– Я помогаю в своих передачах найти и выявить ту красоту, ту прелесть, которая есть в каждой женщине, но, по тем или иным причинам, она завуалирована. Вы согласны?
– Да. То есть с чем согласна?
– Стать участницей нашей передачи!
– А это не больно?
– О, с чувством юмора у вас, вижу, все в порядке. Это не больно, это приятно и даже в некотором роде выгодно. С вами совершенно бесплатно будут заниматься стилист, визажист, косметолог. Кроме того, наш спонсор предоставляет вам подарочный сертификат на пятьдесят тысяч рублей, чтобы вы смогли одеться.
– Да я вроде не раздета...
– Если вы о том, что на вас надето сейчас, то лучше бы вы были раздеты. Не обижайтесь, на правду не обижаются. Ну что, вы участвуете?
– А что я должна делать?
– Сниматься, конечно. Сначала вот такой, какая вы сейчас, потом красавицей, которую мы из вас сделаем. Ну и в процессе перевоплощения, конечно.
– А никакого экстрима не будет? В смысле зеленых и малиновых прядей или фигурных проплешин на темени? Или там какого-нибудь пирсинга, кольца в нос?
– Лариса, вы о чем? Какой малиновый пирсинг? – Брюнетка распахнула идеально подведенные глаза. – Мы серьезный канал для гламурных зрителей. Никакого эпатажа, все очень стильно!
– Ну хорошо, согласна, – решилась я.
Кажется, я знаю, откуда ветер дует. Что-то мне Аленка в Тунисе рассказывала про свою подружку-ведущую из «Образа бабочки». Похоже, она ее на меня и наслала. Пообещала ведь позавчера, что сделает из меня красотку. Ну-ну, поглядим, как это у вас получится.
– Ребята, работаем, – распорядилась Ольга.
Ребята стали расчехлять камеру и крепить на треноге фонарь. Осветитель нашел подходящую розетку, включил свой свет, оператор настроил камеру, а Ольга продолжала командовать.
– Так, готовы? Очень хорошо. Лариса, встаньте, пожалуйста, из-за стола, пройдитесь по комнате.
Я прошлась, потом на всякий случай улыбнулась оператору в камеру.
– Кажется, места маловато, – сказала Ольга. – Вадик, у тебя получается взять в полный рост?
– С проходкой не получается, ноги не входят, – пробасил Вадик. – И фикус все время в камеру лезет. Нужно выйти и в коридоре проходочку снять.
– Сережа, выноси свет в коридор. Лариса, пойдемте.
– В коридор? – Я представила, как фланирую по коридору, а на меня изо всех дверей глазеют сотрудники, и оробела.
– Конечно. Нам нужна качественная картинка. А вы что, стесняетесь? – проницательно взглянула на меня Ольга. – И совершенно напрасно, вся редакция в курсе, что мы с вами работаем, мы предупредили. И потом, если вы сейчас стесняетесь, то как вы собираетесь в белье сниматься?
– А я должна?
– Лариса, вы что, ни разу не видели нашу передачу? Мальчики, стоп камера. Лариса, тогда я должна вам все объяснить еще раз. – Ольга стала перечислять, загибая пальцы: – Мы помогаем вам найти свой стиль, мы дарим вам одежду на пятьдесят тысяч рублей, мы учим вас правильному макияжу и подбираем стильную стрижку. Взамен вы перед камерой проводите ревизию вашего гардероба, позволяете снять вас в одном белье, чтобы увидеть все достоинства и изъяны вашей фигуры, в финале дефилируете в новой одежде и новом образе. И вас видит вся страна. Вы согласны?
– Согласна, Ольга. Пойдемте в коридор.
«Проходочкой» в коридоре дело не закончилось: Ольга привезла меня в бутик имени спонсора и отправила выбирать модную одежду. Мама дорогая, что же выбрать-то? А цены – обалдеть! Какая-то паршивая юбка – три с половиной тысячи рублей! А жилетка – четыре тысячи! Да у меня мама такую же свяжет, тут пряжи рублей на двести, максимум! Впрочем, не за свои же деньги покупаю. Халява, плиз, выбирай, расслабься!
