— Какая выкидуха?! — Уставился на него Капитан.
— Восьмимерная… — И Боцман вытянул из кармана камзола восьмимерную выкидуху.
Капитан от злости чуть не свалился с керба:
— Так ты, падла…
— Да, — подтвердил Боцман, — хотел заныкать. В арсенале нашел. Но вот, ведь…
— Полезай на спину! — Рявкнул Кульп (а может, Трульп).
Взгромоздившись на керба, Боцман прицелился из выкидухи в потолок.
— Под углом, кретин! — Рявкнул другой керб, — а то всех завалит.
Боцман изменил прицел. Темнота вокруг осветилась белым — но выкидуха тут была не при чем. Капитан услыхал ржание — громкое, победное. Кербы задрожали, припав к полу: то ли от благоговения, то ли просто готовились к прыжку.
— Ма-Мин! — Воскликнул Боцман, — ты с нами!
И сдвинул пластины.
Миллиарды лезвий заплясали в розовом конусе. Дальнобойности оказалось чуть-чуть недостаточно — часть потолка рухнула под собственной тяжестью. Ржание Ма-Мин смешалось с истошным воплем, чье-то тело упало в образовавшуюся дыру. Вокруг тела сомкнулся белый туман — и исчез. Ни Ма-Мин, ни тела.
— Кто это был? Клиент? — Боцман удивленно завертел головой. И тут в дыру начали валиться жрутеры. Кербы с рычанием ринулись вверх. Арена бушевала: овации победителю мгновенно переросли в панический визг, с трибун посыпались атсаны, козлоноги, люди…
Но один человек сохранял спокойствие. Он стоял на узкой балке, протянутой над ареной. Капитан сразу его узнал:
— Димка! Клиент! Кульп, Трульп, Хренульп, как вас там. Вверх! За ним!..
Но кербы увидели МЯСО! Позабыв о своих седоках, они принялись рвать добычу у жрутеров. Жрутеры были серые, старые — но все еще сильные. Зато и добычи с трибун нападало на год вперед. Капитан и Боцман изо всех сил колотили кербов пятками по бронированным бокам… Куда там! Кербы забыли не только о своих седоках, но и обо всем на свете. Они ели самозабвенно, всеми головами, хлюпая чужой кровью, хрустя и чавкая, рыча на жрутеров…
Дмитрий исчез. Не убежал, а именно исчез. Потом появился вновь — одетый, с какой-то девченкой. Вышел на середину балки. Девченка ступала ровно, будто совсем не боялась упасть. Что они хотят?
— Боцман! — Заорал Капитан, перекрикивая визг толпы. Сверху, прямо Капитану на голову, упал козлоног с арбалетом. Арбалет, звеня, полетел в одну сторону, козлоног в другую — его тело с влажным присвистом засосал жрутер.
— Бо-о-оцман!!! — Капитан срезал лемуровым лучом двух атсанов, занесших над головами копья, — балку! Балку ломай!
Боцман понял. Он прицелился выкидухой в ближайший край балки…
И тут Дмитрий с девченкой прыгнули! Сиганули в самую дыру. Все верно, там мягкий жрутер валяется на боку.
— За ними! — Капитан опять принялся стучать керба пятками. Потом, вдруг вспомнив, где у кербов уязвимое место, нашел мягкую точку у основания шей и слегка надавил на нее пальцем. Керб лениво поднял левую голову:
— Спать, — сказала голова и зачем-то прибавила то ли по-немецки, то ли на идиш, — Ди ист шлафтунгцайт!
Действительно, движения кербов становились все более плавными. Пора валить отсюда, понял Капитан. Но как? Слезешь — там жрутеры. Кербы, опять же, совсем с ума сошли, могут и своими закусить. Хуже швабов!
Сверху непрерывно сыпались зрители, копья и стрелы. Капитан машинально уворачивался от выстрелов, пытаясь выкроить время на то, чтобы спалить из лемура жрутеров. Лемур закрыл глаза — кончился. В рюкзаке остался последний. Зажав звост лемура в зубах, Капитан направлял смертоносные глаза зверька то на один жрутер, то на другой. Второй рукой он непрерывно метал сюрикены во всех, кто пытался палить с трибун из арбалетов или метать копья. Атсанские арбалеты, как помнил Капитан, называются «самострелами», стрелы из них летят не так далеко, как из арконских. Но от этого было не намного легче. Последний лемур пискнул и заснул. Капитан выкинул лемура, потянулся за метательными ножами… И понял, что не может пошевелиться. Неужели он каким-то образом словил сплин от кербов? Нет! Сеть!
