Благодаря утончению сознания и работе с нижним "пузырем восприятия" ученики приходили в состояние Нирваны (хотя этот термин им был незнаком). Вначале они осваивали статический вариант Нирваны в Брахмане, затем динамический.
      Дон Хуан однажды хлопнул Кастанеду ладонью по спине. (Этот прием он использовал часто, чтобы сдвигать "точку сборки", т.е. зону распределения сознания у учеников) - и Кастанеда, подготовленный к этому предшествующими упражнениями, вошел в статический вариант Нирваны. В этот момент он впервые ощутил состояние глубокой упокоенности, впервые ощутил Бога, познал, что Бог действительно есть Любовь. Но вдруг он слышит голос дона Хуана, который говорит ему, что это состояние, хоть и прекрасно, но не то, к которому надо сейчас стремиться. Дальше надо идти! Не думай, что это - предел твоих возможностей... Этими словами дон Хуан призывал Кастанеду, познавшего в Нирване высокое блаженство, не "привязываться" к нему, а идти дальше... Кастанеда сначала обиделся, разозлился на дона Хуана. Но тот был непреклонен: надо дальше идти!...
      А дальше - что? Дальше - динамический аспект Нирваны, когда "кристаллизованное" сознание активно действует в пределах мерности Брахмана. И в этом состоянии можно коснуться сознанием любого существа в пределах Земли и вокруг нее, нужно лишь иметь информацию об этом существе.
      Затем в школе Хуана Матуса учениками осваивалось состояние Ниродхи, известное во всех развитых школах буддхи-йоги. Это состояние дон Хуан обрисовывал опять же в специфичных для его школы эндемических терминах. Речь здесь шла о "накате". То есть ученикам объяснялось, что существуют постоянно накатывающиеся на все живые существа энергетические волны, от которых мы защищены своими "коконами". И есть возможность использовать силу этих волн, чтобы переноситься с их помощью в неведомые миры. Эти неведомые миры - суть иные пространственные мерности. Чтобы это произошло, надо было позволить волнам "наката" затопить "кокон". Тогда человек превращался в "ничто", наступала смерть его "я".
      И только после достижения состояния исчезновения в Брахмане оказывалось возможным познать Ишвару - и исчезнуть в Нем навсегда, победив свою смерть. То есть, как понял дон Хуан, следовало не "проскочить мимо клюва Орла", а наоборот, влиться во вселенского Бога-Силу.
      Обратим внимание, что с помощью Огня можно достичь и дематериализацию физического тела. Это и сделал Хуан Матус со своими спутниками.
      Итак, мы сейчас рассмотрели принципиальные этапы работы в школе буддхи-йоги Хуана Матуса. Они оказываются общими для всех школ буддхи-йоги, независимо от того, на какой точке поверхности Земли эти школы находятся, связаны они или не связаны между собой, а также независимо от того, на каких языках говорят в этих школах и какими терминами пользуются. Это происходит так, потому что Бог по одним законам ведет всех тех людей, которые посвятили свои жизни Ему и преуспели в этом.
      А теперь рассмотрим более подробно конкретные методы работы школы Хуана Матуса - те, которые подробно описаны Кастанедой и которые мы можем приложить к себе.
      Их можно разбить на две группы: подготовительные и основные.
      Первым из подготовительных методов является "перепросмотр". Это суть то же самое покаяние, которое присутствует и в основных религиях. Ученикам надо было - преимущественно в условиях "затвора" на протяжении нескольких дней - вспомнить все ошибки в своей жизни и пережить те ситуации заново, но уже правильно. Для того, чтобы у учеников было больше "личной заинтересованности" в этой очень трудной работе, им объяснялось, что при "перепросмотре" они возвращают себе затраченную в неверных эмоциональных реакциях и поступках энергию. Результат покаянной работы от такой хитрости не страдал, ибо главная ее задача - освоить этически правильные формы реагирования, научиться не грешить - при должном усердии достигалась.
      Еще нужно было уничтожить "ощущение собственной важности", "ощущение жалости к самому себе" - как те качества, которые приводят к наибольшим потерям человеком энергии. Ведь если он ощущает себя этаким важным, а кто-то посягает на эту важность неуважительным отношением, то такой человек реагирует эмоциональными выбросами обиды, гнева и т.д. При этом-то и растрачивается интенсивно и напрасно энергия организма.
