От Трумэна до Рейгана. Доктрины и реальности ядерного века

Автор сравнивает развитие революций в СССР, США, Индии и Китае. Главное явление столетия — борьба между США и СССР, между противоположными социальными системами и принципами жизни. Разумеется, автор считает американский путь наиболее подходящим для человечества. Современность, однако, богата неожиданностями. Исход битвы колоссов, рассуждает автор, будет решен не в прямом столкновении. Судьба соперничества зависит от народов, населяющих «третий мир». За кем он пойдет, тот и одержит победу.

По своим взглядам Боулс, конечно, отличается от идеологов правого толка. Хотя бы тем, что отрицает войну как средство решения спорных вопросов. Боулс справедливо подчеркивает, что война не может решить ни одного спорного вопроса. Он критикует политику «массированного возмездия», считая ее слишком воинственной и бесперспективной. Но если говорить о его отношении к конечной цели американского государства, то здесь рассуждения Боулса сходны с обычными империалистическими концепциями.

Американская политика, пишут Страус-Хюпе и Поссони, порой «наскоро разрабатывается и слишком бесцеремонно проводится в жизнь. США сами помогают создавать картину грубого бюрократического произвола. Но это не означает, что США должны посыпать пеплом голову и отказаться от своей руководящей роли»[371].

Примерно то же самое и у Боулса. Америка должна выступать не только как «партнер», но и как «архитектор» мировых порядков, пишет он. «Без такого взгляда люди погибнут»[372], утверждает Боулс. Но «если этому суждено сбыться, американский народ возьмет на себя роль, которую еще ни одна преуспевающая и могучая нация не брала на себя за всю историю цивилизации»[373].

Боулс считает доктрину «силы» правильной, он только полагает, что руководители внешней политики, неверно истолковав ее, нарушили необходимое соотношение военного и морального аспектов этой теории. В результате международная политика стала слишком воинственной и неубедительной.

Боулс надеется на «моральную силу» американизма, хотя и признает, что с нынешним багажом идей и господствующим образом мышления очень опасно пускаться в идейное сражение с коммунистической идеологией и тем более надеяться на успех. Почему?

Ответы далеки от оптимизма. С одной стороны, утверждается, что американская нация, «созданная революцией» и «на основе веры в свободу и неприкосновенность личности», является наиболее «щедрой» и «образованной», имеет «самый высокий жизненный уровень» и т. д. Иными словами, Боулс не жалеет красок для восхваления американского образа жизни. С другой — автор встревожен тем, что американцы производят впечатление «расчетливых и эгоистичных» людей. Они отгородились от «надежд и стремлений большинства населения Земли» и не хотят жертвовать ничем для предотвращения войны. В стране «не устранена расовая дискриминация». Свои надежды США возлагают «на деньги и военную силу», а процветание зиждется на непрочных основаниях оборонных программ «холодной войны». Он отмечает упадок «демократии» и пишет, что свобода оказалась в оборонительной позиции[374].

Подобный взгляд Ч. Боулса, особенно его отрицание войны в качестве средства решения спорных проблем, отражали нарастание реалистических настроений в различных слоях американского общества. Даже явные милитаристы подправляют тон. Например, Финлеттер пишет, что США были «слишком поглощены в Азии военными договорами и угрозами войн»[375]. Он, как и Боулс, на первый план выдвигает задачу убедить народы Азии и Африки в существовании опасности завоевания их коммунистическими странами[376]. Если это удастся, то можно надеяться на усиление позиций США в «третьем мире» и в конечном итоге на «успешный исход» борьбы двух систем. Позднее, в 70—80-е годы, эти идеи Финлеттера развивают и другие американские политологи[377].

В работе «Идеи, народ и мир» Боулс резко критикует политику экономической помощи. Прежде активно проповедовался тезис, что «помощь» — это проявление «американского гуманизма». Политику «помощи», как утверждают Р. Страус-Хюпе и С. Поссони, «некоторые страны, главным образом США, проводят исключительно из благородства и сострадания»[378]. Об этой «филантропической» концепции любят поговорить в США и до сих пор.

