Грани (№1) - Все грани мира

– А как это делается?

– Неужели ты не знаешь заклинания?

– Какого?

– Которое превращает лошадей в котов.

– Нет, не знаю.

– А Инна?

Мысленно я обратился к Инне и получил отрицательный ответ.

– Нет, котик. Инна тоже не знает.

Леопольд забеспокоился:

– Что же делать? Мне надоело быть конём. И Лауре надоело. Мы хотим снова стать котами. – В его голосе проступили плаксивые нотки. – Зачем же вы превратили нас в лошадей, если не знали возвратного заклинания?

– Мы не знаем ни прямого, ни возвратного, – немного раздражённо ответил я; плаксивый тон Леопольда, вкупе с лошадиным акцентом, начинал действовать мне на нервы. – У нас это получилось нечаянно.

– Всё равно вы виноваты, – не унимался он. – Я не хочу на всю жизнь оставаться конём. Я хочу превратиться в кота.

– Ну, и превращайся, чтоб тебя... Ой-й!

В ту же секунду конь подо мной исчез. На мгновение я повис в воздухе, а затем шлёпнулся на землю. Мой стон слился с пронзительным мяуканьем Леопольда.

– Отпусти хвост, придурок!

Кряхтя, я встал на ноги. Освободив свой хвост, Леопольд-кот отскочил на несколько шагов и уставился на меня укоризненным взглядом.

– А ещё говорил, что не знаешь!

– Но я действительно не знаю, – растерянно произнёс я.

Леопольд недоуменно промурлыкал:

– И правда, никакого заклинания ты не говорил. Странно!

Тем временем Инна торопливо спешилась и подбежала ко мне.

– Ты не очень ушибся?

– Кажется, не очень... То бишь, совсем не ушибся. – Я сделал несколько простейших гимнастических упражнений, ничего у меня не болело. – О’кей, Инна. Со мной всё в порядке.

– А Лаура? – отозвался Леопольд.

– Лаура? – переспросил я, не сразу сообразив, что от меня требуется. – Ага... попробую. – И мысленно приказал ей: – „Стань кошкой!”

Я бы, наверное, удивился, если бы после этого Лаура осталась лошадью. Но чуда не произошло – она покорно превратилась в кошку.

„Вот это да!” – удивился я. – „Ты заметила, Инна? Сёдла исчезли!”

„Да что ты говоришь?!” – На меня нахлынула тёплая волна её веселья; смеялась она добродушным, «розовым» смехом. – „Сёдла исчезли! Какое чудо! То, что коты превращаются в лошадей и наоборот, это тебя не удивляет, а вот исчезновение сёдел...” – Она не выдержала и рассмеялась вслух.

Я тоже захохотал:

– Право же!.. На этих чёртовых Гранях теряешь ощущение реальности.

– Вернее, – сквозь смех уточнила Инна, – сглаживается граница между естественным и сверхъестественным.

К действительности нас вернуло радостное мяуканье Леопольда и не мнение радостный крик Шако, стремглав мчавшегося нам навстречу... Нет, ошибочка – навстречу Леопольду.

– Ты жив, Шако? – восклицал на бегу кот. – Ты не умер?

– Конечно, жив! – Парень подхватил его на руки. – А с тобой что было, где ты пропадал?

– Но Мэтр сказал мне, что ты умер. Получается, он соврал? А я так горевал за тобой.

– Да жив я, жив. Вот, убедись! – Шако подбросил кота над головой и ловко поймал его. – А ну, рассказывай, где ты был, бродяга этакий!

– Всё, – тихо сказала Инна. – Это завершающий штрих к картине.

– К какой картине? – спросил я. – О чём ты толкуешь?

