Корсар

– О, – только и мог сказать Гарет, который думал о линиятах только с точки зрения их умерщвления. Потом он пришел в себя. – Дядя, быть может, вы расскажете мне о Луинесе.

– Особо рассказывать нечего. Он заявляет, что родился на севере Сароса, где его семья владеет полудюжиной каботажных торговых судов. Говорит, что затосковал, взял свою часть наследства и нанялся на судно, отправлявшееся в заморские страны. Занятно, но он никогда не рассказывает о своих путешествиях или странных людях и существах, с которыми ему довелось встречаться. Он добился неплохих успехов за последние пять лет. Всегда ходил на юг, что свидетельствует о том, что этот человек обладает особыми талантами и хитростью.

– Или о том, что он заключил союз с работорговцами, – заметил Гарет.

– Возможно. Еще одним интересным фактом является то, что половину команды составляют постоянные люди. Закаленные моряки, которые предпочитают выходить в море с ним и держат, как и он, рот на замке, если речь заходит о пункте назначения или грузе.

– Интересно, – сказал Гарет, и ему было действительно интересно, судя по голосу. Пол улыбнулся, поняв это.

– Итак, как и любой нормальный человек, я люблю получать прибыль. Поэтому, когда ты решил, что не хочешь жить в безопасности, комфорте и богатстве, я решил обеспечить тебя максимальным количеством приключений.

– В качестве вашего шпиона.

– Я бы не стал распространяться об этом, —заметил Пол. – Ты и так будешь под подозрением как мой племянник, если, конечно, у нашего доброго капитана больше одной рыбки на крючке. Кстати, твоя тетя считает меня просто злодеем за то, что я подвергаю тебя такой опасности.

Гарет довольно улыбнулся:

– Думаю, лучшего подарка вы сделать не могли, дядя.

– Я рад, что ты согласился, Гарет, – искренне обрадовался капитан Луинес. – Есть много дел, которые я с радостью уступлю другому, а сам займусь загрузкой балласта, оснасткой и прочим, с вязанным с выходом в море на новом судне. Что касается твоих друзей, я готов нанять их. Они смогут называть себя настоящими моряками, когда мы вернемся. Тебе предстоит неплохо потрудиться до самого отхода, потому что я наконец договорился о самом выгодном грузе.

– Все мужчины – такие подонки, – с чувством воскликнула Косира.

– Ну… да, – вынужден был согласиться Гарет. – Я имею в виду, ты права. Но почему ты говоришь об этом сейчас… и почему мне?

– Потому что вы не только устанавливаете правила, но и убегаете в море, на войну или куда-то еще, когда эти правила перестают вас устраивать.

– Правильно, – согласился Гарет. – Встречается много крестьян, которые бегут от хозяев, чтобы стать бандитами. Или матросов, решивших стать землевладельцами. Или рабов, закованных в кандалы линиятами, которым постоянно твердят о том, что хотят стать свободными.

– Хорошо, – проворчала Косира. – Есть пределы. Но ты должен признать, что женщины больше ограничены в выборе, чем мужчины.

– Полностью согласен с тобой, – сказал Гарет. – Обещаю поговорить об этой проблеме с королем, когда стану его советником.

Косира недовольно наморщила носик.

– Ты полон решимости не позволить моему плохому настроению повлиять на тебя.

– Полон.

– Хорошо. Прошу прощения за сварливость. Сейчас это ни к чему. Кроме того, тебе еще предстоит развернуть подарок.

Косира достала из-за дивана, на котором они сидели, длинный сверток и передала его Гарету. Гарет развернул сверток и увидел меч в ножнах.

– Тут нет драгоценных камней или других украшений, которые могут заинтересовать матросов, – сказала Косира. – Хорошее лезвие разумной длины, прямое, обоюдоострое. Двойная головка эфеса с захватами, не слишком длинными, чтобы иметь свободу действия. Рукоятка из крысиной кожи, с отверстиями, чтобы пот впитывался и рукоятка не вращалась в ладони. Отличный клинок, так, по крайней мере, сказал мне оружейник, с которым я консультировалась. Вместе с удобным поясом, ножнами и кинжалом.

