Ген бесстрашия

— Радуйтесь, люди Гуркана, Тавера и Конта. Я прогнал крылатых врагов и остановил врагов пеших и конных. Они рассеяны по полям и лесам и не скоро снова соберутся вместе.

Это было чистой воды вранье, но живородящим хотелось верить в лучшее, и они согласились принять это объяснение и вновь признать Зам Ми Зунга истинным Богом Воинств.

61

Боевая обстановка не располагает к долгим телефонным разговорам, однако Ри Ка Рунг по спецназовской привычке выражался лаконически и сумел в коротком сеансе связи передать на орбиту массу полезной информации. В числе прочего он доложил:

— У нас тут несколько инфантов с геном бесстрашия. Ученые говорят — у аборигенов потрясающая биосовместимость. За пять лет можно вырастить целую армию.

Этого капитану Лай За Лонгу было достаточно, чтобы понять, какую ценность имеет Роксален для миламанской цивилизации. И для вышестоящего командования он подготовил уже гораздо более обстоятельный доклад.

Судьба этого доклада во многом зависела от событий на Рамбияре, и тут как нельзя кстати оказалась полная бездарность дважды генерала Бунтабая в деле руководства стратегическими операциями. С подбором кадров в его штабе тоже была беда, и черт его знает, кто там чего кому насоветовал, но только мотогалы проявились на Рамбияре с треском.

Ситуацию не смог спасти даже вице-маршал Набурай, который в конце концов объявил, что принимает командование на себя, а Бунтабая отстраняет ввиду его полной неспособности руководить войсками.

Бунтабай тут же пожаловался дважды маршалу Караказару, и тот поспешил отменить приказ Набурая.

В результате мотогалы на Рамбиярском фронте так до самого конца и не поняли, кто же все-таки командует войсками. Но все шишки в конечном итоге посыпались на вице-маршала, который вовсе не был виновен в поражении и старался только спасти мотогальские войска от окончательного разгрома.

Поняв, что поражение уже неизбежно, он отдал союзническим войскам приказ об отступлении и эвакуации с Рамбияра. Приказ касался и мотогальских частей, но бронекавалерия ему не подчинилась и была уничтожена вся до последнего мотогала. А то, что осталось от союзнических войск, Набураю удалось сберечь, и за это его обвинили в трусости, позорном бегстве с поля боя и потере завоеванных территорий.

Тут ему припомнили и злополучный приказ об отстранении Бунтабая от командования. Дважды маршал Караказар очень своевременно запамятовал о том, что он сам лично этот приказ отменил, и получилось, что Бунтабая совершенно не в чем обвинить. К поражению он никакого отношения не имеет, поскольку был отстранен, а во всем виноват Набурай, которого Рамбиярской группировке навязали вице-генералиссимус Загогур и его покровители из мотогальника Набу.

Но так или иначе, Рамбияр для мотогалов был вторично потерян, и у них не было резервов, чтобы пытаться отбить его снова.

В результате высвободились и миламанские войска, в том числе космические силы — все, что осталось от Рамбиярской флотилии и подкреплений, которые она получала в ходе боев.

Оставалось только навести фаворита королевы миламанов Мир Ка Мина на мысль, что неплохо бы перебросить эту флотилию со всеми подкреплениями в район Роксалена, где надо только немного усилить натиск, чтобы мотогальский фронт развалился, как карточный домик.

Убедить Мир Ка Мина было нетрудно, поскольку он сам по-прежнему лелеял мечту насытить миламанскую армию непобедимыми воинами с геном бесстрашия в клетках. Он надеялся таким образом войти в историю, а ради этого не жалко и десяти флотилий.

Приказ о переброске Рамбиярской флотилии на Роксаленское направление был одобрен королевой в кратчайший срок, несмотря на сопротивление адмирала Май Не Муна, который предлагал использовать замешательство мотогалов и отсутствие у них стратегических резервов для генерального наступления на центральном фронте.

Увы, Май Не Мун, в отличие от Мир Ка Мина, не был вхож в королевскую спальню.

Но всерьез адмирал был ошарашен, когда именно его назначили командовать объединенными силами на Роксаленском направлении.

Это назначение доставило мало радости новым подчиненным Май Не Муна. Адмирала вообще не особенно любили в войсках, а главное — все знали его отношение к роксаленской операции.

