Ген бесстрашия

— Какие, к черту, ответные действия?! А вдруг это та самая планета!

А на недоуменный вопрос капитана, что же ему делать, Забазар без долгих размышлений ответил:

— Набрать воздуха в герметичные отсеки и запасные резервуары и вернуться на орбиту. Если будут обстреливать и там — отойти на безопасное расстояние и ждать подхода флагмана.

На орбите крейсер никто не обстреливал, и он не стал уходить далеко, зависнув неподалеку от космического объекта местного происхождения — самого большого из всех замеченных вблизи этой планеты.

— Объект обитаем, — доложили наблюдатели, просканировав это сооружение, которое по сравнению с мотогальским крейсером вовсе не казалось большим.

Капитан крейсера, который органически не переносил бездействия (что в конечном итоге и довело его до штрафной эскадры), тут же загорелся идеей захватить обитателей туземного космического объекта и приступить если не к исследованиям, то хотя бы к допросам раньше, чем флагман доберется до этой планеты.

Опасаясь, что Забазар не даст разрешения на такую акцию, он решил никакого разрешения не спрашивать и действовать на свой страх и риск.

Победителей не судят, а проигравших не милуют.

— Сколько гуманоидов на объекте? — спросил капитан у наблюдателей, которые уже успели сообщить, что по данным сканирования там находятся именно гуманоиды.

— Трое, — услышал он в ответ и решил, что с тремя аборигенами запросто справится даже очень небольшой отряд.

— А если это носители гена бесстрашия? — неуверенно произнес старший из дюжины уцелевших десантников. Их кубрики первыми пострадали от разгерметизации, поэтому выживших было мало.

— Возьми себе в помощь звездолетчиков, — предложил капитан. — Десятикратного превосходства должно хватить.

Когда двадцать семь моторо-мотогалов на десантном катере под прикрытием двух бронекавалеристов приблизились к туземному объекту, никто не попытался их обстрелять и оказать какое бы то ни было сопротивление.

Катер присосался универсальным шлюзом к бочкообразному корпусу объекта, и лазерный резак с тихим жужжанием и шипением проделал в обшивке аккуратную дыру.

Первыми нырнули в дыру десантники, а звездолетчикам не пришлось даже утруждаться. Схватка десяти тренированных бойцов с тремя аборигенами заняла не больше минут, да и то лишь потому, что десантники мешали друг другу в тесном пространстве объекта. Будь их меньше, они бы справились быстрее.

— Вряд ли это носители гена бесстрашия, — высказал свое мнение командир десантной группы, на которого произвела неблагоприятное впечатление попытка аборигенов спастись бегством и забаррикадироваться в самом маленьком и неудобном из всех отсеков объекта. При этом один из них на грани паники надрывно кричал что-то в микрофон радиопередающего устройства.

Но ученые, которых на крейсере оставалось целых двое, несмотря на гибель лаборатории, очень быстро дали десантникам понять, что не все то золото, что блестит, и первое впечатление часто оказывается ошибочным.

— Все три аборигена — носители гена бесстрашия, — безапелляционно заявил специалист по генетике. — У двоих этот ген находится в латентной фазе, а у одного в активной.

Капитану крейсера доложили об этом в тот момент, когда он был занят другой важной проблемой. Техники звездолета наконец восстановили нормальную работу систем глобального обзора, самопроизвольно отключившихся во время импульсного рывка. И теперь наблюдатели с открытыми ртами уставились на свои дисплеи, подозревая обман зрения или компьютерный глюк.

— Если система не врет, — решился озвучить увиденное один из них, — то на этой планете находится миламанский звездолет.

А другой, проверив кое-какие параметры, даже уточнил:

— Вспомогательный корабль третьего класса.

67

Вспомогательный корабль третьего класса против мотогальского крейсера — это все равно, что рыбацкая лодка против ледокола. Поэтому капитан Ра Ва Рим, когда ему доложили о приближении вражеского звездолета, даже и думать не стал о том, чтобы принять бой.

Однако приказ начальника экспедиции Лай За Лонга, отданный им при отлете с земной орбиты, был предельно категоричен: оставаться здесь вплоть до особого распоряжения.

И вот теперь Ра Ва Рим оказался в ловушке. Он не мог даже выйти на связь, чтобы запросить «особые распоряжения», поскольку тем самым рисковал демаскировать себя раньше времени. А у него на борту находился ценный груз — двенадцать земных женщин, вынашивающих клоны носителя гена бесстрашия.