Гарет едва слушал ее объяснения. Он вытащил клинок из ножен и сделал несколько движений: защита, выпад.

Потом попробовал остроту клинка пальцем.

– Клинок острый, – сказала Косира, когда Гарет вскрикнул и сунул палец в рот. – А ты —глупый.

– Такой приятный подарок, – сказал Гарет.

– Он заколдован на большую силу и против ржавчины, потому что это – слоеная сталь, —сказала она. – А теперь дай мне монетку, потому что клинки нельзя дарить, иначе они разрежут узы дружбы.

– Какая ты суеверная, – сказал Гарет, доставая из кошелька монету. – Возьми.

Она встала, чтобы взять монету, Гарет обнял ее и поцеловал. Он хотел лишь выразить благодарность, но поцелуй затянулся.

Наконец она оттолкнула его:

– Сэр, вы слишком много себе позволяете.

– Думаю… да, – сказал Гарет, которому вдруг стало трудно дышать.

– Можете извиниться, сделав это снова. Он повиновался, и теперь поцелуй длился еще дольше. На этот раз объятия разорвал сам Гарет.

– Не думаю, что это хорошая идея, – сказал он.

– Правда?

– Мне могут прийти в голову мысли, не соответствующие моему положению в обществе.

Голос Косиры стал глухим.

– Это может… а у нас и так достаточно проблем без… ну, дьявол с ними. Поцелуй меня еще раз, и я прогоню тебя, прежде чем мы начнем думать о том, что в доме, кроме нас, никого нет и никто не может помешать тому… что должно произойти.

Гарет повиновался, и на этот раз они с трудом оторвались друг от друга.

– Может быть, завтра тебе не стоит приходить сюда, может быть, лучше мы встретимся где-нибудь в общественном месте или я приду к твоему дяде?

Гарет несколько раз глубоко вздохнул.

– Конечно, конечно. – Он долго смотрел на нее. – Тебе не надоело быть такой разумной?

– Надоело… и выметайся отсюда, прежде чем совсем надоест!

– Ваши запасы заколдованы дважды, нет, трижды, – сказал коротышка в сверкающем плаще. Капитан Луинес с недоверием посмотрел на него.

– Прошу прощения, герн Перекоп, – сказал он, – потому что я не хочу показаться грубым или недоверчивым. Просто много раз я выходил в море, заколдовав съестные припасы до скрипа. Тем не менее после некоторого времени, проведенного в море, а особенно после захода в порты, где на продукты могли повлиять другие заклинания, они начинали портиться.

– Вам нечего опасаться после моих заклинаний, – горделиво произнес Перекоп.

– Мой казначей говорит, что его дядя несколько раз успешно использовал твои заклинания, – задумчиво произнес Луинес. – Это что-то значит. Какие еще заклинания ты предлагаешь?

– Если вы добавите немного денег, – сказал Перекоп, – я могу произнести заклинание, которое на полгода защитит ваш такелаж от износа.

Луинес явно удивился.

– Весьма полезное заклинание, – сказал он. – Почему я не слышал о нем раньше?

– Я его совсем недавно придумал, – сказал Перекоп. – Конечно, оно стоит недешево, полагаю, для нового корабля такого размера это будет десять золотых.

– Пять, – инстинктивно вмешался Гарет.

– Девять.

– Пять.

– Восемь.

– Пять.

– Остановимся на семи? – спросил волшебник.

– Договорились, – сказал Гарет. Перекоп запрыгал от радости.

– Это – просто отличное заклинание, используется карликовая крапива, девясил, редкие специи, которые я выращиваю сам, экзотические фимиамы и слова, пришедшие с запада. Я полностью гарантирую результат, как и для других моих заклинаний.

