Красная книга ВЧК. В двух томах. Том 2

Что касается денег, то здесь дело обстоит не так просто, как вы думаете. Иностранные источники сейчас закрыты, с валютой так трудно, как нельзя себе представить. Остается только один источник средств – кредитные рубли. Но тут новое затруднение

Поклонники старомосковского дипломата целуют неизменно юного дядю Коку. Друзья все вместе.

Просим уведомить, не отразился ли недостаток средств НЦ на тех ежемесячных выдачах, о которых мы просили и просим с этим

посланным. В случае недостатка убедительно просим принять самые энергичные меры к снабжению указанных лиц путем средств, заимообразно полученных. Очень надеемся на дядю Коку и чрезвычайно беспокоимся, что армии могут остаться без средств или что в получении их выйдет задержка. Облегчите нашу тоску сообщением неизменности ваших дружественных забот.

[ПИСЬМО Н. И АСТРОВА. 24 АПРЕЛЯ 1919 ГОДА]

Дорогие друзья и дорогой дядя Кока. Сегодня, 24 апреля с. г., нам доставили ваше большое послание от 8 (21) марта. Пришлось задержать нашего курьера, который был уже на отлете, чтобы дать теперь же ответ на ваши вопросы и указания. К сожалению, текст ваш дошел к нам в значительной части испорченным, и при воспроизведении его многие места остались неразобранными.

Страшная картина, которую вы даете, и потрясает за вас, и радует за общее дело. Очевидно, процесс идет к концу. Болезнь изживается. Организм изранен, истерзан, но не убит. Наше командование, ознакомившись с сообщенными вами известиями, оценивает их очень благоприятно. Они раньше нас прочитали ваши известия и весьма ими довольны.

Прежде чем ответить на ту часть письма, в которой говорится о достигнутом у вас соглашении и ответить на вопросы, (достаточны ли формы) здесь необходимого объединения, позвольте сообщить вам два новых и чрезвычайно радостных факта: армия Деникина от обороны перешла в наступление и движения ее сильны и победоносны. После разгрома двух, на Северном Кавказе, пришлось «отгрызаться» от наседавших на нее со всех сторон полчищ, безмерно превосходных по силам. За это время армии Деникина приоделись ………………….. благодаря помощи англичан, и теперь (созревает) обширный план. Это новый план взамен того, который (брошен) с тех пор, как обещания союзников провалились и от расчетов на их участие, хотя бы только в виде обеспечения тыла, пришлось отказаться. Новый план начинается полным успехом. 8-я и 13-я армии красных ……………………… остальные митингуют, разлагаются, бегут, сдаются, растворяются, (а в тылу) у них разрастаются восстания казаков. Чувствуется, что вы пришли в движение, настроение поднялось, люди стали выше ростом, голоса стали громче. Можно верить, что это движение, начавшись, уже не остановится. Недавно сообщено было, что путь на Николаев открыт. Цель движения – соединение с Деникиным; соединение это будет не случайным, а результатом согласованных действий, результатом уже состоявшегося объединения действий. Сочетание с ним должно принести спасение России и наметить ту равнодействующую линию, которая и должна определить характер той власти, которая временно будет управлять страной и пролагать начала права, порядка и свободы. Эта власть сложится на основании реальных фактов, которые будут результатом действующих ныне сил. На улучшение качества этих действующих сил и должно быть направлено в настоящее время все внимание и все усилия. Это мы посильно и делаем здесь, сознавая, что армия Деникина является при настоящих условиях лишь одним из слагаемых, только участником в большом общем процессе. В этом для нас большое утешение.