Тот, кто не верит в необходимость акции, вряд ли способен добиться в ней успеха. И в войсках поговаривали, что теперь спасти эту затею может только чудо.

И чудо случилось.

За три дня до намеченной даты наступления миламаны узнали, что командовать мотогальскими войсками на Роксаленском фронте назначен дважды генерал Бунтабай.

62

— Я никому не скажу, что ты живородящий, — промурлыкала принцесса Эдда, когда лагерь яйцекладущих рыцарей перестал напоминать сумасшедший дом на свежем воздухе.

Произнесла она это с лукавой улыбкой, и небесный рыцарь Евгений сразу же заподозрил подвох.

Алый плащ ее высочества распахнулся, а под ним было по-прежнему только боевое облачение амазонки, которое мало чем отличается от костюма Евы до грехопадения.

Свое копье принцесса где-то потеряла, хотя она, вроде бы, не участвовала в бою, а терять оружие просто так — для воина поступок недостойный и предосудительный.

Теперь же она бросила наземь и щит, чтобы высвободить руки для объятий.

Обниматься, сидя верхом на двух лошадях лицом друг к другу оказалось затруднительно — особенно если учесть, что один конь был молодым и горячим жеребцом, а вторая лошадь — кобылой в охоте.

Жеребец первым сбросил с себя наездницу, но она увлекла за собой Неустроева, кобыла которого была самой спокойной во всем войске. Узнав, что Евгений боится лошадей, для него специально подыскали животное, ездить на котором было безопаснее, чем на мотоцикле с коляской.

Мягко приземлившись прямо на ее высочество, Неустроев, тем не менее, произнес недовольно:

— Я знал, что когда-нибудь это обязательно случится.

Принцесса Эдда, которая в порядке активного отдыха развлекалась участием в рыцарских турнирах, падала с коня уже не в первый раз, так что она, не обращая внимания на боль в спине, поспешила вернуться к прерванной беседе.

— Я никому не скажу, что ты живородящий, если ты прогонишь от себя эту желтушную.

Поняв, что речь идет о Ли Май Лим, Неустроев куснул роксаленку за ухо и шепнул:

— Даже и думать забудь.

— А тогда я выдам тебя прямо сейчас! — заявила принцесса.

— Неужели тебе так хочется испробовать на себе волшебный меч небесных людей? — спросил Неустроев, положив руку на рукоять парализатора.

— Мне не хочется, чтобы тебя убили, — вдруг серьезно сказала Эдда и высвободилась из объятий землянина.

Раскинувшись в позе отдыхающей русалки, она мечтательно добавила:

— Ты знаешь, что все наши женщины спят и видят, как бы отдаться живородящим мужикам. Говорят, их мужская сила способна затмить самые смелые мечты. И кажется, в этом есть доля правды.

— Уж не по этой ли причине благородные дамы так хотели отправиться в священный поход? — с ехидцей спросил Неустроев.

Принцесса ничего на это не ответила, но по тому, как она смутилась и покраснела, землянин понял, что в его предположении тоже есть доля истины.

Что касается мужской силы, то он давно заметил, что млечные слезы яйцекладущих женщин оказывают на него совершенно фантастическое действие. Причем сладкий сок роксаленских дам гораздо сильнее миламанского аналога. Недаром Евгений Оскарович однажды назвал этот сок «виагрой естественного происхождения».

«Очень может быть, что он влияет точно так же на всех живородящих», — подумал Неустроев теперь и решил на досуге написать про это в дневнике, который он стал вести вскоре после отлета с Земли в надежде на будущую Нобелевскую премию.

— Ты любишь желтушницу? — вновь вернулась на круги своя принцесса Эдда.

— Я никого не люблю, — ответил Неустроев.

— Тогда я убью ее!

— Тогда я убью тебя.

— Тебе за это отрубят голову.

— Хорошо. Попробуй тронуть миламанку хоть пальцем — и моей мужской силы тебе не видать, как своих ушей без зеркала.

Это сразило принцессу наповал. Устранение соперницы бессмысленно, если это не даст возможности владеть предметом любви безраздельно. И к тому же, ревность придумали варвары живородящие, и благочестивой высокородной принцессе не пристало морочить себе голову подобной ерундой.

— Я хочу увидеть твою мужскую силу прямо сейчас, — прошептала Эдда, раскинувшись на алом плаще.