Капитан в отчаяньи зарычал. На трибунах появились новые атсаны — не карлики, а гиганты. Самки. На головах самок белели уродливые хилые цветы с кривыми толстыми пестиками. Самки, наверное, и кинули сеть — бон Рог предуупреждал, что некоторые самки атсанов весьма круты.
А кербы уже начали заваливаться на бок. Капитан представил, как скатится сейчас прямо в серую пасть жрутера, но сеть напряглась, впившись в тело, и потянула бандита вверх. В руках гигантских атсанок были мощные стручки, но стражницы не торопились пускать их в дело.
«Сейчас не подстрелили — потом не подстрелят,» — решил Капитан. И отключился.
Очнулся он босой и голый по пояс, в одних серебристых панталонах. Оружия не было в помине (жаль, мечами так и не попользовался!), сеть тоже исчезла. Но руки за спиной стягивал то ли канат, то ли… Осина! Боевая осина. Капитан сразу все вспомнил. Они с Боцманом — в плену у кочерыжек! Позор!
Боцман стоял рядом, тоже в одних панталонах и с руками, связанными за спиной. Когда зрение вернулось полностью, Капитан понял, что стоят они на широком карнизе без перил. А за краем карниза начинается город. Вот он, город атсанов, самое большое подполье по обе стороны Бильреста. Небоскребы, зиккураты, арена… Вроде, та самая. Сверху были видны колышащиеся толпы. Неужели двум бандитам удалось навести такой шухер? Нет, просто продолжается праздник.
— Очнулись, кайфоломы! — толстый атсан разгуливал на своих кривеньких ножках около связанных Боцмана и Капитана, покачивая тычинками. Пыльцы на них почти не было — праздник подходил к концу. Атсан нервно подпрыгивал и приседал:
— Что делать-то с вами? А? От такой принцессы меня оторвали… Тля вам в листья! Ваши кербы знаете, сколько народу покалечили? А сколько сожрали? Не знаете? И я не знаю. А сколько рабов в дырку убежало? Не счесть!
Атсан явно лукавил, стремясь вызвать у бандитов чувство вины. Но не на тех напал. Что Капитану, что Боцману покалеченные, убежавшие и съеденные были безразличны. Тревожило их только одно: они лоханулись!
— Трое, — пробормотал Боцман.
— Что трое?! — Взвился атсан.
Боцман пожал плечами:
— Трое в дырку… того. Только один не сиганул, а упал.
— Да, знаю, — атсан махнул сухой лапкой, — упал жардинер, а рыцарь сбежал с какой-то… Размножаетесь вы, я скажу, как полные придурки: круглый год и с социальными последствиями. Вот зачем он девку с собой потащил? Зачем, а?
— Социальные последствия человеческого способа размножения связаны с неизбежной сублимацией половых потребностей в потребность продвижения по той или иной иерархии, — парировал Боцман, сам удивляясь своим словам, — поэтому в наших социальных системах происходит постоянная ротация, в то время как ваши системы стагнируют…
Атсан от возмущения присел на корточки:
— Стагнируют?! Стагнируют?! Да ты хоть Вейне и Герца читал? «Пол и характер прогресса». Все дело не в сублимации твоей декадентской, а в войне полов! Стагнируем мы… Дипломированные рыцари… Бьек! Не буду вас жрутерам кидать. В шахты пойдете. Там из вас живо спесь выбьют, черви теплокровные.
На этот пассаж бандиты одновременно одарили атсана широкими зубастыми улыбками.
Корни поползли по телам Капитана и Боцмана, превращая их в жесткие грязно-белые коконы. Коконы оторвались от карниза и поплыли над городом. Город бурлил, город ликовал, город праздновал. Город почти ничего не заметил — ни нападения кербов, ни побега Тромпа, Фленджера, человека, который портит звуки. Эх, думал Капитан, прокатиться бы по этому городу на гвардейском швабе! Или на том же кербе!
