Хроники Кадвола (№1) - Станция Араминта

Эгон Тамм махнул фонарем в сторону Мило.

— Проверь его карманы.

— Ну ладно, — проворчал Арлес, — Вот! У меня с собой всего лишь несколько предметов, личного характера…

— Иди домой, — сказал Эгон Тамм, — И не вздумай покидать Араминту. Я решу, что с тобой делать, когда успокоюсь.

Арлес развернулся и поковылял в ночь. А Эгон Тамм и Мило вернулись в речной домик. Вейнесс и Глауен сидели на диванчике и пили чай, который им подала Кора Тамм.

Эгон тоже взял чашечку чая и мрачно посмотрел на Глауена.

— Я очень благодарен вам, молодой человек, за своевременную помощь. Но меня удивляет, что вы в полной готовности оказались поблизости, когда она потребовалась.

— Другими словами вас интересует почему я слонялся по берегу, в то время, когда ваша дочь купалась обнаженной? — сказал Глауен.

— Вы очень правильно поставили вопрос, — криво улыбнулся Эгон.

— Вы имеете полное право задать такой вопрос. Как вы, наверное, помните, была убита Сессили Ведер.

— Я очень хорошо помню это несчастье.

— Арлес был тогда главным подозреваемым, но ничего толком доказать так и не сумели. Когда Вейнесс рассказывала в классе, что любит гулять по ночам в одиночестве, Арлес проявил необычный интерес. Вечером я решил понаблюдать за ним. Он пошел в свою спальню и оттуда тихонько по крыше выбрался наружу. Я последовал за ним до самого берега, а потом дальше вдоль лагуны. Вот вам и объяснение происшедшего.

Вейнесс взяла его руку и сжала ее.

— По крайней мере я очень благодарна Глауену.

— Моя дорогая, я тоже ему очень благодарен. Но позвольте мне задать еще один вопрос: Когда Арлес начал вести себя так подозрительно, то почему вы не воспользовались телефоном и не предоставили мне возможность решить это недоразумение?

Глауен только усмехнулся.

— Сэр, если я попытаюсь ответить на этот вопрос, то вы можете счесть меня очень грубым. Вы можете попробовать сами ответить на него.

— Сдается мне, что вы действовали несколько загадочно, — сказал Эгон Тамм, — Кора, ты поняла на что он намекает?

— Понятия не имею. Твои слова кажутся намного разумней.

Вейнесс рассмеялась.

— Но только не с точки зрения Глауена. Хотите узнать почему?

— Конечно! — ответила Кора Тамм, — Иначе для чего же мы подняли этот вопрос?

— Тогда я вам все объясню. Глауен прекрасно представлял в каком ключе будет происходить этот разговор. Допустим, на его звонок ответила мама. Глауен старается подобрать нужные слова, чтобы объяснить ей, что по его мнению кто-то собирается напасть на меня. На это ты отвечаешь: «Что опять за ерунда какая-то? Вам не кажется, молодой человек, что вы слишком впечатлительны?» На это Глауен отвечает: «Я так не думаю, миледи». Таким образом после нелюбезного разговора, мне запрещают идти купаться, а папа идет осматривать берег. Он идет с фонарем, которым светит во все стороны; Арлес все это видит и возвращается домой. Папа ничего не находит и возвращается домой раздраженным. Он обвиняет Глауена в том, что тот поднял ложную тревогу, и с этого момента при упоминании его имени следует фраза: «А, это тот истеричный молодой человек из Дома Клаттуков». Вот вам и ответ на ваш вопрос, и думаю, что я разъяснила все не хуже Глауена.

— Это все так? — Эгон Тамм строго посмотрел на Глауена.

— Боюсь, что да, сэр.

Эгон Тамм рассмеялся и его лицо смягчилось.

— В таком случае, похоже, нам придется согласиться. Теперь я понимаю, что вы вели себя правильно, и я на самом деле вам очень благодарен.

— Не будем больше об этом. А теперь мне надо идти домой. И последнее: мне бы очень не хотелось, чтобы в связи с этим случаем упоминалось мое имя, в противном случае у меня могут возникнут некоторые трудности в доме Клаттуков.