– Превосходно, – сказал Луинес, – потому что у меня есть достойная порицания черта навещать разочаровавших меня мудрецов. Некоторые люди говорят, что у меня дьявольски скверный характер. – Совершенно случайно его пальцы коснулись рукоятки длинного изогнутого кинжала, абсолютно бесполезного в матросском деле.

Перекоп нервно облизнул вдруг пересохшие губы.

– Я произнесу заклинания дважды.

– Значит, мне будет вдвойне приятно.

– Судно грузится кое-чем интересным, – сообщил Гарет.

– Да? – заинтересованно спросил дядя.

– Свинцовые слитки в качестве балласта на дно трюма, размер которого, как я уже говорил, может изменяться. С подобным я еще не встречался. Настоящий груз начали подвозить только сегодня. Грубо выкованные сабли, потом длинные ножи, которые, по словам капитана Луинеса, могут использоваться при сборе тропических фруктов.

Пол Раднор удивленно хмыкнул.

– Потом подвезли длинные ящики, в которых, судя по маркировке, лежат трубы. Капитан приказал разместить их в носу, там их вряд ли заметит инспектор порта. Помня о том, что являюсь вашим шпионом, я дождался, пока капитана вызовут на берег по каким-то делам, нашел ломик и вскрыл один из ящиков.

– Дротики? Арбалеты? – спросил дядя с улыбкой.

– Хуже, – ответил Гарет. – Мушкеты. Дешевые, но тем не менее… Потом мы загрузили ящики с инструментами, которые действительно оказались инструментами: иглы, слесарные и столярные инструменты, а потом в отделение для краски в носу были очень осторожно погружены бочонки с порохом.

Гарет ожидал увидеть удивление на лице дяди, но не увидел. Пол задумчиво почесал подбородок.

– Похоже, капитан Луинес готовится к неприятностям, – пробормотал он. – Судя по документам, он собирается отправиться в неизведанные воды в поисках специй. Не стоит тревожиться или удивляться, Гарет. В юности я тоже вывозил оружие и молился, чтобы береговая охрана не обыскивала судно. Помни, что такие грузы законны, хотя относятся к ним с недоверием и обычно задерживают до выяснения обстоятельств. Если, конечно, оружие не вывозится одним из судов короля для поддержки, скажем, наших союзников. Таким образом, наши соседи не могут захватить подобный груз и использовать его по своему усмотрению. Гм… Мне кажется, Гарет, этот рейс действительно окажется крайне увлекательным.

Гарет вдруг нашел ситуацию смешной и громко рассмеялся. Когда приступ веселья прошел, он покачал головой:

– Как вы думаете, дядя, в романе наши роли должны были бы поменяться?

– Конечно, – согласился Пол. – Поэтому глупые люди или люди, потерявшие связь с реальностью, и читают подобный вздор. Кстати, не слишком ли рано ты освободился?

– Грузить больше нечего, – пояснил Гарет. —Последний груз – воду и свежие продукты —погрузим завтра. Капитан Луинес назначил время отхода на послезавтра, на рассвете. Сегодня вечером я намереваюсь поужинать… с другом.

– Где будем ужинать? – спросила Косира.

– В таверне “Цапля и бобр”, – ответил Гарет. – Там понимают толк в рыбе.

– Имеешь в виду, говорят на их языке? Просто волшебно. – Косира хихикнула и взяла его под руку. – Попробуем не свалиться на задницу, пока спускаемся с холма. Едва ли это подобает стремительно восходящей звезде торгового флота и его любовнице.

– Любовнице? – переспросил Гарет. – Девственницы не могут быть любовницами.

– Об этом я тоже думала, – сказала Косира. – Возможно, если ты напоишь меня вином, угостишь вкусной тушеной рыбой, потом нальешь бренди и проводишь домой, я приглашу тебя зайти. В конце концов, послезавтра ты уходишь к далеким берегам, где все мужчины будут стараться убить тебя, а все женщины – соблазнить.

– Правда? Расскажи поподробней о соблазнительных женщинах. Ой! Больно!