      Интересный и поучительный факт биографии Кастанеды: когда его ученичество в школе дона Хуана закончилось, он и его ближайшая спутница Горда - несмотря на то, что Кастанеда после издания своих книг стал миллионером и они могли бы вести беззаботную в материальном отношении жизнь, - несмотря на это они нанялись под чужими именами прислугой в богатый дом и терпели там унижения от грубости и коварства других слуг. Они пошли на это, чтобы уничтожить в себе полностью "ощущение собственной важности", чтобы стереть в своей памяти свою "личную историю" - ради обретения смиренномудрия. Ибо все, что происходит с воином на физическом плане, как сформулировал Кастанеда, - не имеет значения, важно лишь состояние его сознания.
      Это ведь действительно не имеет большого значения перед лицом Высшей Цели. А что имеет принципиальное значение - так это умение быть ничем, умение не защищаться, когда кто-то несправедлив ко мне, но быть защищенным, - так учил дон Хуан. А состояние защищенности возникает тогда, когда "меня нет", а есть только Бог.
      Еще одним из важнейших подготовительных элементов работы в школе Хуана Матуса была "расчистка тоналя", что в этике индуистской йоги называется исполнением апариграхи.
      Мы уже говорили о мудрой способности дона Хуана доходчиво объяснять сложнейшие философские принципы на натуральных жизненных примерах. Так он поступил и в этот раз, объясняя данный принцип своим ученикам.
      Однажды он собрал учеников, взял мешок, в него свалил радиоприемник, магнитофон и всякие прочие предметы, которые набрал в доме одного из них, взвалил этот мешок ему на спину, на спину другого ученика взвалил стол и повел всех в горы. Посреди долины он велел поставить стол, высыпал на него содержимое мешка. Затем он отвел учеников в сторону и предложил ответить: что они видят?
      Они начали говорить, что они видят радиоприемник... и так далее, и так далее...
      Тогда дон Хуан подошел к столу и смахнул с него все предметы. Посмотрите еще раз и скажите, что вы теперь видите? - сказал он. Тогда-то они только и поняли дона Хуана: он хотел, чтобы они увидели не только предметы на столе, но и сам стол, а еще более того - пространство вокруг стола и под ним. А предметы на столе, привлекая к себе внимание, мешали сделать это.
      Так он показал ученикам, что ради познания нагваля, а затем и Бога, надо очистить тональ вокруг себя.
      Тут, может быть, уместно вспомнить пример исполнения того же принципа в истории христианства: некоторые монахи оставляли в своих кельях, кроме икон и нескольких книг, только гроб, в котором и спали, чтобы заодно еще постоянно помнить о смерти, которая подгоняет памятью о себе, заставляет тех, кто о ней помнит, торопиться в своих духовных усилиях.
      Еще дон Хуан учил разрушать шаблоны материальной жизни, например, склонность к неукоснительному соблюдению режима дня. Для чего? - Для обретения свободы. Разрушение неразумных шаблонов поведения, мышления, реагирования, привитых воспитанием и традициями морали, должно в итоге привести к "потере человеческой формы", т.е. к состоянию, когда человек научается действовать не рефлекторно или потому, что так принято действовать, а в соответствии с объективной целесообразностью. "Потеря человеческой формы" - не кратковременный механический акт, как фантазировали некоторые ученики дона Хуана, а длительный процесс, сопровождающий постепенное сближение человека с Богом. Завершение этого процесса происходит тогда, когда подвижник научается смотреть глазами Творца на все те ситуации, в которых оказывается его тело.
      Но достижение "потери человеческой формы" вовсе не означает, что человек начинает вести себя в обществе "не так, как все". Ведь, во-первых, неизбежные конфликты с другими людьми помешали бы ему делать его главное дело. Во-вторых, поведение, принимающее "вызывающие" формы, во многих случаях являлось бы нарушением главного закона объективной этики - непричинения вреда другим существам. Поэтому ученикам школы предписывалось исполнять общепринятые нормы поведения, иногда втайне посмеиваясь над ними и играя в так называемую "контролируемую глупость".
      Иллюстрируя это, дон Хуан однажды потряс Кастанеду тем, что снял обычную индейскую одежду и обрядился для поездки в город в безупречный европейский костюм.