Беспечные подпольщики не подозревали о его кровожадных мыслях и продолжали радостно беситься с жиру.
ГЛАВА 6
Пещера была почти пуста. Лишь на некоторых листах мышебоя валялись разного вида существа со свежими сочащимися кровью повязками.
— Ваша работа, — сообщил атсан, указав на раненых. — Вот здесь вы и будете жить. И работать. Пока не выплатите убытки.
— Сколько? — насупился Капитан.
— Ну, комиссия подсчитает ущерб, нанесенный вами, убийства, дыра в арене… Я так думаю, лет на пятьсот-восемьсот потянет.
— Сколько? — Теперь уже Боцман не смог скрыть ужаса. Но сопротивление было почти бесполезным. Атсаны забрали все оружие, включая восьмимерную выкидуху, а в одних панталонах… Нет, Капитан и Боцман могли воевать не только в одних панталонах, но даже и вовсе без панталон. Надо только чуть выждать. Не пятьсот лет, не восемьсот. Сутки, другие… Ну, неделю. На помощь кербов Капитан не слишком надеялся — лажа вышла слишком знатная. А помощи бывшего шефа и вовсе боялся. Лучше рассчитывать на собственные руки, ноги и пах.
Атсаны скрылись за решетками, осина уползла. Бандиты остались наедине с шахтерами.
— Ну, Боцман, где расположимся?
— Как всегда, Кэп.
— Значитца, где тут лучшее место? Эй ты, хмырь! Да, ты, с головой, где лучшее место, я спрашиваю?
Раб с перебинтованноым лицом указал на ряд мышебоев в углу. Там из подручных средств было сооружено нечто вроде загона. Боцман, не мешкая, отправился было в указанном направлении, но был остановлен более подозрительным Капитаном:
— Стой, дурень, откуда ты знаешь, что он нас не накалывает?
— Ну… — бандит не знал, что ответить.
— Может, там местный петушатник? Зайдем и кранты, офоршмачимся!
— Тогда подождем братву, — предложил Боцман. Капитан согласно кивнул.
Вскоре у решетчатой двери появились два атсана. Они отперли замок, и в камеру цепочкой потянулись шахтеры. Каждый подозрительно оглядывал стоявших у колонны бандитов, а те не менее пристально рассматривали входящих. Когда дверь за последним захлопнулась, Капитан недоумевая повернулся к коллеге:
— Кажись, нету тут братанов.
— Нету, так будут! — Осклабился Боцман.
Каким-то шестым чувством Капитан оказался прав. За загородкой действительно уже происходила однополая оргия. Вычислив спальные места тех, кто первым направился к местным «девкам», бандиты устроились со всеми удобствами и стали ждать.
— Эй, вы чего? — Тут же подскочил к ним один из шахтеров, по виду — смесь кимора и человека. — Бундук придет, вам по сусалам навешает.
— Брысь, — лениво отмахнулся Боцман. — Твой номер шесть, и место у параши.
— А кто это, Бундук? — Поинтересовался Капитан.
— Ну, он что-то вроде начальника.
— Передай ему — пусть новое место ищет.
— Сам и передавай, — огрызнулся шахтер, — мне шея пока дорога.
Боцман вскочил, моментально подсек шахтера, подхватил за набедренную повязку и кинул в сторону «девчатника».
Бундук появился почти моментально. Он с усмешкой посмотрел на руки бандитов и продемонстрировал им свои лапы: те были похожи на проходческие буры, где вместо шипов находились растопыренные пальцы.:
— Вопросы? — поинтересовался Бундук.
— Катись отсюда, — Капитан сладко потянулся, — Не порти воздух.
— Чего? — начальник рабов опешил от такой наглости.
— Проваливай на цырлах, — уточнил Боцман.
— Да я вас!..
Боцман не стал ждать, пока Бундук завершит свой богатырский замах, сразу впаял ему ребром ступни под коленную чашечку. Бундук моментально обмяк, встал на четвереньки. Капитан пнул его по почкам — в полсилы, чтобы не отбить. Бундук был нужен живой и здоровый. И покорный. Выбрав нужную точку на грязном загривке шахтера, Капитан надавил на нее щепотью. Бундук взвыл — но не потерял сознания.