– Какой же ты все-таки осел, – прошептала Косира.

Гарет стал серьезным.

– Я знаю… Просто трудно привыкнуть к тому, что человек, совсем недавно бывший другом, с которым ты шутил, превращается в кого-то другого.

– В этом состоит проблема отношений между мужчиной и женщиной, – сказала Косира. —Мы никак не научимся думать о друзьях как о любовниках.

– Не знаю, – сказал Гарет. – Я ведь не могу сравниться по образованию со знатной дамой.

– Гм… Для начала, я считаю, тебе нужно поесть устриц.

– Я просто поражен, – сказал Гарет.—Я слышал о подобных вещах от грубых матросов, но не знал, что невинные придворные дамы способны на такое.

– Ты будешь удивлен, если узнаешь, сколько из них действительно невинны, – сказала Косира. – Честно говоря, лично я знаю об устрицах, помимо их вкуса, конечно, только то, о чем постоянно перешептываются вечно хихикающие подружки.

Он подошли к побережью и остановились под мерцающим фонарем.

– Быть может, – сказал Гарет, – романтическую встречу можно начать, не дожидаясь устриц.

Он поцеловал ее. Потом она оторвала свои губы от его губ, с трудом переводя дыхание и пытаясь что-то сказать.

– Отойди от этого ублюдка, – раздался из темноты чей-то скрипучий голос. Косира вскрикнула, и тут из тени вышли четыре фигуры.

– Лорд Антон! – воскликнула Косира. —Что вы… вы следили за мной?

– Следил, – ответил один из мужчин. Он был стройным, выше Гарета ростом и года на два старше. Одет он был в искусно выкрашенные шелка. На поясе висел меч. Черты лица были резкими. Тонкие губы над чахлой бородкой плотно сжаты. Его спутниками были трое мужчин в более простой, но достаточно дорогой одежде, и все трое были вооружены.

– Теперь я вижу, чью компанию вы предпочитаете моей, – сказал Антон и посмотрел на Гарета.

– Ты – Гарет Раднор, человек, опозоривший мою сестру. Отец долго разыскивал тебя и будет обрадован тому, что именно я отомстил за семью этой ночью.

Через мгновение в свете фонаря заблестел его меч.

– Ты убьешь меня на этом месте, совершенно безоружного? – спросил Гарет. – Храбро, нечего сказать.

– Взять его, – приказал Антон своим спутникам. Гарет поднял руки, когда два прихвостня подошли ближе, и ударил правой рукой, вложив в удар весь свой вес, одному из них под ребра. Мужчина резко выдохнул и согнулся пополам, и тут Гарет нанес еще один удар ребром ладони по шее, после которого противник упал на спину и захрипел.

Но потом двое оставшихся оруженосцев крепко схватили Гарета.

– Отлично, – воскликнул Антон Квиндольфин. – Просто замечательно.

– Антон! – закричала Косира. – Вы не можете так поступить!

– Могу, – возразил Антон. – Нельзя допускать таких вольностей со стороны простолюдина.

– Если вы не прекратите немедленно, – сказала Косира, – ваша трусость станет широко известна при дворе короля. И вам не позволено будет наносить мне визиты!

– Почему вы решили, что я намереваюсь наносить визиты женщине, которая оказалась не более чем шлюхой моряка?

Косира на мгновение потеряла дар речи.

– Итак, – продолжил Антон с издевкой,—начнем с твоего лица, Раднор. Держите его крепко, ребята.

Антон подошел ближе, острие его меча оказалось всего в нескольких дюймах от широко раскрытых глаз Гарета.

Гарет наклонился вперед, бессильно повиснув в руках удивленных бандитов, потом нанес обеими ногами удар в пах вельможе.

Антон застонал и выронил меч. Он схватился обеими руками за низ живота и заходил кругами, то сгибаясь, то выпрямляясь. Державшие Гарета бандиты на мгновение ослабили хватку, Гарет воспользовался ситуацией и нанес удар сапогом по своду стопы одного из бандитов.

