По его словам, "классический армянский язык, так называемый грабар, имевший множество форм, благозвучие и силу, на котором были написаны лучшие философские, исторические и духовные произведения древней армянской литературы, уже в начале XIX века изжил себя. Этот язык остался языком церковного богослужения... У народа был свой собственный язык - ашхарабар, который делился на ряд диалектов... Нужно было выработать общий литературный язык. Абовян был инициатором этой идеи, он стал отцом новейшей армянской литературы". Абовян написал свой роман на ереванском диалекте и поэтому был всем понятен.
      "Будущий художник действительной армянской жизни, - говорит Райнис, сам вышел из народа: он - сын крестьянина Эриванской губернии. Уже с детства Абовян видел тяжелое положение армянского народа под игом персов. Жизнь народа, унижение и молчание, вечный страх за имущество и жизнь - все это глубоко врезалось в сознание вдумчивого юноши.
      ...Его славой явился роман "Раны Армении". Появление этого романа было событием как в отношении формы, так и содержания.
      Судьба, - заключает Райнис, - предназначила Абовяну выступить в переходное время, когда армянский народ, после многовековых мучений, вновь начал стремиться к свету и культуре".
      Говоря о современной армянской классической литературе, Райнис особенное внимание обращает на Раффи и Патканяна. Как отмечает он, Раффи "является самым замечательным армянским романистом". "Литературное наследие, - пишет он, - которое Раффи оставил своему народу, широко и многообразно; но самыми выдающимися являются те его работы, в которых он защищает турецких армян, изображая их тяжелое положение и печальную судьбу".
      Говоря о Патканяне, латышский поэт-интернационалист Ян Райнис пишет:
      "Нет такого армянина, который бы не знал стихов Патканяна, нет такого уголка земли, где армяне не пели бы его "Слез Аракса". И это не удивительно, ибо Рафаэл Патканян - поэт-патриот, особенно в последние годы жизни. Он жалуется... он плачет о жертвах турецких зверств, и всюду чувствуется его истекающее кровью сердце и горячая любовь к родине".
      В поле зрения Райниса попали и такие вопросы, как история возникновения армянского книгопечатания (начало XVI века), выход в свет первой армянской газеты (1794 год) и первых журналов.
      Райнис касается таких выдающихся деятелей армянской культуры, как "замечательный публицист и поэт" Микаэл Налбандян, который совместно с С.Назаряном издает в Москве "остро радикальный" журнал "Северное сияние". Он отмечал, что реакционные силы выступили против Налбандяна, который был обвинен в государственном преступлении и после долгого одиночного заключения в тюрьме умер от чахотки. Для Райниса не мог не быть интересным Микаэл Налбандян, современник и единомышленник Герцена, Белинского, Добролюбова, Чернышевского.
      Райниса особенно интересуют те писатели и поэты, которые стоят близко к народу.
      "Его романы знакомят нас с народной жизнью, экономическим положением и обычаями... С таким умением и такими подробностями описывает он безыскусственную сельскую жизнь, так умеет встать на точку зрения простого народа, что, прочитав его книги, ясно можешь представить себе жизнь армянских крестьян", - пишет он о Перче Прошяне.
      Наиболее выдающимся поэтом девяностых годов он считает "поэта трудящихся" Ованеса Туманяна.
      В распоряжении Райниса не было материалов, чтобы писать о более поздних периодах армянской литературы. "О дальнейшем развитии армянской культуры и литературы у меня в настоящий момент нет более точных сведений; если будет хоть где-нибудь чувствоваться интерес к этому вопросу и кто-нибудь скажет о судьбе этого многострадального народа или о развитии его прекрасной поэзии, тогда... я смогу еще об этом писать и дать больше переводов из оригинальной лирики, - может быть, даже составить маленькую книжку".
      Эта статья завершается совершенно переосмысленным, глубоко поэтическим пересказом легенды о муках и пытках Григория Просветителя. Превращая ее в символ, Ян Райнис заключает словами: "Так, вечно страдавшая в веках, живет Армения!"
      Ян Райнис еще на заре революционного движения в России предвидел, что во главе прогресса человечества станет русский народ, что за великим исполином в грядущее пойдут латышский, армянский и другие угнетенные народы. Его предсказания стали живой действительностью в наше счастливое время, когда в экономике, литературе, архитектуре, музыке, живописи - во всех областях человеческих знаний так ярко проявляет себя гений советского народа. Знамя дружбы, поднятое пламенным Райнисом еще в условиях самодержавной России, высоко и крепко держат в руках верные его последователи - латышские писатели.