Конечно, он немедленно послал «гонца» в Ми Ла Ман, но активировать канал мгновенной связи так и не рискнул. А выход из положения нашел самый простой. Если удаляться от планеты нельзя, то можно приблизиться к ней.

Поскольку мотогальский крейсер всего один, вряд ли в планы его экипажа входит немедленное завоевание планеты. Скорее всего, у него та же миссия, что и у «Лилии Зари». Провести исследования, похитить несколько аборигенов и подготовить для вышестоящих инстанций обстоятельный доклад.

А раз так, значит, мотогальский звездолет вряд ли станет учинять побоище на земле, в небесах и на море.

К тому же чем меньше корабль, тем проще ему маневрировать в воздушной и водной среде. А значит на планете у бывшего санитарного звездолета под названием «Змей Исцелитель» будет больше шансов выстоять один на один против крейсера.

— Будем садиться в океан, — принял решение Ра Ва Рим.

«Змей Исцелитель» вошел в атмосферу на ночной стороне Земли, но радары американских ВВС на Гавайских островах засекли его и охарактеризовали как неопознанный летающий объект.

Обстрелять миламанский корабль силы противовоздушной обороны не успели. Он благополучно опустился в волны Тихого океана и быстро ушел на глубину.

Зато мотогальский крейсер, появившийся над материковой частью США некоторое время спустя, был обстрелян тотчас же. Еще когда спецназовцы с «Лилии Зари» похитили женщину в Лас-Вегасе и имели неосторожность показаться на глаза большому количеству людей, американские власти постановили считать неопознанные летающие объекты источниками угрозы и поступать с ними соответственно.

Вскоре после начала стрельбы в эфир понеслись крики:

— Мы их сделали! Йес! Йес! Йес!

Для радости была веская причина. Под градом ракет НЛО отступил и скрылся в космосе.

По причине провала стратегической оборонной инициативы президента Рейгана в 80-е годы достать его там не было никакой возможности.

И вскоре из космоса поступила тревожная новость. Экипаж Международной Космической Станции в панических тонах доложил о нападении на станцию неизвестных в скафандрах, после чего связь прервалась.

В результате этого ЧП тревога перекинулась и на Россию, поскольку один из трех космонавтов был ее гражданином, а еще один — подданным суверенного Казахстана.

Именно этот последний, офицер казахской национальной армии Мерекен Каримов, и был тем героем, который до самого конца оставался на связи, крича в микрофон по-русски, по-английски и по-казахски:

— Они прорвались в «Союз»! Мы не можем отстыковаться! Они меня поймали!!! Пусти, сволочь!

Последними словами космонавта была непечатная фраза на смеси русского и родного, которая оборвалась на полуслове.

Людей с нестойкой психической организацией в космонавты не берут, но даже у человека с железными нервами может отказать самообладание, если к нему на станцию вдруг ворвутся посторонние с неизвестным оружием в руках. А майор Каримов к тому же был по жизни холериком и в выражениях стесняться не привык.

Поскольку на земле по-прежнему верили в НЛО с оговорками и не исключали внезапного сумасшествия космонавтов, на мысе Канаверал спешно снарядили шаттл с аварийным экипажем.

Члены экипажа, направляясь к челноку, улыбались в телеобъектив, но это были улыбки из разряда «Идущие на смерть приветствуют тебя, Цезарь».

Когда шаттл приблизился к МКС, командир экипажа спокойным голосом доложил, что около станции находится не один, а два НЛО. После чего связь с кораблем многоразового использования тоже прервалась.

68

Конечно, виноваты во всем были нервы. У истерических личностей нередко случаются такие выбросы адреналина в кровь, которые начисто выветривают страх из головы, убивают инстинкт самосохранения и толкают человека вперед, на ножи, штыки и амбразуры.

К тому же Евгений Оскарович Неустроев не очень верил в силу холодного оружия. Все эти мечи и луки со стрелами казались ему детской забавой. Рассудком он, разумеется, понимал, что все не так, и мечом можно убить не хуже, чем гранатой — но увидев, как какой-то болван с оскаленной рожей и рогами на голове чуть ли не за волосы втягивает Зою на спину своего коня, Неустроев потерял рассудок совершенно.