Я прошлась между вешалками, присматриваясь. Вот эта юбка мне нравится, на кокетке и подол трапецией. Очень симпатичная, в клеточку. И жакет вот миленький, чем-то напоминает тот, что на Ольге. И эту юбочку возьму – фасон годе мне всегда нравился. Блузка славная, цвет сиреневый, приятный. И вот эту кофточку полосатенькую беру, нравится она мне. Так, а это что за платье-мешок? Цвет красивый, изумрудно-зеленый, но фасон! Сверху балахоном, подол заужен, широкий воротник, как у растянутого свитера. Неужели кто-то носит такое? Вот это другое дело: двоечка, маленькое шелковое платье и коричневый жакетик. Ну вот брюки еще беру, и хватит на первый раз.
– Выбрали? – подскочила ко мне Ольга. – Дайте-ка посмотрю. Двоечка годится, брюки прямые от бедра тоже должны вам подойти, полосатый джемперок не очень, но пусть будет, поглядим... так, юбка в клетку не годится категорически, она вас будет полнить!
– А мне нравится! – заупрямилась я.
– Ну хорошо, можете примерить, но сразу говорю – не ваш фасон, вот увидите. И второй жакет практически такой же, как в двоечке. Зачем вам дублирующие вещи?
– Думаете, такой же?
– Вижу. Крой совершенно аналогичный, только цвет другой. Блузку оставьте, не ваш цвет, это для блондинки. Вам вот этот подойдет, «пьяная вишня». Юбка-годе – хороший выбор. К ней вот этот жакет попробуйте. – Она сняла с плечиков бордовую кофту рыхлой вязки с косым запахом. – И на это платье я вам тоже рекомендую обратить внимание.
– Этот мешок? Нет! – Я даже отшатнулась. Ничего себе выбор!
– Лариса, примерьте. Никто же вас не заставляет покупать. Мне кажется, это ваша вещь.
– Ладно. – Я со вздохом сгребла обновы. – Где здесь примерочная?
– Примерочная вон там. Пока ребята будут выставлять свет, подберите себе приличный комплект белья, будем вас снимать без одежды.
Так, девушка, ты попала! Тоже мне, звезда стриптиза. Сверкать телом и кружевами на всю страну не хотелось, и я крутила в руках трусы и лифчики, стараясь выбрать что-нибудь поплотнее. Этот комплект взять, что ли?
– Лариса, какие-то проблемы? – Ольга подошла ко мне, и я вздрогнула и оглянулась, отыскивая камеру: они что, и мой выбор трусов снимать будут? – Ребята вас ждут в примерочной. Вы выбрали белье?
– Вот, – показала я черный скромный бюстгальтер и высокие плотные трусики.
– Неплохой выбор, только почему черное белье? А как вам вот это? – И Ольга показала на комплект желтоватого цвета. Трусики были тоже высокими и довольно плотными, но с красивой кружевной каймой. В бюстгальтере такое же кружево закрывало половинки круглых чашек.
– Красивый. Но он желтый, я такое не ношу.
– Он не желтый, это цвет шампанского. Можете взять вот этот цвет, бордовый. Кстати, бордо, вишня, зеленый, песочный и шоколадный – ваши цвета, имейте в виду. Берите, я уверена, что эти комплекты вам подойдут.
Я выбрала тот, что цвета шампанского, и пошла переодеваться. И трусы и лифчик сели идеально, я даже засмотрелась в зеркало. А ведь, похоже, я со всеми своими тунисскими приключениями и московской беготней слегка похудела! По крайней мере живот почти плоский и «попины уши» на боках выдаются меньше, чем раньше. Белье очень приятно ощущалось на теле, нигде не кололось и не натирало и в сочетании с моим тунисским загаром выглядело роскошно.
– Готовы? – спросила за занавеской Ольга.
– Да, все нормально.
– Тогда идите к нам, будем сниматься.
Я решительно, как в холодное море вступала, вышла из примерочной и сделала несколько шагов, переходя в примерочную напротив, где ждала съемочная группа. Парень с хвостиком при виде меня крякнул, а оператор в бейсболке срочно занялся камерой.
