На тверди небесной

      — Уйдем, - я успокаивающе похлопала ее по руке, - впервой, что ли? Давай карту посмотрим.
      И я развернула план Дортмунда, купленный на заправке.
 
      Вокзал Дортмунда возвышался перед нами таинственной тусклой громадой. Мы медленно шли к зданию. Путь в город все равно только один. Дальше мы договорились разделиться, как и велел Инза, и ехать по отдельности. Судя по карте, от вокзала туда добираться довольно далеко. Мы решили, что я сразу возьму такси, Ашен поедет на трамвае. Если же начнут "пасти", я всегда успею выйти из такси в Медиану, не подвергая опасности шофера. Ну разве что опасности умереть от удивления…
      — Пока, - я сжала руку Ашен.
      — С Богом, - взволнованно ответила она. Я зашагала к стоянке такси, заглянула в окошко - пожилой благообразный шофер читал "Почту Вестфалии".
      — Добрый вечер. Поедем?
      — Садитесь, - обрадовался таксист. Я плюхнулась рядом с ним на сиденье.
      — Швайцер Аллее. Как ехать, я не знаю, только адрес.
      — Понятно, - бодро сказал шофер, - Аплербек.
      Он тронул машину с места. Я коснулась кольца с четками, медленно поворачивая его. Святая Мария, матерь Божья… Сейчас и в час смерти нашей, аминь. Иногда понятия "сейчас" и "час смерти" так близки! За окном успокаивающе мелькали фары, тормозные огни, голубые, зеленые и алые рекламы, лунно-тусклые фонари. Мы выкрутимся, подумала я. И в этот раз выкрутимся. Все будет хорошо. Там нас встретят, в этом Аплербеке. Помогут уйти. Возможно, уйти придется в Лайс и какое-то время отсиживаться там. Или воевать за Город - если целью врага является именно его разрушение. А ведь это вполне может быть. Почему-то не хотелось мне в Лайс. И вообще вся эта история дурно пахнет. Я отдала себе отчет, почему - из-за родителей.
      Да, они знают, что дейтры не ведутся на заложников. Как правило. Хотя я не представляю, просто не представляю, как поступлю. Смотря что будет стоять под ударом. Если только я и моя жизнь… Но если не только жизнь - если они все-таки не уничтожить меня хотят? Не знаю.
      Но иногда ведь они применяют такие методы. Например, они же шантажировали отца. Я знаю, что если бы начальство не перестроило планы, отец не остановился бы и перед нашей смертью. Знаю, но лучше не думать об этом. Хотя, наверное, он прав.
 
      Это было 140 лет назад. История, известная в Дейтросе каждому школьнику.
      Ро-шехина Рейта иль Шанти и шехин Кларен иль Шанти работали тогда в отделе боевых операций на Триме.
      XIX век. Милый, патриархальный строй. Винтовки Крнка и Бердана. Авиации никакой. Оружие дейтр и дарайцев на полвека, если не больше, опережало земное. На Дарайе и Дейтросе уже были построены ядерные электростанции и прогремели первые ядерные взрывы. Тогда же, собственно говоря, был изобретен темпоральный винт. Сам он громоздок и сложен, а принцип его действия прост до крайности. Если, конечно, вообще можно считать простыми манипуляции со временем.
      Дело в том, что во времени мы перемещаться можем. Но для этого надо войти в более глубокий слой Медианы. Не переместиться в ней физически, а войти как бы на следующий ее уровень, с помощью облачного тела. Но временнЫе перемещения используются крайне редко. Так как для них необходимы сложные расчеты, и перемещение пусть и в недавнее прошлое может вызвать серьезный парадокс (есть некая "критическая масса" парадокса - то есть на самом деле задавить бабочку полгода назад - это не опасно, а вот убить человека - уже очень даже серьезно).
      Однако в некоторых случаях это используют. Но не более, чем на два-три года - далее уже очень сложно просчитать. И кроме того, человек просто не способен проникнуть на более глубокие уровни Медианы. Для этого нужна дополнительная энергия.