— А теперь мы тебя будем бить, симпатяга, — радостно сообщил Боцман, подняв к себе лицо Бундука за подбородок. По лицу текли крупные слезы.
Поход на ужин прошел без напрягов, бандиты наелись до отвала и, довольно рыгая, мимоходом выкинули Бундука и его кента со своих мышебоев, которые те поспешили занять.
Зато ночью, когда светящиеся шары над потолком едва светились, Бундук решился на реванш. Капитан из-под полуприкрытых век следил, как детина в сопровождении еще двоих шахтеров поменьше крадется вдоль стены. Боцман наверняка тоже следил за ними, сохраняя неподвижнность. Так и есть. Троица подошла к Боцману…
Нога Боцмана со свистом рассекла воздух и вошла пяткой в рот одному из шахтеров, низкорослому козлоногу. На земляной пол посыпались зубы. Капитан сразу вскочил, двумя ударами вырубил полукимора, после чего подпрыгнул и оказался верхом на Бундуке. Положив пальцы ему на глаза, он спросил ласково:
— Давим?
Ручищи Бундука, потянувшиеся было к Капитану, зависли на месте.
— Нет, — прохрипел Бундук и встал на четвереньки, позволяя Капитану слезть, а потом поплелся куда-то в темноту.
Больше бандитов никто не беспокоил. Утром атсаны, хлопая кнутами, сплетенными из осиновых корней, погнали шахтеров на завтрак, а потом и на работу. Бандиты с любопытством наблюдали за окружающей обстановкой, прикидывая возможные варианты побега. Но везде маячили атсаны — на галереях вверху, на осинах внизу, с самострелами наизготовку.
Шахтеры спустились в штольню, и там Бундук сразу стал распределять обязанности:
— Ты — к долбилкам, ты — к носилкам, ты — к рубилкам…
Когда все невольники кончились, бугор опасливо подошел к бандитам:
— А вас куда поставить?
— А ты сам-то въезжаешь, с кем первый базар начал? — Капитан, по старой привычке раскинул пальцы веером и слегка присел.
— Мы и на воле не вкалывали, и здесь нам это в падлу! — скривил рот Боцман.
— Я так понимаю, норму вы давать не собираетесь? — поразился Бундук.
— Правильно понял, — кивнул Капитан. — Дай срок, мы из тебя сделаем пацана с понятиями.
— Эх, жисть моя блатная! — Боцман демонстративно уселся на ближайший камень и принялся разглядывать свою пятку.
— А у нас понятия такие, — набычился бугор, — кто не работает — того мы учим.
— Тоже мне, учитель нашелся! — Заржал Боцман, — эй, челюсть подвяжи, или экскаватором работай!
— Ладно, сами напросились, — пробурчал Бундук и скрылся за углом.
— Слышь, Капитан, мои ягодицы глаголят, что будет легенькая драчка.
— Похоже ты, Боцман, слегка прав.
Из прохода, куда ушел бугор, уже появились первые недружелюбно настроенные шахтеры.
— Почему слегка?
— А я думаю, что драчка будет тяжелой.
Действительно, пусть шахтеры и лохи, но их набралась целая толпа. Даже больше. Передние уже стояли почти вплотную к бандитам, а задние все напирали, напирали…
Капитан и Боцман ждали, прикидывая, куда можно вскочить да за что уцепиться. Колонны шершавые, стены земляные. Нормально.
Среди шахтеров, стоявших в первом ряду, Бундука не было. «Пушечное мясо, — понял Капитан. — Коли они на нас не наедут, потом Бундук наедет на них». Но даже если предстоящий наезд — фуфло, его надо дождаться.
Шахтеры все не решались. Наконец, по толпе прошло легкое движение. Капитан высмотрел в задних рядах Бундука. Бундук ткнул в спину того, кто стоял перед ним, тот передал дальше. И вот толчек дошел до одного из «мяса», коренастого человека, судя по бороде — бывшего арконского гвардейца. И как его сюда угораздило?