Но в «сострадание» перестали верить, а «благородство» США всегда выглядело слишком комично. Американцы, пишет Боулс, думают, что их деньги идут на цели, помогающие борющимся нациям «облегчить бремя бедности и создать основы для свободного общества». На самом деле четыре доллара из каждых пяти тратятся на военные нужды. В решениях конгресса об «экономической помощи», в частности в законе от 1957 года, подчеркивалось, что эту помощь необходимо оказывать до тех пор, пока «мировой коммунизм будет угрожать нашим интересам»[379]. Другим мотивом «экономической помощи» было приобретение военных или политических союзников. Но теперь, признает автор, уже невозможно купить лояльность наций. Да и помощь США оказывают только тем, кто безоговорочно «принимает американскую интерпретацию мировых событий»[380].

США и в настоящее время не отказываются от такого подхода к проблеме выделения «помощи». Доказательством тому служит, например, письмо, разосланное в 1982 году в адрес 64 неприсоединившихся стран бывшим представителем США в ООН Дж. Киркпатрик. В этом письме она без обиняков «призывала неприсоединившиеся страны к порядку», требовала у них отказаться от позиций, занятых ими на прошедшем накануне пленарном заседании неприсоединившихся стран в ООН, где политика США была подвергнута критике. Дж. Киркпатрик открыто заявила, что поведение стран — участниц в движении США непосредственно связывают с возможностью получения американской помощи[381].

Третьим аргументом в пользу «экономической помощи» обычно выдвигалось предположение, что можно сохранить статус-кво «регулярным заполнением голодных желудков рисом». Этот принцип, навеянный рабовладельческой психологией американских плантаторов, также оказался неэффективным.

В основе «помощи», пишет Б. Уэстерфилд, лежат отнюдь не филантропические соображения, а собственная «национальная безопасность» и связанное с ней «сдерживание коммунизма»[382]. Г. Фейс, автор работы «Иностранная помощь и внешняя политика», признает, что основным условием и задачей «помощи» является создание частного сектора, то есть капиталистической экономики, а также противодействие «коммунистической угрозе»[383]. Встречаются более откровенные формулировки. Например, У. Хавард пишет, что «помощь» «слишком отдает разновидностью интервенционизма, осуществляемого Соединенными Штатами в середине XX века под флагом „долларовой дипломатии“[384].

Резкой критике программа «помощи» подвергается в работе «Американская империя». Ее автор, Р. Стил, отмечает, что «помощь иностранным государствам в качестве инструмента „холодной войны“ принесла разочарование и в конечном счете потерпела фиаско. Она не купила нам союзников, не завоевала друзей и не создала самообеспечивающихся наций». Помощь стала «формой империализма». Прикрываясь заботой об экономическом развитии, мы «осуществляли глубокое, иногда трагическое вмешательство в политику тех стран, которым мы „помогали“[385]. В результате для многих людей в «третьем мире» США не столько эксколониальная, сколько неоколониальная держава, осуществляющая экономическую власть и предъявляющая политические требования, которых не приходилось терпеть от старых метрополий[386].

Политику «помощи», впрочем, как и всю международную линию США, критикуют и за то, что она мало руководствуется долгосрочными целями, часто упивается непосредственными и поверхностными результатами, легкомысленно отмахиваясь от возможных последствий перспективного характера. В докладе большой группы ученых сенату США «От канонерок к дипломатии» говорится: «Слишком часто политика США была импульсивной и опирающейся на соображения краткосрочного характера»[387]. А то, что «импульсивные» действия могут привести «к всеобщему ожесточению против США», даже не маскируется.

В работе «Идеи, народ и мир» Боулс, возвращаясь к проблеме «антиколониальной революции», утверждает, что вначале освобождающиеся нации смотрели на США как на политического и экономического лидера мира, но страна оказалась «недостаточно подготовленной к такой миссии»[388]. Больше того, грубые политические ошибки в отношении стран Азии и Африки привели к тому, что США стали отождествляться с колониальными державами.

