Хроники Кадвола (№1) - Станция Араминта

— Нет уж, это именно мне и решать! Кому мне еще можно довериться в данном случае? Тебе? Бодвину Вуку? Арлесу? Все вы, конечно, заслуживаете уважения, но я — это я! Если я считаю, что какой-то «долг» бесполезен, то я не собираюсь утруждать. Это идиотизм болтаться не имея перед собой определенной цели. Мое достоинство не позволяет мне делать из себя дурака. Так было и так будет всегда!

— Все это очень хорошо, — кратко ответил Глауен, — Принимай любые решения, какие только тебе по душе, но не надо впутывать в это меня. Завтра я вылетаю отсюда на «Камулке». Хочешь, поезжай со мной, хочешь, оставайся здесь.

5

Звезда Зонк, это голубой карлик со слабым свечением, который незаметно движется в просвете с краю от Хлыста, сопровождаемый притулившейся к нему единственной планетой Тассадеро.

Тассадеро населяют три расы: зубениты численностью около ста тысячи человек, проживают в стране Лативлер, племена кочевников, которые по численности в два раза меньше зубенитов, скитаются по Великим степям и Отдаленным регионам и три миллиона обитателей страны Фексель. Эти три народа сохраняют свои особенности и благодаря им в Планетарном Указателе появилась следующая волнующая запись:

«Расы Тассадеро социально и психологически, а может даже и генетически, не совместимы. Каждая испытывает отвращение к двум другим, и скрещиваются они между собой так же часто, как колибри, камбала и верблюд».

Фексель относятся к обычным расам Гаеана, поэтому туристы, посещающие планету, видят в них меньше всего необычного. Разве что фексель чересчур ревностно стараются поддерживать изысканный стиль жизни. Некоторые наблюдатели могут посчитать их интерес к нововведениям и чрезмерным.

С точки зрения фексель, зубениты выглядят религиозными фанатиками неизвестного происхождения с отталкивающим поведением, в то время, как кочевники — обычные варвары. В свою очередь кочевники презирают «белоручек-щеголей, интеллектуалов и пижонов» из страны Фексель. Кочевники уверяют, что они ведут свою родословную от пиратов, которые в давние времена делали из Тассадеро свои набеги. Заб Зонк был королем пиратов и его могила, которая так и не найдена, говорят, содержит несметные сокровища. Каждый год тысячи «зонкеров» из внешнего мира проводят недели и месяцы в степях и в Отдаленных регионах, надеясь найти эту мифическую могилу. Надо заметить, что зонкеры сами приносят сюда собственные сокровища в виде твердой валюты.

Уставшим и соскучившимся туристам можно порекомендовать еще несколько развлечений. Они могут съездить посмотреть на «реки багрового ила» или насладиться зимними видами спорта на горе Эсперанс. Это умерший вулкан высотой в три тысячи метров, со склонами, на которых созданы лыжные трассы длиной в тридцать километров».

Глауен, сидящий в салоне «Камулка», отложил в сторону «Планетарный указатель». Кеди стоял у обзорного иллюминатора и мрачно наблюдал за звездами Хлыста.

Последняя попытка Глауена завести с Кеди разговор привела только к односложным ответам; поэтому он решил не интересоваться его мнением о фексель и их столице Фексельбурге, а взял красиво изданную книжку озаглавленную «Туристический путеводитель по Тассадеро», официальное издание туристическо-информационного агентства Фекселя. Во вступлении в красочных деталях описывались сокровища Зонка. Текст гласил: «Власти гарантируют что тот, кто найдет этот бесценный клад получит во владение его полную стоимость; с него не будут взиматься ни налоги, ни пошлина, ни другие специальные поборы».

Кеди отвернулся от иллюминатора.

— Послушай, — предложил ему Глауен.

Он вслух прочитал абзац из, путеводителя. Пока он читал, Кеди снова повернулся к окну.

— Ну, что ты об этом думаешь? — спросил Глауен.

— Очень щедро и благородно со стороны властей… Я ничего не думаю.