– О том, что случилось с Леопольдом. Прежде чем выпустить Леопольда на улицы Киева (только не спрашивай зачем – сама не знаю, что и думать), Мэтр заменил его память на фальшивую. Всё, что Леопольд рассказал нам о себе – от его жизни на мифической киевской квартире Мэтра до перестрелки в ресторане, – всё это выдумки, ничего этого не было. По каким-то причинам (не спрашивай по каким, я понятия не имею) Мэтр считал целесообразным, чтобы будущие владельцы Кэр-Магни, которых должен был выбрать кот, до определённого времени не знали о существовании своего наследства – а именно до тех пор, пока не попадут сюда. Очевидно, в подсознание Леопольда была заложена соответствующая программа для осуществления телепортации. Теперь необходимость в фальшивых воспоминаниях отпала, и коту была возвращена настоящая память. Поэтому, кстати, я перебила тебя, когда ты собирался напомнить Леопольду его рассказ о смерти Мэтра. Скорее всего, он и дальше стоял бы на своём; но лучше не рисковать, взывая к его ложным воспоминаниям.

– Угу...

– И ещё одно. Порой меня озадачивало «радиотелевизионное» произношение Леопольда. Теперь и этому есть объяснение. Чтобы излишне не утруждать себя, Мэтр просто «записал» в память кота серию (и, наверное, довольно большую) теле– и радиопрограмм. Кроме знания языка, это давало ему минимум необходимой информации о мире, где он оказался.

– А о каком завершающем штрихе ты говорила?

– Необыкновенная привязанность, даже любовь, которую Леопольд якобы испытывал к Мэтру. На самом же деле он любил... и любит мальчика. – Инна бросила беглый взгляд на Шако, который увлечённо расспрашивал кота о его житье-бытье на чужбине. – Любовь, это чувство не только сознательное, но и подсознательное, и Мэтр, изменяя память Леопольда, должен был это учесть, чтобы избежать возникновению у кота внутреннего конфликта сознательных, фальшивых, воспоминаний и подсознательной, настоящей, памяти. Он убедил Леопольда, что Шако умер, а потом направил на себя его любовь и грусть о потере дорогого существа.

– То есть, заставил кота полюбить себя?

– Да нет же! – поморщилась Инна. – Неужели я так плохо объясняю? Леопольд всегда любил Шако и никогда не любил своего хозяина – а тот не рискнул трогать его чувства. Просто в фальшивых воспоминаниях кота образ Мэтра был изменён до такой степени, что стал, по сути, психоэмоциональным9 двойником Шако.

– Значит, Мэтр, о котором рассказывал нам Леопольд, был фактически не Мэтр, а будто бы загримированный под Мэтра Шако?

– Грубо говоря, да, – ответила Инна. – В частности поэтому нам обоим сразу понравился Шако. Мы знали его и раньше – через Леопольда.

– Ну что ж, – сказал я. – С котом мы разобрались. Но остаётся ещё масса невыясненных вопросов.

– И один из них, – добавила Инна, – звучит так: кому и зачем мы понадобились?

В ответ я беспомощно пожал плечами и тяжело вздохнул. Прошло совсем немного времени с той минуты, когда к нам заявились гости из спецслужб, но последствия их визита не заставили себя долго ждать. Наша жизнь круто и бесповоротно изменилась...

8

Весь следующий день, с утра до вечера, мы провели в библиотеке Кэр-Магни.

Это было просторное помещение, предназначенное как для хранения книг, так и для работы с ними. Вдоль трёх глухих стен библиотеки стояли высокие, почти до самого потолка, стеллажи, уставленные томами в тиснёных золотом кожаных переплётах. Подавляющее большинство книг составляли монографии, учебники и справочники по магическим наукам; на каждой из них стоял гриф «Одобрено Инквизицией». Нас уже нисколько не удивляло, что мы прекрасно понимаем латынь; после всех происшедших с нами чудес мы восприняли это, как должное.