      Что такое темпоральная капсула? Это по сути бомба, взрыв, но направленный, скорее, как в ядерном реакторе. Эта мощнейшая энергия используется для того, чтобы переместить содержимое капсулы в глубинные слои Медианы, и оттуда - на Твердь. Маршрут задается электронным устройством - перед взрывом. После актвивации взрывного устройства поменять что-либо невозможно, капсула в любом случае переместится в глубокое прошлое.
      Правда, есть проблемы с содержимым капсулы. Переместить таким образом живой объект нельзя. И более-менее хрупкий и сложный - тоже. Все, что можно перенести - однородный минерал или кусок металла. Но и то хлеб. Например, небольшая металлическая камера, наполненная пылью, а в пыли - боевой штамм какого-нибудь холерного вибриона. Пусть даже эпидемия будет небольшой. Хотя с боевым штаммом - пусть тогда еще не существовало генной инженерии - это маловероятно. Смерть хотя бы ста человек, но тысячу лет назад, приведет к необратимым нарушениям причинно-следственных связей. Пространство, как и просчитано нашими учеными заранее, на этом участке схлопнется. Пораженный мир исчезнет без следа. Есть, правда, и вероятность схлопывания Вселенной - есть и такая гипотеза. Практика ее не подтвердила, к счастью.
      Уничтожить Землю для дарайцев было бы столь же выгодным результатом, как и уничтожить на Земле саму память о Христе. Память, которая так мешает им жить. К счастью, на их пути встали патрульные - Рейта и Кларен иль Шанти и их небольшое подразделение. Они вступили в бой с превосходящей силой противника. Но случилось непоправимое - дарайцы успели запустить механизм управляемого взрыва. Остановить его было уже невозможно. Рейта и Кларен смогли завладеть капсулой. Но прекратить процесс было не проще, чем остановить взрыв брошенной гранаты с выдернутой чекой. До взрыва и переноса капсулы на Землю на тысячу лет назад оставалось несколько минут. Все, что было доступно патрульным - перенастроить электронный механизм переноса, изменив координаты. Отправить капсулу не на Землю, а в какой-нибудь иной мир. Если просто сбить координаты, последствия будут непредсказуемы и крайне опасны. Может быть нарушено равновесие самой Медианы, что повлечет за собой гибель многих миров. Это Рейта и Кларен понимали.
      Но как известно, из каждого конкретного участка Медианы возможен выход лишь в определенные точки Тверди. Так называемые "врата". Из того места, где находились Рейта и Кларен, на Твердь вели всего двое "врат". Одни - на Триму, куда и была направлена темпоральная капсула. Другие ворота выходили на Дейтрос.
      Капсула оказалась в их руках Рейты и Кларена. У них было несколько минут на решение.
      Ни мне, ни одному другому человеку не представить, что пережили дейтры в этот момент.
      Самое, может быть, страшное - то, что оба они после всего этого выжили.
      Дейтрос или Трима. Сама жизнь, кровь, корни, да просто родные и близкие. Или то, ради чего все это существует. Надо быть больше, чем сумасшедшим фанатиком, чтобы делать такой выбор. Гораздо больше, чем камикадзе или шахидом. Но Дейтрос существует ради защиты Тримы.
      Рейта и Кларен сделали свой выбор. Механизм был перенастроен. Капсула ушла в прошлое. Дейтры говорили позже, что сразу же сделали попытку переместиться в родной мир - чтобы погибнуть вместе с ним. Поздно. Врат на Дейтрос больше не существовало - как и самого Дейтроса.
      Остались лишь около восьмидесяти тысяч дейтринов, рассеянных по разным мирам и по Медиане. Путешественников, исследователей, миссионеров, и конечно, гэйн. Дейтрос - это мы. Сейчас нас уже почти полмиллиона. Нам тесен Лайс, который нас приютил. Но Бог так и не дал нам пустой и пригодной для жизни планеты, хотя ее поиски ведутся постоянно.