— Здесь так же сказано: «Мы не советуем покупать карты, на которых указано точное местонахождение клада. Даже удивительно, как много продается подобных карт! Если вам предложат карту, в первую очередь спросите продавца: „Почему бы тебе, вместо того чтобы продавать карту, не пойти туда самому и не забрать себе все сокровища?“ Продавец, конечно, будет готов к такому ответу, но не зависимо от того, чтобы вам он ни ответил, не покупайте карту, так как это несомненно поделка».

— Ха! — сказал Кеди, — Арлес купил такую карту у старика, который уверял, что он уже умирает и хочет чтобы такой молодой и симпатичный парень, как Арлес, получил удовольствие от сокровища. Для Арлеса это звучало вполне убедительно, но Флорест не позволил ему отправиться в Северные степи, чтобы забрать сокровища.

— Звучит не совсем справедливо. Арлес нашел бы этим сокровищам достойное применение. Он, может быть, даже купил бы космическую яхту для Дерзких львов.

— Это и было его первоначальным намерением.

Глауен снова углубился в туристический путеводитель. Он выяснил, что «реки багрового ила» это колонии медуз, которые ползут по степи колонной в сотню метров длиной и в тридцать шириной. Согласно туристическому путеводителю это великолепное зрелище не оставит равнодушными даже самых пресыщенных туристов. «Этот удивительный феномен знаменит уже чудом своего существования! Он приводит нас в восторженную дрожь своей мистической красотой! Но и здесь опять же не обойдется без предупреждения! Не все так великолепно. Эти огромные черви испускают едкий запах. Щепетильным людям мы советуем наблюдать это зрелище с подветренной стороны». [3]

Дальнейшее чтение Глауена подвело его к главе озаглавленной: «Заб Зонк в песнях и истории», в которой была приведена хронология подвигов Зонка и подсчитывалась примерная величина его сокровищ.

«Мог ли кто с ним сравниться? Решайте сами, воспользовавшись образцами его мировоззрения. Вот вам его любимый тост:

«Я воспеваю славу Зонка, Высокого, Полного и Могущественного императора Пространства, Жизни и Смерти, Нынешнего и Прошедшего, Того и Этого, всего Известного и Неизвестного, Вселенной и ее Окрестностей! Слава Зонку! Так будет всегда! Выпьем!»

Когда Зонк подписывался он был более скромен и его подпись была на удивление коротка: «ЗОНК: Первый и последний сверхчеловек».

Из неизвестного, но довольно древнего источника до нас дошел следующий апостроф:

«ЗОНК: Воплощение Феба, Олицетворение все мелодичной красоты. Тот, кто разделял Уискебаух и создал Семь Сигналов Любви!»

Когда с подобными высказываниями спорят, правда должна защитить себя, но не извинениями или сожалениями, а созданием еще более красивых легенд».

Кеди отвернулся от иллюминатора и уселся на стул, вытянув ноги, закинув голову назад и уставившись в потолок. Глауен отложил в сторону книгу.

— А каково твое мнение о Фексельбурге?

— Фексельбург не так уж и плох, — заговорил Кеди монотонным голосом, — А вот сельские районы на самом деле просто тихий ужас. «Реки ила» издают ужасную вонь. Пища мне нигде не понравилась. В городах они сдабривают все блюда странными приправами и овощами, я не думаю, что им и самим-то это нравится, но они это едят, так как это с их точки зрения изысканно. Никто не знает чего от них можно ожидать и не знаешь что делать, когда они придумают что-нибудь новенькое, — Кеди угрюмо хмыкнул, — Фермеры едят хорошо, но Флорест испортил нам всю поездку. Вот тогда-то я и увидел «багровы ил».

— А что такого сделал Флорест?

