Арагац (Очерки и рассказы)

      Среди этих деятелей следует назвать Юрия Веселовского, горячего поборника русско-армянской дружбы и культурного сотрудничества. Воспитанник Лазаревского института, обладавший обширными познаниями по истории и литературе стран Востока, Ю.Веселовский еще в 1890 году задумал издание сборника армянской литературы. Вместе с А.Цатуряном и М.Берберяном он отобрал отрывки из произведений армянских писателей. Подобрался коллектив переводчиков, с энтузиазмом взявшихся за дело. Это были Некрасова, Кананов, Суренянц, Берберян, Хунунц, Бахчисарайцев и другие. Работа была закончена в 1892 году. Поскольку издателя не нашлось (дело считалось убыточным), Ю.Веселовский решил издать сборник на собственные средства. В 1893 году читатели получили сборник. Он был раскуплен моментально, и это показывает, насколько созрели условия для изданий такого рода. Русские газеты поместили доброжелательные рецензии. "Русская мысль" писала: "Этот сборник во многих отношениях очень интересен. До сих пор русским, не только просто образованным людям, но и ученым, если они не занимались специально армянской литературой, почти ничего не было известно о самом существовании этой литературы и весьма немного было известно об армянском народе".
      Окрыленные успехом, издатели задумали составить второй сборник. Он вышел в 1894 году под заголовком "Армянские беллетристы. Драматурги и поэты" без цензурного разрешения. Чиновники цензуры проштудировали его и, конечно, усмотрели крамолу. В чем? В том, что составителями сборника "армянским беллетристам, драматургам и стихотворцам вменяется в заслугу их прогрессивное направление, их народничество, их симпатия к молодому поколению, отвращение ко всякому гнету, до экономического включительно, новаторство и т.д.". Кабинет министров признал распространение сборника вредным. 31 мая 1894 года в двенадцать часов пополудни при Сущевском полицейском доме издание было сожжено. Трудно найти другой такой яркий пример столь полярного отношения - царских сатрапов, с одной стороны, и передовой русской общественности - с другой, к благородному начинанию, направленному к укреплению русско-армянской дружбы.
      Следует отдать должное мужеству Ю.Веселовского, который принялся готовить третий сборник, а когда его постигла новая неудача, продолжал пропагандировать армянскую литературу. В 1895 году цензура запретила его перевод стихотворения Р.Патканяна "Слезы Аракса". Ю.Веселовский использовал другие возможности. С 1896 по 1899 год он опубликовал в "Энциклопедическом словаре" Брокгауза и Эфрона свои статьи: "Хримян", "Мхитар и мхитаристы", "Назарьянц", "Налбандян", "Акоп Паронян", "Рафаэл Патканян", "Прошян" и "Раффи". Он печатался в сборнике "Призыв", изданном Д.В.Гариным-Виндингом в пользу нуждающихся артистов. Он поместил обширный раздел "Армянские поэты" в книжке "Стихотворные переводы", выступал с лекциями об армянской литературе в Рязани, Курске, Ярославле. Эта кипучая деятельность принесла ему заслуженное признание.
      На одном из юбилеев литературной деятельности Ю.Веселовского Смбат Шахазиз сказал: "Да, мы желали бы побольше Веселовских, побольше светлых людей в русском обществе, беспристрастно относящихся к порокам и добродетелям маленького и все же исторического народа".
      Ряд переводов из армянской литературы принадлежит писательнице Е.Некрасовой. В восьмидесятых годах прошлого века, познакомившись со многими армянскими литераторами во время поездки на Кавказ, Е.Некрасова сначала выступила в Московском университете на заседании Общества любителей российской словесности с докладом об армянской литературе, а затем опубликовала часть доклада, относящуюся к характеристике творчества Раффи. Она перевела и опубликовала рассказы Раффи "Биби Шарабани", "Гарем" "Хас-Пуш".
      В 1897 году на русском языке вышел большой сборник "Братская помощь пострадавшим в Турции армянам", организованный и отредактированный Г.Джаншиевым, в котором русские и западноевропейские авторы выступали с материалами по арменоведению, армянской литературе, а также были опубликованы переводы из нее. В девятисотых годах появилось несколько изданий, содержащих отрывки из произведений армянских писателей. Один из циклов таких выпусков вышел в 1906 - 1907 годах под заголовком "Современная армянская литература". Спрос на эти издания рос. Их число увеличивалось по мере того, как пробуждалось сознание народов Российской империи под влиянием революционных событий, первой русской революции, международных событий, предшествовавших первой мировой войне. В выпусках "Цветы Араза" то и дело печатались армянские поэты. В 1915 году вышел "Армянский сборник" под редакцией Ю.Веселовского, Дживилегова и других. Армянская литература была представлена в "Кавказском литературном альманахе", изданном "Вестником знания". В Саратове вышли "Очерки армянской литературы" И.Гнуни (Шахназаряна) и т.д.
