Далеко за пределами Армении и Советского Союза известно имя Аветика Исаакяна.
      В пору поэтического созревания Исаакян жадно учился у Пушкина и Лермонтова. "Я без слез не могу вспомнить имя Лермонтова, - говорил он, человека, который в двадцать пять лет стал мировым поэтом".
      А.М.Горького и А.Исаакяна роднило уважение к человеку-созидателю, уменье по-настоящему ценить человеческий труд - источник самого ценного и прекрасного в мире.
      На первом этапе творчества Исаакян выступает как певец народного горя и неразделенной любви. Поэт создает трагический образ одинокой человеческой души. Но в сознании поэта живет надежда на светлое грядущее. Революционные события 1905 года нашли живой отклик в его сердце. Впервые в его стихах зазвучал призыв к действию. Поэт призывает народы Кавказа объединиться под знаменем борьбы, разбить кандалы рабства.
      Близкая связь с народным творчеством дала возможность Исаакяну проникновенно разработать тему эпоса "Давид Сасунский" и в образе Мгера-младшего воплотить идею победы социальной справедливости. В этой поэме (закончена через год после возвращения в Советскую Армению) Исаакян отобразил собственные искания правды, осуществление которой нашел в советской власти.
      По собственным словам, он "безвозвратно пришел, вновь пришел в ту страну, где создается величественное дело в национальном и общечеловеческом смысле".
      В годы Великой Отечественной войны Исаакян вместе со всеми писателями советской земли стал в ряды глашатаев борьбы прогрессивного человечества с фашизмом (статьи "Фашизму суждена гибель", "Победит прогрессивное" и др.).
      В пламенном стихотворении "Боевой клич" Исаакян воспел нерушимое единство советского народа.
      Поэзия Аветика Исаакяна - тонкого, проникновенного лирика, поэта-философа - социально значительна. Его "мучили думы о горькой участи народа, находившегося под тягчайшим игом", терзала мысль о стране, где "тонули в крови ее сыновья". О своем народе он писал "кровью сердца", носил "в сердце раны родины". И это сознание, что он "сын угнетенного народа", заставило его со страстной радостью ждать "рассвета нового дня".
      Исаакян сознает, что принесенная рукой освобожденного русского народа новая, советская жизнь - единственный источник благополучия и процветания его родной Армении. Благодарностью пронизаны его слова: "...И вот опять мой край ликует и цветет".
      В критический момент своей судьбы, говоря словами Исаакяна, "армянский трудовой народ при помощи великого русского народа восстал против угнетателей и установил в нашей стране советскую власть"*. И самый любимый народный поэт освобожденного армянского народа воспевает "этот освободительный день", когда сбросившие иго насилия угнетенные.
      ______________
      * А.Исаакян. Избранные произведения. М., Гослитиздат, 1952, стр. 350.
      Строй трудовой утвердили в миру,
      Строй люда простого, закона и прав,
      Чтоб труженик стал бы хозяином сам
      Труду своему и своим хлебам.
      ("Мгер из Сасуна")
      Обращаясь к новой, свободной, счастливой Армении, он говорит от всего сердца:
      Тебя я вижу новую и ясную,
      С чертами древней, вечной красоты.
      Подлинным пафосом звучит ода Исаакяна мощному колоколу свободы:
      О колокол воли, гуди из лазури,
      Греми, как гроза, как гудение бури!
      Исаакян - мастер звуковых гармоний. Красочность внутренних созвучий придает стихам Исаакяна исключительную музыкальность. Многие его стихи, переложенные на музыку, поются народом.
      В Москве родилась Мариэтта Сергеевна Шагинян - видный советский писатель старшего поколения, автор одного из первых романов о социалистической индустриализации - "Гидроцентраль", книги "Путешествие по Советской Армении", переизданной на многих иностранных языках, неутомимая публицистка. Ее произведения (свыше 90!) изданы тиражом, превышающим миллион экземпляров. В Москве работает автор многих талантливых романов В.Тевекелян.
      Большевиками-литераторами досоветского времени была создана почва, на которой расцвел бурный талант поэта Егише Чаренца - певца Октября и революционных масс, певца великого Ленина.
      Недавно в Москве издан однотомник его избранных произведений в переводе на русский язык. Среди них три поэмы о Ленине. В одной из них - "Дядя Ленин" - рассказывается о выступлении Ленина на Красной площади. Образ вождя показан через восприятие мальчика Вани - сына рабочего, идущего на фронт.