Итак, переход в наступление – это первое радостное известие, которое мы вам посылаем отсюда. (Второе – это) свидетельство о том, что среди крушения идеи старого разврата, который внесла война, благородная Англия сохранила высокую человеческую культуру. В посылаемых вам материалах вы еще найдете наше смущение по поводу недавнего поведения англичан в Закавказье, поведения непонятного, так не похожего на джентльменов. Мы протестовали. А с падением французов, с обнаружением того, что у присланных сюда французов животные инстинкты и злоба одержали верх над доблестью и благородством, англичане резко изменили свою политику в отношении к нам и дали образец высокой культуры и человечности; их помощь армии Деникина, их заботливость о русских беженцах, которых французы держали как скотов, умиляют и вызывают чувство глубокой признательности; это действительная помощь в трудную пору, какова будет плата за эту помощь, (пока) это не смущает. Платить нам придется всему миру, думаю, что охотнее русский народ будет (платить) за услугу друзьям, нежели тем, кто обманул его и ……………….. оскорбил именно, как поступили французские «колониальные» генералы с нами и как поступают французские социалисты, защиты которых поехали искать наши неудачливые политиканы из Одессы. Недалеко то время, когда причины позорного оставления французами Одессы и ранее Николаева и Херсона с несметными запасами нашего военного добра, которое они не дали нам взять, будут обнаружены. У нас есть достаточное количество данных, чтобы не без основания предполагать здесь сознательное предательство подкупленного германцами (злоба) колониального полковника Франше Д'Эспере. Говорят, что французы (конечно, одесские) оставили ее по распоряжению немцев.

Ну, это уже перевернутая страница. Давайте читать и понимать ту, которая еще перед глазами.

Итак, состоялось наконец у нас то «объединение справа налево, то правильное и (смелое) взаимодействие для разрешения ближайших тактических задач, без которого нет надежды на возрождение государства». (Россия)…….. здесь признать ту власть, которая……была способна обладать и необходимой мощью и непреклонной решимостью освободить Россию от большевиков и восстановить государственное единство. Говорят, один крупный большевик после объявления ему приговора сказал: «Дело наше проиграно, мы погибаем, но и вам ничего не удастся сделать, так как вы все передеретесь между собой при создании (власти)». Это знаменательные слова, их мы должны помнить.

На ваш вопрос я отвечу так. Теперь, когда мы видим, что сила растет и могучим потоком вливается в хаос жизни, когда видим могучие шаги Колчака, а Деникин идет на соединение с ним, теперь эти психологические процессы становятся более общими и объединяющими, чем это было в гнусный период подлой болтовни и тупого политиканства в Одессе. Именно теперь, когда эту праздно болтавшуюся и позорно бездействующую в Одессе компанию вышибли и наиболее зловредные и тупые элементы ее бросились жаловаться своим политическим компатриотам в Париж (интересно, что в Париж свободно пропускают только социалистов), другие же, близкие к постоянной и полной политической неврастении, приехали сюда.

Мы их встретили вполне дружественно, (и первым) нашим словом было указание на необходимость установления полных соглашений и взаимодействий. Мы предложили установить организованную связь между НЦ и….. лиц из двух ……….. гальных бюро ……… персонального вкрапливания отдельных членов НЦ, не разделяющих догмата директории, еще в Одессе попросту исключали из состава «Союза возр.»… Это обстоятельство, как вы понимаете, не может послужить к вящему укреплению дружбы. Наши вынуждены были….. заявить, что вне зависимости от отношения к этому догмату они выходят из «Союза»; я вышел раньше, после заявления «С. возр.» о том, что «Союз» не признает за главнокомандующим права законодательной власти, а так как я принимал участие в осуществлении этой власти, то должен был сделать выбор между «Союзом» и главнокомандующим (казалось, все это должно было иметь последствием…..) отношений. Но это так. Мы продолжаем настаивать переорганизовываться во взаимоотношениях между обеими группами. В этом отношении приходится иметь в виду, с одной стороны, заявление Челищева о том, что мы готовы признать власть Верховного правителя и Совет Министров при нем, как власть, фактически возникшую, а с другой стороны, – что нет здесь никого, кто бы являл собою нечто значительное и ценное. Итак, два прежних руководителя делают связь с нами НЦ персонально интересной, но реально почти бессильной. Деникин был с ними очень обходителен, объявил им откровенно свои взгляды и условия, в которых приходится вести дело. Они увидели воочию, что имеют дело с настоящим и честным демократом, остались удовлетворены, но оппозиционный дух остался по-прежнему (живым) и ядовитым. И в этом я вижу настоящее положение в (будущем) строе. Это хорошая ….. оппозиция в будущем. Другой роли … участников в осуществлении власти я не вижу и не чувствую……ет опять скольжение н……..как опыт показал им нет…… и естественных границ …… «товарищескими» узами связаны со всеми социалистами вплоть до ….. опыт Крыма дает новое доказательство (нежелания) соединиться в совместных попытках для укрепления и осуществления (власти) ….. природы он… н…ого к бесконечной невыгоде общего дела и ……ом случае, теперь для достижения тактических задач (необходимыми) в полном объединении. Дело все же осложняется тем, (что есть не) одни тактические задачи. Здесь есть участие в укреплении и осуществлении власти. Приобщать их к этому управлению …… и трудно. В этом осложнение.