      Мы уже упоминали о выполненных В. Брюсовым великолепных переводах на русский язык произведений армянской поэзии и его исследованиях по вопросам истории культуры Армении.
      Это тема для целой книги, ибо трудно переоценить значение сделанного В.Брюсовым для ознакомления русского читателя с творчеством армянского народа, для укрепления братской русско-армянской дружбы. Имя В.Брюсова живет в сердце армянского народа, который всегда с большой любовью вспоминает своего замечательного и правдивого друга.
      "Валерий Брюсов, - говорил А.Исаакян, - особенно дорог нам, армянам, за все то, что сделал он для армянской культуры и литературы. В то время, когда армянский народ переживал ужасную трагедию, когда озверелое турецкое правительство уничтожало массы армянского народа на западе - стариков, молодых, женщин и детей, - стирая с лица земли целый народ, его культуру, прошлое и одновременно его будущее, стремясь тем самым покончить с армянским вопросом, - на защиту армянской культуры и его справедливого дела совместно с великим другом армянского народа М.Горьким выступил и В.Брюсов... Брюсов со свойственной ему энергией и любовью стал изучать армянский язык, литературу древних, средних веков и нового времени, армянскую историю; он приступил к редактированию антологии армянской поэзии. Это была тяжелая и трудная работа, закончившаяся блестящим успехом"*.
      ______________
      * Сборник "Дружба", М., Гослитиздат, 1957, стр. 254 - 255.
      История упомянутой антологии армянской поэзии - наиболее значительного сборника армянской литературы, изданного в дореволюционное время на русском языке, - чрезвычайно интересна. Все началось в 1915 году. Группа общественных деятелей - Александр Цатурян, Погос Макинцян и Карен Микаэлян обратились к Валерию Яковлевичу Брюсову с просьбой принять участие в издании сборника армянской поэзии. Первоначально Брюсов отказался, ссылаясь на недостаточное знакомство с Арменией и ее культурой. Нужно было время, чтобы познакомиться с армянской поэзией. Валерий Яковлевич прочел переводы и с увлечением приступил к работе. Брюсов стал изучать армянский язык, историческую литературу, совершил поездку по Армении, Кавказу и Закавказью.
      "...Я хочу подчеркнуть тот живой и глубокий интерес, - писал В.Брюсов, - какой возбудило во мне изучение Армении. Конечно, никакие обязательства перед издателем (а в данном случае никаких формальных обязательств с моей стороны не было вовсе), никакие внешние соображения не могли бы заставить меня - или кого другого - совершить весь этот труд, прочесть все эти книги, столько учиться и так углубиться в дело! Побудить к этому могло лишь одно: то, что в изучении Армении я нашел неиссякаемый источник высших, духовных радостей, что, как историк, как человек науки, я увидел в истории Армении целый самобытный мир, в котором тысячи интереснейших сложных вопросов будили научное любопытство, а как поэт, как художник я увидел в поэзии Армении такой же самобытный мир красоты, новую, раньше неизвестную мне, вселенную, в которой блистали и светились высокие создания подлинного художественного творчества"*.
      ______________
      * В.Брюсов. Вводное слово "От редактора к читателям" в сборнике "Поэзия Армении". М., 1916.
      Приведенные выше строки давно известны армянскому читателю. Они сами по себе представляют немалый интерес, равно как и его исследование по армянской истории, вышедшее в те годы отдельным изданием.
      Те годы! Их нужно представить себе, чтобы понять значение антологии "Поэзия Армении с древнейших времен до наших дней". Это был 1916 год, год первой мировой войны, год разгула шовинистических настроений, год вражды народов, разжигавшейся помещиками, капиталистами, социал-предателями и другими поборниками межнациональной розни. Не только литературным, но большим политическим событием явился выход антологии, ибо он будил не шовинизм, а чувства братства народов Российской империи, способствовал росту дружественных чувств, единства и сплочения сил. Недаром пришлось преодолеть немало цензурных и иных препятствий, пока антология дошла до читателя и сделала свое благородное дело. С полным правом мы называем заслуги В.Брюсова в деле перевода и популяризации армянской литературы в России исключительными.
