– Что правда, то правда, – согласилась Инна. – У нас даже мысли не возникло, что он не тот, за кого себя выдаёт. Мы целиком доверяли герцогу, а он фактически поручился за тебя – так с чего бы нам сомневаться в Сиддхе.

– Как раз этого мы и добивались. На этом моя роль заканчивалась, и в тот же день я должна была расстаться с вами и вернуться на Лемос... якобы вернуться на Лемос. Мне было отдано именно такое распоряжение, но я прекрасно понимала, что, покинув Агрис, получу другой приказ. Вернуться домой я не могла, потому что уже засветилась. Рано или поздно (и, скорее, рано) меня бы разоблачили. Поэтому я с самого начала знала, что назад не вернусь, а отправлюсь к какому-нибудь чёрному магу и, в лучшем случае, стану его подмастерьем, а в худшем – превращусь в такой же бездумный инструмент, каким были для Женеса сыновья герцога.

Инна зябко повела плечами.

– И потому, – спросила она, – ты так обрадовалась, когда Сиддх сказал, что берёт тебя с нами?

– Ну, ещё бы! Ведь это значило отсрочку моего приговора. Я надеялась... не знаю, на что я надеялась, но всё это время я надеялась на чудо. И оно, в конце концов, произошло. Благодаря вам. – Сандра прикоснулась пальцем к камню на перстне Бодуэна. – Сейчас я не чувствую своих колдовских способностей, но совсем не сожалею об их утрате... ну, разве что чуть-чуть. Я уже смирилась с этим, давно смирилась. Главное, что я свободна, а с остальным как-нибудь справлюсь. Проживу и без магии.

– Так это навсегда? – спросил я.

Она натянуто улыбнулась и кивнула:

– Увы, навсегда. Без вариантов. О магии мне придётся позабыть. Это, впрочем, не значит, что я буду вынуждена всю жизнь носить перстень. Если... когда мы выпутаемся из этой истории, я обращусь к опытному экзорцисту17, который избавит меня от одержимости, а заодно уничтожит мой колдовской дар.

Я внимательно посмотрел ей в глаза, но вместо ожидаемой боли увидел там лишь тихую грусть. Сандра не лукавила, она действительно смирилась с грядущей утратой своих способностей. Давно смирилась...

– И этого нельзя избежать?

– Нет, Владислав, нельзя. При экзорцизме непременно происходит выхолащивание колдовского дара. А никакого другого способа разорвать связь с Нижним Миром пока не изобрели. – Девушка вздохнула. – И давайте не будем об этом.

– Хорошо, не будем, – поддержала её Инна. – Рассказывай дальше. В чём состояло ваше задание?

– Мы его почти выполнили. Мы завлекли вас вглубь необитаемой области, где вас никто не сможет разыскать, потом Сиддх исчез, причём при таких обстоятельствах, что это заставило вас подозревать не столько несчастный случай, сколько предательство.

– К такому же выводу нас ненавязчиво склонял и твой... лже-отец. В итоге мы подозревали всех, кроме тебя.

– Так и было задумано. Главным образом, вы подозревали в предательстве Сиддха, а сомнения в верности загорян держали вас в дополнительном напряжении.

– Это ещё мягко сказано. Мы просто не находили себе места, мучаясь подозрениями. – Инна быстро взглянула на Штепана. – Вы уж простите, барон, но что было, то было... Как я понимаю, – вновь обратилась она к Сандре, – никакой подмоги нам не посылали? И те семеро якобы пропавших в дороге инквизиторов на самом деле никуда не исчезали. Их совсем не было, ведь так?

– Конечно, не было. Да и сейчас никто не спешит нам на помощь. Через два дня второй отряд тоже должен был «исчезнуть».

– А потом?

– Потом мы ждали бы подмоги из Вечного Города, а вместо неё дождались бы глобального Прорыва. Как раз его подготовкой и занимался Сиддх.

– Здесь, на этой Грани?