Поскольку боль в спине от падения с лошади давала о себе знать довольно ощутимо, все дальнейшее для принцессы носило оттенок мазохизма. Может быть, именно поэтому она забилась в конвульсиях раньше, чем обычно, и испытала такое наслаждение, какого не испытывала прежде никогда — даже с живородящим небесным рыцарем, не говоря уже о мужчинах своего королевства.

— Сделай мне больно! — кричала она, решив, что естественной боли уже недостаточно, но Неустроев, не соображая толком, чего она хочет и как это делается, ответил, не отвлекаясь от основного процесса:

— Как-нибудь в другой раз.

И хотя под конец соития принцесса почти потеряла сознание, об этих словах она не забыла.

— В другой раз — обязательно! — сказала она, не успев отдышаться и прийти в себя.

Тут в отдалении загудели рога и послышался характерный лязг металла о металл. Рыцари в полном боевом облачении садились на коней, и, бросив последний взгляд на обнаженную принцессу, небесный рыцарь Евгений произнес:

— Вашему высочеству стоило бы одеться. Кажется, мы выступаем.

63

В тот день, когда с последнего крейсера сопровождения на борт бывшего флагмана союзнических войск сообщили об аварии в системах жизнеобеспечения, полковник Забазар окончательно понял, что ему фатально не везет.

— Что у вас там?! — взревел полковник в микрофон дальней связи, маскируя досаду гневом.

— Разгерметизация внешних отсеков и отказ регенераторов воздуха, — нервно ответил капитан крейсера. — Восстановить подачу воздуха не удается. Похоже, это компьютерный сбой, и мы не можем его ликвидировать.

— Запустите регенераторы вручную.

— Мы пытаемся, но ничего не выходит. Работает только аварийный регенератор, но он не справляется из-за утечки воздуха в космос. Через несколько часов на борту будет нечем дышать. Просим разрешения покинуть корабль.

— Черта с два! Я запрещаю покидать корабль. Понятно?! Запрещаю категорически! Приказываю надеть скафандры и продолжать полет. Ближайшая к вам звезда имеет планетную систему. Возможно, удастся добыть кислород из планетных атмосфер.

«А возможно, и не удастся», — подумал капитан крейсера, но возражать не стал и приказал подчиненным принести скафандры на мостик.

Встроенные регенераторы скафандров работали нормально, но только до тех пор, пока было что регенерировать. Если бы скафандров хватало на всех, а воздух не утекал за борт, то экипаж мог бы продержаться сколь угодно долго.

Однако скафандров не хватало, а воздух утекал. Удалось намертво задраить только главную надстройку, и те, кто не мог или не успел туда отступить, были обречены на гибель.

Когда крейсер вышел в досвет на границе планетной системы, воздуха не хватало уже и тем, кто засел в надстройке. Сюда откачали весь воздух из других отсеков — даже из тех, где еще оставались живые, но из-за разгерметизации его все равно было слишком мало.

И тут вахтенный сигнальщик, который уже готовился умереть со словами: «Я гибну за тебя, Всеобщий Побеждатель», — заморгал глазами, глядя на экран, где только что высветились параметры планет, обращающихся вокруг желтой звезды спектрального класса G2.

— Есть! — хрипло прошептал сигнальщик. — Планета с кислородной атмосферой! Третья планета от звезды.

И через минуту наблюдатели уже докладывали наперебой:

— Воздух пригоден для дыхания. Планета вероятно обитаема. Подлетное время в досвете — 13 часов.

— Тринадцать часов мы не выдержим, — сказал капитану вахтенный пилот. — Прошу разрешения на импульсный рывок.

— Ты уверен, что корабль не развалится?

— Лучше погибнуть мгновенно, чем умирать от удушья рядом с океаном кислорода.

И он, не дожидаясь ответа капитана, запустил программу экстренного ускорения.

Все, кто был еще жив, напряглись, ожидая самой легкой на свете смерти — мгновенного распада на элементарные частицы, но ничего подобного не произошло.

А несколько минут спустя крейсер был уже рядом с обитаемой планетой.

Голубая атмосфера сливалась с голубым океаном, и не было цвета приятнее для глаз.

Капитан не стал спрашивать у флагмана разрешения на вход в атмосферу. Иного спасения не было все равно.