      Знакомство с армянской поэзией неразрывно связало Валерия Брюсова с лучшими представителями этой поэзии. Его встречи с Ованесом Туманяном и с Иоаннесом Иоаннисианом являются ярким доказательством взаимной дружбы. Их давно уже нет в живых. До нас дошли их письма, полные любви и преданности друг другу и той высокой цели, которой они служили всю свою жизнь так честно и плодотворно.
      Брюсов побывал в Тифлисе, где с исключительным радушием принял его Ованес Туманян.
      По возвращении в Москву, 13 апреля 1916 года, Брюсов направил письмо Туманяну, где извинялся, что так поздно собрался написать.
      "...Не оправданием, а объяснением моего молчания может служить лишь то, что все это время я был занят, поглощен, увлечен именно нашим Армянским сборником. Таким образом, - писал он, - духовно я все время был с Вами, - и с Вами лично, так как вдумывался в Вашу поэзию, переводил Ваши стихи, писал о Вас, и всем тем миром армянских поэтов прошлого, который Вам так дорог. И хотя я не написал Вам ни одного письма, не проходило дня, чтобы я по многу раз и помногу не думал о Вас, невольно вспоминая с сердечной признательностью и Ваш облик, насколько я успел Вас узнать в те незабываемые для меня тифлисские дни..."*.
      ______________
      * Сборник "Об армянской литературе". Статьи и исследования русских писателей и ученых. Ереван, Армгиз, 1941, стр. 230.
      В другом письме из Москвы, от 1 февраля 1917 года, Валерий Брюсов извиняется перед Иваном Фаддеевичем, что обстоятельства и состояние здоровья помешали ему воспользоваться его любезным приглашением приехать в Тифлис для чтения ряда лекций.
      "...Мне больше всех, - заканчивает он письмо, - было грустно отказаться от мечты увидеться с Вами и вновь побывать в Тифлисе. Наиболее пострадавший в этом все же я, так что не лишайте меня Вашего доброго расположения, которое мне так дорого...
      Вас лично от души благодарю за доброе внимание и за предупредительное желание устроить мою лекцию. Верьте, что я неизменно люблю Вас, как исключительного художника и глубокого поэта, и сердечно предан Вам за все Ваше дружественное к нам отношение.
      Глубоко уважающий Вас Валерий Брюсов"*.
      ______________
      * Сборник "Об армянской литературе". Статьи и исследования русских писателей и ученых. Ереван, Армгиз, 1941, стр. 230 - 232.
      Примерно к этому периоду относится знакомство и завязавшаяся дружба В.Брюсова и И.Иоаннисиана. Это было время, когда В.Брюсов усиленно работал над сборником "Поэзия Армении" и в связи с этим побывал в Баку, Тифлисе, Эривани и на родине И.Иоаннисиана - Эчмиадзине.
      Говоря о том, как ему приятно было проводить время в обществе армянского поэта, "встретиться с подлинным поэтом", в апреле 1916 года в письме из Москвы Иоаннисиану Брюсов заявляет: "Клянусь "Овидиевой тенью", как говорил Пушкин, я почувствовал себя столь близким Вам, что сразу, без всякого на то, конечно, "права", почел себя связанным с Вами как бы давним дружеством..."*.
      ______________
      * Газета "Коммунист", Ереван, 1941, № 116.
      В ответном письме, датированном 2 мая, И.Иоаннисиан пишет В.Брюсову о своей благодарности за теплую, милую весточку. Армянский поэт пишет о том, что их встреча состоялась зимой, но для него она была по-весеннему радостной. Далее Иоаннисиан делится тем, как тяжело ему служить своему призванию - поэтическому творчеству.
      "Ведь мне, - жалуется он, - со дня окончания курса, вот уже 28 лет, приходится день и ночь думать только о куске насущного хлеба, которого при наших условиях литературным трудом не заработаешь, и, таким образом, я поневоле литературой должен был заниматься урывками в редкие часы досуга, как бы в качестве дилетанта.