— Один фермер пригласил нас на свое ранчо и по-королевски накормил нас. Его жена и дети хотели, чтобы мы сыграли для них один или два акта, что мы были готовы сделать, но Флорест, старый скряга, потребовал платы. Фермер только посмеялся и отправил нас обратно в Фексельбург. Все ужасно разозлились на Флореста. Я тогда был готов уйти из труппы немедленно и там же, — Кеди печально усмехнулся, — теперь, я бы хотел остаться у него. Никаких тебе ни тревог, ни страхов! Все знают, что им делать. Иногда, когда Флорест отворачивался, мы проникали к девушкам и играли с ними. Некоторые из них были по-настоящему красивы! Что за веселые времена!

— А вы когда-нибудь выступали в стране Лативлер?

— В стране Лативлер? — нахмурился Кеди, — Это что, у зубенитов? Мы к ним никогда и близко не подходили. Они такие вольности не одобряют, если, конечно, они не бесплатны.

— Странно, — заметил Глауен, — И что их тогда заинтересовало на острове Турбен?

Ответа он не дождался.

В соответствии с расписанием «Камулк» приземлился в космопорте Фексельбурга. Глауен и Кеди высадились и быстренько прошли через все формальности у чиновника, одетого в изящную красную с белым форму.

Чиновник за соседней стойкой несколько раз перевел критический взгляд с одежд Глауена и Кеди на их документы, после чего спросил с вежливой недоверчивостью:

— Вы офицеры полиции Кадвола?

— Так точно, — ответил Глауен, — К тому же мы сотрудничаем с ИПКЦ.

Это не произвело на чиновника никакого впечатления.

— Это для нас не так уж много значит. Мы здесь, в Фексельбурге, не очень-то жалуем ИПКЦ.

— Отчего же?

— Скажем так: у нас несколько другие приоритеты. Они слишком придерживаются правил и лишены всякой гибкости. Но с практической стороны, мы считаем их довольно полезными.

— Очень странно. Обычно ИПКЦ имеет хорошую репутацию.

— Но только не в Фексельбурге. Парти Плок — наш адъютант, или прокурор, или тройной командующий, и настоящий ревностный защитник. Мы здесь должны быть готовы ко всему: все таки большая часть Тассадеро дикие степи! Фексельбург — оплот, а правила в руках дьявола. Если Тройной командир Парти Плок и его ребятки оплошают, то нам никто уж не поможет. Каждой вещи свое место.

— Вполне разумно. Я бы хотел встретиться с этим воинственным Плоком.

Чиновник недовольно посмотрел на одежды Глауена.

— Если вы явитесь туда в таких одеждах, вас выкинут за дверь да еще и вдогонку назовут клоуном.

— А! — воскликнул Глауен, — Я наконец-то понял причину вашего недовольства. У нас потерялся багаж и мы еще не успели заменить потерю.

— Чем быстрее вы это сделаете, тем лучше! Полагаю, что вы отдадите себя в руки способного портного. В каком отеле вы собираетесь остановиться?

— Мы еще не выбрали.

— Позвольте мне посоветовать Ламбервой, который предлагает и полный престиж и высокий уровень. В Фексельбурге мы ультрасовременны во всех отношениях и вы там не встретите никакой безвкусицы или пошлости.

— Довольно убедительно.

— Но помните, всему свое место! Прежде чем идти в Ламбервой оденьтесь достойным образом. «Последний крик» находится как раз напротив Ламбервоя, зайдите туда и они придадут вам приличный вид.

— Какой транспорт наиболее подходит для этого?

— Как только выйдете из терминала, садитесь на трамвай. Сначала вы проедете героическую статую «Заб Зонк убивает Дирди Панджеон». Сойдите на следующей остановке: справа от вас будет Ламбервой, а слева — «Последний крик». Все понятно?

— Все совершенно ясно. И мы благодарим вас за совет.

Они вышли из терминала, сели на трамвай, сверкающий стеклом и черным металлом, и тот быстро доставил их в центр Фексельбурга. Было позднее утро; Зонк — большой бледный диск, уже поднялся высоко в небо. Справа и слева раскинулись окраины Фексельбурга: ряды маленьких бунгало, каждый из которых, чтобы отличаться от соседей, был отмечен каким-нибудь новым украшением. Стройные черные местные деревья под названием фрук обрамляли бульвары.