Ниже скажу…………: современным аппаратом власти и военно поход…………о котором мы нередко говорили с вами в Москве……… на том, что близкие нам социалисты, для дос………направили свою энергию на воздействие на саму …….. политических младенцев, заседающих в опасно Кубанской Раде, и обещали (действовать) в согласии с нами. Им эта власть сподручнее…… жиды и, с позволения сказать, социалисты. Они на это предложение обиделись, воздевши кверху длани, остались рассержены.

В «Союзе городов Сев. Кавказа» треплют опять неисправимую ерунду о безграничном народоправстве, которое должно быть немедленно осуществлено без всяких ограничений возраста и оседлости. Вот …….

Что касается объединения направо, то, увы, оно так полно, что мы задыхаемся в объятиях ……друзей. Иногда эти объятия слишком жарки и тесны. Вот, например, недавно они за нашу критику и возражения против Некрасова как товарища мин-pa внутр. дел провалили нашего дорогого Астрова.

Они видят в нас осторожных противников их вожделений и стихийного их стремления к реставрированию старых приемов управления, старых обычаев, законов и имен. С ними у нас идет несомненная борьба (помимо) практического дела и работы. Но в понимании тактических задач мы связаны и объединены. Связь с ними поддерживают некоторые из наших друзей.

Кто же это «мы», спросите Вы не без смущения. Нет для этих «мы» блестящей эволюции, столь опасной для достижения широких целей. «Мы» – это круг лиц, которые среди киевского и одесского бедлама, среди екатеринодарской суровости и настороженности окружаем Деникина и вместе с ним медленными, но все же настойчивыми шагами идем к достижению того, что составляет предмет наших верований. Наша цель вполне определяется теми словами, которые вы сообщаете нам в вашем письме. Мы стремимся к воссозданию государственности, государственного единства, начал порядка, правды и свободы, к созданию условий для экономического и культурного подъема на основах проявления широкой инициативы и восстановления права частной собственности с осуществлением новейших и государственно необходимых аграрных и других социальных реформ. Это наши слова и это наши цели, и для достижения их мы уже (сочетаем) действия. На почве действий мы приходим в столкновение с главными, столкновения создают борьбу… нос тактические цели остаются одни. Борьба заставит ускорить процесс по коренному формированию державы Российской. Вопрос этот поставлен. Он раздражает. Но сейчас не до приятных галантностей.

Теперь два слова о походном управлении и о нашем законодательствовании. Не бойтесь. Мы не увлечены этим законодательным творчеством. Делается минимальное, но такое, без чего нельзя установить и примитивного порядка, о котором вы пишете. Вы не представляете себе, до какой степени расхлябано сейчас все и как люди разнуздались и каждый стремится урвать кусок той власти, которая упала вместе с падением государства. Одних порывов и распоряжений (недостаточно), приходится устанавливать более широкие нормы, устанавливать связь с законами… царскими. Временного правительства… (А если нет), то приходится законодательствовать. Но поверьте, что мы (понимаем), что в земельном вопросе центр тяжести не в общей ….. установлении взаимных отношений между ограбленными собственниками и теми, кто фактически обрабатывает сейчас……… во всех других случаях законодательствования показал.

Итак, призыв ваш к объединению мы приемлем (всей силой разумения). Он вполне отвечает нашему сознанию и душевному настроению, но много тут тяжелого и жестокого. Объединение с …………….. вот главное объединение. На это мы возлагаем наибольшие наши надежды. Опять повторяем, мы только одно из слагаемых. При сочетании с ним, я надеюсь, нам удастся создать то (собрание) сил, которое нужно России. Поэтому и вы, наши родные ученики, не смущайтесь. Пусть у вас слагается и крепнет среда объединения и связанности. В эту среду вольемся и мы, несколько более индивидуально по настроениям. Но в нашей среде эти индивидуальности получат надлежащую обработку, получат сцепление с другими частями и создадут одно целое, которое, как вы говорите, будет подлинно национальной и государственной властью, которая обеспечит спокойствие и порядок и в то же время поймет и учтет реальные потребности народных масс и поймет невозможность восстановления старого.