      Вот почему мне особенно дорого, скажу прямо - является истинным счастьем дружеское общение с Вами. Не сомневаюсь, что Вы меня поймете и без дальнейших объяснений, и смею верить, что письмо Ваше не будет последним. Сознание того, что Вы меня не забываете, будет скрашивать прозу моей жизни, и всегда я буду счастлив, буду гордиться тем, что Брюсов мой друг...
      Ждем с нетерпением сборника. Я лично интересуюсь тем, есть ли в нем что-нибудь из моих стихов в Вашем переводе.
      Душевно обнимаю Вас. Ваш всегда И.Иоаннисиан".
      Душа поэта разрывается от безутешной тоски, от тяжелого горя: не стало его старшего сына, он умер в Москве. И первым другом, с которым спешит поделиться своим несчастьем Иоаннисиан, был Валерий Брюсов. Ему написаны, следующие строки поэта: "Часть души моей, лучшая часть, навсегда теперь в Москве". Он стремится в Москву, ему хочется как можно скорее поклониться земле, где покоится прах его любимого сына. В этом же письме к Брюсову он пишет: "Считаю приятным долгом от души поздравить Вас с огромным успехом "Поэзии Армении". По крайней мере у нас здесь в последние дни только она у всех на устах..."*.
      ______________
      * "Известия АН АрмССР" (общественные науки), 1959, № 5.
      Личное горе поэта и радость за успех большого начинания близкого друга В.Брюсова в этом письме переплелись воедино.
      "Мне очень хотелось бы Вам сказать какие-либо слова, - пишет в ответ И.Иоаннисиану В.Брюсов, - которые могли бы хоть сколько-нибудь облегчить Вашу душу в переживаемые Вами дни, но таких слов нет на человеческом языке... Как всякий другой, "кто жил и чувствовал", я знаю, что значит терять близкого (хотя и не сына), и Вас, верьте мне, понимаю, но вот это и все, что я вправе написать...
      Остается мне только напомнить Вам... общую у нас с Вами родину: поэзию. Для меня не бывало таких мертвенно-тягостных дней, чтобы магические чары "звуков сладких и молитв" не дали мне какого-то сладко-больного утешения. "Порой опять гармонией упьюсь", - говорил нам Пушкин, и, что до меня, я всегда искал одного - этой "гармонии", читать стихи, писать стихи, если жизнь была слишком жестокой. Невольно, непобедимо это возвращало в мою душу сознание о том высшем, в чем примиряется все, - даже смерть... Но опять и опять чувствую бессилие сказанных слов, "изреченной мысли", которая уже стала "ложью" в моем письме, хотя была и остается "правдой" в моем сознании.
      Затрудняюсь сегодня писать Вам обо всем другом. Благодарю за добрые слова о нашем сборнике "Поэзия Армении". Многое в нем не так хорошо, как того хотелось бы, многого недостает, кое-что и неверно, но силы человеческие ограничены. С чистой совестью могу сказать, что я сделал, что мог. Постараюсь позже сделать лучше и более достойное Вашей прекрасной родины, с которой сживаюсь все теснее, ибо продолжаю работать по истории Армении, готовлю особую книгу, которую уже начал печатать. Надеюсь сравнительно скоро увидеть Вас, так как в январе приглашен, что Вы, вероятно, слышали, вновь прочесть несколько лекций в Баку. Итак, до скорой встречи. Буду очень, очень рад Вам пожать руку. Сердечно Ваш Валерий Брюсов"*.
      ______________
      * "Известия АН АрмССР" (общественные науки), 1959, № 5. (Полный текст писем И.Иоаннисиана и В.Брюсова опубликован в этом номере "Известий".)
      Сколько человечности, сочувствия к личному горю своего армянского друга, сколько любви к Армении, к ее древней поэзии заключено в словах Валерия Брюсова! На благодатной почве поэзии их пути встретились, чтобы навсегда еще одним светлым лучом озарить прочные узы армяно-русских литературных связей.
      Перевод и популяризация литератур обоих народов, встречи и завязывающаяся дружба не могли развиваться в сфере одностороннею влияния. Разные поколения армянских писателей неоднократно справедливо указывали, что они учились и учатся на лучших образцах русской литературы. Но как говорил один из старейших русских поэтов Сергей Городецкий: "Вообще влияний не бывает. Существует взаимовлияние, вернее взаимодействие. Вот, например, разве Валерий Брюсов не помог в период империалистической войны многим, в том числе и мне, преодолеть шовинизм, раскрыв русскому читателю великолепную картину армянской вековой культуры и литературы? Разве это не было богатым вкладом в советское здание дружбы народов - когда еще и советской власти не было? А разве я не вдохновился идеями нового века из дружбы с такими друзьями России, как Ованес Туманян?