– Отлично выглядите! – кивнула Ольга. – Я же говорила, что без вашей ужасной одежды вам гораздо лучше. Вадик, начинай с лица, потом медленно грудь, талию, ноги. Лариса, у вас очень женственный тип фигуры, с покатыми плечами, тонкой талией и полными бедрами. Вам нужны вещи, подчеркивающие эту разницу между бедрами и талией. Вам противопоказаны балахоны и зауженные брюки. И юбки-трапеции тоже не ваш стиль. Вадик, закончил? Хорошо, выметайся в торговый зал, готовь площадку. Лариса, теперь вы будете надевать на себя все, что выбрали, в любом сочетании, какое вам понравится, и будете выходить к нам в зал. Вадик будет снимать. Давайте, через десять минут мы вас ждем.
Съемочная группа убралась из примерочной, а я снова застыла перед зеркалом. Юбка-трапеция не мой стиль, говоришь? А вот поглядим!
Я надела блузку цвета «пьяной вишни» – действительно мой цвет – и натянула юбку в клеточку. М-да, кажется, из меня получилась баба на чайник.
– Лариса, вы готовы? – заглянула в примерочную Ольга. – Боже, какой кошмар! Ну, вы сами этого хотели, пошли сниматься.
Ну и пойду, подумаешь! У меня еще целая куча вещей, найду идеальное сочетание!
Вторым номером я нарядилась в двойку из платья и жакета. Получилось строго и стильно. Еще бы нитку жемчуга на шею...
– Отлично! – согласилась Ольга, когда я вышла к камере. – Классическое сочетание, очень подходит к вашей фигуре. Удачный выбор.
Далее пошли все та же «пьяная вишня» и брюки. Сверху я, подумав, надела жакет с запахом. Получилось очень мило.
– Мило, – подтвердила Ольга. – Ничего радикального, но и ничего уродующего. Вполне приемлемый вариант, несколько сдержанный. Но почему бы и нет?
Сочетание полосатого джемперочка с юбкой-годе ей понравилось меньше. По отдельности вещи вроде бы и приятные, но вместе сочетаются плохо. К этой юбке она бы посоветовала такой же верх, что в предыдущей комбинации. А джемперок, возможно, с брюками как-то совпадет. А сюда – нет, не годится.
– Вы похожи на тетку с рынка. – И заключила: – Что там еще осталось?
– Балахон, который вы мне всучили, – напомнила я. – Может быть, не стоит позориться?
– Нет, что вы, у меня большие надежды на этот наряд! – оживилась Ольга. – Только к нему не туфли нужны, а сапоги на каблуке. Давайте что-нибудь подберем!
– Олечка, я не ношу обувь на каблуках.
– А это мы сейчас посмотрим. Как вам эти сапожки? – Она протянула мне нечто замшевое на шпильках.
– Нет, я в них ноги переломаю. Вот. – Я показала на сапожки с невысокими устойчивыми каблучками.
– Да, можно, но только с брюками, – согласилась Ольга. – А вот эти?
«Вот эти» оказались сапогами-чулками из материала, похожего на плотную бархатистую ткань. Каблуки были не очень высокими и не совсем шпильки, и я решила попробовать. На ноги сапоги сели второй кожей и были удобными, как кроссовки.
– Отлично! – обрадовалась ведущая «Образа бабочки». – Примерьте последнее платье с этими сапогами! Я вас жду с камерой!
Ладно, примерю, раз так просишь. Только из уважения к тебе и твоим хлопотам. Все-таки полдня уже на меня потратила и действительно помогла выбрать красивую одежду. Надену я твой балахон, любуйся!
Я расправила подол и застыла у зеркала. Оттуда на меня смотрела незнакомка, стильная, красивая, изящная. Балахон, на вешалке мешок-мешком, на мне распределился, полуприлегающе подчеркивая и плечи, и грудь, и талию. Прильнул к ногам до середины икры, а сапоги на каблуках сделали красотку в зеркале высокой и стильной. Воротник, высокий, мягкий и широкий, открывал шею и ключицы. Рукава длиной в три четверти плотно облегали руки. Это было полноценное платье из мягкого трикотажа, который прильнул к телу, но не обтягивал, а намекал и позволял угадывать: все, что надо, у хозяйки платья в полном порядке. Да, вот что значит хорошее белье и фирменная вещь. Сколько стоит-то? Я поглядела на ценник. Восемнадцать тысяч, однако!