Относительно денег и сметы, которые вы нам прислали, с сожалением должны сказать, что мы денег не имеем. Обращаться за ними к союзникам мы не можем, придется вопрос этот поставить в здешних военных органах…

[ПИСЬМО В. А. СТЕПАНОВА]

Дорогие друзья, курьер был готов к отъезду, когда мы получили ваше сообщение из Москвы. По просьбе Н. И. и П. И.[190] мы опять задержали курьера, чтобы иметь возможность послать вам ответ на Ваше сообщение. Просмотрев посылаемые вам материалы, я вижу, что общая информация настолько полна, что добавлять к ней нечего. Поэтому я ограничусь немногими словами prodoma sua.[191] Хотя, по словам дяди Коки, мое личное мнение никому не интересно и опасно лишь постольку, поскольку оно может быть воспринято как мнение ЦК, я именно хочу изложить вам это «личное» мое мнение. По двум причинам: 1) может быть, и сам дядя К. в одну из своих добрых минут не отнесется к нему столь пренебрежительно и 2) потому еще, что мои еретические, с московской точки зрения, взгляды имеют сторонников как среди наших партийных друзей вообще, так и horribile dictu[192] в среде ЦК. Не существует путей и способов определить, на чьей стороне партийное большинство, но я не падаю духом и не теряю надежды на то, что, когда такие пути и способы явятся, мне не придется влачить жалкого существования в рядах партийного меньшинства. И еще последнее: я не знаю, в каком виде дошли до вас высказанные мною, не интересные дяде К. суждения. Поэтому я предпочитаю изложить их сам так кратко, как это окажется возможным.

Насколько мне известно, состав моего преступления слагается из двух элементов:

1) открытое поведение монархизма и 2) скептическое отношение ко всякого вида соглашательствам с теми, кого мой единомышленник в этом вопросе П. Н. Милюков еще в первую революцию 1905 года называл левыми ослами и кого я с присущей мне мягкостью называю просто русскими социалистами.

Без всяких оговорок признаю себя по обоим пунктам виновным, но в качестве смягчающих вину обстоятельств приведу по каждому пункту обвинения в отдельности нижеследующее.

1) Грех монархический

Не говоря о том, что грех этот я разделял вместе со всей партией со дня ее основания и до злосчастного дня начала марта 17-го года, когда вся Россия оказалась вдруг состоящей из одних только убежденных республиканцев, я могу с чувством большого Удовлетворения констатировать, что, если не все без исключения, то огромное, подавляющее большинство наших партийных друзей считает, что монархия грядет, что монархия неизбежна и что, дай

Бог, чтобы грядущая монархия оказалась монархией достаточно либеральной, достаточно приличной и не попала в русло идей Маркова-2-го.[193]

Чувство удовлетворения по этому поводу я испытываю потому, что согласно партийному кодексу вопрос о форме правления считается у нас вопросом политической целесообразности, вопросом техническим, а не принципиальным. Поэтому если ходом вещей le qros[194] партии будет приведено к признанию монархии по мотивам политической целесообразности, то в ее рядах найдется место и для таких еретиков, которые остаются монархистами по убеждению, независимо от тех ветров, которые дуют в данный момент.

К таким еретикам я принадлежал всегда, и это очень хорошо известно всем моим политическим друзьям. Против изменения § 13 нашей программы я всегда протестовал и продолжаю считать вместе с очень многими партийными друзьями, что в тот день, когда этот § был нами изменен, партией была совершена труднопоправимая политическая ошибка.[195] Насколько я никогда не делал секрета из моего глубокого убеждения в том, что либо будет единая Российская империя, либо единой России не будет вовсе. Я приведу для справки эпизод, свидетелем которого был дядя К.

При моем вступлении в Москве в «Союз возрождения» я заявил, что я монархист, и поставил вопрос о том, насколько это совместимо с моим пребыванием в «Союзе». В. А. Мякотин дал на этот счет вполне успокоительные разъяснения и сказал, что различные оттенки политической мысли даже желательны. Я вышел из «Союза» ….. в тот день, когда мне было заявлено, что для всех членов

«Союза» платформа коллегиальной власти обязательна, а платформа единоличной военной диктатуры недопустима.