      И еще в связи с этим дон Хуан учил говорить с другими людьми на том языке, который те люди понимают. Так, однажды он и Кастанеда сидели на скамейке возле католического храма и увидели, как две еще не пожилые дамы, выйдя из храма, слишком уж нерешительно намеревались спуститься по нескольким ступенькам. Тогда дон Хуан элегантно подскочил к ним, помог сойти и напутствовал, что, если им когда-нибудь, не дай Бог, случится упасть, то чтобы они ни в коем случае, упав, не двигались, пока не прибудет врач. Дамы были искренне признательны ему за этот совет.
      Следующий важнейший методический прием - это память о собственной смерти.
      Большинство людей нашего времени приучено отгонять от себя мысли о своей смерти. И даже тогда, когда мы сталкиваемся с фактами ухода из земной жизни других людей, мы отнюдь не стремимся представить и себя на их месте. Мы убеждаем себя, что если со мной такое и случится, то лишь очень нескоро.
      И если вот каждый из нас сейчас спросит себя: "Когда я умру?", - то получатся весьма отдаленные даты. Хотя теоретически ведь каждый знает, что люди умирают во всех возрастах.
      А дон Хуан предлагал представить себе, что персонифицированная смерть каждого из нас - всегда с нами. И если быстро оглянуться через левое плечо, то можно заметить ее как мелькнувшую тень. Смерть и сейчас сидит на одной циновке с тобой и ждет твоей ошибки, говорил он Кастанеде. И никто не знает, когда он умрет, в какой момент. Поэтому у нас не должно оставаться незаконченных дел.
      Процитирую по переводу В.Максимова эти замечательные слова дона Хуана о смерти, ибо это - одна из лучших его теоретических разработок:
      "Как может чувствовать себя кто-то столь важным, когда мы знаем, что смерть преследует нас?
      Когда ты неспокоен, то следует спросить совета у своей смерти. Необъятное количество мелочей свалится с тебя, если твоя смерть сделает тебе знак и если ты заметишь отблеск ее или если просто у тебя появится ощущение, что твой компаньон здесь и ждет тебя. Смерть - это... мудрый советчик, которого мы имеем... Надо спросить совета у смерти и бросить проклятую мелочность, которая свойственна людям, проживающим жизнь так, как если бы смерть никогда не тронет их.
      Если ты не помнишь о своей смерти, то вся твоя жизнь будет только личным хаосом.
      (Воин) знает, что смерть подгоняет его и не дает ему времени прилипнуть к чему-либо... И, таким образом, с осознанием своей смерти... и с силой своих решений воин размечает свою жизнь стратегически; ...и то, что он выбирает, стратегически всегда самое лучшее; и поэтому он выполняет все со вкусом и страстной эффективностью.
      Жизнь для воина - это упражнение в стратегии.
      Без осознания смерти - все обычно, тривиально. Только потому, что смерть подкарауливает нас, мир является неизмеримой загадкой.
      У тебя осталось мало времени и совсем не осталось для ерунды. Отличное состояние! Я бы сказал, что лучшее, на что мы способны, проявляется тогда, когда мы прижаты к стене, когда мы ощущаем меч, занесенный над головой. Лично я не хотел бы, чтобы было иначе".
      Еще один важнейший пункт работы с учениками - это овладение "ментальной паузой" или, как еще говорят, остановкой "внутреннего диалога" (первый термин лучше, ибо ведь кроме "внутренних диалогов" бывают еще и "внутренние монологи").
      Это - совершенно необходимое условие для овладения нагвалем. Потому что нагваль осваивается путем медитации, а медитация, как хорошо сформулировал Раджниш, есть состояние "не-ума". Т.е. для того, чтобы погружаться в нагваль, надо научиться останавливать, выключать на время ум.
      С целью освоения "ментальной паузы" дон Хуан применял следующие приемы:
      1. Психоделики. Но сразу же отметим, что, во-первых, дон Хуан применял этот метод лишь в самом начале их совместной работы, а потом сам от него отказался. Во-вторых, Кастанеда впоследствии жаловался, что хоть он и глубочайше благодарен дону Хуану за все, сделанное им, но, тем не менее, его (Кастанеды) печень и поныне в рубцах. Так что подражать в использовании психоделиков категорически не следует, тем более, что в нашем распоряжении есть иные, гораздо более эффективные и безвредные способы освоения "ментальной паузы".
      2. "Пристальное созерцание". Нужно было долго и пристально смотреть глазами на какой-то объект, как то: ущелье в горах, бегущая вода и т.д. В результате "первое внимание" переутомлялось и выключалось, оставляя место "второму вниманию".