Заслуживают внимания и взгляды Боулса на будущие отношения с КНР. Он предупреждал американских лидеров, что упрямый «негативизм» может привести США к «политической и военной изоляции в этом критическом и чреватом взрывами районе»[389]. США, ослепленные ненавистью, теряют возможности извлекать выгоды для себя из событий и поворотов в политической ситуации в этом районе мира. Следует заметить, что аналогичная мысль значительно раньше и более откровенно выражена в коллективной работе «Следующий шаг в Азии». Еще в 1949 году ее авторы советовали американскому правительству как можно скорее установить с КНР экономические и культурные связи, втянуть его в орбиту западной политики, поскольку, добавляют авторы работы, уже «слишком поздно» предпринимать «военные или другие интервенционистские действия»[390].

Почти двадцать лет спустя Роберт Кеннеди писал, что нужны поиски политического компромисса, который предшествовал бы «примирению с КНР», считал необходимым отказаться от мнения, что Китай «будет оставаться враждебным США», исходить из того факта, что Америке «угрожает не всякое распространение влияния КНР»[391].

На протяжении 70-х годов в американо-китайских отношениях произошли серьезные перемены. Как развивались их взаимоотношения, известно хорошо. Что из этого получится — покажет будущее. Здесь лишь подчеркнем, что на всех этапах так называемого «сближения», нормализации этих отношений позиция США диктовалась неизменным соображением: использовать отношения с КНР, любые подвижки в этих отношениях как средство ослабления позиций социализма в мире, как средство нажима на СССР, как способ осложнить положение других социалистических стран в Азии, как метод затруднить конструктивное развитие отношений между ними и ведущими неприсоединившимися странами региона, прежде всего в «треугольнике» СССР — КНР — Индия. Наконец, как путь желательного для американских правящих кругов воздействия и на саму КНР. Притом не только потому, что империализм не может быть «другом» социалистического строительства где бы то ни было, но и потому, что в «коридорах власти» Вашингтона КНР никогда не рассматривалась как равноправный партнер, а отношения с ней — в качестве средства справедливого решения важных проблем двух стран, мировой политики. В этой игре американская правящая элита видит лишь инструмент достижения собственных имперских целей и ничего более.

Возвращаясь к книге Боулса, надо заметить, что особое его беспокойство вызывает мнение о США как о державе, поддерживающей колониальные режимы и преследующей собственные эгоистические цели. Надо, следовательно, доказать народам освободившихся от колониализма стран, что они должны участвовать в общей борьбе против коммунизма не ради американцев, как они думали до сих пор, а ради «самих себя»[392]. Более «тонкая» политика в странах Азии и Африки должна, по мнению Боулса, привести к перелому в умонастроениях их народов в пользу США, решить судьбу сражения за «умы и сердца людей», в конечном счете «изолировать Кремль»[393].

Ч. Боулс мечтает о создании единого блока Запада и возможно большего числа развивающихся стран под эгидой США для борьбы с коммунизмом и для решения экономических задач в интересах американских монополий. Путь к этому: терпеливая борьба за «умы и сердца» народов Азии и Африки, проведение такой экономической политики, которая бы накрепко привязала промышленность развивающихся стран к экономике США. Такова стратегическая задача.

Позиции Боулса во многом разделяет Дж. Уорберг. Его перу принадлежит много работ по проблемам внешней политики США. В книге «Программа действий» он подчеркивает, что американская военная помощь странам «третьего мира» не ослабляет, а усиливает «внутрирегиональные ссоры». Поддержка враждующих сторон создала убеждение, что США хотят занять на Востоке место старых колониальных империй.