Вопрос о природе временной переходной власти не есть, конечно, вопрос о форме правления, но и по этому вопросу могу сообщить для справки, что здесь, на Юге, партия в целом так же, как и НЦ, стоит без всяких оговорок на полном отрицании временной власти, конструированной по соглашению партий и политических групп в форме директории или иной коллегии, и всецело поддерживает идею единоличной военной диктатуры.

Возвращаюсь к вопросу о монархии. По-видимому, наибольшие нарекания вызываются не моим отношением к этому вопросу по существу, так как отношение это моим политическим друзьям давным-давно известно и никогда не омрачало их добрых ко мне отношений, а главным образом тем, что я не делаю из этого секрета и для читающей публики.

По поводу моих заявлений в печати я сказал бы, что если монархия действительно грядет, то никакого ущерба интересам партии не будет нанесено тем, что в ее рядах имеются не только монархисты по целесообразности, но и монархисты по убеждению, не считающие нужным скрывать своих взглядов даже и тогда, когда эти взгляды не отвечают направлению попутного политического ветра. Само собою разумеется, что все такого рода заявления делались мною лично от своего мнения, и ни партии, ни ЦК я не «компрометировал».

2) Грех антисоглашательства

Здесь я чувствую под ногами гораздо более твердую почву, с точки зрения партийной ортодоксии. Соглашение с теми, кто все силы свои употреблял на то, чтобы мешать созданию и укреплению той власти, которая теперь с таким трудом все-таки создается, с теми, кто теперь готов признать эту власть постольку, поскольку партийной программой не предписывается. Это – с одной стороны. А с другой – наш общий друг Н. И. в тех мягких формах, какие свойственны его мягкой натуре, столь ясно и столь исчерпывающе описал тщету и практическую бесцельность таких соглашений, что мне от себя прибавлять к этому, пожалуй, и нечего. Мы все готовы были бы идти таким широким антибольшевистским фронтом, каким это только оказалось бы возможным, но ни У кого или почти ни у кого из нас на этот счет не осталось иллюзий. Как сообщает Н. И., мы не оставляем попыток вести разговор и налево и направо, но не обольщаем себя сколько-нибудь серьезными надеждами на успех этих разговоров.

Дорогие друзья, да не смутит вас то, что пишет вам Н. И., и то, что пишу я. Там, в Москве, в сердце России, вам многое должно казаться в ином свете, чем мы это видим здесь. Многое хотелось бы еще сказать вам, чтобы вы поняли и нашу точку зрения, но надо торопиться кончить письмо. Здесь, на Юге, мы живем в самом котле бурлящем, в котором вывариваются части будущей единой России, и сравнение и сопоставление этих частей иногда бывает очень поучительно. Вот две республики – Кубанская и Донская. Между ними и за ними – территория Добровольческой армии – теоретически страна неограниченной власти единоличного военного диктатора. Только что покончила существование и еще одна республика – Крымская. У нас, в стране неограниченной диктатуры, полная свобода печати и режим, который иногда вызывает нарекания за его излишнюю мягкость и терпимость. В соседних республиках, особенно в Донской, – режим ежовых рукавиц. На Дону предварительная цензура. Екатеринодарские газеты туда не допускаются. Это одна сторона медали, а другая – упрямая, настойчивая и злобная самостийность, враждебное отношение к самой идее единой России. На днях в здешней социалистической самостийной раде один из депутатов сказал, что кубанцы не могут мыслить Кубани иначе, как в составе единой России. Мы поедем освобождать Москву, закончил он. Что тут поднялось. Шипение, иронические злобные возгласы, протесты и т. п.

Республику Керенского мы видели (очень похожа на нее была республика Крымская), республики казачьего типа мы видим. Разрешите же верить: из возможных в России и способных удержаться в ней режимов не будет терпимее и либеральнее хорошей конституционной монархии, которая одна способна соединить воедино всю Россию и которая сама вынуждена будет оградить себя от обвинения в реакционности. Должен кончить. Шлю сердечный привет московским друзьям, а дяде К. особливый.