Казалось бы, что ему Зоя? Беременная, некрасивая, психованная и разборчивая в отношении мужчин. Во всяком случае, Неустроев не привлекал ее ни под каким видом, несмотря на то, что она носила под сердцем его клон. А может быть, именно поэтому.

Поцелуй в падающей канонерке после приземления был молчаливо признан случайным недоразумением.

Но устремляясь в погоню за рогатым всадником, Неустроев об этом не думал. Он не думал даже о чести Земли и вообще ни о чем. С пустой головой землянин летел вперед и опомнился только у ворот Турмалина.

Тут надо отметить одну немаловажную деталь. С момента вынужденной посадки и по сию пору земляне на Роксалене ходили в миламанской военной форме — той же самой, которую носил и Бог Воинств Зам Ми Зунг.

Роксаленскую одежду земляне надевали только когда миламанская форма нуждалась в стирке. А как только она высыхала, переоблачались обратно, поскольку комбинезон космолетчика был гораздо удобнее роксаленских платьев.

Правда, туземные женские платья позволяли дольше скрывать беременность, и в походе женщины перешли на местную одежду. Но все испортила африканка, которой вздумалось купаться нагишом, в результате чего, собственно, земляне и были разоблачены, как живородящие.

Когда дело приняло крутой оборот, Зоя первая переоделась в военную форму, поскольку в ней было удобнее управляться с оружием.

Что касается Неустроева, то он не отказывался от нее вообще и к тому же, появился перед воротами Турмалина, паля во все стороны из двух стволов.

Парализатор большой точности не требует, и воины царя Гурканского валились наземь снопами. А излучатель поджигал в основном строения и деревья, но зато производил гораздо больший эффект.

Всадник в одеянии богов и с божественным оружием — это сильно. Настолько, что Неустроева немедленно приняли за Бога Табунов — не самого влиятельного в пантеоне живородящих, но зато очень грозного и опасного.

Тем временем Зоя, используя всеобщее замешательство, дотянулась, наконец, до парализатора, и рогатый всадник получил тройную дозу излучения прямо в лицо.

При этом она громко ругалась нехорошими словами, брызгала слюной и навязчиво пыталась укусить своего противника за нос.

Это не удалось только потому, что парализованный воин царя Гурканского немедленно скатился с лошади и напоролся животом на собственный рогатый шлем, упавший на землю мгновением раньше.

— Зоя, я здесь! — крикнул девушке Неустроев, и это услышали все присутствующие.

— Зуйа… Зуйа… Зуйа… — эхом пронесся по рядам живородящих тревожный шепот.

Зоя и Евгений неожиданно обнаружили, что никто больше не пытается с ними воевать. Воины царя Гурканского стояли вокруг широким кольцом, боясь даже пошевелиться. а потом вдруг все разом повалились на колени и стали биться лбами о землю.

— Что это с ними? — удивилась Зоя.

— А черт их знает… — ответил Неустроев, который был изумлен не меньше.

Но тут на сцене появились новые действующие лица. К стенам Турмалина в глубокой печали приближался сам царь Гурканский со свитой и стражей.

— Бог Воинств отвернулся от нас, — сказал он своим воинам, еще не зная о событиях у ворот.

Но тут же его и просветили, сообщив, что взамен одного бога в Турмалин пожаловали целых два, а именно — Богиня Гнева Зуйа в сопровождении грозного Бога Табунов.

Это доконало царя окончательно. Уж он-то лучше чем кто-либо другой знал, что Богиня Гнева никогда не приходит к людям просто так.

Зуйа появляется, когда боги хотят покарать людей за их грехи и преступления.

Как видно, сонм богов счел разрушение Беримура недостаточным наказанием, и теперь властители жизни и смерти решили обрушить свой гнев на Турмалин и войско царя Гурканского.

Царь постарался взять себя в руки и, соскочив с коня, повалился на колени под ноги божьих коней.

— Преславная и превеликая богиня, и ты, благословенный Бог Табунов и Стад! Недостойный царь Гуркана и Беримура, князь Тавера и Конта и несчастный владетель этого города приветствует вас, о посланцы заоблачных небес, и униженно молит не гневаться и пожаловать в священный град Турмалин с миром.

— Опаньки! — ответствовал на это благословенный Бог Табунов и Стад, а Зоя, окинув взглядом коленопреклоненную фигуру, поинтересовалась:

— А кто тут царь?