Правда, поначалу нас несколько смущало непривычное сочетание современного полиграфического оформления книг с их средневековой латынью и такими многообещающими названиями, как, например, «Полный перечень свойств Соломоновой печати» (двухтомник), «Магофизиология василисков обыкновенных», «Демоны Максвелла, или 73 способа уменьшения энтропии замкнутых и квазизамкнутых систем» (справочник) и т. д. Некоторые книги, судя по названиям – явно философского содержания, были помечены грифом «Только для инквизиторов», и какие-то особые чары не позволяли нам их открыть. Мы были заинтригованы.

После нескольких часов блужданий по библиотеке мы, наконец, выбрали себе книги: Инна, как человек практичный, взяла учебник «Основы элементарной магии», а я, тяготеющий к глобальным проблемам, облюбовал монографию Мишеля дю Барри «Общая структура Мирового Кристалла».

Посему мы устроились в мягких креслах возле широких окон и вступили на тернистый путь познания волшебного (в прямом понимании этого слова) мира магии. Книга Мишеля дю Барри на редкость удачно соединяла в себе основательность серьёзной научной работы с оживлённой манерой изложения и читалась с неослабевающим интересом, как захватывающий приключенческий роман. Время от времени я делился с Инной полученной информацией; она же большей частью отмалчивалась, целиком поглощённая изучением «Основ магии».

Ну, что вам сказать о Мировом Кристалле – или, в дословном переводе с латыни, Мировом Многограннике?.. В общих чертах, та примитивная аналогия с кристаллом, которую вы услышали из уст Шако, соответствует «приземлённому» уровню моего повествования, поэтому, не углубляясь в детали, я ограничусь лишь несколькими существенными уточнениями, рассчитанными на более придирчивого читателя.

1) Мировой Кристалл – это счётное (но бесконечное) множество замкнутых многообразий в Мировом Континууме (Бесконечной Вселенной), свойства которого, как указано в монографии, «ещё малоизучены и вряд ли будет изучены в обозримом будущем».

2) Некоторые пространственные характеристики Мирового Кристалла вызывают определённые ассоциации (и только ассоциации) со стереометрическим многогранником. Отсюда и термины – Грани, Рёбра, Основа.

3) Основа (малая вселенная, одна из планет которой – Земля) вполне оправдывает своё название. Она сплачивает Кристалл, и только благодаря ей он остаётся единым целым. Особый статус Основы обуславливает её инертность, стабильность и слабую изменчивость по сравнению с остальными Гранями.

4) Кристалл разделяет Бесконечную Вселенную на два замкнутых Континуума – Внутренний и Внешний, иначе – Нижний Мир и Вышний Мир... И хотя я был готов ко всему, следующее открытие потрясло меня до глубины души.

– Инна! – позвал я.

– Да?

– Оказывается, птолемеевский геоцентризм имел под собой довольно твёрдую почву.

– Ну?

– Вот посмотри: любой вектор, направленный из Внутреннего Континуума во Внешний пересекает Основу или какую-то Грань...

– Разумеется!

– Но это ещё не всё. Он непременно пересечёт её там, где в данный момент находится центр массы Земли или её аналога на Гранях.

– Так, так, так, – заинтересовалась Инна. – Этот вектор будто выходит из-под земли.

– То-то и оно. В словах Шако о том, что внутри Мирового Кристалла находится ад – подземное царство, похоже, есть зерно истины.

– Гм... Очень похоже...

На этом мы прервали обсуждение, и я продолжил знакомство с монографией. В завершение приведу ещё один факт, который, безусловно, заинтересует читателя.

5) Каждая Грань – изначально замкнутый мир. Существует, однако, способ пространственного сообщения прилегающих Граней (за исключением Основы) через области их соприкосновения (Рёбра) без нарушения целостности структуры Кристалла – трактовые пути. По уже проложенному тракту с Грани на Грань может пройти любой человек, вне зависимости от его способностей к магии. А те из людей, кому посчастливилось родиться с сильным колдовским даром, после соответствующего обучения могут обходиться и без трактовых путей – всего в книге было перечислено семнадцать способов перемещения материальных объектов между Гранями, самым простейшим из которых был так называемый «колодец»...