— Вы, это… Чего не работаете-то? — Пробормотал гвардеец.
Ритуал начался. Боцман оскалил желтые зубы:
— Чего не работаем? — Ответил он вопросом на вопрос.
— Ну, вы… не работаете…
— Чего мы?
— Вы… — Окончательно смешался гвардеец.
— Чего мы? — Повторил Боцман.
— Бундук…
— Чего Бундук?
— Сказал…
— И что он сказал?
Тут мелкому кимору, который выглядывал у гвардейца из-под локтя, надоела игра в «чевоки»:
— А то, суки толстые, что вы, суки толстые… — завизжал он и размахнулся короткой ручкой.
Ну что ж, теперь можно. Гваррдеец был уверен, что Боцман сейчас даст пинка кимору и приготовился уже сделать подсечку. Боцман действительно занес ногу, но, разогнувшись, нога неожиданно влепилась жесткими подушечками ступни в лоб гвардейцу. Капитан, подпрыгнув, зашагал по чьим-то плечам и оказался возле Бундука. Бундук попытался размахнуться, но толпа помешала. Бандит саданул его коленом в пах, одновременно погрузив в правый глаз указательный палец, твердый, как стальное сверло. Бундук завопил, толпа отпрянула. Капитан сделал руками несколько круговых движений — два козлонога остались лежать рядом с Бундуком. Боцман тоже работал всеми конечностями. Послышался треск материи — это, догадался Капитан, он рванул на себе панталоны. Теперь всем кранты. Поджарый молодой парень с бритой налысо головой со всей силы пнул Капитана в пах — и ускакал на одной ноге. Потом то же самое попытался сделать козлоног… Вот против копыта пахопашные пиемы пасуют. Капитан на миг потерял ориентацию от боли. Козлоног воспользовался этим, и нанес следующий удар. Удар, слава Ру-Бьек, оказался неточным — иначе лежать Капитану с пробитым лбом. Из рассеченной брови потекла кровь. Капитан разъярился. Отскочив к стене, он уцепился пальцами за мягкую землю, подтянулся, помог себе ногой — и, оттолкнувшись от стены, пулей полетел на козлонога. Вовремя выставил ладони, ухватил козлонога за рога, повалил. Сразу вскочив, Капитан, не отпуская козлонога, нанес ему пару пинков в живот, поднял над собой и швырнул об колонну.
— Коз-зел!
Оглушительно хрустнули кости. Несколько легких ударов левой ногой — выбитые зубы, сломанные носы, рычащая ругань. Теперь можно подпустить их поближе — и рубить, рубить руками. Когда напор противников стал слишком тяжелым, Капитан подпрыгнул, оттолкнулся пятками от чьей-то шеи (в очередной раз хрустнули кости), сделал сальто и приземлился скрюченными пальцами на мохнатую рожу четверорукого великана. Великан обиженно заплакал. Круговые движения ногами — опять хруст костей. Противников стало заметно меньше, теперь приходилось за ними гоняться. Плаксивый великан попытался сбежать, но Боцман, подняв с земли небольшой камешек, резко метнул его в волосатую спину великана. В спине возникла аккуратная дырка, ведикан повалился лицом в землю. Кимор, попытавшийся вцепиться Капитану в ногу, получил пинка — и лопнул. Капитан почувствовал, что входит в то самое прекрасное состояние, когда во время боя можно спокойно размышлять о посторонних вещах: он наносил удары машинально и точно. Интересно, чего на самом деле добивается Ма-Мин? И чего она добилась? Ведь она овладела Клаем Бонифацием! Нет больше полковника гвардии, есть пустая машинка под контролем личинки… Интересно, в Арконе об этом догадались?..
Атсаны с бродячей осиной появились вовремя. Когда на ногах осталось лишь двое. Боцман и Капитан. Все прочие валялись вокруг, кто еще живой, кто мертвый, а многие превратились в бесформенные куски мяса.
— Что тут происходит? — Бесцветным голосом спросил охранник и глубоко присел.
— Уже ничего. — Капитан смахнул кровь из рассеченной брови, а Боцман, подтверждая его слова, хлюпнул разбитым носом.