      Я не знаю, как они жили потом. Как они жили с этим грузом. Был процесс, и оба иль Шанти были оправданы, их поступок признан верным и даже вошел в учебники. Рейта погибла через несколько месяцев после случившегося. А вот Кларен жил еще четыре десятилетия - но гэйном он уже не был. Вскоре после процесса у него начались проблемы с психикой, с которыми так и не удалось справиться, и остаток жизни Кларен провел в постоянной борьбе с маниакально-депрессивным психозом в психиатрической лечебнице в Лайсе.
      Какой была бы альтернатива? Гибель Земли, вероятнее всего, привела бы и к гибели Дейтроса. Ведь не стало бы ни только настоящего и будущего Земли - не стало бы и ее прошлого. А что такое Дейтрос без христианства? Изменения явно перешли бы порог критической массы, Дейтрос исчез бы точно так же. Дарайцы одним ударом убивали оба мира. Однако это стало ясным уже позднее. В тот день, в тот миг, 140 лет назад Рейта и Кларен всего лишь выбирали между жизнью собственного мира - и Земли. И видно, вопреки логике, вопреки всем этим правильным рассуждениям, груз оказался слишком большим. Неподъемным для человека. Жить, зная, ЧТО уничтожено твоими собственными руками - оказалось невыносимо. И надо сказать, я в этом Рейту и Кларена понимаю.
      Здание было двухэтажным, довольно старым. Я осмотрелась - вроде бы, никого нет поблизости. Позвонила у двери.
      Открыл сам Инза. Я не ожидала увидеть его здесь, но и не слишком удивилась. Хотя что-то было не так - он смотрел в сторону, на стену, словно там было что-то интересное. Я даже проследила за его взглядом зачем-то.
      — А, заходи, скорее! - негромко сказал он. Я вошла и, повинуясь его приглашающему жесту, двинулась вглубь коридора. Инза почему-то не включал свет - неважно. Одна дверь, вторая.
      — Входи, - сказал Инза у меня за спиной. Передо мной была небольшая гостиная официального вида - вытертый теппих на полу, кожаная старая мебель. Похоже на комнату ожидания в каком-нибудь медицинском учреждении. Или у адвоката. Я не успела додумать эту мысль, и вообще ничего не успела - легкий шум сзади, и мое тело мгновенно потеряло подвижность. Я ощутила знакомую боль, и только потом увидела на себе петли шлинга и осознала, что некто тянет за шлинг - не рывком, не сильно, чтобы вынуть облачко, а так, чтобы обездвижить и дать мне почувствовать положение.
      Адреналин плескался в крови, колотилось сердце и в глазах потемнело - хуже нет, когда такое состояние, а сделать ты уже ничего не можешь. Я закусила губу, стараясь справиться с собой. И новый толчок адреналина едва не заставил меня покачнуться и упасть. Инза?!
      Он зашел спереди. Да, ведь кроме нас, здесь и нет никого.
      — Инза, - хрипло сказала я.
      Он торопливо вытащил мой Дефф из кобуры под мышкой и шлинг из кармана. Ну что ж, по сравнению с подвижностью, это не Бог весть какая потеря. По сравнению с…
      — Инза, ты что?
      — Все, ксата, - сказал он негромко, - игра окончена.
      — Инза… - я не знала, что и сказать. Все остальное было совершенно неважно. Я не думала о том, что теперь сдохну. Вообще о том, что будет со мной. Или с Городом. Или с Ашен. Впервые в жизни я подумала, что ведь Инза очень красив. Своеобразно. Тонкий полудетский обвод лица, переходящий в острый подбородок, зеленоватый блеск глаз. Ему бы усы пошли, подумала я. Гэйны не носят усы или бороду, но ему бы пошли. И бородка, такая холеная, треугольная, как волосы - темно-пшеничного цвета. А так он смотрится слишком молодо, как мальчик.
      — Инза, как ты мог? - спросила я, и это получилось очень глупо. Мне стало стыдно - но правильные слова, вопросы даже на ум не шли. Одни эмоции. Он повернулся ко мне. Смотрел в упор своими красивыми глазами, смотрел так, будто я в чем-то виновата.
      — Так же, как вы можете, - ответил он, - хочешь сказать, вы не искалечили мне жизнь?