      Разве он не повлиял своим вдохновенным творчеством на мое творчество тех трудных годов? Сколько раз он поощрял меня на создание поэм - а не отдельных стихотворений! - на темы народного эпоса! Я вспоминал эти его заветы много позднее, когда работал над созданием текста для музыки М.Глинки "Иван Сусанин". Но в 1918 - 1919 годах я был слишком захвачен тогдашними событиями. Ованес Туманян страстно любил Лермонтова - и моего любимого поэта.
      Мы знаем, что не только Тургенев влиял на Мопассана, но и Флобер на Тургенева.
      Для меня нет никаких сомнений в том, что Валерий Брюсов в своей титанической работе над книгой "Поэзия Армении" вдохновлялся творческой помощью Ованеса Туманяна, и не его одного. Несомненно для меня, что его поиски нового в последних его книгах "Миг" и "Меа" (двусмысленное название можно перевести "Спеши", можно и "Мое"), где он разрушал канонические ритмы ради остроты мысли, были предприняты не без влияния армянской ритмики, свободной от марша ямбов и хореев.
      Убежден также, что переводы Аветика Исаакяна, которые так творчески любовно создал А.Блок, не могли не помочь ему в его творческих исканиях.
      На мое творчество Ованес Туманян "повлиял" во всю меру нашей личной с ним дружбы. Он меня звал к эпической поэме большого масштаба на базе народного эпоса. В те трудные годы я мог откликнуться только поэмкой "Шофер Ладо" на текущие тогдашние темы. Похваливая, он ласково меня упрекал, что это все же не всенародная русская эпическая поэма.
      Не могу не упомянуть, что именно он научил меня понимать диалектику "рубаи" - самой народной на Востоке формы, - требующей абсолютного слияния мысли с формой и противоречивого расположения мыслей в четырех строках. И я впервые на русском языке написал цикл стихов в форме "рубаи", учась ей на переводах рубаи моего учителя (Туманяна. - А.А.)"*.
      ______________
      * "Гракан терт", 1959, № 14 (978).
      К сожалению, до последнего времени появлялись труды, отдельные исследования и статьи, рассматривающие главным образом проблему взаимодействия литератур только с точки зрения ее односторонней значимости. Вот почему вопросы взаимовлияния и взаимодействия остаются и сегодня широким полем деятельности литературоведов, важнейшей проблемой марксистской филологической науки.
      Можно с уверенностью сказать, что в дореволюционные годы не было в России такого прогрессивного деятеля русской культуры, который не был бы известен в Армении.
      Точно так же, несмотря на национальный гнет в годы царизма, все передовое, прогрессивное в культуре армянского народа привлекало внимание передовых деятелей русской культуры, встречало с их стороны участие, оценку, помощь.
      Царское правительство с тревогой следило за растущим интересом демократических кругов русской интеллигенции к литературе и искусству угнетаемых им народов.
      Отлично различая "официальную Россию", Россию царей, помещиков и капиталистов, и Россию Пушкина, Белинского, Чернышевского и Горького, великий поэт Армении Ованес Туманян в годы разгула реакции и травли малых народов России говорил о своей горячей любви к могучему русскому народу. Он любил выразителя души русского народа - былинного богатыря Илью Муромца, перевел эпос о нем на армянский язык.
      В 1912 году Туманян заявлял: "В России мы находимся под влиянием одного из лучших народов и одной из лучших литератур мира"*.
      ______________
      * О.Туманян. Собрание сочинений (на арм. языке), т. 4, Ереван, Айпетрат, 1951, стр. 215.
      В 1914 году он высказал глубокое убеждение, что России суждено разрешить самый насущный вопрос армянского народа, обеспечить его будущее и направить его к братству свободных народов.
      В беседе с В.Г.Короленко О.Туманян говорил: "Русский народ - великий, могучий народ; он прост, чист и широк, подобно своим безбрежным степям; у него богатая и величественная литература, которая занимает почетное место в мировой литературе, он имеет такого гиганта, как Пушкин. В Европе такого поэта нет".
      Сознание великой освободительной миссии русского народа нашло яркое выражение в произведениях многих армянских поэтов. Значительны в этом смысле заслуги Акопа Акопяна.