      3. Длительное подвешивание тела на сооружениях типа качелей.
      В результате перечисленных тренировок человек достигал состояния, называемого в китайской йоге "у-вэй" - "недеяние" т.е. "недеяние" на физическом плане, когда останавливается ум (на санскрите, манас) и появляется возможность для направленной медитации, для активности сознания (на санскрите, буддхи). Ведь манас и буддхи находятся в реципрокных отношениях: одновременно они действовать не могут, работает или то, или другое. (Это не значит, что человек без тела или человек в состоянии медитации теряют разумность. Нет. Развитое "кристаллизованное" сознание мыслит. Но оно мыслит иначе: не по-земному).
      И еще один уникальный прием, который был разработан в данной школе предшественниками дона Хуана, - это преднамеренное взаимодействие с людьми-тиранами. Прием использовался, чтобы отработать "безупречность воина", т.е. способность соблюдать этические принципы и выдерживать стратегию объективно обоснованного поведения в экстремальных ситуациях. Когда-то и сам дон Хуан был послан его учителем на обучение к свирепому надсмотрщику-тирану. В Мексике такие были редкостью, и найти такого считалось среди воинов большой удачей. (В отличие от мексиканцев-индейцев нам в этом отношении в эпоху господства КПСС было намного проще).
      Теперь перечислим методы психоэнергетической работы, применявшиеся в школе дона Хуана:
      1. Очищение внутренней светимости (т.е. утончение сознания).
      2. Использование "мест силы" - энергетически значимых для человека зон, в частности, благоприятных для освоения тех или иных медитаций.
      3. "Сновидение", которому в работе школы уделялось очень большое внимание. Что это такое? Многие, прочитав книги Кастанеды, безуспешно пытаются приспособить для таких тренировок ночной сон. Нет, этого делать не надо. "Сновидение" - это аналог слова "медитация". Просто из-за незнания общепринятых в других странах терминов индейцам приходилось подбирать свои слова для обозначения некоторых ключевых приемов, явлений и объектов духовной практики. Так родился и термин "сновидение", поскольку медитативные образы действительно могут иметь иногда сходство с образами сновидений.
      Специальные тренировки в "сновидении" позволяли ученикам, в том числе, отделившись от тела, бегать по стенам, лазать по энергетическим лучам ("линиям мира") и т.д.
      4. Обучение действию в экстремальных магических ситуациях, умышленно создаваемых руководителем. Для этого использовались этические пороки учеников. Например, если в ком-то еще была готовность к корыстному нападению на других людей, то ему предлагалась заведомо для руководителя проигрышная магическая схватка, которая оказывалась полезной для всех ее участников.
      5. Еще применялся прием смещения "точки сборки" за счет энерговоздействия руководителя (это называлось "удар нагваля"; слово "нагваль" имело и второе значение: человек-лидер, овладевший нагвалем и способный активно действовать в нем и из него).
      6. Практика медитативного выравнивания энергетических "эманаций" внутри "кокона" по внешним "эманациям" высших пространственных мерностей.
      7. Работа с хара, развивающая именно силовой аспект.
      8. Использование "олли" (т.е. духов). Это делалось в двух вариантах.
      Первый - это "приручение" духов, которые должны были, по замыслу, становиться помощниками и защитниками мага. Такие "олли" были у дона Хуана и его друга дона Хенаро в начале их духовного поиска.
      Но следует предостеречь, что это - ошибочная и чрезвычайно опасная установка, которой ни в коем случае не следует пытаться подражать. Кстати, и сами Хуан и Хенаро со временем оставили это занятие.
      Второй вариант работы с "олли" - это охота за ними. Не будем особо удивляться тому, что такая тенденция появилась среди индейцев, живущих в постоянном общении с дикой природой.
      Итак, ученикам объяснялось, что в какой-то момент им обязательно придется встретиться с неким "олли" в человеческом мужском облике, который вызовет на поединок. В этом поединке можно проиграть, поддавшись страху, но можно и победить. В последнем случае человек приобретает силу этого духа.
      И ученики готовились к такой схватке, которая могла состояться в любой момент, воспитывая в себе алертность (т.е. собранность) и другие необходимые каждому бойцовские качества.
      На основе этой учебной игры ученики, в частности, проводили работу по развитию нижнего "пузыря восприятия".