— Ваше имя ни в коем случае не будет упоминаться.

Вейнесс проводила Глауена до двери. На пороге она обняла его и сказала:

— Я даже не буду пытаться благодарить тебя.

— Конечно не надо! Ты только подумай, как бы я себя чувствовал, если бы с тобой что-нибудь случилось!

— А мне бы при этом каково было!

Поддавшись внезапному порыву, она повернулась к нему и поцеловала в губы.

— Это всего лишь из благодарности? — спросил Глауен.

— Не совсем.

— Повтори, а потом расскажи какая часть, что означает.

— Мама идет. Ей тоже, наверное, хочется это узнать. Спокойной ночи, Глауен.

9

Арлес вернулся домой за час до полуночи и обнаружил там ожидающую его Спанчетту. По дороге домой внимание Арлеса было отвлечено на другие вещи и он не подготовил заранее версию ночных событий, поэтому ему пришлось импровизировать на ходу, в то время как Спанчетта смотрела на него каменным взглядом.

Спанчетта не стала скрывать своего скептицизма.

— Пожалуйста, Арлес, это оскорбительно, когда тебе врут, но еще более оскорбительно, когда тебя принимают за полудурка. Я нахожу твою историю очень странной. Насколько я поняла из твоего рассказа, ты назначил на берегу свидание девушке, собираясь помощь ей с уроками. Кстати, кто эта девушка? Опять эта ужасная Друсилла?

— Она совсем не ужасная и она не ходит в Лицей, — пробормотал Арлес, — Она сейчас в отъезде с театральной труппой.

— Ладно, тогда кто же эта девушка?

Арлес где-то слышал, что самая лучшая ложь должна впитывать в себя как можно больше правды.

— Ну, если тебе так уж надо это знать, то это была Вейнесс Тамм из Речного домика. По правде говоря, она несколько легкомысленна… но при этом, конечно, очень избирательна.

— Хмм, — сказала Спанчетта, — настолько избирательна, что намяла тебе бока и поставила под глазом этот ужасный синяк?

— Вовсе не так. Когда я пришел на берег, то обнаружил, что к ней пристают два подвыпивших туриста, и она оказалась в затруднительном положении. Я вмешался и моментально поставил их на место, но при этом успел и сам получить один или два удара. Думаю, мне придется остаться дома, пока не пройдет синяк и не спадет опухоль с лица.

— Ну уж нет, — заявила Спанчетта, — Ты просто не можешь позволить себе такую роскошь, как очередной пропуск школы.

— Я же выгляжу ужасно! Что я скажу, когда мне начнут задавать вопросы?

— Очевидно, ты все равно никому не собираешься говорить правду, — пожала плечами Спанчетта, — Скажи, что ты упал с кровати. Или скажи, что играл в бейсбол с бабушкой.

Таким образом, Арлес утром через пень колоду поплелся в школу и, конечно, как он и боялся, его внешность сразу же привлекла внимание. Когда ему задавали вопросы, он последовал совету Спанчетты и отвечал, что упал с кровати.

Вейнесс и Мило пришли в Лицей как обычно, но никакого внимания на Арлеса не обращали. После занятий по социальной антропологии, Арлес подождал Вейнесс в холле. Она ни слова ни говоря прошла мимо, но он окликнул ее.

— Вейнесс, я хочу тебе кое-что сказать.

— Как хочешь, но постарайся покороче.

— Ты же не приняла всерьез мою выходку прошлой ночью!

Вейнесс прикусила губы и отвернулась.

— На твоем бы месте, я постеснялась возвращаться к этому, — коротко сказала она.

— Ну, в какой-то мере, мне конечно, стыдно. Но, похоже, я вчера несколько перевозбудился, так сказать, — он выдавил из себя жалкую улыбку, — Сама, наверное знаешь, как это бывает.

— Думаю, ты собирался убить меня.

— Какая ерунда! — возмутился Арлес, — Что за фантастическая идея!

— Какая есть, — ответила Вейнесс, вздрогнув всем телом, — Я больше не хочу с тобой говорить.