Скрутив бандитов осиной, атсаны принялись осматривать лежащих. Тех, кто еще дышал, стражники шустро утаскивали наверх — всего человек пять и еще двух козлоногов.
— Этак мы жрутеров перекормим… — услышали бандиты реплику одного из охранников.
— Что вы натворили? Срань Пестицидная!.. — Перед Капитаном и Боцманом опять прохаживался уже знакомый атсан. — Всю смену уложили! Кто за них камень добывать будет? Вы?
— Мы работать не будем! — Хором заявили бандиты.
— Что! — Атсан присел так глубоко, что упал на спину.
— Не будем. — Повторил Капитан.
— В карцер! В одиночку! В бусинку! — Заверещал атсан. — Обоих в одну! Пусть перегрызутся!
Спустя несколько минут Боцман и Капитан были водворены в то, что у атсанов называлось карцером. По меркам бандитов это оказались роскошные двухкомнатные апартаменты.
Первым делом они осмотрели обе комнаты. Нигде ни щелочки. Карцер оказался вырезан в монолитном куске какой-то очень твердой породы.
— Чего делать будем? — спросил Боцман после ужина.
— Отдыхать!
И капитан с видимым удовольствием растянулся на листе мышебоя.
— Ах, Ма-Мин, — прошептал Боцман, — встретимся ли мы вновь?
ГЛАВА 7
Первые сутки в карцере тянулись невообразимо долго. Боцман перерыл обе комнаты в надежде найти хоть что-нибудь, что могло бы послужить заготовкой для оружия. Но в карцере не нашлось ничего, кроме двух пустых листов мышебоя да дырки параши. Не было даже щелей в стенах, куда можно что-нибудь заныкать. Сплошная полированная поверхность.
Капитан тоже занимался полезным делом. Он пытался простучать все стены в поисках слабого места. Но монолит везде откликался одинаково глухо.
Единственным более-менее слабым местом была дверь. Но там насмерть стояла бродячая осина, а сражаться с этим представителем растительного мира без оружия — полная безнадега. Капитан попытался: под ударами осина становилась мягкой, но сразу твердела, ловко давая сдачи. Тем не менее, именно разумное поведение осины давало некоторую надежду. Остановившись в очередной раз перед дверью, Капитан поманил Боцмана:
— Ну, рыцарь, блин, давай, отвлеки эту корягу.
— А с какой стати я? — Боцман насупился. — Я мастер уклонения от боя. Так что, давай-ка сам!
— Я тощий, — резонно возразил Капитан. — Она за мной не погонится.
— Ага, а я, значит, толстый! Ну-ка, пойдем, выйдем! Я тебе покажу, кто из нас толстый!
— Так выходили уже, — спокойно ответил Капитан. — Помнишь, что получилось?
— Все равно, я к ней не полезу. — Боцман уперся, и переубедить его не было никакой возможности.
— Твои предложения?
— Подождать, когда будут хавчик выдавать, скрутить их всех — и дёру!
— А ты уверен, что в карцере и жрать дают?
— А что, атсаны же не звери!
— Но и не люди. Возьмут, забудут…
— Тогда где кости?
— Чьи?
— Тех, кто тут раньше был.
— Вспомнили и убрали.
Крыть было нечем, да и разговор зашел в полнейший тупик. Боцман грустно присел на пол возле осины, а Капитан принялся методично долбить стену кулаками.
Через час, или немного меньше, Боцман встал с насиженного места, продефилировал в сторону отрабатывающего удары Капитана и встал у него за спиной. Тот не показал вида, что заметил перемещения приятеля — продолжал свое бестолковое занятие, как ни в чем ни бывало.
— И долго ты будешь стенку колошматить?
— Пока не надоест.
— А мне уже надоело!
— Твои трудности.
Удрученный Боцман поплелся обратно, но на полпути его осенило:
— Слышь, Кэп, а наша Отмыра сможет помочь?
От последнего удара бандита полированная муть стены покрылась сетью мелких трещин. Развернувшись, он уставился на приятеля:
— Как? Это не виртуалка, зема! Ты че…
— А попробовать?
Капитан пожал плечами. Потом набрал в легкие побольше воздуха и крикнул:
— Отмыра! Ты где?