      Общественно-литературная деятельность родоначальника и основателя современной армянской советской поэзии была тесно связана с героической революционной борьбой пролетариата Закавказья. Творчество А.Акопяна после революции было посвящено прославлению социалистического строительства Страны Советов.
      Старый большевик, ценитель и знаток культуры русского народа, Акоп Акопян служил делу дружбы народов на политическом поприще так же неутомимо, как на поприще поэтическом.
      Акоп Акопян горячо интересовался произведениями русской классической литературы, проникнутыми гуманизмом и народностью. Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Тургенев, Л.Толстой и Некрасов были его любимыми писателями. Их творения оказали огромное благотворное влияние на формирование литературных вкусов и мировоззрения А.Акопяна. На литературной арене А.Акопян выступил в 1893 году. В 1904 году он вступил в ряды большевистской партии, и с этого времени, как писал он сам, "литература и революция для него представлялись тесно связанными воедино". Прежде всего Акопян мыслил себя революционером-подпольщиком, партийным работником.
      Большевистская организация, сплоченная вокруг закавказских революционных газет, была подпольной партийной школой Акопяна. На их страницах А.Акопян выступал как вдохновенный певец труда и борьбы пролетариата с такими боевыми стихотворениями, как "Революция", "Пролетариату", "Умерли - не сгинули", "Рабочий он - и властелин". Наряду с созданием оригинальных произведений Акопян переводил с русского, печатал и распространял такие боевые гимны пролетариата, как "Марсельеза", "Варшавянка", "Интернационал", "Смело, товарищи, в ногу".
      Армянские рабочие впервые начали петь на родном языке эти замечательные революционные песни именно благодаря Акопяну.
      В борьбе с антинародной теорией "искусство для искусства" А.Акопян был соратником Степана Шаумяна и Сурена Спандаряна - основоположников марксистской критики в армянской литературе. Нелегально изданный сборник стихов "Революционные песни" (1907) А.Акопяна вышел в обложке, на которой сверкал боевой призыв: "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!"
      Как писала газета "Правда" от 10 мая 1941 года, "под воздействием первой русской революции возникла и оформилась новая пролетарская литература Армении; ее основоположником был виднейший поэт-большевик Акоп Акопян".
      В период первой русской революции творчество А.Акопяна развернулось с особой силой. У армянского народа в его лице оказался свой буревестник. Поэт-большевик призывал рабочих к вооруженному восстанию, в доходчивой и впечатляющей форме доводил революционные идеи до сознания масс ("Еще удар", "Революция"). А.Акопян славил героев революции, призывал рабочих готовить оружие к последнему решительному бою. Его стихотворения проникнуты оптимизмом, публицистичны и образны.
      Акоп Акопян писал и поэмы ("Новое утро" - 1909, "Красные волны" - 1911 и "Равенство" - 1916 - 1917). По примеру Горького Акопян в 1914 году приступил к изданию литературно-художественных альманахов "Новой рабочей библиотеки".
      Первым в армянской литературе Акопян нарисовал образ революционера, борющегося за победу социализма. По определению С.Шаумяна, А.Акопян был "признанным поэтом приходящего к самосознанию армянского пролетариата, выразителем горестей и радостей армянских рабочих, певцом их труда и их борьбы".
      Новые поэмы Акопяна - "Боги заговорили" (1922), "Ширакский канал большевик" (1924), "Волховстрой" (1925) - были, по определению автора, выражением строительного пафоса эпохи. Последней его поэмой была "Астхик" (1934), посвященная крестьянской девушке, ставшей инженером-изобретателем.
      Современником А.Акопяна был Ваан Терьян (Ваан Сукиасович Тер-Григорьян). В ранней юности, четырнадцатилетним мальчиком (в 1899 году) он был привезен отцом в Москву, где поступил в гимназию Лазаревского института восточных языков. Его взгляды и убеждения формировались в атмосфере кануна первой русской революции, в среде того демократического направления, которое возглавлял в институте литератор и публицист, человек передовых взглядов Карапет Кусикян, преподаватель армянской словесности. От родной литературы к классической русской литературе шел путь духовного развития молодого поэта. С особенным увлечением читал он русских поэтов. Его пленяла лирика Пушкина, Лермонтова, Тютчева, Баратынского. Он испытал благотворное влияние МХАТа, спектакли которого ему удавалось видеть. Начинается его общественная деятельность. Пусть это вначале был ученический рукописный журнал "Уйс" ("Надежда"), издаваемый Терьяном, или борьба за изгнание из института Павлова и Флинка - преподавателей, отличавшихся своими жандармскими взглядами. Принципиально важно, что определилась направленность, политический курс этой деятельности. Терьяна мы видим в числе той молодежи, которая не только сочувственно следила за нарастанием революционных событий в России, вооруженной борьбой и забастовками рабочих, но и стремилась участвовать в революции. Летом 1905 года в Тифлисе и Шираке он побывал во многих деревнях, рассказывая крестьянам о революционных событиях в России. Так рос поэт и гражданин, будущий большевик и деятель молодого социалистического государства, поборник братской армяно-русской дружбы.