Тут я временно отложил в сторону «Общую структуру» и принялся листать многотомное «Методическое руководство по организации учебного процесса в школах командорств Инквизиции». В предлагаемой программе «колодец» вовсе не упоминался, а первые практические занятия по самостоятельному пересечению Граней значились там лишь на пятом году обучения. Даже принимая во внимание то обстоятельство, что мы с Инной не дети, а взрослые люди, всё равно получалось, что нам потребуется как минимум год, прежде чем мы в достаточной мере разовьём свои способности и сумеем путешествовать по Граням. А может, и не год, может, гораздо больше. Ведь не исключено, что магия – так же, как музыка, рисование или иностранные языки, – легче даётся детям, чем взрослым...

– Если на Ланс-Оэли действительно нет трактовых путей, – сказала ближе к вечеру Инна, – то плохи наши дела. Книги книгами, но я по-прежнему считаю, что нам рискованно обучаться без контроля со стороны опытного специалиста. Но как нам его найти?

– А межпространственная связь? – спросил я.

– Ну-ну! – фыркнула Инна. – И как ты это представляешь? – Она бросила мне на колени «Пособие по магическим телекоммуникациям», которое перед этим просматривала. – Сначала почитай, что пишут знающие люди, а потом уже решай, стоит ли говорить заведомые глупости. Установление связи между людьми на разных Гранях весьма сложная процедура даже для опытных колдунов. Вдобавок нужно лично знать человека, которого ты вызываешь, а также знать, на какой Грани он в данный момент находится.

– А разве ты не знакома с регентом?

– Знакома, – ответила она. – Но я не знаю его ментальных характеристик. А именно это я подразумевала под выражением «лично знать человека».

– Гм... Тогда можно попробовать посылать вызовы наугад. Глядишь, на кого-нибудь попадём.

Инна покачала головой:

– Вероятность успеха таких, с позволения сказать, поисков ещё меньше вероятности того, что генератор случайных чисел выдаст зашифрованный текст Библии. Ты же сам это понимаешь.

Я это прекрасно понимал, а спрашивал лишь в слабой надежде, что Инне придёт в голову какой-нибудь оригинальный выход...

9

Уже к вечеру я знал достаточно, чтобы воспользоваться обобщённым атласом звёздного неба и специально расчётными таблицами для определения координат нашей Грани. В «Реестре населённых миров» Грань Ланс-Оэли отсутствовала, но было не исключено, что она фигурирует там под другим названием или же просто обозначена комбинацией латинских букв и арабских цифр, что было характерно для многих малонаселённых Граней.

Наступила ночь. Мы с Инной поднялись на верхнюю террасу дома. В чистом безоблачном небе ясно сияли звёзды, сплетаясь в знакомые с детства родные земные созвездия... зимние созвездия!

Где-то с минуту я молча рассматривал небо, потом сказал:

– Боюсь, Инна, вычисления излишни.

– Что ты имеешь ввиду? – удивилась она. – Объясни.

– Который сейчас час? – спросил я.

Инна посмотрела на часы, показывающие астрономическое время на нашей долготе.

– Около одиннадцати. Точнее, 22:48. А что?

– А то! – ответил я и перешёл на мысленную речь: – „Вот вариант обобщённого атласа неба для Земли,” – (образ шара с осью и сияющими на ней точками, обозначающими звёзды), – „вот видимый нам участок,” – (я обвёл её красным контуром).

Инна окинула быстрым взглядом небо над нами.

„Гм... Похоже.”

„Не похоже, а полностью совпадает. Присмотрись внимательнее.”

„Точно, чёрт возьми! Но мы же не на Земле...”

„Конечно, нет. В этот момент звёздное небо Земли на нашей широте и на той долготе, которая соответствует нашему астрономическому времени, имеет такой вид...” – (оставив на месте красный контур, я повернул шар с изображением звёзд на 180 градусов вокруг оси.) – „А это значит...”

„Что мы на Контр-Основе,” – сообразила Инна.