— Один последний вопрос! Прошлой ночью меня кто-то ударил. Кто это был?

— А зачем тебе это?

— Ха! И ты еще спрашиваешь? Это был трусливый поступок! Взгляни на мой глаз!

— Можешь высказать все свое возмущение моему отцу. Ты его вскоре увидишь.

— Я не собираюсь встречаться с твоим отцом, — простонал Арлес, — Насколько я понимаю, дело закрыто.

Вейнесс просто пожала плечами и пошла дальше.

Двумя днями позже, во время большой перемены, Арлес выходя из кафетерия столкнулся с двумя Натуралистами в военной форме. Побледнев, Арлес начал переводить взгляд с одного на другого.

— Что вам надо?

— Вы Арлес Клаттук?

— Ну и что?

— Следуйте за нами.

Арлес отпрянул назад.

— Минуточку! Это еще куда? И зачем?

— Вы будете доставлены в Речной домик, где с вами поступят согласно закону.

Арлес сделал еще один шаг назад и попытался возмутиться.

— Это станция Араминта! Ваши законы здесь не действуют!

— Законы Общества распространяются на весь Кадвол. Идемте.

Несмотря на попытки протестовать и сопротивляться, Арлес был усажен в самоходный вагон и отправлен в Речной домик. Спанчетта, узнав о случившемся, сразу же позвонила Главе Дома Фратано, затем Бодвину Вуку, но в результате обоих звонков узнала только то, что оба были вызваны в Речной домик. Оба руководителя Араминты вернулись около полудня. Оба в разговоре со Спанчеттой постарались убедить ее, что Арлес может считать себя счастливчиком; его остановили за шаг до крупного преступления.

Позже на станцию Араминта вернулся и Арлес, его высадили из вагончика прямо на площади. Он выглядел бледным и подавленным, и от него пахло антисептиком. Как только Арлеса высадили, группа Дерзких Львов при первом же удобном случае подошла к нему.

— Так где же ты был, и что они от тебя хотели? — воскликнул Клойд Диффин.

— Господи, какая грязная история, — критически заметил Кайпер.

— И все это из-за того, что ты отметелил двух пьяных туристов? — проблеял Шугарт, — Сомнительно, сказал бы я!

— Все намного сложнее, — пробормотал Арлес, — Я сейчас не хочу об этом говорить… Во всяком случае, все это чистый блеф. Я в этом уверен. Они никогда бы не посмели ничего мне сделать.

— Сам видишь, тебя заносит из стороны в сторону, — заметил Утер, — попробуй объяснить нам все четко и понятно.

— Ничего страшного, просто недоразумение. Это должно быть просто провокация.

— От тебя пахнет больницей, — сказал Кеди Вук, — Они что, были докторами? Эти пьяные туристы с которыми ты связался: они часом, не доктора?

— Мне надо домой, — сказал Арлес, — Поговорим об этом позже.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

1

По вызову Бодвина Вука Глауен явился в здание бюро В, где его тут же направили к двери в конце небольшого коридора. Пожилой клерк задал ему пару вопросов, после чего разрешил пройти в личный кабинет Бодвина Вука; в комнату с высоким потолком, стены которой были затянуты зеленым сукном и отделаны деревянными панелями. На столе под стеклом лежал десяток старых фотографий.

Бодвин Вук отвернулся от окна и подошел к своему стулу. Он указал на другой стул Глауену.

— Ну, что, сержант Клаттук! Что вы можете мне рассказать?

— Я не подготовил никакого доклада, сэр, — ответил Глауен.

— Правда? А мне казалось, что вы породнились с Дерзкими Львами.

— Это так. Я внимательно наблюдаю за ними и прислушиваюсь ко всем их разговорам. Разговоров много, но на самом деле их никто серьезно не воспринимает. Так что ничего важного я пока не узнал.

— Никаких непристойных сплетен? Никаких оскорбительных анекдотов? У меня ведь католический вкус.

— Ничего такого, что было бы достойно доклада, сэр.