— Зачем орешь? — Отмыра материлизовалась прямо посередине карцера.
Капитан удивленно замолчал. Боцман проявил больше расторопности:
— Так, короче, — приказал он, — вытаскивай нас отсюда! Продолби эту стену до ближайшего тоннеля!
— Нет, — возразил Капитан, — Мы на тебя залезем — и вперед, на волю!
— Мужики, — Отмыра изогнула носик сперва вправо, потом влево, — меня тут нет. Я — проекция ваших сознаний, поэтому не могу ни долбить, ни на спине катать. Хотите, может, телегу прогоню… Я тут нарыла по сетям столько телег! Вот, например, легенда о том, как Тромп уничтожил Ма-Мин.
— Как нет, если есть! — Боцман похлопал ладонью по металлическому боку «сковородки». Бок отозвался гулким дребезжанием. И тут до Боцмана дошло:
— Постой… Когда это Тромп уничтожил Ма-Мин?
Отмыра, кажется, смутилась — ее носик заходил ходуном. Посучив по скользкому полу острыми паучьими ножками, она уклончиво ответила:
— Ну… Легенда, короче. Телега.
— А откуда такая телега? — Наседал Боцман, — что за гнилые гонки?
— Отвали, — Капитан дернул коллегу за плечо и повернулся к Отмыре. — А эту дверь ты можешь открыть?
— Запросто!
— Какая дверь? — Заверещал Боцман, — там куча вонючих атсанов, опять придется драться. Отмыра, вызови кербов, пусть они прокопают сюда тоннель… Или… Ты говоришь…
— Ма-Мин жива, — успокоила Боцмана Отмыра.
— А как же Тромп и…
— Телега. Но тоннель к вам никто прокопать не сможет. Вы же в бусинке!
Капитан присел на край койки. Медленно оглядел стены, пол, потолок. Почесал себе лоб.
— В какой бусинке?
— Бусинка из ожерелья Ру-Бьек, — охотно ответила «сковородка». — Когда Ру-Бьек потеряло язык, бусинка тоже потерялась. Если, конечно, верить увлапонским апокрифам…
— Что за бусинка?! — Капитан с такой силой стукнул ладонью по колену, что чуть сам себе не сломал ногу.
— Алмазная, бесконечная снаружи, конечная внутри. Вход-выход только через дверь.
— А параша? — С надеждой спросил Боцман. «Сковородка» отрезала:
— Видимость. Телега.
— Отпирай дверь, — решил Капитан. Встав перед дверью, он принял низкую стойку, готовый прыгнуть на любого, кто окажется с той стороны.
Но Боцман все испортил:
— Нет! Не хочу махаться!
— Слушай меня! Я — хозяин! — Рыкнул Капитан.
Отмыра не двинулась с места.
— Вы оба мои хозяева. Делали-то меня вместе!.. Короче, вы пока добазарьтесь, а я попозже загляну!
В следующее мгновение ее не стало.
— Это из-за тебя Отмыра свалила! — Взъярился Боцман.
— Нет, твой косяк! — возразил Капитан, — согласился бы на дверь, и все чики-пуки! А то, махаться ему западло вдруг!
— С кербами надежнее. Ты знаешь, сколько у атсанов этих осин?
— Под бочок к Ма-Мин захотел?
— А Ма-Мин не трожь!
— Да кто ее трогает? Вот Тромп ее, говорят, тронул…
Боцман успокоился, присел на корточки, запустил пятерню в бороду. Наконец, сказал:
— Святая Ма-Мин жива. Я знаю точно.
— Да пошел ты!..
— Только с тобой!
— А некуда, братан.
— Кербов бы сюда. Или выкидуху…
— Арконский мечтатель. Нормальные пацаны ходят через двери.
— Это я ненормальный?! — Вскочил Боцман с пола.
— Ну, не я же… — хихикнул Капитан, и все началось по новому кругу.
В карцере время суток определить было невозможно, и бандиты, проведя ночь за бесплодными словесными баталиями, заснули лишь под утро. Если Истина и родилась в их спорах, то, убоявшись гигантского количества матюгов, немедленно укатила в самые дальние миры за десятью вратами Бильреста.