      И без перехода - мелькнула рука, удар обрушился на мою челюсть. Я слегка отклонилась, но впечатление все равно было сильное, и тут же Инза ударил меня по ребрам, в живот, я согнулась, насколько позволяли петли, и пинком бывший друг отправил меня на пол. Все же на ногах удержаться не удалось. Я захрипела, пытаясь прийти в себя, тем временем Инза еще несколько раз ударил меня ногой. Гадливо, как будто отбрасывая от себя, как некую мерзость.
      — Сволочь, - сказал он, - за все, что вы мне сделали. Получи.
      И отошел.
      Господи, подумала я, помоги мне! И тут же вспомнилось, как мы ходили вместе в кафедральный собор Падерборна. Он огромный, этот собор, построен больше тысячи лет назад. В Лайсе такого не увидишь. Витражи, статуи, старинные алтари, гробница давно почивших епископов, включая мощи самого святого Либория, проповедовавшего в этих местах христианство. Вспомнилось, как Инза стоял на коленях, сложив узкие ладони, чуть опустив голову, погруженный в молитву. От этого зрелища меня затошнило - ведь это было недавно совсем… Он и тогда уже знал, планировал? Был в связи с доршами? И причащался с нами из одной Чаши. Нет, не вопрос, Иуда вон тоже вечерял с Господом. Но здесь что-то было не так. Инза так уверен, что он прав! В чем? Не знаю. Может, и правда, я чего-то не понимаю, может, ему кто-то искалечил жизнь? Но при чем здесь я - или он имеет в виду то, что я была его командиром? Но ведь более демократичного командира даже в Дейтросе, среди гэйнов сложно найти.
      Я не могла и пошевельнуться. Дверь внезапно открылась. У доршей внешность европейская, но тут я ошибиться не могла - они. Вошедший первым держал в руках С-32, дарайский аналог нашего "Клосса". Инза коротко кивнул в мою сторону, и дорш повернулся ко мне.
      Он же меня хочет убить!
      И убьет сейчас.
      Ни в какой плен меня никто не собирался брать. Они хотят меня просто убить. В принципе, это лучше, но в этот миг страх парализовал меня окончательно. Впереди покачивался тонкий ствол, меня тошнило со страшной силой, и еще мелькнула мысль, что вот я даже помолиться не могу перед смертью, потому что именно сейчас не могу думать о Господе, которому мы молились вместе с этим… с этим… Но видно, смерть моя еще не настала - я почувствовала затылком движение сзади, услышала грохот - выстрел, второй, и стоящий надо мной дараец куда-то исчез. "Ашен!" - поняла я, а она уже резала на мне петли. Она вошла, значит, через окно. Почувствовала что-то, поняла, увидела дарайцев у дома? Я вскочила, не обращая внимания на вспыхнувшую боль в ребрах. Ашен пятилась к стене, подняв Дефф. Доршей было слишком много. Человек пять или шесть. Инзы я уже не видела, и по крайней мере один из "воинов света" валялся на полу, но остальные поднимали свое оружие, наступая на нас.
      А у меня даже Деффа нет, и подобрать что-нибудь нет возможности.
      Я прыгнула вперед, носком ботинка врезав доршу под коленную чашечку. Враг рухнул наземь, но в этот миг кто-то сзади захватил меня за шею. Я вывернулась, ударив каблуком по голени - видимо, не очень удачно. Дорш сделал подсечку, я удержалась, отвлекла его обманным ударом, и тут же, без замаха, достала правой в кадык. Удар в горло произвел нужное действие, дорш хрипел, выпучив глаза, на какой-то миг я оказалась в безопасности, и взглянула на Ашен.
 
      То, что я увидела, горячей волной ударило в мозг, в горло, и меня бы вырвало, если бы была для этого хоть одна лишняя секунда.