Трамвай свернул на главную магистраль, которая вела в самое сердце Фексельбурга. Мимо на большой скорости проносились частные автомобили. Все они были раскрашены в яркие цвета, а на многих трепыхались эмблемы автомобильных клубов, к которым принадлежали владельцы. В каждом автомобиле наверху на панели управления находился ряд кнопок, с помощью которых водитель во время движения мог наигрывать мелодию в соответствии со своим настроением. Мелодии звучали достаточно громко так что пассажиры других автомобилей или случайные прохожие тоже могли наслаждаться звуками музыки.

По крайней мере, подумал Глауен, город Фексельбург полон энергии.

Кеди был все еще недоволен. Интересно, задумался Глауен, он все еще дуется, что мы покинули Соумджиану до того как он нашел свой любимый гриль с сосисками? Иди, может быть, ему просто не нравится Тассадеро.

Трамвай проехал мимо огромной статуи, запечатлевшей Заба Зонка, разрезающего на куски неверную любовницу. Глауен и Кеди вылезли на следующей остановке и оказались на площади, как раз напротив отеля Ламбервой, который, как и большинство прочих учреждений Фексельбурга, объявлял о своем присутствии большой разукрашенной вывеской. Кеди с радостью первооткрывателя указал на вывеску.

— Вот он! Ламбервой! Флорест обычно вез нас в гостиницу «Щепочки», где останавливаются кочевники.

— Флорест, вероятно, считал себя и свою труппу тоже кочевниками.

— Брось! — строго сказал Кеди, — Сейчас не время для шуток.

— Тысяча извинений!

Глауен и Кеди пересекли бульвар. Им пришлось сделать это перебежками, уклоняясь от проносившихся мимо автомобилей, которые совершенно не обращали внимания на прохожих. Из каждого автомобиля доносилась веселенькая мелодия, которую наигрывал водитель.

Тут же, на площади они обнаружили яркую подвижную вывеску, которая гласила «Мужской салон „Последний крик“». На вывеске был изображен мужчина в поношенном костюме, которые входил в дверь и тут же выходил оттуда в щеголеватом облачении. Он входил снова и выходил уже в новом костюме.

Кеди внезапно остановился.

— Куда ты направился? Отель вон там!

— Ты что, не помнишь, что нам сказал клерк в космопорте? — удивился Глауен.

Кеди надулся. Он надеялся сразу же попасть в Ламбервой, принять теплую ванну, а потом часок-другой вздремнуть.

— Мы могли бы купить одежду и потом.

Глауен не обратил на его замечание никакого внимания и продолжил свой путь к «Последнему крику», оставив Кеди стоящим и грустно смотрящим на Ламбервой. Внезапно Кеди обнаружил отсутствие Глауена. Он удивленно вскрикнул и в ярости пустился вдогонку.

— Мог бы что-нибудь и сказать, прежде чем так нахально удаляться.

— Извини, — пожал плечами Глауен, — Я думал, ты меня слышал.

Кеди только что-то нечленораздельно проворчал. Они вошли в салон. Им навстречу тут же вышел менеджер, который был не намного старше их самих. Он остановился, уставился на их одежды, затем заговорил с подчеркнутой презрительной вежливостью.

— Господа? Что бы вы хотели?

— Мы бы хотели одну-две смены костюмов, — сказал Глауен, — не надо ничего слишком экстравагантного: мы здесь пробудем очень недолго.

— Я могу подобрать вам соответствующие костюмы. Размер какой категории вы собираетесь занять?

Глауен озадачено покачал головой.

— Я раньше не сталкивался с такими терминами.

— Это местная манера спрашивать о том, джентльмен человек или пария, — коротко ответил Кеди.

Менеджер сделал вежливый жест.

— Как вижу, вы прибыли из внешнего мира.

— Именно так.

— В таком случае: каков ваш жизненный путь? Очень важно, чтобы ваши одежды отражали ваши социальные перспективы. Это основа швейной индустрии.