В плотных слоях атмосферы горели разгерметизированные отсеки и тела мотогалов, погибших от удушья, тоже пылали в этом погребальном костре. Но в разреженном холодном воздухе стратосферы пламя погасло само собой, и забортный воздух потек в шлюзы. Компрессоры сжимали его, делая пригодным для дыхания, и закачивали в надстройку, где последние живые члены экипажа уже начинали терять сознание. Едва отдышавшись и дождавшись восстановления связи с флагманом, капитан крейсера поспешил доложить Забазару:

— Мы нашли обитаемую планету. Есть признаки разумной жизни. Уровень цивилизации уточняется. Корабль сильно поврежден но пока держится.

И в этот самый момент в обгоревший корпус крейсера ударила мощная боевая ракета.

64

Исполняющий обязанности Бога Воинств моторо-мотогальский шпион Зам Ми Зунг несколько дней пребывал в сомнении насчет того, привиделось ему или правда в армии, противостоящей войску царя Гурканского, присутствуют миламаны.

Вообще-то спутать миламанского мужчину с кем бы то ни было еще довольно затруднительно. Слишком уж внушительны габариты. Зам Ми Зунг и сам был таков, хотя считался среди своих земляков низкорослым. Во всяком случае, на роксаленцев миламан производил потрясающее впечатление. Недаром они сразу признали его богом и даже не стали укорять за бегство от войска в разгар маленького Армагеддона.

Богу виднее, как ему поступать.

Во время бегства у Зам Ми Зунга не было времени в деталях разглядывать лагерь западных рыцарей. Ему просто показалось, что среди них мечутся миламаны, которые выше всех окружающих на две головы и отличаются характерным совпадением цвета волос и кожи.

Проверить это наблюдение он так и не смог, зато пришедшая в голову мысль по поводу оглушила его как обухом.

Спрашивается — что делать миламанам и мотогалам на этой никому не нужной примитивной планетке? С какой целью миламаны ошиваются в войске яйцекладущих рыцарей? А главное — зачем миламанским истребителям и мотогальским бронекавалеристам устраивать воздушный бой в атмосфере Роксалена?

У Зам Ми Зунга было на этот счет только одно объяснение. Миламаны прибыли сюда, чтобы арестовать его, как предателя. А мотогалы стремятся эвакуировать своего агента с Роксалена в надежде, что он сообщит им что-нибудь новое об экспедиции «Лилии Зари» и планете носителей гена бесстрашия.

Но Зам Ми Зунг не мог ничем порадовать мотогалов. Он попытался скачать из корабельной сети собранные вирусом навигационные данные, но эту попытку засекли, и пришлось сматываться, не дожидаясь завершения процедуры.

Так что миламаны и мотогалы были для Зам Ми Зунга одинаково опасны. И еще неизвестно, кто из них хуже. Гуманные миламаны сажают вражеских шпионов в тюрьму и даже в разгар войны не собираются отменять запрет на смертную казнь, а моторо-мотогалы могут и убить ренегата, как не оправдавшего доверия.

С роксаленцами было проще. Поначалу Зам Ми Зунг опасался, что аборигены вломят ему по первое число, когда узнают, что враги вовсе не рассеяны по полям и лесам, а совсем даже наоборот, с новыми силами движутся к городу Турмалину. Но страхи оказались напрасны.

Получив дурную весть, живородящие, подбадривая себя и друг друга криками: «С нами Бог!» — стали готовиться к обороне. Бога они ни о чем не спрашивали и только молились ему о ниспослании победы.

Тем временем Зам Ми Зунг тоже думал, кому бы помолиться, потому что победа живородящих теперь касалась и его лично.

Очевидцы подтвердили, что в войске западных рыцарей действительно есть гиганты с кожей под цвет волос и лишенные пупка, что повергает в смятение как яйцекладущих, так и живородящих.

Не было никакого сомнения, что это миламаны, и Зам Ми Зунг с каждым днем утверждался в мысли, что они идут его арестовывать.

Тем временем до западных рыцарей тоже докатились сведения о Боге Воинств, который будто бы лично командует армией живородящих. Но поскольку яйцекладущие не верили в богов, восседающих на троне во плоти, это известие не произвело на них гнетущего впечатления.

Угнетенными в этом войске после бескровной победы над живородящими на пограничном поле выглядели только миламаны и люди. Да и то не все, потому что некоторым происходящее казалось очень интересным.

Больше всего священный поход западных рыцарей напоминал землянам ролевую игру или съемку исторического фильма с очень большой массовкой.