      И хотя далеко от горной солнечной Армении, среди густых лесов и озер, у самого Балтийского моря раскинулись латвийские земли, но семена братства, посеянные еще Яном Райнисом, дали в наши дни пышные всходы. Для сердечной близости народов нет ни расстояний, ни границ. Вот почему Андрей Упит говорит:
      "Многое роднит нас - армянский и латышский народы: многовековая угнетенная жизнь под властью иноземных захватчиков: борьба за национальную самостоятельность, культурные ценности, народные традиции и, наконец, совместная борьба за коммунизм, за творчество, за созидание"*.
      ______________
      * "Гракан терт", 1953, № 37 (717).
      Золотые нити традиций связывают латышскую советскую литературу с фольклором, с реалистическими писателями конца прошлого и начала нашего века, в особенности же с великим Райнисом. Сильнейшее влияние на развитие латышской литературы оказали творения русских писателей и мыслителей, у которых учились, брали пример и черпали энергию все латышские реалистические и прогрессивные писатели досоветского периода с революционным Райнисом во главе. У русских писателей, у Горького, у Маяковского и у наших современников не перестают учиться и молодые латышские писатели, и ветераны латышской литературы. Благодаря русскому языку совершенно новый, богатейший мир раскрыли перед латышским народом произведения писателей братских республик. Все это помогало созданию национальной по форме, социалистической по содержанию литературы.
      За советские годы Андрей Упит создал лучшие свои творения - романы "Земля зеленая" и "Просвет в тучах". В них с большой жизненной правдой и художественным мастерством показаны и латвийская деревня, и Рига, значительные экономические сдвиги, класс эксплуататоров и первые борцы за дело пролетариата в конце прошлого и в начале нашего века.
      Народный писатель Вилис Лацис в своих романах "Буря" и "К новому берегу" придвигает линию исторического повествования ближе к новому времени, и события в них сливаются с нынешним днем. И "Буря", и "К новому берегу" помогли и помогают раскрывать истинное лицо классового врага, помогают повышать бдительность, бороться с остатками буржуазного национализма. Оба романа ярко и правдиво показывают расцвет Советской Латвии, глубокую любовь народа к Коммунистической партии, новых людей латышской деревни.
      И Упит, и Лацис изображают исконную дружбу латышского и русского народов.
      Можно было бы назвать еще много славных имен, украшающих латышскую литературу, многих писателей, произведения которых ярко отражают величие наших дней.
      Многие латышские писатели побывали в Армении.
      Мирдза Кемпе написала стихотворение "Армянский камень". Она нашла этот камень на берегу Севана. Теперь он постоянно лежит на письменном столе писательницы.
      Тепло рассказывает она своим друзьям о впечатлениях, полученных в Армении:
      "Я видела Армению. Я видела ее суровые горы, ее цветущие сады и голубую древнюю воду Севана. Я видела ее народ - в темных пламенных глазах армян я читала скорбь прошедших веков, радость и огненную силу настоящего дня. И каждый камень на армянской земле, могучие строения прошедшего и настоящего говорили мне о великой любви к свободе этого высокоодаренного и мудрого народа. Я прислушивалась к прекрасному армянскому языку, - продолжает она, как он звучен в песнях, в поэзии, в разговоре! Мы имели счастье говорить с великим армянским поэтом Аветиком Исаакяном. Его проникновенные и мудрые стихи, произведения тонкого прозаика Степана Зорьяна, пылкого Наири Зарьяна и других армянских писателей читает и любит мой народ"*.
      ______________
      * "Гракан терт", 1953, № 37 (717).
      В 1948 году, в дни, когда отмечалось столетие со дня смерти великого армянского просветителя Хачатура Абовяна, побывал в Армении и Фрицис Рокпельнис.
      "Неизгладимое впечатление, - рассказывает он, - произвело на меня то глубокое чувство любви, с которым армянский народ хранит память своего великого сына, его бессмертное наследство. И в этой драгоценной сокровищнице будут вечно живыми слова Абовяна, которые так созвучны голосу сердца латышского народа: "Имя русского должно быть для нас свято, как и его кровь, благодаря которой мы освободились навсегда..."