      Подводя итоги сказанному, рассмотрим основные разделы этого исключительно богатого ценнейшими теоретическими и практическими разработками Учения. Дон Хуан выделял три раздела: а) искусство сталкинга (или, по-английски, стокинга), б) искусство намерения и в) искусство сознания.
      В истории рассматриваемой индейской духовной традиции искусство сталкинга первоначально заключалось в том, чтобы пройти, прокрасться незамеченными между непонимающими тебя людьми (т.е. людьми, находящимися на более ранних этапах психогенеза) - и прийти к своей Цели.
      Но в дальнейшем, благодаря, в частности, личному вкладу дона Хуана, это направление было значительно расширено и приобрело характер прежде всего выслеживания собственных пороков. Об этом мы уже достаточно много говорили. Повторю сейчас лишь одну блестящую формулу, данную доном Хуаном: Бог (на его языке - Сила) дает нам по мере нашей безупречности. Т.е. Бог дает нам возможность приближаться к Себе, все больше и больше погружаться в счастье соединенности с Собой - по мере того, как мы совершенствуемся этически.
      Второй раздел - искусство намерения. "Намерение" - это то же самое, что "устремленность" к Высшей Цели. Истинный воин, в дон-Хуановском смысле слова, - это и есть человек с верно развитым "намерением".
      Образ жизни воина приводил его к "полноте" самого себя, т.е. к тому состоянию, которое в индийской йоге называется "адвайтой" "нераздвоенностью" на главное и второстепенное, "целостностью" в посвящении себя только Высшей Цели.
      Третий раздел - искусство сознания - это и есть буддхи-йога.
      Итак, мы еще раз убедились, что Бог ведет всех людей, достигших в психогенезе определенного уровня зрелости, независимо от того, в какой стране и в какой религиозной культуре они живут, по единой методологической схеме. Эти принципы и законы имеет смысл изучать и прилагать к себе и к тем людям, которые идут за нами.
      ***
      А теперь познакомимся с избранными цитатами из произведений Карлоса Кастанеды.
      "УЧЕНИЕ ДОНА ХУАНА: ПУТЬ ЗНАНИЯ ИНДЕЙЦЕВ ПЛЕМЕНИ ЯКИ" [76]
      Карлос Кастанеда
      Когда человек начинает учиться, он никогда не знает ясно своих препятствий. Его цель - расплывчата. Его намерение - не направлено. Он надеется на награды, которые никогда не материализуются, потому что он ничего не знает о трудностях учения.
      Он медленно начинает учиться - сначала понемногу, затем большими шагами... То, что он узнает, никогда не оказывается тем, что он себе рисовал или воображал, и поэтому он начинает пугаться. Учение всегда несет не то, чего он от него ожидает... Его цель оказывается... по ту сторону поля битвы. И таким образом он натыкается на своего первого врага - страх... И если человек, испугавшись в его присутствии, побежит прочь, то его враг положит конец его притязаниям...
      Если же человек, даже будучи испуганным, не отступает, то придет момент, когда отступает его первый враг. Человек начинает чувствовать уверенность в себе... Если человек однажды уничтожил страх, то он свободен до конца жизни, потому что вместо страха он приобрел ясность мысли, которая рассеивает страх.
      К этому времени человек знает свои желания. Он знает, как удовлетворить эти желания. Он может видеть новые шаги в учении, и острая ясность мысли отражает все. Человек чувствует, что нет ничего скрытого. И таким образом он встречает своего второго врага.
      Эта ясность мысли, которую трудно достичь, рассеивает страх, но также ослепляет. Она заставляет человека никогда не сомневаться в себе. Если человек поддается этому мнимому могуществу, значит он побежден своим вторым врагом и будет топтаться на месте в учении... Он может стать непобедимым воином или шутом, но он никогда не будет больше учиться чему-либо или усваивать что-либо.
      /Если он победит этого врага,/ в этом месте он будет знать, что могущество, за которым он так долго гонялся, наконец принадлежит ему. Его желание - закон. Он видит все, что вокруг него. Но он также наткнулся на своего третьего врага - могущество. Человек на этой стадии едва замечает своего третьего врага, надвигающегося на него. И внезапно, сам того не заметив, он проигрывает битву. Его враг превратил его в жестокого, капризного человека.