Ваш В. Степанов

ЗАКЛЮЧЕНИЕ ЧЛЕНА РВСР С. И. ГУСЕВА ПО ПОВОДУ ДОКУМЕНТОВ, ВЗЯТЫХ У Н. Н. ЩЕПКИНА

ДОКУМЕНТ № 1

Небольшая записка с верным изложением плана наших действий от Саратова. В записке перепутаны сведения, относящиеся к разным моментам. Спор о плане представлен в совершенно неверной перспективе. Спор был не с Бончем,[196] а с Сокольниковым. Спор с Бончем по повод) его предложения о создании резерва в Брянске был мимолетный и совершенно не имел того крупного значения, какое приписано ему в записке. Неосведомленность информатора о споре с Сокольниковым, преувеличение значения Бончевского предложения исключают предположение, что это сообщение дано с Южфронта. Источник – Серпухов, где разговор (не спор) с Бончем велся. Не исключена возможность, что Бонч где-нибудь говорил об этом, его рассказ подхватили и куда следует сообщили. Несмотря на категорический тон записки, ей, видимо, большой веры не придали (вероятно, случайный и несерьезный источник), и в документе № 2 этот план повторен, но с осторожной оговоркой: «Есть указания, что». А в документе № 6, несомненно, более позднем, сведения сообщены с указанием на то, что они безукоризненно проверены, – следовательно нуждались в проверке. Вывод: документ № 1 – случайная информация, которая позже была проверена у вполне надежного информатора. Сведения устарелые.

ДОКУМЕНТ № 2

Самый важный из всех. Содержит: 1) список номерных дивизий к 15 августа, 2) сообщение о приказании перебрасывать все на Южный фронт с Восточного и Западного (сообщение неверное и представляет, вероятно, кулуарный штабной слух), 3) сведения из документа № 1 (в сокращенном виде, но добавлено новое сведение, что резерв у Саратова будет для II и X армий), 4) сведения об артиллерии Южфронта, 5) план действий группы Селивачева с указанием состава группы (XIII и VIII армий), 6) сообщение о переводе б. штаба Востфронта в Брянск и 7) штабной слух о назначении Климовича командующим Туркфронтом, а Шварца – его начштабом. Документ № 2 несомненный сборный и представляет сводку сведений, полученных из разных источников. Наряду с верными и точными сведениями в документе есть неверные сообщения, наряду с очень запоздалыми – самые свежие. Документ составлен 26–27 августа, т. к. 1) сведения об артиллерии Южфронта относятся к 24 августа, 2) сведения о переводе штаба Востфронта в Брянск – к 26 августа.

1) Список номерных дивизий весьма точная и весьма полная копия с боевого расписания или с карт оперативного управления. Во всяком случае, список скопирован не с украденной из Полевого штаба карты, на которой сведений имелось значительно меньше. (Тот же порядок армий на фронтах, тот же порядок дивизий (от правого фланга к левому.) Список, несомненно, штабного происхождения, т. к. содержит также новые данные оперативного и организационного характера на всех фронтах, которые могли быть получены только из Полевого штаба: переброска 21, 22 и 28-й дивизий, отделение Туркестана от Востфронта, организационное соединение частей III армии в 51-ю дивизию. Две-три явные описки, Два незначительных пропуска и одна ошибка не опровергают этого убеждения. Даже ошибки явно происходят из Полевого штаба. 24-я дивизия ошибочно включена в списке в состав войск Турк-Фронта. Это действительно в свое время предполагалось, но затем отменено. Отсутствие сведений о численности дивизий и данных запасных частях и о новых формированиях и включение новых сведений, не вошедших в боевое расписание (хранящееся в административном управлении), но, безусловно, происходящих через оперативное отделение, – все это с несомненностью указывает, что список исходит из оперативного управления.

2) Сведения об артиллерии Южфронта чрезвычайно точны К 23 августа, по сведениям инспектора артиллерии Полевого штаба, там имелось 764 ор. В документе, который дает сведения парой дней позже, – 768 орудий. По калибрам числа не совпадают. В документе число тяжелых орудий значительно преувеличено (но неизвестно, чьи сведения ближе к истине). Сведения исходят от инспекции артиллерии Полевого штаба.