– Да, на ней. Мы выбрали её не случайно: в XV-XVII веках здесь, только на другом континенте, находилось логово чёрных магов-отшельников. За время своего пребывания на этой Грани они достаточно сильно «расшатали» её, но из-за отсутствия людей, единственной поживы для нечисти, устраивать здесь Прорыв не имело смысла. Сиддх знал о существовании этой «расшатанной» Грани и предложил использовать её в качестве ловушки для вас. Его план, как я уже говорила, был одобрен. Позавчера вечером, при нашем последнем разговоре, он уверял, что через неделю-полторы, не позже, всё будет готово к началу глобального Прорыва.

Мы с Инной переглянулись.

– Ничего не понимаю, – сказала жена. – Вы же могли просто убить нас. Зачем понадобился Прорыв?

– Чтобы заставить вас сделать то, что вы уже сделали на Агрисе, – ответила Сандра. – Помните, что было с вами после того, как вы остановили Прорыв?

– Ну, мы три дня провалялись без сознания.

– А вдобавок были полностью истощены. Выжаты, как лимон. У вас не оставалось ни капли колдовской силы... Вернее, не оставалось сил прибегнуть к магии. Вы были беспомощны, как слепые котята. Ваш истощённый дар не смог бы защитить вас от инфернального воздействия. Теперь понимаете?

Я уже начал догадываться, и от этих догадок у меня волосы на голове зашевелились, а по позвоночнику словно пробежал целый муравейник. Лицо Инны посерело, её ясно-голубые глаза как-то сразу потускнели, а зрачки расширились от ужаса. Воистину, она была права, когда говорила, что действительность может превзойти наши самые худшие ожидания.

– Мы могли вас убить, – продолжала Сандра. – Мне удавалось насылать на тебя, Инна, крепкий сон, а тебе, Владислав, внушать... известные нам вещи. Но одолеть ваш невероятно мощный дар, подчинить его, было не в наших силах. Прежде его следовало ослабить до предела, истощить. Вот для этого Сиддх и задумал организовать Прорыв.

– Да уж, – кивнул я, чувствуя непреодолимое желание закутаться в что-то тёплое; меня здорово познабливало. – Наше счастье, что после Прорыва на Агрисе поблизости не оказалось коллеги Женеса. Он бы мигом нас оприходовал.

– Вам действительно повезло, – подтвердила Сандра. – Ближайшим к месту событий адептом был именно Сиддх. Он получил приказ немедленно идти на Агрис и постараться подчинить вас, воспользовавшись вашей слабостью. Но к тому времени, когда мы прибыли в Шато-Бокер, вы достаточно окрепли... вы слишком быстро окрепли, и Сиддх уже не мог подавить ваш дар. Убедившись в этом, он предложил взамен старого новый план, более изощрённый.

– Я вижу в нём одно слабое место, – заметила Инна. – На этой Грани нет людей, которых следовало бы защищать. Ничто не мешало нам при первых же признаках Прорыва бежать отсюда по «колодцу».

– Сиддх это предусмотрел. Перед самым Прорывом он планировал устроить провокацию, в результате которой несколько человек из нашего отряда получили бы серьёзные ранения. В том числе и я – предполагалось, что я не буду выдавать себя до самого последнего момента. Под предлогом ранения я заявила бы вам, что не могу открыть вход на Трактовую Равнину, а уводить нас по «колодцу» вы бы побоялись. План Сиддха основывался на том, что вы не стали бы подвергать раненных товарищей смертельному риску в «колодце», если в ваших силах сдержать натиск нечисти и остановить Прорыв. В самом начале вы не должны были знать, что Прорыв глобальный, да и я активно отрицала бы это – дескать откуда ему взяться на дикой, не «расшатанной» Грани. А потом стало бы поздно: когда глобальный Прорыв набирает силу, открывшиеся инфернальные каналы блокируют доступ к «колодцу» по всей Грани. Так что вам волей-неволей пришлось бы останавливать его. Согласны?