      И если мы сегодня знаем друг друга, если мы можем обмениваться за тысячи миль дружеским словом, то это лишь потому, что на свете есть Коммунистическая партия, есть Москва, что великий русский народ нас познакомил, и, встретившись раз, мы уже больше неразлучны. Ведь нет ничего на свете ценнее дружбы..."*
      ______________
      * "Гракан терт", 1953, № 37 (717).
      Благодаря русскому языку произведения латышских писателей вышли на широкие мировые просторы. Настольными книгами стали для армянского читателя "Буря" и "К новому берегу" Вилиса Лациса, переведенные на армянский язык Ашиком Газаряном.
      Целый номер "Гракан терт" ("Литературная газета") был посвящен дружбе латышского и армянского народов. Побывали в Риге армянские поэты Наири Зарьян и Сильва Капутикян, и не только они.
      Проникновенные стихи написала о Яне Райнисе Сильва Капутикян:
      Я - дочь Армении, поэт своей страны,
      Сегодня обошла всю Родину мою.
      И вот, дойдя до берегов Двины,
      Перед могилой Райниса стою...*
      ______________
      * Сильва Капутикян. Стихи. Ереван, Айпетрат, 1953.
      Дальше поэтесса рассказывает, что видела рядом с памятником Райнису плиту из белого мрамора, надпись на которой говорит о том, что там похоронен лейтенант Советской Армии армянин Владимир Манвелян, павший смертью героя 16 сентября 1944 года в боях за освобождение Советской Латвии. Боец-армянин покоится рядом с великим латышским поэтом, который питал глубокую любовь к армянскому народу, с восхищением высказывался об армянской культуре и литературе.
      О процветании, о дружбе, о взаимной помощи пламенно поет в стихотворении "Письмо товарищу Жанису Зуймачу" Наири Зарьян:
      ...Под синим небом Латвия цветет.
      Цветет моя Армения на юге.
      Земля приморья и земля высот
      Надежные и верные подруги.
      . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
      Прославленный стекольщик и поэт
      Мы честно служим Родине Советов:
      Несем в стихах и в стеклах чистый свет,
      Свою отчизну наполняем светом...
      Согретый солнцем дружбы и братства, латышский народ строит свою счастливую жизнь. Новая песня радости звучала на традиционном певческом празднике, очевидцем которого, среди многих приглашенных гостей, был мой несравненный друг, армянский поэт Гурген Борян, и я. Всю силу любви своего народа к северному собрату - народу-труженику Латвии вложил он в очерк о Латвии, о Даугаве.
      На встрече с тружениками Ладгалии один из латышских поэтов прочел свой перевод стихов Боряна "Деревья на улице Абовяна", а в исполнении Гургена Боряна прозвучали стихи о верности, об отчизне, о своем поколении:
      Тебе одной - все, что у жизни есть.
      Мы делим все с твоей душой прекрасной:
      И горечь слез, и огненную месть,
      И остроту опасности всечасной.
      Едиными устами вместе пьем
      Единую великих бедствий чашу,
      Не стоя на коленях, нет, - с мечом!
      И смерти не сломить решимость нашу.
      В столице Советской Латвии многое связано с памятью великого писателя. Один из лучших бульваров Риги назван именем Яна Райниса. На этом же бульваре Риги находится первая рижская средняя школа, в которой провел свои детские годы поэт. На этом здании установлена мемориальная доска.
      Имя Райниса носит и литературный музей Латвийской Академии наук, организованный на базе литературного фонда великого писателя. Этот фонд насчитывает около 15 тысяч экспонатов, в том числе 300 мемориальных предметов, личную библиотеку и большую часть его рукописей.
      Вечный памятник установлен "мощному поэту" Яну Райнису в сердцах и повседневных делах советских людей. Большой любовью пользуется имя Райниса в социалистической Армении, где вы больше не услышите мотивы горя и тоски, в Армении, где от края до края летит песня о счастье, о дружбе, о братстве...
      1953
      ЧАСТЬ II
      НУЖНО ЛУЧШЕ ЗНАТЬ ДРУГ ДРУГА
      Исполнять обязанности
      дружбы несколько трудней, чем
      восхищаться ею.
      Г.Лессинг
      1
      Дружба русского и армянского народов складывалась веками, имеет богатые традиции.