Более резкая, чем у Боулса и Уорберга, критика внешней политики США в развивающихся странах прозвучала в книге Бромфилда «Новый путь для уставшего мира». Если Уорберг, а тем более Боулс еще пытаются спасти некоторые, в том числе и обанкротившиеся, позиции США в освобождающихся странах, то Бромфилд требует радикальных изменений. Он пишет, что «мировая антиколониальная революция» является не только борьбой за свободу и независимость эксплуатируемых народов, но и одновременно неизбежной перегруппировкой вокруг «новых основных путей экономического развития стран и народов мира»[394]. В этой обстановке воинственная политика США не может рассчитывать на успех.

Свою политику США базировали «на военной и политической интервенции»[395] против других государств вместо того, чтобы направить силы на «облегчение экономических трудностей». Поэтому мир и смотрит на США как на «реакционную силу, пытающуюся восстановить то, что нельзя восстановить». Эта фальшивая и опасная роль постоянно возбуждает «подозрения, ненависть и страхи». Автор с горечью признает, что США «слепо и глупо пытаются сдержать то, что нельзя сдержать, препятствуют свободному обмену товарами и держат мир в постоянном волнении, организуя повсюду свои военные союзы и базы»[396]. И до тех пор, пока США не перестанут оказывать дипломатическую, военную и экономическую помощь бывшим колониальным империям, они не могут рассчитывать на доверие. Многие в мире начинают понимать, что огромная часть «нашей энергии, денег и ресурсов направлена не в будущее, а в прошлое»[397].

Соединенные Штаты хотят, отмечает Бромфилд, на века привязать развивающиеся страны к своей экономике, задобрить их правительства подачками, накрепко стянуть новые государства обручами военных союзов, помочь компрадорской буржуазии захватить решающие экономические и политические позиции. Бромфилд критикует американскую политику и за ее полицейскую роль. Корейскую войну автор называет трагической ошибкой. И до тех пор, пока американские войска будут находиться в Корее, не может быть мира в этом районе. Американские объяснения полицейских акций, направленных якобы против «красной агрессии», являются «просто глупыми»[398]. Например, американскую помощь Франции в Индокитае мотивировали необходимостью сопротивления «агрессии». Для народов Азии такое объяснение звучит лицемерно, ибо на самом деле не «сопротивление агрессии», а борьба за сохранение колониального режима была главной целью интервенции. Полицейскими акциями Соединенные Штаты защищают режимы, наиболее «ненавистные в Азии», пишет Бромфилд.

Теми же аргументами и почти в тех же словах объясняются провалы американской политики в «третьем мире» в книге Дж. Амори «Обходя грань войны». В ней также отмечается, что политика США связала себя с обанкротившимися режимами меньшинства, идет вразрез с «эрой народной войны». Автор призывает сменить флаги: отказаться от мифа, что народные войны — «происки коммунистов», и встать на сторону большинства, направляя его действия в собственных интересах[399].

Рассматривая проблемы «интересов» США в Азии и Африке, предлагая рекомендации для будущего курса, политическая наука все чаще склоняется к выводу Боулса: от того, по какому пути пойдут афро-азиатские государства, во многом зависит судьба капитализма. Но при этом и капитализм надо преподносить умеючи. «Нравится нам это или нет, но США, ставшие после второй мировой войны сильнейшей державой мира, часто рассматриваются как консервативная сила, друг и союзник режимов, выступающих против всяких перемен»[400]. Поэтому следует не защищать капитализм, не восхвалять систему «свободной конкуренции», а убеждать людей в том, что в США произошла трансформация капитализма в «новый», «просвещенный» строй «всеобщего благоденствия и равных возможностей»[401].

В развитие такого подхода активизируется тезис, что в последние годы США якобы уже «с большей симпатией» относятся к стремлению афро-азиатских народов к независимости, перестали считать нейтрализм аморальным, как это утверждал в свое время Даллес. Идеологи буржуазии советуют приспособиться к революционному духу в Африке и Азии и по возможности относиться к нему как можно более сочувственно. В работе «Арабы и мир» содержится совет: «Создавать представления о США как о стране, которая с пониманием относится к проблемам и нуждам развивающихся стран»[402].