– Верно! – подтвердил я вслух. – На Грани, которая вместе с Землёй находится на Главной оси симметрии Кристалла...

Почти бегом мы вернулись в библиотеку, взяли соответствующий том «Реестра» и нашли там короткую статью о Контр-Основе, подтвердившую мои наихудшие опасения. Декретом Инквизиции от 678 года было запрещено прокладывать трактовые пути на Контр-Основу, все уже существующие на ней тракты были уничтожены, а её жители переселены на другие Грани. Столь решительные меры мотивировались тем, что нарушение первичной непроницаемости Рёбер Контр-Основы отрицательно сказывается на устойчивости Мирового Кристалла. Правда, отмечалось в той же статье, современная наука доказала всю безосновательность подобных утверждений, однако формально вышеупомянутый декрет до сих пор не отменён.

– Наверное, Мэтр любил анаграммы, – после тягостной паузы заметил я.

– А именно?

– Именно то, что я сказал. Мы тугодумы, Инночка. «Мир» в коруальском языке обозначается словами «monde» и «lans», последнее – в значении «край», «страна», «земля»; а также суффиксами «-onel», «-anel». Ланс-Оэли, страна Оэли, кажется какой-то абракадаброй, но... – мысленно я переставил буквы в слове «Lans-Oeli» так, чтобы образовалось «isolanel». – Получается «изоланел», то есть изолированный, замкнутый мир.

– Стало быть, – мрачно подытожила Инна, – мы пленники этого мира. А я всё надеялась, что где-то на Ланс-Оэли есть хоть один трактовый путь. Теперь, вижу, нам и вправду придётся заниматься самостоятельно. Похоже, мы застряли здесь надолго. Единственная надежда, что в скором времени в нашу глушь забредёт какой-нибудь инквизитор.

Я сокрушённо вздохнул:

– Бедные родители – они с ума сойдут, разыскивая нас.

Инна тоже вздохнула:

– А что мы можем сделать? Мы же совершенно беспомощны...

Глава 3

АГРИС

1

Уже через два с половиной месяца после нашего появления на Ланс-Оэли мы с Инной ехали по широкой дороге под небом Грани Агрис. Кроме запаса продуктов, смены одежды и чистого белья, в больших кожаных сумках на крупах наших лошадей, Леопольда и Лауры, было также несколько книг из библиотеки Кэр-Магни, в частности справочник «Основные трактовые пути по состоянию на 1 января 1999 года».

К поискам ускоренного выхода из замкнутого мира Контр-Основы нас подвигло несколько обстоятельств, и далеко не последним из них было элементарное любопытство. Среди множества научных монографий, учебников и справочников мы не нашли ни одной (за исключением предельно лаконичного «Реестра») книги на социальную тематику – по истории, экономике и политическому устройству мира Граней. Нам приходилось довольствоваться художественными книгами, которых в библиотеке насчитывалось свыше двухсот томов; однако получаемые из этого источника сведения были неполными, не очень достоверными, а зачастую противоречивыми. Чем дальше, тем больше мы запутывались, и уже не знали, чему из сказанного верить, а чему – нет. В условиях Граней привычная земная логика то и дело отказывалась срабатывать.

Во-вторых, нам не давали покоя мысли о родителях. Вне всяких сомнений, они давно обнаружили, что мы где-то пропали, и, конечно же, очень переживают за нас.

Третьей причиной были наши опасения за свою жизнь и здоровье. После того, как мы оказались на Ланс-Оэли, у нас началось лавинообразное пробуждение колдовских способностей. Мы не вполне контролировали их, и это могло плохо кончиться.

Так, однажды я, углублённый в собственные мысли, не заметил, что дверь закрыта, и прошёл сквозь неё. Собственно, в этом и состояла хитрость – убедить себя, что никакого препятствия нет. Но тогда это случилось со мной впервые, я запаниковал и едва не застрял в двери. К счастью, всё обошлось испугом и испорченным халатом, который намертво сросся с древесиной. А ведь могло быть гораздо хуже.