      Мальчик страстно мечтал увидеть "дядю Ленина", и мечта его сбывается он слышит Ильича:
      И как будто весь мир подарили Ивану.
      С трибуны
      Да, с дощатой трибуны, которая очень близка,
      Ленин речь говорит, обращаясь к солдатам коммуны,
      К уходящим на битву рабочим войскам.
      Над штыками, что стали стальною стеной,
      Ленин руку простер,
      Как с портрета, висящего дома.
      Вот он - рядом, знакомый, родной,
      Даже голос его
      Показался Ивану знакомым.
      Показалось Ивану - и это на правду похоже,
      Что и Ленин его хоть немножечко знает, быть может...
      В произведениях Е.Чаренца с большой силой и выразительностью воссоздается бессмертный величественный образ вождя, необыкновенное человеческое обаяние Владимира Ильича. Поэма Е.Чаренца о Ленине, несомненно, принадлежит к числу лучших произведений многонациональной советской поэзии.
      Творчески осмыслив лучшие традиции русской поэзии, Чаренц создавал произведения значительного общественно-политического звучания. О любимых своих поэтах он писал: "Нет для меня большего наслаждения, чем... читать какого-либо классика... Больше всего я люблю читать Пушкина. Когда мне грустно и, уставший, я хочу вознаградить себя величайшим наслаждением, я закрываю двери своего дома, ложусь и начинаю читать Пушкина - любое его произведение"*.
      ______________
      * Е.Чаренц. О литературе (на арм. языке). Издательство АН АрмССР, 1957, стр. 160.
      Поэзия гениального русского поэта для Чаренца была источником вечно живого вдохновения. Именно поэтому он полюбил его бессмертные произведения, учился у него. Пребывание Чаренца в Ленинграде не прошло бесследно. Он написал целый ряд проникновенных стихотворений: "В подвале Зимнего дворца", "Неожиданная встреча в Петропавловской крепости", "Послание из Ленинграда Акселю Бакунцу" и другие.
      Поэт ясно видит, что для передачи грандиозных сдвигов нашей эпохи нужно обладать силой Пушкина, уменьем с такой же страстностью и глубиной поднимать животрепещущие вопросы современности.
      ...И нужен Александра ум,
      Чтоб в споре злободневных дел
      Презрительно отвергнуть шум,
      Чтоб стих, очистившись, звенел.
      Поэт выражает уверенность, что многогранная социалистическая жизнь вызовет к активной жизни такого поэта, и он придет:
      И скоро наш поэт придет,
      Его мы не напрасно ждем!
      Героев новых воспоет
      Высоким пламенным стихом.
      В его поэмах зазвенит
      Дыханья века мощный звон,
      В сердцах огни воспламенит,
      И лире не изменит он...
      Животворным дыханием немеркнущей пушкинской поэзии проникнут ряд произведений Чаренца. Но поэт не стремится к слепому подражанию. Во всей поэзии Чаренца высоко развито чувство нового.
      После установления советской власти в Армении до предгорий Арарата дошло и стало распространяться благотворное влияние творчества В.Маяковского.
      Молодые литераторы и работники искусства Армении, обучавшиеся в Москве, учились у Маяковского. Под знаменем Маяковского они вели острую борьбу с буржуазной реакцией в армянской литературе, освобождались от груза идеалистической эстетики.
      Выдающийся армянский прозаик Д.Демирчян писал:
      "Маяковский - это совесть нового человека в поэзии. Все в нем ново. И содержание, и форма, потому что новы в нем и мировоззрение, и побуждения, и стремления, и эмоции. Он эпохален. Поэтическая мудрость, философская активность в мышлении, глубокий разум - вот особенности Маяковского, чем он берет, чем покоряет"*.
      ______________
      * Газета "Коммунист", Ереван, 1940, № 87.
      С большой силой оказала влияние на ряд армянских писателей воинствующая партийность Маяковского.
      Вскоре в молодой Армянской республике, когда в АТА (Армянском телеграфном агентстве) были получены из РОСТА революционные стихи и плакаты Маяковского, молодые поэты устраивали громкие читки, обсуждения, и для многих из них это открыло новые горизонты, явило пример смелого новаторства в литературе.