В начале 80-х годов сторонники такого подхода призывают администрацию Рейгана более трезво оценить обстановку в мире и строить свою политику в отношении развивающихся стран с учетом существующей реальности. Они указывают, что интервенционизм американской политики приведет к огромному росту потенциального риска американским интересам»[403]. Они предлагают отказаться, где это возможно, от интервенционизма, однако не потому, что такая политика противоречит международным нормам, в результате чего попираются законные права свободных государств, а по той простой причине, что такая политика создает угрозу «американским национальным интересам».

Трудно складываются дела и там, где США стремились создать «витрины» капитализма в развивающемся мире. Сегодня на этих «витринах» можно демонстрировать лишь многомиллиардные цифры задолженности американским и другим западным банкам. На начало 1983 года из общей суммы долга развивающихся стран в размере 630 миллиардов долларов только на. Бразилию (87 млрд.), Мексику (80 млрд.), Аргентину, (43 млрд.) и Южную Корею (36 млрд.) приходилось почти 250 миллиардов долларов[404]. США, опасаясь «цепной реакции» банкротств в развивающемся мире, пошли на отсрочку выплат по займам, но, разумеется, не даром. Помощь была предоставлена на кабальных социально-экономических условиях, включая сужение роли госсектора, «свободу рук» частному капиталу и монополиям США.

Политика создания слаженно действующей и взаимозависимой экономики «некоммунистического мира», создания капиталистических «витрин» потерпела провал. Никого не могут обмануть и косметические эксперименты с собственным капитализмом. Американские идеологи стараются убедить народы бывших колоний, что США бескорыстно пекутся о «благе», «процветании» и «демократии». Но «бескорыстие» по-американски не может быть бескорыстным. Нет-нет да и проскальзывают признания о подлинных целях США в Латинской Америке, Азии, Африке. О войсках. О прибылях. И других атрибутах американской «демократии и свободы».

Так, например, по признанию специалистов, принимающих участие в исследованиях в рамках Фонда Стэнли, половина средств, выделяемых американским правительством на «помощь в целях развития», была передана Израилю, Пакистану и еще нескольким странам — основным получателям американской военной «помощи»[405], то есть послушным США правительствам в развивающемся мире.

Современная история капитализма еще и еще раз подтверждает, что вывоз капитала — мощное орудие экономического и политического закабаления народов колониальных и слаборазвитых стран. «Для старого капитализма, — указывал В. И. Ленин, — с полным господством свободной конкуренции, типичен был вывоз товаров. Для новейшего капитализма, с господством монополий, типичным стал вывоз капитала»[406]. Никогда в истории ни одна страна не имела таких огромных вложений капитала за границей и не получала таких прибылей от них, как США в послевоенные годы. Именно по этой причине в зонах экономических интересов США создаются военные базы и содержатся оккупационные войска. Как писали еще авторы сборника «Внешние аспекты национальной безопасности США», в обязанности правительства входит «гарантирование инвестиционной программы», оказание помощи предпринимателям и вкладчикам в «производстве капиталовложений за рубежом»[407]. Известный политолог Дж. Болл считает, что в основе внешней политики должны лежать три принципа: «сотрудничество, баланс и доминирование»[408]. Выходит, баланс балансом, а без «доминирования» никак не обойтись.

Но не только капиталовложения охраняют американские солдаты за рубежом. Они нужны там еще и для того, чтобы помогать выкачивать из развивающихся стран сырье. Экономисты и социологи пытаются убедить американцев, что политика США в странах Азии, Африки и Латинской Америки соответствует «национальным интересам». Без сырьевых ресурсов этих районов невозможно успешно развивать собственную промышленность, а значит, и обеспечить необходимый жизненный уровень. США, как пишет Морли, намерены «рассматривать в качестве врага любую силу, которая угрожает этому снабжению, и как союзника — любую силу, которая обеспечивает снабжение»[409].