— Я ведь спрашиваю тебя не из-за любви к остренькому, — сказал Бодвин Вук, — Я всегда надеюсь услышать какое-нибудь неосторожное высказывание, или просто фразу, даже может быть слово, которое поможет открыть тайну. Я не знаю, что это будет за фраза или слово, но я сразу определю их, когда услышу, и вот ради такой фразы или слова ты и должен быть все время настороже.

— Я не спускаю с них глаз, сэр.

— Это хорошо. А теперь насчет Арлеса; так что же конкретно произошло в ту ночь?

— Разве Хранитель не обсуждал это с вами? — с удивлением взглянул на шефа Глауен.

Бодвин Вук уставился своими желтыми глазами на другой конец стола, но Глауен уже давно изучил манеру поведения своего шефа, поэтому сразу же вжал голову в плечи.

— Он вполне определенно рассказал о том, что имело место, — отчеканил Вук. — Но так как в этом была замешана его дочь, то я не стал настаивать на деталях. Так опишите же мне подробно, что там произошло.

— Это началось на занятиях в Лицее, — сказал Глауен, — Арлес услышал, что Вейнесс иногда ходит гулять по ночам, при этом она ходит на берег и даже купается. Эта мысль заинтересовала Арлеса. В тот же вечер он прихватил плащ и маску и направился по Прибрежной дороге к Речному домику. Он наткнулся на Вейнесс, купающуюся в лагуне и напал на нее. Похоже, это занятие ему нравится. Во всяком случае, некто, кто пожелал остаться неизвестным, проследовал за ним до Речного домика, и остановил его прежде чем он успел сделать нечто худшее, чем просто напугать до смерти Вейнесс.

— И как же эта неизвестная особа сумела совершить такой подвиг?

— Он ударил Арлеса дубинкой по голове.

— Ха, ха! Так значит Арлес до сих пор гадает, кто же это остановил его галантные маневры?

— Он, возможно, подозревает, что это Мило, что меня вполне устраивает.

Бодвин Вук кивнул.

— Хранитель полагает, что у Арлеса не было намерения убивать девушку: у него был с собой мешок, который он собирался одеть ей на голову, а так же нервно-паралитический газ. Эти предметы, по словам Хранителя, спасли его жизнь.

— Возможно и так, Но раз уж она узнала его, то он бы обязательно ее убил. Вспомните Сессили Ведер.

— Не гони лошадей! В данном случае вина Арлеса доказана. А в случае с Сессили Ведер он всего лишь главный подозреваемый.

— На мой взгляд, больше, чем подозреваемый.

— Не буду с тобой спорить.

— А что теперь будет с Арлесом? — спросил Глауен, — У бюро есть какая-то официальная позиция?

— Дело закрыто, — сказал Бодвин Вук, — Согласно мнению Хранителя он был достаточно наказан, а все остальное будет уже превышением наказания.

— И его даже не изгонят из Дома Клаттуков?

— А на каком основании? И кто выдвинет обвинения? А, что самое главное, кто будет связываться со Спанчеттой?

— На данный момент он болтается по округе так, как будто ничего не случилось, — с отвращением сказал Глауен, — Я не могу этого вынести.

— Ты должен научиться управлять своими эмоциями. Это будет хорошей учебой для тебя. Когда Дерзкие Львы собираются на экскурсию в Йипи-Таун?

— Во время каникул в середине семестра. Но я не поеду.

Бодвин Вук покачал пальцем.

— Вот в этом ты не прав! Это одна из основных причин почему ты стал Дерзким Львом, — он залез в ящик письменного стола, достал оттуда сложенный листок бумаги и разложил его на столе, — Это план Йипи-Тауна, на который нанесены все детали, которые мы смогли достать. Вот док, а вот гостиница «Аркадия». Эти голубые отметки — каналы. Как ты заметил, они все выходя в океан или в проходы между приграничными островами. Отмеченная розовым площадь это Каглиоро или Горшок. Все эти проходы и каналы имеют свои названия, но почему-то каждый йип называл нам их по-разному.