Я кивнул. Похоже было, что Сиддх просчитал всё. Без сомнений, это по его указке Сандра неоднократно, как бы между делом, упоминала в наших разговорах о «колодце», исподволь внушая нам мысль о его опасности, особенно для больных и раненных. Её слова упали на благодатную почву – оба путешествия произвели на нас самое неприятное впечатление, и мы с готовностью поверили всему, что она говорила...

– Значит, ты лгала нам о «колодце»? – спросила Инна.

– Нет, я говорила правду. И представь себе: даже не преувеличивала. Он действительно опасен для ослабленного болезнью или ранами организма. Мы с Сиддхом старались не лгать вам без крайней необходимости, иначе быстро запутались бы в своей лжи. За редким исключением, всё, что мы вам рассказывали, было правдой. В том числе и мои догадки насчёт планов Мэтра. Я действительно считаю, что он замыслил сделать вас королём и королевой, и я уверена, что по этой самой причине вас хотели уничтожить.

– А потом было решено, – Инна особо подчеркнула безличную форму, как бы иронизируя, – перетянуть нас на свою сторону.

– Вот именно, – подтвердила Сандра. – Мне думается, что во время Прорыва вы продемонстрировали не только свою огромную силу, но и определённую уязвимость своего колдовского дара... В том смысле, – поспешила она добавить, дабы мы не поняли её превратно, – что ваш дар, по вполне понятным причинам, ещё недостаточно тренирован...

– Говори прямо: совсем нетренирован, – перебила её Инна. – Мы не обидимся. В том, что наш дар ещё уязвим, нет нашей вины... Хотя мы виноваты в другом – что так неосмотрительно покинули Ланс-Оэли и сунулись в большой мир с нетренированным, неокрепшим даром. И в результате нарвались на крупные неприятности.

– Но в конечном итоге всё обошлось, – промолвил молчавший до сих пор Штепан. – А вдобавок вы избавили от дьявольских пут Сандру.

Инна слабо улыбнулась ему:

– Это единственное, что утешает меня в этой истории. Как говорится, нет худа без добра. Но когда я думаю, во что мы с Владиславом могли превратиться... – Так и не договорив, она повернулась к Сандре: – Значит, Сиддх хотел убить тебя, чтобы ты не рассказала нам о его плане?

– По всей видимости, да. Думаю, он подслушивал мой разговор с Владиславом, а когда понял, что я свободна и не собираюсь ничего скрывать от вас, то получил приказ немедленно уничтожить меня, пока я не раскрыла вам все карты.

– А потом он бы и сам погиб, – заметил я. – Это несомненно. Кто бы тогда привёл в исполнение план?

– К предполагаемому началу Прорыва сюда должно прибыть подкрепление, – объяснила Сандра. – Несколько адептов, и среди них тот человек, которого вы знаете, как моего отца.

– И что дальше?

– Не знаю. Но они бы наверняка что-нибудь придумали.

– К тому времени мы, скорее всего, ушли бы по «колодцу».

– А может, и нет. Вероятность того, что вы остались бы здесь и ожидали помощи, довольно велика. Ведь вы не знали бы того, что знаете теперь. В любом случае, игра стоила свеч. Вы слишком ценный приз для... э-э, тёмных сил. У них давно не было слуг-людей с таким огромным могуществом. С древних времён до нас дошло множество легенд о высших магах, одержимых Нижним Миром, но доподлинно нам известно лишь о пятерых.

На минуту воцарилось молчание. Штепан раскурил трубку и немного отодвинулся, чтобы поднявшийся ветерок не относил табачный дым в сторону девушек. Сандра так ожесточённо вертела пуговицу на рукаве своей рубашки, что та вот-вот должна была оторваться. Инна медленно скользила взглядом по окружавшим нас зарослям.

– Ну что ж, ясно, – наконец произнесла она. – Теперь, Сандра, давай вернёмся к нашему путешествию. И особо остановимся на ночёвках. Ты больше ничего не хочешь рассказать?

Девушка смущённо потупилась и покраснела до мочек ушей.

– Поверь, Инна, я не... я бы никогда не пошла на такое свинство по своей воле. Но мне был отдан приказ, и я не могла ему воспротивиться.