      Человек, побежденный могуществом, умирает, так и не узнав в действительности, как с этим могуществом обращаться. Сила - лишь груз в его судьбе. Он должен непременно победить его. Он должен придти к пониманию, что сила, которую он, казалось бы, покорил, в действительности никогда не принадлежит ему. Если он сможет увидеть, что ясность мысли и сила без его контроля над собой - хуже, чем ошибка, то он будет знать, когда и как использовать свою силу. И таким образом он победит своего третьего врага.
      /Четвертый враг/ - старость. Он нападает почти без предупреждения. Этот враг - самый жестокий из всех. Враг, которого он никогда не сможет победить полностью, но лишь сможет заставить его отступить. Это - время, когда он имеет неотступное желание отдохнуть. Если он полностью поддается своему желанию лечь и забыться, если он убаюкает себя в усталости, то он проиграет свою последнюю битву и его враг свалит его слабое, старое существо. Его желание отступить пересилит всю его ясность мысли, все его могущество и все его знания. Но если человек разобьет свою усталость и проживет свою судьбу полностью, то тогда он может быть назван человеком знания хотя бы на один короткий момент, когда он отгонит своего непобедимого врага. Этого одного момента ясности, силы, знания уже достаточно.
      "ИНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ. ПРОДОЛЖЕНИЕ РАЗГОВОРОВ С ДОНОМ ХУАНОМ" [77]
      - Карлос Кастанеда
      Сила зависит то того, какого рода знаниями ты владеешь. Какой смысл от знания вещей, которые бесполезны?
      Я никогда не сержусь ни на кого. Никто из людей не может сделать ничего достаточно важного для этого. На людей сердишься, когда чувствуешь, что их поступки важны. Ничего подобного я больше не чувствую.
      /Тропа без сердца/ опутывает мужчин и дает им ощущение силы. Она дает им почувствовать, что они могут совершать такие вещи, которые никакой обычный человек совершить не может. Но в этом ее ловушка. Тропа без сердца повернется и уничтожит их.
      Необходимо вести сильную, спокойную жизнь.
      Приходить в контакт с олли опасно, так как олли могут вывести наружу самое худшее, что есть в человеке.
      Ученичество бывает долгим и трудным, потому что необходимо свести к минимуму все, что не является необходимым.
      Чувство собственной важности делает человека чертовски тяжелым и самодовольным. Чтобы стать человеком знания, нужно быть легким и текучим.
      ...Я продолжаю жить, потому что я настроил свою волю, проходя через жизнь, в такой мере, что она стала отточенной и цельной. И теперь для меня ничего не значит то, что не имеет значения. Как только человек научается видеть, он оказывается один в мире, где есть только глупость.
      Я не знаю, что менять и зачем менять в окружающих меня людях. Когда-нибудь ты, возможно, сможешь увидеть людей с другого плана и ты поймешь, что нет способа что-либо изменить в них.
      Нам нужно смотреть глазами для того, чтобы смеяться. Потому, что только когда мы смотрим на вещи, мы можем схватить их забавные стороны. С другой стороны, когда мы видим, тогда все равно, и ничто не забавно. Возможно, есть люди знания, которые никогда не смеются, хотя я не знаю ни одного из них. Те, кого я знаю, видят, но также и смотрят, поэтому они смеются. Лично я не люблю быть печальным, поэтому, когда я наблюдаю что-либо, что в обычном порядке заставило бы меня опечалиться, я просто смещаю свои глаза и вижу вместо того, чтобы смотреть на это. Но когда я встречаюсь с чем-либо забавным, я смотрю на это и смеюсь. Я счастлив, потому что предпочел смотреть на вещи, которые делают меня счастливым, и тогда мои глаза схватывают их забавные грани и я смеюсь.
      Всегда следует выбирать тропу с сердцем для того, чтобы быть в лучшем для себя самого положении; может быть, тогда можно будет всегда смеяться.
      Человек знания живет действиями, а не думаньем о действиях и не думаньем о том, что он будeт делать после того, как выполнит действия. Человек знания выбирает тропу с сердцем и следует по ней. Он смотрит и веселится, он видит и знает. Он знает, что его жизнь будет закончена, в конечном счете, очень быстро. Человек знания не имеет ни гордости, ни высокого положения, ни семьи, ни страны, - а только жизнь, чтобы ее прожить. При таких обстоятельствах единственное, что связывает его с людьми, - это его контролируемая глупость. То есть, человек знания предпринимает усилия, потеет, отдувается, и, если взглянуть на него, то он - точно такой же, как и любой обычный человек, за исключением того, что глупость такой жизни находится под его контролем. Были его поступки успешными, или нет, принесли они результаты, или нет - ни в коей мере его не заботит.