Мужчина вскрикнул и отпустил Гарета, который мгновение спустя нанес удар по скуле второму бандиту и оказался на свободе.

Он заплясал перед третьим бандитом, который тут же встал в боевую стойку и сжал кулаки. Кроме того, на ноги поднялся и первый бандит.

– Сейчас мы достанем щенка, – сказал он, вытаскивая нож.

– Убейте его, – прохрипел Антон. – Убейте немедленно, а тело бросьте в реку. – Он ходил кругами, прижав руки к паху. Перед Гаретом появился второй бандит с короткой дубинкой в руке.

– Отойдите от него! – закричала Косира с мечом Антона в руке.

Третий бандит держал в одной руке меч, а во второй – кинжал. – Сэр?

– Отберите у нее меч, – приказал Антон, —но убейте только при крайней необходимости.

Бандит, криво ухмыльнувшись, двинулся к Косире.

Гарет искал взглядом оружие, чтобы отразить нападение приближавшихся бандитов.

Вдруг из темноты раздался вопль ярости и появился огромный человек с взъерошенными волосами, размахивающий обломком доски.

Воспользовавшись замешательством одного из бандитов, Гарет быстро нанес ему серию из трех ударов в лицо. Бандит упал на спину, и Гарет добил его, сцепив руки вместе.

Бандит с дубинкой попытался ударить Гарета, промахнулся и тут же получил удар доской. Гарет услышал, как треснул его череп.

Косира сделала выпад, и меч Антона легко вошел в руку оруженосца. Тот взвизгнул, выронил свой меч и получил второй удар – меч вонзился в бедро до самого эфеса.

Человек закричал и резко повернулся, выдернув меч из руки Косиры. Потом он, прихрамывая, побежал, не обращая внимания на крики хозяина.

Антон Квиндольфин взглянул на великана, едва увернулся от его доски и, пригнувшись, скрылся в ночи.

Великан бросил доску ему вдогонку, и все услышал громкий удар и вопль боли.

– Я чувствовал, что должен быть здесь,—пророкотал великан.

– Лабала! – воскликнул Гарет. – Где… как…

– Пошли, – перебила его Косира. – Отпразднуем воссоединение чуть позже. Через мгновение появится стража. Пошли ко мне домой!

Гарет услышал крики, топот ног по булыжной мостовой, увидел свет фонарей, и троица предпочла спастись бегством.

Когда они подошли к особняку, гнев Косиры перешел в холодную ярость. Она вызвала своего смотрителя и тихо отдала приказ. Лицо смотрителя побледнело от ярости, и он поспешил прочь.

Через несколько мгновений через ворота промчались несколько всадников, остальные слуги окружили дом, вооружившись мечами, арбалетами и пистолетами.

Мгновенно появился слуга с чаем, бренди и другими напитками.

– Если у этого сына шлюхи возникнет мысль, что ты скрываешься здесь, – пояснила Косира, —мои люди сумеют отразить их нападение. К тому же я послала за отрядом королевской стражи, которая, как мне сказали, многим обязана семье моей матери.

– А как насчет убитого мною человека? —поинтересовался Лабала.

– Не думаю, что с этим возникнут проблемы, но если вдруг возникнут, я подтвержу, что ты действовал в пределах самообороны.

Лабала кивнул.

– Но есть ли уверенность в том, что нам поверят… – Он, видимо, только сейчас понял, в каком доме находится. – Простите, госпожа.

– Проклятье! Почему все так поступают? Я – все та же Косира!

– Гм-м, – проворчал Лабала.

– Думаю, когда все немного успокоится, нам следует отправиться на мой корабль. – сказал Гарет. – Квиндольфин нашел меня, следя за тобой, поэтому он не может знать о “Стойком”. – Он поморщился. – Правда, тогда я не смогу попрощаться с дядей.

– А также поесть устриц, – добавила Косира.

Гарет только криво улыбнулся, а Лабала просиял.