– Лариса, это ваша вещь! – ахнула Ольга, когда я вышла к камере. – Берите, даже не сомневайтесь!
– Беру. Я в сумму-то вписалась?
Оказалось, что не совсем. Чтобы уложиться в «подарочные» пятьдесят тысяч, пришлось оставить в магазине сапоги на низких каблуках, полосатый джемпер и юбку-годе.
– Устали? – спросила Ольга, когда мы вышли из бутика. – Тогда на сегодня все. Жду вас завтра в двенадцать в студии, вот адрес. – Ольга дала мне свою визитку. – Эти вещи я забираю до завтра, они нужны будут для съемки. А вы принесите с собой свой старый гардероб. Будем с ним разбираться, что оставить, а что выкинуть. Назавтра у нас стилист-парикмахер и финальное дефиле. Отпроситься на работе на весь день сможете? Тогда до завтра, приходите в той же одежде и с той же прической, что и сейчас, а то у меня потом передача не смонтируется.
– Хорошо, договорились!
Я была настроена решительно. В конце концов, из меня впервые в жизни женщину делают! И пусть хоть кто-то попробует мне помешать! Мобильник запиликал, и я ответила:
– Слушаю!
– Лариса? Это Эмма Валерьевна. Лариса, ты завтра мне понадобишься. В субботу в моем доме собирается наш театральный коллектив, мы будем читать новую пьесу, и я бы хотела завтра перемыть окна в квартире. Без тебя мне не справиться.
– Эмма Валерьевна, я завтра не смогу, у меня работа...
– Я с Витей договорилась, назавтра он тебя освобождает!
– Эмма Валерьевна, завтра у меня съемка на целый день, я не знаю, когда освобожусь. Давайте послезавтра!
– Послезавтра уже суббота! – Я будто увидела, как мама Пенкина поджимает губы. – Окна нужно мыть завтра.
– Ну хотите, я вам из клининговой компании людей пришлю? – предложила я.
– Терпеть не могу, когда в доме шастают чужие люди. – Голос Эммы Валерьевны скрипел бритвой по оконному стеклу. – Ладно, раз тебе так некогда, придется принимать гостей в неубранной квартире.
Я в недоумении послушала разгневанные гудки в трубке. Что это было? Меня попытались использовать в качестве бесплатной рабочей силы? Вот еще! Некогда мне. Завтра мое превращение в красавицу завершается. Какие тут могут быть окна! Так, надо Пенкину позвонить. На завтра отпроситься.
– Алло, Виктор? Это Лариса. Вить, мне завтра отгул нужен на целый день, я в передаче снимаюсь.
– В какой передаче? – Голос Пенкина был сонным, видимо, я его разбудила.
– «Образ бабочки», Аленка на меня съемочную группу напустила.
– Так ты и завтра ко мне не придешь?
– Приду-приду, только вечером, после съемки! Ладно? Если хочешь, я Аленку попрошу, чтобы она тебя проведала. И Сан Саныч к тебе придет полосы подписывать, ты не будешь скучать. Кстати, совсем забыла, я там статью твою немножко...
– Да, я видел, слегка отредактировала. Сан Саныч сегодня уже приходил с полосами. Нормально получилось, я не против. Ладно, снимайся в своей передаче, разрешаю.
Глава 5
– Штаны эти жуткие долой, черную юбку – на помойку, пиджак туда же!
Ольга Крестовская расправлялась с моим барахлом так самозабвенно, будто мстила ему за что-то. Впрочем, ни черной прямой юбки, ни серого жакета-букле, в которых я обычно ходила на работу, мне было не жаль. А вот штанишки жалковато – льняные, дышат! Правда, я в них слегка похожа на Карлсона, зато удобные!
– Вот эта юбка – еще куда ни шло, – продолжала оценивать мой гардероб ведущая телепередачи, одобрив мою любимую летнюю юбку с подолом «клочьями». – И свитерок неплохой, хотя и Турция.