Носитель гена бесстрашия Евгений Неустроев никак не мог решить, чего ему хочется больше — эвакуироваться в космос или остаться на Роксалене. То есть больше всего он, конечно, хотел вернуться домой — но эта цель на данный момент была недостижима в принципе. А вот насчет эвакуации в космос…

В его памяти еще не изгладились впечатления, полученные при падении канонерки. сам Евгений Оскарович был убежден, что они не изгладятся никогда и к аэрофобии теперь добавится космофобия. Но и вечно оставаться на Роксалене Неустроев тоже не хотел.

Ко всему прочему, он жалел, что вообще отправился в этот поход, и однажды сказал вспыльчивой девушке по имени Зоя:

— Мне все меньше нравится эта история. Кажется, они всерьез собираются воевать.

— Конечно, собираются! — радостно ответила Зоя. Ее беременность с каждой неделей становилась все заметнее, и ей бы следовало больше всех огорчаться неудаче при попытке эвакуации, потому что рожать на планете средневекового уровня, где медицину не очень-то отличают от колдовства — развлечение не из приятных.

Но Зоя, в отличие от остальных земных женщин, не унывала и с блеском в глазах ожидала, когда же наконец начнется настоящая война.

Ждать ей пришлось недолго. Живородящие во главе с Богом Воинств решили встретить яйцекладущих на дальних подступах к Турмалину и дать генеральное сражение под девизом «Победитель получает все».

И как раз накануне битвы беременность шести земных женщин перестала быть тайной для яйцекладущих рыцарей.

Принцесса Эдда свято хранила тайну небесного рыцаря Евгения, но утаить беременность его «суррогатных жен» после того, как срок уже перевалил за середину, оказалось невозможно.

— Они живородящие! — разнесся по лагерю яйцекладущих страшный слух, и кто-то поспешил добавить пару слов от себя:

— Живородящие лазутчики.

Когда король Тур явился к Ри Ка Рунгу требовать объяснений, тот охотно объяснил, что на небе живородящие и яйцекладущие живут в мире и согласии и совместно борются с икромечущими, но его величество решил, что ему попросту заговаривают зубы.

Крики «Бей живородящих!» заставили миламанов и людей схватиться за парализаторы, и «волшебный меч небесных рыцарей» стал разить направо и налево. Но это не спасло бы инопланетный отряд, потому что рыцарей со слугами, оруженосцами и наемниками было слишком много.

Но когда под ударами парализаторов опешившие рыцари временно отступили, на помощь миламанам и людям пришли благородные дамы.

Пример подала принцесса Эдда, которая, выхватив меч, прикрыла грудью своего возлюбленного небесного рыцаря. Сам Неустроев в горячке боя забыл даже испугаться, стреляя по-македонски из двух парализаторов. Бояться задним числом было как-то неловко и прятаться за спиной женщины — тоже, так что Евгений встал с принцессой рядом.

Эту живописную группу органично дополнила принцесса Рузария, которая явилась защищать белокурого гиганта Ри Ка Рунга.

Королева Гризанда, разумеется, не могла позволить сопернице оказаться рядом с миламанским спецназовцем в одиночестве — и тоже пристроилась рядом.

Ну а глядя на свою предводительницу, на сторону миламанов и людей перешел и весь дамский отряд.

Вскоре на переговоры с зеленой ветвью мира в руках и без оружия прибыл сам король Тур. Попытка уговорить благородных дам не дурить и вернуться в общий лагерь закончилась полным провалом, и тогда король лично встал между дамами и кавалерами, объявив во всеуслышание:

— Я никому не позволю причинить вред моей жене и сестрам.

Галантные вассалы короля Тура тоже не испытывали желания наносить дамам какой бы то ни было ущерб, но в ставке рвал и метал король Рембальт — единственный, кто наотрез отказался допустить женщин в свое войско.

Таким образом в войске яйцекладущих явственно наметился раскол. Король Рембальт яростно ополчился на короля Тура при вооруженном нейтралитете остальных королей и великих герцогов.

И разумеется, именно этот момент живородящие роксаленцы выбрали для начала битвы.

На этот раз Бог Воинств не стал прятаться в лесу, а поднявшись повыше в своем кресле, поливал лагерь западных рыцарей из боевого излучателя.

Рыцари разбегались, как под бомбежкой. Миламанам и людям в компании благородных дам повезло больше. Бог Воинств обрушился на главный лагерь, а изгои в ходе схватки с рыцарями были оттеснены далеко в сторону.