— Теперь… — Бодвин Вук похлопал по другому участку карты, — …вот Дворец Кошечки. Обрати внимание на эту серую область сразу за доком. Она, по чистой случайности, находится как раз за отелем. Йипи очень скрытны в отношении ее, а мы очень хотим узнать, что там происходит. Как от всех Дерзких Львов от тебя ожидают недисциплинированности и готовы к любым твоим выходкам, поэтому у тебя будет больше свободы, чем у обычных посетителей: возможно вполне достаточно, чтобы ты что-нибудь выяснил. Но на самом деле, это не так-то уж и просто, а может быть и довольно опасно, но эту работу надо сделать. Ну, что ты на это скажешь?

— Я сделаю все, что в моих силах.

— А я большего и не ожидаю. Естественно, кроме Шарда, никому об этом задании не говори.

— Слушаюсь, сэр.

2

Школьные занятия продолжались. Арлес, ни с кем не разговаривая, посещал занятия, и опять сумел избежать отчуждения.

Вейнесс и Мило, игнорировали присутствие Арлеса и вели себя как обычно. Какое-то время Вейнесс сопровождал шепоток и скрытые взгляды, вызванные диким объяснением Арлеса о происхождении синяка у него под глазом, но скандал затих сам по себе.

Вейнесс продолжала избегать Глауена или по крайней мере, так это казалось. Как ни старался, он так и не смог найти объяснения этому. Однажды, когда Мило не пришел в школу, Глауен пошел провожать ее домой. Какое-то время она держала его на расстоянии вытянутой руки, а разговоре ограничивалась школьными делами и шутками, но наконец Глауен не выдержал. Он поймал ее руку и быстро развернул ее так, что она оказалась лицом к нему.

— Глауен! — воскликнула она, сдерживая смех, — Хорошо что я подпрыгнула, а то бы мне пришлось сделать кульбит с переворотом! Ты этого хотел?

— Я хочу знать, почему ты так странно себя ведешь.

— Пожалуйста, Глауен, не надо сердится, — попробовала уклониться от разговора Вейнесс, — Не так-то просто в эти дни быть в моей шкуре.

— Никто бы об этом не догадался. Глядя на тебя этого не скажешь.

— У меня нет недостатка в помощи, — улыбнулась она, — Мать готовит меня к красивой и достойной жизни. Ты хочешь, чтобы я стала полноправным членом Дома Клаттуков, готовой на все, не боящейся скандалов или осуждения.

— Да, и это дает настоящее чувство свободы!

— Но есть и еще кое-кто, оказывающий на меня гораздо большее влияние. И этот кто-то направляет меня совершенно в другом направлении, давая мне советы, которые я не могу игнорировать.

— О? И кто же это такой?

— Я сама.

Спустя какой-то момент, Глауен спросил:

— И какие же советы ты даешь сама себе?

Вейнесс отвернулась, они шли на юг по Прибрежной дороге.

— Это касается вещей, которые я никогда раньше не упоминала, и не хочу этого делать теперь.

— Почему же нет? Это секрет или какая-нибудь тайна?

— Это нечто такое, о чем я узнала, когда мы с Мило были на Земле и это оказало на меня большое влияние. Как только я кончу учиться, я собираюсь снова поехать на Землю. С Мило, если он согласится.

Сияние Сирены внезапно стало не таким ярким и жизнерадостным.

— Ты когда-нибудь посвятишь меня в эти свои планы?

— Я еще не задумывалась об этом.

— И поэтому ты хочешь разорвать наши отношения?

Вейнесс от души рассмеялась.

— Странная логика! Я ничего подобного не говорила! По крайней мере, причина не в этом. На самом деле никакой причины нет, если не считать того, что я себя знаю и боюсь.

— Чего же ты боишься?

— На Штроме к любовным делам относятся очень внимательно, — уклончиво ответила она, — Даже просто сидеть с кем-нибудь в уголке, пить чай и есть пирожные, уже считается чем-то значительным.

— Мы еще не дошли даже до этой стадии, — мрачно заметил Глауен.

— Не надо так спешить; это затягивает и становится очень утомительным, особенно если поблизости постоянно крутится мать.