3) Сведения о плане действий группы Селивачева весьма точны, хотя и содержат кое-какую отсебятину. Как и по отношению к группе Шорина, информатор слабо осведомлен в организационной стороне и гораздо больше осведомлен в оперативной. Сведения сильно запоздали и исходят не из штаба, во всяком случае, не из оперативного управления и не от крупного штабного служащего.

4) Сведения о переводе штаба Восточного фронта в Брянск доставлены либо в тот же день, когда состоялось об этом постановление РВСР, либо накануне, т. к. разговоры об этом были днем раньше. Такая быстрота передачи, в то время как другие, более важные сведения доходили с сильным запозданием, указывает на то, что это известие было передано кем-либо из приехавших с Вост-фронта, поделившихся свеженькой новостью со своим приятелем.

5) Кулуарный слух о назначении начальником Туркфронта Климовича и начальником его штаба Шварца, несомненно, штабного происхождения, ибо незадолго до этого в связи с выделением из Востфронта Туркфронта эти лица вместе с Фрунзе приезжали в Полевой штаб.

Документ № 2 составлен, т. обр., из сведений штабного и нештабного происхождения. Составитель его работает вне Полевого штаба, на что особенно указывает сильная запоздалость сообщений об оперативных планах.

Предположение, что кто-либо из крупных служащих штаба, имеющий по своем) служебному положению возможность добывать материалы из разных отделов, т. обр., отпадает. Это особенно подтверждается малоценностью собранных материалов. Список номерных дивизии не дает Деникину ничего нового, кроме ценных сведений о переброске 22, 27 и 21-й дивизий. Оперативные планы слишком запоздали. Сведения о переводе штаба Востфронта в Брянск без объяснения цели непонятны. Единственно ценный материал – это сведения об артиллерии.

По-видимому, в оперативном отделе Полевого штаба и инспектора артиллерии есть не крупные шпионы, б. м., не постоянные, а лишь эпизодически продающие сведения. Кроме того, в штабе есть один-два кулуарных шпиона. Впрочем, возможно, что кулуарные слухи передаются одним из предыдущих шпионов. Запоздалость сведений об оперативных планах в связи с некоторыми фразами, напоминающими отдельные фразы главкома, указывает на возможность получения этих сведений из штаба Южфронта (возможно, и из нашего телеграфа).

Документ № 3 стоит особняком и о нем после.

Документ № 4 – сводное письмо – содержит: 1) точное и подробно снятое с трехверстки описание Тульского укрепленного района, 2) сведения о расположении зенитных батарей в Туле, 3) сведения о гарнизоне Тулы и о настроении рабочих, 4) устарелые, но верные сведения о Сумской группе, 5) сведения о фронтовых базисных складах (неверны), 6) документ № 2 с некоторыми новыми описками.

1) Сведения о Тульском укрепленном районе, несомненно, получены в Туле. На это особенно указывает точность сведений о зенитных орудиях, которые автор видел, по-видимому, самолично, а также сведения о настроении рабочих. Автора надо искать среди чертежников топографического отделения Тульского штаба укрепрайона. Сведения о Сумской группе получены не из штаба (запоздали и носят случайный, обрывочный характер).

Документ № 5 не содержит ничего, что относилось бы к военному шпионажу в узком смысле.

Документ № 6 – сводное письмо. Составитель недаром взял себе военный псевдоним (ротмистр Донин) – сразу чувствуется военная косточка. В документе № 6 повторяются сведения из документа № 1 (план действий со стороны Саратова).

Подтверждается, что документ № 1 не штабного происхождения, ибо об этом плане сообщается, что он обсуждался в РВСР «несколько дней тому назад» с участием Бонча. Это – анахронизм, нужно было бы сказать «несколько недель назад».

Документ № 6 писан 27 августа, как о том сообщает сам автор.

Далее сообщается план действий Селивачева с оговоркой «вполне достоверно, но окончательно еще не проверено». Новое указание, что это сообщение идет не от крупного штабного работника. Затем идут характеристика информатора (чрезвычайно осведомленный и преданный до героизма) и цитата из его доклада, из которых явствует, что он находится вне Полевого штаба («создавайте в штабах армий, фронтов и главкома настроение в пользу переворота и открытия фронта»). Затем уже другой кулуарный информатор передает штабной слух о переводе Полевого штаба вКазань или Симбирск.