Проснувшись первым, Боцман обнаружил, что дверь открыта. Неужто Отмыра… Он скатился на пол со своего мышебоя и ринулся к Капитану. Но разбудить его не успел.
— Па-адъем, мужики! — Раздалась из-за двери громкая команда.
— Мужики на работе, — огрызнулся Капитан. Он спокойно поднялся со своей койки и стал ждать продолжения. В карцер зашел атсан, в ручках которого был зажат очень знакомый предмет. Восьмимерная выкидуха! Капитан остался стоять неподвижно, Боцман тоже застыл. Против выкидухи приема нет.
— Ну, бунтовщички-пленнички, — атсан с выкидухой слегка подпрыгнул, — вперед и без глупостей!
— Куда? — Заерепенился Боцман. — Нам и тут не плохо!
— Базарить команды не было! — Весело оборвал его стражник, — шевели поршнями!
Что-то в интонации стражника показалось Капитану подозрительным. Боцман, кажется, тоже уловил странное сходство… Капитан встряхнулся: померещилось.
За дверью рядовые охранники выстроились в два ряда. Бандитам связали за спиной руки и повели вверх по пологой лестнице. Начальник пристроился сзади колонны. Всю дорогу бандиты беззастенчиво глазели по сторонам, пытаясь запомнить на всякий случай свой путь. Незнакомые коридоры становились все грязнее, в одном месте пришлось обходить завал. Этими ходами явно никто давно не пользовался.
Через минут двадцать такого марша колонна остановилась в небольшой пещере. Капитан сразу заподозрил неладное, когда начальник скомандовал:
— В шеренгу стройся!
— Это что, казнь? — Спокойно поинтересовался Капитан.
— Ага, — ответил атсан, — она самая.
Вскинув выкидуху, он нажал на курок. Выкидуха огласила подземелье механическим смехом.
— Нравится мне эта опция, — атсан мелко подпрыгнул от удовольствия, после чего сместил пластины рукоятки. Боцман зажмурился, Капитан жмуриться не стал. Он видел, как розовый конус, полный сверкающих лезвий, быстро перемещаясь, вобрал в себя всех охранников. Через мгновение с ними было покончено. Три десятка кочерыжек продолжали торчать навытяжку, но Капитан знал, что теперь они состоят из мертвой пыли.
— Ну, жулики-бандиты, — единственный оставшийся в живых атсан взял пленников на мушку своего запрещенного оружия, — вас развязать, или так домой пойдете?
— Ты от Ма-Мин? — Догадался Боцман и, осклабившись, сделал шаг к спасителю.
— Какой Ма-Мин? — Оборвал его Капитан, — Слышал, сказано: «домой», значит он от шефа.
— Стоять! — Рявкнул атсан. Боцман послушно отступил.
— Лучше, конечно, развязать, братан. — Капитан натужно улыбнулся.
Атсан покачал головой, точнее, за отсутствием шеи, всем телом:
— Терпение, рыцари, терпение. Для начала мне надо представиться. Итак, я… Точнее, это тело — не я. Я сижу в «Мерлине» и им управляю. Это ясно?
Бандиты синхронно кивнули.
— Теперь обо мне. — Продолжала оболочка атсана. — Меня вы все хорошо знаете и должны были замочить…
— Фленджер? — Глаза Боцмана стали в четыре раза больше, чем обычно.
— Ага, Фленджер я. И мочить меня не надо, я теперь у Нуфнира работаю. Сетевым инженером. Дошло?
Бандиты оторопело молчали, Боцман шумно глотал слюну.
Атсан повел вверх-вниз дулом выкидухи:
— Как дойдет, дайте знать. Я вас тогда развязываю и провожаю до дырки на Землю.
— Я не понимаю… — начал было Боцман, но Капитан резко толкнул его локтем в бок:
— Нам все ясно.
— Вот и славно.
Атсан опустил выкидуху и, щелкнув корявыми пальцами, распустил корешки, стягивавшие запястья бандитов.
— Теперь вперед, — он показал в сторону одного из тоннелей. Боцман и Капитан, все еще не веря в чудесное избавление, шли молча. Атсан подавал команды «направо», «налево» и, как заметил Капитан, держал выкидуху наготове.