      Об этом свидетельствуют исторические факты, записанные в русских летописях и трудах армянских историков, факты, установленные археологами, лингвистами и другими представителями науки. Мы имеем в виду, например, "Историю Таронской области", написанную армянским историком Зенобом Глаком* в конце VII - начале VIII века нашей эры, древнейший Киевский летописный свод и "Повести временных лет". В первом труде содержится армянская легенда об основании города Куара в Армении. В двух последних - русская легенда о построении города Киева. В первом в качестве строителей Куара фигурируют Куар, Малта и Хорян, в качестве строителей Киева упоминаются Кий, Шек и Хорив. В книге "Древняя Русь и Армения", вышедшей в Ереване в 1954 году, Л.М.Меликсет-Бек приводит весьма убедительные доводы в пользу того, что обе легенды - о строительстве и Куара и Киева - имеют общее происхождение, ведут свое начало от древнейшего сказа времен Урартского государства в Армении и скифо-сарматского периода истории Древней Руси. Историк считает этот факт весьма любопытным и значительным, равно как и "указание роли той племенной среды, в которой градостроителям приходилось подвизаться" ("поляне" по русскому источнику и "палуны", или "палунцы", - по армянскому). Можно сделать вывод, что разделенные огромными и трудно преодолимыми в то время расстояниями восточные славяне и армяне в VII - VIII веках все же встречались. Вероятно, заключает историк, это происходило не на их родной земле, а на территории сопредельных с ними государств. Еще в 1902 году А.Я.Васильев высказал мысль, что одним из таких сопредельных государств была Византия. Русские торговали с Византией. Армяне, как известно, играли значительную роль в политической и культурной жизни Византии. "Общение армян с русскими, - пишет А.Я.Васильев, - происходило при дворе византийского императора в Константинополе, а также в рядах византийских войск в Сицилии, на Крите, в Малой Азии"**.
      ______________
      * Зеноб Глак. История Таронской области (на арм. языке). Константинополь, 1919, стр. 68 - 69.
      ** А.Я.Васильев. Византия и арабы. Спб., 1902, Passim, стр 867 - 869
      В книге Ю.Кулаковского "Прошлое Тавриды" содержится уже более определенное свидетельство о контактах Древней Руси и Армении. Там говорится о том, что в X веке нашей эры византийский патриций в Херсонесе армянин Калокир являлся посредником Византии в сношениях с киевским князем Святославом*.
      ______________
      * Ю.Кулаковский. Прошлое Тавриды, 2-е изд. Киев, 1914, стр. 112.
      В книге О.X.Халпахчьяна "Армяно-русские культурные отношения и их отражение в архитектуре", вышедшей в Ереване в 1957 году, содержатся ссылки на арабские и армянские исторические данные, которые подтверждают, что для X века нашей эры русско-армянские контакты можно считать установленными, хотя они и носили тогда, естественно, лишь эпизодический характер. В это время, пишет автор, Русь совершила два похода на западный берег Каспийского моря. Первый в 913 - 914 годах (по арабским данным) и второй в 944 - 945 годах (по армянским и арабским данным). Армянский историк Мовсес Каганкатваци, описывая захват столицы Агванка Берда (Партава) в 944 году "рузиками" (русскими), пришедшими со стороны Каспийского моря, характеризует их энергичными, мужественными и непобедимыми. Историк упоминает, что арабский наместник "Салар осадил их, но не мог нанести им никакого вреда, ибо они были непобедимы силой"*.
      ______________
      * Мовсес Каганкатваци. История Агван. Спб., 1861, стр. 275 - 276.
      В период этих походов в страну, имевшую армянское население и расположенную сравнительно близко от Армении, имело, вероятно, место общение русских с армянами. В этом отношении показательно само упоминание о "рузиках" (русских) в труде армянского историка далекого прошлого.
      В X - XI веках армяне стали встречаться с русскими гораздо чаще. Это подтверждает русская историография, которая с конца X века уже располагала многими данными об Армении. Этому способствовало развитие событий. Известно, что в 988 году произошло крещение Руси. В том же году киевский великий князь Владимир женился на армянке Анне, сестре византийского императора Василия II Македонянина, армянина по происхождению. Киевский великий князь Владимир подарил Василию II 6000 русских воинов. Во Всеобщей истории Степаноса Таронского (Асохика)* говорится, что вместе с этими воинами Василий II посетил Армению. Это - знаменательный исторический факт, ибо впервые не единицы, а тысячи представителей двух народов, никогда в истории не поднимавших меча друг против друга, встретились на армянской земле мирно, дружественно. В русских летописях того времени упоминается о существовании Армении Великой и Малой, о назначении епископов в Армению, о несогласии армян с решением четвертого Халкедонского собора и т.д.**.