— Какова же тогда будет следующая стадия?

— Об этом я и говорить боюсь. Я не хочу ничего начинать такого, что отвлекло бы меня от… от более важных вещей.

— Как я понимаю, ты имеешь в виду свою поездку на Землю?

Вейнесс кивнула.

— Возможно, мне следовало бы раньше поднять эту тему, потому что так или иначе я должна была тебе это сказать, и с моей стороны было бы честнее сделать это раньше, чтобы ты мог решить во время отвернуться от меня, если у тебя возникнет такое желание.

— Поэтому ты и пряталась от меня?

И на этот вопрос Вейнесс дала очень уклончивый ответ:

— Я решила больше не прятаться от тебя.

— Хорошая новость.

Они подошли к тропинке, которая пролегала между деревьев и вела прямо к Речному домику. Вейнесс остановилась в нерешительности, она сначала повернула было в одну сторону, потом в другую, пока Глауен, наконец, не обнял ее и не поцеловал; сначала один раз, потом еще раз.

— Так значит ответ: да?

— Да? В каком смысле «да»?

— Да, нашим, так называемым, отношениям?

Вейнесс передернула плечами, прищурилась, замялась, склонила голову, почесала кончик носа, затем помахала пальчиками в воздухе.

— Что все это значит? — удивленно спросил Глауен.

— Это усложненный способ не говорить «нет».

Вейнесс направилась по тропинке.

— Подожди! — крикнул Глауен, — Мне все еще многое не ясно!

— А я о ясности и не думала, — Вейнесс сделала шаг назад и поцеловала его, — Спасибо за то, что проводил меня до дому. Ты очень добрый и милый молодой джентльмен, даже когда ты в мрачном настроении, и ты мне нравишься.

Глауен попробовал поймать ее, но она уже бежала по тропинке. Вдруг она обернулась, махнула рукой и затем исчезла среди деревьев.

3

Каждую неделю вечером в Верд Дерзкие Львы собирались в уголке «Старого дерева», чтобы обсудить дела, выпить вина и поговорить о новых тенденциях и модах. Специфичность тем основывалось на том, что все Дерзкие Львы считали себя благородными и аристократичными в сравнении с обычными людьми. Золотой ореол висел над столом; предлагались грандиозные планы и делались обстоятельные анализы; все извечные истины подвергались обсуждению и время от времени пересматривались.

Каждый из Дерзких Львов имел за столом вполне определенное место. За дальним концом, спиной к пассажу, сидел Арлес, справа от него Кеди Вук, а слева Утер Оффоу. Джардайн Лаверти сидел напротив Арлеса за другим концом стола, остальные по желанию занимали места по обе стороны стола. Глауен опоздал и сел между Клайдом Диффином и Джардайном Лаверти. Уже было опустошено несколько кувшинов вина, и разговор стал оживленнее. Джардайн Лаверти, учтивый, миловидный и изысканно одетый, молодой человек, заметил:

— Заплесневевшие старые законы совершенно не подходят к нашим требованиям. И все же каждый день давно умершие предрассудки одергивают и унижают нас.

В данном случае Джардайн имел в виду закон запрещающий разработку залежей драгоценных камней: больной вопрос для Дерзких Львов, так как за месяц или два разработки залежей Волшебный гор сделал бы каждого из них миллионером.

Выпившей не менее предыдущего оратора Кайпер Оффоу довольно громко выкрикнул:

— Поставь это на голосование! Кто за? Кто против?

Кайпера считали довольно нахальным и никто на него не обращал внимания. Он сам прокомментировал свое высказывания припевом из старой песенки:

«не продавайте больше папочке спиртного

от него он странный и буйный».

Шугарт Ведер, который представлял консервативную точку зрения, заметил:

— Несомненно эти старые правила надо привести в соответствие с новыми воззрениями, но это будет означать, что надо переписать Законодательство Заповедника. А оно может быть изменено только на Великом Конклаве Общества Натуралистов.

— Ба! — проворчал Арлес, — Жди дожидайся. За эти годы они окостенели и превратились в странную подрасу на подобие йипи. Они не хотят перемен! Дай им только рыбку, да пригоршню водорослей, они сварят себе похлебку, а больше им ничего и не надо.