Поскольку властитель Гуркана говорил о себе в третьем лице и ретранслятор именно так перевел его слова на русский, Зоя решила, что этот тип — какой-то царский слуга или вельможа.

Между тем ее слова повергли царя в священный ужас и трепет. Ведь они могли означать, что боги больше не считают его царем.

— А по-моему, он и есть царь, — сказал Зое Неустроев, который быстрее разобрался в ситуации.

— Интересное кино, — заметила Зоя. — Надо понимать, теперь они нас отпустят?

— Вообще-то они приглашают нас в город. И я бы не прочь туда заглянуть. Хочу посмотреть на яйцо, из-за которого они все тут с ума посходили.

Неустроева давно мучила загадка Божественного Яйца. Ведь он до сих пор еще толком не разобрался, в чем заключалась пресловутая генетическая революция и каким образом живородящие гуманоиды превратились в яйцекладущих.

Тот факт, что на Роксалене рядом жили те и другие, наводил на интересные мысли. Может быть, первые эксперименты по превращению живородящих в яйцекладущих происходили именно здесь, и как раз поэтому роксаленцы из враждующих лагерей настолько мало отличаются друг от друга, что для установления их биологического статуса приходится придирчиво изучать форму пупка.

— А что, мне нравится, когда царь ползает передо мной на коленях, — сказала Зоя. — Это лучше, чем король, который мечтает разрезать мне живот.

Эта фраза относилась к королю Рембальту, который действительно говорил нечто подобное в разгар конфликта в стане яйцекладущих.

Данное обстоятельство решило дело. Евгений и Зоя повернули коней и шагом тронулись мимо коленопреклоненных гурканцев к городским воротам.

69

Флагманский корабль полковника Забазара заглотил американский шаттл, даже не поперхнувшись. Просто навалился брюхом и втянул маленький челнок в свое чрево.

Со спецназом на флагмане было все в порядке, и с четырьмя астронавтами удалось справиться безо всякого труда, хотя американцы, в отличие от интернационала на МКС, были вооружены.

Конечно, на МКС, вернее, в спускаемом аппарате «Союза», в аварийном НЗ тоже хранились пистолеты — на случай вынужденной посадки, для охоты и борьбы с хищниками. Но у космонавтов не было времени, чтобы выудить их оттуда, а уж тем более зарядить и снять с предохранителя.

Астронавты в шаттле вели себя по-другому. Они держали оружие наготове — но это им нисколько не помогло. Мотогальские спецназовцы запросто уложили всю четверку из парализаторов, не дав им сделать ни единого выстрела.

Они еще не успели очнуться, а доктор Нарангай, приступивший к своей работе сразу же, как только спецназовцы закончили свою, уже сделал первые выводы.

— Ген бесстрашия есть, — недовольно сказал он полковнику Забазару, который путался под ногами и мешал заниматься делом, желая немедленно получить ответы на волнующие его вопросы. — Он есть у всех обследованных, но только у одного — в активной форме. Скорее всего, в популяции доминирует латентная разновидность гена, а активная является рецессивной и встречается не чаще чем в одном случае из четырех.

Забазар, который вообще не учил биологию в школе, половины не понял и принялся задавать уточняющие вопросы, но на них доктор Нарангай отвечал тем же самым языком, который полковник при всем желании не мог признать моторо-мотогальским.

Все призывы говорить нормально великий ученый пропускал мимо ушей в надежде, что так настырный полковник быстрее оставит его в покое.

Надежда, однако, оказалась напрасной. Полковник Забазар не ушел, пока не получил ответ на самый главный вопрос:

— Так что же нам теперь делать с этим геном?

— По всей видимости, ничего, — ответил Нарангай. — Биосовместимость изученных особей нулевая, то есть скрестить их с моторо-мотогалами в принципе невозможно. И похоже, так будет со всей популяцией.

— Это еще почему?

— Потому что они — примитивные живородящие протогуманоиды, а мы — высшая икромечущая раса. То, что формула гена бесстрашия у них и у нас совпадает — это еще ничего не значит. Она и с обезьянами совпадает. Но скрещивать моторо-мотогалов с макаками я бы не рискнул.

— И что из этого вытекает? Надо ли понимать так, что ген бесстрашия для нас бесполезен?