      Я прыгнула к окну - одна его половина была выбита, видимо, это сделала Ашен, чтобы проникнуть в помещение. И уже двигаясь, я осознавала страшную картину - Ашен, маленькая, добрая Ашен, с раскинутыми беспомощно руками, лицо - вырванные куски, кровавые ямы, одна из ям - на месте глаза. Я вскочила на подоконник, сзади стреляли, и прыгая, я ощутила страшный удар в правую ладонь, и приземляясь, прижала к себе правую руку, залитую кровью. Но встала на ноги и тотчас побежала - накопившийся адреналин, страх, ужас, возбуждение гнали меня вперед. Уходить. Срочно - уходить. Взгляд скользил вдоль ряда запаркованных у бортика машин. Машина нужна - но пока ее заводишь без ключа, будет поздно. Остался ли там кто-то в живых - из дарайцев? Или Инза? Преследуют ли они меня вообще? Как ответ, сзади загремели выстрелы. Это по мне. Я остановилась и сделала движение облачным телом, оказавшись в Медиане.
      А стоило ли? - подумалось сразу. И здесь все кишело "воинами света". Сразу двое кинулись ко мне, мелькнули огненные петли, но я нырнула под них, перекатилась, и тотчас, поднимаясь, ударила "зеленым смерчем". Совсем новая штучка, пришла мне в голову, пока я ехала на такси. Она оказалась удачной, смерч сбил врагов с ног, пронизал их тела, я тем временем поставила защиту, и ударила снова - дорши сбегались ко мне. Не подпустить их на расстояние броска - это главное, никакая защита не удержит шлинг. Я усмотрела позади проход и бросилась туда. В любом случае, надо поменять свое местоположение. Если они вынудят меня выйти на Твердь, то хоть не на старое место. Если бы найти хоть скалу, хоть что-то, за чем можно укрыться и держать оборону - я бы могла продержаться долго, и хоть против целого стаффа, или полка по-дарайски. А так они, конечно, окружат меня… Перенести бой в воздух? Еще хуже. Я оставляла за собой огненные завесы. Плазменные, из сияющего голубоватого пламени. Не пройдут. Главное - уйти подальше. Подальше. Некогда было остановиться, придумать какое-нибудь хорошее оружие… А еще я стала чувствовать руку - она болела просто дико, при каждом движении я чуть сознание не теряла от этой боли. И рука-то правая. Внезапно сзади меня обожгло - больно и неожиданно, не выдержала защита, значит - настигла меня дарайская "огненная плеть". Все же удар был сильно смягчен. Я не могу, не могу… В отчаянии я упала на землю - и перешла на Твердь.
      Это оказалось верным решением.
      Мне удалось переместиться довольно далеко - вокруг никого не было. И местность совершенно незнакомая, хотя наверняка это все еще тот же Дортмунд. Жилой квартал, домики, окруженные палисадничками и живыми изгородями. Возле такой изгороди я и лежала сейчас, почти уткнувшись носом в голый колючий кустарник. Ни одного человека, к счастью - вечером в таких вот жилых кварталах людей очень мало бывает. А сейчас уже совсем поздно. Фонари тускло освещали безлюдную улицу.
      Я осторожно села. Подняла свою несчастную простреленную ладонь, стиснув зубы, и наконец-то рассмотрела рану. Пуля прошла навылет, пястные косточки перебиты.
      Могло быть хуже, сказала я себе. Это счастье, что попали всего лишь в ладонь. Да, теперь я не могу действовать правой рукой, но могло быть намного хуже.
      Кровь все еще текла. И на штанах моих, на куртке темнели пятна крови. Мне показалось, что и голова уже кружится - прилично натекло-то за это время. Надо перетянуть. К счастью, вот бинт во внутреннем кармане сохранился - его Инза не успел вытащить. С помощью левой руки и зубов каким-то образом мне удалось туго перетянуть правую ладонь. Сразу стало легче, и даже на душе спокойнее. Если это можно, конечно, назвать спокойствием. И сразу же вспомнился Инза. И Ашен.
      Нет, я не буду сейчас об этом думать. Я не очень умею управлять своими эмоциями, но сейчас придется. Мне надо выжить. Все-таки надо. Пусть даже в инстинкте самосохранения возникла зияющая дыра - может, я и не имею права жить? Но инстинкт оказался сильнее. Я поднялась на ноги и медленно пошла вдоль улицы. Идти теперь было гораздо легче - раненая рука не стреляла болью при каждом движении.