      В двадцатых годах в московском общежитии студентов-армян в свободные часы много спорили о Маяковском. Его высказывания и программа литературной борьбы целиком воспроизводились в многочисленных манифестах и декларациях литераторов Армении. Особенно велико было его влияние на молодых поэтов Армении. В творчестве поэтов Армении есть немало удачных примеров "раздельной строки", крепкой рифмовки.
      Творчество Маяковского широко известно трудящимся Армении и любимо ими. Многие его произведения, несмотря на сложность перевода, изданы на армянском языке. Указом Президиума Верховного Совета Армянской ССР село Шааб Котайкского района переименовано в село Маяковское, а Шаабский сельсовет - в Маяковский сельсовет. Именем Маяковского названы улица и одна из средних школ Еревана. Известно, что семья Маяковских до переезда в Грузию (незадолго до рождения В.Маяковского) жила в Армении, в Степанаванском районе.
      Вся литература Советской Армении проникнута животворным патриотизмом.
      Именно эту жизнеутверждающую литературу пламенно приветствовал великий гуманист Ованес Туманян. Он предсказал:
      "...Появится новая литература, которая выведет армян из духовного плена, будет говорить с ними о красоте и величии жизни, покажет новую, самостоятельную и могучую душу армянского племени. Придут и новые писатели, чьи сердца не будут изранены: они увидят свободный, бодрый народ, окрепнут от его чистого живого дыханья, громко и радостно зазвучат их голоса перед всем миром. В их словах не будет больше горечи, в их песнях - вражды"*.
      ______________
      * О.Туманян. Избранные произведения. М., Гослитиздат, 1946, стр. 375 376.
      Такая литература появилась. Такие писатели пришли. Радостно звучат их голоса, их песни в общем величественном хоре литератур народов СССР.
      Выступая на Первом съезде советских писателей, А.М.Горький указывал на связь советских писателей со всем советским народом: "Читатель сам приходит к ним (к писателям. - А.А.), читатель называет их "инженерами душ" и требует, чтоб они организовали простыми словами в хороших, правдивых образах его ощущения, чувствования, мысли, героическую его работу".
      Таким образом, советские писатели при помощи художественного слова рассказывают советскому читателю о трудовых и боевых подвигах лучших сынов советского народа, о героях нашей действительности и маленьких незаметных героях советских будней. Но жизнь как будто сама дописывает за писателя то, что он начал рассказывать: вдохновенный рассказ о светлых, высоких качествах души, о самоотверженном, благородном поступке, воспитывает читателя, кует характер молодого советского человека. В этом смысле точным определением писателя и его благородной задачи является наименование "инженеры человеческих душ".
      Любимые произведения советской молодежи - "Чапаев", "Как закалялась сталь", "Разгром", "Судьба человека", "Молодая гвардия", "Повесть о настоящем человеке" и другие - воспитывают ее в духе стойкости и мужества, учат преодолевать все препятствия, самоотверженно любить советскую родину и служить ей, не щадя своей жизни.
      Особенно ярко сказалось воспитательное значение советской литературы в годы Великой Отечественной войны. В борьбе против темных сил фашизма советские юноши и девушки продолжали боевые традиции своих отцов и братьев, боровшихся за родину в годы гражданской войны.
      Воплощенные в художественных произведениях, образы Чапаева, пулеметчицы Анки, Зои Космодемьянской, героев Краснодона, Александра Матросова, капитана Гастелло глубоко запечатлевались в душах молодых патриотов. Вдохновленные подвигами самоотверженных сынов русского и других народов СССР, шли на смерть во имя спасения советской родины верные сыны армянского народа старший сержант Унан Аветисян, летчик Нельсон Степанян, артиллерист Сергей Оганян, летчик Самсон Мкртумян, рядовой боец Джаан Караханян и многие другие.
      Подвиг советского командира полковника Закяна описал Аветик Исаакян. Умирающий комдив Закян до последнего дыхания руководил боем.
      Сержант Унан Аветисян во время атаки, которая захлебывалась из-за прямого прицельного огня неприятельского дзота, скомандовал взводу "Вперед!", своим телом прикрыл амбразуру дзота и дал возможность успешно завершить атаку.
      Одинаковые чувства вызвали одинаковую героическую реакцию сынов Коммунистической партии - Александра Матросова и Унана Аветисяна.