— Видит око, да зуб неймет, — подтвердил доктор Нарангай.

— Но ведь вас же считают лучшим специалистом по проблемам биосовместимости во всей Мотогаллии!

— Я гений, а не бог, — покачал головой великий ученый.

Некоторое время спустя он сделал еще одно открытие. Оказалось, что у туземцев, снятых с космического объекта, нет микроцефальной железы. Это было не так уж удивительно — у многих союзнических рас ее тоже нет, но ведь они не претендуют и на какую-то особую храбрость.

А мотогалы охотились на ген бесстрашия как раз в надежде устранить противоречие между производительностью микроцефальной железы и размерами мозга. Как известно, чем меньше мозг, тем больше железа, и самыми храбрыми воинами среди моторо-мотогалов неизменно оказывались полные идиоты.

Исключения были редки, хотя и встречались. Например у того же Забазара и его побратима Забайкала налицо была редчайшая аномалия — большая микроцефальная железа в соседстве с исключительно развитым мозгом. И мечта мотогальских ученых заключалась как раз в том, чтобы сделать похожими на Забазара всех воинов Мотогаллии.

Несмотря на все старания, генная инженерия не могла справиться с этой задачей, и все надежды возлагались именно на ген бесстрашия.

Мотогалы считали, что миламаны охотятся за этим геном с той же самой целью. Ведь у миламанов тоже была микроцефальная железа, только очень маленькая и практически не функционирующая.

И вдруг такая удивительная вещь. У носителей гена бесстрашия, оказывается, нет микроцефальной железы. Правда, есть другие железы внутренней секреции, которые выбрасывают в кровь адреналин — гормон, который в числе прочего помогает преодолевать страх. Но ведь это совсем не то.

Наркотик, выделяемый микроцефальной железой, не просто притупляет страх, а полностью отключает инстинкт самосохранения. А это две большие разницы.

— Чтобы во всем этом разобраться, потребуются годы, — сказал доктор Нарангай.

— Какие, к черту, годы?! У нас даже дня лишнего нет! — — немедленно вспылил полковник Забазар, но великий ученый ничем не мог ему помочь.

Но прославленный полководец не зря отличался умом и сообразительностью. Выход из положения пришел ему в голову немедленно.

Если нельзя скрестить носителей гена бесстрашия с моторо-мотогалами и получить неустрашимые гибриды, то можно поступить просто. Завоевать планету, которая раскинулась внизу под брюхом флагмана, и под страхом смерти призвать ее жителей добровольцами в союзнические войска. А для того, чтобы приток непобедимых солдат был постоянным и год от года возрастал, здесь и в мотогальских владениях можно создать инкубаторы и фермы, где носители гена бесстрашия будут размножаться клонированием.

Эта мысль успокоила полковника Забазара и он тут же отправил вице-маршалу Набураю спецсообщение для Загогура и Набурбазана, где вкратце излагал свой план завоевания Земли.

70

Деревня Буха-Барабаха, расположенная на границе Гурканского царства и дикой степи, имела все шансы погибнуть в день маленького Армагеддона.

Сначала на нее сверху упал подбитый миламанский истребитель, а потом на единственную улицу Буха-Барабахи обрушился потерявший управление бронекавалерист.

Но так уж вышло, что истребитель рухнул прямо на пустую в это время дня церковь, а кавалерийская мотошлюпка пропахала улицу точно посередине и задавила лишь двух куриц и одну собаку.

Жители Буха-Барабахи отнеслись к этому событию философски. Они вообще ко всему относились философски, потому что на одной стороне улицы в этой деревне жили яйцекладущие, а на другой — живородящие.

Жили они мирно и даже это условное разделение соблюдали не особенно строго. Яйцекладущие девки каждую ночь бегали на другую сторону к живородящим мужикам, а у монаха-отшельника, пришедшего из западных стран, жила в келье живородящая сиротка, которую святой человек обучал грамоте.

Впрочем, в деревне бытовали разные мнения насчет того, какой именно грамоте монах обучал сиротку, поскольку она по сию пору не умела читать и писать, зато вела себя по понятиям живородящих прямо-таки непристойно.

Но даже это не могло посеять семена раздора между жителями Буха-Барабахи. Живородящие «бухи» и яйцекладущие «барабахи» по-прежнему ходили дружно квасить в одну и ту же корчму, потому что другой в деревне не было.

