил еще одно ремесло – механика.

Снайперы сообщили, что видели в колонне двух или трех Бегунов, стреляли по ним, но безуспешно – скорее всего, твари были заколдованы.

Прошло уже восемь дней с момента их ухода из Нуурата, а местность совершенно не менялась: все те же джунгли, болото, лужайки. Если бы у них не было компасов, Гарет мог решить, что колонна ходит по кругу.

Судя по всему, им уже удалось выйти на уровень Батана, но он не смел повернуть к городу, боясь оказаться в западне.

Лабала стер нарисованные на песке треугольники и задул жаровню.

– Могу сказать только то, что чувствую,—заключил он. – Радоваться пока нечему. Их колдуны пытаются отыскать какого-то определенного человека.

– Меня?

– Нет. Так что очередное самопожертвование совсем ни к чему. И не меня, как я подумал сначала.

– Тогда кого?

Лабала беспомощно развел руками.

– А это, – с гордостью заявил Техиди,—придумал лично я.

Он указал на развилину дерева на высоте тридцати футов. Там висело бревно толщиной с туловище человека, в него были воткнуты заостренные палки.

– Смотрите, – с гордостью заявил Техиди. —Линияты прыгают по тропе, высматривают стрелков и не замечают этой тоненькой лианы. Задевают ее… Гарет, только не подходи слишком близко, я совсем не уверен в твоей реакции… и лиана, проходящая через эту ветку к бревну, которое едва держится, сбрасывает его, палки протыкают первого, вероятно, второго и, возможно, третьего линията в колонне. Никаких потерь людей или пороха. Итак, линият, ставший первым, смотрит вверх и не замечает яму, которую мы вырыли на тропе и утыкали острыми колами.

– Исключительно мерзкая затея.

– У тебя – это выше всякой похвалы. Итак, друг мой, я хотел был организовать из корабельных плотников тыловой отряд, который занялся бы установкой таких ловушек.

– Сделай это, – сказал Гарет.

Ловушки срабатывали, одни в большей, другие – в меньшей степени, но не остановили преследования линиятов.

– А жизнь пиратов оказалась менее романтичной, чем я считала, – сказала Косира, поднося раскаленный уголь к пиявке, присосавшейся к ноге. Пиявка упала на землю, извиваясь, и Косира наступила на нее. – В Нуурате, когда ты решил, что нам предстоит небольшая прогулка, в моем воображении возникали романтические картины костров, вокруг которых я исполняю какой-нибудь дикарский танец под рукоплескания пиратов. А потом мы с тобой уединялись в построенном тобой шалаше из листьев и предавались страстной, всепоглощающей любви.

– Не совсем справедливо по отношению к остальным, – сказал Гарет. – Кроме того, я не знаю, что такое шалаш из листьев, тем более как его строить.

– Наплевать на остальных, – воскликнула Косира. – Ведь люблю я тебя одного.

– Кстати, раз уж об этом зашла речь, что ты собираешься делать, когда мы вернемся в Тикао?

– Вот почему ты остаешься капитаном, – сказала Косира. – Благодаря твоему непостижимому оптимизму. Впрочем, я часто думала об этом. Если предположить, что мои друзья вельможи не заставят меня предстать перед королем за злодеяние, заключающееся в бегстве с таким проверенным мошенником, как ты, я бы подумала о замужестве.

Гарет открыл рот от удивления.

– Или нет, – продолжила она. – Кстати говоря, я распорядилась, чтобы третья вахта во главе колонны была моей.

– Очень рад видеть офицера, не забывающего о своих прямых обязанностях, – сказал Гарет, не понимая до конца, рад ли он смене темы разговора.

– При чем здесь обязанности, – грубо оборвала его Косира. – В это время рядом никого не будет, думаю, атака с фронта нам не грозит, и ты бы мог навестить меня. Кстати, ты заметил, что у меня влажные волосы? Я покинула лагерь на несколько минут и окунулась в ручей, из которого мы берем воду. Так что я – чистая. Не желает ли мой капитан поступить подобным же образом? Знаешь, такая жуткая вонь совсем не является обязательным признаком настоящего пирата.

Звериная тропа, по которой они шли все время, на следующее утро пересекла вполне приличную дорогу. Идти по ней было бы легче как пиратам, так, к сожалению, и линиятам. Кроме того, она уходила в глубь континента, а не к берегу, и заканчивалась меньше чем в миле к востоку у развалин каких-то каменных построек.

Гарет задумался на мгновение и решил, что любые хоть отчасти цивилизованные жители этих мест не могли не быть врагами линиятов.

Он приказал колонне повернуть на дорогу и подошел к Лабале.

– Я почувствовал еще каких-то наблюдателей, – мрачно произнес чародей. – Не линиятов.

– Друзей? Врагов?

– Не знаю. Полагаю, определим это по тому, чем нас встретят – камнями или букетами.

Люди, шедшие в голове колонны, тоже сообщили о странном чувстве, будто за ними кто-то наблюдает. Невидимый.

Первый наблюдатель был замечен или почувствован Лабалой, который почему-то посмотрел на дерево, подпрыгнул с удивленным криком и поднялся по стволу с небывалой для человека его комплекции скоростью.

Сидевший на дереве юноша открыл от удивления рот, увидев поднимающееся к нему чудовище, дрожащими руками попытался достать стрелу из колчана, не успел и попал в объятия Лабалы.

Вырваться ему, естественно, не удалось, и Лабала спустился с ним на землю. Там его привязали к стволу дерева, и к нему подошли Гарет и Косира.

Юноша глазами размером с блюдца смотрел на вооруженную женщину.

Дихр и его команда попытались заговорить с ним на всех известных языках.

Потом Лабала вынужден был произнести заклинание для себя, Дихра и Гарета.