Потом Инна попробовала разжечь в камине огонь методом пирокинеза10, но посланный ею воспламеняющий импульс оказался слишком сильным и частично срикошетил от чугунной решётки. Сгусток энергии едва не задел Инну, пролетел лишь в нескольких сантиметрах правее и попал в увешанную гобеленами стену. Благо, в тот момент я был рядом, и совместными усилиями нам удалось погасить огонь, до того как он перекинулся на соседние комнаты.

Я мог бы привести ещё много подобных примеров, но думаю, и этих двух достаточно, чтобы убедится, что наши опасения за свою жизнь и здоровье были небезосновательными.

Кроме того, мы боялись, что в результате наших неумелых опытов могут пострадать посторонние – и это беспокоило нас больше всего. Как бы то ни было, мы обладали кое-какой магической защитой: например, Инна была уверена, что срикошетивший сгусток энергии летел ей прямо в лицо, однако в последний момент ей удалось отклонить его в сторону. Но что было бы, если бы в это самое время за её спиной стояла Суальда?.. А если бы в тот раз я прошёл не сквозь дверь, а сквозь Шако, и оставил в его теле часть своего халата?.. И что, если в будущем, оперируя силами более высокого порядка, мы по неосторожности вызовем какого-нибудь демона преисподней?..

– Так дело не пойдёт, – наконец не выдержала Инна. – Нам нужен учитель, и немедленно.

– Согласен, – сказал я. – Но прежде мы должны найти выход на другие Грани.

– Об этом я и толкую.

– У тебя есть идея?

– Да, есть. Правда, безумная.

– Какая?

– Обратиться за помощью к Леопольду.

Я буквально онемел от изумления и уставился на жену недоверчивым взглядом. Поначалу я решил, что она так неудачно пошутила, желая подчеркнуть безнадёжность нашего положения. Но нет, она говорила совершенно серьёзно – и это потрясло меня вдвойне.

– Однажды кот уже телепортировал нас, – между тем продолжала Инна. – Почему бы не испробовать ещё раз.

– Как? – спросил я, когда ко мне вернулся дар речи. – Ведь мы, кажется, согласились, что Леопольд просто исполнял заложенную в него программу. Или теперь ты думаешь иначе?

– Нет, я по-прежнему так считаю.

– Тогда я не понимаю...

– А здесь и понимать нечего. Программа программой, но чтобы исполнить её, кот должен обладать соответствующими способностями. Разве нет?

– Ну... пожалуй, да, – вынужден был согласиться я.

– Вот тебе и ответ, – сказала Инна. – Кот не осознаёт своих способностей, но для нас это не помеха. Мы просто внушим ему, что он должен делать. Думаю, у нас получится. Во всяком случае, попробовать не мешает. Если действовать осторожно, ничего плохого не случится.

– И какой выберем способ? Случайно, не «колодец»?

– Конечно, «колодец». Уж его-то Леопольд точно знает... гм, хоть и не подозревает об этом.

Я поёжился, вспомнив наше жутковатое путешествие с Земли на Ланс-Оэли. Читая справочник по межпространственному сообщению, мы убедились, что кот переместил нас в Кэр-Магни именно по «колодцу» – это название весьма метко характеризовало наши тогдашние ощущения. Объективно «колодец» не был самым быстрым из всех известных методов пересечения Граней, однако в субъективном восприятии путешественника его «падение» занимало лишь считанные минуты. (Кстати говоря, когда мы с Инной только прочитали об этом, то сильно испугались, что пробыли в «колодце» невесть сколько времени; но затем произвели расчёты и немного успокоились: благодаря тому, что Земля и Ланс-Оэли находились на одной оси симметрии Кристалла, наше путешествие по «колодцу» длилось не очень долго – от десяти до пятнадцати дней.)

– Ну что же, – произнёс я после некоторых размышлений. – Боюсь, другого выхода у нас нет. Хотя я не в восторге от перспективы снова связываться с Леопольдом.