У командира миламанов Ри Ка Рунга было время присмотреться к катапультному креслу и его пассажиру, и остальные услышали его удивленный возглас:

— Это миламан!

— Да хоть черт с рогами! — отозвался Неустроев и первым открыл по Богу Воинств огонь из парализатора дальнего боя.

Тем временем Зам Ми Зунг понял, наконец, свою ошибку, и попытался перенести огонь на пристанище миламанов и людей. Но в это время по нему стреляли уже из десятка стволов, а остов катапультного кресла хорошо прикрывает от стрел, но не от парализующего луча.

Оружие выпало из рук Бога Воинств, и кресло повисло неподвижно в ста метрах над землей.

А на земле кипела битва.

Как и в прошлый раз, первыми в стане яйцекладущих опомнились рыцари короля Рембальта, которые организованно отступили за лесок и встали там в глухую оборону. Другие рыцари, рассеянные по полю, поспешили отойти туда же, потеряв, правда, по пути двух королей, которые угодили в плен.

Что касается короля Тура, то он со своими рыцарями, дамским отрядом и группой миламанов и людей оказался отрезан от своих.

— Будем прорываться! — решил король Тур.

— А куда мы денемся! — в тон ему крикнула беременная Зоя и, перехватив поудобнее парализатор, принялась косить воинов царя Гурканского с тыла.

Это заставило Ри Ка Рунга забыть о принципах невмешательства, предписанных Уставом, и присоединиться к землянам.

В результате в боевых порядках живородящих образовалась дыра, в которую устремились рыцари короля Рембальта.

Естественным результатом этого прорыва явилось отступление живородящих по всему фронту, которое быстро переросло в паническое бегство.

Но тут случилось страшное. На минуту в этой суматохе Зоя оказалось окружена одними живородящими, и какой-то всадник подхватил ее сзади и перебросил через седло перед собой.

От неожиданности Зоя выпустила из рук парализатор дальнего боя, а к горлу совсем некстати подступила тошнота, и девушка никак не могла дотянуться до станнера в форме пистолета, закрепленного на поясе.

Никто из миламанов не заметил этого происшествия, а роксаленцы не обратили на него внимания, и только Евгений Неустроев услышал вопль Зои и увидел, как гнедой скакун уносит ее в сторону Турмалина.

И так получилось, что излучатель Зам Ми Зунга в этот момент валялся в траве в нескольких шагах от Неустроева, а неподалеку щипал траву лишившийся всадника боевой конь.

Обычно даже на самую смирную в войске кобылу Неустроева приходилось подсаживать, а тут он ласточкой взлетел в седло, несмотря на обременительную ношу — парализатор дальнего боя и мощный излучатель.

Еще не зная, что делать дальше, небесный рыцарь Евгений пришпорил коня, пустил его в галоп и устремился в погоню.

65

Дважды генерал Бунтабай с детства был воспитан в убеждении, что героической обороной славы не добьешься. Обороняются только трусы, а стихия настоящего полководца — это наступление.

Только в атаке можно совершить подвиг, о котором будут помнить веками.

Поэтому явившись в ранге командующего на новый фронт, Бунтабай на первом же совещании объявил:

— Нечего топтаться на месте и ждать, пока миламаны перехватят инициативу.

На самом деле миламаны уже перехватили инициативу, но дважды генерал был выше таких мелочей.

Не обращая внимания на разумные доводы своих новых подчиненных, он отдал приказ о немедленном контрнаступлении, так что уже на второй день пребывания Бунтабая в высокой должности вверенные ему войска угодили в котел, заботливо приготовленный для них адмиралом Май Не Муном.

Хотя адмиралу до крайности не нравилась вся эта затея, он решил воспользоваться случаем, чтобы доказать большим шишкам наверху, что миламанской армии не нужен никакой ген бесстрашия, поскольку она может бить моторо-мотогалов с обычными солдатами и офицерами.

— Храбрость определяется не генами, а любовью к родине и готовностью достойно служить отечеству на поле брани, — любил говаривать адмирал, поэтический дар которого отличался заметным своеобразием.

Но что бы Май Не Мун ни говорил, а дело свое он знал туго, и мотогалы сразу же почувствовали это на себе.

Разгром был полнейший. От Роксаленского фронта остались одни ошметки, а это означало, что вокруг скопления Ми Ла Ман нет больше сплошного кольца окружения.