      ______________
      * Всеобщая история Степаноса Таронского (Асохика). М., 1864, стр. 200.
      ** Повести временных лет. М.-Л., 1950, ч. 1, стр. 205; Полное собрание русских летописей, Спб., т. 5; Софийская летопись, 1851, т. 16, стр. 82; Летопись Авраамки, стр. 27 - 29.
      Армянские купцы, несомненно, пользовались торговыми путями Восточной Европы, известными им еще с IX века. В бассейнах Днепра и Волги - в Киеве, Великом Новгороде, в Итиле, Великих Булгарах - они основывали армянские колонии, в которых нашли приют выселенные из Армении первоначально на Балканы павликиане и тондракийцы. С Балкан они перекочевали в Крым, Киевскую Русь, Польшу и Западную Европу.
      Посредниками товарообмена между Киевской Русью и Арменией были в XI XIII веках армяне, жившие в городе Сурож (Судак) в Крыму. Он являлся важным перевалочным пунктом на торговом пути Малая Азия - половецкие степи - Русь Булгары.
      В ряде русских городов XI - XII веков работали армянские специалисты-ремесленники, врачи, художники, которые, конечно, общались со своими русскими коллегами.
      В "Истории медицины в Армении" Л.А.Оганесяна упоминается, что слава армянских врачей была настолько велика, что один из них был удостоен звания придворного врача Владимира Мономаха (1113 - 1125)*.
      ______________
      * Л.Оганесян. История медицины в Армении с древнейших времен до наших дней, ч. II. Ереван, 1946, стр. 66.
      Характерно, например, что в одно и то же время в армянском городе Ани одну из церквей расписывал русский художник Флор, а неведомый армянский художник украшал храм Нереды в Новгороде Великом.
      Можно было бы привести множество примеров, свидетельствующих о русско-армянском сотрудничестве в области архитектуры и других искусств и ремесел*.
      ______________
      * В.Н.Лазарев. Скульптура Владимиро-Суздальской Руси. См. "Историю русского искусства", т. 1. М., 1953; А.И.Успенский. Фрески церкви Спаса Нередицы. М., 1910.
      Цепью тянутся через века факты - свидетельства того, как различными путями, прямо или косвенно, в разных концах России и Армении встречались русские люди с армянами, трудились вместе, двигали вперед торговлю, обменивались произведениями искусства и литературы. Не все они еще раскрыты и изучены до конца. Не все приведено в систему и осмыслено. Но одно абсолютно ясно, что с начала нынешнего тысячелетия капли армяно-русской дружбы и русско-армянского культурного сотрудничества непрерывно множились, сливались в ручейки и реки, пока, наконец, в наши дни, в условиях советского строя, не слились в широкий поток братства социалистических наций.
      Обратимся снова к фактам.
      Вот конец XII века. Грузинская царица Тамара вступает в брак с сыном суздальского князя Андрея Боголюбского - Юрием. Деятельное участие в этом событии принимали представители армянской феодальной знати, находившиеся при грузинском дворе.
      Отгремел свадебный пир. Надвинулась военная гроза. Мужественный русский воин Юрий в 1185 году, попрощавшись с супругой - царицей Тамарой, ведет грузинские и армянские войска и освобождает от сельджуков крупный торгово-административный город Армении - Двин. А веком раньше в войсках киевского великого князя отряд воинов-армян сражался вместе с русскими воинами против половцев*.
      ______________
      * С.Еремян. Юрий Боголюбский в армянских и грузинских источниках. Ереван, 1946, стр. 292 - 414.
      Вот XII - XIII века. С армянского языка на русский переведены "Жизнь Григория Просветителя" и "Жизнеописание монахинь Рипсимских". А в то же время - в первой половине XIII века - с греческого на армянский язык был переведен русский сказ "Житие Бориса и Глеба".
      Вот XIV век. Русские летописи свидетельствуют, что в посаде Москвы в 1390 году уже существовало подворье "Авраама Арменина". Торгово-ремесленный люд, обитавший в этом подворье, общался не только с Москвой и Подмосковьем, но и с окраинами Русского государства и сопредельными странами*. К сожалению, мы мало знаем об этом подворье. Но можно предполагать, что это было не только деловое общение, но и обмен жизненным опытом, взаимоознакомление с обрядами и обычаями, культурой народов-единоверцев, общие горе и радости того времени, когда еще душу русского народа продолжал иссушать гнет монголо-татарских ханов, а их полчища нападали на Москву.