      Думать надо о другом. Как выбираться, куда? Что делать? Ни одно из мест, которые мне известны - не надежно. Мелькнула мысль - поехать обратно на квартиру, где проводилось совещание, но вот этого-то как раз делать нельзя в моей ситуации.
      Мобильник включать тоже нельзя, это понятно. Хотя мы и пользуемся собственными дейтрийскими моделями с защитой, прослушивающая аппаратура доршей все равно вполне-таки их ловит. О телефоне-автомате речи тоже не идет, раз они ловят меня сейчас и здесь, значит, автоматы в городе сейчас контролируются. Позвонишь - через две минуты на тебя спустят десант из Медианы. Это еще хорошо, если только через две минуты.
      Мама моя, как же они хорошо подготовились. Мороз по коже. Я знала теоретически, что такое может быть. Я могу стать объектом охоты. Причем ведь не поймать они хотят меня - это очевидно, меня хотят просто убить. То, что не убили до сих пор - чудо. Собственно, Инза мог бы сразу это сделать - не поднялась рука все-таки? Остатки совести? Или ему отдали именно такой приказ, рассчитывая, что сразу же убьют, дом был битком набит доршами. Ну да, если бы не Ашен - то и убили бы. (Ашен…) Но все же крупная, дорогостоящая операция. Забили всю Медиану в нашем районе. Вытесняют меня на Твердь. Инзу вот перевербовали. Но кому и зачем я нужна - простая ксата, самый обычный фантом-оператор, мало ли таких? Надо предполагать, что видимо, ловят всех. Инза знал не точный адрес, но город, где будет проводиться совещание. Вот они и решили… Я просто - одна из рыбешек, попавших в сеть.
      Возможно, все и началось с предательства Инзы. С того, что он решил сдать все, что знает. Но это сейчас неважно, не будем об этом думать. Это потом Верс разберется. Сейчас важно только одно - как мне выбираться. И куда. Я собиралась бороться за жизнь. Не потому, что жить хочется - если честно, уже не очень. Меня гнал вперед страх, обыкновенный животный страх, инстинкт самосохранения.
      Вперед - но только вот куда? Нельзя звонить. Нельзя ехать ни на обычную нашу квартиру, ни в штаб, ни к стаффе. В общем, никуда нельзя. Можно попробовать еще раз в Медиану, но она наверняка забита. Конечно, я буду пробовать время от времени. Самое надежное - уйти вообще в другой мир. Отсюда есть ворота в Лайс, кажется. Но пока Медиана забита, надо что-то придумывать здесь, на Земле.
      Уйти из этого района. Вот что главное. На вокзал - и на любой поезд, чем дальше он идет, тем лучше. Можно и в аэропорт поехать. В любой другой город - Магдебург, Берлин, Париж, Рим, Москву. Собственно, важно только выехать из этой части Германии - и там уже идти в Медиану, не могли ж они забить все вообще. Так, план действий понятен. Плохо вот только то, что голова кружится, подташнивает и все-таки сильно болит рука. Сильно, но не до такой степени, чтобы тратить кеок, да и потом, это лекарство на основе морфия, а только сонливости и вялости мне сейчас и не хватает. То есть как раз хватает - я и так валюсь с ног от усталости. Мне бы какой-нибудь стимулятор пригодился, но в личные аптечки у нас стимуляторы не кладут.
      На центральной улице мне снова удалось поймать такси. Надо хоть денег снять, последняя двадцатка в кошельке.
      Я села на заднее сиденье, откинув голову и закрыв глаза.
      Сон, однако, не шел. Стоило мне чуть-чуть расслабиться, сразу тошнотным комком прорезалась душевная боль.
      У меня бывали лучшие друзья, чем Ашен. Так мне казалось раньше. Мы с ней не были так уж близки. Ашен была простовата, что ли. Даже удивительно, как она в гэйны-то попала. Как и я, она была художницей. Пожалуй, более своеобразной - рисовала в одной своей выработанной манере - зверюшек, людей-детей, пухлых и круглых с большими удивленными глазами. В Дейтросе детские книги иллюстрировала. Это был ее собственный мир, розовый, золотой, добрый и мирный. Как она производила орудия убийства - трудно понять. Впрочем, я понимаю. В 12 лет Ашен-девочку направили в квенсен. Она пожала плечами и пошла - не спорить же. Ее собственные желания в Дейтросе никого не интересуют. Но скорее всего, она не была против - такие, как она, убивать тоже могут, если надо защитить своих близких. А Дейтрос всегда надо защищать.