— Давайте будем разумными, — нахмурился Кеди, — Мы всего лишь мелкие функционеры на службе у Общества, и хотим мы того или нет, но мы должны знать свое место.

Арлес одним залпом выпил остатки вина в своей кружке.

— Меня это не устраивает.

— Ты либо должен смириться с этим, либо уехать. Таковы факты.

— Ты Вук и думаешь, как и положено Вукам, — усмехнулся Арлес, — Я — Клаттук, и у меня другое мнение.

— А кто-нибудь может мне сказать, где именно находится это Законодательство? — задал любопытный вопрос Шугарт Ведер, — его нет ни в Речном домике, ни на Штроме. Если кто-то хочет свериться с текстом, то куда ему обратиться?

— Ха, ха! — воскликнул Кайпер, — Все оказалось просто шуткой! Законодательства нет и никогда не было! Мы все это время танцевали джигу под призрачную музыку!

— Кайпер! — Джардайн нахмурился, — Пожалуйста, или говори что-то разумное, или плати за вино!

— Или то и другое, — добавил Утер.

— Именно так, — сказал Кеди, — но давайте раз и навсегда поставим точку над i в этом вопросе. Законодательство, очевидно, находится в Архиве Общества на Земле, а если какая-то темная душонка не знакома с этим документом, то может воспользоваться копией.

— Дело не в этом, — возразил Джардайн, — неужели Законодательство написано так, что в нем была задумана бедность для населения станции Араминта? Трудно поверить, что кто-то был настолько скуп!

— Как всегда, неверно, — возразил Утер Оффоу, — Законодательство написано Натуралистами, у которых на уме была только идея охраны.

— И ничего кроме охраны, — добавил Кеди Вук.

— Они все мирно померли, а мы страдаем из-за чьих-то ошибок, — простонал Арлес.

Кеди издал смешок, напоминающий карканье.

— Ошибки? Ерунда! Им нужны были на Араминте работники, а не миллионеры.

— Странный народ, — вздохнул Джардайн, — И старый и нынешний.

— Старые буквоеды в тесных штанишках, — объявил Кайпер, — Кому какое дело до того, что они хотят? Я знаю, что хочу я, и это для меня на первом месте!

— Наконец-то Кайпер попал в точку! — воскликнул Клойд, — Браво, Кайпер!

— Ему надо подождать Дворца Кошечки, — похотливо причмокнул Шугарт, — вот там он получит все, что хочет.

— Во всяком случае, все, за что он сможет заплатить, — поправил Утер, — Кредит там не пройдет.

— Так как с нами поедет Арлес, то мы можем поговорить об оптовых ценах, — выдвинул предположение Клойд Диффин.

Арлес опустил свои тяжелые брови и уставился на крышку стола.

— Я уже наслушался подобных разговоров!

— Бросьте, братья по Рыку, — весело сказал Шугарт Ведер, — Давайте сосредоточимся на наших целях! Вчера я увидел объявление о продаже «Черной Андромеды» от которого у меня слюнки потекли!

— Ну, слишком маленькая, — возразил Кайпер, — Я бы взял «Пентар-конквистадор», может быть с утопленными двигателями, для более элегантного вида!

— У тебя, что вкуса нет? — фыркнул Джардайн, — А что ты скажешь о «Танкред Марк Двадцать»? Вот это настоящий стиль! Немного дороговат, конечно, но что такое деньги?

— Сущая безделица, — согласился Клойд, — просто эликсир жизни.

— Золотые слова, — вздохнул Утер, — В них звенят поэзия, младость фруктов и трепет юных весталок.

— Весталок? — переспросил Кайпер, — Что такое «весталки»? Я уже достаточно взрослый, чтобы знать это.

— Вот купишь, заплатишь и сам поймешь, — сказал Утер, — Это лучшее, что я могу посоветовать.

— Деньги всегда были нашей самой большой проблемой, — заметил Шугарт, — хотя основы философии их добычи очень просты.