      ______________
      * Полное собрание русских летописцев, т. 18 (Семеновская и Львовская летописи, Московский летописный свод конца XV века).
      Начало XV века. В 1410 году в Грюнвальдской битве плечом к плечу со славянским войском сражались против кровожадных тевтонских рыцарей два армянских отряда*.
      ______________
      * Е.Разин. История военного искусства, ч. II. М., 1940, стр. 167.
      Вместе в военной беде, вместе в мирные дни - так шла бок о бок жизнь наших народов, рос их взаимный интерес друг к другу.
      В те далекие времена в Армении побывали многие русские купцы, путешественники и паломники, а в "Русской земле" - армянские.
      В описаниях "хождений" их в земли заморские сохранились драгоценные сведения о посеве первых семян знакомства и дружбы между русскими и армянами.
      Например, в 1389 году дьякон Игнатий по приказанию митрополита Пимена совершил путешествие из Москвы в Царьград и Иерусалим. В его записках сохранились версии того времени об историческом прошлом Армении и армянском народе.
      В 1420 году русский иеродиакон Зосима писал об "Армянской земле", расположенной на пути к Иерусалиму, о том, что ежели от Великого моря "...направо пойдти ко Святой горе, и к Селуню, и ко Арменской земле, и к Риму; налево же ходят правовернии ко Иерусалиму".
      Немало аналогичных сведений содержится в любопытной книге Сахарова "Путешествия русских людей в чужие земли", изданной свыше века тому назад, в 1837 году, в Петербурге*.
      ______________
      * И.Сахаров. Путешествия русских людей в чужие земли, 2-е изд., ч. II. Спб., 1837, стр. 45.
      В начале XVI века Армения была порабощена и разделена между Турцией и Персией.
      Мрачные времена переживал армянский народ. "Армения, - писал армянский историк Лео, - превратилась в отчизну скорби. Высохли армянские розы и фиалки. Сладостные источники превратились в ручьи крови. Армянин-изгнанник скитался по чужбине или бродил голодный по покрытой трупами родной земле..."
      Несмотря на это, свободолюбивый дух армянского народа не был сломлен.
      В эти тяжелые, кровавые времена Россия приняла изгнанников - армян. На юге России возникли армянские колонии.
      Великие князья московские, стремясь укрепить русское влияние в Среднем и Нижнем Поволжье, старались опереться на соседние христианские народы, сблизиться с ними, в том числе и с армянским населением этих районов. Это характерно для восточной политики Ивана III и Ивана Грозного. И факты свидетельствуют, что такая политика встречала дружную поддержку со стороны армян. Об этом говорят летописцы.
      Известно, например, что верхний ярус одного из девяти приделов Покровского собора в Москве (храма Василия Блаженного) был посвящен Григорию Армянскому. История этого посвящения ведет нас к "Истории Казанского царства", в которой содержится описание весьма характерного эпизода.
      В Казани, осажденной войсками Ивана Грозного, оказались армяне. Татары решили использовать армян-артиллеристов против русских, но те отказались биться с русскими. Татары привязали их железными цепями к пушкам и под угрозой смерти заставили стрелять. Летописец говорит, что армяне, прикованные к пушкам, стреляли так, что ядра или не долетали, или перелетали через головы русских войск*.
      ______________
      * Казанская история. М.-Л., Издательство АН СССР, 1954, стр. 135..
      Известно повеление Ивана Грозного, свидетельствующее о том, как высоко было оценено это проявление дружественных чувств. После покорения Казани многие тамошние армяне получили право на поселение в Москве, в "Белом городе", где жили вольные люди из инородцев, пользовавшиеся особыми льготами.
      В "Истории о Казанском царстве" летописец увековечил картину встречи войск Ивана Грозного армянами вместе с русским народом в Москве после казанского похода. Языком XVI века он писал: "...и позвонеся великий град Москва и изыдоша на поле за посад встретити царя и великого князя князи и вельможи его и вси старейшины града, богатии и убози, юноша и девы и старики со младенцы, чернцы и черницы и спроста все множество бесчисленное народа московского и с ними же вси купцы иноязычныя, турци и армены и литва и многия страницы"*.