      Нет, мы не были близкими подругами. Большого понимания не было. Мне ее мир казался слишком примитивным, ей, наверное, мой - слишком сложным и темным.
      Только вот сейчас я понимала, что без Ашен мне дальше жить будет очень тяжело. Невыносимо. Даже непонятно - зачем, собственно. Очередной раз вырвали кусок из жизни, и жизнь разделилась на две части - с Ашен и без нее. И самое невыносимое - думать, что теперь так будет ВСЕГДА.
      И едва только перестаешь думать об этом, в голову лезет другое - Инза…
      Как все иначе выглядит теперь, после того, как их обоих не стало. Все наши разговоры. Посиделки. Работа. Сейчас мне казалось, что я могла бы предвидеть случившееся. С Инзой всегда было что-то не так. Он был высокомерным. Слишком ценил свой поэтический дар, а наши считал второстепенными. Давал понять, что занимает не то место, которое должен бы. Что работа гэйна, да еще рядового - не для него. Или нет? Или это мне сейчас так кажется? Пожалуй, не кажется. Жесты Инзы, его высказывания, действия… да, это было. Но я видела в нем только хорошее. Шендак, да разве это нормально - искать в своем товарище какую-то червоточину? Я привыкла доверять своим. Для меня любой гэйн - свой. Как мы можем не доверять? Любому, абсолютно любому может быть, завтра придется прикрывать спину. Вытаскивать раненого из-под огня. То, что Инза нас предал, нас обрек на смерть - это ладно, хуже то, что он вот это доверие разрушил. Нельзя жить без любви и веры в своих братьев. Нельзя жить, пытаясь в каждом увидеть семя будущего предательства.
      А ведь я по-настоящему впервые сталкиваюсь с предательством.
      Был еще Дэйм. Но там совсем другое, совсем. У меня даже язык не повернется назвать это так. Я даже слабостью это не назову, какая ж это слабость, ведь он несколько недель под пытками держался. Это из другой совсем области, там не годятся понятия из обычного нашего житейского обихода. Что бы Дэйм ни делал потом, но внутри-то он сохранился. И где-то у него была граница, за которую его все равно так и не заставили перейти. Он знал, что такое добро и зло - знал так же, как и мы. Для него эти понятия означали то же, что и для нас. Он знал, что творит зло. И он знал, что все равно не перейдет определенной грани. Маки делать - пусть так. Может быть даже, он сделал что-то подобное тому, чего требовали от меня - совершил какое-нибудь кощунство над святыней. Но была и для него грань допустимого - и это смерть его товарища, дейтрина, смерть или муки. И когда до этой грани дошло, когда уже мне все это угрожало - Дэйм отдал свою жизнь, чтобы спасти меня.
      А здесь - вот так. Вот такое. И не под пытками. А просто так - вот захотел и сдал. Кем бы он ни считал нас - бездарными курицами, глупыми бабами, но ведь мы уже год работаем вместе, мы вместе строили город и воевали, и разное у нас уже бывало… Нет, не могу, не укладывается в голове. Нет понимания. Лучше не думать об этом.
      Как там говорила Скарлетт из "Унесенных ветром"? Я подумаю об этом завтра. Я, к сожалению, не Скарлетт, и не умею так хорошо управлять собой. И если душевная боль разрывает сердце, мне очень сложно убедить себя в том, что боли нет.
      Я отпустила такси за квартал до вокзала. Огляделась по сторонам - вроде бы, никого. Впереди алела большая буква S, знак моего банка. Неплохо - кредиткой не везде расплатишься, лучше иметь наличные деньги, да и отслеживать могут использование кредитки. Я сунула карточку в прорезь двери. Дождавшись сигнала открытия, толкнула дверь и вошла в холл, где выстроились в ряд сонные банкоматы. Счет пополняли позавчера, отлично. Я сняла максимально допустимую сумму - 500 евро. На счету еще почти три тысячи - жить можно. Выскочила наружу, в ночную прохладу. Сколько там времени? Половина восьмого. А кажется, уже ночь. Но это естественно, осенью так рано темнеет.