– Приказ? – не удержавшись, воскликнул я. – Так ты делала это по приказу?!

„Полегче, дорогой,” – мысленно одёрнула меня жена; чувствовалось, что она рассержена. – „В твоём голосе звучит слишком искреннее негодование. И огорчение...”

Сандра подняла голову и грустно посмотрела на меня.

– Да, Владислав, я делала это по приказу. Впоследствии план Сиддха был дополнен ещё одним пунктом.

– Этим самым?

– Этим самым. Мне было велено соблазнить тебя.

Я с трудом подавил вздох, готовый было вырваться из моей груди. Инна имела все основания сердиться на меня. Я действительно был огорчён услышанным, мне было досадно и обидно до слёз. Признание Сандры, что она занималась со мной любовью только по приказу и вопреки своему желанию, больно ударило по моему самолюбию... А ведь это ещё не всё! Получалось, что в глазах девушки я выступал в роли насильника, пусть и невольного насильника, но тем не менее... Бог мой! Да её, должно быть, тошнит при воспоминании о тех минутах, которые мы провели вместе. Наверное, в глубине души она ненавидит меня за всё, что я сделал с ней...

„Опять поддался своим комплексам?” – едко осведомилась Инна, с необычайной чуткостью уловив очередную перемену в моём настроении. – „Ну-ну, давай! Бичуй себя за преступление, которого не совершал...”

А уже вслух, обращаясь к Сандре, произнесла:

– Я бы не сказала, что ты соблазнила Владислава. Ты совратила его – да, тут я согласна. Ты окрутила, охмурила его – тоже верно. Но ты не соблазнила его. Ты просто воровала его любовь.

Сандра тяжело вздохнула:

– Я пыталась соблазнить его по всем правилам, но у меня ничего не вышло. Если называть вещи своими именами, он попросту отшил меня, а вдобавок прочитал лекцию о том, как следует вести себя порядочной девушке.

Лицо Инны выражало полное недоумение. Я был поражён услышанным не меньше её и с немым вопросом уставился на Сандру.

– Ты не мог этого вспомнить, – сказала она. – Если воспоминания о наших ночных свиданиях я просто блокировала, то это воспоминание, самое первое, было стёрто из твоей памяти.

– Когда это случилось?

– В твоё первое дежурство. Помнишь «адский взгляд»?

– Ещё бы. Такое не забывается.

– А помнишь, как перед этим ты предложил мне стать твоей сестрой?

– По-моему, я только собирался...

– Нет, ты всё-таки предложил. И рассказал мне, как всю свою жизнь мечтал иметь сестру, но твоя мечта не сбылась – ты так и остался единственным ребёнком в семье. Я посочувствовала тебе, сказала, что при других обстоятельствах почла бы за счастье быть твоей сестрой... ну, и пошло-поехало. А ты, что называется, дал мне от ворот поворот. Я никак не рассчитывала на такой решительный отпор и, пожалуй, перестаралась, не сумела вовремя остановиться. Под конец мы даже поссорились, и тогда я получила приказ: заставить тебя забыть о происшедшем. Ты не ожидал от меня такой каверзы, ты был очень расстроен нашей ссорой, поэтому не успел среагировать на мои действия.

– А что с «адским взглядом»? Он был побочным эффектом приказа?

– Нет, приказ не может почуять никто, кроме человека, которому он адресован. «Адский взгляд» был призван отвлечь твоё внимание от провала в памяти. Первые несколько секунд после такой операции таили в себе большую опасность. Ты мог заметить всякие мелкие несоответствия и что-то заподозрить. Я не настолько хорошо владею... владела Искусством, чтобы идеально состыковать «швы» твоих воспоминаний.

– Поэтому, – подхватила Инна, – в дальнейших проделках тебе помогал Сиддх.

– Да, он конструировал чары, а я лишь в нужный момент приводила их в действие. Как ты догадалась?