– Это не Турция, это мама моя связала, – повертела я в руках мамино изделие. Нитки на него очень удачные попались – желто-коричнево-зеленых оттенков, прокрашенные так, что вязка получалась цветными разводами.
– О, ручная работа! Тем более оставляем, практически дизайнерская вещь, – кивнула Ольга в камеру. – А остальное я вам рекомендую выбросить. Или на дачу отвезти. Эти вещи делают из вас тетку, а не женщину. А взамен мы с вами сейчас отправимся выбирать новую одежду, которую вам предоставляет спонсор нашей программы.
Ольга изо всех сил делала вид, что сегодня первый день съемки и нам только предстоит идти выбирать обновы, а я на минуту испытала странное чувство, будто вчерашним событиям только предстоит случиться и я как бы предвижу будущее.
– Стоп, снято, – выглянул из-за камеры оператор Вадик. – Сейчас куда, к визажисту?
– Да, к Юре, он уже ждет.
Стилист Юра, странный персонаж с выбеленными прядями и ужимками любимца публики, был похож на парня весьма модной сегодня ориентации.
– Здравствуй, Оленька, – чмокнул стилист в щечку Крестовскую. – Что ты мне привела на этот раз?
– Знакомься, Лариса. Ларочка, это Юрий Солоницын, один из ведущих московских стилистов.
– Очень приятно, – кивнула я.
В ответ Юра сделал какой-то странный жест, жеманно круговым движением ладони показав на свое рабочее место. Видимо, это означало приглашение занять кресло перед огромным зеркалом.
Я села, сняла заколку с волос и тряхнула головой, чтобы ровнее рассыпались. Стилист и ведущая передачи встали у меня за спиной. Первый задумчиво покусывал маникюр, разглядывая мое отражение, вторая с ожиданием смотрела на мастера. Пауза затянулась.
– Ну, Юрочка, что скажешь? – первой не выдержала Ольга.
– Что скажу? Раз привела, будем работать. По крайней мере есть с чем, не то что твоя прошлая белобрысая дылда с тремя волосинками на темени!
– Но-но, Юрочка, я же просила, клиенток не обсуждаем! Тем более что из твоих рук Анжела выпорхнула настоящей принцессой!
– Но чего мне это стоило! – страдальчески завел очи к потолку стилист.
– Юрочка, на то ты и один из лучших в Москве, – положила руку ему на плечо Ольга. – Готов? Камеру включаем? Работаем!
К нам приблизился оператор с камерой, и Юру словно бы подменили. Вместо по-детски кривлявшегося самовлюбленного стилиста возле меня уже стоял художник, спокойный и собранный.
– Юрий, что вы можете сказать о внешности нашей сегодняшней героини, о Ларисе? – спросила Крестовская.
– У Ларисы очень хорошие природные данные, – начал Юра. – Хорошо выдержаны пропорции лица, может быть, овал излишне округлый. Губы хорошей формы, нос немного коротковат, но это даже придает ее лицу определенный шарм. У Ларисы отличные волосы, может быть, тон несколько темнее, чем требуется.
– Что будете делать с ее внешностью?
– Ничего экстраординарного. Маленькая корректировка лица с помощью косметики плюс небольшая работа с волосами. Лариса, вы готовы? Мы начинаем.
Меня развернули спиной к зеркалу, и я перестала контролировать процесс. На минутку стало страшно – стрижет, а я не вижу! Кто его знает, что он там мне выстрижет! Но тут Вадик направил объектив камеры прямо мне в лицо, и я расслабилась. А какая теперь разница, я все равно уже в это впуталась. Идем до конца. Встрепенулась я только однажды, когда, примерно с полчаса пощелкав ножницами, Юра развел краску в прозрачном блюдце – получилась фиолетовая смесь – и собрался наносить мне это на волосы.
– Ольга, вы же обещали без экстрима!
– Спокойно, дама, цвет природный, – шикнул на меня стилист и продолжил свою работу.
Ладно, дома перекрашусь, если что не так. Юра закрыл мои волосы клеенчатой шапочкой и, попросив откинуться на подголовник, занялся моими бровями. Он почему-то щипал волоски сверху, возле лба.