      Я уже подходила к вокзалу. Здесь народу довольно много, даже в это темное время. Дортмунд - не маленький город. Слева от меня светилась буква М - Макдональдс. Закусочная же у самого входа в вокзал была закрыта, и рядом с закусочной стояло несколько мужчин, видимо, ожидающих кого-то, или ожидающих поезда пассажиров. И чемоданы какие-то свалены. Я подошла, и недоброе предчувствие заставило меня замедлить шаг.
      Не зря! В воздухе сверкнула огненная петля шлинга, но я уже неслась прочь, в сторону автобусного вокзала. Они не будут здесь стрелять. Как бы вопреки этой мысли, над ухом что-то свистнуло. Стреляют - только с глушителем. Шендак! Я рванула через улицу, на красный свет, конечно, и улица вся забита - но это мне и на руку. Я петляла меж машинами, те отчаянно тормозили и гудели, я едва уворачивалась из-под колес, вскакивала на капоты и перелетала с одной крыши на другую. Опасная полоса препятствий - но зато теперь я была закрыта от пуль. Вот и другая сторона, две полицейские машины уже поджидают меня - как они невовремя здесь оказались. Вежливый немецкий полицист в зеленой форме уже махал мне рукой. Ага, сейчас… Знакомство с полицией в мои планы все-таки не входит. Я не против - но ведь они не защитят меня от доршей. А вот наручники и вообще любое нарушение свободы передвижения для меня чревато. Я резко вильнула влево, вскарабкалась на крышу микроавтобуса. К сожалению, совершенно гладкую. Распласталась на ней, раскинув руки и ноги - так казалось надежнее, меньше вероятности свалиться.
      Значит, они оцепили вокзал. Хватило ума. Единственная возможность выбраться из города - найти машину. Хотя они наверняка охраняют и автобаны. Но посмотрим, найдем какой-нибудь выход. Плохо, конечно, что и полиция меня теперь ловит. Хотя вряд ли до полиции дошло, в чем тут дело. Микроавтобус притормозил на светофоре, и я перепрыгнула на крышу легковушки рядом, с нее - на асфальт. Преследователей вроде не видно, хотя вдали завывают сирены - полиция едет, возможно, за мной. Я метнулась в узкий проход меж домами. Небольшая парковка - отлично. Мой взгляд упал на старенькую "Ауди", по виду ей лет 15, для машины в Германии это преклонный, солидный возраст. Значит, маловероятно, что на ней стоит сигнализация, но с другой стороны все-таки это "Ауди", и мотор должен быть сильный. Я уверенно подошла к машине, вытащила из внутреннего кармана связку отмычек. Отпереть дверцу удалось без труда. Я плюхнулась на сиденье и сразу вставила отмычку в зажигание, не забыв ее активировать. Отмычка - тонкий, по виду металлический прутик, при активации нагревается, плавится и веществом своим заполняет все отверстия замочной скважины или как здесь - зажигания, а потом затвердевает, превращаясь в ключ. Недостаток - этот ключ уже не удалить из замка. Но сейчас мне это неважно. Пока длился процесс - а он требует трех минут - я пригнулась, легла головой на соседнее сиденье. Вот так бы и лежать, и не вставать. Даже мысль такая мелькнула. Ведь по всему видно - меня хотят убить. Убить, а не в плен - так стоит ли бороться до конца? В плен-то я бы не хотела, конечно. Но если смерть - может, и пусть убивают? Я даже сама бы застрелилась - было бы из чего. Даже не потому, что плохо, что Инза, что Ашен - просто устала. Болит все. Не только рука дико болит (а как я вообще машину-то поведу? Это не автоматик ведь). Ребра тоже ноют, хотя переломы вряд ли есть - может быть, пара синяков. Челюсть болит.