– Очень просто. Если бы я была на твоём месте и узнала о пунктике Владислава насчёт цвета глаз и волос, то постаралась бы учесть это на будущее. Обязательно – зачем рисковать. И тогда я поняла, что ты оставила всё как есть по одной-единственной причине: в отсутствие Сиддха ты не могла ничего изменить.

Сандра кивнула:

– Перед своим «исчезновением» Сиддх оставил мне запас неактивированных чар на две недели вперёд, а когда я сообщила ему о юношеских фантазиях Владислава, он заявил, что всё это глупости, и он не собирается тратить своё время, переделывая уже готовые заклинания.

– А как насчёт меня? – спросила Инна. – Я подвергалась какому-нибудь воздействию, помимо сонных чар?

– Да, подвергалась. Во-первых, на четвёртую ночь путешествия я крепко усыпила Владислава, а тебя погрузила в глубокий транс. Потом пришёл Сиддх и загипнотизировал меня. Почти полночи я провела в тесном мысленном контакте с тобой, обучаясь вашему языку.

– Я ожидала чего-то подобного. Когда Владислав сказал, что ты говорила с моим акцентом, я поняла – не сразу, конечно, а чуть погодя – что здесь не обошлось без гипнотических штучек. Что ж, ладно, этот вопрос мы прояснили. Но ты сказала: «во-первых». А что во-вторых?

– Во-вторых, Сиддх каждый день ненавязчиво внушал тебе мысль, что ты не должна пересаживаться в мужское седло. Он делал внушение очень мягко, и ты ничего не замечала, поскольку это полностью соответствовало твоим убеждениям, что женщина должна ходить в платье и ездить в дамском седле.

Инна в растерянности посмотрела на Сандру, потом на меня.

– Тогда зачем он внушал, раз я сама так думала?

– Чтобы тебе не взбрело в голову поступиться принципами, – объяснил я, сразу догадавшись, в чём дело. – Чтобы ты, случайно, не поддалась на мои уговоры.

– Совершенно верно, – подтвердила Сандра. – Эта твоя причуда была мне на руку. За день ты так уставала, что вечером едва держалась на ногах, и у вас с Владиславом... – Она запнулась и бросила быстрый взгляд на Штепана. – В общем, ты понимаешь.

– Понимаю, – сказала жена, внимательно разглядывая свои чистые, аккуратно обрезанные, но уже забывшие о маникюре ногти. – Могу представить, как радовался Владислав, когда ты будила его ночью и... Впрочем, об этом мы поговорим как-нибудь позже. Обязательно поговорим – но при других обстоятельствах. А сейчас мы должны решить, что делать дальше. – Инна убрала со лба прядь волос и посмотрела на Сандру. – Перстень тебе снимать нельзя, значит, о Трактовой Равнине можно позабыть. Помощи ждать неоткуда, устанавливать связь между Гранями мы не умеем и даже не представляем, как это делается. Остаётся только «колодец». Перспектива не из приятных, но, к счастью, среди нас нет больных или раненных. Однако есть другая проблема – перстень, который защищает тебя от прямого магического воздействия. А путешествие по «колодцу» как раз и является самым что ни на есть прямым магическим воздействием. Чтобы попасть в «колодец», ты сначала должна снять перстень. Ведь так?

– Да, но это не проблема. В «колодце» время сильно сжимается – примерно полтора дня за минуту в субъективном восприятии. Поэтому перед путешествием меня можно крепко усыпить, а для верности ещё и парализовать. Тогда я не смогу причинить вам вред.

– А себе? Ты же вновь станешь открытой для... внешнего воздействия.

– Ну и что? Мной управляли посредством приказов. Но как я буду выполнять их во сне, к тому же парализованной? А после выхода из «колодца» вы снова наденете мне перстень.

– Однако, – заметил я, – ты можешь получить внушение на будущее. Например, снять перстень, когда рядом никого из нас не будет. Или покончить с собой при первой же возможности. Или ещё что-нибудь в этом роде.

Сандра вздрогнула и побледнела.