– Вы собирались есть устриц? Неплохое угощение после заварушки, в которой мы только что побывали.

Косира хихикнула.

– Забудь, Лабала, – сказал Гарет. – Обещаю дать серебряную монету за каждую порцию, но не сейчас. Кстати, что ты говорил о “чувстве”?И убери эту швабру с лица.

– Это соответствует моему положению, – ответил Лабала, но убрал ладонью волосы со лба, и они увидели большую часть его лица. Он выпил бренди и облизал губы.

– Не мой стиль, – сказал Лабала. – Пива не найдется?

Косира позвала слугу.

– Кстати о положении, – сказала она. – Чем ты сейчас занимаешься?

– Я своего рода волшебник, – ответил Лабала.

Гарет поперхнулся чаем, за что получил гневный взгляд Косиры.

– Не смейся, Гарет, или я утоплю тебя. В моем роду, когда мы жили на Восточных островах, прежде чем перебраться на Сарос, всегда были ведьмы.

– После того как ты позволил тому господину поймать себя и спас нас, за что я не перестаю тебя благодарить, я вернулся к обычной работе грузчика и однажды разгружал в трюме мешки с зерном, что может быть достаточно опасной работой, особенно если работающий на лебедке ублюдок упускает сетку. Итак, я был в трюме, бросал мешки, вдруг почувствовал, что лучше убраться с этого места. Я закричал, и едва все успели выбраться из трюма, как канат лопнул и огромные мешки с зерном посыпались прямо туда, где мы были. Никто не погиб и не пострадал. И тут я задумался, кстати, Гарет, если я еще раз увижу эту идиотскую улыбку на твоем лице, клянусь, ты у меня получишь. Я разыскал одну ведьму, она научила меня простейшим заклинаниям, и они всегда действовали как нужно.

Этим я и занимался. Предсказывал будущее людям в порту, мои предсказания иногда сбывались, иногда – нет. Однако я всегда зарабатывал пару золотых монет или горсть серебра. А сегодня я вдруг почувствовал, что должен быть совсем в другом месте. В моем сознании возникли ваши лица, и я побежал к вам изо всех сил.

– И спас нам жизни, – сказала Косира. Она вдруг побледнела, вскрикнула и тяжело опустилась на стул, едва не сев мимо.

Гарет мгновенно оказался рядом.

– Я вдруг… поняла, что никогда никого не колола мечом, – прошептала Косира. – Это ведь совсем не похоже на фехтование, верно?

Гарет обнял ее и прижал к себе, чувствуя, как дрожит ее тело. Прошло немного времени, и она успокоилась.

– Все в порядке, как мне кажется, – сказала Косира. – Хочу выпить немного бренди.

Не успела она сделать несколько глотков, как со двора донесся цокот копыт.

– Это королевская стража, – сказала Косира. – Тебя проводят на “Стойкий” и сообщат твоему дяде, где он сможет с тобой попрощаться.

– Ну, мне тоже пора, – сказал Лабала, допивая пиво. – Стражники мне не нужны, но я лучше спрячусь на пару дней, потому что знать плохо относится к таким людям, как я, особенно учитывая то, что я совершил.

Гарет не сводил глаз с Лабалы.

– Тебе действительно нравится то, чем ты занимаешься? Я имею в виду предсказания судьбы и все прочее?

Лабала неловко пожал плечами:

– Лучше, чем таскать тяжелые мешки со всяким дерьмом.

– Я знаю один корабль, – сказал Гарет,—которому нужна команда.

– Я часто мечтал о том, чтобы выйти в море, стать мореплавателем, как и мои родственники, прежде чем мы застряли на Саросе. Но никто не мог поручиться за меня.

– Я поручусь, – сказал Гарет.

– Гм, – буркнул Лабала. – Возможно, не такая плохая идея. Повидать мир. Гарет, я пойду с тобой. Быть может, мы еще пошутим, как шутили раньше.