      Подвиги капитана Гастелло и летчика Маресьева, дважды Героя Советского Союза подполковника Нельсона Степаняна и других героев Великой Отечественной войны вдохновляли молодежь всего Советского Союза, служили темой патриотических стихотворений, поэм и романов. В произведениях советских, в том числе армянских, писателей запечатлена полная глубокого смысла традиция, по которой герой, погибший в момент совершения подвига, навечно продолжает числиться в списках своей воинской части. При перекличках вспоминают имя погибшего героя - он как бы незримо стоит в ряду со своими однополчанами.
      Нечего и говорить о том, какое глубокое значение имеет эта традиция, отображенная в художественных произведениях.
      Людям свойственно восхищаться великим и прекрасным, стремиться поступать по примеру тех, кого они полюбили. То же самое можно сказать и о народах. Ясный ум, твердый характер, стойкость в испытаниях, мужество и самоотверженность, присущие великому русскому народу, вызывая восхищение братских народов Советского Союза, одновременно вызывают и желание не отставать от народа-исполина.
      В чудесной "Педагогической поэме" Макаренко в беседе с заведующим колонией райпродкомиссар спрашивает про одного из воспитанников (бывшего беспризорника и босяка): "Где вы такого хорошего парня достали?" И с оправданной гордостью Макаренко отвечает: "Сами делаем!"
      Представители капиталистического лагеря, потрясенные примерами неслыханного героизма, высокой самоотверженности и сознательности, горячей веры в грядущую победу во время самых тяжелых испытаний Отечественной войны, с изумлением и страхом задавали вопрос: "И откуда у них (большевиков. А.А.) такие люди?!" И, полные законной гордости за выращенное и воспитанное партией коммунистическое поколение, мы отвечали: "Сами делаем!"
      Историческая заслуга в воспитании нового советского человека, в формировании черт характера гражданина социалистического общества, строителя коммунизма принадлежит Коммунистической партии Советского Союза, делу которой служит советская литература.
      На примере любимых литературных героев миллионы людей учатся быть мужественными, честными, преданными родине, учатся подлинному интернационализму. И вполне закономерно, что у нас вырастают достойные преемники Павла Корчагина, Олега Кошевого, Зои Космодемьянской, Унана Аветисяна и Нельсона Степаняна.
      Говоря о многовековом литературном и культурном общении, следует подчеркнуть, что после Великой Октябрьской социалистической революции возникли и получили широкое развитие многосторонние братские принципиально новые формы взаимосвязи и взаимодействия наших литератур и культур.
      Сегодня речь идет о том, чтобы идти вперед, приумножая наши успехи на литературном и культурном фронте, устранить недостатки. Взаимодействие литератур не ограничивается и не может ограничиться простым художественным обменом ценностей.
      К.Маркс в предисловии к "Капиталу" писал, что "...всякая нация может и должна учиться у других". В этих словах, в сущности, дана формула взаимосвязи и взаимодействия культур народов мира.
      Между тем отдельные исследователи все еще изучают действие закона взаимосвязей и взаимодействия литератур, как уже было сказано, односторонне сводя дело к примитивному толкованию о влияниях, сходстве, контактах и пр. В результате за бортом истории и теории нашей литературы остаются целые пласты фактов и характерных явлений, без которых картина нашей общесоюзной литературы оказывается обедненной, что мешает достойно развернуть изучение этой важной проблемы.
      В числе других вполне устранимых причин следовало бы подчеркнуть нерешенные вопросы перевода во всем его многогранном значении и нерешенность проблемы изучения языков не только иностранных, но и языков народов СССР.
      Когда-то, на заре нашей советской эры, остро стояла перед представителями культур всех социалистических наций проблема изучения русского языка. Сегодня русский язык стал нашим вторым родным языком. Без решения этой проблемы мы не могли бы иметь того состояния взаимопонимания и общения народов и культур, которого мы достигли.
      Один из аспектов взаимосвязи и взаимодействия литератур - это прежде всего возможность прочесть произведение иноязычной литературы.
      Ни в одной стране и ни в одну историческую эпоху так актуально не стояла проблема перевода, как в нашу социалистическую эпоху.
      В этом отношении история отечественной литературы полна множества примеров.