– Ну, не знаю... – Она помолчала, глядя в пространство перед собой, затем, глубоко вдохнув, твёрдо произнесла: – Тем не менее, нам придётся рискнуть. Оставаться здесь нельзя, даже задерживаться на день-другой было бы опасно. Сиддх не говорил, когда точно прибудут его соратники, возможно, они уже на подходе. И в любом случае, ничего умнее мы не придумаем. Мы можем покинуть эту Грань только одним путём – по «колодцу».

– Боюсь, что так, – согласилась с ней Инна. – И куда ты предлагаешь направиться?

– А разве у нас есть большой выбор? Только в трёх населённых мирах вы провели достаточно времени, чтобы ваш дар зафиксировал в себе их пространственные характеристики. Это Ланс-Оэли, Агрис и Основа. Последняя отпадает – до неё слишком далеко. Мы находимся с противоположной стороны Кристалла, но не на одной оси симметрии с ней. Я специально не считала, но уверена, что по «колодцу» туда добираться не меньше двух лет. Даже с учётом сокращения времени нам такого длительного путешествия не выдержать.

– А жаль, – сказал я. – Прыжок на Землю был бы идеальным выходом из ситуации. Там бы мы быстро разыскали инквизиторов и... Стоп, идея! До Ланс-Оэли очень далеко?

– По сравнению с Основой, рукой подать. Порядка полутора месяцев пути. Для нас это будет минут тридцать. Кстати, до Агриса примерно столько же, может, чуть меньше. Точно сосчитать время путешествия по «колодцу» нельзя, всегда остаётся некоторая неопределённость – и чем дальше до места назначения, тем она больше. Это закон природы.

– Знаем, – кивнула Инна. – И если я не ошибаюсь, Владислав предложит нам отправиться на Ланс-Оэли, а по прибытии туда немедленно совершить пересадку на другой «экспресс» и по оси симметрии помчаться прямо на Землю. В итоге мы потратим не два года, а всего лишь два месяца.

– Правильно, – сказал я. – Ты верно угадала. Нам нельзя долго задерживаться на Ланс-Оэли, иначе туда нагрянут новые женесы и сиддхи во главе полчищ нечисти...

– О нечисти можешь не беспокоиться, – перебила меня Сандра. – Контр-Основа защищена от Прорывов и не связана трактовыми путями с другими Гранями, а по изменчивой Равнине адские существа идти не могут.

– Зато чёрные маги могут. С полчищами нечисти или без оных, они способны натворить много бед... Только бы они не явились на Ланс-Оэли раньше нас.

– А это вполне возможно, – заметила Инна. – Если те соратники Сиддха немедленно двинутся на Ланс-Оэли, то они прибудут туда гораздо раньше.

Я вздохнул и развёл руками:

– Ничего не поделаешь, придётся рискнуть. Сандра совершенно права: большого выбора у нас нет. Отправляться на Агрис ещё опаснее – его населяют миллионы людей, тогда как население Ланс-Оэли вряд ли превышает пятьдесят тысяч. Будем надеяться, что для Нижнего Мира наш выбор не столь очевиден. Если бы можно было заранее вычислить наш маршрут, то Женесу не пришлось бы гоняться за нами по всему Бокерскому княжеству, он бы устроил нам тёплую встречу ещё при выходе из «колодца». – Затем я обратился к Штепану: – Вас и ваших людей, барон, мы можем переправить на родину. Правда, не прямиком в Загорье – там мы не были и не знаем никаких местных ориентиров, – а в окрестности Шато-Бокер. Наше предложение поступить на службу остаётся в силе, но давайте отложим рассмотрение этого вопроса до лучших времён.

Штепан поджал губы и отрицательно покачал головой.

– Монсеньор, мадам, – произнёс он официально. – Если вы принимаете меня на службу, то я готов прямо сейчас приступить к исполнению своих обязанностей и следовать за нами, куда бы вы ни направились. Только на таких условиях я согласен служить вам. Капитан гвардии, которого при первых же признаках опасности отправляют в отпуск, это не капитан, а шут гороховый. Я не хочу быть шутом гороховым.

– А как насчёт ваших людей?

– Уверен, что они разделяют моё мнение.