Гурканский поп, присланный из Турмалина, дабы искоренить скверну и изгнать прочь монаха-отшельника, снискавшего репутацию колдуна и развратника, очень быстро заразился местным духом, и ему нередко приходилось на своем горбу относить тщедушного монаха из корчмы в его келью. Обратное тоже случалось, но монах не мог справиться с тяжелой тушей священника и был вынужден звать на помощь сиротку.

Сиротка — ядреная девка лет пятнадцати, которая взяла привычку гулять по деревне с голой грудью по моде яйцекладущих, могла оттранспортировать попа домой и сама, тем более что отшельник, изнуренный постом и молитвой, был в этом деле плохим помощником.

А кончилось тем, что после гибели церкви, которая одновременно являлась для священника домом, поп перебрался к отшельнику в келью, и добираться домой им обоим стало еще проще, поскольку жилище у них теперь было одно на двоих.

Недаром говорили, что пограничное поле между Гурканом и ничейной землей, степью незнаемой — это странное место. В атаманских шайках, которые шатаются по степи, тоже собраны вместе живородящие и яйцекладущие, и грабят они всех без разбора — но Буху-Барабаху обходят стороной, потому что знают: тронь ее — и не оберешься греха.

По этой же причине и царь Гурканский не может навести в деревеньке порядок. Места здесь заколдованные, а против колдовства не попрешь.

Вот ведь и в войске западных рыцарей на этом поле случилось братание живородящих с яйцекладущими, а те, кто брататься не захотел, чуть было не передрались между собой.

И небесных гостей это заколдованное место тоже притягивало странным образом. То Армагеддон учинится, то летающее кресло пронесется на бреющем полете в сторону Турмалина, то еще что-нибудь.

Так что новое появление небесных визитеров «бухи» и «барабахи» восприняли без тени удивления.

— Что-то низко сегодня летят, — заметил старый яйцекладущий корчмарь, попыхивая трубкой.

— К дождю, не иначе, — предположил дюжий живородящий кузнец, опрокидывая в глотку кружку эля.

Но он ошибся. Моторо-мотогалы на трех катерах и восемнадцати мотошлюпках летали так низко не к дождю, а к неприятностям.

Не обнаружив на пограничном поле никаких миламанов и людей и не зная, куда они направились после маленького Армагеддона, мотогалы решили допросить местных жителей и естественным образом набрели на Буху-Барабаху.

Пролетев над единственной улицей, бронекавалеристы уткнулись в корчму и ввалились в нее, не сняв головных уборов, что по местным понятиям считалось страшной бестактностью.

Поэтому «бухи-барабахи» не стали ни о чем разговаривать с мотогалами и даже элем их не угостили, а взашей не попытались вытолкать только потому, что им было лениво.

И пока мотогалы теряли драгоценное время на расшифровку местного языка, аборигены, не обращая на них никакого внимания, вели неспешную беседу о погоде и видах на урожай.

Наконец компьютеры мотогалов накопили достаточно информации, чтобы перевести на туземный язык простейшие вопросы и ретранслировать обратно на мотогальский ответы аборигенов.

Только после этого старший из мотогальских офицеров откашлялся и задал первый вопрос:

— Где миламаны?

Аборигены ничего не ответили на это, ибо считали ниже своего достоинства разговаривать с невежами, даже если те умеют летать.

— Отвечай или застрелю! — вспылил мотогальский офицер и направил на кузнеца раструб своего излучателя.

Но принцип действия плазменного дезинтегратора был кузнецу незнаком, и тот ни капельки не испугался.

Офицер решил, что перед ним полный дебил и, сдвинув ствол чуть в сторону, поджег соседний столик.

— Ты что же это делаешь, гад! — недовольно произнес кузнец и долбанул мотогала по голове дубовой табуреткой.

Тут же с мест вскочили другие завсегдатаи корчмы, и через минуту в помещении не осталось ни одной целой табуретки и ни одного боеспособного мотогала.

Мрачно поглядев на дело рук своих, аборигены затушили куртками горящий столик и кусок пола и продолжили квасить стоя.

Тут с улицы послышался шум воздушного боя, но туземцы остались к нему равнодушны. Они мирно потягивали эль до тех пор, пока в корчму не ввалились, пригибаясь в дверях, вооруженные до зубов миламаны, которые тоже не удосужились снять при входе головные уборы.