– Возможно,—согласился Гарет. – Только не на борту корабля, а когда окажемся на берегу.

Лабала равнодушно пожал плечами. Гарет повернулся к Косире.

– Прости меня.

– Устрицам придется подождать, – сказала Косира, поморщившись.

– Обещаешь?

– Обещаю, – ответила Косира и подошла к нему, чуть приоткрыв губы.

Из “Коммерческого вестника”:

Каракка “Стойкий”, 330 тонн, капитан Луинес, груз – различные товары, из Северного бассейна в устье Нальты и далее, согласно секретному приказу.

6

“Стойкий” прошел на юго-восток в тропики, мимо Адрианополя, Прима, Киллиса и других портов, в которые доводилось заходить Гарету.

Гарет не подозревал, что будет испытывать такое удовольствие от того, как друзья наслаждаются тем, что он уже видел: пассатами, несущими приятную прохладу, а не холод; голубым небом и океанскими волнами; вкусом невиданной рыбы, пойманной с помощью сетки, вымоченной в лимонном соке и зажаренной на угольной жаровне; плавающими по волнам кокосовыми орехами, молоко которых еще не испорчено соленой морской водой; теплым солнцем и матовым небом, под которым было так приятно стоять ночную вахту.

Том и Кнол быстро привыкли к распорядку жизни на корабле. У Лабалы сначала возникали трудности, но постоянная жизнерадостность и огромная сила уберегли его от возможных врагов.

Гарет наблюдал за ними в полном изумлении. Иногда он думал, что для полной идиллии не хватало еще одного друга, но от таких мыслей только портилось настроение.

Косира – просто друг? Конечно нет. Ему же не хотелось спать с другими друзьями. Или виной всему обычная похоть?

Он полагал, что это не так, но боялся признаться себе, что влюблен. Любовь была якорем, жизненной вехой, которая удерживала тебя, привязывала к затхлости и суше.

У него не было причин считать, что Косира влюблена в него. Конечно нет. Он знал, что вожделение присуще не только мужчинам.

Это погружало его в еще более мрачные мысли непонятно о чем. Он старался больше внимания обращать на расчеты, которые из-за тайного груза были достаточно запутанными. Поэтому Гарет с радостью поднялся на палубу, когда его вызвал капитан Луинес.

Он понял, что предстояло обсуждать серьезный вопрос, – капитан отослал вахтенного офицера и сам занял его место на юте.

– Этот Лабала, – сразу же перешел к делу капитан. – Ведь ты настоял, чтобы я нанял его.

– Да, сэр. Что-нибудь не так?

– Ничего, если не считать, что он – поганый маг. Ты знал, что он – заклинатель?

– Да, – признался Гарет. – Он говорил, что баловался колдовством, когда работал портовым грузчиком.

– Мне не нужны маги на борту, – прорычал Луинес.

– Я понимаю, сэр, – сказал Гарет. – Большинство матросов относится к ним с недоверием. Но я бывал с ними в море, и все заканчивалось благополучно. Кроме того, Лабалу нельзя считать магом, он занимался разными мелочами, например приворотными зельями.

– Я не суеверен, – сказал Луинес. – У меня просто есть определенная причина не допускать присутствия магов на борту “Стойкого”.

Гарет ждал, но Луинес, казалось, не горел желанием объяснить.

– Взгляни на него, – наконец сказал он.—Там, под парусом, он явно пытается составить какое-то заклинание. Казначей, ты – его друг и должен сам с ним поговорить. Скажи, что я недоволен им, скажи, что он должен воздержаться от колдовства, пока находится на борту “Стойкого”. Если он достаточно умен, то поймет мое предупреждение и избавится от моего пристального… внимания.

Гарет вспомнил пункт о беспрекословном повиновении в договоре и сказал:

– Есть, сэр.

Он подошел к стоявшему у леера Лабале.

– Как дела, парень? – спросил тот. – Все в порядке, не определил по счетам, что мы сперли лишнюю селедку?