Зная обостренную чувствительность американцев ко всему, что касается их личного материального благополучия, политологи пытаются прикрыть обычный международный разбой разговорами об «интересах» всего народа и даже каждого человека. Не мешай, мол, грабить — и тебе перепадет кусочек. Поэтому ухудшение политической ситуации в развивающихся странах, например «возникновение политики крайнего экономического национализма, экономической и административной регрессии, широких смут и беспорядков всех родов… будет крайне отрицательно влиять на такое благосостояние»[410], Чтобы не допустить ничего подобного, Голдуотер требовал создания протекторатов и сохранения пропусков для африканцев. Р. Эмерсон в книге «Африка и политика Соединенных Штатов» считает, что «осложнения в „холодной войне“ могут повлечь необходимость вмешательства вооруженных сил на Африканском континенте, как это имело место в Корее и во Вьетнаме»[411].

Заметим, что подобные заявления обычно предшествуют очередным провокациям американской военщины, которая постоянно ищет новые полигоны для столкновений, конфликтов, колониальных военных операций. В сущности, вся кровавая история войн на Ближнем Востоке, трагедия палестинского народа, агрессивные войны Израиля при прямом участии США замешены на нефти. Как известно, американское правительство, выполняя волю монополий, время от времени устанавливает районы своих жизненных интересов, куда входят страны, моря, проливы и океаны, где действуют американские монополии.

Выгодные капиталовложения в даровое сырье — вот что прежде всего привлекает американских капиталистов в развивающихся странах. Империализм и впредь хотел бы использовать эти страны в качестве экономических придатков.

Все большую тревогу монополий вызывает Латинская Америка. Политология активно разрабатывает тезис о зависимости экономики США от сырьевых ресурсов. Она пытается доказать, что любые «неблагоприятные» изменения принесут бедствия американскому народу, что прекращение экономических связей с Латинской Америкой превратит США во второразрядную державу и приведет к разорительному понижению жизненного уровня.

Считая латиноамериканский континент «задним двором» с входной дверью прямо в США, американские колониалисты напуганы ростом здесь национально-освободительного движения. Автор книги «Кризис Панамериканского союза» У. Мэнгер пишет, что отношения США с латиноамериканскими странами становятся все хуже и хуже, это сообщество «быстро превращается в фикцию»[412]. Мэнгер называет разброд в Панамериканском союзе «величайшей трагедией эпохи»[413]. Точку зрения Мэнгера разделяет Дж. Уайс в книге «Соединенные Штаты и межамериканские отношения». Он пишет, что США «теряют свои позиции» в Латинской Америке. Вернуть. их будет очень трудно, поскольку «ослабла вера латиноамериканцев в добрые намерения США, в их право быть лидером континента»[414].

Правящие круги сильно беспокоит угроза потери господства над Латинской Америкой. Как только, мол, она выйдет из-под контроля и власти могучего соседа, так и сами США потеряют свои господствующие позиции в капиталистическом мире. Их величие поблекнет. «Благоденствие» народа исчезнет. «Нет в мире другой части света, более жизненно важной для США, чем Латинская Америка, — отмечается в книге „Крепость Кубa“. — Латинская Америка и Азия являются сейчас основными районами конфликта, но, если США могут „потерять Азию и выжить, потеря Латинской Америки поставит их в положение безнадежно борющихся за выживание“[415].

Все эти рассуждения выступают, как об этом свидетельствует практика, в качестве психологической подготовки к интервенциям, агрессивным войнам, убийствам лидеров, созданию бандитских формирований для борьбы против тех народов, которые встали на прогрессивный, демократический путь развития. Государственный секретарь США Шульц в одном из своих выступлений в августе 1984 года заявлял: «С 1945 года каждый американский президент, демократ или республиканец, понимал, что для поддержания мира мы должны обладать силой и, более того, должны быть готовы использовать эту силу»[416]. По мнению Шульца, проблемы Вьетнама, Ливана или Центральной Америки невозможно решить, не пуская в ход козырь «силы». Только тогда переговоры принесут желаемые плоды. Нападение на Кубу, постоянные угрозы в ее адрес, свержение законного правительства в Чили и замена его фашистской диктатурой, захват Гренады, агрессивная война против Никарагуа — все это звенья преступлений США в Латинской Америке.