      Помню, однажды, вскоре после войны, я обратился к Н.С.Тихонову с просьбой написать литературный портрет А.Исаакяна. Это совпало с его желанием, но он говорил, что очень ответственно и трудно писать о "поэте дум", который прошел долгий жизненный путь. Начав эту работу, он перечитал все, что было переведено на русский язык. Просил рассказать все, что мне известно об Исаакяне. Многие вечера были посвящены разговорам об Армении и Исаакяне. Н.С.Тихонов попросил разыскать в Москве родственников, друзей и знакомых Исаакяна. Урывая время, он внимательно и вдумчиво слушал их рассказы. Не раз до полуночи мы ходили по Каменному мосту и беседовали. Тихонов хотел глубоко осмыслить жизненный и творческий путь нашего большого поэта, проникнуть в тайники, в суть его поэзии. Много раз побывавший до этого в Армении, обошедший ее в двадцатых годах пешком, Тихонов доставал свои записи, читал их вслух и снова возвращался от Армении к Исаакяну, с которым был лично знаком и дружен. Шли месяцы. Тихонова отрывали дела литературные, общественные и государственные. Я уже опасался, что он забудет, не сможет написать обещанное. Но вот однажды по телефону он сказал: "Я начал писать".
      Прошли еще месяцы, и вот Н.С.Тихонов, закрыв дверь своего кабинета, прочел мне очерк. Эта была поэма в прозе об Исаакяне и Армении.
      В тридцатых годах в Москве существовал филиал Арменгиза. Здесь решили издать сборник четверостиший Ованеса Туманяна. Не знавший еще армянского языка, О.Румер сделал перевод по подстрочнику. С участием самого переводчика стали рассматривать перевод. Он оказался негодным для публикации. Румер представил второй, третий, четвертый варианты перевода, но все они не отвечали требованиям. Он попросил дать ему еще время, чтобы доработать перевод. Это ему позволили, вопреки условиям формального договора. Поскольку издание не было связано с юбилейной датой, ему предоставили довольно длительный срок. Что же сделал Румер? Он изучил армянский язык и спустя два года представил новый перевод, уже не с подстрочника, а с подлинника. Конечно, перевод получился и был издан.
      Вот так, с таким горячим сердцем мы и должны подходить к переводам, к оценке, ко всему, что касается братского общения и дружбы наших литератур.
      Работая над книгой "Дружба", я должен был посетить Киев.
      В 1954 году я побывал у Павло Григорьевича Тычины, старого друга классика армянской поэзии И.Иоаннисиана. Было известно, что он давно и серьезно изучает историю армянской культуры и литературы. Но представьте мое удивление, когда он мой разговор на русском языке перебил армянским. Почтальон принес ему почту, в которой я увидел газеты и литературные журналы Армении. В его библиотеке - целый раздел армянской литературы. Павло Григорьевич прочитал на армянском языке наизусть поэму "Ануш" О.Туманяна. Я забыл, что нахожусь в его киевской квартире. Меня окружала Армения, ее поэтические образы, ее природные красоты. Рядом струился Днепр, а казалось это воды Раздана.
      Вот такие чудесные люди вносят неоценимый вклад в родство наших литератур, их взаимодействие и взаимосвязи.
      Примечательна в этом отношении также работа Александра Фадеева. В конце тридцатых годов в Армении шли споры об отношении к классическому наследию. Была известная растерянность. Фадеев, который не раз бывал в Армении, на этот раз специально занялся изучением армянской классики и решительно выступил на страницах газеты "Правда" в защиту наших классических литературных сокровищ. Он верно оценил творчество Раффи, опроверг и рассеял ошибочные мнения некоторых армянских литературоведов, сказав, что если вы отказываетесь от Раффи, то русские должны отказаться от Достоевского и Толстого.
      Даже сдержанный в своих оценках Дереник Демирчян писал:
      "Фадеев для меня яркое олицетворение всего по-русски доброго и светлого, самоотверженного и красивого, здорового и сильного. Каждый раз, думая о нем, я вижу его в водовороте бурной политической, литературной и общественной жизни. Беспокойный это человек, писатель-борец, местом работы которого является не тихий кабинет, а бескрайние просторы жизни, родины, мира".
      Конечно, этими примерами не исчерпывается картина чудесного собратства наших литератур. Достойны доброго слова и сердечной благодарности многие и многие другие литературоведы, переводчики, люди, очень много сделавшие для братской помощи литераторам союзных и автономных республик. Но дело в том, чтобы все, что касается взаимосвязей и взаимодействия наших литератур, поднять до уровня тех прекрасных образцов, о которых шла речь выше, чтобы дело переводов и знания языков значительно двинуть вперед.