Уцелевшие мотогальские корабли отступили к Роксалену, где по прежнему стоял на страже со своими звездолетами вице-генерал Забайкал.

В последнем бою на орбите Роксалена обе стороны понесли потери, но силы в результате так и остались равными. Миламаны по-прежнему не могли посадить на планету эвакуатор, но и мотогалы, в свою очередь, тоже не могли захватить в плен носителя гена бесстрашия и его группу сопровождения.

В отличие от большинства мотогалов, побратим полковника Забазара не забыл о словах своего анды, сказанных им в момент величайшего позора.

Забазар сказал, что с Роксалена надо снять миламанов и людей, среди которых находится носитель гена бесстрашия, и теперь вице-генерал Забайкал изо всех сил старался это сделать — но у него ничего не выходило. Равенство сил создавало патовую ситуацию, причем после маленького Армагеддона ни одной из сторон не удавалось даже войти в атмосферу планеты.

Но теперь положение для мотогалов переменилось к лучшему. Корабли, отступившие к Роксалену, создали на его орбите многократный численный перевес. «Лилия Зари» не могла выстоять одна против такой армады, а корабли сопровождения были повреждены, так что ей пришлось импульсным рывком уходить в сверхсвет, передав Ри Ка Рунгу приказ затаиться и переждать.

Главные силы миламанов были уже на подходе. Их сдерживали на пути к Роксалену штрафники-камикадзе и остатки союзнических войск, но почти все смертники уже погибли, а среди союзников, наоборот, даже офицеры-мотогалы не хотели умирать ради спасения шкуры этого идиота Бунтабая.

Таким образом, в запасе у Забайкала было всего несколько часов, а может и меньше. Конечно, за это время можно многое успеть, но треклятый Бунтабай вмешался и тут. Он приказал Забайкалу встать со своими кораблями в оборонительные порядки, чтобы прикрывать отход основных сил.

Забайкал попытался втолковать Бунтабаю, что у мотогалов на Роксалене есть дела поважнее, и в конце концов дважды генерал понял, что захват носителя гена бесстрашия — это шанс и для него: шанс, который позволит сгладить позор поражения.

Но на эти разговоры было потрачено драгоценное время, и когда мотогальские катера в сопровождении бронекавалеристов пошли, наконец, вниз, к планете, из-за роксаленского солнца уже показались миламанские боевые звездолеты.

Впереди всех в окружении крейсеров и канонерок спешила к Роксалену «Лилия Зари». И пока другие миламанские звездолеты отвлекали на себя мотогалов, «Лилия» стремительно опустилась к кромке атмосферы и выпустила рой истребителей, в середину которого, как акула в косяк селедки, затесался эвакуатор.

66

Боевой звездолет невозможно сбить зенитной ракетой, предназначенной для стрельбы по самолетам.

Даже если у корабля нет специальных защитных экранов, он может уберечь себя от прямых попаданий элементарным способом — включив интегрирующее поле, которое предохраняет звездолет от распада на субатомные частицы в сверхсветовом полете.

Правда, энергоисточник полуразрушенного мотогальского крейсера, который начал захлебываться во время последнего импульсного рывка, мог не выдержать перегрузки. Но получать ракетные удары в беззащитное брюхо, даже не попытавшись укрыться за стеной интегрирующего поля, было еще хуже.

И капитан крейсера решительным нажатием на кнопку врубил генератор поля на половинную мощность, воззвав мысленно ко Всеобщему Побеждателю, дабы тот даровал ему удачу.

Следующая ракета не заставила себя долго ждать, но взорвалась, не долетев до звездолета. Защита работала успешно.

— Нас обстреливают, — доложил капитан крейсера на флагман. — Прошу разрешения на ответные действия.

Поскольку начать классическую наступательную операцию, не имея пехоты и бронекавалерии, было в принципе невозможно, единственным эффективным ответом на обстрел могло стать применение оружия массового поражения. Но загвоздка заключалась в том, что такого оружия на крейсере тоже не было.

Правда, у него еще работали сверхсветовые ускорители. А их включение в атмосфере действует не хуже атомной бомбы. Наоборот, даже лучше, потому что при сопоставимых разрушениях не оставляет после себя радиации.

Полковник Забазар, который на всех парах спешил к той же звезде на флагманском корабле, сразу понял, что речь идет именно об этом, и немедленно вспылил, не в силах выносить глупость своих подчиненных.