— А так не ясно? — заносчиво поинтересовался Глауен, — Я — Клаттук, а мой друг — Вук. Это должно с лихвой ответить на все ваши вопросы.

— Полагаю, мне все ясно, — поспешно заверил менеджер, — Тогда давайте перейдем к выбору. Будучи джентльменами, вы, конечно, хотите одеться как джентльмены и не собираетесь ни идти на какие-то компромиссы или ложную экономию. Дайте подумать. Как минимум, вам надо два, а лучше три, утренних костюма: обычный, деловой и официальный. Далее, подходящий костюм для формальных приемов. Спортивный костюм для послеобеденного отдыха, который можно будет использовать и для поездки на автомобиле, хотя в этом случае предпочтительно иметь на костюме законные и полные водительские регалии. Костюм для того, чтобы в послеобеденное время очаровывать милых дам то, что мы называем «бледно-серый ловец птичек». Два костюма для вечерних событий: формальный и неформальный. И все это с соответствующими аксессуарами, а так же набор шляп, скажем, по крайней мере две дюжины.

Глауен остановил его жестом руки.

— И все это для недельного пребывания?

— Наши изделия славятся по всей Сфере Гаеана, особенно при нынешней моде, которая довольно своеобразна.

— Будем реалистами, — сказал Глауен, — Дайте нам каждому по повседневному костюму, который позволит нам попасть в Ламбервой, и еще один или два универсальных костюма. Больше нам ничего не надо.

— Джентльмены, — воскликнул менеджер голосом, в котором дрожали нотки отчаяния, — я сделаю все, как вы просите, но примите во внимание мой личный опыт. Я уважаю свое тело и лелею его, как оно того заслуживает. Я обмываю его дождевой водой с мылом из перламутрового масла, затем освежаю лосьоном «Кульмура», с оттеночным красителем для волос. Затем я одеваю самое свежее из свежего белья и подбираю соответствующие одежды. Я забочусь о своем теле, и оно в ответ заботится обо мне.

— Все это очень приятно, — согласился Глауен, — Но мое тело менее требовательно, а тело Кеди вообще неразборчиво. Дайте нам одежды, которые я попросил, и постарайтесь подобрать не слишком дорогие модели, и тогда у нас и тело и душа будут счастливы.

Менеджер презрительно фыркнул.

— Я наконец-то понял ваши потребности. Ну что же, я сделаю все, что в моих силах.

Облачившись в новые одежды, Глауен и Кеди уверенно направились в отель Ламбервой, где не встретили никаких трудностей ни с портье, ни со старшим регистратором. Им отвели две комнаты, расположенные высоко в центральной башне и выходящий на площадь. Когда они поднимались в лифте, Кеди объявил о своем намерении сначала принять ванну, а потом поспать.

— Что? — воскликнул Глауен, — Еще два часа до полудня!

— Я устал. Отдых нам с тобой не повредит.

— Может быть, тебе и не повредит. Но мне это не подходит.

— И что же ты тогда предлагаешь? — в отчаянии захныкал Кеди.

— Ты можешь поступать, как хочешь, а я пойду в ресторан и подкреплюсь.

— И оставишь меня в одиночестве голодным?

— Если ты будешь спать, то не почувствуешь голода.

— Конечно замечу, это не зависит от того сплю я или бодрствую. Ага! Опять ты настаиваешь на своем. Мои пожелания, что, вообще ничего не значат?

— Ты и сам прекрасно знаешь ответ на этот вопрос! — устало усмехнулся Глауен, — Нас послали сюда провести расследование, а не отсыпаться. А ты должен бы быть голоден не меньше меня.

— Предупреждаю, пища здесь очень странная, — проворчал Кеди, — Подадут червей и перья в соусе из рубленного гангари, а сбоку навалят имбиря и мускуса. Они везде суют имбирь. Здесь, на Тассадеро, такая мода.

— Хорошо, буду настороже.