В опубликованной газетой «Вашингтон пост» статье «Комиксы ЦРУ»[417] рассказывается о гнусной «священной войне» Белого дома против Никарагуа, о провокациях американских подрывных центров. Газета объясняет термин «священная» ссылкой на слова Р. Рейгана о том, что его политику в Никарагуа поддерживает папа Иоанн Павел II. Далее приводится содержание «Пособия для борцов за свободу», изданного ЦРУ и призывающего к «участию в последней битве против узурпаторов подлинной сандинистской революции». Руководители контрреволюционеров и разведывательные круги США признали подлинность пособия и подтвердили авторство ЦРУ. Книжка небольшая — всего 16 страниц. Она представлена как «практическое пособие для освобождения Никарагуа от угнетения и нищеты путем подрыва военно-промышленного комплекса государства без применения специальных инструментов и с минимальным риском для борцов».

Что же рекомендует ЦРУ никарагуанскому народу? Опаздывать на работу, чаще отсутствовать под предлогом болезни, не выключать свет и воду, забывать ремонтировать автомобили и механизмы, выбрасывать инструменты в сточные канавы, бронировать места в гостиницах, а потом не приезжать, не закрывать ворота на государственных животноводческих фермах, подсыпать грязь и подливать воду в бензобаки, рассыпать гвозди на дорогах и затыкать унитазы губками. В пособии можно найти вещи и посерьезнее. Например, рекомендуется перерезать провода сигнализации и обрывать телефонные кабели самодельными баграми, выводить из строя двигатели грузовиков, прокалывать покрышки, бить ветровые стекла и фары, спиливать деревья и блокировать дороги, поджигать здания, изготовлять самодельные бомбы.

Напоминая о «священной войне», газета язвительно замечает; в брошюре можно найти изображение, которое, наверное, понравится Ватикану. Мы видим человека, который пишет лозунг «Да здравствует папа!», а на следующей странице — людей, которые забрасывают кирпичами окна полицейского участка, бьют уличные фонари из рогаток и колотят палкой по тормозным огням автомобиля.

По свидетельству сенатора Д. Мойнихена, наставление ЦРУ для террористов в Никарагуа создано на основе инструкций, которые использовались во время американской интервенции во Вьетнаме. По этим инструкциям обучались «зеленые береты», в них так же, как и в никарагуанском наставлении, содержались рекомендации по технике «устранения» гражданских руководителей, причем, как заявил сенатор, термин «устранить» обозначал «убить».

Когда американский президент на одном, из своих пресс-конференций провозгласил, что он не собирается свергать сандинистов, но всерьез намеревается «причинить им неудобства», он, надо полагать, вспомнил благословленное им «Пособие» по диверсиям в Никарагуа. Чего стоят после этого «гневные» речи против «террористов» в Сальвадоре, Ливане, Северной Ирландии, то есть там, где идет патриотическая борьба за национальное и социальное освобождение от гнета империализма, если американское политическое руководство не только благословляет, но и организует террористическую деятельность?

Положение Латинской Америки как сырьевого придатка, «задней двери» уже не совсем устраивает монополистов США. В книге Дж. Рейди «Стратегия для Америки» откровенно звучат мотивы «мировой империи». Рейди стоит за «глобальную политику», предполагающую включение латиноамериканских стран в «атлантический треугольник» во главе с Соединенными Штатами Америки. Затем, по его мнению, следует искоренить в этих странах все национальное, провести там «вестернизацию» с таким расчетом, чтобы Латинская Америка стала не только экономическим и политическим, но и культурным «продолжением» США. Полная интеграция. Полное слияние.