Я зашипела, что мне больно.
– Дама, а что вы хотели? Так себя запустить, и чтобы все легко было? Брови домиком, как у Бабы Яги, это же просто неприлично!
– Я забыла предупредить, у меня аллергия на дешевую косметику, – вспомнила я.
– Дама, вы вообще понимаете, куда вас привели? – обиделся Юра. – У нас только запатентованные средства. Так. Сидите, не двигайтесь. Закройте глаза, масочку сделаем.
Я закрыла глаза и ощутила на лице прохладную студенистую массу, которую Юра быстрыми движениями размазал по лицу.
– Пять минут не гримасничать и не разговаривать, пока не схватится! Люба, можешь начинать маникюр!
Желе на лице высыхало, пощипывая и холодя кожу. Я почувствовала, как мою правую руку погрузили в теплую ванночку. Интересно, а педикюр они будут делать?
– Лариса, я же просил не гримасничать, – ласково попенял мне мастер, и я поняла, что опять работает камера. А не то сказал бы мне «дама». – Впрочем, наша маска уже подействовала, можно ее удалять.
И он быстрыми движениями начал снимать с моего лица пленку, в которую превратилось высохшее желе.
– Юра, расскажите нам, в чем состоял смысл процедуры? – попросила Ольга.
– Это увлажняющая и регенерирующая маска, содержит водоросли и соли Мертвого моря, приготовлена по оригинальному авторскому рецепту в нашем салоне. Она обладает эффектом лифтинга, поэтому не только питает, увлажняет и освежает кожу, но и работает с контуром лица. Женщинам старше тридцати я всегда рекомендую: прежде чем начинать макияж, освежить лицо подобным образом.
Юра сдернул пленку с моего лба, и я поморщилась – больно, волоски присохли.
– Краска на волосах за это время уже подействовала, смываем. Люба, прервись на время с маникюром.
Девушка послушно оставила в покое мои пальцы, и Юра попросил меня запрокинуть голову и смыл краску. Люба тут же положила в теплую ванночку мою левую руку.
Теперь Юра сушил мои волосы феном, а я по-прежнему не видела, на кого стала похожа. Стилист минут пятнадцать колдовал над моим лицом, пользуясь палитрой из тонального крема, румян, коричневой подводки для глаз и помады из баночки.
– Юра, вы волшебник! – ахнула Ольга, когда Юра, закончив, отошел в сторону.
Вадик направил камеру мне в лицо. Интересно, а мне дадут на себя посмотреть, или только по телевизору увижу, что из меня тут сделали?
– Лариса, мы вас сейчас повернем к зеркалу. Вам не страшно? – интриговала Крестовская.
– Мне так любопытно! Поворачивайте скорее!
Мама дорогая! И это – я?!
Шок был посильнее вчерашнего, когда я обнаружила, что балахонистое платье создано специально для меня. Красотка в зеркале напоминала Ларису Калитину не более, чем солнце лампочку у меня на кухне. Женщину, что отражалась в зеркале, можно было фотографировать на обложку журнала: роскошные волосы с медным отливом, огромные, в пол-лица, глаза и ровная, сияющая кожа на скулах.
– Ну, Лариса, как вам ваше превращение? – В зеркале рядом с красавицей отразилась телеведущая «Образа бабочки».
– Это не я. Мне как будто сделали косметическую операцию.
– Вы, вы, не сомневайтесь! Юра, расскажите нашей героине, как вы добились такого эффекта!
– Лариса – неярко выраженный тип «женщина-осень», – начал объяснять Юра, весьма довольный произведенным эффектом. – И я, чуть добавив медного оттенка волосам, подчеркнул ее тип красоты. Такой цвет волос отлично сочетается с цветом кожи Ларисы. Мне даже почти не понадобилось тонировать, так, слегка оттенил румянами контур лица. Затем мы откорректировали форму бровей, акцентировав глаза. Естественного тона помада подчеркивает хорошую форму рта. Так что никаких операций, просто правильно расставленные акценты на внешности нашей героини.
– Лариса, что скажете?