Они вместе спустились в ресторан. Повсюду были расклеены рекламы и плакаты объявляющие о новых блюдах, но Глауен, в конце концов, заказал обед из раздела «Традиционная и диетическая кухня для престарелых и больных», который вполне удовлетворял их вкусам.

Во время еды Кеди снова предложил основательно расслабиться после обеда.

— У меня другие планы, — возразил Глауен.

— И, несомненно, связанные с этим бессмысленным расследованием?

— Я вовсе не считаю его бессмысленным.

— А что собираешься выяснить? Туристические агентства опять пропоют тебе ту же самую песню. Просто красиво поболтаете.

— Мы не можем быть в этом уверенными, пока не зададим им свои вопросы.

— Я сыт по горло этими туристическими агентствами, — продолжал ворчать Кеди, — продадут баранки и еще запросят вдвойне с учетом стоимости дырки.

— Во всяком случае, нам надо опросить зубенитов, который ездили на остров Турбен. Список их имен у нас есть.

— Ну, и ничего все равно не узнаешь. С чего они должны тебе что-то говорить?

— Хотя бы потому, что мы очень вежливо их об этом попросим.

— Хо-хо! Более пустых слов мне не приходилось слышать. Если люди начинают прилагать к чему-нибудь усилия, то в результате получают только раздражение, — Кеди горько покачал головой, — Почему все так? Я никак не могу получить ответы на свои вопросы. Вот на самом деле, почему я еще живой?

— В данном случае, по крайней мере, ответ очевиден, — заметил Глауен, — Потому что ты еще не мертвый.

Кеди подозрительно уставился на Глауена.

— Твое замечание намного более проницательно, чем ты думаешь. На самом деле, я не могу себе представить никакого другого состояния, и это очень убедительный довод в пользу бессмертия.

— Может оно и так, — кивнул Глауен, — Но лично я легко могу представить и другое состояние. Например: ты — мертв, а я — жив. Ну как, твой довод в пользу бессмертия пошатнулся?

— Ничего-то ты не понял, — вздохнул Кеди, — Но в одном, по крайней мере, можно быть уверенным: зубениты ничего тебе не скажут, если посчитают, что это может навлечь на них неприятности. К стати, о неприятностях, ты не заметил вон тех двух мужчин за тем столом?

Глауен взглянул в указанном направлении.

— Ну, теперь заметил.

— Подозреваю, что это полицейские детективы, и они за нами следят. Не люблю я такие вещи. Это меня нервирует.

— У тебя, должно быть, совесть не чиста.

Лицо Кеди стало еще более розовым, чем обычно. Он развернулся в сторону зала и мрачно уставился в стенку.

— Это была шутка, — попробовал успокоить его Глауен, — Просто шутка, но ты, почему-то не рассмеялся.

— Это не смешно, — продолжал дуться Кеди.

А ведь на самом деле, подумал Глауен, он не очень-то меня любит. Он вздохнул.

— Как бы было хорошо поскорее вернуться домой!

Кеди ничего не ответил. Глауен посмотрел в сторону двух мужчин, которые вполне могли быть полицейскими детективами, но вполне могли быть и обычными посетителями. Оба были среднего возраста и очень похожи: коренастые, с темными волосами, тяжелыми подбородками, с умными проницательными глазами. На них были костюмы, которые менеджер из «Последнего крика» определил бы как «универсальный полу-формальный деловой костюм, служащего среднего класса».

— Думаю, что ты прав, — сказал Глауен, — Мне они тоже кажутся полицейскими офицерами. Но нам это безразлично.

— Но они за нами следят!

— Ну и пусть следят! Нам нечего скрывать.

— Полиция Фексельбурга почти истерична в своих подозрениях. Если ты не турист, который швыряется деньгами, ты у них на прицеле. Флорест очень аккуратно обращался с ними. Было бы разумно попросить их о сотрудничестве.

— И в этом ты, скорее всего, прав.

Когда они выходили из обеденного зала, мужчины тоже поднялись из-за стола и последовали за ними. В фойе они подошли к Глауену и Кеди.