      Пусть в рядах литераторов любой республики будут люди, знающие язык любой другой советской республики. Мы богаты людьми и талантами.
      Более двух тысяч лет тому назад, в 53 году до нашей эры, в древнеармянской столице Арташате (недалеко от Еревана), как свидетельствует Плутарх, было сыграно много спектаклей, в том числе трагедия Еврипида "Вакханки".
      В I веке до нашей эры армянская рабовладельческая монархия переживала свой расцвет. Этим объясняется, почему именно в данную пору сложился армянский эллинистический театр, отразивший общественные отношения своего времени.
      С конца XIV века Армения потеряла свою государственность, которую она полностью обрела только в году. За этот промежуток времени древнеармянский театр постепенно угасал. На смену ему пришел армянский театр нового времени, тесно связанный с развивавшимся капитализмом. После присоединения в 1828 году Восточной Армении к России армянская культура испытала на себе благотворное влияние русской передовой, демократической культуры, в частности и в области театрального искусства.
      До установления советской власти в Армении не было ни одного стационарного театра, ни одной театральной студии (не считая армянских театров в Тифлисе и в Баку). Уделом талантливой армянской молодежи, тяготевшей к театральному искусству, было любительство. Лишь в Москве и Петербурге можно было получить театральное образование и опыт. Сюда тянулась молодежь, и передовые деятели русской театральной культуры оказывали ей всемерное содействие. Многим талантливым представителям армянского театра и музыкального творчества приходилось работать в Москве, Тифлисе, Баку и других городах.
      Сын бедного крестьянина, Екмалян очень рано проявил свои музыкальные способности.
      Не имея соответствующего ценза, Екмалян был принят в Петербургскую консерваторию только благодаря своим незаурядным способностям, поразившим экзаменующих.
      За годы обучения в консерватории, с 1877 по 1887 год, занимаясь в классе композиции Н.А.Римского-Корсакова, Екмалян обратил на себя внимание не только своих преподавателей, но и А.Г.Рубинштейна, П.И.Чайковского, М.А.Балакирева и других видных деятелей русской музыки. И когда он блестяще представил в качестве дипломной работы оперу-кантату "Роза", Рубинштейн и Чайковский снабдили его рекомендательными письмами, с которыми в Тифлисе он поступил на работу.
      Параллельно с педагогической работой Екмалян постоянно занимался композиторской и хормейстерской деятельностью, обработкой армянских народных и национально-патриотических песен. Десять лет он посвятил многоголосной обработке "Патарага".
      После завершения обработки он представил ее для обсуждения в Петербургскую придворную певческую капеллу и в консерваторию, где "Патараг" получил положительную оценку и был рекомендован для исполнения и издания. "Патараг" Екмаляна был высоко оценен Верди и Сен-Сансом.
      Недавно исполнилось пятьдесят лет со дня смерти талантливой артистки Надежды Амбросиевны Папаян. Тридцать лет длилась ее сценическая жизнь.
      Выросшая в русской музыкальной среде, в общении с такими крупнейшими мастерами музыкального искусства, как А.Рубинштейн, Э.Направник, Ф.Шаляпин, Л.Собинов, она по праву стала в ряды крупнейших представителей русской оперной сцены.
      Деятельность в лучших профессиональных театрах России, выступления на сценах Европы, работа над высокохудожественным репертуаром сыграли важную роль в развитии ее самобытного таланта, дали ей возможность стать подлинным мастером оперного искусства.
      Надежда Папаян выступала почти во всех виднейших ролях мирового оперного репертуара: Лиза, Джильда, Марфа, Дездемона, Татьяна, Лакмэ, Маргарита, Тамара, Виолетта, Чио-Чио-Сан, Розина и т.д. Жизнь, богатая содержанием: сорок ролей за тридцать лет!
      Творчество Надежды Папаян протекало в годы, когда в Армении не было оперного театра. Но, несмотря на это, она как художник и гражданин была тесно связана, все время чувствовала духовное единение со своим народом и его культурой. Всегда, будь это в Петербурге или в Париже, Манчестере или в Милане, в Астрахани, где она родилась, или в Тифлисе, во время частых выступлений в ее исполнении с особенной задушевностью и теплотой звучали также армянские народные песни.