Эти расшифровали туземный язык гораздо быстрее, потому что подключили свои планшеты к мотогальским компьютерам.

— Некоторое время назад здесь проходили наши друзья, — начал речь смуглый гигант с волосами под цвет кожи. — Они похожи на нас. Не будете ли вы столь любезны подсказать нам, куда они могли направиться?

Учтивая речь пришельца и отсутствие целых табуреток избавили миламанов от повторения предыдущей сцены. Более того, внимательно поглядев на огромного спецназовца, старый корчмарь снизошел до ответа.

— Шапку сними, когда с людьми разговариваешь, — хмуро процедил он.

Миламан в недоумении стащил с головы шлем, и остальные, повинуясь его жесту, сделали то же самое.

Это, однако, не помогло. Когда спецназовец повторил свой вопрос, корчмарь только присвистнул.

— Ищи ветра в поле. Знаешь, сколько людей тут ходит? Бывают еще и почище тебя…

Жители Бухи-Барабахи обратили на прошедшую мимо них многотысячную армию столь же мало внимания, как и на маленький Армагеддон. От последствий воздушного боя деревня хотя бы пострадала — все-таки церкви рушатся не каждый день, а войско западных рыцарей и вовсе прошло стороной, никак Буху-Барабаху не задев.

Надо полагать, абсолютное большинство местных обитателей вообще понятия не имело, что мимо проследовала какая-то армия.

А два человека, которые не только знали об этом, но даже догадывались, куда названная армия идет, в данный момент спали беспробудным сном в келье отшельника, наводняя маленькое помещение густым запахом перегара, который вынудил юную сиротку искать спасения на свежем воздухе — причем отнюдь не в одиночестве.

Разбудить монаха и священника никто так и не догадался и купание сиротки в озере за лесом в компании юношей с обоих концов деревни никто также не прервал.

Командир десантной группы был вынужден связаться с «Лилией Зари» и доложить о неудаче, и капитану Лай За Лонгу ничего не оставалось, кроме как кусать локти, укоряя себя за отданный всего несколько часов назад приказ.

Чтобы не дать кораблям Забайкала засечь местонахождение миламанов и людей, Лай За Лонг старался связываться с Ри Ка Рунгом как можно реже и не называть в переговорах конкретных мест и координат. Он знал, что в нужный момент Ри Ка Рунг без проблем даст эвакуатору наводку, и челнок сможет выйти прямо на маяк.

Но покидая на время орбиту Роксалена, Лай За Лонг приказал Ри Ка Рунгу несколько дней не выходить на связь вообще и отключить не только передатчики, но и приемники, по которым тоже можно засечь координаты, если очень постараться.

Лай За Лонг тогда не знал, что свои близко и подойдут к Роксалену в ближайшие часы. Он видел перед собой только армаду мотогальских кораблей и спешил уйти в тень подобру-поздорову. Если бы это имело смысл, Лай За Лонг был готов принять бой даже один против ста, но в тот момент он не видел смысла. А когда оказалось, что миламанский флот совсем рядом, было уже поздно. Ри Ка Рунг выполнил приказ точно и беспрекословно и отключился наглухо.

И теперь капитан «Лилии Зари» не имел ни малейшего понятия, где его искать.

Однако он не вешал носа. Теперь, когда орбита Роксалена была очищена от мотогалов, и это означало, что спешить некуда, Лай За Лонг не видел впереди больших проблем.

— Шарик круглый, куда они денутся, — говорил он, и подчиненные согласно кивали головами.

71

Арарад Седьмой, Царь Гурканский и Беримурский, князь Тавера и Конта и владетель города Турмалина, был человеком набожным и с юных лет пристрастился к чтению. А поскольку его первой книгой было Преосвященное Писание, каковое Арарад Седьмой с тех пор читал и перечитывал ежедневно в течение всей своей долгой жизни, многие истории из этой святой книги царь знал почти наизусть и любил излагать своими словами во время обеда.

В их числе была и история о том, как царь Арарад Первый, тот самый, у которого была 1000 жен и 7000 наложниц, однажды на пиру в Турмалине подсыпал Богу Табунов в вино сонное зелье, и пока вспыльчивый бог мирно спал, а потом развлекался на ложе с невольницей, находчивый царь обратился к Триумвирату Верховных Богов и сумел вымолить у них прощение и благословение.