– Даже Борислав?

– Ну, он, конечно, скучает за женой и дочерью, но вряд ли согласится на ваше предложение. В конце концов, не будем же мы вечно странствовать. Рано или поздно всё утрясётся, вы где-нибудь осядете, и тогда Борислав переселит свою семью поближе к месту службы.

– Тем не менее, барон, – отозвалась Инна, – вам следует переговорить и с Бориславом, и со всеми остальными. Расскажите им всё, что считаете нужным, и пусть они сами решат, как поступить. Добро?

– Да, разумеется, – ответил Штепан, поднимаясь с травы. – Если вы не возражаете, я сделаю это прямо сейчас.

– Мы даже настаиваем, – сказал я.

После ухода Штепана мы долго молчали. Инна задумчиво смотрела на Сандру, а та сидела потупившись, лишь время от времени бросая на нас виноватые взгляды. Что до меня, то в моей голове царила полная неразбериха, я думал обрывками то об одном, то о другом – и о предстоящем путешествии по «колодцу», и о бедах Сандры, и о Сиддхе, и о своих родителях, и о том, продолжает ли Ференц Карой искать нас, и о загадочном и зловещем «ком-то», кто сначала хотел просто уничтожить нас, а потом возымел желание сделать нас своими слугами и едва не преуспел в этом деле... Даже после Прорыва, когда мы с женой остановили вторжение на Агрис тварей, которым неоткуда было больше появиться, кроме как из ада, я продолжал усиленно убеждать себя, что никакого дьявола на свете не существует, но чем дальше, тем менее убедительными становились мои аргументы на этот счёт. Я по-доброму завидовал Инне, которая с детства твёрдо знала, что на свете есть Бог и дьявол, и теперь ей было гораздо легче смириться с тем, что дьявол не только существует, но и действует...

– Но ведь это неправда, – наконец заговорила Инна, по-прежнему не сводя глаз с Сандры. – Ты нам солгала.

Девушка робко подняла взгляд, посмотрела на неё, потом на меня, и снова потупилась.

– Я не лгала, – тихо произнесла она. – Я просто...

– Просто ты схитрила, – докончила за неё Инна. – Прямо не солгавши, всё же обманула Владислава. Ради меня, надо полагать. Я ценю это, но не принимаю твоей жертвы.

– О чём вы говорите? – озадаченно спросил я.

– Пусть Сандра скажет, – ответила жена и поднялась. – А я пока отойду. Не хочу ещё раз услышать эти слова.

Инна повернулась к нам спиной и зашагала к лагерю, а я лишь растерянно смотрел ей вслед, пока она не скрылась за зарослями кустарника. Вскоре она пересекла границу внутреннего купола, и мы услышали громкие причитания Леопольда, который требовал немедленно объяснить, что происходит. Инна что-то отвечала ему, но её слов я не разобрал.

– Итак, – повернулся я к Сандре, – Инна говорит, что ты схитрила. Когда и в чём?

Она пододвинулась ко мне ближе и взяла меня за руку. Её большие карие глаза смотрели на меня с печальной нежностью.

– Я обманула тебя, Владик, – ласкательное «Владик» в её устах опять кольнуло моё сердце. – Я дала понять, что занималась с тобой любовью против своей воли, по приказу, но это неправда. Я... я действительно люблю тебя. Я полюбила тебя в тот самый момент, когда впервые увидела. И тот приказ... я охотно исполняла его. Сама я, конечно, не решилась бы на это, я любила бы тебя издали, но я не жалею о том, что произошло... не могу жалеть. Это были прекрасные мгновения... Поверь, мне очень стыдно перед тобой и Инной, вы такая замечательная пара, и я не хочу портить ваши отношения... но сердцу не прикажешь. Я люблю тебя, и буду любить всегда.

Сандра быстро поднесла мою руку к своим губам и поцеловала её. Прежде чем я успел опомниться, она вскочила на ноги и, всхлипывая на ходу, побежала в противоположную от лагеря сторону.