      В его творчестве звучали глубоко патриотические мотивы. Терьян писал: "Я очень люблю мою прекрасную, высоко вознесенную родину и ее смиренный народ - народ, который трудится и мечтает, стонет и поет..."* Он был поборником дружбы народов, тесного культурного общения между ними.
      ______________
      * В.Терьян. Собрание сочинений (на арм. языке), т. 4. Ереван, Айпетрат, стр. 150.
      В 1913 году Терьян, говоря о литературе, которая расцветет в будущей свободной Армении, связывал это с благотворным влиянием русской литературы. Он говорил: "Свежие ростки этой большой литературы уже существуют, а их полный расцвет придет в то время, когда молодая Россия расправит свои орлиные крылья, когда живые силы страны, как вышедшие из берегов весенние воды, вольно и широко разольются - могучие и радостные"*.
      ______________
      * В.Терьян. Собрание сочинений (на арм. языке), т. 4. Ереван, Айпетрат, стр. 193 - 194.
      Терьян был участником революции 1905 года. За революционную пропаганду он подвергался преследованиям царской охранки. Но и в годы реакции в поэзии Терьяна звучали мотивы гражданской лирики. В цикле стихов под общим названием "Терновый венец", напечатанных в периодической печати, отражались события революционных дней и прославлялись загубленные реакцией борцы революции. В годы революционного спада Терьян обращается к символизму ("Я грезящий поэт"). В дни ленских событий в его поэзии зазвучали новые мотивы, пронизанные духом революционного подъема ("Я с вами, братья угнетенные", "Вставайте, час настал для пробуждения", "Иду на улицу в кипенье бытия").
      В 1915 году был опубликован цикл патриотических стихов "Страна Наири" (древнее название Армении).
      Терьяна тревожила судьба трудового армянского народа. Силой, которая должна была возродить поверженную страну Наири, Терьян считал армянский народ, связавший свою судьбу с пролетарским революционным движением России (письма "Армянским крестьянам и рабочим"). "Мы всегда утверждали, утверждаем и теперь, что спасение трудового армянского народа - в укреплении власти рабочих и крестьянских Советов в России. Только красные полки российских рабочих и крестьянских Советов могут принести свободу нашей окровавленной стране"*, - писал В.Терьян. В 1917 году поэт вступил в ряды большевиков. Чувством торжества нового дышат стихотворения Терьяна "Железным шагом пришла" и "Разрушайте безжалостно".
      ______________
      * В.Терьян. Собрание сочинений (на арм. языке), т. 4. Ереван, Айпетрат, стр. 333.
      С любовью и благоговением воспел Терьян образ пламенного руководителя бакинских коммунаров - Степана Шаумяна ("Три встречи", "Незабвенный товарищ"). В "Октябрьских песнях" он наряду с пафосом прославления нового с возмущением писал об ордах иноземных интервентов, предвидя их разгром со стороны могучего революционного народа. Во всем творчестве Терьяна обращает на себя внимание исключительное поэтическое мастерство, художественное совершенство формы. К числу заслуг Терьяна следует отнести и то, что он обогатил армянскую литературу прекрасными переводами. Велико было влияние русской литературы на творчество Терьяна. Он упорно и настойчиво учился у великих русских поэтов - Пушкина и Лермонтова. Терьян - переводчик гениального произведения В.И.Ленина "Государство и революция".
      Переводы Терьяна русских, грузинских и других поэтов говорят о его любви и уважении к культуре других народов. Творческие возможности Терьяна были велики. Стихи, написанные Терьяном в первые годы советской власти, полны жизнеутверждающего оптимизма и свидетельствуют о новом, блестящем этапе его творчества. Преждевременная смерть унесла поэта-коммуниста в полном расцвете дарования.