      ______________
      * О.Халпахчьян. Армяно-русские культурные отношения и их отражение в архитектуре, гл. II, Армянские колонии на территории России. Ереван, 1957, стр. 26 - 30.
      Радостно встретили армяне, жившие в Астрахани, приход русских войск Ивана Грозного в 1556 году. Поселившись здесь еще в период монгольского завоевания, они нередко подвергались преследованию и угнетению со стороны ханов и мусульманского духовенства. Приход единоверцев - русских войск и присоединение Астраханского ханства к России явились для них избавлением от ханского произвола. Малочисленная дотоле армянская колония стала быстро расти. Она сыграла значительную роль в повышении торгового значения Астрахани. Здесь были созданы торговые дома, обладавшие крупным капиталом.
      В XVI веке значительно расширились существовавшие и прежде постоянные торговые отношения между армянскими торговыми компаниями и Россией.
      В ряде исторических документов XVI - XVII веков содержатся упоминания о привилегиях и льготах, предоставленных астраханским купцам-армянам Москвой. Например, в 1667 году между царем Алексеем Михайловичем и армянской торговой делегацией было заключено соглашение о беспрепятственном развитии армянской торговли в России*. В "Жалованной Грамоте Армянской компании на привоз в Россию шелка и сырца" Алексей Михайлович распорядился обеспечить представителям компании возможность безопасно провозить шелка из Астрахани до Москвы и дать гарантии сбыта привозимого шелка в случае каких-либо затруднений с его реализацией**.
      ______________
      * "Армяно-русские отношения в XVII веке". Сборник документов. Ереван, Издательство АН АрмССР, 1953, стр. 44 - 64.
      ** В.Восканьян. Ново-торговый устав и договор с армянской торговой компанией в 1667 г. "Известия" АН АрмССР" (общественные науки), 1947, № 6, стр. 29 - 43.
      Помимо экономического значения, эти торговые связи в известной мере способствовали и духовному общению двух народов.
      В XVII веке одним из первых представителей армянской культуры в Москве был житель расположенного в районе "Белого города" специального Армянского двора живописец Богдан Салтанов, приехавший по приглашению Алексея Михайловича.
      Последний узнал об искусном мастере от новоджульфинского купца армянина ходжа Закара Саградова (Саградяна), который привез русскому царю от своего отца в знак благодарности за внимание к армянам богатые подарки. Это был "Алмазный трон", который поныне стоит в Оружейной палате Московского Кремля. Он выполнен в восточном стиле, из слоновой кости, золота и серебра. На его украшение ушло 897 алмазов, 1298 яхонтов и 18030 зерен восточной бирюзы. Кроме того, Саградов преподнес царю выполненную Богданом Салтановым на медном листе копию картины великого итальянского художника Леонардо да Винчи "Тайная вечеря"*. Картина восхитила царя. Он заинтересовался художником. Богдан Салтанов 15 июня 1667 года прибыл в Москву. Царь поручил ему обучить русских учеников живописи**. За тридцать пять лет пребывания в Москве Богдан Салтанов создал свою школу живописи, написал множество икон, плафонов, картин на стенах церквей. Он был одним из "первых живописцев царского двора, - писал историк И.Забелин, - своим искусством и деятельностью далеко превзошел всех своих предшественников"***. В книге "Царские иконописцы и живописцы в XVII веке" А.И.Успенский отмечает, что Б.Салтанов внес новую, свежую и живительную струю в русское искусство. Он дольше всех остальных художников-иностранцев работал в Оружейной палате, научил многих русских живописи.
      ______________
      * А.Успенский. Царский живописец и дворянин Салтанов ("Старые годы", т. 3 Спб., 1907, стр. 75 - 86).
      ** Указ царя Алексея Михайловича о назначении Богдана Салтанова живописцем Оружейной палаты. См. сборник документов "Армяно-русские отношения в XVII веке". Ереван, Издательство АН АрмССР, 1953, стр. 64 - 65.
      *** И.Забелин. Домашний быт русских царей, ч. 1. М., 1862, стр. 131 164.
      В том же веке русское общество получило ценные сведения об Армении и ее культуре из описания путешествия, которое совершил в 1623 году в Персию "купчина, Московский гость Федот Афанасьев сын Котов", наблюдавший жизнь армянского населения не только в Армении, но и в Дербенте, Шемахе и Исфагани.