– Я тоже, – сказала Инна. – Но у нас действительно нет другого выхода. Так что придётся рискнуть...

Результатом дальнейшего обсуждения был чёткий, продуманный до мелочей план, а также наше твёрдое намерение осуществить его. Оставалось лишь уповать на то, что Леопольд, переместив нас на Ланс-Оэли и выполнив тем самым заложенную в его подсознание программу, не лишился своих скрытых способностей.

Поначалу мы собирались вернуться на Землю, однако затем, немного поразмыслив, пришли к выводу, что это не очень удачная идея. Мы не знали, как часто инквизиторы посещают Основу, но даже если некоторое из них живут там постоянно, то не афишируют своего присутствия, и нам будет непросто их отыскать. А перспектива помещать в газетах объявление типа: «Граф и графиня Ланс-Оэли, наследники верховного короля Граней и хозяева кота-оборотня Леопольда Лансоэльского, желают вступить в контакт с руководством Инквизиции», – такая перспектива нас явно не прельщала. Поэтому мы, смирившись с тем, что родные ещё долго будут считать нас погибшими или пропавшими без вести, решили искать выход на Грани – где магия в порядке вещей и где об Инквизиции знают все, от стара до млада.

Конечной целью нашей попытки телепортации мы избрали Агрис. Во-первых, эта Грань, хоть и не прилегала к Контр-Основе, имела звёздное небо, похожее на небосвод Ланс-Оэли, – а как раз звёзды мы и собирались использовать в качестве ориентиров. Во-вторых, согласно нашим расчётам, время путешествия по «колодцу» с Ланс-Оэли на Агрис не должно было превысить трёх недель. В-третьих же, Агрис был относительно цивилизованным миром, и вблизи Альбины, столицы королевства Лион, пролегал оживлённый тракт, по которому «всего лишь» за месяц можно было попасть на Грань Лемос, где, если верить «Реестру», находилось ближайшее командорство Инквизиции.

Между делом замечу, что мы целых пять дней перебирали разные Грани, бракуя их одну за другой, пока не наткнулись на Агрис. Для нас он был настоящей находкой: если совместить карты Ланс-Оэли и Агриса таким образом, чтобы совпадали их астрономические координаты, то получится, что Кэр-Магни и Альбина расположены совсем рядом, в каких-нибудь пятистах километрах друг от друга. Это было крайне важно для нас, поскольку другими ориентирами, кроме звёздного неба, мы не располагали и не могли произвольно задать точку выхода из «колодца» – её широта и долгота должны были соответствовать нашим, на Ланс-Оэли. По этой причине нам пришлось забраковать две другие Грани, где конечный пункт телепортации располагался за многие тысячи миль от ближайшего трактового пути.

На следующий день за завтраком я приказал Суальде собрать нам вещи в дорогу. Она не проявила никакого интереса к тому, куда мы собрались (идеальная служанка!), только спросила, когда отъезжаем и как долго будем отсутствовать. На первый вопрос я ответил, что сегодня вечером, а на второй – что не знаю, может, на несколько месяцев, а может, завтра утром вернёмся; тем самым я перестраховался на случай неудачи. Получив такой ответ, Суальда молча пошла выполнять распоряжение.

Потом я подписал эдикт, согласно которому на время своего отсутствия поручал управление графством государственному советнику Эрвину Ориарсу, дяде Шако (жаль что я не имею возможности ближе познакомить вас с этим очень достойным и мудрым человеком).

И ещё один эпизод моего последнего дня в Кэр-Магни. Я рассудил, что, отправляясь в длительное путешествие, будет нелишне взять с собой настоящее боевое оружие. Придворная шпага, которая висела у меня в спальне над камином и которую я иногда цеплял к своему поясу для пущей внушительности, явно не годилась для похода; поэтому в поисках более подходящего клинка я в сопровождении Шако спустился в оружейную Кэр-Магни.