– Юра, вы волшебник, – только и смогла я выдохнуть.
У меня не было слов. Я мгновенно простила Юре и ужимки, и пренебрежительно-снисходительное «дама». Вот тебе и мастер педикюра! Волшебник! Пигмалион!
Я все еще не могла прийти в себя, а Ольга уже тащила меня в соседнюю студию. Там было сооружено что-то вроде подиума, на стенах красовались зеркала и эмблемы передачи. Понятно, место для финального дефиле.
– Лариса, с прической и лицом все получилось просто здорово, я сама не ожидала такого эффекта, – говорила мне Ольга, видимо, от избытка впечатлений перейдя на ты. – Сейчас снимем твои выходы в обновах, и у нас получится потрясающий выпуск! Значит, так. Все, что мы вчера выбрали, вон за той ширмой, там одеваешься, выходишь на подиум, проходишь вот до этой отметки, возвращаешься. Катя тебе поможет. Катя!
На призыв Крестовской из-за ширмы вышла девушка в джинсах и тонком джемпере и прошла до края подиума.
– Катя, забери Ларису. Покажи ей проходочку и помоги одеться.
– Смотрите, выходите отсюда, идете... – сразу же начала Катя. – Покажите, как будете идти.
Не задав ни одного вопроса, я показала.
– Отлично. Вот здесь повернетесь, посмотрите в камеру, улыбнетесь. Главное, чувствуйте себя раскованной, и тогда все будет хорошо. Пойдемте переодеваться.
Мои вчерашние приобретения были развешаны за ширмой на плечиках уже собранными комплектами: брюки с «винной» блузкой и жакетом с запахом, двойка из платья с пиджачком и трикотажное платье-балахон. Я решила начать с него.
– Нет-нет, – остановила меня Катя. – Ольга просила, чтобы вы начали с брючного комплекта. Вот туфли к нему, ваш размер. И колготки, это для выхода в «двоечке».
Я быстренько переоделась, стараясь не касаться макияжа. И посмотрелась в зеркало. Прическа от манипуляций с одеждой слегка растрепалась, но так стало только лучше. Я уже начала привыкать, что красотка в зеркале – это я. Интересно, как же Юра умудрился так меня подстричь, что волос на голове будто вдвое прибавилось?
Я довольно успешно прогулялась по подиуму. Подумаешь, сложности, пройти, повернуться, улыбнуться! Потом сменила наряд. Кажется, сочетание бежевого с коричневым к моим рыжим волосам подходит гораздо больше, чем «винная» блузка со свекольным жакетом. Так, снова на подиум. Наконец дошла очередь до трикотажного платья. С моей новой внешностью оно совпало идеально. Да, эта красавица с медно-рыжей копной в этом потрясающем уютном трикотаже – я, Лариса Калитина. Прошу любить и жаловать.
– Лариса, поделитесь ощущениями от участия в нашей передаче!
Ольга просто сияла от восторга: похоже, ей не меньше, чем мне, понравилась штучка, которую они тут из меня вылепили.
– Ощущения новые и непривычные. Мне кажется, я только сейчас поняла, какая я на самом деле и чего достойна. У меня как будто крылья за спиной выросли!
– Конечно, выросли! У вас даже походка изменилась! Мы ведь не зря назвали свою программу «Образ бабочки»! – ликовала Ольга. – Имейте в виду, после выхода в эфир передачи у наших участниц начинаются перемены в жизни! Вы готовы к переменам в своей жизни?
– Они у меня уже начались, – улыбнулась я.
Знала бы ты, Оленька, как меня колбасит в последнее время от всяких перемен!
– Стоп, снято! Ну, Лариса, вы даете. Восемнадцатый выпуск снимаю, впервые вижу, чтобы такое превращение случилось, – сказал Вадик. – Вас, кстати, камера любит, из вас могла бы получиться телезвезда не хуже некоторых...
– Вадик, не увлекайся, – оборвала оператора Крестовская. – Ты пока еще не продюсер нашего канала. Лариса, спасибо вам за участие в программе, забирайте ваши вещи, об эфире я вам сообщу.