— Хотелось бы мне их знать, — завистливо сказал Кайпер.

— Ничего нет проще, — ответил Шугарт, — Во-первых, найди кого-нибудь, у кого они есть. Во-вторых, выясни, что этот кто-то желает больше денег. В-третьих, достань это ему. Срабатывает безотказно.

— В таком случае, почему же ты еще не разбогател? — поинтересовался Кайпер.

— Ты уже за сегодня и так достаточно наслушался полезных вещей, — с важностью возразил Шугарт, — Я предлагаю тебе сесть поудобней, выпить вино, а потом подремать и помечтать о весталках. В то время как более умные будут обсуждать важные проблемы.

— Вон Намур, — заметил Джардайн, — Он то все знает о таких вещах… Эй, Намур! Присоединись-ка для разнообразия к Дерзким Львам.

Намур повернул голову и посмотрел в сторону стола. Сегодня на его серебряных волосах с правой стороны было маленькое, но элегантное украшение из черного железа, сверкающий полированный кабошон, и единственный карбункул мерцающий томным жаром красной звезды. Неспешным шагом он приблизился к столу.

— Трудности с наукой, как я посмотрю.

— По крайней мере я, так тоже думаю, — сказал Клойд, — А за одно мы тут еще кое-что обдумываем. Подсаживайся! Джардайн, налей Намуру кружечку этого чудесного Сансери! Выпей, Намур!

— Спасибо, — поблагодарил Намур, усаживаясь.

Жилет из черной саржи и рубашка с высоким воротником придавали ему вид матадора. Намур сделал глоток вина и поднял высоко брови. Он удивленно заглянул в кувшин.

— Сансери, говорите? Хорошее Сансери? Что они вам здесь подают? Эй, официант, подойдите пожалуйста. Что это за темная жидкость? Мне сказали, что это Сансери, но в это трудно поверить.

— Это из бочонка, который мы называем резерв Дерзких Львов, сэр.

— Понятно. Принеси-ка мне что-нибудь из бочонка с менее мутной жидкостью. Например, вполне подойдет что-нибудь вроде Лаверти Делассо.

Утер тоскливо посмотрел на свою кружку.

— По крайней мере, оно дешевое.

— Шут с ним, с вином, — сказал Шугарт, — Наша проблема состоит в том, что мы хотим купить космическую яхту.

— Ну, в этом нет ничего примечательного, — заметил Намур, — Я сам присматриваюсь к этому товару.

— Правда? И на что же ты положил глаз?

— Ну… даже не знаю. Может быть Мерлин, а может Межзвездное чудо.

— А как ты собираешься за нее платить? — наивно спросил Кайпер.

Намур рассмеялся и покачал головой.

— Вы начинаете копать слишком глубоко!

Шугарт повернулся к Дерзким Львам.

— Может быть нам стоит принять Намура в наш синдикат? Это может приблизить желаемый момент для обоих сторон!

— Что ты на это скажешь? — посмотрел Арлес на Намура.

Намур задумчиво прикусил губу.

— Мой любимый философ сказал: «В одиночку путешествовать не только быстрее, в одиночку путешествуешь вдвое быстрее, чем вдвоем, втрое — чем втроем и вчетверо быстрее, чем вчетвером».

— Ха-ха! — воскликнул Утер Оффоу, — М как же зовут твоего философа-мизантропа?

— Это Ронсель де Руст из Гальциона. И все же, я готов выслушать любое предложение, если оно мне выгодно, и если оно конкретное. Я не могу позволить себе тратить время на пустые разговоры.

— Естественно, — согласился Шугарт, — Мы будем вполне откровенны и не собираемся вмешиваться в чужие планы.

— И что же именно вы задумали?

— Ну… у нас есть несколько идей, например, большой новый туристический курорт на Побережье Восходящего солнца. У нас не хватает капитала, но если вы гарантируете нам дешевую рабочую силу, мы для равновесия сможем получить банковский кредит. Мы собираемся сделать все под первый класс, казино, ресторан с кухней для космополитов и, естественно, с группой девушек йипи для услады клиентов.