— Капитан Клаттук? Сержант Вук? — спросил один из них.

— Именно так, сэр.

— Мы Инспекторы Барч и Танаквил из полиции Фексельбурга. Мы бы хотели с вами немного поговорить.

— Когда вам угодно.

— Лучше всего сейчас. Пройдемте вон туда, пожалуйста.

Все четверо уселись в тихом уголке фойе.

— Надеюсь, что мы не нарушили ваших законов, — начал Глауен, — мы были абсолютно уверены, что наши костюмы вполне подходят для обеда в ресторане Ламбервоя.

— Вполне подходят, — заверил их Барч, — На самом деле, мы подошли к вам из чистого любопытства. Просто интересно, что может делать полиция Кадвола у нас, на Тассадеро. Мы так и не сумели найти этому подходящего объяснения. Может вы посвятите нас в свои планы.

— Мы это и собирались сделать, — сказал Глауен, — Но, как вы, должно быть, знаете, мы еще только что прибыли, и не видели причин для спешки.

— Конечно, конечно, — заверил их Барч, — У нас с Танаквилом просто выдалось свободное время, и мы решили воспользоваться случаем. Как я понимаю, вы здесь по официальному делу?

Глауен кивнул.

— Все может оказаться очень просто, а может — и наоборот, все зависит от обстоятельств. Надеюсь, если возникнет необходимость, мы можем рассчитывать на ваше сотрудничество?

— В этом можете не сомневаться. Так в чем именно заключается ваше дело?

— Мы расследуем целую серию преступлений, которые были совершены на одном из наших океанических островов с участием представителей внешнего мира. Эти группы набирались в разных мирах Хлыста, в том числе и Тассадеро.

— Очень необычно! Танаквил, ты когда-нибудь перестанешь удивляться изобретательности преступников?

— Могу тебя заверить, что этого, пожалуй, никогда не произойдет.

Барч снова повернулся к Глауену.

— И кто же эти тассадерийские соучастники преступления?

— Вот в этом вопросе, я бы хотел попросить вас об особой конфиденциальности. Наша главная цель найти организаторов этого преступления, поэтому нам надо очень осторожно вести себя с соучастниками, по крайней мере, пока мы не узнаем у них все, что им известно.

— Разумно. Думаю, что мы можем вам гарантировать полную конфиденциальность. Что ты на это скажешь, Танаквил?

— Я того же мнения.

— В таком случае, буду с вами предельно откровенен, — сказал Глауен, — Мы узнали, что шесть человек из страны Лативлер приезжали на остров Турбен и были замешаны в совершенно аморальной деятельности.

Барч скептически фыркнул.

— Зубениты? Чрезвычайно странно! Вы уверены?

— Абсолютно.

— Невероятно! Зубениты обычно не склонны к эротическим излишествам. Ты когда-нибудь слышал что-нибудь подобное, Танаквил?

— Я просто шокирован. Интересно. Что они выкинут в следующий раз?

— Мы хорошо знакомы с зубенитами, которые приезжают сюда торговать, — попробовал объяснить Барч, — Они кажутся совершенно. Отсюда и наше удивление.

— И тем не менее, зубениты в этом замешаны. Вполне возможно, что их как-то вынудили к этому, именно по этой причине, я и надеюсь, что они нам расскажут все, что знают.

— А именно?

— Кто именно продал им билеты? Как эти билеты были доставлены? Кто получал деньги? Короче говоря, мы хотим выяснить всю схему.

— Вполне приемлемо. Я прав, Танаквил?

— Думаю, да. Но есть одно предостережение! Я не думаю, что зубениты будут слишком разговорчивы.

— Я тоже так думаю, — сказал Барч, — Они очень ограничены. Вы не сможете возбудить против них дело: у них там, в стране Лативлер, таких законов нет.

— А ваша власть? Именно здесь и может пригодиться ваше сотрудничество.

Барч и Танаквил одновременно рассмеялись.