– Что это с ней? – спросила я у Кати, которая помогала мне за ширмой упаковывать обувь и одежду в два больших фирменных пакета.
– Да звезданулась, у нее это случается. Не любит, когда рядом с ней других женщин хвалят.
– А зачем же тогда передачу взялась делать по превращению теток в бабочек?
– А такая бабочка, как ты, у нее впервые вылупилась. Вот и заревновала. Слушай, а ты раньше уже снималась?
– Нет, впервые попробовала.
– Тогда ты молодец. Совершенно камеры не боишься.
– А чего тут бояться? Я когда в Челябинске презентацию продукта проводила, перед целыми залами выступала – отучилась бояться.
– Презентацию продукта? Ты бренд-менеджером работаешь?
– Нет, я личный помощник главного редактора журнала «Новый фактор».
– Что-то не слышала про такой. Ну, не важно. Могу представить, как охренеет твой шеф, когда ты в понедельник в таком виде на работу явишься! Слушай, а хочешь чаю?
– Хочу. Я вообще съела бы что-нибудь, с одиннадцати утра бегаю.
– Тогда пошли ко мне в редакторскую, у нас там пирожки есть с капустой.
Тут нас прервал звонок мобильника. Я посмотрела на номер. Аленка.
– Лариска, привет! Как все прошло, нормально?
– Более чем. Из меня такая красотка вылупилась, что твоя Крестовская заревновала.
– Не может быть! Краше Ольки, что ли, получилась?
– Не знаю. Но эффект потрясающий, минут десять к своему новому лицу привыкала.
– Лариска, я заинтригована. Ты сейчас где?
– В студии, на Зубовском.
– Сиди там, никуда не уходи. Я за тобой заеду. Красоту нужно являть миру, поэтому мы сегодня идем на презентацию. Готовься к приятному вечеру.
– Какому вечеру? – не поняла я. – Алена, алло!
Но так уже отключилась.
– Приятельница звонила, что-то задумала. Слушай, – обратилась я к Кате, – а не очень будет вызывающе, если я в люди в этом платье пойду? – показала я на свой балахон.
– Нет, конечно! Ты в нем шикарно выглядишь. Я на твоем месте его вообще не снимала бы!
Аленка заехала за мной минут через сорок. Я успела и пару пирожков с чаем слопать и по студии пройтись.
Экскурсию мне устроил осветитель Сергей. Было забавно, и не только потому, что я впервые бродила по «телезакулисью»: на меня странно реагировали мужчины. Как-то замолкали, подбирались, а потом начинали суетиться. Так что когда я, уходя, прошла через охрану и охранник, втянув пузо, засиял улыбкой и предложил заходить к ним почаще, я уже приняла это как должное.
– Ну ни фига себе! – присвистнула Аленка, когда я постучала в окно ее машины. – Я ведь видела, как ты из дверей вышла, но узнала только сейчас! Лариска, ты должна Ольке коньяк поставить. В честь дня рождения.
– Ой, а у нее сегодня день рождения? – огорчилась я, садясь в салон и с непривычки цепляясь каблуками за порожек. – Надо же, не знала, не поздравила!
– Да это у тебя сегодня день рождения! Нет, я видела, что если с тобой поработать, может стоящее получиться, но чтобы такое перевоплощение! Могу представить, как удивится Пенкин.
– Могу представить, как удивится его мама, – вспомнила я. – Она хотела, чтобы я сегодня пришла к ней окна мыть.
– Еще не поздно, – хитро покосилась на меня Аленка. – Хочешь, отвезу?
– Нет уж, у меня сегодня день рождения, сама сказала. Вези меня на свою презентацию. Что презентуют, кстати?
– Увидишь. Это сюрприз.
О том, куда меня везет, Аленка молчала всю дорогу, загадочно улыбаясь. Она, кажется, принарядилась. Понять было трудно, она и так всегда одевается очень ярко. Но сегодня ее голову украшали затейливо подколотые локоны, и помада на губах мерцала новым перламутровым блеском.
– А знаешь, что я вчера сделала? Вместо Пенкина статью написала. И своими тунисскими снимками проиллюстрировала.
– Как это? – взглянула на меня Аленка.