Там хранилось множество мечей, шпаг, сабель, кинжалов и прочего холодного оружия, зато не было ни одного пистолета, ружья или, на худой конец, мушкета. Да и быть не могло: как я уже знал из книг, на Гранях даже ученик деревенского ведуна способен играючи воспламенить на расстоянии порох и подорвать любую взрывчатку, что делало ношение огнестрельного оружия весьма рискованным занятием.

Почти сразу я облюбовал лёгкий одноручный меч, который висел на стене между двумя обтянутыми дублёной кожей щитами. Его эфес и ножны были отделаны скромно, без излишней роскоши, но мастерски и со вкусом.

– Лучше не надо, господин граф, – предупредил Шако, поняв моё намерение. – Этот меч принадлежал Мэтру.

– А теперь он принадлежит мне, – сухо ответил я и взялся за рукоять...

Вернее, только прикоснулся к ней. В тот же миг меня будто пронзило электрическим током высокого напряжения; я весь вздрогнул и резко отдёрнул руку.

– Ну вот! – сказал парень. – Я же вам говорил. Этот меч принадлежал Мэтру. Только он мог держать его в руках.

– И больше никто?

– Ну, однажды я видел, как этот меч брал великий инквизитор. Но перед тем он что-то с ним делал – по-моему, творил охранное заклинание. А тот командор, что сообщил нам о смерти Мэтра, хотел забрать меч с собой, ссылаясь на распоряжение регента, но не смог даже снять его со стены. Он промучился добрых два часа, ругался всякими нехорошими словами, а затем ушёл несолоно хлебавши.

Но я был упрям и без боя отступать не хотел. Я перепробовал все известные мне охранные чары, даже против сглаза, – однако меч, несмотря ни на что, наотрез отказывался признавать меня своим хозяином.

В конце концов я признал своё поражение и выбрал себе другой меч – лёгкий эсток11 с удобной рукоятью и тонким серебряным клинком (особые магические примеси делали этот мягкий металл твёрдым и крепким, как сталь). По своему внешнему виду он ничем не уступал мечу Мэтра, но тем не менее не вызывал у меня того необъяснимого благоговейного восторга и страстного желания им обладать.

Также я взял пару кинжалов для себя и жены, полдюжины метательных ножей и арбалет с запасом стрел – мало ли что может случиться в пути...

Перед самым отъездом я предпринял последнюю попытку уговорить Инну пересесть в мужское седло, но, как и во всех предыдущих случаях, потерпел полное фиаско. Моя жена на признавала брюк не под каким соусом – якобы из эстетических соображений. Почему-то она вбила себе в голову, что плохо смотрится в них, и мне никак не удавалось убедить её в обратном. На Земле излюбленным нарядом Инны была короткая юбчонка с чёрными колготками, а на Ланс-Оэли она пристрастилась к роскошным длинным платьям с многослойными юбками и даже в пути не хотела расставаться со столь полюбившимся ей образом феодальной принцессы. Когда же я попробовал настоять на чисто утилитарном аспекте смены одежды, выдвинув в качестве главного аргумента соображения быстроты и удобства, Инна рассердилась и напрямик заявила, что ни за какие коврижки не наденет брюки и уж тем более не сядет в мужское седло – дескать, она привыкла раздвигать ноги в другой ситуации. На этом вопрос был исчерпан. Мне пришлось смириться с тем, что из-за нелепой прихоти жены, строившей из себя важную даму, наше путешествие грозит затянуться.

В одиннадцать вечера мы покинули Кэр-Магни и ехали на запад до тех пор, пока усадьба и лес не исчезли за горизонтом; теперь уже ничто не заслоняло нам небосвод. Мы остановили лошадей, спешились и, сняв поклажу, превратили их в котов. Я взял Леопольда на руки и повернулся в противоположном направлении к тому, в котором смотрела Инна. Мы запрокинули головы, стараясь охватить взглядом как можно больший участок неба.