– У меня дела лучше, чем у тебя, – сказал Гарет и повторил приказ капитана Луинеса.

– Он настолько суеверен?

– Он просто сказал, что есть особые причины.

– Достаточно того, что он – капитан, я полагаю, – сказал Лабала. – Как раз когда мне в голову стали приходить разные умные мысли. Знаешь, Гарет, прошлой ночью, после полувахты, я увидел, что палубу окутывает туман, похожий на пляшущих духов. Мне в голову пришло заклинание, я произнес его, и эти туманные духи затанцевали, как хотел я. Думаю, если хорошенько подумать, я могу окутать туманом целую бухту.

Гарет поежился.

– Может быть, капитан прав.

– А, ты тоже суеверный. Это ведь были не духи, а водяной дым, который делал то, что я ему приказывал. Духи – совсем другое, и я не собираюсь шутить с ними. По крайней мере, пока. —Лабала вздохнул. – Кроме того, вахты проходят быстрее, если думаешь о таких вещах, как вода, огонь и дым. Жаль, что я не умею читать и писать, чтобы лучше следить за мыслями. Впрочем, приспущу-ка я паруса, вдруг сам капитан обладает Даром или кто-нибудь из его людей.

Он ткнул Гарета в ребра локтем.

– Чувствуешь, приятель? Я уже стал настоящим моряком.

Гарет с трудом восстановил дыхание.

– Лабала, ты что, не можешь высказать свою точку зрения только словами?

– Я не большой мастер говорить, – ответил Лабала. – Так что придется принимать меня таким, какой я есть.

На следующий день Луинес обучал команду пользоваться пушками. “Беды не миновать”, – подумал Гарет.

Он был рад, что всему научился в первых рейсах. Оказалось, что у него и Тома Техиди есть большие способности к стрельбе из пушки.

Они попадали в ящики, брошенные в воду в качестве мишени, со второго выстрела.

Луинес поручил Гарету командовать пушкой.

Еще Гарета беспокоило поведение команды. Некоторые матросы ничего не знали о Луинесе, но чуть меньше половины команды плавало с ним раньше.

Эти опытные моряки, в число которых входили два помощника и боцман, не делились опытом с новичками, как будто эти знания были приятным, но постыдным пороком, которым они тайно наслаждались. Некоторые моряки были явно не старше Гарета, но гораздо опытнее.

Даже сменившись с вахты, они держались особняком и не разговаривали с другими.

Гарет спросил об этом одного из них, когда тот стоял у руля и на юте кроме них никого не было. Моряк нарочито округлил глаза и сказал:

– Сэр, у нас нет секретов ни от кого. Но вы же знаете, как сдержанно ведут себя опытные люди с непроверенными новичками.

Гарет знал и молча кивнул. Его сомнения, возможно, исчезли бы, если бы он не заметил секундой позже, как подозрительно и злобно взглянул на него матрос.

Двумя вахтенными офицерами были Келч и Рук, очень опытные моряки, но Гарету они напоминали скорее тюремных надзирателей, хотя ни один из них не поднял руку на матроса. Боцман Номиос был не многим лучше.

Гарет был рад, что на борту у него три надежных друга, и надеялся, что просто излишне подозрителен.

Они шли от Киллиса на юг уже в течение недели, когда Луинес приказал всей команде, за исключением рулевого и впередсмотрящего, собраться на главной палубе.

Капитан забрался на пушку и, сунув руки в карманы, некоторое время молча, с довольным видом осматривал команду.

– Хорошо, – сказал он наконец. – Я хочу сообщить вам, куда мы идем и с какой целью. Некоторые из вас, кто плавал со мной раньше, понимают, о чем идет речь, потому что мы уже имели дело с подобным грузом.

– Значит, мы идем не за специями? – раздался голос одного из новичков.

– С этим грузом мы вернемся домой на север, – сказал Луинес. – И все, как я и обещал, станут богачами. Но сначала мы будем перевозить груз ничуть не менее ценный. Людей. Мужчин и женщин.