— В стране Лативлер? Или в стране Вармуз? В любой из Отдаленных стран? — Барч указал большим пальцем в сторону ближайшего стола, — Видишь вон ту престарелую леди в забавной зеленой шапочке?

— Прекрасно вижу.

— Она имеет такую же власть в стране Лативлер, как и я. А короче, никакой. Мы сохраняем спокойствие в стране Фексель, но не дальше.

— Но есть одно исключение, — поднял палец Танаквил, — мы считаем, что несем ответственность за туристов, которые приехали сюда для отдыха или поиска сокровищ и остановились во Фексельбурге. Если кочевники нападут на туристический караван, они будут сурово наказаны. Но это, вряд ли, назовешь полицейской работой, к тому же такое в наши дни случается редко.

— Именно так, — согласился Барч, — Туристический бизнес нам очень важен, и кочевники впитывают это вместе с молоком матери.

— А как же зубениты? Ведь живут же они по каким-то законам?

Барч с улыбкой покачал головой.

— Они живут в тени Погановской точки, а семинария Мономантики осуществляет всю необходимую власть. Вдали от Поганской точки в открытой степи все правосудие заключается в том, что с тобой сделают, когда поймают. Таковы законы жизни на Тассадеро.

— Думаю, что в особо трудной ситуации вмешивается ИПКЦ, — заметил Глауен, — В конце концов, Законы Гаеана распространяются на всю Сферу, включая и страну Лативлер. К стати говоря, мы сотрудники ИПКЦ.

— ИПКЦ во Фексельбурге непредсказуемо, — пожал плечами Барч, — Иногда с командиром Плоком очень трудно иметь дело. Он, скажем так, ищет свои пути.

— Один человек, не буду уточнять кто именно, — вмешался Танаквил, — в разговоре о нем однажды даже употребил слово «заносчивый».

— Печально слышать, — посетовал Глауен, — И все же, так как мы агенты ИПКЦ, то нам надо будет нанести ему визит вежливости. Но при этом, мы будем иметь в виду ваше замечание.

— Есть еще одна довольно деликатная сторона этого дела, насчет которой, мне необходимо получить совет, — задумчиво сказал Барч, — Подождите минутку, я позвоню своему начальству.

Барч направился в другой конец фойе к телефону.

— И что это за такая внезапная деликатность? — поинтересовался Кеди у Танаквила.

— Дело в том, что если разозлить зубенитов, то они могут доставить большие неприятности. Ребята из семинарии Мономантики действительно очень странные. Мы из всех сил стараемся не раздражать их, так как не хотим, чтобы они вдруг оскорбились и отыгрались бы на туристах.

— И как они могут это сделать? — поинтересовался Глауен.

— Есть способы, которые окажутся болезненными для всех сторон. Например, дюжина туристических караванов идет на поиски сокровищ Зонка или просто направляется в Отдаленные страны. Зубенитам достаточно установить ворота и назначить пошлину, или потребовать чтобы каждый турист забрался на Поганскую точку и получил письменное разрешение на въезд и заплатил пошлину в двадцать солов. Или они могут обязать туристов выучить Мономатический Синтораксис, да еще дюжину разных пакостей, и вскоре туристические маршруты, по крайней мере, в районе Поганской точки будут в далеком прошлом.

Вернулся инспектор Барч.

— Мое руководство дало разрешение на то, чтобы мы оказали вам всякое содействие. Они надеются, что вы будете держать нас в курсе ваших действий и, особенно, результатов ваших поисков. Они советуют вам быть предельно тактичными, когда вы будете иметь дело с зубенитами. Семинария Мономантики является философским центром зубенитов, и чем-то вроде правительства. Мы постараемся оставаться в тени. Мы стараемся как можно реже иметь дело с зубенитами, и для этого у нас есть очень резонные основания.

— Значит, если они откажутся отвечать на наши вопросы, мы не можем пригрозить им осложнениями со стороны полиции Фексельбурга?

— Это будет глупо, нежелательно, бесполезно и окажется пустой тратой сил.

— Объяснение более, чем ясное.