      Русская литература, театр и музыка всегда были предметом любви и восхищения для классика армянской музыки А.А.Спендиарова. Известно множество сочинений композитора, написанных по мотивам и на основе произведений русских писателей.
      Спендиаров был лично знаком с Л.Толстым, А.Чеховым, М.Горьким.
      С Максимом Горьким Спендиаров впервые познакомился в Ялте (в имении Токмаковых "Олеиз"). При первой же встрече Горький прочел свою поэму "Рыбак и фея", которая воодушевила и увлекла композитора.
      1902 год. В то время в Ялте можно было видеть Л.Толстого, А.Чехова, Шаляпина, Рахманинова, Л.Андреева, Телешова, Бунина, Шмелева, Скитальца все они встречались друг с другом, и чаще всего у Горького.
      "Я сам, - вспоминает А.Спендиаров, - часто бывал у Горького, и Горький бывал у меня в Ялте, где я жил в доме отца"*.
      ______________
      * Журнал "Музыка и революция". М., 1928, № 4, стр. 7 - 8.
      Спендиаров начал писать балладу для баса с оркестром по полученной лично от Горького неопубликованной легенде "Рыбак и фея".
      При первом исполнении музыкальной баллады "Рыбак и фея" присутствовали оба автора - Горький и Спендиаров. В исполнении этого музыкального произведения участвовал Ф.И.Шаляпин. А.М.Горький подарил поэму с надписью "Талантливому автору "Песни о фее" Александру Афанасьевичу Спендиарову - на память. М.Горький".
      В Государственном литературном музее Академии наук Армянской ССР в архиве Спендиарова хранится его письмо Горькому, написанное им в 1903 году:
      "Многоуважаемый Алексей Максимович, одновременно с этим письмом высылаю Вам партитуру и клавираусцуг моей баллады, написанной на Ваше стихотворение 20 апреля нынешнего (1903) года. Баллада эта была исполнена с оркестром в Петербурге, в симфоническом концерте на сцене народного дома... Еще раз сердечно благодарю Вас за то, что Вы дали мне случай написать лучшее из моих сочинений, которое поэтому я и позволил себе посвятить Вам.
      Искренне преданный Вам Ал.Спендиаров".
      Знакомство Спендиарова с великим писателем способствовало формированию передовых взглядов композитора, помогало ему в разработке социально злободневных тем, полных гражданского мужества.
      Передовые люди своего времени, не боясь преследований, выступали в защиту Горького. Спендиаровская музыка, написанная на произведения писателя, смело выходила на подмостки театров и концертных организаций и помогла распространению свободолюбивых идей "буревестника революции".
      О горячей любви к Горькому свидетельствуют следующие строки Спендиарова, опубликованные в 1928 году в журнале "Музыка и революция":
      "Он был человекоискателем. В каждом человеке он искал человека. И если не удавалось найти, поражался. И снова и снова искал. Обнаружить залежи человека - вот была радость для него. Человечья руда - это звучит драгоценнее, чем золотая руда". И далее: "Да и вообще у Горького была какая-то всепокоряющая простота, деликатность и нежность в обращении. Его все решительно любили... Однажды с виноватой улыбкой Горький говорит мне: "Вот знаете... не пишу я стихов... Все равно ведь, как Пушкин, не напишешь, а писать хуже - значит оскорблять память Пушкина! Пушкин за всех поэтов русских вперед на двести лет написал!.. И все-таки согрешил я стихом... Написал поэмку - "Рыбак и фея"... Может, Вам для музыки пригодится..." Я взял. Понравилось. И в 1903 году в Павловске уже исполнялась моя баллада "Рыбак и фея" для баса с оркестром. Я имею в виду Шаляпина... Я не знаю, можно ли больше любить Чехова, чем любил его Горький. Внимательный и радушный со всеми, Горький особенно нежен был именно с Антоном Павловичем..."*
      ______________
      * Журнал "Музыка и революция", М., 1928, № 4, стр. 8 - 9.
      Личные встречи с Горьким дали возможность армянскому композитору написать проникновенные слова и о горячей любви писателя к музыке, к искусству.
      "Его детство и юность прошли без возможности наслаждаться радостями живописи, скульптуры, музыки. Но у него было прирожденное чувство красоты... Он развил какую-то мысль, что все предметы быта - мебель, утварь, посуда, платье - должны быть напоены искусством.