      Быть победителем и быть побежденным - одно и то же.
      Ты слишком заботишься о том, чтобы нравиться людям или чтобы любить их самому. Человек знания любит - и все. Он любит, что хочет и кого хочет, но использует свою контролируемую глупость, чтобы не заботиться об этом. Это противоположно тому, что ты делаешь теперь. Любить людей или быть ими любимым - это далеко не все, что можно делать как человек.
      Наша судьба как людей - учиться. И идти к знанию следует так же, как идти на войну. К знанию или на войну идут с уважением, с осознанием того, что идут на войну. И с абсолютной уверенностью в себе. Вложи свою веру в себя, а не в меня.
      В жизни человека знания все наполнено до краев. Для того, чтобы стать человеком знания, надо быть воином, а не хныкающим ребенком.
      Если ты не думаешь о своей смерти, то вся твоя жизнь будет только личным хаосом.
      Люди или побеждают, или терпят поражение, и, в зависимости от этого, они становятся преследователями или жертвами.
      Пока /кто-то/ думает, что он был жертвой, его жизнь будет адом.
      То, что делает нас несчастными, это желания.
      Результаты использования воли поразительны. Может быть, первое, что нужно сделать, это знать, что волю можно развить... Воля - это нечто очень ясное и мощное, что может направлять наши поступки. Воля - это нечто такое, что человек использует, например, чтобы выиграть битву, которую он, по всем расчетам, должен бы проиграть.
      Мужество - это нечто другое. Мужественные люди - это зависимые люди, благородные люди, вечно окруженные людьми, которые толпятся вокруг них и восхищаются ими. Однако очень мало мужественных людей имеет волю. Обычно они бестрашны и очень способны к совершению смелых поступков, отвечающих здравому смыслу; большей частью, мужественный человек внушает и страх. Воля, с другой стороны, имеет дело с поразительными задачами, которые превосходят наш здравый смысл. Воля - это сила. Воля - это то, что заставляет тебя побеждать, когда твои мысли говорят тебе, что ты побежден. Воля - это то, что делает тебя неуязвимым. Воля - это то, что позволяет магу проходить сквозь стену, через пространство, на Луну, если он хочет. Воля - это сила, которая является истинным звеном между людьми и миром. То, что ты сам называешь волей, - это характер и сильное стремление. То, что маг называет волей, - это есть сила, которая выходит изнутри и сцепляется с внешним миром. Она выходит через живот...
      Пугающая природа знания не оставляет никакой альтернативы, как только стать воином. К тому времени, когда знание становится пугающим, человек также осознает, что смерть является незаменимым партнером, который сидит рядом с ним на одной циновке. Каждая капля знания, которая становится силой, имеет в своем центре смерть. Смерть делает завершающий мазок, и все, чего она касается, действительно становится силой.
      Человек, который следует путями магии, встречается с возможностью полного уничтожения на каждом повороте пути, и обязательно он начинает остро осознавать свою смерть. Без осознания смерти он будет только обычным человеком, погрязшим в обычных поступках. У него будет отсутствовать необходимая потенция, необходимая концентрация, которая преобразует его обычное время на Земле в волшебную силу.
      Таким образом, чтобы стать воином, человек должен прежде всего, и по праву, остро осознать свою собственную смерть. Но концентрация на смерти заставляет любого из нас фокусироваться на самом себе, а это ослабляет нас. Поэтому следующая вещь, которая необходима, чтобы стать воином, это отрешенность. Мысль о неминуемой смерти вместо того, чтобы стать навязчивой идеей, становится безразличной. Ты должен отрешиться от всего... Только мысль о смерти делает человека достаточно отрешенным...
      Таким образом, с сознанием своей смерти, своей отрешенностью и силой своих решений воин размечает свою жизнь стратегическим образом. Знание своей смерти ведет его и делает отрешенным и безмолвно страстным. Сила окончательности его решений делает его способным выбирать без сожалений, и то, что он выбирает, - стратегически всегда самое лучшее, и поэтому он выполняет все, что должен выполнить, со вкусом и страстной эффективностью.