Понадеявшись, что ей хватит здравомыслия не покидать пределы внешнего купола, я не стал догонять её, а рухнул навзничь на траву и устремил свой хмурый взгляд в ясное, безоблачное небо. Думать мне не хотелось, думать было больно, поэтому я просто лежал без единой мысли в голове и бездумно таращился в пустоту перед собой.

В таком расположении духа и застала меня Инна, вернувшись через несколько минут. Она опустилась рядом со мной на корточки и после недолгого молчания произнесла:

– Как видишь, Сандра всё-таки исполнила волю повелителя. Так или иначе, но она соблазнила тебя.

Я со вздохом поднялся и сел, уткнувшись лицом в колени.

– Ах, Инночка! Что мне делать?

– Это тебе решать. Только тебе.

– Но ты обещала помочь мне.

– Да, обещала. И помогу. Я приму любое твоё решение и в меру своих сил поддержу тебя... если попросишь, конечно. Однако решать за тебя я не стану. Я могу любить тебя, могу страдать вместе с тобой, могу разделить твою боль. Но не проси делать за тебя выбор.

Я несмело обнял её.

– Я люблю тебя, родная. Ты очень нужна мне. Я хочу, чтобы ты всегда была со мной.

– Я тоже люблю тебя. И тоже хочу быть с тобой. Я не стану торопить тебя с решением, но... – Инна крепче прижалась ко мне и положила голову на моё плечо. – Но это не значит, что до тех пор между нами ничего не будет. Я была бы круглой дурой, если бы выдвинула такое условие; тем самым я бы толкнула тебя в объятия Сандры. – Она подняла ко мне лицо. – Владик, мы уже два дня не занимались любовью. Сандра была последней, кого ты ласкал. Я не могу так этого оставить.

Я нежно поцеловал её.

– Хочешь исправить положение?

– Да.

– Где? Когда?

– Здесь. Сейчас. Немедленно.

Я быстро огляделся по сторонам. Местечко вроде бы укромное, и если мы не будем слишком громко вскрикивать, то в лагере нас не услышат. Тем не менее...

– А если нас будут искать?

– Не будут. Когда я уходила, Штепан лишь только собрал своих людей для разговора. Раньше чем через полчаса они не закончат. А Сандра... Да ну её к чёрту! Пусть только попробует нам помешать.

Инна отстранилась от меня, встала в полный рост, и распустив на талии поясок, второпях принялась стягивать с себя платье. Глаза её лихорадочно блестели, а на щеках пылал яркий румянец. Я, хоть и был ошарашен таким рвением с её стороны, всё же не растерялся и тотчас бросился помогать ей. Как всегда в таких случаях, мой мозг разом отключил все мысли, не имевшие прямого отношения к тому, чем я в данный момент был занят. Я получил временную передышку от всех своих проблем и постарался сполна насладиться отпущенными мне минутами беззаботного счастья. Инна, не меньше моего нуждавшаяся в такой передышке, была необычайно страстной, и эта её страстность, в соединении с глубокой нежностью, заставила меня окончательно позабыть, на каком свете я нахожусь...

Потом мы лежали в густой и мягкой папоротниковой траве, не в силах разомкнуть объятий. Мы уже пресытились ласками, но всё равно продолжали гладить друг друга и нежно целоваться. Мы как могли оттягивали тот момент, когда нам вновь придётся посмотреть в глаза суровой действительности. А пока что мы смотрели в глаза друг друга и ласково улыбались. Мои губы раз за разом легонько прикасались к губам Инны, а рука лениво поглаживала её упругое бедро.

– Владик, – наконец заговорила она, положив ладошку мне на щеку. – Я должна тебе кое-что рассказать.

– Да?

В глазах жены отразилось сомнение, но после недолгих колебаний она продолжила:

– Твоя мама просила ничего не говорить, пока они с отцом сами не решат признаться тебе, но я больше не могу молчать. Тем более, что после нашего исчезновения это перестало быть тайной. Теперь об этом знают все, кроме тебя. Даже Сандра знает – сегодня с утра она мне в этом призналась.